Reviens à la maison – Возвращайся домой.

      Каша оказалась просто отвратительной. Противнее было смотреть только на новую любовницу отца и труп матери. Интересно, чем он сейчас занят? Вспоминает ли о своем неудачном чаде? В любом случае, это уже не важно.       Прошло уже 2 недели с момента нахождения Натаниэля в этом детском доме. Сказать, что здесь ужасно – это просто промолчать. Еда по расписанию, сон и времяпровождение а также туалет по указке воспитателя. Из развлечений только стебаться над старшаками и получать за это пизды.       Просто замечательно. Нат уже доедал свой «понос носорога» как он решил выразиться у себя в мыслях, как в дверь строгим шагом вошел воспитатель. Цепкий взгляд выхватил из толпы низких макушек рыжую шевелюру, и прогремел тяжелый голос в абсолютной тишине: – Веснински. За тобой.       Ложка вылетела с руки, разбавляя уже такую привычную тишь в столовой звонким ударом об тарелку. «Отец» – подумал он. В миг захотелось захлебнуться этой самой кашей. Неспешным, оттягивающим шагом он побрёл вдоль почти разрушенных коридоров. Мысли затягивало чёрной тучей, а мозг очень не вовремя подкидывал страшные картинки самых ужасающих детских смертей. Возможно в скором времени он возглавит этот топ.       Зайдя в директорскую комнату его чёрные тучи тут же рассеялись её нежной улыбкой. Под такими любящими глазами Натаниэль почувствовал себя немного некомфортно. На него смотрели по-разному: с жаждой, жестокостью, строгостью, яростью, ничтожно, безразлично, с сочувствием, жалостью. Но никогда не «так». Это было непривычно, неправильно. Он не рождён для родительской любви.       Но даже самые привыкшие к льдам антарктические пингвины выбираются наружу, ища тепло; солнце, что согревает их в этом вечном холоде. Подросток разглядывает своего будущего родителя, в голове крутится лишь: «надеюсь ты вкусно готовишь». – Оформите эти бумаги, миссис Спир. Если вы ещё не передумали, разумеется. – Ни в коем случае, конечно я довольна ребенком, спасибо вам за возможность стать матерью ещё для одного дитя. Я сделаю всё для этого. – её солнечная улыбка озарила лицо мальчика – Меня зовут Кэсс, малыш. Позволь мне постараться стать для тебя хорошей матерью. Мы подружимся, хорошо?       Ещё одного дитя? Нат кивнул, это всяко лучше, чем оставаться здесь. И это в итоге не его отец за ним приехал, так что день официально удачный. Он обязательно отметит его красным в календаре, ну а пока нужно поскорее убраться отсюда. Собрав свои шмотки со скоростью света он помчался вниз, здесь нельзя бегать, но прямо сейчас эти законы ему совершенно не писаны. – Я готов, Кэсс! – Тогда залезай – рассмеялась женщина. – Мы едем к тебе домой? – спросил Нат. – К нам домой. Это теперь и твой дом тоже. – она снова улыбнулась ему.       Тысячи мыслей вертелись в его маленькой головушке, он прокручивал последние события своей жизни, и совсем не заметил как быстро они доехали до места назначения. – Бери свои вещи, и пройдём со мной. Не отставай! Я познакомлю тебя с моими мальчиками. Вот увидишь, тебя примут как родного. – она счастливо вздыхала, по всей видимости представляя прекрасную семейную жизнь. Так ли это будет?       Натаниэль повидал слишком многое за свои 12 лет, он видел то, что не предначертано видеть детям. Слишком много случилось, чтобы доверять каждой улыбке. Потому, в чужом доме, на чужой территории, он готовился к худшему. «Никому не доверяй» – голос биологической, мёртвой матери эхом разнесло по его ушам, заставляя нахмурить брови.       Прихватив свой рюкзак, он начал свою новую историю за новыми дверьми. Чтобы там его не ждало, оно точно получит по лицу, если хоть раз попытается покуситься на его итак несчастную жизнь. В конце концов, он обещал матери остаться в живых, у него нет права на ошибку. У него совсем нет права умирать, а кто и посмеет, явно отправится туда вместе с ним, это он всем обещает.       Он переступает порог дома и настороженно озирается по сторонам. Чисто. Ни души. Лишь Кэсс шумит пакетами в соседней комнате, должно быть это кухня. А вон там чья-то широкая спальня. Лестница, ведущая вверх, пару комнат, санузел, ванная комната, а дальше видно склад. Подняв голову Натаниэль заметил и чердак.       Собственный дом был намного больше, но этот кажется уютнее, на большую семью. Интересно, зачем хорошо обеспеченным людям брать трудных подростков с детского дома? Слишком хорошо живётся, и не хватает проблем? О, Натаниэль им их может доставить в избытке. Даже просить не нужно. Это как этот... дар божий! Талант.       Разобувшись, он привычным тихим шажком вышел в свет осветлённой кухни. Здесь куча растений, даже со стен сползают. Мягкий солнечный свет освещает стол посередине, и длинную столешницу вдоль стены. Светлокоричневые и бежевые оттенки добавляют больше яркости, создавая комфортную среду и усладу для глаз. Тут и правда приятно находиться.