Джаз, виски и никаких имён, дорогуша

      

27 октября 2022 года, 22:58,

      

ПОДГОТОВКА

      

База

                    James Brown – The Boss              Натянув маску на слегка влажную после душа голову, Саймон потянулся, отгоняя остатки сна. В этот раз, разнообразия ради, ему дали нормально выспаться между вылазками. Мыча под нос какой-то прилипнувший мотив, он одевался и проверял, все ли распихал по карманам. В фонарике точно нужно было поменять батарейки. Открыв ящик стола, он нашел там, кроме батареек, пачку мармеладок и с сомнением на нее посмотрел, споря с самим собой, стоит ли ее съесть сейчас или отложить на потом. Пока побеждал голос разума, говорящий о том, что немного сладкого после задания ему явно не повредит. В дверь дважды постучали.              — Товарищ лейтенант, — раздался за дверью дрожащий голос рядового.              Черт, как его звали? Миллер? Гоуст закатил глаза. Этого Миллера гоняли за ним по всей базе, потому что только последний дятел в этом месте не угорал с того, как Миллер шугается Гоуста. Тот, не будучи совсем уж идиотом, этим все-таки пользовался, показывая больше ужаса, чем у него было на самом деле, потому что пока ты бегаешь по базе — командование не загружает тебя делами.              — Что? — рявкнул Саймон и захлопнул ящик стола, оставив мармеладки на потом.              — Приказано доложить, что вылет через двадцать минут, — пропищал из-за двери Миллер.              Или Дэвис? Блять, надо уже узнать фамилию этого придатка.              — Принял, — отозвался Гоуст и сунул батарейки в карман.              Заправив балаклаву под футболку, он натянул куртку и похлопал по карманам, проверяя все ли взял. Убедившись, что все в норме, Гоуст толкнул дверь в коридор, до усрачки пугая Миллера, который тут же вытянулся во весь рост. Кинув взгляд на нашивку с именем, он поморщился, потому что Миллер оказался не Миллером и даже не Дэвисом, а Стоуном. Захлопнув за собой дверь, он двинулся по коридорам, слыша, как сзади волочится Стоун. Боже, дай ему терпения с этими блаженными на голову. Гоуст обернулся и рыкнул на него:              — В сопровождении не нуждаюсь, свободен, — и Стоуна как ветром сдуло.              Он двинулся в оружейку, где его опять пытался заболтать бессмертный и древний как Стоунхендж О’Брайан. Ебучий О’Брайан у него уже в кишках сидел со своими рассуждениями обо всем на свете. В этот раз, будучи, видимо, в приподнятом настроении, он усиленно тер про то, что говядина погубит человечество, потому что красное мясо вызывает рак простаты. При этом самого О’Брайана видно не было, потому что тот опять обложился формами на планшетках и бесконечными бумажками, как будто строил нехилый такой небоскреб на своем рабочем столе. С сомнением оглядев эту конструкцию, Гоуст лишь понадеялся, что эти горы не упадут на О’Брайана, сломав его тонкую шейку, потому что это был последний человек, действительно понимающий всю адскую бюрократию, которой его заваливали сверху. Втянув воздух носом, Гоуст поудобнее перехватил винтовку и вышел наружу через летный ангар. В рации зазвучал голос Шепарда.              — Гоуст, это Золотой Орел.              — На связи, — отозвался Гоуст и обернулся на звук мотора подъезжающего грузовика.              Значит, он сегодня с подтанцовкой.              — Вылет через пять минут.              — Понял.              — Морпехи уже грузятся. Вы с сержантом возглавите операцию, — продолжал Шепард, пока Гоуст считал количество голов в грузовике.              — Что за сержант? — раз ему еще и помощничка впихнули, значит точно какое-то дерьмо.              — Соуп МакТавиш.              — Ну что, возьмем гаденыша, а? — подошел к нему сержант и…              Ебаный ад.              — Давай, загружайся, — бросил ему ебучий июльский незнакомец и слегка ударил кулаком в плечо, сразу же уходя к самолету.              — Ебаный ад, — уже вслух сматерился Гоуст.              — Гоуст, на связи? — недовольно уточнил Шепард.              — Да, сэр.              — Есть проблемы?              Ебанная Эми Уайнхаус, ебанный виски и ебанное «никаких имен». Есть ли у Саймона проблемы? Да ебанешься, сколько у Саймона теперь проблем.              — Никак нет, — он заставил себя выключить голову и двинулся к самолету. — Отбой.              Ну как заставил.              Попытался.       

      

28 октября 2022 года, 01:30,

      

УБИТЬ ИЛИ ЗАХВАТИТЬ

      

Аль-Мазра, Урзыкстан

             Пока Ласвэлл вела брифинг, Гоуст молчал, надеясь на то, что этот Соуп не опознает его по голосу. Вроде ему кто-то говорил, что голос — это первое, что забывается о человеке. Правда, там, кажется, говорили о мертвых. Впрочем, по документам он мертв, это считается?              Де-юре все прекрасно, но де-факто — де-епта.              Прайс с лета говорил о том, что в ОТГ прибавление, но до сегодняшнего дня это прибавление его своим присутствием не радовало. А сегодня так, блять, обрадовало, что с ума от радости сойти можно. Черт, ему надо держать себя в руках. Он старше по званию, им работать вместе, поэтому лучше бы сержант его не узнал. Да, это были классные выходные, Саймон давно не позволял себе просто отключиться от всех бед этого мира и закрыться в своей квартире, чтобы побыть не Гоустом, а самим собой, но выходные кончились, а его работа не прощает таких слабостей. Видимо, этой вылазкой вселенная или Господь, мать его, Бог, тонко намекали, чтобы он прекращал творить хуйню.              А намеки были красочные: мало того, что их вертушку сбили, по территории болтались снайперы с тепловизорами, так еще и Гассана на точке нихуя, блять, не наблюдалось. Соуп осмотрел его форму на стуле.              — Значит, он здесь был, — он повернулся к Гоусту, плохо скрывая раздражение в глазах.              — Мы упустили его, пока занимались вертушкой.              — Хочешь сказать, что мы не должны были им помогать? — у Соупа от возмущения приподнялись брови.              — У всякого выбора есть последствия, — ответил ему Гоуст и сжал зубы от убогости ситуации.              Сам-то он уже навыбирался. От раскручивающихся мыслей его отвлек голос из рации.              — Браво, внимание, у нас тут движение.              — Иду, — он вышел из комнаты широким шагом и отдал приказ команде. — Браво, собираемся снаружи.              — Если Гассан удрал, какого хрена они защищают, — пробурчал сзади злющий Соуп.              — Отличный вопрос.              Гоуст двигался вперед по территории и мысленно перебирал варианты того, какого хрена. Разведданные легко забрать с собой, людей тоже, в конце концов, у Гассана было приличное окно, пока они разбирались с вертушкой. Значит, здесь было либо оружие, либо производство. На складе, когда Соуп открыл рефрижератор, его опасения подтвердились.              — Что еще за хрень?              — Тут написано, — кивнул Гоуст.              Соуп поднял рычаг, после чего раздался глухой металлический звук. Выйдя из рефрижератора, Гоуст на секунду прикрыл глаза, понимая на что они напоролись.              — Ну охренеть, — протянул Соуп, поворачиваясь к нему.              — Баллистические ракеты.              — Пусковая установка.              — Бьет на тысячу миль, — вставил свои пять копеек один из морпехов.              — Не меньше, — ответил ему Гоуст.              — Твою мать, откуда в Иране такое, — прорычал Соуп и обошел рефрижератор сбоку.              — 7-6, свяжите меня с Ласвэлл, — приказал Гоуст и двинулся следом за ним.              — Хранитель один на связи, — раздался ее голос из рации.              — Ласвэлл, это Гоуст, кое-что есть.              — Надеюсь, это Гассан.              Если бы, Ласвэлл, если бы. Он подошел ближе к Соупу, который залез на ящики, чтобы осмотреть ракеты.              — Гоуст, ты глянь.              — Гоуст, Гассан у вас? — переспросила Ласвэлл, пока Гоуст, сжав челюсти, смотрел на отпечатанный на сером боку ракеты флаг.              Приехали, блять.              — Никак нет, тут оружейный склад. У Гассана есть ракеты, они из Америки.              — 0-7 это Золотой Орел, повторите, что вы там…              — Повторяю, — перебил Шепарда Гоуст. — У Гассана американские ракеты.              Рация затихла. Соуп, сплюнув себе под ноги, спрыгнул с ящика и зло его пнул, бурча себе под зубы что-то на шотландском.              — Что будем делать? — остановившись возле Гоуста, тихо спросил он.              — Что прикажут, — припечатал Гоуст и вышел обратно к морпехам.              — Как будем транспортировать? — спросил один из них.              — Не думаю, что будем, — озвучил его мысли Соуп.              Сержант не дурак, прекрасно понимает, что вывезти они эту бандуру быстро не смогут, а на «долго» у них времени нет.              — Золотой Орел вызывает Гоуста, — раздался из рации голос взвинченного Шепарда. — Выдвигайтесь, нам необходимо избавиться от этих ракет и поскорее.              — Вас понял, главный, — отозвался Гоуст. — Браво, на выход, 7-6, вызывай вертушки.              — Есть, — отозвался 7-6 и двинулся к выходу, связываясь с пилотами.              Они с Соупом вышли из склада и двинулись в сторону точки эвакуации.              — Что-то мне кажется, — он повернулся на Гоуста, — Что мы в гигантской жопе.              — Не кажется, — хмыкнул Гоуст.              В вертолете Гоуст сел в угол и, широко расставив ноги, уперся локтями в колени. Из всех мужиков Лондона он умудрился выискать своего подчиненного. Причем сам же сразу понял, что тот военный, выправку не подделаешь, но все равно потащил в постель. У него были правила, которые он решил нарушить впервые за долгое время, и вот к чему это привело.              Он прекрасно понимал, что отношения ему не светят. Да и не хотелось ему отношений, кроме тех моментов, когда он был уже настолько заебан, что ему нужен был не партнер, а сиделка. Четко ограничив список возможных взаимодействий с социумом, он до сих пор не имел с ним проблем, а теперь проблема сидела по диагонали от него и смотрела в никуда, откинувшись головой на стену.              Главное — держать нейтралитет. И выкинуть из головы его вкус.       

      

09 июля 2022 года, 21:15,

      

Лондон, Фулем

             Пережевывая кусок неплохо получившегося мяса, Соуп обвел рукой с зажатой в ней вилкой помещение.              — Ты так и не ответил вчера на вопрос.              — Который? — мужик потянулся за стаканом с водой.              — Откуда такое поклонение музыке? — спросил Джон.              — Оно само меня нашло, — криво усмехнулся мужик и отложил вилку. — Дома постоянно был цирк, поэтому в детстве я пытался как можно меньше времени проводить там. В Манчестере выбор развлечений был небольшой — футбол или наркота. Был еще один вариант — после того, как прогремели Joy Division — в город пришла музыка, очень много музыки. В нашей школе были дополнительные занятия с молоденькой учительницей, которая выглядела как божий одуванчик, но умудрялась слушать все: от Sex Pistols до прелюдий Рахманинова. Она быстро собрала вокруг себя всех, кто хоть как-то интересовался темой. Сама она играла на нескольких инструментах и восхитительно пела, правда, всегда плевалась на свой голос.              — Почему? — удивленно спросил Джон и тоже отложил приборы, внимательно вслушиваясь в рассказ.              — У нее было сопрано. А она хотела рычать как Этта Джеймс и петь как Шер, — хохотнув, мужик слегка взмахнул руками. — Но она восхитительно пела. И вот, как-то она разняла мою драку с одноклассником и вызвала к себе на чай. Я не хотел рассказывать, что творится в семье, но она и не стала спрашивать. Сунула мне в руки гитару и сказала, что рушить что-то легко, но надо научиться создавать. И понеслись уроки, распевки, кассеты, которые она включала, чтобы показать, как строится гармония. Она не учила меня играть, она учила создавать.              — Ты пишешь сам музыку? — глядя на то, как мужик активно жестикулирует, Джон начал улыбаться.              Он искренне любил людей, у которых, когда они говорили про любимое дело, загорались глаза каким-то сумасшедшим блеском. А мужик был явно влюблен в музыку.              — Нет, — он махнул рукой и отрицательно покачал головой. — Могу что-то наиграть, но это мимолетное. Больше получалось всегда разнообразить как-то готовую песню. Типа, модуляцию там добавить, или квинтаккорд взять, вместо классического трезвучия…              — Боже, я чувствую себя идиотом, — хохотнул Джон. — Я очень надеюсь, что ты мне сыграешь.              — Сначала мы доедим, — кивнул ему мужик, улыбаясь, и снова взялся за вилку.       

      

03 ноября 2022 года, 00:00,

      

В ОДИНОЧКУ

      

Лас-Альмас, Мексика

      

      Nick Cave & The Bad Seeds — Red Right Hand              Не то, чтобы Гоуст не ожидал подвоха. Он всегда ждал подвоха. Сильнее он начал ждать подвоха, когда услышал от Шепарда про то, что его не интересует, откуда у Гассана американские ракеты. Если Шепарда не интересует, откуда ракеты, значит, он знает откуда у них ракеты. Потому что всех, кроме Шепарда, интересовал этот вопрос. Но он слишком устал, слишком физически включился в задачу и слишком откинул все свои подозрения в долгий ящик, поэтому, когда в Джонни выстрелили, у него было четкое ощущение, что это он нажал на курок.              Пробираясь к церкви в неприятно липнущей к лицу балаклаве, он тихо вышагивал по городу, надеясь на то, что Джонни жив. Пощелкав рацией и послушав переговоры Теней, Гоуст, разозлившись в очередной раз из-за того, что все проморгал, переключился на закрытый канал. Он уже прошел с треть пути к церкви, на которую думал залезть, чтобы оглядеться. С тактической точки зрения смысла в этом не было, было проще гнать сразу в убежище Алехандро, но, если Джонни выжил… Гоуст даст ему лишний час. Он свернул в переулок, в конце которого стоял ЧВКшник, когда в наушниках раздался голос Соупа.              — Браво 7-1 — всем, как слышно?              Ну наконец-то. Живой. Выдохнув через нос, он тихо подступил ближе к ЧВКшнику, чтобы перерезать ему глотку.              — Гоуст, это 7-1, как слышно?              Затянув тело поглубже в переулок и убедившись, что поблизости никого нет, он зажал кнопку на рации.              — Соуп, это Гоуст, как понял? — в ответ была тишина. Ну не мог же этот придурок помереть сразу после сигнала? — Джонни? Джонни, как слышно?              — Слышу, — наконец раздалось в ответ, и Гоуст еще раз выдохнул.              — Думал, уже все. Ты ранен?              — Я в порядке, — судя по его голосу, нихуя он не был в порядке.              — Посмотрим, насколько ты в порядке, — хмыкнул Гоуст и нырнул в очередную открытую дверь, когда услышал отзвук шагов с той стороны улицы. — Береги кровь, она тебе еще пригодится.              Блять, ну что за подготовка? Кто так шумит, когда ищет подготовленных военных? Если бы они были его подчиненными, он бы сам их уже перестрелял. Хорошо, что они не были, и хорошо, что тупили. Гоуст лишь надеялся на то, что Соуп так лажать не будет, в тихой работе он его еще не видел.              — Спасибо за совет, — саркастично протянул Соуп. — Ты где?              — Я иду к церкви, встретимся там, — внимательно оглядев улицу в окно, он убедился, что Тени прошли мимо и выскользнул из помещения наружу. — Чтобы выжить, тебе придется импровизировать.              Джонни замолчал. Пройдя по улице в очередной переулок, Гоуст прижался к стене, дожидаясь, пока шум шагов отдалится от него достаточно. Чем ближе он подбирался к церкви, тем шире становились улицы, тем больше по ним шаталось отрядов. Выйдя к площади с фонтаном, он спрятался за его бортом. Кинув бутылку, чтобы отвлечь охранника, Гоуст скользнул мимо него в магазин, когда в ушах раздалось шипение Соупа.              — Нихрена себе…              — Что там у тебя?              — Кровавая баня, — пробормотал Соуп, заставляя Гоуста хмыкнуть.              Ничто не ново под луной. Он столько раз уже видел этих сходивших с ума от власти и вседозволенности уебков, что удивился бы скорее, если бы кровавой бани там не было. А с учетом того, что это ЧВК, удивительно, как они еще не успели весь город кишками обвесить, как гирляндами на Рождество. Раздав Джонни ценные указания по партизанской деятельности, он выскользнул из магазина.              — Будь начеку, союзников тут у тебя ровно ноль, — тихо сказал Гоуст и аккуратно перебежал улицу, прячась за машиной.              — Но мы же друзья?              — Мы напарники, — хмыкнул Гоуст, когда зашел в чей-то дом и прикрыл за собой дверь. — Про дружбу, Джонни, в уставах не пишут.              — Про маски тоже, — проворчал Джонни в ответ.              Он добрался до очередной улицы и услышал автоматную очередь. Блять, ну хоть бы не в Джонни. Гоуст честно пытался не думать про него. Не получалось. Он зажал кнопку на рации.              — Какие новости?              Увидев движение за открытым окном и тихо перемахнув через него, он всадил нож в шею очередному утырку и услышал, как снаружи прошло двое или трое людей. Плюнув на нож, он выскользнул оттуда, чуть не споткнувшись о какой-то манекен, и вышел за дверь.              — Наемники убивают всех на своем пути, — зло выплюнул Джонни.              — Военные преступники, — он перебежал улицу и затаился у двери, вслушиваясь в тишину вокруг.              — Мне тоже хочется совершить парочку военных преступлений.              — Это тирания, так нельзя.              Молодой идеалист. Гоуст еще в те выходные понял, что из Джонни время и опыт мораль не выбьют. Главное, чтобы дурь из головы выбило, иначе он так долго не протянет.              — Думаешь нам разрешат на них поохотиться? — спросил Соуп, когда дверь рядом с ним вдруг открылась.              Гоуст воткнул вышедшему ЧВКшнику нож в горло, протащил его в помещение и вытащил нож, когда тот осел. На стену брызнула кровь. Вытерев нож о рукав теперь уже трупа, Гоуст закрыл дверь и ответил Джонни:              — Разрешений не нужно, Джонни, мы сами по себе.              — А как насчет капитана Прайса?              — Прайса здесь нет, верно? Старик не сможет нас вытащить. Не в этот раз.              — Я верю в капитана, если бы он знал, он был бы здесь.              — Осторожнее с доверием, сержант, — хмыкнул Гоуст, осматривая тело. — Близкие ранят больнее всего.              — Хороший совет, лейтенант. Когда вырасту, я хочу стать таким как ты.              Не хочешь, Джонни. Не хочешь.              — Ты хочешь стать лучше меня, Джонни.              — Может, уже стал.              Главное, чтобы остался. Никому лучше не становиться им.              — У тебя есть шанс это доказать, — Гоуст опять вышел на улицу.              Старая травма колена неприятно ныла, но он старался не обращать на это внимания. Дождь начал заливать за шиворот, неприятно стекая по спине и впитываясь в пояс джинсов.              — Думаешь, я до этого доживу? — спросил Соуп              — Не факт, — с секунду помолчав, отозвался он и спрыгнул в лужу.              Пессимистично, зато правда. Не факт, что и он доживет.              — Видел того пса в клетке?              — Здоровый, — восхищенно протянул Гоуст, но тут же оборвал себя. — Если гавкнет, вали его сразу и меняй позицию, не рискуй.              — Жестокий ты, Саймон, — Джонни как будто в нем разочаровался.              Удивительно, что только сейчас. Решив не заходить в помещения и двигаться только по улицам, на которых пока было не так много Теней, Гоуст, держась ближе к стенам, тихо двигался в сторону церкви.              — У чего две ноги и оно кровоточит?              — И что же? — настороженно уточнил Соуп.              — Половина собаки.              — Извини, что спросил.              Гоуст фыркнул. Пока он двигался к тоннелю, он пытался заболтать Джонни, который начинал дышать все тяжелее. Видимо все-таки ранение было серьезнее, чем ему показалось. Или тот был просто вымотан. Бормоча что-то про медали, он обошел бар.              — Гоуст, у тебя все ножи на месте?              — Не все.              — Значит я нашел твой ножик.              Черт, а Джонни продвигался куда быстрее, чем он думал.              — Часть этих трупов сделал я.              — Ты прошел здесь? И бросил меня? — блять, Соуп судя по голосу реально обиделся.              — Я привык работать в одиночку.              Он думал, что Джонни уже умер. Но решил сгладить углы и не произносить этого вслух.              — Это называется «своих не бросаем».              — Ты, главное, доберись до церкви, — обойдя какую-то помойку, Гоуст оставил для Джонни не пригодившуюся ему бутылку на ней. — Просто хочу, чтобы ты добрался сюда живым и невредимым. Один из нас должен выжить, чтобы все рассказать.              — Привязался ко мне, да? — почему-то довольно спросил Соуп.              — По нулям.              Пиздеж.              — Я сделал контактную мину.              — Хочешь мое сердце заполучить? — Гоуст улыбнулся, потому что, черт, Джонни был хорош.              — А оно у тебя есть?              — Ледяное.              — Как раз люблю виски со льдом, — отозвался Соуп, заставив его тихо фыркнуть.              Оборвав себя на полмысли об ответном флирте, Гоуст перемахнул через поручень и погрузился под воду, когда Соуп опять заматерился на шотландском. Буркнув что-то про английский, он опять нырнул. Когда он вышел из тоннеля, Джонни уже обзавелся дробовиком.              — Я в кофейне, — отчитался Соуп.              — Возьми мне чай, — черт, чай бы ему действительно не помешал.              Он был мокрый как собака, голодный как собака и, по ощущениям, вонял, кто бы мог подумать, как собака.              — Британец чертов, — отозвался Соуп, заставляя Гоуста замолчать. — За тобой должок, кстати.              — С чего бы?              — Решу твою проблему, — как, дорогуша?              Изобретет машину времени и не запрыгнет к нему в постель?              — И какая же у меня проблема?              — Маска, сними ее.              — Показать лицо? — Гоуст хмыкнул и наконец вышел на площадь перед церковью.              Прячась за машинами от возможных снайперов, он добежал до самого темного угла забора и перепрыгнул через него.              — Да, сэр.              Сэр? Джонни видимо заволновался.              — Никак нет.              — Ты такой уродливый?              Нет, Джонни бы понравилось. Хотя, Джонни и понравилось.              — Скорее наоборот.              — Сомневаюсь.              Гоуст улыбнулся и отключил рацию, заходя в помещение. У алтаря стоял один из Теней. Со снайперской винтовкой за спиной. Оглядевшись, Гоуст не заметил больше никого и, аккуратно переступая, двинулся между рядов скамеек. Будь он хоть капельку помладше и будь в его жизни хоть немного поменьше говна, он бы поверил в Бога, потому что Тень со снайперкой выглядел как чудо Господне.              Свернув снайперу шею, он его обыскал и затолкал под скамейку, отрубив его рацию и надеясь, что его не найдут до прихода Соупа. Колено разнылось окончательно, поэтому по лестнице он поднимался, проклиная все на свете. Наконец, оказавшись наверху, он разлегся на ледяном полу и зарядил винтовку. Поискав в прицел хоть какую-то тряпку, он быстро сделал корректировки на ветер и всмотрелся в оптику, выискивая движение. Светить точку раньше прихода Джонни было нельзя, но, может, хоть путь почище ему подскажет. Тени внизу растащили по улице, через которую он пришел, колючую проволоку.              — Живой? — поинтересовался Гоуст после осмотра территории.              — Пока да.              — Если попадешься, убивать тебя будут долго, — он сам не понял, зачем это сказал.              Хотя, возможно, это будет неплохой мотивацией, чтобы не попадался.              — Наемники или картель?              — Картель. Они снимут видео.              — Дам им ваш имейл, чтобы они знали, кому отправить, — хохотнул Соуп.              — Я такое не смотрю, — хмыкнул он в ответ и слегка подогнул под себя ногу, меняя позицию. — Ну, больше одного раза.              — Отморозок, — фыркнул Джон и отключился.              Лежа на ледяной земле, он по привычке начал мысленно перебирать струны. Первым вспомнился Ник Кейв, поэтому, внимательно вглядываясь в прицел, он представлял последовательность аккордов и перебор струн.              Шестнадцать тактов в си миноре. Текст начинается на девятом. Нужно выделять первую долю. На площадь зашел еще один отряд Теней и тут же рассредоточился, обходя территорию. Потом четыре такта ми минора и плавное возвращение в си. Главное касаться струн аккуратнее, текст куда важнее. Один из теней зашел на территорию церкви. Ярко звучащий голос, который мягко поддерживает аккомпанемент. Громче можно дать в проигрыше. Его мысли перебил Соуп.              — Лейтенант, я в баре.              — Любишь текилу? — поинтересовался Гоуст.              — Сейчас бы не отказался.              — А я вот виски хочу.              — Шотландского?              — Я пью бурбон.              — Как деревенщина.              — Именно. Обожаю Кентукки.              — Да ты совсем того, лейтенант, — сказал человек, который пьет гленморанджи.              — Это точно, — хмыкнул он и вернулся к осмотру территории.              Через минут пятнадцать, после того как он в очередной раз оглядел территорию, он потянулся к рации. Если Джонни пристрелят по дороге к нему, это будет официально самый бесполезный марш-бросок в его карьере.              — Соуп, ну как, есть прогресс?              — Ага, спускаюсь, — на удивление быстро отозвался Джонни.              Он прижался щекой к прикладу, и его вдруг пробрало чувство юмора, которое не смогли похоронить, даже похоронив его.              — Почему сержант стоит растерянный?              — Ну?              — Не понимает, то ли никто не пришел на занятия по маскировке, то ли все молодцы.              — Не смешно, — хмыкнул Соуп.              — Еще?              — Почему бы и нет.              — Что делать, если ты наступил на мину?              — Что?              — Стандартная процедура: подпрыгнуть на тридцать метров и рассредоточиться по территории.              — Вот это уже получше, — он фыркнул и чем-то громыхнул, тихо сматерившись.              — Я так всю ночь могу, — и не только так…              — Этого-то я и боялся.              Когда Соуп отчитался, что он нашел обходной путь, Гоуст навел прицел на единственный запримеченный им выход. Дверь распахнулась, Соупу прилетело по лицу прикладом, а Тени прилетела пуля в затылок.              — Да ну нахуй, Гоуст, это был ты? — Джонни скинул с себя тело и подскочил на ноги.              — А кто еще? Иди! — снизу раздался шум.              Тело заметили, выстрел услышали, значит, скоро будут тут. Он подскочил и, оставив винтовку на земле, крутанул автомат, который до этого болтался у него на спине за ненадобностью. Он уже спускался, когда в очередной раз его окликнул Соуп.              — Гоуст, как слышно?              — Джонни, в церкви гости, и они не за отпущением грехов сюда пришли, — он выстрелил одному из Теней в лицо, когда тот сунулся на лестницу. — Иди на ступени, я буду там.              — Понял.              Вылетев из церкви, он перемахнул через забор, пока Джонни его прикрывал, и бросился в сторону джипа, который он заприметил еще наверху.              — Джонни, я поведу, садись, — он повернулся к нему и внимательно оглядел, довольно улыбаясь. — Ну вот, прорвался.              — Мы прорвались, — ухмыльнулся Джонни и пригнулся, когда сзади раздались выстрелы.              — Держись, — он переключил передачу и вжал педаль газа, снося двух ЧВКшников.              — Чистая работа… Назад! — рявкнул Соуп и выстрелил в водительское окно, убивая еще одного.              — Спасибо, — бросил ему Гоуст и дернул рычаг передач.              — Гони, я прикрою.               — Что с рукой? — спросил Гоуст через несколько минут, когда они убедились, что за ними никто не гонится.              — Царапина, — отмахнулся Джонни нахмурившись.              — Царапина с пулей внутри? — раздраженно уточнил Гоуст. — Ты мне живой и целый нужен, давай-ка не пизди.              — Пуля внутри, но неглубоко. Кровотечение закрывает.              — Сейчас доедем до точки, и я тебе обработаю все, — посмотрел на него Гоуст.              — Если я раньше не помру от вони, — хохотнул Соуп и откинулся на подголовник. — Как будто ты половину собаки по всему городу на себе таскал.              — А сам-то, сержант…              Когда они добрались до убежища и чуть не прибили Руди, время было около трех утра. Голодные и уставшие, они обсудили план, пока Руди рыскал в поисках аптечки.              — Гоуст, покараулишь немного? — попросил Руди, отдав ему аптечку. — Если я хоть немного не посплю — я бесполезен.              — У тебя минут тридцать, потом я. Соуп поспит до выезда, пусть восстановится хоть немного, — тихо ответил Гоуст и дождавшись, пока Родольфо кивнет и удалится, повернулся к Соупу. — Ну что, теперь с тобой разберемся.              — Обезболы есть местные? — спросил Соуп, с надеждой глядя на аптечку.              Если его сейчас обколоть не местными, то он будет точно бесполезен, но, как бы Гоусту не хотелось, без Джонни они не справятся. Выискав в аптечке шприц прокаина, он протер руки антисептиком и щедро плеснул его в рану, заставляя Джонни зашипеть. Закусив щеку, Гоуст посмотрел на него. Точно так же он шипит, если пропустить его член в глотку… Блять.              Собравшись с мыслями, он обколол рану с нескольких сторон и отошел готовить пинцет, дожидаясь, пока подействует лекарство. В полной тишине, с сидящим на столе Джонни и одной лампой, освещающей его бледное лицо, все казалось каким-то ненастоящим, но только до того момента, пока он не залез в рану пинцетом. Джонни схватился за руку Гоуста, которой он удерживал его за плечо, и вцепился в нее пальцами.              Он как-то так же цеплялся за его плечи и спину, когда Гоуст разложил его, пьяного, на своей постели. Сука, надо было с этими мыслями заканчивать. Еще немного помучив Джонни, зашивая его раны, он перебинтовал его руку и мягко погладил по плечу.              — Ты молодец, Джонни. А сейчас нужно поспать, хотя бы немного.              Джонни устало кивнул и двинулся в сторону спальника, который ему выдал Руди. Раздевшись и кое-как развесив вещи на просушку, он лег и сразу вырубился, пока Гоуст сидел на стуле с сложенными на груди руками, и внимательно на него смотрел, не понимая, что делать с бесконечной кашей в его голове.