фантомная боль

Сначала Тихиро думает, что это сотрудничество покажется ему адом. Из всех людей — именно Содзе. Человек, который мучал Шаль. Убивал Камунаби. Использовал «Пронзающее Облако» в целях, о которых не хочется даже говорить, настолько омерзительно это. Который говорит о том, что отец создал клинки ради убийства, а не защиты. Он — злодей, которого Тихиро должен убить, и эта смерть привнесет в мир лишь лучшее. Тихиро легко может вообразить себе их постоянные конфликты на почве идеологии. В конце концов, Содзе — ублюдок, и ему явно в кайф доводить Тихиро. Проблема заключается в том, что некоторые его слова… Часть сказанного им бреда… Как бы так сказать? К сожалению, она имеет смысл. И это пугает Тихиро больше всего: не то, что ему придется как-то сосуществовать с одержимым фанатиком своего отца, а то, что он примет его взгляды. Не все, быть может, частично, но его в дрожь бросает от этой мысли. Однако, все оказывается несколько… менее драматично. Возможно, воображение играет злую шутку, и он ждет куда более эпатажного злодейства от Содзе, тогда как большую часть времени тот занят довольно безобидными для своей поганой душонки делами: какие-то звонки и долгие разговоры, записи во всевозможные ежедневники и долгие подсчеты… Порой по ночам Тихиро слышит, как кто-то работает на калькуляторе, и это вводит его в ступор. Прежде всего для него Содзе — умелый боец и противник с чуждой идеологией, и он как-то забывает про то, что говорит ему Сиба. Тот — большая шишка на черном рынке, торговец оружием. Пока они осторожно привыкают к сожительству, Тихиро успевает обследовать квартиру. Он делает это по многим причинам: нужно понимать, на какой территории он теперь будет существовать, плюс ему просто скучно. В новом убежище всего три комнаты и кухня: две спальни, одна из которых больше напоминает переделанный чулан (судя по всему, ее используют как склад), и гостиная. Вот и все пространство. Честно говоря, Тихиро ожидает от Содзе чего-то большего, но на то это и квартира для укрытия, чтобы быть незаметной. Они на втором этаже в мелком старом доме, и иногда Тихиро наблюдает за тем, как во дворе веселятся дети. Они даже не знают, кто живет рядом с ними. И какую опасность может навлечь на них присутствие тут Тихиро. Эта мысль гнетет его, но он ничего не может сделать. Режим сна у Тихиро работает, как часы — он поднимается довольно рано. Раньше, при жизни отца, он занимался домашними делами, готовился к началу нового дня. С Сибой выходило сложнее, он часто работал ночью и приходил ближе к рассвету, из-за чего приходилось действовать тихо, но Тихиро тратил время на тренировки и медитации. У Содзе же нет понятия «поздно встать». Он встает тогда, когда пожелает, и это начинает злить Тихиро примерно на третий день, потому что он любит порядок, а Содзе — синоним хаоса. Если он не спит ночью, то днем он чаще всего запирается в своей спальне. С одной стороны, это удобно, потому что Тихиро меньше с ним взаимодействует, с другой такая непредсказуемость начинает злить. Это утро опять проходит в одиночестве. Тихиро медленно садится на кровати и разминает шею, после чего пробует резко двинуть рукой. Тело пока побаливает. Вероятно, стоит сделать перерыв в тренировках, хотя бы немного отдохнуть. Да, это будут бессмысленно утраченные возможности, но так будет лучше. Однако это оставляет его без занятия на день, и Тихиро уже думает, не попробовать ли поискать тут какие-нибудь книги, но потом придирчиво смотрит на пыль на подоконнике… Содзе же явно плевать на то, что в квартире бардак, да?! Нет. Он не будет этого делать. Он не должен. Это не то место, где он может отвести душу за уборкой!.. В итоге, Тихиро решает пробежаться с тряпкой и вытереть пыль там, где может. Это занимает у него несколько часов точно: от собственной комнаты до гостиной, где он обтирает каждый уголок, каждую статуэтку. В такие моменты легко отключить мысли и не думать, но Тихиро наоборот, почти тонет в собственных размышлениях. Он все еще не знает, что ему делать дальше. Последний клинок отца в руках противника, а сам он вынужден скрываться. Какова вероятность, что Содзе его не сдаст? Но вдруг все это план «Хисяку»? Вдруг на самом деле они создают ситуацию, в которой Тихиро начнет доверять Содзе, и потом согласится на них работать через него, не зная, кто истинный заказчик, как через прокси? Они вполне могут провернуть такое. Могут даже обмануть самого Содзе, и тот будет думать, что поступил так сам, хотя по факту им просто сыграли. Эта мысль так спонтанно осеняет Тихиро, что он замирает со статуэткой манэки-нэко в руках. Никому нельзя доверять. С другой стороны, это нелогично — вот так просто отпускать его из бункера. Да и Содзе довольно беспечно за ним следит, если бы Тихиро захотел — мог бы уже сто раз сбежать. Или это ставка на то, что он будет послушно себя вести? Вопросов становится слишком много, от их количества начинает болеть голова, и Тихиро с усилием массирует виски. Он бросает подозрительный взгляд в сторону большой спальной комнаты, откуда сейчас ни слышно ни звука. Затем поднимается на ноги. До двери он почти крадется, после чего замирает на пороге. В этой комнате он почти не бывает, он лишь предполагает, что там спальня Содзе — простая догадка. Даже думать о вторжении в это место неприятно, но если его предположения верны… Ему стоит убить Содзе, чтобы избавиться от влияния «Хисяку» прямо сейчас. С этой мыслью он открывает дверь. Обстановка в этой комнате хотя бы не отдает дешевым шиком — как гостиная — на удивление аскетично. Взгляд Тихиро быстро пробегает по окружению: из украшений тут только одно укие с женщиной в дорогом кимоно и мелкая статуэтка дракона в книжном шкафу. Рабочий стол, заваленный бумагами, куча тетрадей, часть бумаг придавлена курильницей. В воздухе ощущается слабый цветочный запах, будто кто-то жег благовония. Ясно, значит, это еще и кабинет. В центре комнаты на разложенном футоне спит сам хозяин комнаты, дышит так тихо, что на мгновение Тихиро начинает сомневаться, жив ли он. Сомнительно, что в другое время он бы так легко дал подойти к себе. Тихиро угадывает верно, и Содзе все еще не восстанавливается после травмы. Его лица почти не видно из-под спутавшихся волос, но он изредка морщится. Тихиро смотрит на это во все глаза. Рукой он невольно тянется к шкафу, на полке которого стоит статуэтка. Если ударить его резко в висок, то Содзе — не жилец. Он слишком слаб, чтобы сопротивляться. Преимущество сейчас у Тихиро. Давай, сделай это. Как только Содзе будет мертв, можно будет сбежать обратно в Токио, он легко найдет Сибу. Да, меч все еще у «Хисяку», но… Убей его сейчас. Он слаб. Это будет легко. Давай же… Но вдруг Тихиро ошибается? Вдруг этот странный поступок искренен? Когда он уже заносит статуэтку, ресницы у Содзе вдруг начинают дрожать. Он медленно открывает глаза и несколько секунд рассеянно смотрит на Тихиро, явно не понимая, что к чему. Потом хмурится. После сна голос у него хрипит. — Какого хера ты тут забыл? — Прибирался в твоей халупе, — резко замечает Тихиро, небрежно проводя тряпкой по статуэтке. И вот, никакого преступления будто и не было, не подкопаться. — Когда ты в последний раз это делал? Содзе явно невпечатлен вопросами об уборке сразу после пробуждения и пытается проморгаться, потом с силой проводит рукой по лицу вниз. Он медленно садится и некоторое время просто сидит, молча наблюдая, пока Тихиро убирает самые грязные места; он все же не решается трогать стол с бумагами, чувствуя, что крику будет много, да и наверняка бумаги там сложены в некоем определенном порядке. Но одно он выясняет точно — спит Содзе без рубашки. Тихиро старается не смотреть в его сторону, видеть нанесенные собой шрамы — неприятно. Позади он слышит недовольный голос: — Я не пользовался этой квартирой… достаточно времени. С какого перепугу я должен держать ее в чистоте? — Потому что ты тут живешь сейчас. — Ты, типа, угораешь по уборке что ли? Как ебаная Золушка? Тихиро бросает на Содзе невыразительный взгляд. — Ну да. Тот добрых несколько секунд смотрит на него, будто не веря в услышанное, и затем цокает языком и утыкается лицом в ладонь. Заметно, как он криво улыбается. — Ну конечно. Почему я вообще спрашиваю? В следующий раз стучись. Не хочу, чтобы ты застал меня в крайне интимном положении. От одной мысли об этом Тихиро передергивает. Он хочет перевести тему, но не успевает и слова вымолвить, как Содзе неожиданно севшим голосом бросает: — Рядом с тобой блистер. Дай сюда. Как знаток в искусстве калечить себя, Тихиро крайне хорошо знает про обезболивающее; эта марка не меняется за три года вообще с тех лет, когда ему приходится употреблять его из-за раны на виске. В первые дни она болела адски, Сиба говорил — повезло, мол, что только кусок мясо содрало, а можно было остаться и без глаза. Он не возражает, сейчас это не самая страшная просьба, даже скорее обычная. Человечная. Слишком неправильная для такого монстра, как Содзе, но… Он послушно протягивает тому таблетки, и тот торопливо заглатывает несколько, после чего откидывается назад на подушку. Надо будет подумать над теорией о контроле «Хисяку» над ситуацией на досуге, решает он для себя. Тихиро вертит статуэтку дракона в руках и критично замечает: — Поразительно, что тебе все еще нужен обезбол. Не скажу, что ты покалечил меня сильно слабее, но прошло порядочно времени. — Ты удивлен? — Содзе вдруг хмыкает. — Странно. — С чего бы это странно? — Ну, во-первых, до боя с тобой я надрал жопу Камунаби. Проблема в том, что во время схватки с ними я был слегка… Ладно, не «слегка», они использовали молнию «Грома» с магнетизмом четырехглазого. Знаешь, каково это, когда в тебя бьет лезвие на огромной скорости? Ебаный рейлган. А я вот теперь знаю. Это не говоря о том, что наш бой с тобой закончился… Интересно закончился. Я использовал магию далеко за пределами того, что позволяет мне тело. Тихиро со скепсисом смотрит на него еще раз, останавливая взгляд немного ниже ребер, где шрам выглядит так, будто Содзе пробили насквозь — это более заметный рубец, чем тот, что оставляет ему Тихиро. Взгляд его на мгновение пробегает по выпирающей ключице, на которой виден след от финального удара. Выглядит чертовски больно. — Вау. — И это все? Вся реакция? — Мне нечего сказать, — он пожимает плечами. — Представляю, что ребра тебе переломало. Содзе бросает в его сторону невыразительный взгляд и отмахивается. — У меня нет малявки, чтобы она лечила мне все раны. Хотя, судя по тому, что ты тоже потрепанный, она не особо-то и помогла. — Я попросил ее прекратить. В этот раз в вопросе слышен скепсис. — Что? Зачем? — Это сильно изматывает Шаль. Я не собираюсь мучить ее ради себя. — Сраный герой, взгляните, — Содзе хмыкает и закатывает глаза, после чего медленно покачивает головой. — Я думал, ты для красивого словца тогда мне сказал, типа, про защиту слабых. Приукрасил слегка. Но ты ведь реально такой. Книжный герой, только в жизни. Невероятно. Черт, смотри, скоро я приму твои убеждения о том, каким был твой папаша. Тихиро хочется сказать, что так и надо, что это правильный вывод, но он вспоминает их бой в лаборатории, битву идеологий, и решает промолчать. В конце концов, Содзе был прав в этом, как бы Тихиро не хотелось этого признавать, каждый имеет право на интерпретацию чужих действий, а что верно или нет — рассудит время. Он отворачивается к двери. — Если ты проснулся, я приготовлю завтрак. Содзе резко убирает руку от лица и смотрит на него с таким видом, будто… Тихиро даже сложно сказать. Это удивление? Или шок? — Охренеть. Ты реально как сраная Золушка. Слушай, может, плюнешь на мечи? Нанимайся ко мне домработницей. В этот момент Тихиро очень сильно хочет наступить Содзе на руку. Желательно, до хруста пальцев. — Ой рожу какую сразу скорчил, зацените. Что на завтрак-то, принцесса? — Рисовая каша. — Сукин сын. Реально решил воплотить в жизнь все угрозы о здоровом питании? Но по голосу кажется, будто Содзе скорее смиряется с этим фактом. Мне нужно перестать поддаваться старым привычкам и заботиться о других, в это время размышляет Тихиро, и, уже на пороге, он в последний раз оборачивается, думая поторопить Содзе… Но тот уже поднимается с постели. Что ж, одно Тихиро уясняет точно. Спит он без одежды. Не хочет, чтобы Тихиро увидел его в интимном положении, значит. А это интимным не считается? — Теперь все, что нам нужно делать — выжидать удобного момента. Содзе закусывает карандаш в зубах, будто сигарету, что-то подробно записывая. Наблюдая за его записями со стороны, Тихиро видит, что почерк у него мелкий и ровный, словно тот привыкает экономить место. — Мои люди в организации сообщили, что на данный момент у боссов своих дел невпроворот, но это не повод вылезать из тени. Сделаю это — считай, добровольно пойду на плаху. Неудобно, что придется переложить бизнес на секретарей, но они свою работу знают… Не думаю, что возникнут проблемы. В этом районе Киото живут только семьи с детьми и старики, сюда никто не сунется. На это время будет безопасно. — Сколько мы должны будем прождать? — Я даю два месяца. Максимум. Сидя на диване напротив, Тихиро с тихим вздохом откидывает голову назад. Слишком долго! Кто знает, что за это время успеют сделать «Хисяку» с «Небесной Бездной»?! Но если слова Содзе про то, что «Пронзающее Облако» откликнулось на его призыв, правдивы, то скорее всего меч Тихиро так и останется обычным клинком, если кто-то другой возьмет его в руки. Но это не отменяет того, что это слишком долго! Еще пару дней назад он был готов смириться с этим, но всего пары дней наедине с Содзе хватает, чтобы Тихиро искал другую соломинку. Кто бы мог подумать, что совладать с Содзе в бою будет проще, чем в мирной обстановке? — Все еще скалишься, как дикая собака, — когда до Тихиро доносится голос Содзе, он резко опускает голову. Тот же смотрит на него и ухмыляется так нагло, что кровь начинает бурлить от ярости. — Ненавидишь меня? — С чего бы мне быть о тебе хорошего мнения? Содзе пожимает плечами, будто это очевидно. — Я тебя спас, подставившись под удар. — Ты сделал это исключительно для себя. Не вижу смысла продолжать этот разговор, мы с тобой оба знаем, ради чего это все устроено. Ты просто хочешь повторного боя. — Моя золотая мечта! — мечтательно отзывается Содзе и жмурится, явно воображая себе что-то гадкое. — Пока что я не собираюсь тебя убивать. И не скажу, что в моем состоянии я смогу сделать это в ближайшие несколько дней, ты здорово меня покалечил. Считай, что в ближайшее время я точно тебя и пальцем не трону. Но ты должен радоваться, с твоей мнимой смертью «Хисяку» и Камунаби затихнут на какое-то время, а охота за малявкой Кьенаги скорее всего прекратится. У тебя наконец-то будет возможность нормально вылечиться, потому что… Взгляд Содзе, пробегается по нему с головы до пят, настолько пристальный, что Тихиро становится неуютно, ведь его осматривают, будто какое-то животное, как товар. Но Содзе не заканчивает фразу, ведь оно и не требуется — все довольно очевидно. Несмотря на то, что сейчас Тихиро здоровее Содзе, он все еще пережил пытки, да и давнишний удар «Громом» до сих пор отдается болью в костях. Сиба говорит, что Тихиро требуется месяц на полное восстановление, но он не сидит на месте… Что ж, в этом Содзе несомненно прав. Но он контактирует со своими секретарями и подчиненными в рядах «Хисяку», отмечает про себя Тихиро. Значит, можно безопасно выйти на связь и с его друзьями, подать маленькую весточку Шаль, чтобы она так не волновалась. Он поднимает голову, когда Содзе отвлекается от работы и начинает с усилием тереть глаза. — Я могу отправить послание Сибе? — Кому? — Содзе несколько секунд смотрит на него, потом цокает языком. — Бывший агент Камунаби? Нет. Никаких контактов. — Но почему?! — начинает злиться Тихиро. — Ты же сам говоришь, что ставишь на меня в этой вашей сраной войне фракций. У Сибы связи в Камунаби, если потребуется… Он может обеспечить тебе защиту от их суда. Вообще-то, это чистая догадка. Тихиро без понятия, как работают Камунаби, и что будет с Содзе, который, по словам Азами, уже десять лет пьет им кровь. — Этот Сиба не учил тебя самому очевидному? — надменно фыркает Содзе. — Подпускай своего врага ближе, чем союзника. Чтобы обмануть «Хисяку», тебе нужно врать и твоему Сибе. Или это опять из-за соплячки? Да, хочется крикнуть Тихиро. Потому что я не хочу расстраивать Шаль! Она будет считать, что я мертв, даже если это неправда! Она не заслужила грустить только потому, что по какой-то причине Содзе это выгодно. Но где-то в глубине мыслей Тихиро прекрасно понимает, о чем говорит Содзе. Не то, что из Сибы никудышный актер, но тот сыграет свою часть намного искренней, если будет и правда думать, что Тихиро мертв. Но это жестокая ложь… Слишком. — Значит, твои люди тоже уверены, что я мертв? — Никто не знает, что ты выжил. Официально я прикончил тебя в бункере, потому что ты разбередил мне старую рану, и я взбесился. А потом зассал перед боссами и сбежал. Что ж, во всяком случае это глупое правило работает в обе стороны. Жаль, что придется обманывать Шаль так долго. Не зная, куда себя деть, Тихиро поднимается с дивана и подходит к окну, наблюдая за закатывающимся вдали солнцем. В сравнении со столицей, Киото кажется слишком спокойным, медленным. За тренировками время тянулось быстро, но сейчас Тихиро уверен, что эти два месяца покажутся ему невероятно долгими. Краем глаза он замечает, как рука Содзе тянется к пачке на столе, и Тихиро перехватывает ее раньше, чем его пальцы до нее прикасаются. На секунду они смотрят друг на друга, лицо у Содзе сначала ошеломленное, потом он явно начинает злиться. — Что ты делаешь? — обманчиво спокойным голосом интересуется он, и Тихиро сминает пачку в руках. — Ненавижу запах табака. Если хочешь курить — иди на балкон. Это вранье, конечно, он легко привыкает к привычке Сибы курить на кухне. — Это мой дом, и я буду делать тут все, что захочу! Тихиро демонстративно выбрасывает смятую пачку в мусорное ведро, и Содзе раздраженно стонет, явно не ожидающий такого сопротивления. Унижаться и лезть за ней туда он не станет, и Тихиро это знает. Играть на слабостях оказывается невероятно легко. — Поразительно, — доносится вздох в тишине. — Мной вертит какой-то сопляк. Неожиданно, Содзе поднимается. Ростом он выше Тихиро, поэтому, когда они встают друг напротив друга, Тихиро едва удерживается от того, чтобы не зарычать, настолько снисходительно смотрит на него Содзе. — Ладно, будь по-твоему, маленький ублюдок. Делать нам пока все равно нечего. Так что, Тихиро… Он подается вперед, и оказывается так близко, что Тихиро задерживает дыхание. Взгляд у Содзе очень неприятный, пристальный. Вкупе с тем, что он постоянно смотрит исподлобья и криво улыбается, впечатление жуткое. Настоящий злодей. Убийца. Ему плевать на оставленные позади жертвы, и он знает об этом. Тихиро хочется стереть эту ухмылку с его лица кулаками. Тихиро… … уже ничего не хочется. Вся его жизнь летит под откос три года назад. Он продает человечность и окропляет руки кровью. На этом фоне тот факт, что ему придется работать бок о бок с таким человеком, не выглядит странным, даже скорее логичным. В конце концов, из всех людей именно Содзе проявляет к нему этот странный интерес. Он говорит, что хочет убить его, верно? Тихиро кажется, что это очередная ложь. Надо использовать его, пока есть возможность. Да, верно. — Расскажи о том, каким человеком был твой отец.