Reviens à la maison – Возвращайся домой.

***

      Под окном стоял один из тихих солнечных дней, ни капли дождя. Эти дни числились у Эндрю одними из излюбленных, ведь сегодня утром старший сводный брат отплыл резким рейсом в море, Кэсс обещала испечь ягодный пирог, его ждал спокойный вечер, но что ещё более важно, спокойная ночь... наконец-то.       Эндрю разлёгся на кровати как самый настоящий кот, объевшийся сметаны. В руках у него светилась очередная приключенческая книга выбранная им в школьной библиотеке. Он уже почти дочитывал предпоследнюю главу, как входная дверь с грохотом ударилась о стену. Подпрыгнув от неожиданности, он свесил свои ноги с постели, прислушиваясь к звукам снизу.       Две пары ног шествовали по кухне, должно быть Ричард вернулся с работы пораньше. С комнаты выходить не хотелось, но внутренний любознайка сильнее. Тихонько отворив свою дверь, он медленно и бесшумно поплёл в сторону кухни.       Младшенький Спир заглянул в узкую щель двери, отмечая внутреннюю обстановку: Кэсс чуть ли не летала по комнате, меся тесто, и мчась временами к духовке позади. Она выглядела очень... счастливой. По-настоящему. Неожиданно захотелось узнать причину такого поведения его новой матери, возможно, хотелось бы радовать её этим каждый день.       Сместив зрение немного в бок ореховый цвет глаз потрясённо распахнулся. Эндрю не знает чему он удивился больше: незнакомцу, стоящему исключительно на их семейной территории, или рыжим волосам, что еле закрывали шрамы на детской израненной коже. Он не видел их противными, и его мировозрение не считало их уродливыми. От них пахло чем-то очень сильным.. чем-то.. что можно было назвать жаждой жизни. Словно этот человек боролся за неё до конца. Эндрю уважает таких людей.       В любом случае, незнакомцам он не доверял. Внутри загорелась табличка: "Осторожно!", а в ушах завыли предупреждающие сирены. Пусть и незнакомец, но это ненадолго. Мелкий любознайка превращается в Шерлок Холмса за считанные секунды.       Отойдя от двери также тихо, как и пришёл, он поднимается к себе, запирая своё логово сыщика крепко-накрепко. Мысли путаются, создавая в голове клубок кучи вопросов. Это точно не ученик их школы, уж Эндрю знает какие уроды там слоняются. Может он потерялся, а добрая душенька Спир решила подобрать мальчишку с улицы? Это точно в её стиле. Что на счёт рюкзака сползающего с плеч? Что внутри? Учебники? Еда? Одежда? Взрывоопасные устройства? Труп математички?? Да что угодно.       Хорошо. Допустим, это ученик другой школы, которая ко всему прочему находится в квартале отсюда, тогда какого черта он тут забыл? Потерялся? Скорее он выглядит как человек, который собрал свои манатки и собирается сигануть в окно при первой же возможности.       Надо поговорить с Кэсс. С глазу на глаз. Прояснить личину этого таинственного, загадочного, подозрительного, загнанного кролика. Ну, дни итак проходят скудно, отчего бы и не повеселиться?       Отложив свою книгу на полку к остальным её сородичам, Эндрю набрался духу, и спустился вниз негромко, но так, чтобы его можно было услышать даже на достаточном расстоянии. Отдельная благодарность этой скрипучей доске на третей ступеньке. Вот уж кто действительно постарался на славу.

***

– Тебе нравится яблочный или ягодный? – Я не знаю, не доводилось пробовать. – Женщина посмотрела на него так, словно он перед ней пнул маленького щенка, и не извинился. – Ниэль... прости, я совсем забыла. Конечно ты не знаешь какого делить семейные пироги с родными. Извини мою неучтивость, мы обязательно с тобой это исправим, хорошо? Сегодня вечером, договорились? Я приготовлю для тебя самый лучший ягодный пирог, или яблочный, или клубничный, какой тебе только пройдёмся по вкусу. А потом мы придёмся по магазинам, согласен? – Тебе не нужно так стараться для меня. Я тебе даже не родной. Почему бы тебе не порадовать своих детей? – Абрам даже не пытался, но его слова звучали настолько грубо, что заставляли глотать ком в горле. – Ты тоже мой ребёнок. Никогда больше не отделяй себя от них, вы все находитесь под моей защитой и любовью. Ни один из вас не значит для меня больше другого, я всегда буду любить вас одинаково, всегда буду на вашей стороне. – Казалось, что миссис Спир еле сдерживает свои слёзы, до такой степени её голос резко посадился. Она обнимала своего мальчика, прижимая его к своей груди по-матерински, и нежно поглаживала голову успокаивая то ли его, то ли себя.       Но Натаниэль не знаком с материнской любовью. Да и вообще ни с какой из подобных. Он Веснински. Им не дано любить. Только выживать. Так он и стоял, посреди чужой кухни, в чужом доме, где его обнимала совершенно чужая мать. Он не знал куда себя деть, и иногда даже забывал, что человеку, вообще-то, необходимо дышать.       К счастью, отвечать ему ничего и не пришлось. Дверь открылась с тихим скрипом, присущим такому давнему дому. За дверью оказался невысокий юноша, примерно его возраста, несложно было догадаться, что наверняка это один из сыновей Кэсс. Он совсем на неё не похож, приёмыш? Или весь в отца? – Эндрю.. - Кажись она немного даже растерялась, но быстро взяла себя в руки. Почти незаметно выдохнув, она улыбнулась ему одной из своих самых тёплых улыбок. Русые волосы, закреплённые крабиком немного потрепались, отчего она выглядела мягко и по-домашнему, а морщинки от частых улыбок быстро заставили Эндрю оттаять, растеряв свой острый настрой и весь пыл. – Что значит "тоже твой ребёнок"? – Малыш, я не хотела говорить никому до вечера, но раз уж ты так нас поймал, я поделюсь, но только с тобой, идёт? – Она дождалась неохотного кивка и сразу же продолжила с особым трепетом – Это Натаниэль, его мать умерла совсем недавно, а отец их оставил уже более нескольких лет. Он остался совсем один, и я решила, что возможно в нашей семье найдётся место ещё одному ребёнку? Эндрю, ты не возражаешь? Дадим ему шанс на новую жизнь? Брови блондина нахмурились с середины разговора, в глаза были опущены в правый нижний угол, падая прямо на обувь этого оборванца. – Ты вольна делать всё, что захочешь, Кэсс, нет необходимости спрашивать моё мнение. – Но оно также важно для меня, ты не злишься на меня за мой сюрприз? Мне стоило поговорить сначала с тобой и с Дрейком, но я просто не удержалась, правда, прости, если могла обидеть тебя этим. При упоминании имени сводного брата плечи еле вздрогнули, в мысли накатили совсем неприятные образы, сковывая всё тело. Но Джозеф с этим справился, всегда справлялся. – Глупости, мне не на что обижаться. Ты поступила так, как и хотела. Не вижу в этом проблемы. – Я так рада, Эндрю, вы обязательно подружитесь. Натаниэль, – синие глаза обернулись на зов – я..       Запах чего-то горелого прервал пламенную речь, заставляя женщину и без того подсуетиться ещё больше. – Мальчики, думаю дальше вы сами! Эндрю, зайка, возьмёшь на себя эту ответственность? Эндрю схватил подростка за край его ободранной футболки, и грубо потащил с собой на верхний этаж. Затолкав его внутрь, он поспешил снова закрыть за собой дверь. – 5 причин почему я должен мириться с твоим существованием здесь, у тебя есть 2 минуты. – Ты и не должен, я думаю хозяйка дома сама решит кто в состоянии находиться на её территории, а кто нет. – Натаниэль показательно прошелся взглядом по фигуре напротив. – А что? – язвительно рассмеялся он – Детская ревность атаковала твой покой? – Ты атаковал мой покой. Можешь сколько угодно крутиться вокруг Кэсс, притворяясь белым пушистым, но я тебе не верю. – сквозь зубы процедил блондин. – И правильно делаешь, на твоем месте я бы уже прятался у мамочки под юбкой. – грубый голос отскочил от стен детской спальни прямо в уши озлобленного подростка. – Готов поспорить, что всю жизнь ты именно этим и занимался. – парировал бывший Миньярд. «Напомни мне никогда не играть с тобой на деньги» – с забавой подумал Веснински. Весёлое настроение пробралось из ниоткуда. – Au revoir! Надеюсь больше не увидимся – хихикнул Нат, хотя его глаза по-прежнему отдавались холодными льдинами. Он схватился за ручку двери, потянув её на себя, и поймал ушами: «Слишком хорошо, чтобы быть правдой» прямо перед тем, как полностью оказаться снаружи. Фыркнув, он направился вниз, намереваясь принести от себя хоть какую-то пользу. Задерживаться здесь он и правда не станет, но за добро всегда надо платить помощью, этот урок он усвоил ещё в бегах, от его покойной матери.