фантомная боль

Это какой-то абсурд. Наверное, думает Тихиро, я еще под влиянием чародея-менталиста и сейчас вижу иллюзию. Но нет, сколько не моргай, сколько не щипай себя, обстановка совершенно не меняется. Да, он действительно больше не в бункере, живой и вполне себе целый, исключая рану на спине, но та не слишком глубока, это просто крайне неприятный порез, из которого вытекло очень много крови (как говорит Содзе — для эффектности). И совершенно точно напротив него сидит Содзе, тот самый Содзе, что мучает Шаль, едва не убивает Тихиро в первую встречу и едва не гибнет во вторую схватку сам. С чего бы ему из всех людей помогать Тихиро скрываться от «Хисяку»?! Он же должен его ненавидеть! Должен… Но по какой-то причине все равно совершает нечто, что Тихиро все еще не способен осознать. Ситуация достигает пика неловкости, когда они сидят за низким столиком — на нем куча упаковок из ближайшей забегаловки — и вроде как даже обедают. Тихиро знаком логотип, он с трудом припоминает, где его видел, и делает вывод, что они не в Токио, но где-то рядом с Киото. Он был там пару раз с Сибой, но ничего особенного, кроме Гиона, не запомнил. Придирчиво он ковыряет палочками лапшу быстрого приготовления, отдающую пластиком и слишком острыми специями, пока напротив него Содзе размышляет над тем, что бы такое ответить на крайне интересно поставленный вопрос, пока в руках вертит нанизанные на палочку такояки. Тот вопрос, который гласит — зачем? Такое ощущение, что Содзе и сам без понятия — зачем, и его следующая реплика это лишь подтверждает. Одежду Тихиро выдают из хозяйских запасов. Содзе выше него, потому футболка висит на Тихиро мешком. Сам тот тоже избавляется от дорогих рубашек и сидит в майке, отчего тату и культю становится хорошо видно. Впрочем, эти раны меркнут перед последствиями боя в гостиной на лице. На секунду Тихиро косится на содранные в кровь костяшки, прежде чем поднять голову, стоит Содзе заговорить. — Ну и задачку ты мне задал, — он постукивает пальцами по столику, затем косится на лежащую рядом пачку сигарет. Все это время Тихиро гадает, почему та вообще тут лежит, если Содзе к ней не притрагивается (а по взгляду кажется, будто очень хочет). Какой-то терапевтический эффект? Затем Содзе вдруг хмыкает и щелкает пальцами. — Зачем… Ладно. Хочешь честный ответ? Я сам без понятия. Вот… Захотелось. — Херня, — обрывает его Тихиро. — Это не причина. — Ну, это для тебя. Для меня вполне. Что-то сомнительно, что для человека такого положения мимолетного желания будет достаточно. С другой стороны, Тихиро примерно понимает образ мышления Содзе — крайне своеобразный, стоит признаться — и видит смысл в таком идиотском решении. То есть, его интерес перебивает опасения за собственную голову, поэтому он рискует всем, чтобы сымитировать смерть Тихиро и вытащить его прочь. Но… Это все еще глупо! Совершенно нелогично! Даже при всех аргументах подобное видится немыслимым, а что Содзе? И в ус не дует, хотя буквально переходит дорогу «Хисяку», своим собственным боссам! Сказать, что Тихиро растерян — ничего не сказать. Он напряженно смотрит, как Содзе вгрызается в такояки и опускает палочку на тарелку. — Я все еще не понимаю. — Тут нечего понимать, — Содзе пожимает плечами и тянется к стоящей дальше всех коробке с моти. Сам Тихиро сладкое не любит, потому наблюдает за этим настороженно. — Не хочу повторяться. Но я думаю, что «Хисяку» просто потратят ресурсы, если тебя убьют. Считай это выгодной инвестицией в будущее. Я, знаешь ли, на торговле оружия собаку съел, так что вижу потенциал и прочее, бла-бла-бла. Потенциал, значит? Тихиро вспоминает треск металла, когда «Пронзающее Облако» ломается пополам. Содзе проникается душой этим мечом. Наверное, чем-то это напоминает связь с «Небесной Бездной»… На мгновение Тихиро хочет обвинить своего вынужденного спасителя в том, что тот просто хочет его использовать, но в голове мелькает мысль — точно, клинок! — отчего он вздрагивает и резко поднимается с места, так неожиданно, что Содзе едва не роняет моти в соусницу. — Где мой меч?! — Какой? — на секунду стопорится он. — Меч золотой рыбки? Ну, его тут нет. — Ты не забрал «Небесную Бездну»?! Содзе обвинительно тычет в него пальцем с таким видом, будто поясняет нечто очевидное ребенку. — А как ты себе это представляешь? Я приду к боссам и скажу: эй, слушайте, я тут якобы зарубил сына Рокухиро, но можно мне, пожалуйста, его меч, причем сразу после того после того, как я сломал первый? Нет, дружище, это так не работает. Твоя… «Небесная Бездна» у «Хисяку» — гарантия безопасности тебя тут. «Бездна»… Слушай, твой папаша сам названия придумывал? Тихиро беспомощно смотрит на Содзе, спешно гася в себе желание вновь броситься на него и избить. Не забрал клинок!.. Последнее, что остается ему от отца теперь у чертовых «Хисяку»! О чем он вообще думал?! Но ведь его аргумент имеет смысл, неожиданная смерть Тихиро и пропажа меча явно кого-то насторожит. А если Тихиро потом резко вернется обратно с оружием наперевес, то и вовсе будет понятно, кто стоял за подставой. Но даже если Тихиро покажется без клинка вновь… Судя по тому, как безмятежно Содзе обо всем этом говорит, он уже полностью махнул рукой на попытки угадать будущее и просто движется по течению. Вполне вероятно, что он попросту уверен в том, что из борьбы с «Хисяку» Тихиро выйдет победителем, и потому решает помочь ему… Спрашивать об этом как-то не хочется. Не потому, что Тихиро опасается, что Содзе соврет, просто… Начать расспросы — показать доверие. И Тихиро Содзе не верит ни на йоту. — Я думал, ты хочешь меня убить. — Ну, — вдруг он слышит голос со стороны, — не стану отрицать очевидное. Но это крайне интимно, понимаешь? Я не могу отдать тебя кому-то другому. — Хочешь сделать сам? И только ради этого рискуешь? Интересно. Содзе пожимает плечами, будто потакать маленьким слабостям для него входит в привычку. Но это приносит неожиданный покой в сердце, и Тихиро облегченно выдыхает. На закономерный немой вопрос он добавляет: — Теперь я понимаю. Это намного проще твоих расплывчатых ответов. — Ах, конкретика тебе нужна. Ну, надеюсь, ты доволен. Так что насчет маленького обмена? — стоит Тихиро хмуро взглянуть на Содзе, тот ухмыляется. — Да ладно. Я так и не узнал твое имя. Можно послать его к черту. Пусть называет по фамилии, не так фамильярно. Но вряд ли в ближайшее время у Тихиро будет возможность убраться отсюда обратно к Сибе: пусть он и выбил все дерьмо из Содзе, но раны и накопленная усталость дают о себе знать, плюс он не может просто так раскрыть свое возвращение до того, как вернет «Небесную Бездну». Черт. Скажи ему кто-то еще неделю назад, что ему придется работать бок о бок с Содзе, он бы послал незадачливого провидца куда подальше. У судьбы злые шутки. Потому Тихиро вздыхает. Хорошо, в этом раунде он сдастся. — Тихиро. — Рокухиро Тихиро… — Содзе катает имя на языке, будто пробуя его на вкус. — Любопытно. Хорошее имя. — С чего бы? — Тебе на каждое заявление нужна пояснительная записка? — хмыкает. — Расслабься. Поешь немного. В бункере, небось, только водой и питался. Не знаю, какие у тебя предпочтения, но я заказал то же, что ем обычно. Тихиро скептично смотрит на дешевую еду вокруг. — Я думал, ты из людей, что едят в дорогих ресторанах и закусывают утиной печенью. От такого заявления Содзе прорывает на смех, и он смеется так долго, что Тихиро проходит все стадии от смущения подобным заявлением до раздражения, потому что это переходит все разумные границы. Истерика знатная, и в какой-то момент Содзе наконец замолкает, хотя по дрожащим губам видно, что еще чуть-чуть — и опять засмеется. — Бля. Насмешил. Хорошая… шутка. — Я не шутил, — угрюмо замечает Тихиро. — Жаль! Потому что все еще смешно. Ты угадываешь наполовину, — Содзе хватается за стоящую рядом банку и открывает ее с громким шипением, а Тихиро волчьим взглядом наблюдает за тем, как тот пьет пиво. Он сжимает зубы так крепко, что те начинают болеть, пока смотрит на ходящий кадык, и Содзе, замечая его взгляд, тянет банку. — Хочешь? — Мне еще нельзя. — Какой приличный мальчик, — скалится он. Потом со вздохом ставит банку обратно на столик. — Я люблю дорогие рестораны, но на то они и дорогие, чтобы проедать огромную дыру в моем бюджете. Дешевая еда — выбор рационального человека. Вкусная, быстро готовится, всегда под рукой. В Киото, конечно, хороших ресторанов жопой жуй, но я тоже как бы скрываюсь, понимаешь? Тоже? — Я могу понять, почему мне не стоит пока выходить на улицу. Но ты? Взгляд у Содзе становится жутко лукавый. — Это все игра. Твое «убийство» было слегка внеплановым событием для боссов. Я старательно делаю вид, что ссусь и скрываюсь. — И все дело в твоей якобы «выгоде»? — Никакого «якобы». Слушай, тыковка, взгляни на ситуацию с моей стороны: буквально две недели назад меня отделал сопляк с магическим мечом, да так, что, скажем, вышло слегка несподручно. При том, что я десять лет прочно работаю на рынке и даже некоторое время до, а ты… сколько ты меч держишь? Явно меньше. «Хисяку» — шайка зазнавшихся чародеев, а ты — поехавший на голову упертый ублюдок, который даже после удара «Громом» продолжил схватку. Тихиро, это просто разумное решение. Ты — элемент хаоса на шахматной доске. Конечно, «Хисяку» тебя отделали, потому что ты полез туда с горячей головой, но если ты будешь действовать более обдуманно, то… Думаю, Камунаби тоже это понимают, поэтому до сих пор позволяют тебе шататься по улице с оружием массового уничтожения. Короче, ты их всех точно поимеешь. — То есть, ты просто хочешь передела рынка. — Ты так говоришь, будто мне должно быть стыдно. Я не кичусь гордостью, я торгаш, — Содзе пожимает плечами. — Мне выгодно быть на стороне победителя. Но с тобой у нас выйдет хороший дуэт. — С чего бы? — Тихиро угрожающе щурит глаза. Улыбка Содзе ему не нравится, но он сдерживается. Пока не время. — Потому что «Хисяку» хотят что-то провернуть. Они могут сотворить тихую революцию, но пока ты есть, все закончится кровавой бойней. Видишь ли, если я торгую смертью на войнах, то люди вроде тебя — те, кто их разжигает. Он почти скалится, будто дикая собака. — Скольких ты убил, пока шел за «Хисяку»? Зачарованные клинки… не должны существовать. Пока не разбит последний, их будут использовать во зло. Даже «Небесную Бездну». Но Тихиро знает, что действует во благо. И пусть мир вокруг лицезреет его, окропленного кровью, деяния его чисты. С этой риторикой он живет последние три года, но где-то в мыслях все равно вертится беспокойство: чем он отличается от своих противников? Да, они объективно плохие люди, но даже у них есть родные. С ними они ведут себя иначе. Как отец… Отец… Для кого-то он тоже был злом. Для тех, кого погубили зачарованные клинки. Но нельзя сомневаться. Это малая жертва ради блага многих. — Достаточно, — равнодушно отвечает Тихиро, с трудом сохраняя апатичное выражение лица. — Хорошо. Допустим, ты хочешь мне помочь, потому что спасаешь свою трусливую задницу. Но ты думал о том, что возможно, я не захочу с тобой сотрудничать? — В таком случае я бы переломал тебе хребет, — легкомысленно отзывается Содзе, хотя не звучит, будто это без задней мысли брошенная фраза. — Шучу, конечно. Я сделал ставку на благоразумие. Хотя точнее будет сказать «чуйку», потому что благоразумием в твоих поступках и не пахнет. Ты видел «Хисяку» и знаешь, на что они способны. И понимаешь, что пока не в состоянии им противостоять, тем более без меча. Со мной ты знаком, плюс осведомлен о некоторых моих… гм, хобби. — Ах да. Пытки Шаль. Очаровательное хобби, так и мотивирует с тобой работать. — Тихиро, тебе говорили, что ты зануда? От такого неожиданного переключения темы разговора Тихиро давится воздухом. Видя его смущение, Содзе лениво откидывается назад и наконец закидывает в рот несчастный моти, после чего вновь возвращается взглядом к пачке сигарет. Что-то в его голове явно щелкает, раз он хватает ее и срывает этикетку, после чего закуривает. Удивительно, думает Тихиро, что для такого важного человека тот курит столь дешевый табак. Взгляд у Содзе такой счастливый, будто он целый месяц этого ждет, почти блаженный. Тихиро же критично осматривает все это зрелище — банку пива, сигареты, и, конечно, еду из ближайшей забегаловки — и потирает переносицу. Хорошо. Он готов смириться с тем, что ему придется скрываться некоторое время. Несмотря на неприязнь к Содзе, это имеет смысл, плюс в данной ситуации выхода нет: Сиба скорее всего все еще в Токио, а доехать туда без денег аж из Киото Тихиро не в состоянии. Плюс нужно восстановиться, не после пыток даже, а хотя бы от последствий удара «Громом». Ему говорят, мол, месяц покоя, а он? Хорошо, что ни один врач этого не знает, иначе Тихиро бы придушили. — Ну так что? Содзе протягивает ему руку. Но, как ни крути, Тихиро обязан ему. Тот рискует своей безопасностью по глупому поводу, но все же спасает его из плена, где Тихиро скорее всего ждала бы смерть. Несомненно, нельзя забывать, что он — мучитель Шаль, но это вынужденная мера. Да и сейчас Тихиро просто сильнее: несмотря на все, он восстанавливает руку — Шаль очень сильно помогает. У Содзе такой роскоши нет. Зато есть возможность заказывать всякое дерьмо на обед. Он медлит, но все же хватает его за руку. Рукопожатие у Содзе твердое, жесткое. Горячее. Не забывай, напоминает себе Тихиро, он изводил Шаль и убил множество. С ним нужно играть осторожно. — Если ты хочешь наладить со мной партнерство, то первое, что тебе стоит уяснить — не покупай больше эту дрянь. От нее только заработаешь язву, — придирчиво отмечает Тихиро, указывая на пиршество вредной пищи вокруг. Когда Содзе вскидывает бровь, явно озадаченный подобным, палец упирается уже в него. — Я согласен поработать с тобой, но мне не нужен такой слабый союзник. Ты потерял много крови. Тебе нужно больше пищи с железом и желательно что-нибудь не такое жирное. Чем дольше Тихиро говорит, тем сильнее лицо Содзе искажается, настолько искренне он ошеломлен. Он явно не ждет, что Тихиро начнет ставить условия, тем более такие. Что, неужели думал, что все это время он будет безропотно ему подчиняться? Ну уж нет. — Ты что, решил изобразить из себя мамочку? — Не я сейчас выгляжу как говно, — без обиняков замечает Тихиро. — Э, нет, дружище. На диету из супчиков я не вернусь, с меня хватило. — Никто не говорит про «супчики». Исключи алкоголь, никотин, слишком жирную пищу… — Ни за что! — начинает злиться тот и указывает на Тихиро сигаретой. — Без табака я не выживу! Я уже пробовал бросать, и нихера не вышло! Ты не будешь мне нотации читать в моем же доме! — Буду! Придется попробовать еще раз! Они смотрят друг на друга глаза в глаза, и напряжение сродни тому, что было в их встречу в лаборатории, только повод сейчас идиотский, и, даже несмотря на пререкания, им придется терпеть общество друг друга некоторое время. Интересно, сколько, думает Тихиро. Скорее всего, придется ждать, пока Содзе не выйдет к «Хисяку» обратно. Возможно, месяц или два. Так долго придется обманывать Шаль. Но, главное, что он жив. И что, в конце концов, она будет рада. Тихиро резко выхватывает сигарету и сминает ее в кулаке, после чего поднимается на ноги. Он сурово смотрит на Содзе сверху вниз, тот же — явно в бешенстве, так зол, что слова подобрать не может. В эту игру могут сыграть двое, угрюмо размышляет Тихиро, после чего цедит сквозь зубы: — Хочешь поработать вместе? Ладно. Но придется привыкнуть друг к другу.