Тёмный Декаданс

      Кассандра проснулась, лежа на спине. Боль в груди осталась, но была уже не такой острой и убийственной. Дышать стало легче, и ребра почти не болели. Она приоткрыла глаза, увидев над головой темно-зеленый полог. Значит, Кассандра в своей комнате, куда ее отнес Реддл после их сражения со сторонниками Гриндевальда, еще и залечил ее ранение. Интересно, сколько она будет расплачиваться перед ним за такой жест дружелюбия? И главное — что Том попросит взамен? Наверняка потребует от нее красочных объяснений, кто такие эти маги, и как Кассандра ввязалась в драку с ними. Конечно, правду она ему никогда не расскажет, потому что не его ума это дело, поэтому нужно было срочно выдумать какую-нибудь историю, основанную на правде, но приукрашенную немалой частью лжи… Но у Кассандры еще будет время до следующей встречи с Реддлом, а пока силы ее не восстановились полностью после проклятия, она может еще немного отдохнуть.       Кассандра шумно потянулась и перевернулась на бок, обняв подушку, но что-то было не так. Она ощутила резкий и отчетливый аромат, который ну никак не мог находиться в ее комнате. Такой до боли знакомый запах одеколона с нотками морского бриза… Ее сердце ухнуло куда-то в пятки, словно она пропустила ступеньку, когда спускалась по лестнице. Краем уха Кассандра услышала звуки, похожие на трение пера о шершавый пергамент. Может, это Друэлла Розье решила приехать пораньше и написать конспект по Трансфигурации, который задал профессор Дамблдор на каникулы…?       Она чуть приоткрыла правый глаз, увидев силуэт высокого, темноволосого парня, сидящего за письменным столом и пишущего что-то на лист пергамента. Его прекрасный профиль был сосредоточен, а глаза горели любопытством. Кассандра зажмурила глаза со всей силы при виде Реддла. Неужели она находится в его в комнате и обнимает его подушку?! Но как, черт возьми, она тут оказалась? Почему Реддл решил отнести Кассандру в свою комнату, вместо ее? Вместо Больничного Крыла, наконец? Она должна срочно убираться отсюда, к такому скорому разговору с ним Кассандра еще не была готова, да и вид у нее сейчас точно не самый изысканный после сражения и ранения… Внезапно стало тихо. Скрежет пера прекратился, и она опять приоткрыла глаз, увидев, что за столом никого не было. Сердце Кассандры забилось быстрее, это, возможно, ее единственный шанс убраться отсюда незамеченной. Она быстро отбросила подушку, подскочив на ноги и схватив свою палочку с тумбочки, и тихо просеменила к выходу из достаточно просторной комнаты, который вел в небольшую гостиную с камином, как вдруг, высокая фигура Реддла, вышедшая из гостиной, перегородила ей выход.       В руке Том держал две фарфоровые чашки, а сзади него витал в воздухе небольшой чайник, из носика которого исходил струйкой пар. Реддл посмотрел на Кассандру, приподняв бровь, и слегка склонил голову, словно застал ее за каким-нибудь вредоносным действием и ждал объяснений.       — Уже уходишь, Фаул? — спросил он, немного сощурив глаза. Кассандра тяжело сглотнула и с недоверием посмотрела на него.       — Я… я не… Мне, наверное, уже пора к себе… — сказала она, тем не менее попятившись назад.       — Так быстро? Как самочувствие? Ничего не болит? — спросил Том обманчиво заботливо, при этом глаза его снова вспыхнули алым пламенем. Он следовал за Кассандрой, отправив взмахом руки небольшой чайник и чашки на письменный стол, пока та не уперлась в его деревянную столешницу. — Видишь ли, я помог тебе вчера, залечил раны, привел в свою комнату… Где же твоя благодарность, Фаул? — Его тон звучал уже настолько холодно, что по спине Кассандры пошли мурашки. Но почему она чувствует непонятный страх перед ним? Она, между прочим, отправилась в Тартар и вернулась обратно, а сейчас во рту у нее пересохло только от одного взгляда Реддла? Ну нет, так не пойдет, не на ту напал!       — Я не просила залечивать мои раны и уж тем более — приводить в свою комнату! — сказала Кассандра, вдернув подбородок. — Я бы прекрасно смогла позаботиться о себе и без твоей помощи…       — Да если бы не я, твой труп откопали бы только весной… — почти прорычал он, подойдя вплотную к Кассандре.       — Ты же не по доброте душевной это сделал, не так ли? — спросила она, недовольно вскинув голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Его глаза пылали, но теперь Кассандра не ощущала страха, только странное чувство внизу живота от такой близости с Томом, который стоял в нескольких сантиметрах от нее, не давало покоя.       — Конечно нет. Я не занимаюсь благотворительностью и спасением глупых девчонок просто так. Мне нужны ответы. Информация, — четко сказал он, смотря Кассандре в глаза.       — Зачем тебе это знать? — спросила она, подняв брови. Кассандра искренне не понимала, что это за потребность у Реддла совать нос в чужие дела и держать все под контролем.       — Мне интересно, — скучающе сказал Том, дернув плечом. — Я хочу знать, кто эти дилетанты, которые возомнили себя боевыми магами. Зачем им нужна ты, и кто этот идиот со шрамом, решивший, что смеет разговаривать со мной таким тоном. И что скрываешь ты.       Кассандра цокнула языком, отведя взгляд. Конечно, она понимала, что Реддл так просто от нее не отвяжется, и оставалось выглядеть убедительно, чтобы этот невыносимый, проницательный всезнайка поверил ее словам.       — Эти ублюдки — Темные маги из Германии, — начала Кассандра, аккуратно подбирая слова и следя за каждой эмоцией Реддла. — Они охотятся за мной уже очень давно.       Реддл недоверчиво хмыкнул, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.       — Темные маги из Германии? На кой черт ты им сдалась, Фаул? — спросил он, смотря на нее, как на душевнобольную.       — Я не вру, — сказала Кассандра, еле удержавшись, чтобы не врезать ему в красивое лицо. — М… мой брат, Серапис, он был мракоборцем в Министерстве Франции и поймал множество сторонников Гриндевальда, доставив ему не мало проблем, но на последней операции два года назад он исчез… С тех пор его больше никто не видел, — медленно говорила Кассандра, машинально дотронувшись до кулона. Реддл проследил за ее движением, и выражение насмешливости почти пропало с его лица. Он внимательно слушал каждое ее слово. — Многие уверены, что Серапис уже давно мертв, но только не я… А Гриндевальд и его свора хотят и моей смерти, чтобы отомстить ему, показать остальным мракоборцам, что их жизни и судьба их родных в руках Гриндевальда. Так они и сделали, убив мою тетю Бернадетт и дядю Аллена этим летом, а теперь охотятся и за мной. А этот проклятый идиот со шрамом, Розенфельд, у него со мной личные счеты. Он особенно сильно стремится меня поймать и отомстить, потому что это я лишила его глаза.       Конечно, история не была идеальной, но Кассандра надеялась, что Реддл поверит. По крайне мере, сейчас он бесстрастно рассматривал ее лицо, слегка сощурив глаза, и привычной злости в нем не наблюдалось.       — Если это сторонники Гриндевальда, то удивительно, как он продвинулся настолько далеко в своих планах по захвату власти, — сказал Том, закатив глаза. — Где ты была вчера? — внезапно спросил он.       — В Этене. Там живет моя подруга и… — начала Кассандра, но резко ее грудь сковало страхом. Как она могла забыть про Габриэллу?! Что с ней сейчас? Защитил ли ее кто-нибудь? Учитывая, что они с Реддлом вчера одолели нападавших магов, может, те и не добрались до Валлен-Деламонт после всего этого? Но могли быть и другие.       — Куда ты собралась? — раздраженно сказал Реддл, преграждая ей дорогу рукой.       Теперь он навис над Кассандрой, уперев руки в стол. Безвыходная ситуация. — Не думай, что посмеешь выйти отсюда прежде, чем ответишь на все мои…       — Мне нужно знать, что сейчас с Габриэллой! — вскипела Кассандра, пытаясь убрать его руку, но та словно приклеилась к деревянной столешнице.       — Где же была твоя дорогая подружка, когда ты убегала от этих безмозглых магов? — насмешливо спросил Том, не обращая внимания на ее попытки выбраться из капкана.       — В поместье…       — То есть ее не было рядом, пока ты пыталась выжить, а сейчас ты рвешься спасать свою так называемую подругу? Я просто пытаюсь понять твою логику, Фаул, и пока безуспешно, — издевательски сказал Реддл.       — Все… не так просто… — сквозь зубы процедила Кассандра.       — А ты не думаешь, что там может быть засада? Учитывая, что твой старый знакомый Розенфельд предрекал тебе скорейшую встречу пару часов назад? Я уже говорил тебе, что ты должна включать свою голову.       Кассандра смотрела на него и понимала, что Реддл был прав. Черт возьми, как же ей надоела ее излишняя эмоциональность и безрассудство. Как научиться думать головой в первую очередь, а не совершать на эмоциях действия, которые могут стоить ей жизни?       — Я понимаю это, — медленно проговорила Кассандра. — Именно поэтому я не отправилась бы туда сама. Я бы сообщила об этом Жану…       — Ну конечно, куда без благочестивого месье Лестьенна, — издевательски сказал Реддл, холодно рассмеявшись. — Вот только это не он помог тебе вчера одолеть тех ублюдков. Не он тащил тебя полумертвую через весь Хогвартс. — Взгляд Реддла медленно проскользил с лица Кассандры на ее грудь, куда недавно угодило заклинание Розенфельда.       Она коснулась рукой того места, что отдалось глухой болью. Но на Кассандру словно только сейчас снизошло озарение, что почти все ее платье было изодрано в клочья, открывая вид на ее нижнее белье, а Реддл наверняка все это видел… От этой мысли Кассандре стало дурно. Но тем не менее ткань сейчас была полностью восстановлена, и платье было как новое.       — Тебе, наверное, моя беспомощность и неподобающий внешний вид доставили огромное удовольствие, да? — хрипло сказала Кассандра, невесело приподняв уголок губ. — Ты помог мне, чтобы я ощутила себя дрянью, которая будет в вечном долгу перед тобой, правда? Чтобы в очередной раз потешить свое эго?       Том медленно перевел на нее взгляд. Глаза его снова вспыхнули алым пламенем, а на острых скулах играли желваки.       — Значит, такого ты обо мне мнения? — холодно спросил Том, крепче сжав руки на столешнице, что та норовила треснуть. — Думаешь, я такой?       — Тогда почему? — словно с надеждой спросила Кассандра.       — Потому что… — начал Том, но запнулся.       Что она хотела услышать от него? Что он сделал это от чистого сердца? Просто хотел помочь? Она не витала в облаках и четко понимала, каким человеком был Реддл. Но неужели ее слова…обидели Тома? Неужели он действительно ожидал, что у Кассандры сложится другое мнение о нем, после всего, что произошло между ними? Может, она ошибалась, и его сердце все-таки способно на сожаление, сострадание и доброту, ну хоть чуть-чуть?       Глаза его пылали, но страха Кассандра не чувствовала. Она, словно загипнотизированная, смотрела в них, позабыв обо всем на свете. В мысли ее ворвались запертые воспоминания о ночи после Рождественского приема Слизнорта. Том снова был так близко к ней, и как же она скучала по его невероятно красивому лицу, черным кудрям и тлеющим искрам в темных глазах. Внутри Кассандры снова начало разрастаться желание, и дыхание ее участилось, пока Том, казалось, испытывал те же самые чувства. Его горячее дыхание колыхало волосы у лица Кассандры, которое было так близко к его. Внутри Тома шла борьба, все его тело было напряжено, и он не смел прикоснуться к Кассандре, ведя с ней безмолвный диалог. Словно это было испытанием: кто сдастся первым и совершит шаг. А Кассандра чувствовала, что вот-вот проиграет, не сумев удержаться, и сделает то, о чем мечтала всю эту неделю. Наконец-то прикоснется к его губам своими. И плевать, что это неправильно, плевать, что она там говорила Габриэлле и в чем пыталась убедить себя. Еще секунда, и их губы, между которыми расстояние постепенно сокращалось, соприкоснуться…       Звонкий стук в оконное стекло вернул их обоих в реальность. Реддл молниеносно отстранился от Кассандры, все так же тяжело дыша, а она не могла оторвать от него взгляд, широко раскрыв глаза.       — Потому что что-то кровавое, разодранное и полумертвое не подходит под интерьер моей комнаты, — холодно произнес Том, закончив свою мысль, и направился к окну, за стеклом которого сидела сова, держа небольшое письмо в клюве.       Кассандра еще несколько секунд смотрела на то место, где только что стоял Реддл, после чего стремительно отошла от проклятого стола и встала подальше от Тома, который читал письмо. Неужели она ожидала какого-то другого ответа от этого человека? Вмиг стало как-то холодно, зябко, и она обхватила себя руками, осмотрев комнату, в которой находилась. Кроме кровати, письменного стола и шкафа, больше ничего не было, и это невольно напомнило ей собственную комнату в поместье Буллоков. Вокруг царил идеальный порядок, ни одной пылинки или ненужной вещи. На столе стола стопка книг, среди которых Кассандра увидела знакомые фолианты, принадлежащие ей.       — Это тебе, — скучающе сказал Реддл, протянув ей письмо, которое он уже прочитал, и даже не взглянул на Кассандру. Она, осуждающе на него посмотрев за такую самовольность и чтение чужих писем, взяла небольшой лист пергамента, где витиеватым почерком было написано:       «С возвращением, мисс Фаул!       Прошу посетить мой кабинет незамедлительно.       С уважением, Армандо Диппет, директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс».       Кассандра мельком взглянула на Реддла, который уже сидел за письменным столом и продолжал что-то писать, не обращая на нее внимания. Она закатила глаза, после чего поспешила прочь из этой проклятой комнаты, прочь от Реддла, который, словно потеряв в ней интерес, делал вид, что Кассандры не было сейчас рядом. Она вышла, громко хлопнув дверью, и небольшая каменная змейка, тело которой было аркой входа, нырнула в щель на каменном полу, оставив стену пустой. Как же Кассандру достали эти непонятные отношения с Реддлом, его дурацкое поведение и безразличие, словно он не прижимал ее к столешнице пару минут назад. Никогда еще она не испытывала отвращение, ненависть и желание к одному и тому же человеку. Как вообще можно испытывать все эти чувства одновременно? Это просто проклятие какое-то или чья-то мерзкая шутка.

***

      Кассандра шла по коридору, яростно сжимая письмо. Вокруг не было ни души — никто из студентов еще не вернулся с каникул. Она, наконец, добралась до галереи, которая вела в кабинет директора, еле выбравшись из Башни Старост. Приходилось спрашивать дорогу у нескольких портретов, которые нехотя отвечали, упрекая Кассандру в том, что старостой она не была и, следовательно, находиться здесь не имеет права. Смиренно стиснув зубы, Кассандра выслушивала все их нравоучения, сдерживаясь, чтобы не запустить в полотна каким-нибудь мерзким заклятием. Еще и перед Диппетом сейчас отчитываться, а в голову, как нарочно, не могли прийти здравые идеи.       Наконец, она стояла перед дверью в кабинет директора, собираясь постучать, как вдруг дверь со скрипом отворилась и послышались чьи-то голоса.       — Проходите, мисс Фаул, — донесся голос Диппета, и Кассандра, нацепив фальшивую улыбку, вошла в кабинет.       Помимо директора в комнате находился еще один человек, и волна облегчения прошла по телу Кассандры, когда она увидела его высокую, статную фигуру, черную мантию и шляпу хомбург. Мужчина развернулся и, улыбаясь, радостно произнес:       — Bonjour, chérie! J'ai décidé d'avertir personnellement le cher directeur que notre voyage en Italie a été annulé.       — Мистер Лестьенн сообщил, что его срочно вызывают по работе в Министерство, поэтому вы были вынуждены вернуться в Хогвартс сегодня утром и проведете здесь остаток каникул. Разумеется, я ничего не имею против, только в следующий раз предупреждайте об этом заранее. Наш завхоз Прингл был крайне недоволен тем, что вы проникли в Хогвартс без его ведома… — сказал Диппет, сцепив руки в замок и посмотрев на Кассандру поверх очков, которая поспешила убрать выражение озадаченности и непонимания с лица.       — О-о, конечно, директор! Прошу прощения… — произнесла она, сделав виноватое лицо.       — Если вопрос решен, месье Диппет, — начал учтиво Жан с французским акцентом, — я бы хотел еще поговорить с Кассандрой, прежде чем отправлюсь во Францию.       — Конечно, вы можете идти, — кивнул директор, тряхнув седой бородой. — Всего доброго.       Жан улыбнулся своей очаровательной улыбкой, положив руку на плечо Кассандры, и они вдвоем вышли из кабинета директора, улыбка моментально спала с лица Лестьенна.       — Жан, я… — сказала тихо Кассандра.       — Не здесь, — холодно произнес он, осматриваясь вокруг.       Они вошли в небольшой пустующий кабинет, и Жан запечатал дверь Заклинанием. Шумно выдохнув, он развернулся к Кассандре, и она увидела его усталое лицо, под глазами залегли тени, и он заметно похудел.       — Всего одна просьба… — медленно сказал Лестьенн, смотря на Кассандру угрожающе холодно, и вина начала пожирать ее изнутри. — Одна просьба! Не покидать чертово поместье!       — Прости! Прости меня, Жан! Пожалуйста, прости! — Кассандра кинулась к нему, повиснув на шее Лестьенна, а в глазах ее застыли слезы. — Я подвела тебя! Я сделала такую глупость! Пожалуйста, прости! — Она взглянула на него полными влаги глазами, и мускул на лице Жана дрогнул.       Тело Лестьенна, скованное льдом и холодом, постепенно начало таять от прикосновений Кассандры, и он спустя время нерешительно ответил на ее объятия. Жан не мог выносить вида женских слез, из-за которых он моментально чувствовал вину за свою резкость, это усмиряло его гнев, а Кассандра пользовалась этой его слабостью всегда, когда провинилась.       — Ты простишь меня? — жалобно спросила Кассандра, смотря ему в глаза.       — Я не… — виновато сказал Жан, поджав губы, но слегка отстранился, словно придя в себя. — Объясни мне, Кассандра, почему вы покинули поместье? — уже жестче спросил он.       — Это было глупо, мы просто хотели прогуляться немного…       — Это была идея Валлен-Деламонт, не так ли? — спросил Жан, прищурив глаза.       — Мы решили это вдвоем…       — Не ври мне, Кассандра, — предупреждающе холодно сказал Лестьенн. — Не смей прикрывать ее!       — Но ей было очень одиноко, и я не смогла сопротивляться, — виновато проговорила она.       — О чем ты думала? Ладно она, у Валлен-Деламонт мозги забиты всякой чепухой, но как могла ты на это согласиться?       — С ней все хорошо? Скажи, что ничего ужасного не произошло… — с надеждой спросила Кассандра. Красивое лицо Жана стало холодным и безэмоциональным — плохой признак. Ее сердце забилось быстрее, и в голову моментально начали лезть самые ужасные мысли и картины.       — Сейчас — да. Она в Больнице Святой Вивьен. Ее состояние пришло в норму.       Голова Кассандры закружилась, и она чудом успела сесть на стул.       — Но как… — лишь смогла выдавить она из себя, справляясь с подступившей тошнотой.       — Это я и хотел узнать у тебя, — сказал Жан, медленно подходя к ней. — Ты кому-нибудь сообщала местоположение поместья?       — Ты с ума сошел?! — воскликнула Кассандра, подскочив на ноги и мгновенно позабыв о кружащейся голове. На место страха снова просачивался гнев. — Ты думаешь, что это я?       — Я так не думаю, но я был обязан спросить, — спокойно сказал Жан, жестом руки показывая, чтобы та успокоилась.       — Что там произошло?       Лестьенн пару минут молчал и ходил по небольшому кабинету, сомкнув руки за спиной. Обдумывал, как сформулировать плохие новости, чтобы Кассандра не кинулась в Больницу прямо сейчас.       — Сегодня ночью, — начал он, аккуратно подбирая слова, — по меньшей мере шестеро неизвестных магов проникли в поместье. Что там происходило точно, мы не знаем. Но когда наш отряд прибыл, Пьер Триаль был найден мертвым в коридоре, а Валлен-Деламонт находилась в критическом состоянии в своей комнате. На ней применяли Круциатус, еще обнаружены многочисленные внутренние кровотечения, но сейчас ее состояние стабильно, — быстро добавил Лестьенн, увидев позеленевшее лицо Кассандры. — Она уже пришла в себя и находится под надзором целителей. Наш отряд прибыл через десять минут после их вторжения. Двое мертвы — оказывали слишком сильное сопротивление, их пришлось устранить. Остальные скрылись.       — Но как они так быстро смогли проникнуть в дом? — хрипло спросила Кассандра, унимая внутреннюю тревогу.       — Этого я и не могу понять… Сигнальные Чары не сработали, мы вообще узнали о проникновении в поместье от домовика, бедолага трансгрессировал к нам со множеством ранений и еле успел рассказать, что на его хозяйку напали, прежде чем скончался, — сказал Жан, покачав головой, и устало протер глаза. — Самое интересное, что следов борьбы между Триалем и нападавшими не обнаружено… Меня не покидает мысль, что он мог работать на них, а после выполнения своей задачи его просто-напросто убрали.       — Но что им было нужно? Зачем они проникли туда, если знали, что я сумела сбежать? — спросила Кассандра, не обратив внимания на последние слова Лестьенна. Во рту у нее пересохло от волнения.       — Я не знаю, — сказал Жан, оперевшись на парту. — Они перевернули весь дом с ног на голову, словно что-то искали…       — Как в моем поместье? В Арлоне? — поинтересовалась она, приподняв бровь. Жан кивнул, поджав губы.       — Да. Все это, безусловно, взаимосвязанно.       Сердце Кассандры улетело куда-то вниз от этих слов. Выходит, они точно знали, где была книга, потому что без сомнений искали именно ее. Но смогли ли найти? Лестьенн не знал о «Черной Луне», и Кассандра предпочла не говорить о книге — была крохотная вероятность, что та все еще находилась в поместье, и паниковать еще рано.       — Расскажи мне все, что произошло. С момента, как вы покинули дом и до твоего возращения в Хогвартс.       И Кассандра рассказала о вечере в баре, о появлении Матео Кюри и Кристофа Ришара, об их ссоре с Габриэллой и встрече с Розенфельдом, погоне и трансгрессии в Хогвартс. Только об их сражении с Реддлом и Темными магами умолчала, сказав, что хвоста за ней не было. Неизвестно, как отреагировал бы Жан, узнав, что посторонний человек посвящен в их разборки.       — Этот Кристоф Ришар, расскажи о нем подробнее, — потребовал Лестьенн задумчиво.       — Не знаю, что рассказать… Обычная внешность, непримечательная. Не удивлюсь, если он тоже был под Оборотным зельем. По общению крайне неприятный… О! — воскликнула Кассандра, вспомнив одну деталь. — На шее у него был кулон в виде Даров Смерти, но ведь все сторонники Гриндевальда их носят, так что это, наверное, мало чем поможет, да? — На лице Жана промелькнула эмоция, которую она не смогла понять, и тот слегка нахмурил брови. — Думаешь, он был в поместье сегодня? Это он мучил Габриэллу?       — Скорее всего. Но узнать я это смогу только из показаний Валлен-Деламонт.       — Может, это был Хайдер? Они с Розенфельдом всегда работали вместе.       — Хайдер мертв, — сказал Жан, покачав головой. Кассандра удивленно вскинула брови — об этом она не знала. — Мы в полном тупике… Я потерял человека, который, возможно, оказался шестеркой Гриндевальда, в поместье проникли эти сволочи… Как вы, кстати, из него выбрались, чтобы Триаль не заметил?       — Через окно на первом этаже вылезли, пока он не видел, — соврала Кассандра, пожав плечами, но щеки ее немного покраснели от волнения. Не будет же она говорить, что Валлен-Деламонт подмешала ему Снотворное Зелье… — Когда мне можно будет навестить Габриэллу? — спросила она, переводя тему.       — Навестить? — удивленно переспросил Жан. — Ты не будешь навещать ее, Кассандра. Когда ее вылечат, она отправится к двоюродной бабушке в Италию и будет находиться под ее присмотром, следовало сделать это с самого начала. Мне хватает одной непослушной девчонки, с которой глаз нельзя спускать ни на минуту…       — Но, Жан…       — Нет, Кассандра, — холодно сказал Лестьенн, и на его скулах заиграли желваки. — И не вздумай покидать Хогвартс. Пока ты здесь — ты в безопасности. Не заставляй меня прибегать к крайним мерам и устанавливать за тобой слежку.       — Я никуда не выйду отсюда, — смиренно сказала Кассандра, опуская глаза. Она догадывалась, что торчать в школе ей предстоит еще очень долго, и все ее планы покинуть Хогвартс накрылись, но слежка ей точно была не нужна.       — Ты доучишься до конца года, но есть вероятность, что все закончится гораздо раньше, — сказал Жан, следя за ее эмоциями.       Кассандра резко качнула головой, нахмурив брови.       — О чем ты говоришь? — недоуменно спросила она.       — Возможно, мы нашли способ, как остановить Гриндевальда, — серьезно сказал Лестьенн. — На сегодняшний день есть только один человек, кому это под силу.       — Но кто?       — Он находится здесь, в Хогвартсе. Это одна из причин, почему я прибыл сюда.       — Да кто же это, черт возьми? — нетерпеливо спросила Кассандра.       — Твой профессор Трансфигурации, Дамблдор…       — Дамблдор?! — воскликнула она, неверяще округлив глаза.       — Да, — просто ответил Лестьенн. — Тебя это удивляет? Он один из сильнейших магов во всей Европе и единственный достойный противник Гриндевальда.       — Тогда почему он раньше с ним не сразился? Раз он такой могущественный… — спросила Кассандра, все еще не веря до конца в слова Лестьенна. Конечно, она понимала, что профессор Трансфигурации не так прост, и он был намного сильнее, чем показывал то окружающим, но, чтобы настолько…       — У него… были на то свои причины, — сказал Жан, дернув бровью. — Самое главное, что мы нашли ниточку к победе, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы дуэль между Гриндевальдом и Дамблдором состоялась. Но я не просто так рассказываю тебе это, Кассандра, — произнес он, понизив голос. — Я не просто так делюсь с тобой секретной информацией, надеюсь, ты это понимаешь. Это для того, чтобы ты знала — скоро весь этот кошмар может закончиться. Я даю тебе надежду, чтобы ты могла спокойно доучиться этот год, не думая о сражениях со сторонниками Гриндевальда, о боли и преследованиях. И говорю тебе это, потому что доверяю. Но если ты опять совершишь идиотский поступок, — сказал Лестьенн так холодно, что у Кассандры пошли мурашки по спине, — мое доверие пошатнется, и я больше не смогу тебя оберегать. Поняла?       В горле у нее встал ком, который разбухал с каждым его словом, отдаваясь острой болью. Такого тона Кассандра еще никогда не слышала от Жана, никогда он не был таким холодным и жестоким с ней. Но, как ни странно, она нисколько не обижалась на него. Лестьенн был прав, он многим жертвовал ради ее защиты, и подставлять его Кассандра больше не будет. Она постарается, по крайней мере.       — Да, — сказала она, натянув улыбку.       — Хорошо. — Жан несколько секунд рассматривал ее лицо, после чего кивнул и направился к двери. — Мне пора. Пиши только в крайнем случае. Не влезай в неприятности и будь осторожна.       Дверь захлопнулась, и Кассандра осталась одна в пыльном кабинете, пытаясь осмыслить все, что ей сказал Лестьенн.

***

      Вскоре Жан покинул Хогвартс, и Кассандра решила прогуляться у Озера, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок. Как прошла встреча Лестьенна и Дамблдора, оставалось только гадать и надеяться, что могущественный профессор Трансфигурации все-таки сразится с Гриндевальдом. Эта новость действительно придала Кассандре надежду, которая уже давно покинула ее. На сегодняшний день все было очень плохо: ее подруга была в Больнице; погиб мракоборец Пьер Триаль, скорее всего по их с Габриэллой вине, так как Кассандра не верила, что он был сторонником Гриндевальда; но что самое ужасное — «Черная Луна», вероятно, была похищена, а Кассандра даже не могла попасть в поместье, чтобы это проверить. Неужели она собственноручно помогла Гриндевальду победить, не спрятав книгу должным образом? От этой мысли в груди возникло всепоглощающее чувство безысходности, от которого хотелось кричать и плакать. Но где еще она могла спрятать фолиант, учитывая, что поместье нельзя было покинуть? А просто уничтожить его, сжечь невозможно, так как для этого потребуется мощь не меньшая, чем содержится в самой книге. Поэтому оставалось лишь надеяться, что другие два фолианта сейчас были в надежном месте вне досягаемости Гриндевальда.       Кассандра пришла на то место, где сегодня утром они с Реддлом сражались с магами. Эта часть берега выглядела, как настоящее поле битвы: местами снег был окроплен кровью; стволы деревьев обуглены; в земле виднелись небольшие ямы, как от взрыва снаряда. Кассандра взмахнула палочкой, убирая следы крови, чтобы какой-нибудь завхоз Прингл, проверяющий окрестности Хогвартса, случайно не обнаружил здесь явное место сражения.       — Как мило, что твой дружок решил навестить тебя, — послышался издевательский голос Реддла за спиной Кассандры.       — У меня нет настроения выслушивать оскорбления в адрес моих друзей, — ядовито сказала Кассандра, не оборачиваясь, и стремительно пошла прочь. Да что ему нужно? Может она, в конце концов, побыть одна хотя бы полчаса?       — Ты сказала, что не веришь в смерть своего брата, — как-то небрежно бросил Реддл вслед Кассандре. Она резко остановилась и развернулась к нему. Лицо Тома было бесстрастным и прекрасным, как всегда…       — К чему это? — спросила Кассандра, приподняв бровь, и медленно подошла ближе к Реддлу. Тот долго рассматривал ее лицо, словно решался, говорить ей или нет.       — Когда я использовал легилименцию на Розенфельде, то увидел кое-что, прежде чем связь оборвалась, — сказал он, следя за ее эмоциями. Сердце Кассандры остановилось на несколько секунд, забившись затем в десять раз быстрее.       — Что ты видел? Ответь! — требовательно крикнула Кассандра. Глаза ее были широко раскрыты.       — Я видел его смерть, — безразлично сказал Том, лицо его было все таким же бесстрастным, и на нем застыло выражение скуки.       Кассандра, казалось, забыла, как дышать. Внезапно все звуки в мире утихли, в глазах ее потемнело. Нет. Нет. Нет. Этого не может быть. Серапис жив. Это все ложь, уловка.       — Ты врешь! — прорычала Кассандра, направляя на Реддла палочку. Ее тело дрожало от ярости и от страха, что его слова могли оказаться правдой. — Это очередные твои издевательства? Решил посмеяться надо мной? — крикнула она, с силой сжав зубы.             Маска безразличности Реддла треснула, и его глаза мгновенно вспыхнули багровым пламенем.       — Не смей называть меня лжецом, Фаул, — угрожающе холодно произнес он, но это не произвело на Кассандру никакого впечатления. Ярость все так же переполняла ее, захлестнув с головой, но Том стоял неподвижно, не доставая свою палочку в ответ.       — С чего ты взял, что это он, мой брат? Эти ублюдки убили многих людей. — Голос Кассандры срывался, в горле застрял слезный ком.       — Картинка была очень смазанной, но я отчетливо слышал его имя, прежде чем Авада Кедавра попала в его тело.       Кассандра замотала головой в отрицании его слов, глаза моментально наполнились слезами. Она не была готова услышать новость о смерти ее брата, хоть на подсознательном уровне Кассандра и понимала это. Вот уже два года от него не было вестей, два года даже Жан не мог разыскать его. Но надежда была, и Том только что убил ее.       — Зачем… — тихо сказала Кассандра, всхлипывая и вытирая слезы рукавом мантии. Ей не хотелось, чтобы Реддл видел ее такой. Ему без сомнений доставляло это огромное удовольствие, зачем же он еще рассказал ей это? — Зачем… ты мне… говоришь это?       — Может, я хочу, чтобы ты знала правду, — сказал Том, пожав плечами. Он безразлично рассматривал лицо Кассандры, глаза которой покраснели, щеки блестели от слез.       — После всего, что было? — спросила она, почти прокричав. — После всего, что я сделала тебе? Я чуть не убила тебя! Я ненавижу тебя!       Том сжал губы с такой силой, что они побелели. Он резко шагнул к Кассандре, рывком отдернув ее руку, в которой она держала палочку.       — Может, все, что произошло, и поменяло мое отношение к тебе? Ты не думала об этом, Фаул? — крикнул Реддл, сильно сжав ее руку, норовя оставить синяки. — В твоей голове не промелькнула, случаем, такая мысль? Я ненавижу тебя не меньше, но я… — Том запнулся, сжав губы. Кассандра удивленно смотрела на него, широко раскрыв глаза. Первый раз она видела не его лице… смятение? Реддл поморщился, отпустив ее руку, и отошел на несколько шагов назад, устремив взгляд на гладь Черного озера.       Что он имел в виду? О чем недоговорил? И как поменялось его отношение к ней? Кассандре хотелось спросить у него, посмотреть в его темные глаза, чтобы увидеть в них его настоящие эмоции, чтобы узнать его чувства. Вдруг он ощущает то же, что и она сама… Но Кассандра лишь вытерла мокрые от слез щеки, которые неприятно обдувал ледяной ветер, и, тяжело сглотнув, медленно подошла ближе к Реддлу, поравнявшись с ним. Они оба долго смотрели на замёрзшую гладь озера. О чем думал Том, оставалось только гадать, на его лице снова была непроницаемая маска. А сама Кассандра обдумывала его слова. Может он ошибся? Ему показалось, послышалось, да что угодно!       — Я должна увидеть это сама, — сказала Кассандра спустя время. Бровь Реддла дернулась, словно он позабыл о присутствии кого-то еще. — Но я не могу.       — Конечно не можешь. Ты ведь не обладаешь навыками легилименции, — сказал Том, и в его голосе послышались отчетливые нотки самодовольства и гордости. Кассандра закатила глаза, покосившись на его надменное лицо.       — К твоему сведению, узнать воспоминания человека можно не только с помощью легилименции, и такими навыками я обладаю, — не менее самодовольно заявила она.       — И как же? — скептически спросил Том, нарочно придавая своему голосу безразличие.       — С помощью крови. Ты не знал? — Уголок губ Кассандры дернулся вверх от легкого удивления Реддла. Его глаза на короткое мгновение расширились, но он быстро совладал с эмоциями.       — Должно быть, читал когда-то, — сказал Том, сощурив глаза. Как же, читал он… О таком написано лишь в одной книге, ритуалы которой Кассандра уже знала наизусть, и вряд ли она когда-то попадала в его руки. — И почему же тогда ты не можешь этого сделать?       — Я обещала, что не буду впутываться в новые неприятности и покидать Хогвартс, — нехотя проговорила она, наблюдая, как ветер сдувал снег с корки льда. Том хмыкнул и закатил глаза.       — И это тебя остановит? Ты не хочешь отомстить?       — Конечно хочу! — воскликнула Кассандра, нахмурив брови. — Но я не могу нарушить обещание и снова подставить Лестьенна… Он многое сделал для моей защиты… — Она внезапно поймала себя на мысли, что не знает, зачем делится своими мыслями и переживаниями с Реддлом. Может, ей хотелось услышать от него то, что сможет изменить ее мнение, заставит передумать…?       — Что-то не похоже, что его методы защиты работают, — язвительно сказал Том. — В любом случае, тебе пора понять, что защитить себя можешь только ты сама. Нельзя надеяться на других. Никому нет до тебя дела, а их так называемая «защита» — только глупый фарс, чтобы придать своему не менее глупому существованию какой-то смысл. Твоему дружку плевать на тебя, уверен есть причины, по которым он все еще держит тебя под присмотром. Не будь посредственной идиоткой, надеющейся, что все ее проблемы решит дружок из Министерства. Ты должна добиваться своих целей сама, но правильным способом, досконально все продумав до мелочей. Тебе пора повзрослеть и действовать, преследуя свои интересы. — Он говорил жестко, и каждое слово впечатывалось в сознании Кассандры.       Значит, так жил Том Реддл? Это его заповеди, которых он придерживался всю жизнь? Что ж, это не удивило ее. Что-то печальное было в его мировоззрении, Реддл наверняка никогда не знал, что такое дружба, поддержка, доверие. Но знала ли сама Кассандра? После всего, что с ней произошло, после всех обид и предательства она и сама сомневалась, что все эти светлые чувства были правдой, а не просто детской выдумкой. Так может, Реддл был прав? Может, это и была жестокая правда, необходимая Кассандре? Потому что именно эти слова она и хотела услышать.       — Я хочу знать правду, — сказала она спустя несколько минут, наблюдая за гонимыми ветром облаками. Том посмотрел на нее. — Я хочу найти Розенфельда и увидеть каждое его воспоминание. Я слишком долго жила в неведении и слишком долго бегала. Нужно покончить с этим. — Кассандра перевела взгляд на Реддла, и их глаза встретились. Его темные снова вспыхнули алыми искрами, но уже не от злости.       — Ты наконец-то поняла, — сказал Том, дернув бровью. — И как ты собираешься это сделать?       — У меня есть несколько идей, но тебе-то что? — Кассандра скрестила на груди руки, задрав подбородок. Неужели Реддл ждет, что она вот так просто изложит перед ним план своих действий?       — Хочу проконтролировать.       — Я не нуждаюсь в контроле! — воскликнула Кассандра, от его самоуверенности и бестактности ярость вскипала.       — Нуждаешься. Если ты совершишь ошибку, то могут вскрыться и другие твои недавние преступления, что может привести к закрытию Хогвартса. Если это произойдет, то я убью тебя быстрее, чем ты доберешься до Суда. — Голос Реддла был холодным, холоднее морозного ветра, который бушевал сейчас на берегу Черного озера. — К тому же, мне наскучило сидеть целыми днями в Библиотеке, это меня немного развлечет, — надменно сказал Том, но уголок его слегка дернулся.       — Я тебе не развлечение… — почти прорычала Кассандра, крепче сжав волшебную палочку в кармане мантии. — А ты не думаешь, что из-за твоего путешествия в другую страну и использования магии вне Хогвартса у вашего Министерства возникнет еще больше вопросов?       — К твоему сведению, со вчерашнего дня я не нахожусь под Надзором Министерства, — обманчиво спокойно разъяснил Том, теряя терпение от упрямства Кассандры. — Довольно пустой болтовни. Пора на обед, а по дороге ты расскажешь свой план действий. — Реддл развернулся и направился в сторону Хогвартса, не дожидаясь ответа Кассандры. Она, сопротивляясь желанию запустить в него самые ужасные проклятия, еще несколько секунд сверлила взглядом его высокомерную и надменную спину, после чего закатила глаза и пошла следом.

***

      Кассандра трансгрессировала на окраину Этена ранним утром. Солнце еще не появилось на востоке, поэтому улица была темной и безлюдной. Заледенелые ворота открылись перед ней, пропуская на территорию поместья Валлен-Деламонт. Особняк казался пустым и каким-то заброшенным, словно никто в нем не жил уже несколько десятков лет.       — Гоменум Ревелио! — шепотом сказала Кассандра, взмахнув палочкой, но Чары не показали чье-либо присутствие. Особняк действительно был пуст.       Она толкнула входную дверь, переступив порог, и подождала несколько секунд, прежде чем идти дальше. Но снова ничего не произошло — никаких Чар и Заклинаний на доме не было, что показалось Кассандре странным. Тем не менее, держа палочку наготове, она прошла дальше.       — Люмос! — Темный коридор осветился холодным светом, и взгляд Кассандры упал на пятно крови, которое въелось в деревянный паркет на том месте, где они с Габриэллой оставили спящего Пьера Триаля. По ее спине прошли мурашки, и она, мотнув головой, направилась к лестнице. Весь второй этаж был перевернут с ног на голову, по комнате Кассандры словно прошелся ураган: хрустальная люстра разбита и валялась на полу; перья из подушек летали по всей комнате; зеркало разбито; шкаф сломан, его дверца лежала на другом конце комнаты; туалетный столик превратился в мелкие щепки.             Сердце Кассандры забилось быстрее, когда она прошла к библиотеке. Дверь туда была приоткрыта, и, войдя в просторную комнату со множеством деревянных стеллажей, Кассандра чуть в обморок не упала: все книги валялись на полу разорванные, многие были обугленными; несколько деревянных стеллажей были повалены и сломаны. Кассандра побежала к тому самому книжному шкафу, где спрятала «Черную Луну», но рядом с ним увидела на полу знакомый отрезок ткани, в которой хранила фолиант. Ее опасения подтвердились — они забрали книгу. Кассандра, от злости на саму себя, на свою неосторожность и глупость, пнула ногой лежащую рядом книгу, и та улетела на другой конец библиотеки.       — Черт! — сказала она безнадежно и села на остатки стула, потерев глаза.       Что же теперь делать? Где искать оставшиеся фолианты? И есть ли надежда, что Гриндевальд до них еще не добрался? Теоретически, Кассандра знала, кто может ответить на ее вопросы, но шансов было, скажем так, совсем мало. Тем не менее, она должна попытаться, но перед этим, у нее было еще одно дело, которое уже сутки не давало ей покоя. Поэтому Кассандра, шумно выдохнув, подскочила на ноги и проследовала в свою ванную комнату, к зеркалу. Ее лицо было изможденным, но излучало ярость. Она прикоснулась палочкой к своим черным волосам, и те постепенно поменяли цвет, став белокурыми; синие глаза теперь были зелеными, а на курносом носу появилась легкая горбинка. Посмотрев на свое новое отражение, Кассандра уже не могла узнать себя сразу, хотя, человек, знающий ее уже несколько лет, смог бы разглядеть ее родные черты лица.       Она вышла с территории поместья, еще раз осмотревшись вокруг. По-прежнему не было ни души. Кассандра сжала в руке волшебную палочку, произнося заклинание, мир завертелся, ее внутренности сжались, перевернулись, и она, чуть не упав, оказалась на городской улице Парижа. Кассандра сделала глубокий вдох, справляясь с подступившей тошнотой после второй трансгрессии за полчаса. Когда темнота в глазах прошла, она, опираясь на кирпичную стену дома, вышла из проулка, оказавшись на просторной площади, посреди которой стояла бронзовая скульптура, изображавшая сидящую на пьедестале женщину. Та, увидев Кассандру, подмигнула ей и поманила к себе. Кассандра накинула капюшон мантии и подошла к статуе, где открылся проход в волшебные кварталы Парижа.       Несмотря на раннее утро, улицы волшебных кварталов не были пустыми. Тут и там ходили группки волшебников, подозрительно осматривавшихся вокруг; некоторые магазины пустовали и были заброшены уже продолжительное время, но большинство продолжало работать, даже в такую неспокойную обстановку; все стены были увешаны листовками с изображением Гриндевальда и надписью: «ОСОБО ОПАСЕН. РАЗЫСКИВАЕМОЕ ЛИЦО №1». Те волшебники, которые шли навстречу Кассандре, нахмурив брови, пытались рассмотреть ее лицо, скрытое под капюшоном, получше. Хорошо, что она догадалась изменить внешность. Конечно, ее никто не мог знать в лицо, даже ее имя ни разу не фигурировало в газетах, но лучше уж подстраховаться.       Наконец, Кассандра дошла до белоснежного и симметричного здания Больницы Святой Вивьен, построенного в стиле классицизма. Она уже подходила к главному входу, над которым висел герб с перекрещенными волшебными палочками и витиеватой буквой «В», как вдруг дверь открылась, и из больницы вышел совершенно недовольный Жан Лестьенн, который яростно надевал свою зимнюю мантию, норовя ее разорвать. Сердце Кассандры перевернулось и упало в пятки от испуга, ее кинуло в жар, несмотря на мороз. Она спряталась за широкой колонной рядом со входом, затаив дыхание и надеясь остаться незамеченной.       — Черт-те что творится в этой проклятой больнице! — воскликнул Жан, обращаясь к своему напарнику, который вышел следом. Из вестибюля послышались недовольные и громкие возгласы посетителей.       — И куда только смотрит Главный целитель? Думаю, стоит направить сюда несколько ребят, чтобы навели здесь порядок, — сказал второй мракоборец, очищая палочкой какую-то слизь с мантии. — Что скажешь про девчонку? По-твоему, она говорит правду?       — Не здесь, Маркус, — с опаской проговорил Жан, осматривая улицу. Кассандра так и пряталась за колонной, слушая каждое их слово. Выходит, Габриэллу они только что опросили. Повезло Кассандре, что она решила навестить подругу не раньше, иначе встречи с Лестьенном не миновать. — Нам пора. — Послышались два поочередных хлопка трансгрессии, и оба мракоборца исчезли.       Кассандра облегченно выдохнула, прислонив горячий от волнения лоб к ледяной колонне. Она простояла так еще несколько минут, прислушиваясь, вдруг Жан еще вернется, но новых хлопков не послышалось. Тогда она направилась ко входу в больницу, холл которой был заполнен галдящими волшебниками. Они недовольно кричали на молоденькую привет-ведьму с покрасневшим лицом, которая судорожно перебирала бумажки в поисках информации для посетителей.       — Это настоящий беспредел! — завопила пожилая женщина, стоящая рядом с Кассандрой.       — Прошу прощения, мадам, но в чем дело? — обратилась она к старушке.       — Я уже больше двух часов пытаюсь добиться от нее номер палаты, в которой лежит мой сын Моррис! Говорила я ему, дурню такому, что его эксперименты доведут до беды! Очередная тварь, которую он вырастил, спалила ему пол-лица! Огнедышащий цыпленок это был, что ли…       Кассандра, не дослушав до конца рассказ старухи, попыталась протиснуться дальше, что встретилось недовольным шипением и цоканьем остальных посетителей и больных. Может, ей удастся пройти незамеченной и самой поискать Валлен-Деламонт, потому что время поджимало. Да-а, неподходящее время для посещения она выбрала, здесь и в самом деле творилось черт-те что…       — Я понимаю, что вы здесь уже очень давно ждете, но Больница Святой Вивьен на данный момент переполнена, все целители заняты… — послышался голос привет-ведьмы, которая пыталась успокоить обозленную толпу, но каждое ее слово встречалось новыми недовольными возгласами, — …пожалуйста, не трогайте список больных, дождитесь своей очереди!       — Я пришла сюда первее! — воскликнула женщина, пытаясь отобрать тяжеленную книгу, где были записаны имена пациентов и номера палат, в которых они находились.       — Не рассказывайте мне сказки, милочка! — истерически заверещала вторая женщина, перетягивая книгу на себя. — Я стою здесь уже четыре часа!       — Пожалуйста, отдайте мне список пациентов и дождитесь своей очереди…       Кассандра в это время медленно протискивалась к лестнице, ведущей на второй этаж, между двумя мужчинами, голова одного почему-то была больше обычной раза в четыре, и ему приходилось держать ее двумя руками, а все тело и лицо второго было покрыто огромными фиолетовыми нарывами, которые вот-вот могли лопнуть. И тут произошли две вещи: Кассандра случайно толкнула мужчину с язвами, и сразу несколько штук лопнуло, обрызгав всех волшебников фиолетовой слизью, сама Кассандра успела выставить волшебную палочку, накрывая себя и большеголового прозрачным куполом; затем, толпа, обрызганная слизью, обозлилась еще больше, крича на привет-ведьму, и в этот момент книга со списком пациентов выскользнула из рук спорящих женщин и полетела над головами посетителей. Все замерли, наблюдая, куда же приземлится заветный журнал. К огромному, но приятному удивлению Кассандры, книга упала прямо ей в ноги, да еще и раскрылась на странице со вчерашней датой. Она подняла ее, ища в длинном списке имя подруги. Прошла, наверное, минута поисков, когда Кассандра увидела знакомую фамилию:       «Валлен-Деламонт, Габриэлла — Недуги от заклятий, 6 этаж, палата №14567»       Наступила странная тишина. Кассандра подняла глаза, увидев, что все посетители, озлобленные и недовольные, покрытые слизью, смотрят на нее. Было странное ощущение, что еще чуть-чуть и вся толпа бросится прямо на нее… Поэтому Кассандра, недолго думая, улыбнулась и кинула увесистую книгу большеголовому. Тот испуганно ее схватил, выронив голову, которую держал в руках. Огромная голова перевесила его и повалила на пол, так еще и разъяренные посетители накинулись на беднягу. Кассандра, воспользовавшись моментом, побежала в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, пока в вестибюле начался полный хаос. Отдышавшись, она поднялась на шестой этаж, где должна была находиться Габриэлла. Больница действительно была переполнена, тут и там бегали обеспокоенные целители в лимонных мантиях, левитировали носилки с больными, отовсюду слышались болезненные стоны, а на саму Кассандру даже никто не обращал внимания в такой суматохе. Наконец, она нашла нужную палату и, войдя в нее, сразу увидела знакомую рыжеволосую девушку.       — Валлен-Деламонт? — обратилась она к Габриэлле, которая лежала на койке и смотрела в потолок. Глаза ее были красными, заплаканными.       — Да? Кто вы? — испуганно спросила она, повернув свое бледное и болезненное лицо к Кассандре. Глаза ее спустя пару секунд расширились. — Кэсси?! Это ты? Но как…       — Тише! — шепотом прикрикнула Кассандра, осматриваясь вокруг и садясь на стул рядом с ее кроватью. На соседней койке лежал человек, полностью замотанный бинтом, и, похоже, был без сознания.       — Он нас не услышит, — сказала Габриэлла, усаживаясь повыше. — Как ты сюда попала? Жан был здесь буквально десять минут назад…       — Я знаю, мы разминулись. Он не знает, что я пришла к тебе. — Сердце Кассандры сжалось при виде болезненного вида подруги, ее изумрудные глаза потускнели, и под ними залегли темные тени. — Как ты себя чувствуешь?       — Бывало и лучше, — с горькой улыбкой ответила Габриэлла. Она виновато посмотрела на Кассандру, и на ее глазах выступили слезы. — Кэсси… то, что я тогда сказала… это было ужасно, прости меня. Ты была права, а я повела себя, как полная идиотка…       — Забудем об этом, — сказала она, сжимая руку Валлен-Деламонт. — Я тоже поступила ужасно, ударив тебя. Прости.       Габриэлла закивала, из ее глаз стекали слезы.       — Что там произошло? — спросила Кассандра через несколько минут, когда ее подруга успокоилась.       — Я… я помню, что зашла в поместье. Триаль еще был без сознания, и я побежала в свою комнату… Мне стало так паршиво от того, что я тебе наговорила на мосту. Затем я услышала какие-то звуки внизу, подумала, что ты вернулась, и побежала на первый этаж… Но, когда я спустилась, там были они… — Ее голос дрогнул, и Габриэлла всхлипнула, а на глазах застыл ужас. — Их было человек шесть, они убили Пьера… — сказала она, снова зарыдав, а Кассандра обняла ее, успокаивая. — Среди них был тот мужчина, Кристоф. Он приказал остальным схватить меня… А потом они пытали меня, используя Круциатус… они все смеялись надо мной, а мне было так больно… Еще они что-то искали…       — Все в прошлом, двое из них мертвы, они получили по заслугам, — быстро сказала Кассандра, пытаясь успокоить ее. — А остальных они скоро найдут, тебя больше никто не тронет, Габи…       — Жан уже несколько раз меня опрашивал.       — И что ты ему сказала? — спросила она, посмотрев ей в глаза.       — То же, что и тебе. Только я не говорила про то, что мы подмешали Пьеру Снотворное зелье…       — Ты подмешала, — подумалось Кассандре.       — Я сказала, что мы выбрались через окно на первом этаже…       Кассандра хмыкнула, услышав это. Они, не сговариваясь, придумали одинаковую ложь, поразительно…       — Жан сказал, что меня отправят в Италию, ты знала? — спросила Габриэлла, а она коротко кивнула, подтверждая ее слова. — Он же это не серьезно? Правда? Они не могут меня так просто отослать, как ненужную вещь. Поговори с ним, Кэсси, пожалуйста…       — Он думает, что так будет лучше…       — Нет! — воскликнула Валлен-Деламонт. — Так не будет лучше! Их семья никогда не любила меня, они не будут со мной церемониться! Это будет настоящий Ад! Пожалуйста, Кэсси, переубеди Жана…       — Хорошо, я попробую, только успокойся, — сказала Кассандра, унимая обеспокоенную подругу. — Они думают, что Пьер был сообщником Гриндевальда.       — В самом деле? — удивилась Габриэлла. — Но почему?       — Потому что на поместье было множество заклинаний Защиты, которые установил Жан собственноручно. И так быстро, не зная, где находится особняк, они бы не смогли в него проникнуть.       — Значит, он был с ними заодно все это время…       — Либо же, — осторожно начала Кассандра, сощурив глаза и следя за каждой эмоцией Габриэллы, — кто-то другой выдал им его местоположение.       — Но кто? — удивленно спросила Валлен-Деламонт, но глаза ее еще больше расширились, когда она увидела выражение лица Кассандры. — Стой, ты думаешь, что это я?       — Ты беседовала с Розенфельдом в баре. — При упоминании этого имени Габриэлла вздрогнула, должно быть Жан уже сообщил ей, с кем она так весело танцевала.       — И… и что с этого! Я не говорила…       — Посмотри мне в глаза, Габриэлла, и скажи правду, — холодно произнесла Кассандра, слегка дернув ее руку. Валлен-Деламонт покраснела и перевела испуганный взгляд на нее, тяжело дыша.       — Я… я не… я… — Она почти задыхалась, а Кассандра сверлила ее взглядом, дожидаясь ответа. — Я… я не могла так… Все было, как в тумане, — бормотала Габриэлла. — Я не должна была… Хорошо! Это я сказала ему!       — Поверить не могу, — произнесла Кассандра, отбросив ее руку.       — Я выпила пятый бокал шампанского и не понимала, что происходит! — быстро сказала Габриэлла, замотав головой. Она умоляюще взглянула на подругу. — Прости! Я случайно проболталась, он хотел проводить меня до дома…       — Теперь это уже не важно, — произнесла Кассандра. Все сострадание и сожаление к Валлен-Деламонт мигом исчезло. — Жан думает, что его товарищ был сторонником Гриндевальда! А это сделала ты! Он умер из-за тебя, Габриэлла! А если бы я пошла в поместье с тобой, то, вероятно, мы бы не пережили эту ночь!       — Я не хотела… — Габриэлла снова зарыдала, закрыв лицо ладонями. — Ты же не расскажешь им, правда?       Кассандра встала со стула, бросив на Валлен-Деламонт взгляд, полный презрения и отвращения.       — Будет лучше, если ты уедешь в Италию, — сказала она, игнорируя испуганный взгляд Габриэллы. — Ты же хотела убраться подальше отсюда. Поздравляю, это твой шанс.       — Нет, Кэсси!       — Прощай, — кинула Кассандра через плечо, направляясь к выходу из палаты. Рыдания Валлен-Деламонт заглушила подушка.

***

      Все тело Кассандры подрагивало от подступившей ярости. Она до конца не хотела верить, что ее подруга могла оказаться такой глупой и неосторожной. Если бы они не поссорились на мосту, то Кассандру уже бы пытал Гриндевальд, потому что оказаться запертой с его магами в поместье без возможности выбраться — худшее, что только можно представить. А видеть Габриэллу Кассандре больше не хотелось, по крайней мере — сейчас.       Она шла по небольшому кладбищу на окраине Арлона, куда трансгрессировала сразу же после Больницы Святой Вивьен, вернув свою внешность. Вокруг был сплошной лес, заметенный снегом, кое-где виднелись почерневшие старые надгробия. Кассандра остановилась возле большого каменного склепа Буллоков, где были похоронены все ее родственники по материнской линии и отец с матерью. Резной камень почернел, местами разрушился и откололся, у входа стояла высокая статуя в мантии с расправленными крыльями, голова ее, покрытая капюшоном, была опущена к земле. В правой руке фигура держала длинную косу костлявыми пальцами, перегораживая вход.       — Пропусти, — приказала Кассандра, обращаясь к статуе.       Та медленно подняла голову, посмотрев черной пустотой на посетительницу, после чего сложила крылья и убрала косу с прохода. Каменная дверь отъехала в сторону, и Кассандра шагнула в темный склеп, зажигая факелы взмахом волшебной палочки. В склепе пахло сыростью, и морозный сквозняк колыхал огонь в факелах. Справа и слева располагались многочисленные надгробия ее бабушек и дедушек, прабабушек и многих других родственников, о которых Кассандра слышала немного от своей матери. В самом конце длинного помещения она остановилась возле двух каменных плит, на которых было написано:       «Пантолеон Фаул 1895–1933»       «Женевьева Фаул 1903–1933».       Кассандра рвано выдохнула, очищая пыль и известь взмахом палочки. Она редко бывала здесь, наверное, раза два-три за все годы. Было очень тяжело находиться в этом склепе, хотя Кассандра никогда не боялась смерти. Возможно, до сих пор она винила себя в смерти матери, корила себя за те неосторожные слова о видении… Сколько бы у них с отцом было еще времени, если бы они остались живы? Как бы они прожили остаток жизни? Была бы счастлива Кассандра с ними, и как бы сложилась ее жизнь? Эти вопросы никогда не давали ей покоя. Глядя на могилы своих отца с матерью, Кассандра хотела плакать от тоски по жизни, которой у нее и ее родителей никогда не будет. Она мотнула головой, сдерживая слезы, и наколдовала небольшой венок из черных роз на каждой из плит. Почему-то ей хотелось побыть здесь сегодня, вряд ли она еще в скором будущем сможет посетить Арлон, а перед делом у нее оставалось совсем немного времени. Пора идти, Кассандра в последний раз посмотрела на имена своих родителей и повернулась в сторону выхода. Взгляд ее случайно упал на другую плиту, новую и чистую, надпись на которой гласила:       «Бернадетт Вандерхеуден 1900–1944».       Страх поглотил Кассандру с головой. Ее тело задрожало. Видеть могилу этого человека было до ужаса страшно и невыносимо. Она не присутствовала на ее похоронах и не знала, что та оскверняет склеп, где находятся могилы ее родителей. Кассандра считала, что эта мерзкая женщина не заслуживает такой почести, но, тем не мнее, даже простая надгробная плита с ее именем вселяла в нее нечеловеческий страх. Ее мертвое тело здесь. Совсем рядом. Кассандра попятилась назад на негнущихся ногах и бросилась бегом к выходу, боясь остаться здесь навеки вместе со своим самым ужасным, тайным страхом. Каменная дверь закрылась, и Смерть снова перегородила вход в склеп, расправив крылья. Кассандра облокотилась на стену спиной, пытаясь отдышаться и успокаивая сердце, когда слева от нее послышался хруст ветки. Недолго думая, она вскинула волшебную палочку в сторону звука, и глаза ее раскрылись от удивления.       — Кассандра? Это ты? — не менее удивленно спросил молодой парень. Лицо его было бледным и каким-то вытянутым, немного искривленным. Темные волосы собраны в низкий хвост, а карие глаза быстро осматривали ее с ног до головы. Свою палочку он не спешил доставать.       — Антонин? Что ты здесь делаешь? — спросила в ответ Кассандра, опуская руку.       — Моя матушка… скончалась на прошлой неделе от Драконьей оспы, я приходил навестить ее, — сказал Антонин надтреснувшим голосом. Его акцент был слишком заметен, мягкие звуки, характерные для французского, он произносил жестко, хотя прожил во Франции уже более десяти лет.       — Мне жаль твою…       — Ну а ты? Куда ты пропала? — громко перебил он слова Кассандры.       — Я… не могу рассказать, — сказала она, сделав шаг назад. Антонин посмотрел на нее, вскинув бровь. — Никому не говори, что видел меня здесь. Пожалуйста.       — В чем дело? У тебя проблемы? — спросил он, сделав шаг к ней, но Кассандра молчала. — Ты отдалилась… Это из-за той дурацкой помолвки? Твоя безумная тетка наконец-то мертва, нам необязательно жениться. Я лишь хочу, чтобы все было, как раньше. Ты можешь мне доверять…       Об упоминании о свадьбе у Кассандры тошнота подкатила к горлу. Она лучше умрет, чем выйдет замуж за кого-то, тем более — за Антонина, хоть он всегда относился к ней хорошо, даже пытался обучать ее когда-то искусству дуэли, но что-то в нем отталкивало Кассандру. Антонин всегда был странным, закрытым и пугающим. Он был старше на пять лет, его семья бежала из России больше десяти лет назад, обучался в Дурмстранге, но его исключили оттуда. За что оставалось только гадать. Так он и прожил в Арлоне все это время. Отец его умер еще лет семь назад, так что теперь Антонин остался один.       — Дело не в этом, Антонин, — сказала Кассандра, пытаясь смягчить голос. — Мне нужно идти.       Она развернулась, поспешив прочь с кладбища.       — Мы ведь когда-то дружили, ты еще помнишь это? — крикнул он ей вслед. Кассандра замедлила шаг на секунду, но поборола желание остановиться и направилась к поместью Буллоков.

***

      Некогда роскошный особняк, построенный в стиле Людовика XIV, теперь был неузнаваем. Кассандра на секунду прикрыла глаза, увидев, что часть его крыши обвалилась, некоторые окна были выбиты, стены почернели от копоти, вокруг валялись обугленные деревянные балки. Без слез не взглянешь. Особняк был пуст, что показало Заклинание, и Кассандра вошла внутрь, ощутив сладковатый запах гари. В прихожую намело снег из разбитых окон. Вся левая часть дома, где располагались комната Кассандры, спальня родителей и большая гостиная, пострадала от пожара, но вот правая его часть осталась почти цела. Она свернула направо из коридора, оказавшись в длинной галерее. На стене висели многочисленные картины, завешенные таканью. Бернадетт хотела уничтожить все картины, которые находились в поместье. На них были изображены дальние родственники Кассандры по материнской линии, на некоторых — по отцовской. И что сделала она после таких угроз сумасшедшей тетки? Правильно — использовала Заклинание Вечного Приклеивания на каждой картине, которую только видела. От этих воспоминаний уголок губ Кассандры слегка дернулся вверх. Длинный коридор вел в просторный зал с камином, вся мебель была увешена тканью, на другом конце гостиной находилась лестница. Кассандра поднялась на второй этаж, специально игнорируя комнату Бернадетт, которая располагалась слева, и прошла к черной двери. Она несколько секунд колебалась, смотря на резную ручку, но, в конце концов, открыла дверь, ведущую в кабинет отца.       Воздух был густым и тяжелым, пыль покрывала толстым слоем поверхность массивного деревянного стола и книжных шкафов. А еще всюду был запах Бернадетт, который даже спустя столько месяцев Кассандра могла чувствовать. От этого к горлу подкатила тошнота, и она стремительно прошла к окну, распахнув его настежь. Морозный воздух ворвался в комнату, наполняя ее свежестью. Кассандра обернулась, увидев на стене, справа от входа, огромный гобелен с семейным древом Буллоков, ведущим начало еще с X века. Его она тоже приклеила Заклятием, используя каждую возможность отравить жизнь Бернадетт. Кассандра подошла к гобелену поближе, в самом низу дерево заканчивалось на двух ветвях, где значилось: «Кассандра Фаул. 1927» и «Серапис Фаул. 1921–1942». Ее сердце сжалось при виде даты смерти брата, она коснулась рукой гобелена, где было написано его имя, глаза моментально наполнились слезами. Как же это все было несправедливо, от этой тоски кости ныли. Но сегодня она узнает правду, что случилось с ее братом, если Реддл не соврал. Сквозняк захлопнул дверь, что вернуло Кассандру в реальность. Она отдернула руку, поворачиваясь к картине, завешенной черной тканью, которая висела над рабочим столом отца. Сделав глубокий вдох, Кассандра сдернула полог, поднимая облако пыли.       — Кассандра? — послышался голос Пантолеона Фаула.       — Здравствуй… отец, — выдавила она, обращаясь к нарисованному мужчине. Он, как и при жизни, был одет в строгий черный костюм, волосы аккуратно подстрижены и уложены. Сзади на небольшом диванчике спиной сидела Женевьева Фаул, взор ее был устремлен в нарисованное окно. Она всегда смотрела туда, никогда не поворачивалась лицом.       — Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя находиться в поместье, — холодно произнес он, осматривая Кассандру.       — Я знаю, но мне нужно поговорить с тобой…       — Очень глупо было приходить сюда, — жестко прервал ее отец. — Уходи и не возвращайся, Кассандра.       — Не прогоняй меня. Пожалуйста, — сказала она, смотря в его нарисованное лицо.       — Разговор окончен, — холодно отрезал Пантолеон и направился вглубь картины, туда, где сидела Женевьева.       — Я пришла поговорить о книге! — воскликнула Кассандра, надеясь остановить отца. — О «Черной Луне».       Пантолеон развернулся к ней, а Кассандра облегченно выдохнула от того, что ей на мгновение удалось привлечь его внимание.       — Откуда тебе о ней известно? Книга у тебя? — как-то встревоженно спросил отец.       — Была… у меня. Я нашла фолиант много лет назад в этом кабинете. Но ее украли, — сказала она, а Пантолеон задумчиво кивнул.       — Это к лучшему, — проговорил он, разворачиваясь в глубь картины. — А теперь уходи. Здесь опасно находиться.       — Да постой же ты! — крикнула Кассандра, теряя терпение от упрямства отца и от того, что все вокруг пытались уберечь ее от опасности. Тот удивленно посмотрел на нее, не ожидая такого грубого тона. — Ее украли плохие люди, и я должна найти ее и уничтожить…       — Эта книга опасна! — жестко сказал Пантолеон, а Кассандра даже дернулась от резкости нарисованного отца. Он слишком хорошо обучил портрет своей манере поведения. — Она не должна была попасть в твои руки! Тот, кто прочтет ее, навсегда будет проклят…       — Но я прочла! — выпалила она, не выдержав холодного и жестокого тона Пантолеона. — Я прочла ее и даже выполнила ритуалы! Я встретилась с ним…       Глаза Пантолеона на мгновение расширились, и он подошел ближе. Женевьева слегка повернула голову так, что показался ее статный профиль лица.       — Что ты наделала… — изумленно проговорил отец, таращась в ужасе на Кассандру. — Ты запустила процесс, и теперь последствия будут необратимы…       — Мне не нужно то, что дает книга, — сказала Кассандра, замотав головой, — я должна была убедиться, что все написанное в ней — правда. Теперь, когда я знаю, я хочу найти оставшиеся две, чтобы их уничтожить.       Пантолеон не выглядел удивленным, услышав ее слова.       — Ты ведь знаешь, где они, правда? — спросила она с надеждой в голосе.       — Тот экземпляр, который ты нашла здесь, достался мне от твоего деда, Николаоса, — задумчиво проговорил Пантолеон, — и я много лет хранил его, пытаясь разгадать ужасную загадку нашего предка… В нашей семье издревле считалось, что придет тот, кто сможет объединить все три фолианта вместе, чтобы наследие Герпия Фаула свершилось. — Кассандра слушала отца, затаив дыхание. Никогда прежде он еще не был откровенен с ней. — В глубине души я надеялся, что я буду этим человеком. Я, наплевав на все, углубился в изучение Черной и запретной магии… Должно быть, мои увлечения и сделали меня таким холодным и бессердечным… Незадолго до своей смерти я отыскал второй фолиант, чуть не умерев. Я принес книгу в наш дом, не зная, что вместе они образуют темнейший тандем, способный погубить все живое… — Он обернулся назад, посмотрев на Женевьеву. — И не было ни дня, чтобы я не сожалел об этом, пожираемый изнутри чувством непомерной вины…       — О чем ты, папа? — спросила Кассандра надломившимся голосом, ее сердце кольнуло от внезапного откровения Пантолеона. Она невольно догадывалась до истинного смысла его слов, но старалась игнорировать его, отвергая правду. — Что ты имеешь в виду?       Пантолеон посмотрел на нее и произнес с горечью:       — Ты так похожа на свою мать… Но, как бы я ни отрицал это, ты сильнее ее, сильнее меня и даже сильнее своего брата, раз смогла вернуться из Загробного Мира, не потеряв рассудок… Поэтому ты должна завершить начатое. Отыщи оставшиеся книги.       — Но где? Где мне их искать?       — Когда твоя мать умерла, я был подавлен и ничтожен, чем воспользовалась эта проклятая ведьма, Бернадетт, — сказал Пантолеон, поморщившись в отвращении. — Она забрала вторую часть…       На первом этаже послышались какие-то звуки, и Кассандра испуганно обернулась на закрытую дверь.       — А третья часть? Где она? — быстро выпалила она, поторапливая отца.       — Третий фолиант захоронен с ним. Найди его первой, иначе… — прервался Пантолеон, резко подняв голову и смотря куда-то сквозь Кассандру. Звуки становились громче, отчетливее слышались чьи-то голоса. Ее отец попятился назад и, развернувшись, пошел в глубь картины, не сказав больше ни слова.       — Куда ты? Стой! Папа, постой! Что будет? — воскликнула Кассандра, подходя ближе к картине. В этот момент, в самом углу холста, образовалась пропалина, которая стремительно расползалась по периметру всего полотна. Кассандра в ужасе ахнула, пытаясь потушить пламя, но все было безуспешно. — Осторожнее! Уходите! Уходите с холста! Мама, пожалуйста! — Она кричала нарисованным родителям, но те словно не слышали ее. Пантолеон сел рядом с Женевьевой, приобняв ее и смотря в окно. — Мама, посмотри на меня! Скажи, что в этом нет моей вины! Скажи, что я не виновата в твоей смерти!       Женевьева молчала, даже не обернувшись на крики своей дочери. Слезы хлынули из глаз Кассандры, когда она смотрела, как пламя поглотило ее родителей, оставив лишь деревянную раму на стене. Что все это значило? Почему ее отец просто ушел, не сказав ни слова? Последняя ниточка, связывающая Кассандру с ее родителями, только что бесследно исчезла. Она вытерла слезы трясущейся рукой, крепче сжав волшебную палочку. Звуки внизу становились все громче, и игнорировать их уже было нельзя. Болезненная волна отчаяния и злости поднялась в Кассандре, и она, сделав глубокий вдох, направилась к двери, отбрасывая прочь мысли о родителях. На лестничном пролете она остановилась, когда в гостиную вышли десять человек, не меньше. Во главе них шел, похрамывая, довольный Розенфельд, улыбка которого при виде Кассандры стала шире.       — Как я и пророчил тебе, девчонка, — сказал он, разведя руки в сторону, — мы снова встретились. Неплохо мы поджарили твое поместьице, правда? Неужели ты явилась сюда одна? — издевательски спросил маг, оглядываясь по сторонам. — А я думал, что ты умнее… Должно быть, твоей подружке сильно досталось? Как она, кстати? Скучает по мне?       — Авада Кедавра! — крикнула Кассандра, не желая слушать его дурацкую болтовню, и быстро спустилась вниз, встав в боевую стойку. Хватит с нее этих бесконечных сражений, сегодня кто-то из них двоих проиграет окончательно.       Розенфельд чудом успел отскочить от зеленого луча, который оставил дымящуюся пропалину в полу. Улыбка моментально слетела с его лица, но нападать он не спешил. Вместо этого Розенфельд резко кивнул в сторону Кассандры, сжав губы, и четверо магов вышли вперед, готовые атаковать.       — Релинкуре! — выкрикнула она, посылая заклятие в одного из магов и одновременно ставя блоки от проклятий остальных.       — Петрификус Тоталус!       — Круцио!       — Экспульсо! — послышались проклятия нападавших, а Кассандра отбила последнее; синяя вспышка угодила в стоящий неподалеку диван и взорвала его.       — Ну же, идиоты! Одолейте чертову девку! — взревел Розенфельд, в которого полетели ошметки дивана.       — Остолбеней Триа! — еще более яростно выкрикивали нападавшие, постепенно продвигаясь ближе к Кассандре.       — Конфринго!       — Экспеллиармус!       — Коньюктивитус!       — Каро Секарус! — сделала выпад Кассандра, и одного мага полоснуло по животу. Тот упал на колени, закричав от боли. — Кримен Фулгур! — Заклинание поразило сразу обоих чародеев, и они отлетели на несколько метров назад без сознания. Невербальный Сангуис Субмердж попал в четвертого, который ошарашенно смотрел на своих сторонников. — Сражайся, ты, трус! — крикнула Кассандра, обращаясь к Розенфельду, но тот лишь поморщился, глядя на нее.       — Чего вы встали? Взять ее! — скомандовал он остальным, и маги двинулись к ней навстречу, подняв палочки.       Кассандра рвано выдохнула, готовясь к новой схватке. Со всех сторон в нее полетели проклятия, и она еле успевала ставить Защитные заклинания, обороняясь сразу от пятерых нападавших. Ее палочка накалилась, обжигая ладонь, но Кассандра этого не чувствовала, полностью сосредоточившись на сражении. Она не могла все время обороняться, нужно было найти лазейку, возможность атаковать. Взгляд Кассандры мельком упал на огромную люстру, которая висела над головами магов.       — Бомбарда! — крикнула она, направляя палочку вверх.       Заклинание взорвало основание старинной люстры, отколов часть потолка, и та полетела вниз. Нападавшие бросились врассыпную с ругательствами, но двух медлительных все-таки придавило, и они безмолвно остались лежать под обломками. Кассандра довольно улыбнулась, почувствовав прилив новых сил. Невербальный Глобус Темпестас осветил комнату ярким сине-белым светом, и шар молний угодил в магов справа от нее, несколько из них замертво упало на пол. Кассандра в ужасе смотрела на дымящиеся тела чародеев, не ожидая такой силы заклинания. Из-за этой ее секундной заминки она пропустила чужое проклятие, и то угодило ей в правое предплечье, оставив длинный и глубокий порез, из которого мгновенно хлынула ручьем кровь. Кассандра закричала от острой боли, прикусив нижнюю губу с такой силой, что та тоже закровоточила. Дверь в гостиную распахнулась, и вошло еще человек двадцать. Она тяжело сглотнула, судорожно пытаясь придумать план, как ей сражаться дальше…       — Релинкуре! — Проклятие отбросило ее на несколько метров назад, и Кассандра больно ударилась головой об пол, выронив волшебную палочку. Послышались чьи-то хлопки и сиплый смех.       — Прыткая мерзавка, да, парни? — обратился Розенфельд к присутствующим, и те оскалились, одобрительно закивав головами. — Признаюсь, я даже буду скучать по нашим приключениям, потому что для тебя все кончено. Тебе не выстоять одной против нас, — торжествующе объявил Розенфельд. Он небрежно махнул ладонью, и двое новоприбывших магов подхватили ее за руки, поднимая с пола. Рана на предплечье кровоточила и горела адской болью. — Спустя столько месяцев я наконец-то смог это сделать…       Кассандра почти не слушала его громкий голос, который болью отдавался в голове. Все ее мысли были заняты одним. Неужели Реддл обманул ее? Неужели он решил так избавиться от нее? Но зачем тогда он помогал ей все это время и спас в последний раз?..       — …хотя в моих способностях уже сомневались, — продолжал Розенфельд, гневно поморщившись, — но сегодня я докажу ему, что еще чего-то стою…       Его слова прервал скрип деревянных дверей, и в полуразрушенную гостиную снова вошли. Кассандра подняла взгляд, увидев знакомую высокую фигуру Реддла. За ним следовали Абраксас Малфой, Леннард Эйвери, Девериукс Нотт, Кеймрон Мальсибер, Рандольф Лестрейндж и Оберон Розье, которые немного удивленно осмотрели гостиную и лежащих мертвых магов. Увидев Кассандру, они и вовсе недоуменно переглянулись, лишь Абраксас обыкновенным высокомерным взглядом осмотрел ее с ног до головы. Мальсибер беззвучно проговорил Лестрейнджу:       — Какого черта?       Реддл отыскал ее взглядом, и на его скулах заиграли желваки. Он еле заметно кивнул, и Кассандра облегченно выдохнула. В рукаве мантии она держала длинную острую деревяшку — осколок от дивана, который очень кстати спрятала, пока лежала оглушенная на полу.       — Это что еще за детский сад? — рассмеялся Розенфельд. — Неужели это твои спасители, Кассандра? Кучка школьников?       Том безынтересно оглядывал гостиную, прикидывая, с чего начать сражение. Между ним и Кассандрой стояла толпа взрослых и разъяренных магов, которые теперь направляли палочки на новоприбывших.       — В живых никого не оставлять, — приказал он слизеринцам, и те довольно переглянулись. — Действуем, согласно плану. Авада Кедавра! — Он отправил заклинание в Розенфельда, но тот опять успел отскочить в последний момент.       — Да чтоб вас… — прорычал он, глядя на Реддла исподлобья. — Убить их! Девчонку увести!       После его приказа маги, державшие Кассандру, потащили ее на второй этаж. Перед этим она успела увидеть, как Розенфельд и Реддл вступили в схватку, остальные ее одноклассники с криками и ругательствами начали сражение с остальными чародеями. Кассандра брыкалась и извивалась, пока двое мужчин волокли ее по второму этажу.       — А ну не рыпайся! — крикнул один из них, направляя на нее волшебную палочку. — Где портал? У тебя? — обратился он ко второму. Тот, слегка ослабив хватку, полез в карман брюк в поисках портала.       Сердце Кассандры выбивало бешеную дробь, от осознания, что они сейчас трансгрессируют, и больше она не сможет сбежать; ее палочка так и осталась лежать на полу на первом этаже.       — Ну? Долго еще? — резко спросил мужчина второго, который искал портал.       — Он был в кармане! Должно быть, выпал, когда… — не успел договорить тот, взревев от боли и упав на колени — Кассандра, воспользовавшись моментом, вонзила кусок деревяшки прямо ему в грудь, где находилось сердце. Освободившейся правой рукой она по-маггловски врезала второму, который держал ее, в нос, и ее рука отдалась жуткой болью. Мужчина застонал, схватившись за нос, а Кассандра в это время схватила палочку мага, который беззвучно лежал на полу, под ним образовалась лужа крови.       — Дрянь! — гнусаво крикнул чародей, из его носа стекали струйки крови. — Экспульсо!       Кассандра отбила заклинание чужой палочкой, которая очень неудобно лежала в руке и плохо слушалась, и то отлетело в стену, взорвав ее и сделав огромную дыру так, что стала видна комната Бернадетт.       — Ментис Агония! — крикнула она, и проклятие полетело совсем в другую сторону, попав в окно и разбив его. Маг усмехнулся и сделал шаг к ней, а Кассандра попятилась назад, уперевшись спиной в стену в конце коридора. Мужчина набрал в грудь воздуха, чтобы произнести заклинание…       — Авада Кедавра! — послышался чей-то голос, и зеленая вспышка угодила в нападавшего. Он в ту же секунду упал замертво на пол, и Кассандра увидела Мальсибера на другом конце коридора. — Порядок? — как-то брезгливо спросил он и подошел к ней, протягивая ее волшебную палочку.       Кассандра, не сразу сообразив, что произошло, взяла палочку с секундной заминкой — та взорвалась снопом зеленых искр от радости — и удивленно посмотрела на Мальсибера, который осматривал комнаты на втором этаже в поисках других волшебников.       — Что там внизу? — спросила она, придя в себя окончательно, и направилась к лестничному пролету.       — Все достаточно хреново, — ответил Мальсибер, последовав за ней. — Лестрейндж и Розье ранены, нас окружили, и я еле смог вырваться на второй этаж.       Кассандра, спрятавшись за стеной, наблюдала за сражением: Том до сих пор бился с Розенфельдом и еще двумя магами, вид у него был очень сосредоточенный, но держался он достойно; Малфой и Эйвери сражались спина к спине — их окружили человек семь; Нотт, прикрывая Лестрейнджа, отбивался от заклятий, их зажали в углу; Розье посылал проклятия в нескольких, упав на пол и попятившись на руках назад, его голова была разбита и кровоточила.       — Прикрой меня, — сказала Кассандра Мальсиберу, который пытался залечить длинный разрез на своем бедре. Он недовольно посмотрел на нее, но, сжав губы, пошел следом.       Кассандра, уворачиваясь от проклятий и пробираясь через лежащие тела, побежала налево, где несколько человек окружили Оберона Розье.       — Экспеллиармус! — крикнула она, и палочка одного из магов отлетела к ее ногам. — Авада Кедавра! — Тот замертво упал на пол, и нападавшие переключили внимание на нее.       — Петрификус Тоталус!       — Сократерус!       — Круцио!       — Остолбеней! — Мальсибер теперь стоял рядом с Кассандрой и откидывался заклинаниями вместе с ней.       — Кримен Фулгур! — закричала она, и яркая вспышка света осветила всю гостиную. Шар молний ударил в группу нападавших, создав небольшую взрывную волну, что все присутствующие на секунду прервали сражение, посмотрев на источник взрыва. Маги замертво упали, их тела задымились.       — А раньше ты не могла это сделать? — недоуменно спросил ее Мальсибер, все еще щурясь от яркого света.       — Помоги Розье, — сказала Кассандра, ища взглядом в толпе Розенфельда, и направилась в его сторону. Мальсибер яростно посмотрел ей вслед и крепче сжал палочку, но с заминкой направился к окровавленному слизеринцу, который шокировано смотрел на них, лежа на полу.       Кассандра пробивалась на другой конец гостиной, видя лишь одну цель — Розенфельда. Его лицо покраснело, тяжело дыша, он сражался с Томом, посылая невербальные проклятия. Кассандра, поравнявшись с Реддлом, снова вступила в сражение, а лицо Розенфельда перекосило еще больше от злости, но сказать что-либо он не мог, так как теперь был вынужден отбиваться от двоих сразу. Сзади послышался чей-то крик, и Кассандра мельком увидела, что Лестрейндж упал на пол, задыхаясь.       — Я надеюсь, у тебя есть идеи, как мы выберемся отсюда? — быстро спросила она у Тома, невербально посылая проклятие в одного из нападавших.       — Есть… — Реддл послал невербальную Аваду Кедавру, и заклятие попало в волшебника. — Но сомневаюсь, что от твоего поместья хоть что-то останется…       — Знаешь, это не очень-то утешает, — недовольно сказала Кассандра, нахмурив брови.       В это время раздался звук разбившегося стекла, и через окно с улицы залезла новая фигура. Кассандра удивленно посмотрела на Антонина, который направил палочку на волшебников, нападавших на нее с Томом. Пурпурное заклинание угодило в мага, и тот с криками отлетел назад.       — Это еще кто? — спросил Том, нахмурившись.       — Долго объяснять, — нехотя сказала Кассандра, кивнув Антонину. — Он поможет.       И в самом деле, с Антонином их дела стали намного лучше, так как он был полон сил и вступил в сражение с яростным рвением, убив несколько магов в первые же минуты после своего появления. В конце концов, Кассандра с Томом сражались теперь с одним Розенфельдом, а Антонин помогал Малфою и Эйвери.       — Каро Секарус! — воскликнула Кассандра, и Розенфельд с криком упал на пол, выронив палочку. Остальные нападавшие, увидев это, начали постепенно отступать через окна, вероятно, решив, что их предводителю пришел конец.       Антонин по-маггловски ударил мага, одного из немногих оставшихся, прямо в лицо, и тот без сознания сполз вниз.       — Петрификус Тоталус! — крикнул другой волшебник, и Антонин упал на пол, полностью парализованный, довольная ухмылка застыла у него на лице.       Все внимание Кассандры было приковано к Розенфельду, который, тяжело дыша, сплюнул кровь и смотрел прямо на нее своим единственным глазом. Она пнула его палочку в другой угол гостиной, и тот с горечью улыбнулся.       — Проваливайте, ублюдки! Я вас всех сейчас прикончу! — крикнул Эйвери, бросив в отступающих магов кусок каменной плитки, отколовшейся в ходе сражения.       Кассандра медленно приблизилась к Розенфельду, ее руки дрожали, но не от усталости, а от предвкушения.       — Что теперь, девчонка? — спросил он, оскалившись. — Убьешь меня? Давай же, вот он я.       — Так быстро? — удивилась Кассандра, покачав головой. — Ты слишком долго портил мне жизнь…       — Ты подпортила мою не меньше, мелкая суч…       — Круцио! — Она направила на него волшебную палочку, и Розенфельд упал на спину, изогнувшись дугой.       Его крики наполнили гостиную, разносясь эхом, ногтями он царапал пол и дергал ногами. А Кассандра смотрела на него, широко раскрыв глаза, направляя боль в каждую его клеточку, каждую часть его тела, вспоминая все, что сделал этот мерзкий человек. Он причастен к смерти ее брата, к издевательствам над Габриэллой, он сжег ее поместье, он преследовал ее и угрожал… Кассандра не знала, сколько времени прошло, прежде чем она отдернула палочку. Розенфельд болезненно постанывал, лежа на полу. Заклинанием она подняла его на колени, одним глазом мужчина смотрел в потолок, бормоча что-то невнятное. В ее руке материализовался небольшой стеклянный флакончик. Ей нужна всего одна капля крови.       — Не убивай его. Тебе нужна одна капля, — твердил ей внутренний голосок. — Сегодня ты забрала жизни многих, не превращайся в монстра…       — Не слушай его, — сказал еще один голос, который был гораздо громче и уверенней, — убей. Отомсти. Забери эту жизнь. Убей его.       — В этом нет нужды…       — Нет, — сказала она, мотнув головой. — Это необходимо!       Кассандра быстро взмахнула палочкой, и на шее Розенфельда появилась длинная красная полоса, из которой хлынула на пол кровь. Маг схватился за горло, пытаясь сделать вдох, но закашлял. Кассандра отдернула одну его руку, подставив флакончик к ране, пока он не наполнился красной густой жидкостью. Задыхаясь и кашляя, Розенфельд упал на пол, изо рта полилась кровь. Кассандра равнодушно смотрела, как жизнь уходит из него, и, когда мужчина остался лежать неподвижно на полу, смотря единственным глазом в потолок, она сунула флакон в карман и развернулась, увидев Реддла. Тот все это время наблюдал за ней, стоя за ее спиной. Его глаза пылали огнем, но не от злости или ярости. Ощутив прилив адреналина от совершенного возмездия и от победы над сторонниками Гриндевальда, Кассандра почувствовала, что ее возможности безграничны. Ей не нужен постоянный надзор Лестьенна и мракоборцев. Она может убивать, она может сражаться, она может подойти сейчас к Реддлу и сделать то, о чем мечтала уже очень давно — поцеловать его, прикоснуться к его темным кудрям, шее, плечам. Кассандра уверенно шагнула к нему ближе, а Том стоял неподвижно, наблюдая за ее действиями…       — Скорее! — закричал Мальсибер, срывая голос. — Помогите ему! Он умирает!       Его крик вернул в реальность Кассандру, которая была уже в нескольких сантиметрах от Реддла. Она испуганно сделала шаг назад, отходя от Тома, и повернула голову в сторону крика. Мальсибер стоял на коленях у тела Лестрейнджа.       — Сделайте что-нибудь, пожалуйста! — сказал он, смотря на Кассандру и Тома. Его попытки залечить ранение не увенчались успехом.       Кассандра обернулась на Реддла, но тот лишь скрестил руки на груди, приподняв бровь.       «Он пострадал, помогая тебе. Это твоя забота», — говорил весь его вид.       Она лишь фыркнула, закатив глаза, и поспешила к лежащему Рандольфу, отталкивая Нотта, который неумело водил над ним палочкой. На груди Лестрейнджа виднелась огромная кровоточащая рана, которая с каждой секундой разрасталась черной паутиной по всей грудной клетке, а сам парень, пытаясь сделать вдох, испуганно смотрел на присутствующих, из его рта стекала струйка крови.       — Рана никак не заживает! — воскликнул Нотт, посмотрев на Кассандру. Она, махнула в его сторону рукой, приказывая заткнуться.       — Кеймрон, — обратилась она к Мальсиберу, и тот резко поднял голову на нее, — на втором этаже, в первой комнате слева, стоит прикроватная тумбочка. В ней ты найдешь настойку бадьяна, принеси ее. Быстрее! — воскликнула Кассандра, и Мальсибер рванул к лестнице, спотыкаясь о лежащие тела. — Сано Секарус! — Она направила палочку на глубокую рану на груди Лестрейнджа, выводя сложный узор. — Сано Секарус! Сано Секарус… — повторяла Кассандра, сосредоточившись на исцелении. Черная паутинка, сопротивляясь, перестала разрастаться и постепенно поползла обратно, втягиваясь в палочку Кассандры. — Чтобы исцелить такое ранение, нужно сначала убрать остатки Темной магии, — пояснила она, обращаясь к Нотту, который удивленно смотрел на грудь Лестрейнджа, — а затем… — Кассандра капнула несколько капель настойки бадьяна, которую принес Мальсибер, на открытую рану. Кровь зашипела, запузырилась, постепенно затягивая порез, Рандольф поморщился от боли и замычал, — вылечить уже саму рану. Продолжай, пока от проклятия не останется и следа, — сказала она, отдавая пузырек с настойкой Нотту. Тот кивнул и продолжил исцеление. Мертвенная бледность постепенно уходила с лица Лестрейнджа, сменяясь румянцем.       — Брат, все будет хорошо! Ты поправишься! — приободрил его Мальсибер, взлохматив ему волосы.       — Прикинь, если бы я реально умер… Это был бы позор на всю жизнь… — сказал Рандольф, слабо улыбнувшись.       — Твое позорное падение с метлы во время матча с Гриффиндором на пятом курсе уже ничто не переплюнет, — рассмеялся Нотт.       Кассандра осмотрела остальных, но те хоть и были покалечены, но не смертельно. Лишь Розье шипел от боли, пока Эйвери пытался заживить ему рану на голове.       — А с этим что делать? — осведомился Абраксас, насмешливо осматривая лежащего Антонина с глупой улыбкой на лице.       — Фините! — быстро сказала Кассандра, направив на него палочку, и тот, сделав судорожный вдох, подскочил на ноги.       — Чертов Петрификус, будь он проклят! — воскликнул Антонин, отряхивая грязь с мантии.       — Ты здорово нам помог, — сказал Реддл, удивив этим Кассандру. — Как твое имя?       — Антонин Долохов, — ответил он, вскинув подбородок.       — Как ты относишься к идее о чистоте крови? — бесцеремонно спросил Абраксас, и все присутствующие слизеринцы заметно напряглись, посмотрев на Антонина.       — Я… — спустя пару мгновений заговорил он, — сам я являюсь чистокровным, и с детства меня учили, что грязнокровкам не место в Волшебном Мире, и их нужно уничтожать. За мои слишком радикальные взгляды меня даже исключили из Дурмстранга.       Мальсибер присвистнул, а Малфой посмотрел на Реддла. Том едва заметно кивнул.       — Кровь должна быть свежей, — тихо сказала Кассандра, обращаясь к Реддлу, — Больше нельзя терять время на разговоры.       — Ну а вы, кто такие и откуда? Это твои друзья, Кассандра? — спросил Антонин.       — Абраксас, объясни нашему новому знакомому, кто мы такие, — надменно сказал Том. — И приберите здесь.       — Конечно, Том, — ответили они вразнобой.       — Идем, Фаул, или ты так и будешь тут стоять, ожидая новую волну сторонников Гриндевальда? — Он развернулся в сторону выхода и широким шагом направился прочь.

***

      — Этот Долохов, — как бы безразлично начал Том, когда они вдвоем трансгрессировали в Запретный лес и направлялись в сторону Хогвартса, — откуда ты его знаешь?       — Мы когда-то дружили, — ответила Кассандра, пожав плечами.       — И почему же перестали… дружить? — На последнем слове он брезгливо поморщился.       — Не знаю, он как-то всегда меня пугал… Антонин был под впечатлением от идей Гриндевальда, а мне, знаешь ли, было не до дружбы, когда я пыталась сбежать от армии его кумира, — сказала Кассандра, дернув бровью. — А что? Хочешь завербовать его? — насмешливо спросила она.       Но Том не ответил, ускорив шаг. Видимо решил, что его планы уж точно никак не касаются Кассандры. Она достала небольшой компас из сумки. Как и прежде стрелка завертелась, накалилась и остановилась в направлении замка, куда направлялся Реддл. Кассандра сделала шаг вправо, еще шаг, но кончик стрелки остался прикован к его спине.       — Да чтоб тебя! — шёпотом сказала она. — Реддл! Стой!       Кассандра поспешила за Томом, который только слегка замедлил шаг, но не остановился.       — Стой же ты!       Он шумно выдохнул и недовольно обернулся.       — Ну? Чего тебе, Фаул? — холодно спросил Реддл, приподняв бровь. Кассандра взяла его за руку, от чего он заметно напрягся и слегка расширил глаза от удивления. Но не успел он возразить, как Кассандра вложила в его холодную ладонь небольшой компас.       — И что это? — брезгливо спросил Том, поднимая его за цепочку, чтобы лучше рассмотреть.       — Моя благодарность, — нехотя сказала Кассандра, бросив тоскливый взгляд на блестящий корпус артефакта. — За то, что помог вчера и сегодня. За то, что сдержал слово.       — Фаул, я рассчитывал на что-то более весомое, чем старый маггловский компас…       — Это не просто компас! — воскликнула Кассандра. — Но раз он тебе не нужен, то отдай обратно… — Она потянулась к цепочке, но Том резко отдернул ее, всматриваясь в артефакт повнимательнее. — Переверни его.       Реддл посмотрел на его корпус, и через несколько секунд там появилась горящая надпись. Он нахмурил брови, проведя по ней большим пальцем.       — Это не маггловский компас, — сказала Кассандра. — Я думаю, что он указывает на то, чего ты желаешь больше всего на свете. Я читала о них когда-то, но думала, что они все уже давно уничтожены, ведь это опасный артефакт. Ты даже сам можешь не знать, чего хочет твое сердце, но ему известно все…       — Я всегда знаю, чего хочу, — сказал Реддл, посмотрев на Кассандру, а она закатила глаза. Ну, конечно, он всегда все знает… А вот ей было тошно от того, что ее истинной потребностью не был поиск брата, не была и самая могущественная книга в мире. Поэтому хотелось скорее избавиться от этого злосчастного артефакта, чтобы не чувствовать вину. Ее заветное желание сейчас стояло прямо перед ней и неловко потрясло компас, прислонив его к уху и вслушиваясь в механизм. — И почему ты отдаешь мне такую ценную вещь?       — Я… я знаю, где находится то, что нужно мне, — быстро проговорила Кассандра, рассматривая снег под ногами, — но я никогда не смогу заполучить это. Может, твои желания окажутся более реальными…       Реддл недоверчиво посмотрел на нее, из-под слегка опущенных век, его глаза блеснули красным. В это время стрелка компаса завертелась, Кассандра смотрела на нее, как завороженная. Время, казалось, остановилось, еще чуть-чуть и она узнает, где находится то, чего желает Том Реддл… Северо-восток… Нет, юг… Юго-запад… Но, прежде чем стрелка определилась окончательно, Том быстро отдернул руку и спрятал компас в карман.       — Что ж, это полезный артефакт, — нехотя признал он, посмотрев на Кассандру, которая разочарованно скривила губы. — Нужно идти. — С этими словами он развернулся и направился в сторону школы.       До Хогвартса они дошли по отдельности и встретились у гобелена Варнавы Вздрюченного. Кассандра сделала глубокий вдох, закрыв глаза и представляя облик, который нужно принять Выручай-комнате. Она трансформировалась в небольшое темное помещение, которое освещалось десятком свечей, по середине стоял бурлящий котел.       — Чтобы увидеть воспоминания человека через его кровь, — начала Кассандра, скинув мантию и садясь рядом с котлом на пол, — нужен кипящий котел, кровь непосредственно того человека и твоя. — Они с Реддлом условились, что Том будет тренировать ее дуэльные навыки, а сама Кассандра научит его ритуалам из книг, которые хранились в их семейной библиотеке.       — И это все? — недоверчиво спросил он, приподняв бровь.       — Да. А ты чего ожидал? Жертвоприношения? — хмыкнула Кассандра, а Реддл сжал губы так, что они побелели. — Этот способ является негуманным с точки зрения современных законов Министерства, ведь любая Магия Крови запрещена. Тем более, когда есть другой способ — легилименция, который не требует причинения физического вреда человеку… Ну и еще это является Темнейшей магией, которая раскалывает твою душу на части, — добавила она, усмехнувшись, а уголок губ Реддла еле заметно дернулся вверх.       — Ты не веришь, что душу можно расколоть? — спросил он.       — Пусть так, но значение души переоценивают, — ответила Кассандра, и глаза Тома на мгновение расширились, но больше он ничего не сказал.       Кассандра достала флакончик с кровью Розенфельда дрожащей рукой и занесла ее над кипящим котлом, не решаясь вылить содержимое. Еще немного и она узнает правду, узнает, что случилось с ее братом… Реддл сидел напротив, наблюдая за ее действиями. Том шумно выдохнул, увидев ее нерешительность, что удивительным образом подействовало на Кассандру. Она собралась с мыслями и влила кровь в котел, жидкость окрасилась в красный. Кассандра разрезала свою ладонь заклинанием, поморщившись, и добавила несколько капель своей крови.       — Сангуинем меум эт эйус каниунго, мео сакрифицио рого ут анимам, эйус когитационс эт праетерита михи ревелес! Опес Тенебрае адьюва ми! — произнесла Кассандра, взмахнув палочкой над котлом. Жидкость забурлила еще сильней, окрасилась в алый цвет, затем почернела и моментально испарилась, оставив лишь небольшое облачко светящегося пара. — И теперь, — сказала она, стараясь не дышать, чтобы пар не развеялся, — ты можешь посмотреть чужие воспоминания, нужно лишь сконцентрироваться на том, что ты хочешь увидеть…       Кассандра приблизилась к облачку, вдохнув его и представляя Сераписа. Пар не был горячим, но он ужасно сильно обжигал все внутри, острая боль пронзила ее лоб. Кассандра вскинула голову к потолку, закатив глаза. Перед ней замелькали отрывки чужих воспоминаний: школьные годы в Дурмстранге, незнакомые лица, дуэли, вдохновение идеями Гриндевальда, встреча с ним и его сторонниками… Вся чужая жизнь мельком пролетела перед глазами Кассандры за считанные секунды, пока не нашлось нужное воспоминание…       Розенфельд шел по темному подвалу, нервно волоча кого-то за собой, непривычно было видеть его с обоими глазами.       — А ну не тормози, щенок! — взревел он, дернув палочкой, которая невидимым хлыстом связывала руки другого человека, лицо которого было тяжело разглядеть в темноте.       Они вышли в просторный зал, освещаемый сотней свечей. На стене висел огромный гобелен с изображением Даров Смерти. Розенфельд еще раз с силой дернул палочкой, и человека мотнуло в самый центр комнаты. Сердце Кассандры словно остановилось, когда она узнала в нем Сераписа. Ее брат еле стоял на ногах, его белая рубашка была местами разодрана и испачкана кровью. От еще одного взмаха палочки он упал на пол, гортанно зарычав. Послышались негромкие шаги, из тени вышел мужчина с платиновыми волосами, правым голубым глазом и левым карим.       — Я нашел его, — учтиво сказал Розенфельд, потупив взгляд, и Кассандра ощутила его страх перед этим человеком. — Этот мальчишка положил много наших… По словам Вандерхеуден, он тот, кто тебе нужен.       — Прекрасно, — сухо сказал Гриндевальд, обходя Сераписа по кругу. — Но ты теряешь хватку, Розенфельд. — Он поднял свои странные глаза, полные холода и жестокости, и по спине Розенфельда прошли мурашки. — Меня это разочаровывает.       — Этого больше не повторится, — пролепетал тот, склоняя голову. — Клянусь.       — Ты уж постарайся… Иначе тебя ждет участь Циглера, который раньше был на твоем месте. В последнее время он очень сильно меня разочаровывал, а я не даю вторых шансов…       — Да-да, мы поняли, что ты невероятно могущественный и серьезный, — с вызовом проговорил Серапис, обращаясь к Гриндевальду, его темные кудри спадали на глаза, — но, может, ты разберешься со своей служанкой после того, как убьешь меня? Мне осточертело тут сидеть и слушать вашу болтовню.       — Как ты смеешь… — прорычал Розенфельд, замахнувшись палочкой, но Гриндевальд вскинул запястье, приказывая ему остановиться.       — Такой юный, гордый, амбициозный, — с невеселой улыбкой проговорил Гриндевальд. — Жаль, что ты направил свои амбиции не в то русло…       — А куда нужно было? — усмехнулся Серапис. — Примкнуть к тебе? Убивать невинных людей и держать остальных в страхе?       — Твое благородство нелепо. Весь род Фаулов всегда кичился чистотой крови и родством со знаменитым Темнейшим магом. И вы никогда не признавали прав грязнокровного отребья…       — Они должны жить в сепарации от Волшебного Мира, а не умирать, как скот. Ты не в праве вершить судьбы людей, — холодно сказал Серапис, посмотрев Гриндевальду в глаза.       — Досадно, что ты такого мнения… Со мной ты бы добился небывалой славы и могущества, многие из ваших перешли на мою сторону и верно служат мне…       Ни один мускул не дрогнул на лице брата, вид у него был утомленный и даже безразличный.       — Тем не менее, перед смертью ты еще можешь послужить мне, — сказал Гриндевальд, улыбнувшись. — Мне нужна «Черная Луна». Где она?       — Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь, — улыбнувшись в ответ, проговорил Серапис.       — У тебя, кажется, есть сестра… Это так, Розенфельд?       — Все верно, — отозвался тот, склонив голову. Желваки на скулах Сераписа заиграли, и Гриндевальд улыбнулся шире при виде его реакции. — Девка еще мала, но может быть полезной.       — Отыщи ее и приведи сюда. Сейчас же, — сказал Гриндевальд, наслаждаясь переменой в лице пленника, которое сейчас было белее мела.       — Конечно. — Розенфельд развернулся, чтобы уйти на исполнение приказа…       — Стой! Не смей! — крикнул Серапис, тяжело дыша. Розенфельд обернулся, мерзко улыбаясь. — Ты ищешь «Черную Луну»? Много лет назад и мой отец искал ее перед смертью. Книга убила его и мою мать, но потом бесследно пропала из дома. Это все, что я знаю. — Он посмотрел на Гриндевальда, но лицо того оставалось бесстрастным. — Моя сестра — всего лишь ребенок, она не знает ни о какой книге. Делай со мной все, что хочешь… Но не трогай ее.       — Ни что не остановит меня перед могуществом, которое могут дать эти книги, даже угроза смерти. Все, что я делал и делаю, было всегда ради достижения общей цели, ради меня и моих сторонников. Но тебе не понять этого, ты стоишь передо мной на коленях и молишь о смерти вместо того, чтобы сражаться на моей стороне… Что ж, твоя полезность себя исчерпала, Серапис, — скучающе проговорил Гриндевальд, обращаясь к нему. — Найди девчонку, Розенфельд, и приведи ко мне. Может, хоть кто-то из рода Фаулов и Буллоков будет благоразумен…       — Нет! — крикнул Серапис. — Не смей приближаться к ней!       — Авада Кедавра! — Зеленый луч из палочки Гриндевальда моментально поразил цель, и Серапис замертво упал на каменный пол. Его темные глаза были устремлены в потолок, губы слегка приоткрыты. — Еще один чистокровный волшебник, сделавший неверный выбор… Чего стоишь, Розенфельд? Хочешь быть следующим?       Тот в ужасе попятился назад и, чуть ли не бегом, направился прочь.       Кассандра пришла в себя, сделав глубокий вдох. По ее верхней губе из носа стекала густая и теплая струйка крови, голова раскалывалась, в ушах стоял шум. Она опустила голову, дотронувшись дрожащей рукой до разгорячённого лба. Забавно, что ей даже не хотелось плакать. Кассандра всегда представляла, что, узнав правду, разревется, как в детстве на похоронах матери. Но сейчас все казалось каким-то нереальным, словно ночной кошмар. Внезапно в теле разлилась небывалая усталость от такого тяжелого дня. Возможно, она еще не до конца осознала, что только что увидела?       — Ну? — раздался голос Реддла, который все это время наблюдал за ней, слегка прищурив глаза. Кассандра и вовсе забыла о его присутствии и сейчас недоуменно смотрела на него, собираясь с мыслями.       — Т-ты был прав, — сказала она, поднимаясь на ноги, которые отказывались ее слушаться. Кассандра направилась к выходу, но Том перегородил ей путь.       — Конечно я был прав, — холодно произнес он, в его глазах гневно пылали искры. — Что ты видела?       — Я… я не хочу говорить об этом. — Кассандра попыталась вырвать руку, на которой все еще кровоточил незаживший порез.       — Тебе придется говорить об этом, Фаул, — прошипел он, надавив на рану, и Кассандра ощутила острую боль в ладони.       — Прекрати! Мне больно! — закричала она, выхватывая второй рукой свою волшебную палочку. — Что ты хочешь услышать? Что мой брат был мертв все это время? Что его убили? Это тебе нужно знать?       — Да плевать мне на твоего брата, Фаул! — прорычал он, встряхнув ее за плечи. — Я рассчитывал на куда более полезную информацию, — сказал Реддл обманчиво спокойно, блеснув красными глазами. — Где «Черная Луна»? — Том холодно улыбнулся, увидев, как Кассандра переменилась в лице. — Неужели ты думала, что я не знаю? Пора уже привыкнуть, что я вижу все. Я всегда буду на десять шагов впереди тебя.       Кассандра, казалось, забыла, как дышать. Она удивленно смотрела на Реддла, понимая, что все это было его очередной уловкой, и в груди возникло болезненное, неприятное чувство, особенно после того, как она увидела смерть брата.       — Откуда ты о ней узнал? — лишь смогла выдавить она. — Из воспоминаний Розенфельда? Ты и это увидел?       В ответ Том холодно улыбнулся, крепче сжав ее руку.       — Я ничего не скажу, — сквозь зубы процедила Кассандра. В ней забушевала ярость. — Из принципа. Потому что ты ведешь себя, как полный придурок.       — Я буду пытать тебя Крицуатусом до состояния полусмерти, пока ты не перестанешь сопротивляться легилименции…       — Круциатус действует на меня так же, как Титилландо, — улыбнулась Кассандра. — За десять лет у меня выработался иммунитет.       Желваки на скулах Тома заиграли при виде веселья на лице Кассандры, на которую не действовали его угрозы. В глазах Реддла плясали языки пламени, но внезапно уголок его губ взметнулся вверх. Он сильнее надавил на ее ладонь, из которой капала кровь.       — Мне представилась чудесная возможность потренироваться в проведении сегодняшнего Ритуала… — сказал он, ухмыльнувшись, а у Кассандры прошли мурашки по спине. Реддл взмахнул палочкой, и котел снова наполнился горячей водой, которая начинала закипать. Она попыталась выдернуть руку, но хватка Тома была сильной. Он потащил сопротивляющуюся Кассандру к котлу.       — Ты не посмеешь! — воскликнула она, извиваясь в его объятиях.       — Еще как посмею, — рассмеялся Том. — Твои нежные чувства меня не заботят… И ничто меня не остановит…       В Кассандре вскипела такая злость, что все ее тело затряслось от гнева, от боли, которую причиняли его жестокие слова. Интересно, куда бы показала стрелка компаса сейчас? Наверняка, в прежнее направление… От этой мысли внутри нее все рухнуло.       — Нет! — закричала она, когда Реддл занес ее руку над котлом. Вся злость, скопившаяся внутри Кассандры, выплеснулась наружу, отбросив Тома на несколько метров назад, он упал на разбросанные по полу подушки. Часть свеч погасла, оставив в комнате полумрак. Воздух сгустился и наэлектризовался, сдавливая грудь. Кассандра тяжело дышала, направив свою палочку на Реддла, который смотрел на нее, широко раскрыв глаза. Спустя мгновение он поднялся на ноги, прожигая ее яростным взглядом.       — Я больше не позволю обращаться со мной, как с вещью, — угрожающе проговорила Кассандра, подходя к нему ближе. Страха она не чувствовала совсем, лишь желание причинить боль этому мерзкому эгоисту. — Ты больше не посмеешь использовать меня, как совою прислугу, и делать все, что тебе вздумается. Мои мысли и воспоминания — это моя собственность. Посягнешь на нее, и я уничтожу тебя. Сейчас я гораздо сильнее, чем была в начале года, так что имей в виду… — Она подошла к Реддлу, запрокинув голову и заглянув в его глаза. Между ними оставалось несколько сантиметров. Том тяжело дышал, сжав губы так, что они побелели, — это не предупреждение. Это угроза.       Реддл резко отпрянул назад, увидев алые искры в глазах Кассандры. Что это было? Игра света? Отражение его собственных глаз в ее?       — В следующий раз, — бросила она через плечо, направившись к выходу, — если захочешь что-то узнать — попроси. Вежливо. И тогда, может быть, я тебе расскажу. — С этими словами она вышла из Выручай-комнаты, а в памяти Тома, казалось, навсегда отпечатались ее синие, холодные, наполненные жестокости и боли глаза, так сильно похожие на его собственные. И Кассандра была права — она действительно стала сильнее, Том почувствовал это сегодня. Уголок его губ еле заметно приподнялся. Все-таки он в ней не ошибся.