Семейные ценности

Наши дни…       — Максим познакомил вас с друзьями?       — Да.       — Как они вас приняли?       — В целом нормально, но были и такие, кому я не понравилась.       — В чем это заключалось?       — Они считали что у меня корона на голове. Мы переехали зимой, там очень холодно было. Я часто просила пойти домой, мне не нравилось, что мы гуляли по подъездам, промерзала буквально до костей. Никогда не думала, что бывает настолько холодно, а некоторые ребята думали, что я просто не разрешаю Максу гулять. Для меня непонятно было, как можно в минус тридцать пять сидеть в ледяном подъезде и пить холодное пиво. Я тогда вообще не воспринимала алкоголь, даже на новый год, больше одного бокала шампанского не выпивала.       — А у вас появились друзья в Челябинске?       — Да, девушка что жила с нами в коммуналке, Света. И позже девушка друга Максима, Настя. Мы до сих пор созваниваемся, а Настя периодически приезжает в Москву.       — Мы остановились на новой работе. Прошлое…       — Почему ты опять увольняешься?       — Мне предложили место лучше, тем более рядом с домом. Я могу на работу пешком ходить, не нужно на дорогу деньги тратить, и зарплата больше.       — Что там нужно делать?       — Продавец в магазине пива.       — Пиватория что ли?       — Да.       — Не ной потом, что тебе не нравится.       На собеседовании мне сразу сказали, что я подхожу, несмотря на отсутствие опыта работы. Мне понравился магазин, я очень быстро научилась работать с пегасами, оказалось, что каждый сорт пива нужно наливать по-разному. Каждое утро мы перекладывали рыбу.       Несмотря на то, что работа была тяжёлая, мне очень нравилось там. У каждого продавца были особые покупатели, у меня таких нашлось несколько. Когда они приходили, просили чтобы обслуживала я, а таким клиентам было очень просто продать что-то дополнительно.       Меня научили работать с поставками, вбивать накладные в программу. Менеджер у нас очень хорошая была, за косяки, конечно, ругала, но была справедлива и объясняла мелочи в работе.       Несколько месяцев пролетело очень быстро. Наш руководитель, Наталья, отправила меня на повышение квалификации. Зарплата стала чуть больше, я свободно могла рассказать про каждый наш продукт. Настя поделилась тем, что беременна, я прыгала до потолка от радости, что стану тётей.       Белая полоса закончилась в ноябре. Я была на работе, вбивала накладные, когда мне позвонила сестра.       — Привет, Маш. У меня есть новость. Ты сидишь?       Я была рада слышать её, в целом настроение было хорошее в этот день.       — Сижу на работе, накладные вбиваю.       — Нашего папы больше нет.       — Как нет?       — Он умер.       За несколько секунд мой мир рухнул. Пока я молчала, сестра продолжила.       — Мы с тётей Леной завтра едем в Тамбов, на опознание и похороны.       Я позвонила Максиму и отпросилась с работы. Денег у нас не было, но он обзвонил всех своих друзей. Занял у каждого, кто сколько мог дать. Купили билеты на самолёт, и я позвонила Насте.       — Мы с Максом будем в Москве через четыре часа, на поезд до Тамбова билетов нет, поедем на маршрутке.       — Не надо. Много кто поедет на похороны, вас довезут. Приедешь — решим. Я поехала к тёте Лене, мы с ней вдвоем выезжаем в пять утра на машине.       — Прилетим — наберу.       — Хорошо.       Макс решил все проблемы, купил билеты, договорился, чтобы нас довезли до аэропорта, собрал нам вещи. Я не принимала участие, я вообще не понимала, что происходит.       Больше я переживала не за себя, а за Настю. Она была на третьем месяце беременности, недавно я узнала, что парень её бросил. Она из-за этого сильно переживала, теперь ещё и смерть самого близкого человека. Я боялась за неё, я просто была в ужасе от мысли о том, что что-то произойдет с ней или ребёнком из-за нервов.       Пока мы летели в Москву, я приняла очень непростое решение. Как бы мне ни было больно, стараться не показывать этого своей сестре. Быть сильной ради неё. Я не хотела чтобы она, смотря на меня, ещё больше нервничала. Она старшая сестра, но в этот момент я должна была держаться ради нас, теперь уже троих.       В Москву мы прилетели ближе к ночи и сразу поехали к моей маме. Она тоже сильно переживала из-за папиной смерти. Какие бы плохие отношения у них ни были, она все равно его любила.       — Я позвонила Толе. Они тоже едут на похороны, они вас довезут.       — Спасибо мам, мы пойдем спать.       — Они будут выезжать в семь утра. Вам нужно приехать в половину седьмого к Толе.       — Хорошо.       Утром мы быстро собрались. Дядя написал, чтобы мы не завтракали, мол, поедим у него и поедем. Олег проснулся закрыть за нами дверь. Когда прощались, он обнял меня.       — Если тебе нужно будет поговорить, звони. Ты для меня как родная дочь.       Толю я не видела больше десяти лет. Так сложилось, что родня с маминой стороны не общается между собой. Мои братья выросли, их не узнать было. Быстро собрались и поехали, оказалось, что едем на двух машинах. Мы с дядей и его женой, а во второй папина жена со своими детьми.       Я папину жену мягко говоря не люблю. Она вышла за моего отца, но при этом жила с первым мужем. А он думал, что свадьба нужна только для документов на бизнес. В первую остановку, думала, врежу ей. После всего, что она сделала лично мне, я уже не говорю про всю мою семью, эта женщина имела наглость подойти ко мне с объятьями и соболезнованиями.       Когда умер мой дедушка, она выгоняла меня из дома моей семьи. Говорила, что моё место в Москве. Упрекала в том, как я посмела приехать. Если бы меня не оттащили, была бы драка. И сейчас она смеет подходить, как ни в чем не бывало, и говорить со мной.       Максим заметил напряжение и увёл меня подальше. Это была очень долгая дорога, меня выбешивали постоянные остановки, на каждой папина жена устраивала истерики. За час до нашего приезда позвонила Настя.       — Мы только что были на опознании в морге. Это он.       Я до последнего надеялась, что это всё неправда. Что обознались. Что человек, который умер, это не мой отец.       Когда мы наконец приехали, я вышла из машины, подошла к калитке. Так странно, казалось, что сейчас на крыльцо выйдет папа, встречать нас. Вышла Настя. Открыла калитку, быстро обняла меня и ушла в дом. Я со всеми поздоровалась. Приехали почти все родственники с папиной стороны.       Я плохо запомнила, как мы поехали забирать папу из морга. Его жена Оксана и тут отличилась, подобрала уличного котенка и заявила, что папина душа вселилась в него. Только ради взгляда тёти Лены стоило наблюдать эту сцену.       На отпевании в церкви я стояла рядом с гробом и держала его за руку. В какой-то момент меня попросили отойти, я не замечала своих слёз, хотя обещала себе не плакать. Когда все выходили на улицу, я вытерла слёзы. Я вышла одной из последних. Было не то что много людей, их было очень много. Все подходили, говорили, что соболезнуют, что я очень похожа на отца, но для меня всё происходило, как в тумане.       — Расходимся по машинам, — тетя Лена подошла к нам с Настей. — Поедете с ним?       — Я не могу. Маш, ты где поедешь?       — Я поеду с папой.       Гроб закрыли и разместили в машине. Я сразу же залезла следом, села рядом на полу, закрыла глаза и почти легла на крышку со стороны головы. Так и ехала всю дорогу. Со мной была папина старшая сестра. Мы не разговаривали. Я дала себе время выплакаться, пока Настя меня не видит. Как только машина остановилась, я вытерла слёзы, последний раз посмотрела на ярко синюю отделку гроба и вышла.       Незадолго до смерти Настя приехала к папе. Мы разговаривали по видеосвязи. Папа завел речь о том, когда он умрет. Настя сказала, что это плохая тема для шуток, и она не хочет об этом даже думать. Мне же было интересно, что он скажет.       — Я хочу быть красивым. Обязательно причешите меня и положите с собой расчёску. И ещё, я не хочу выглядеть, как додик, поэтому расстегните мне пару верхних пуговиц на рубашке.       — Я ничего не буду делать, потому что ты проживёшь ещё очень долго. И мне вообще не нравятся эти разговоры.       — Я всё сделаю.       И я выполнила обещание. Перед тем, как поехать в морг, я зашла в магазин, купила расчёску. Когда стояли около могилы и прощались, я причесала папу и положила расчёску в его карман. Пока расстегивала первые пуговички на рубашке, начался цирк, по-другому не могу назвать это. Папина жена начала заламывать руки, кричать, как же она жить без него будет, подбежала к гробу, начала гладить по волосам, целовать. Я, если честно, охренела. Я и так её не жалую, а тут она практически оттолкнула меня и начала верещать на всё кладбище. Кто бы знал, каких сил мне стоило не уподобляться и просто отойти. Её дочки среагировали довольно быстро, подхватили под руки и увели в сторону.       Настя так и не смогла поцеловать отца в лоб. Я её и не виню, каждый прощается по-своему. Я не помню, как гроб опускали в могилу, как закапывали, как мы ехали обратно. Помню только уже сами поминки. Там тоже, конечно, без цирка не обошлось. Мы даже посмеялись, мол, если бы был папа рядом, он был развил тему.       Перед приемом пищи принято читать молитву. Делают это не все гости, а только один человек. В конце нужно три раза сказать «Господи помилуй!». Мы с Настей насчитали раз семь, уже начали делать ставки, сколько ещё эта женщина скажет эту фразу.       Много кто говорил про нашего отца. Говорили, конечно, хорошее, но я в каждом слове слышала фальшь. Как они смели говорить что-то, не зная его? Мне это не понравилось. Я держала себя в руках, когда говорили папины сёстры. У Насти по щекам текли слёзы, я положила свою руку на её, но так и не заплакала. Очень переживала, что придётся несколько дней провести в одном доме с папиной женой. Но тётя Лена сказала, что они будут жить в гостинице.       За всё время, что мы были в Тамбове и в Москве, Максим как будто стал другим человеком. Он терпел все мои истерики, поддерживал. Когда мы вернулись в Челябинск, я стала очень много пить. В моменты, когда меня полностью поглощало отчаяние, он сжимал меня в объятиях и не отпускал, пока я не успокоюсь.       Меня сильно мучило чувство вины, то, что я редко звонила папе, что ещё реже приезжала. Он мне снился в гробу. Иногда снилось, что он живой, иногда весь обгоревший, точно такой, как я запомнила на похоронах. Нам сказали, что он умер в горящем доме. Очень странная смерть, много вопросов, но дело закрыли. Мне часто снилось, что папа едет со мной в поезде, что я переезжаю.       Через несколько месяцев Макс не выдержал.       — Я всё понимаю, тебе плохо, ты похоронила отца. Но это не значит, что ты можешь забить на меня и мои потребности. Приди в себя!       В ответ на его замечания я молча уходила. Я не знала, что ему ответить. Часто мне звонила Настя. Она жила с мамой, отношения у них плохие. Ей было очень одиноко. Я слушала, как она плачет в трубку, рассказывает, как ей тяжело, как мама с Олегом придираются к ней по пустякам. Я не смела показывать, как мне больно это слышать. Старалась успокоить, говорила, что их не изменить, советовала просто не обращать внимания. А у самой после каждого звонка начиналась истерика.       Я не понимаю нашу маму, неужели она не видела, как тяжело её детям? Ладно я, у меня есть муж, он меня поддерживает. А у Насти никого нет: ни мужа, ни папы, ни меня рядом. Как можно так относиться к беременной девушке? У неё и так всё совсем не просто.