Джаз, виски и никаких имён, дорогуша

      

09 июля 2022 года, 21:27,

      

Лондон, Фулем

             Гитара в руках мужика смотрелась очень гармонично. Он, прикрыв глаза, мягко перебирал струны, проверяя как она настроена, развалившись в углу дивана и закинув ноги в мягких трениках на подушки. Джон устроился на другом конце дивана и рассматривал его. Они почему-то не включили свет, поэтому комнату освещали только уличные фонари.              — Хочешь что-то конкретное? — хрипло спросил мужик и прочистил горло.              — На твое усмотрение, — пожал плечами Джон.              — Тогда подай каподастр, — он кивнул куда-то на столик с проигрывателем и, заметив непонимающий взгляд Джона, пояснил. — Зажим для струн.              Джон встал и взял эту непонятную штуковину, пару раз ей щелкнув. Мужик закатил глаза и протянул руку.              — Я надеюсь, моя моторика с похмелья это вывезет, — он усмехнулся и нацепил каподастр на гриф.              Jamie N Commons — Lead Me Home              Он заиграл, быстро перебирая струны. Сыграв пару вступительных аккордов, он хрипло запел, и у Джона пошли по коже мурашки.              — Oh, Lord, live inside me, — Джон как завороженный смотрел на его откинутую голову. — Lead me on my way.              Его челюсть, с проступившей щетиной, все также закрытые глаза, и расслабленная поза… У Джона руки чесались это нарисовать. Он отпечатал в голове эту картину, понадеявшись, что когда-нибудь сможет ее перенести на бумагу. Мужик допел куплет и замычал мелодию в проигрыше и… Господь милостивый, у Джона это рычание в груди отдалось. Текст песни, такой простой, но такой… Его откинуло во время его первой командировки в Сирию, когда он, еще совсем зеленый, со своим сержантом торчал на клочке земли, рядом с Дейр-эз-Зором, ожидая эвакуации уже восьмой час. Вода кончалась, связь не ловила с тех пор, как они отдали запрос на эвакуацию. Звезды светили ярче солнца, воздух был сухим и пыльным, а они только надеялись на то, что запрос на эвакуацию дошел.              Дошел.              Мужик допел и посмотрел на него своими невозможными глазами.              — Спой еще. Пожалуйста, — попросил Джон и откинулся головой на спинку дивана.              — Одну, — он как-то горько улыбнулся ему, снял каподастр и снова начал перебирать струны. — Потом кино посмотрим.       

      

03 ноября 2022 года, 06: 00,

      

КОМАНДА ГОУСТА

      

Лас-Альмас, Мексика

      

      Nina Simon – Don’t Let Me Be Misunderstood              Усталость пробирала все клетки тела Гоуста. Прайс, который принесся к тюрьме в компании Газа и Николая, после рассказа о проебе Шепарда и Грейвза с ракетами, внимательно их осмотрел, оценивая состояние.              — Ну вы и воняете, ребята.              Гоуст закатил глаза и не стал ничего отвечать.              — Сейчас приедем на базу и будет передышка, — Прайс сел поудобнее, упираясь руками в колени. — Сон, душ, потом общий сбор, предварительно в три. Гоуст, подойди за десять минут до сбора, нужно будет кое-что обсудить.              — Есть, — откликнулся Гоуст и посмотрел на Джонни, который еле заметно морщился.              Видимо от боли, прокаин давно должен был отпустить. Как только задача была выполнена, на них обоих накатили все проблемы разом. Они толком не жрали и не спали больше суток. У Гоуста колено болело все сильнее, у Джонни отваливалась рука, и теперь, когда более важных задач не наблюдалось, задвинуть это все на задний план не получалось.              Машина остановилась, и они вывалились наружу. Плюнув на все, Гоуст задрал маску на нос и закурил, оглядывая подъехавших раньше них Вакерос, которые шумели как рынок. Соуп встал рядом и мягко толкнул его кулаком в плечо, жестом прося сигарету.              — Так, Вакерос, слушаем внимательно, — зычно гаркнул Алехандро. — Кортес, Вега, Росас и Наварро — на обход территории. Альварес, Гомез, Ортиз и Мендоза — через два часа на замену, остальные — свободное время. Родольфо, ты ко мне в кабинет, Хуарес — накормить, умыть и уложить ОТГ. Выполнять!              Рынок, в секунду замолчавший, когда Алехандро начал говорить, снова заголосил. Прайс, окликнул Алехандро и отвел его в сторону, пока к ним подбежал кто-то из Вакерос.              — Гоуст, Соуп, пойдемте, амиго, — кивнул им Хуарес и затрындел с сильным акцентом, сразу же развернувшись и зашагав к входу. — Душ здесь еле теплый, но лучше, чем ничего, а на завтрак сейчас организуем сухпаек, еще вроде завалялся где-то чай…              — Чай это хорошо, — пробормотал Соуп, плетясь рядом с Гоустом, — Но мне бы обезболы не помешали.              — Все достану, — Хуарес обернулся и улыбнулся, оголяя кривоватые зубы. — Сначала душ?              — Да, — кивнул Гоуст.              Не останавливая свой монолог ни на секунду, Хуарес довел их до пристройки, с тремя душевыми кабинками. Кивнув Джонни, чтобы тот шел мыться, Гоуст развернул Хуареса за сменной одеждой и полотенцами, а сам пошел в указанный как медпункт кабинет, за аптечкой для Соупа. В кабинете уже суетил местный медик, который сначала долго благодарил Гоуста за освобождение, а потом долго причитал, что если бы не они, то он бы не увидел своих сыновей. Гоусту было абсолютно поебать и на медика, и на его благодарность, и на его сыновей, поэтому в какой-то момент он просто поднял руку, останавливая его бурную речь, и громко сказал о том, что сейчас к нему придет Соуп с пулевым на смену повязки. Медик быстро закивал, так, что показалось, будто у него сейчас отвалится голова, и заверил его, что прямо сейчас все подготовит. По дороге обратно к душевым, его опять перехватил Хуарес и передав ему вещи, сообщил где он будет их ждать с едой.              Чертовы мексиканцы не могли заткнуться ни на секунду, выбалтывая в минуту столько слов, что Эминем бы позавидовал. У Гоуста не на шутку разболелась голова от этой вакханалии. Все вокруг шумело и гудело, убежище, еще несколько часов назад больше походившее на заброшку, превратилось в пчелиный улей. Когда он добрался до душа, то обнаружил Соупа уже помывшимся, голым и засыпающим у стены.              — Джонни, оденься и пиздуй в каморку за углом, — не отводя взгляд от его тела, Гоуст кинул ему полотенце. — Там тебя медик на перевязку ждет.              Кивнув, Джонни вытерся, пока Гоуст отвернулся к старому почти сломанному стулу, раскладывая их одежду по разным стопкам. Копошась как ленивец, Джонни еле шевелил конечностями, натягивая на себя одежду.              — Шустрее давай, — приказал Гоуст.              — Не можешь раздеться в одном помещении со мной? — лениво спросил он, застегивая джинсы. — Стесняешься своего прекрасного лица?              — Джонни, будешь много пиздеть — не сможешь состариться.              — Очень страшно, — кивнул Соуп посмотрел на него своим самым честным взглядом.              Когда Гоуст на него рыкнул, он все-таки изволил покинуть душевые. Быстро раздевшись, Саймон встал под прохладную воду, упираясь руками в стену и наблюдая за тем, как грязная вода утекала в ржавый слив. Лицо неприятно стянуло из-за жирного слоя тактической краски. Он провел по нему рукой, сделав только хуже. Краска зацепилась об щетину и размазалась по всему лицу и ладони. Постояв под водой с минуту, он взял себя в руки и быстро вымылся, с особым усердием оттирая лицо. Не хватало еще завалиться с краской спать, чтобы потом опять высыпать прыщами, как пубертатный подросток. Ему было бы абсолютно на эти прыщи насрать, если бы в какой-то момент, кожа не начинала чесаться в самое неподходящее время.              Дойдя до столовой, он перехватил кружку чая и несколько отвратительных на вкус галет с паштетом, отказался от горячего и спросил, где он может поспать. Хуарес опять засуетился, вываливая на него тысячу слов в секунду, смысл которых Гоуст не улавливал, и махнул ему рукой в направлении дверного проема, закрытого брезентом. Кивнув в ответ и больше его не слушая, Гоуст наконец зашел в помещение, которое больше напоминало кладовку, но главное, что там в ряд стояли четыре койки. Соуп уже похрапывал на самой крайней, светя голым торсом и свежей перевязкой на руке. Он сел на кровать у другой стены и расшнуровал обувь. Мягкую балаклаву он забыл спросить, а сейчас, сил на то, чтобы за ней сходить у него просто не было, поэтому он, не снимая маску с лица, лег на спину и натянул на себя тонкий плед, надеясь на то, что после того как он поспит, голова пройдет.              Не прошла. Хуарес завалился к ним в двадцать минут третьего и снова распизделся, как в последний раз. Соуп сел на койку, осоловело моргая и пытаясь прийти в себя. Когда Гоуст встал, он странно на него посмотрел и, быстро натянув ботинки и футболку, ретировался из комнаты. Пожав плечами, Гоуст натянул куртку, быстро размазал по лицу тактическую краску и вышел следом, но Соупа уже не было видно. Быстро позавтракав, он нашел Прайса на улице, о чем-то спорящим с Николаем.              — Гоуст, — тут же переключив внимание на него, Прайс махнул Николаю в сторону машины и подошел к нему. — Я хочу тебя попросить сделать одну вещь.              — Слушаю.              — Мы не можем здесь работать от себя, нам нужно стороннее представительство, назовем это так, — Прайс пыхнул сигарой и расправил плечи, внимательно посмотрев в его глаза. — Я хочу, чтобы мы на сегодня стали командой Гоуста.              Прайс обернулся к Николаю, который достал с переднего сидения машины мешок. Он передал мешок Гоусту и тот, заглянув в него, вынул наружу балаклаву с изображением черепа на ней.              — Даже не знаю, что сказать, — Гоуст перевел взгляд с балаклавы на Прайса.              — Согласиться, — хохотнул тот в ответ.              — Соглашаюсь, — пожал плечами Гоуст, и уже развернулся, чтобы уйти, когда Прайс его вновь окликнул.              — Гоуст?              — Да?              — Спасибо.              Прайс похлопал его по плечу и кивнул на вход. Гоуст сделал ровно два шага, когда его прострелило осознание. Татуировки. Он спал в футболке, Соуп увидел его татуировки и, наверное, он их узнал. Или не узнал. С хуев ли Гоуст решил, что тот его вообще запомнил. Голова на это отозвалась еще одним приступом боли.              Они стояли за столом, Прайс толкал свою речь, а Джонни так на него смотрел, что Гоуст понял — узнал. Он швырнул маски из мешка на стол и, без промедлений, снял с головы собственную. Соуп молча смотрел ему в лицо, потом схватил одну из балаклав и вышел на улицу. Кивнув остальным, Гоуст вышел следом. Соуп свернул за какую-то постройку и тотчас из-за нее раздался звук удара об стену. Зайдя следом за ним, Саймон сложил руки на груди, не зная, что сказать.              — Ну ты и мудак, — пробормотал Соуп, а потом повернулся к нему, выуживая из кармана сигареты и нервно подкуривая. — Я, конечно, все понимаю…              — Что ты понимаешь? — Гоуст прервал его и оперся плечом об стенку.              — Ну конечно, — Джонни улыбнулся и крепко затянулся. — Что я могу понимать.              — Джонни…              — Замолчи. Я таким идиотом себя давно не чувствовал, — он поджал губы и пнул стенку. — Я, блять, просто в ярости.              — Я посчитал, что лучше тебе не знать.              — Посчитал он, блять, счетовод ебучий. Опять явился, опять все поставил в моей жизни на уши и опять исчезнешь в неизвестном направлении, — Соуп шипел и тыкал в него пальцем. — Я, блять, так нахуярился, когда от тебя уехал, потому что это было, блять, хорошо. Мне с тобой, Саймон, — он прокатил его имя на языке как оскорбление, — было охуеть как хорошо. Сука, я тебе рожу сломать хочу просто.              — За что? Мы ничего друг другу не обещали, я тебя сразу обо всем предупредил…              — А потом наебал! Мы уже неделю вместе тремся, а ты даже не удосужился намекнуть! Мы тут в одной лодке вертимся, о каком, нахуй, доверии может идти речь?              Докурив в одну тяжку, Соуп кинул бычок себе под ноги и повернулся, чтобы уйти.              — Я… Блять, пошло оно все, — он поморщился, сжал челюсть и ушел назад в убежище, пока Гоуст остался стоять у стенки, закрыв глаза от очередной волны головной боли.              Он вернулся, когда Прайс уже начал брифинг. Джонни мельком обернулся на него и вернул все свое внимание к кэпу. Черт, он был в этой чертовой балаклаве с черепом и перемазанный в тактической краске. Как будто в его шкуру влез.              Сосредоточившись на задаче, Гоуст откинул все свои пиздострадания в дальний угол. Злость на ситуацию он выплеснет с винтовкой в руках на ебучих Теней, а остальное приложится.       

      

03 ноября 2022 года, 16:30,

      

КОМАНДА ГОУСТА

      

Лас-Альмас, Мексика

             Chuk Berry – JohnnyB. Good              Ох, блять, каких же сил Джону стоило вернуть себя в рабочий модус. Рука ныла, даже несмотря на недавнюю порцию обезболов, Гоуст раздражал своей возможной правотой, а сам он все пытался отключить свою голову. Сначала его наебал Шепард, потом Тени, теперь Гоуст… Или сначала Гоуст?              Это все круговое наебалово.              Он скорректировал цель, давая Прайсу точку для запуска боеприпаса, и перехватил поудобнее винтовку, дожидаясь взрыва. Как только он прогремел, они выскочили из машины и двинулись вглубь территории. У Соупа в крови гуляло такое количество адреналина, что можно было сердец десять запустить, после полной остановки. Как же он надеялся лично снести Грейвзу голову. Этот мудак стрелял в него. Взял в руки пушку и стрелял в того, кто прикрывал его спину. Джон зачищал какую-то каморку, когда к нему вдруг пришло озарение о плюсах маски — можно было улыбаться как сумасшедший, и никто бы этого не увидел.              Он не был жестоким человеком, но сейчас качался на грани, из-за бесконечной ярости. В животе свербело предвкушение, руки буквально чесались и, черт возьми, у него рот слюной наполнялся, когда он представлял Грейвза на мушке. Это почти возбуждало.              — Ты в норме? — тронул его за локоть Гоуст, когда они укрывались под очередным окном.              Стекло лопнуло им на головы и стрекот автоматов стал намного громче, заставляя Джона быстро осмотреться. Если незаметно переместятся в соседнюю комнату, то займут более удобную позицию.              — Справа дверной проем, поползли. В норме, к чему вопрос?              Руди в другой комнате громко выматерился на испанском, и Соуп быстро зажал кнопку на коммуникаторе, узнавая, все ли в норме.              — Есть трехсотый, жить будет! — крикнул им Руди из соседнего помещения не используя рацию.              Перед глазами промелькнула задница Гоуста, и они вползли в соседнюю комнату.              — Не хотел, чтобы наш личный конфликт как-то повлиял на рабочие отношения, — пропыхтел Гоуст, оттягивая от окна тяжелый стол, сидя на корточках, чтобы не засветиться в окне.              — Знаешь, Саймон, — он выплюнул его имя и схватился за стол с другой стороны. — Во-первых, тогда не надо обсуждать наши конфликты на работе. Во-вторых, пока я не отсасываю тебе во время выполнения задачи — мы вполне успешно справляемся с сохранением субординации.              Они отодвинули стол и, уличив момент, Джонни высунулся в окно, отмечая цель для Прайса. Гоуст на его речь лишь приподнял брови. У Джонни вдруг нарисовалась в голове эта картинка. Как он сейчас плюет на всех, стягивает с Гоуста штаны и отсасывает, пока тот отстреливается в окно. Член дернулся в штанах, а Джонни мотнул головой, приходя в себя. Блядское воображение.              Сняв последнего ЧВКшника у входа в основное здание, Соуп вывалился из полуразрушенной постройки, и бодро двинулся к входу, который оказался заперт. Руди, храни Господь этого персона мас маравийоса, притащил штурмовой.              — Контакт, второй этаж! — рыкнул Гоуст, и Джонни рванул туда.              Пока они зачищали главный корпус, Грейвз опять ушел. Они с Руди рванули к забору, когда подбили вертолет, и Гоуст ушел к Прайсу на помощь. Перевалившись через забор, Джонни, щурясь от яркого солнца, увидел ебучий танк.              — Нихуя ж себе, у Грейвза тут танк! — крикнул он Руди и скользнул в укрытие.              Внутренности скрутило страхом. С самого первого дня в армии Джона учили тому, что бояться нужно. Если он не боится — он труп. Но сейчас, страх прошел сквозь кончики его пальцев, оставляя с абсолютным непониманием того, что делать дальше.              — Кажется, охотники превратились в добычу… Неприятно, да? — протянул Грейвз.              Вот. То, что нужно. Страх перетек в злость.              — Скорей бы поджарить эту мразь, — рыкнул Соуп.              — МакТавиш, ты со своим мексиканским дружком связался не с тем омбре, — продолжал бесить его Грейвз, сам не понимая, что подписывает себе смертный приговор.              Джон поменял укрытие и внимательно осмотрел все, что лежало рядом.              — Выходи, поговорим об этом!              — Соуп, С4! — рявкнул ему Руди, и у него в голове нарисовался план.              Пререкаясь с Грейвзом, он перебежал к Родольфо, который спрятался недалеко от ящиков с зарядом. Господь был милостив к нему. Если он собрал в одной точке Соупа и взрывчатку, значит у Грейвза нет никаких ебаных шансов.              Бегая от укрытия к укрытию и заваливая танк боеприпасами, Соуп не чувствовал ни усталости, ни боли в руке. Он просто выполнял задачу, скаля зубы на каждый брошенный им заряд. Когда танк взорвался, он громко расхохотался и подпрыгнул, поднимая вверх руки.              — Да, блять, наконец-то!              Родольфо, тоже смеясь, протянул ему руки, для того чтобы отбить пять. По телу разлилась эйфория, Джон просто не мог стоять на месте спокойно даже минуту. Он зажал кнопку на коммуникаторе.              — Гоуст, это Соуп, Руди здесь, Грейвз убит в бою, как Прайс и Николай?              — Очень зол, лишился хорошей сигары. Николай тоже в порядке.              — Алехандро, база под контролем. Грейвз эста муэрто. Идем к вам, — Руди махнул рукой в сторону ангара с Валерией.              Они быстро до него добрались, перекидываясь шутками. В животе гуляло возбуждение, и Джон, впервые за последние пару суток почувствовал себя живым, а не заебанным куском вареного говна.              — Штирлицу за шиворот упала гусеница, — зайдя вслед за Прайсом и Гоустом в ангар, громко сказал Николай. — Где-то взорвался танк, подумал Штирлиц.              Они взорвались громким ржачем. Прайс, вытерев заслезившиеся глаза, опустил руку на плечо согнувшегося от смеха Соупа.              — Ну вы дали, — он пару раз хлопнул его по плечу. — Пойдем к Валерии.              Ебаная сука все это время знала про ракеты и теперь явно наслаждалась происходящим.              — Где Гассан?              — Где еще одна ракета?              — В Чикаго, — Валерия широко улыбнулась, пока у Соупа сжались зубы, от количества возможных жертв, автоматически подсчитанных в голове.              Пока Алехандро орал, а Валерия отбрехивалась, Соуп вышел из рефрижератора, проводя по лицу рукой. Ебаный ад.              — Газ, звони Ласвэлл и готовь транспорт, — отдал приказ Прайс. — Вылет через двадцать минут.              Алехандро кивнул и разогнал своих людей, пока Прайс повернулся к Николаю, уточняя, полетит ли он с ними в Чикаго. Гоуст уже хотел отойти и съесть пару батончиков, чтобы хоть как-то перебить голод, когда его неожиданно схватил за предплечье Джонни.              Kasabian –Club Foot              Глаза Джонни пробежались по его лицу, и он потянул его в сторону рефрижераторов, стоящих в зоне погрузки.              — Какого?..              Соуп шикнул и потянул сильнее. Любопытство взяло верх, и Гоуст молча двинулся за ним. Отойдя на приличное расстояние от остальных, Джонни толкнул его за рефрижератор, впечатывая спиной в закрытую дверцу. Только Гоуст открыл рот, чтобы спросить какого хуя он творит, как Джонни, зацепив щекой винтовку и зашипев, упал перед ним на колени, протянув руки к его ширинке.              — Ты совсем ебанулся? — Саймон схватил его за запястья и дернул вверх, оглядываясь в поисках посторонних.              Вокруг никого не было, впереди зияла пустотой взлетная полоса. Джонни рыкнул, когда он неудачно дернул его за больную руку, но в себя как будто не пришел.              — Я бросился на танк с голыми руками, как думаешь? — ухмыльнулся Джонни и вырвал руки из его хватки. — И танк я победил.              — Да тебя по голове пизданули, Джонни.              — Правда, что ли? — прошипел Соуп хватая его за разгрузку и вжимая в рефрижератор. — А, по-моему, не только мне. Хули ломаешься, Саймон? Я помню, как ты сладко рычишь, когда тебя за яйца держат.              Гоуст оттолкнул его руки и сощурился, зло вглядываясь в лицо Соупа, уже без маски, но все еще измазанное тактической краской. Тот, широко ухмыляясь, вжался в него всем телом.              — МакТавиш, блять!              — Думал же обо мне, вспоминал те выходные? — перебив его, криво улыбнулся Джонни, почти шепча в его ухо. — Сдохнем не сегодня так завтра, элти, так хули разводить трагедию?              — Сука, ты головой своей думать будешь?              Джонни рассмеялся.              — А ты?              — Блять, долбоеб отбитый, — рыкнул Гоуст, хватая Джонни за шею и толкая его на колени, чтобы вжать его лицо в свою ширинку.              Соуп потерся об его стояк, и оттолкнул руки, чтобы расстегнуть штаны.              — Ты даже не представляешь, — хохотнул Соуп, путаясь пальцами в его ремне.              Гоуст сжал зубы и отпустил его, чтобы придержать разгрузку, пока Джонни вытаскивал ремень из шлевок. Когда они наконец расстегнули его штаны, Джонни, не сильно церемонясь, быстро достал его член из боксеров и втянул в рот. Саймон рыкнул и откинулся головой на рефрижератор, чувствуя, как Джонни сжимает его яйца.              Во всех смыслах.              Он быстро двигал головой и, судя по ощущению влаги на члене, должен был капать слюной себе на коленки. Гоуст молча проклинал все живое за то, что разгрузка закрывает ему обзор.              — Ну что, элти, — ухмыляясь отстранился Соуп, быстро двигая рукой по его члену и заглядывая ему в глаза. — Мне остановиться?              На его щетине блестела слюна. Блять. Он просто ебанутый наглухо. Сжав руки в кулаки и прищурив глаза, Саймон, смотря на его довольную морду, хотел схватить его за щеки и сплюнуть на язык. Но лицо плотно облегала маска, а если он наклонится, то выбьет Джонни все зубы винтовкой. Поэтому он просто схватил его за затылок и натянул на свой член, плотно вжимая носом в свой лобок.              — Не пиздеть, — рыкнул он и пару раз быстро двинул бедрами, останавливаясь и давая Джонни несколько секунд на отдышаться.              Солнце светило прямо в глаза, на заднем фоне пиздели Вакерос, а он трахал своего подчиненного в рот и наслаждался обдувающим его ветерком, с запахом горелых покрышек на взорванных машинах и пороха. Пастораль, блять.              Упершись рукой в его бедро, Соуп пропускал его член настолько глубоко в горло, насколько мог, и издавал такие звуки, что у Гоуста пальцы на ногах поджимались. Саймон зарычал, и, оттащив Джонни за волосы, толкнул его к рефрижератору, меняя их местами. Подложив ему ладонь под затылок, чтобы окончательно не разъебать его отбитую голову об стенку, он снова ощутил на головке туго сжимающееся кольцо губ. Он уперся лбом в свой локоть и совсем мелко задвигался, чтобы через пару секунд, кончить Соупу в рот.              Вылизав обмякающий член, Джонни слегка оттолкнул его, вставая на ноги и грузно опираясь на рефрижератор.              — Сколько у нас времени до вылета? — хрипло поинтересовался он.              И, блять, был бы Гоуст моложе, у него снова бы встал. Лицо, перемазанное слюной и спермой, красные слезящиеся глаза и воспаленные губы. Заставив себя перевести взгляд на часы, он ответил:              — Девять минут, — он застегнул штаны и достал пачку влажных спиртовых салфеток. — Приведи себя в порядок.              Джонни кивнул, и Саймон вышел из их укрытия.              Кажется, они все-таки притащили личное на работу.