Тёмный Декаданс

      Серый утренний свет тускло освещал небольшую комнату. Том почти не спал эту ночь и уже несколько часов лежал на кровати, смотря в темно-зеленый полог. Он привык к тому, что в его мыслях всегда был порядок. С самого детства он учился контролировать себя, держаться с другими отчужденно, скрывать настоящие эмоции от посторонних. Но почему рядом с ней его самоконтроль давал слабину? Что за чертовщина происходила, когда эта девчонка была рядом? Его невероятно раздражали переглядывания с ней, а моменты странной близости, когда между их лицами было не более сантиметра, и вовсе убивали. Что-то странное происходило с ним в эти моменты, что-то неподдающееся его контролю, что-то чуждое ему. Ее синие глаза вспыхнули алыми искрами, и от этого воспоминания скулы Тома напряглись, он крепче сжал одеяло до боли в руке. В Томе возникала невероятная ярость за то, что эта девка, словно яд, просочилась в его сознание и отравляла его с каждым днем все больше и больше. Он хотел убить ее, но вместо этого спасал. Он хотел причинить ей невероятную боль, но вместо этого залечивал раны… Никогда прежде в нем не возникали такие сильные эмоции по отношению к девушкам — все они были посредственными. Том знал к ним подход, знал их желания, знал, что большинство без ума от него, и это его веселило. Они были такими послушными в его руках, никогда не задавали вопросов и не смели возразить. Он без труда мог управлять ими, как марионетками. Но какого черта Том до сих пор терпел ее? Терпел все ее выходки, вспыльчивость, неуважение, рисковал своими людьми, пытаясь вызволить из очередной передряги, в которую влезла эта девка?       Все это не просто так, а потому что Фаул обладает необходимыми ему знаниями, твердил Том себе. Без нее он не сможет найти «Черную Луну», о которой он не знал почти ничего. Пусть он и не смог увидеть ее воспоминания вчера, но Том непременно найдет другой способ, чтобы заполучить нужную информацию. Ему было известно, что эту книгу ищет Гриндевальд, и что она дарует невероятное могущество тому, кто ее прочтет — все, что он успел увидеть в сознании Розенфельда, прежде чем связь оборвалась. Но, если это правда, Том обязан заполучить ее первее. В этом не может быть сомнений, ведь Гриндевальд не обладает достаточной силой и ресурсами, чтобы схватить какую-то глупую девчонку, как он сможет справиться с таким артефактом? А справилась ли она?       — Сейчас я гораздо сильнее, чем была в начале года, — вспомнил Том ее слова.       Это, действительно, было так. Но с чем это могло быть связано? Неужели Фаул прочитала книгу и обрела могущество? Нет, конечно, нет. Она слишком слаба для этого. Ее успехи в магии можно объяснить тем, что в ней течет древняя кровь могущественного рода, а еще она упрямая и невыносимая всезнайка. Не более. Поэтому только Том должен заполучить гримуар, только он может совладать с силой, которую дает книга, потому что он избранный, он наследник Великого Салазара Слизерина. И Том сделает все, что потребуется, чтобы заполучить эту силу. Он поменяет тактику поведения с девчонкой. Она больше не будет отравлять его разум, отвлекая его от своей цели. Том больше не потеряет самоконтроль рядом с ней. И если ему придется объединить усилия с ненавистной девчонкой, то так тому и быть. Без сомнений она была такой же, как все остальные девушки, ему лишь нужно сказать то, что она хочет услышать, и тогда он обретет над ней контроль. Но он должен держаться на расстоянии, только деловые отношения.       Контроль.       Том резко отдернул одеяло, вставая с кровати. Его тело должно быть в идеальном состоянии, поэтому каждое утро он начинал с упражнений. Упражнения на пресс, подтягивания, отжимания — физическая нагрузка помогала выплеснуть эмоции, сконцентрироваться на себе и проясняла мысли. Холодный душ после бодрил и закалял; бритье, чтобы лицо было идеально гладким; укладка, чтобы внешний вид был подобающим его статусу старосты Школы; идеальная школьная форма; завтрак с идеальным для его веса содержанием белков, жиров и углеводов, чтобы быть бодрым и энергичным до обеда; прогулка на свежем воздухе, чтобы голова оставалась ясной.       Контроль.       После прогулки и патрулирования коридоров Хогвартса Том по обыкновению шел в библиотеку, настроение его было приподнятым — он уже предвкушал следующие несколько часов, которые потратит на саморазвитие и чтение ценных книг из Запретной секции. Том вошел в просторный и пустой читальный зал, и взгляд его моментально уловил невысокий силуэт девушки, которая сидела одиноко за столом, обставленным множеством фолиантов. Ярость мгновенно вскипела, настроение испорчено.       — Здравствуй, Том, — благоговейно пролепетала мадам Ливретта при виде его. — Планируешь провести все каникулы в окружении книг? — Он хотел крушить, уничтожать в данный момент. Запустить бы Круциатусом в эту мерзкую старуху, которая так невовремя попала под руку…       — Добрый день, мадам Ливретта, — сказал Том, очаровательно улыбнувшись библиотекарше, и та покраснела. — Как говорил Конфуций: «Учитесь так, словно вы постоянно ощущаете нехватку своих знаний, и так, словно вы постоянно боитесь растерять свои знания».       Та ахнула и сложила свои морщинистые руки на сердце от этих слов. Дура.       — Вот мой пропуск в Запретную секцию, подписанный профессором Слизнортом…       — Ну что ты, Том, дорогой, я отлично знаю, что у тебя есть пропуск, — залепетала мадам Ливретта, положив свою руку на его. Мускул на лице Тома дрогнул, и все его силы были направлены на то, чтобы не придушить библиотекаршу, которая решила, что имеет право прикасаться к нему. От отвращения к его горлу подкатила тошнота, — так что можешь проходить.       — Видите ли, мадам, в Запретной секции есть особый стеллаж, который недоступен даже для учеников с пропуском… Я подумал, что смогу взять одну книгу, если, разумеется, вы не будете против, — сказал Том, посмотрев на нее со всей мольбой, насколько позволяли его актерские способности.       — Ох, но ведь этот отдел доступен только для преподавателей, Том. Боюсь, что мне нельзя… — с горечью проговорила библиотекарша.       — Конечно, вы правы. Не знаю, почему я решил, что могу просить вас о таком. Извините меня. — Том вытащил руку из ее хватки, сжав в кулак со всей силы, и направился в Запретную секцию.       — Постой, Том! — шепотом крикнула мадам Ливретта. Уголок его губ дернулся вверх. Они всегда такие послушные, безмозглые марионетки.       — Да, мадам? — Он обернулся, обеспокоенно на нее посмотрев. Библиотекарша поманила его к себе, оглядываясь по сторонам.       — Вот, возьми, — сказала она, вложив в его руку маленький золотой ключик. — Как я могу отказать такому прилежному ученику в получении новых знаний… Только не говори никому…       — Конечно, я никому не скажу, мадам. Это будет нашим маленьким секретом. — Его глаза блеснули искрами, а старуха смотрела в них, как загипнотизированная.       Ну же, карга, соображай быстрее. Мне уже осточертело твое отвратительное сморщенное лицо…       — Скорее ступай, я вижу, как тебе не терпится приступить к чтению, — сказала она, опомнившись спустя несколько секунд.       — Вы слишком хорошо меня знаете, — проговорил Том, улыбнувшись. — Благодарю, мадам Ливретта.       Наконец, он взял заветную книгу «Тайны Темных Искусств. Секретные труды Темнейших Магов всех времен» и устроился за столом в читальном зале, но так, чтобы видеть девчонку. Фаул, казалось, и вовсе его не замечала — сидела, уткнувшись в книгу. Интересно, что она читает? Лучи зимнего солнца, которое уже клонилось к закату, выделяли ее тонкий силуэт на фоне окна. Черные длинные волосы водопадом спадали на плечи и отливали теплым светом от свечи. Они всегда ему нравились и доставляли эстетическое удовольствие, каждый раз рука так и тянулась прикоснуться к ним. Она сидела, изредка постукивая каблучком, лицо ее было сосредоточено, глаза быстро бегали по странице, были видны бледные худые колени… Том тяжело сглотнул, отводя взгляд. Он поймал себя на мысли, что уже несколько минут рассматривает ее вместо того, чтобы читать. Ярость снова поднялась в его теле. Он раскрыл ветхую книгу с пожелтевшими страницами в поисках нужной информации. Во всем Хогвартсе, наверное, это была его единственная надежда найти хоть что-то про «Черную Луну». Здесь были описаны труды Годелота, Буллока, Мервина Злобного, Эмерика Отъявленного, Экриздиса и многих других… Но только не Герпия Фаула. О нем в этой книге не говорилось ни слова.       Том медленно закрыл фолиант, сжав переплет с такой силой, что норовил порвать. И это бесполезнейшее писание хранится под замком в Запретной секции? Идиоты. Ему хотелось разнести все к чертовой матери от того, что его безмозглые предки обнищали и продали все книги из коллекции Мраксов за гроши. У Тома не было преимущества, как у его богатых и чистокровных слуг, но он Волдеморт. Значит он найдет другой способ, чтобы узнать то, что ему нужно.       Он достал из кармана маленький компас, сделав глубокий вдох, отбрасывая прочь все ненужные мысли. Стрелка завертелась с бешенной скоростью, накалилась и без колебаний остановилась, указывая на запад. Сердце Тома пропустило удар. Рука его так напряглась, что сломала перо пополам. Дрожащей ладонью он слегка ослабил галстук, который резко сдавил его горло, не давая сделать вдох. Компас сломан, в этом не может быть сомнений. Чертова девка подсунула ему сломанный артефакт или заколдовала его, чтобы пошутить. Вот сука. Ну ничего, с ней он разберется и накажет, чтобы она молила о прощении. Том сделал глубокий вдох, усмиряя бешенную ярость.       Контроль.

***

      Кассандра не могла уснуть этой ночью. Она вышла из Выручай-комнаты и на негнущихся ногах направилась в свою спальню. Под конец пути ее тело налилось такой усталостью и болью, что приходилось облокачиваться на стену, чтобы не упасть. Она села у кровати в окровавленном платье, разодранном на плече от чьего-то проклятия, и просидела так до самого утра, уронив голову на колени. Перед ее глазами из раза в раз повторялась одна и та же картина: безжизненное тело Сераписа падало на холодный каменный пол, его темные глаза пусты и устремлены в потолок. Все кончено. Казалось, только сейчас Кассандра поняла, что все ее надежды были напрасны. Он мертв. Он был мертв все это время. Ее брат хотел защитить ее, пожертвовав собой, и за это она любила его всем сердцем и ненавидела одновременно. Как мог он так поступить? Как он мог бросить ее, когда обещал, что ни при каком условии не оставит? Что он чувствовал в последние часы своей жизни? Один, окруженный врагами, убит, стоя на коленях перед этим ублюдком… Сердце Кассандры отдалось острой болью так, что она тихо застонала, прислонив руку к груди. Такого горя она еще не испытывала никогда. У нее не было сил плакать, так Кассандра и просидела до утра, издавая лишь негромкое мычание.       Но спустя часы молчаливого горя на смену боли пришла новая эмоция. Гнев. Нечеловеческая ярость и желание отомстить постепенно заполняли ее разум и придавали сил. Она найдет проклятые книги любой ценой, уничтожит их, а после — убьет Гриндевальда. Так будет правильно. Так бы поступил Серапис на ее месте. Поэтому Кассандра должна быть сильной, отбросив всю боль, но не забывать ее, чтобы та только сильнее подпитывала ее гнев. И если ей придется объединить усилия с не менее ненавистным человеком, чтобы найти гримуары Герпия Фаула, то она сделает это. Плевать на ее собственные чувства. Сначала — месть.       Кассандра встала с пола, сняв платье. На ее плече запеклась кровь, образовав бордовую корку, но боли она сейчас не чувствовала.       — Вулнера Санентур! — произнесла она хрипло, направив на рану волшебную палочку. Та начала медленно затягиваться, оставив лишь небольшую розовую полосу.       Завтрак Кассандра благополучно пропустила, но есть и не хотелось. Поэтому, приведя себя в порядок, она направилась в библиотеку, вспоминая по дороге точные слова нарисованного отца.       — Добрый день, мадам Ливретта. Вот мой пропуск в Запретную секцию, подписанный профессором Слизнортом, — сказала Кассандра, обращаясь к библиотекарше. Та скривила свое сморщенное лицо, больше похожее на несвежий сухофрукт, и нехотя взяла пропуск из рук Кассандры. Она долго рассматривала лист пергамента, проверяя на свету, не подделан ли документ, хотя Кассандра ходила в библиотеку почти каждый день.       — Проходите, — сухо ответила старуха, отдавая пропуск обратно.       Под суровым взглядом библиотекарши она направилась в Запретную секцию, взяв нужные книги, и устроилась за столом у окна. Горы, окружавшие Хогвартс были покрыты снегом, стоял удивительно ясный день, солнечные лучи приятно грели, проходя сквозь оконное стекло. Одно Кассандра знала точно — второй фолиант «Черной Луны» забрала Бернадетт. Если ее отец прав, то вместе эти книги образуют Темнейшую энергию, способную даже убить человека. Но, если бы они обе были в поместье все это время, Кассандра непременно бы это почувствовала. Выходит, что Бернадетт спрятала книгу в другом месте. Но где? Где она могла хранить мощнейший магический артефакт? Да черт ее знает, учитывая, что старуха была безумной.       — Третий фолиант захоронен с ним, — вспомнились слова отца.       Значит, нужно отыскать гробницу Герпия Фаула. Но где искать? Разумеется, в Греции, где тот прожил всю свою жизнь. Но нужно точное местоположение. Это Кассандра и хотела узнать из книг, хотя надежды не было. Ее предок жил почти два тысячелетия назад, сохранились ли настолько старые рукописи? Вот, что надо было спросить у безумного старика, когда Кассандра отправилась в Тартар… А второй раз она не готова к такому путешествию, учитывая, что Герпий Фаул был готов отдать ее душу на вечное заточение ради спасения своей. Спустя, наверное, часы поиска в литературе об истории Древней Греции Кассандра так и не смогла найти ничего полезного. О ее предке было сказано лишь то, что она и так давно знала, но указаний о месте захоронения не было.       Внезапно читальный зал наполнился новой энергетикой, которая волной пронеслась по всему помещению. Кассандра интуитивно ощутила не только его присутствие, но еще и эмоции — он был зол. Интересный навык у нее выработался… Она незаметно посмотрела на Тома. Высокий, статный, школьная форма в идеальном состоянии, на бледных щеках легкий румянец — должно быть недавно вернулся с прогулки. Сейчас он мило беседовал с библиотекаршей, и Кассандра, фыркнув, закатила глаза. Есть в этом мире хоть один человек, не очарованный его харизмой и красотой? Она все еще была зла на него за вчерашнюю выходку, за то, что он так бесцеремонно хотел использовать ее, посягнул на ее личные воспоминания… Реддл обманом сподвигнул ее на риск, желая заполучить информацию о «Черной Луне», и что-то подсказывало Кассандре, что «Обрушить Хаос и Смерть на весь Мир» он будет не прочь, и это вряд ли его остановит перед получением могущества. Черт, его осведомленность о писании Герпия Фаула была очень некстати и могла поставить планы Кассандры под удар. Но она больше не пойдет у него на поводу и доверять ему не будет.       Том устроился на другом конце читального зала, и Кассандра могла видеть его напряженную фигуру и сосредоточенное лицо. Интересно, что он читает? Хотя, плевать. Какая разница, чем увлечен этот мерзавец? Кассандра резко устремила глаза в книгу, продолжая безрезультатно штудировать четырехкилограммовые фолианты. Когда все подготовленные книги были бегло пролистаны и прочитаны, она отправилась к другому стеллажу, где были собраны старейшие труды греческих философов, мифы Древней Греции и то, что ей нужно — книги, в которых было описано географическое положение Пелопоннеса, Крита, Греческой Македонии, Фессалии, Эпира и других. Кассандра встала на носочки, потянувшись к фолианту «Мифы и история горного массива Греции», но никак не могла достать… Чья-то рука с длинными красивыми пальцами без труда взяла нужную ей книгу.       Кассандра резко обернулась, увидев перед собой самодовольного Реддла, который, приподняв бровь, прочитал название писания и протянул ей. Вот же мерзавец, опять что-то задумал… Неужели, ничего не смог найти о «Черной Луне» в школьной библиотеке?       — Как любезно с твоей стороны, Том. Благодарю, — наигранно благодарно сказала она, выдернув книгу из его рук, и направилась прочь, но Реддл выставил руку, не дав ей пройти. Кассандра шумно выдохнула, унимая разрастающуюся ярость. — Что? — Она с вызовом посмотрела на него, скрестив руки на груди.       Реддл несколько секунд рассматривал ее лицо, после чего слегка улыбнулся и сказал с сожалением и виной:       — То, что произошло вчера… Мне не следовало так поступать с тобой.       Кассандра на мгновение опешила от его слов, приоткрыв рот, но быстро сумела совладать с собой.       — В самом деле? — спросила она тихо, удивленно посмотрев на него.       — Да… Не знаю, что на меня нашло. Если ты сможешь простить меня…       — Даже не знаю… Вчера мне было так плохо от твоих слов, но я… Я прощаю тебя, Том, — сказала Кассандра, закивав головой, и взяла его за руку, увидев, что глаза Тома были полны сочувствия и вины. — Я вижу, что ты действительно раскаиваешься…       Реддл улыбнулся и заметно приободрился.       — Спасибо, Ф… Кассандра… Что читаешь? — спросил он, кивком указав, на книгу.       — Я думаю, что эта книга поможет отыскать «Черную Луну», — проговорила Кассандра, следя за его эмоциями.       — И как же? — резко выпалил Том, расширив горящие глаза. — Что ты прочла там? — Он попытался говорить спокойнее, но частое дыхание выдавало его возбужденность.       — Я… Тут сказано… — рассеянно проговорила Кассандра, открывая фолиант на середине.       — Ну? Что? — нетерпеливо спросил Реддл.       — Здесь написано, что… Тебе правда стыдно за то, как ты поступил вчера?       — Конечно, Кассандра, не сомневайся, — сказал он сквозь зубы, скрывая раздражение улыбкой. Мускул на его лице угрожающе дернулся, но Кассандра этого не заметила. Она кивнула, поджав губы, и продолжила листать страницы книги.       — Что ж, тогда я думаю, что могу сказать тебе… В общем, здесь написано, что «Черная Луна» находится там… куда вы, мистер Реддл, со своими средненькими актерскими способностями не сможете попасть… Ах! — она прикрыла рот рукой, посмотрев на Тома. Лицо того побледнело, маска треснула, и он в ужасе смотрел на Кассандру, а она, не в силах больше сдерживать веселья, рассмеялась. Глаза Реддла вспыхнули алым пламенем, и он схватил Кассандру за плечи, с силой вжав ее в стеллаж с книгами, что она аж негромко вскрикнула от боли.       — Какого черта, Фаул… — прорычал Том, угрожающе нависнув над ней.       — Какого черта?! Ты меня за идиотку держишь, Реддл? — сквозь зубы сказала Кассандра, вскинув голову. — Думаешь, я поведусь на этот бред, как все твои вертихвостки? Я больше не поверю ни единому твоему слову! «Может, я хочу, чтобы ты знала правду»! «Может, все, что произошло, и поменяло мое отношение к тебе»! — передразнивала она его недавние слова, а лицо Тома вмиг сделалось непроницаемым. — С меня хватит!       Губы Тома были сжаты, он смотрел на Кассандру со всей яростью, которая могла поместиться в его теле.       — Ну и? Чего молчишь? — с вызовом спросила Кассандра, в конец потеряв терпение. Их бесконечные стычки уже надоели ей, когда же это закончится, Мерлин Всемогущий…       — Чего ты хочешь, Фаул? — спросил Реддл, поморщившись, и встряхнул ее за плечи. — Что тебе нужно от меня?       — От тебя? — удивилась Кассандра. — Мне от тебя? По-моему, это ты каждый раз меня находишь и преследуешь!       — Не ври мне, Фаул! — угрожающе холодно сказал Том. — Ты… Ты, как чума, как Драконья оспа! Ты отравила каждый уголок этой Школы, и нигде нет от тебя спасения! Что ты сделала с компасом? Ты заколдовала его и подсунула мне?       — Что! — воскликнула она, посмотрев на него в ужасе. — Делать мне больше нечего, как заколдовывать компас!       На лице Реддла промелькнула эмоция, которую Кассандра не успела понять. На мгновение он стал озадаченным, затем появилась маска привычной злости и равнодушия. Его руки крепче сжали плечи Кассандры, норовя оставить синяки.       — Я лишь прошу уважения, — медленно проговорила она, когда Реддл набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, а Том невесело рассмеялся от этих слов. — Я не твоя слуга. Признай это. Вслух. И тогда я расскажу все, что ты хочешь знать…       — Уважение и признание еще нужно заслужить…       — Мерлин, Том! Что здесь происходит? — ошарашенно сказала мадам Ливретта, увидев их двоих. Реддл прижимал Кассандру к книжному шкафу, между их лицами было не более сантиметра, и со стороны это, должно быть, выглядело шокирующе для консервативной библиотекарши… — Мисс Фаул, я отправляюсь к директору с жалобой на ваше неподобающее поведение в Школе!       Кассандра толкнула Реддла в грудь, высвободившись из его хватки, и отошла на шаг назад.       — Это не то, что вы думаете! — выпалила она, осуждающе посмотрев на Реддла, который крайне недружелюбно уставился на библиотекаршу.       — Ужасно! Отвратительное поведение для ученицы…       — Круцио! — сказал Том, направив на старуху палочку. Та упала на ковер, взревев от боли. Все внутри Кассандры заледенело, она в ужасе посмотрела на Реддла, который вымещал злобу и ненависть на невинной женщине. И что-то подсказывало Кассандре, что Мадам Ливретта отбывала наказание и пытку за нее саму…       — Хватит, Том! — воскликнула она при виде адской боли на лице бедной библиотекарши. Реддл не слышал ее слова, и тогда Кассандра схватила его за руку, отдергивая ее, чтобы прервать Круциатус. Том посмотрел на нее, и взгляд его не предвещал ничего хорошего, но внезапно он улыбнулся.       — В чем дело, Фаул? Тебе ее жалко? Эту стерву? — спросил он насмешливо, небрежно указав палочкой в сторону постанывающей женщины.       Сама Кассандра не понимала, что испытывает. Ей было, честно говоря, плевать на старуху, которая относилась к ней пренебрежительно, но разве стоит карать людей Круциатусом за любое неуважение или недоброжелательность?       — Нет. Мне не жаль, — сказала Кассандра, вскинув подбородок. — Но сюда могут зайти другие люди и увидеть, как ты решил устроить бедной мадам Ливретте девять кругов Ада.       Том хмыкнул и снова направил на библиотекаршу свою палочку, Кассандра приготовилась к очередной пытке, но Реддл внезапно сказал:       — Обливиэйт! Империо!       Лицо той расслабилось, глаза расфокусировались. Она поднялась на ноги, затем глупо и блаженно улыбнулась, развернулась и пошла прочь, не сказав больше ни слова. Кассандра озадаченно посмотрела на Тома.       — Считай это жестом перемирия, — обманчиво любезно сказал он, убирая палочку в карман мантии. Значит, для него пытки — это жест перемирия? От этой мысли у Кассандры мурашки прошли по спине.       — Я бы разобралась сама. — Она вскинула подбородок, скрестив руки на груди. Том невесело рассмеялся, обращая свой взор в потолок.       — Фаул, ты усугубляешь ситуацию… — холодно проговорил он. — Скажи спасибо, вежливо. Ты ведь хотела уважения? А уважение должно быть взаимным.       Реддл подошел к ней ближе и, к удивлению Кассандры, прикоснулся к прядке ее волос, небрежно поиграв с ней.       — С-спасибо, — сказала она внезапно пересохшим ртом.       — Вот и славно. Раз мы теперь… — Том негромко рассмеялся, — …уважаем друг друга, то согласишься ли ты пойти со мной на Бал?       — Куда? — спросила Кассандра, опешив. Его настроение менялось так быстро, что она не успевала следить за происходящим. Только что Реддл пытал библиотекаршу Круциатусом, а теперь зовет ее на какой-то Бал? Какого черта…       — На Бал, Фаул, — повторил он, заправив прялку волос ей за ухо. — Попечительский Совет Хогвартса раз в пять лет устраивает благотворительный Бал перед началом нового семестра с целью привлечения финансирования. Ты не слушала речь Диппета первого сентября? Чем же ты, интересно, была так увлечена…       — Должно быть, забыла, — сказала Кассандра. От издевательской ухмылки Реддла у нее появилось дикое желание ему врезать.       — Ну так что? — теряя терпение спросил Том.       — Благодарю за приглашение… Но я откажусь.       Кассандра натянуто улыбнулась и прошла к книжному шкафу, продолжая поиски нужных книг.       — Почему же? — обманчиво вежливо спросил Реддл.       — Я не люблю танцы.       — Нам необязательно танцевать.       — У меня нет платья.       — До Бала еще целых два дня, уверен, ты что-нибудь найдешь.       — Я буду читать, — сказала Кассандра, повертев в воздухе первую попавшуюся книгу, которую сняла с полки.       — Можешь пробыть там хоть полчаса, а потом — иди читай. — Том сжал кулаки, усмиряя гнев от ее упрямства. — Все твои аргументы выглядят неубедительно и смешно. Я спрашиваю последний раз: ты идешь или нет?       Ох, Мерлин Всемогущий, дай знак, что мне делать…       Кассандра раскрыла книгу на случайной странице, рассеянно пробежав по ней взглядом.

«Кассандра

      Иного нет пути. Так что же медлить мне?

Предводитель хора

      Последние мгновенья ценят смертные.

Кассандра

      Мой день пришел. В увертках мало прибыли…».       Она в ужасе уставилась на написанное, громко захлопнула книгу и поспешила поставить ее обратно на полку.       — Может, меня уже пригласили, и я согласилась! — выпалила она сгоряча, не понимая, зачем ему так нужно ее присутствие на дурацком Балу. Но тут же Кассандра пожалела, что сказала это. Лицо Тома моментально стало серьезным, а его тяжелый взгляд не предвещал ничего хорошего.       — Кто? Блэк? — равнодушно спросил он, подходя ближе. Кассандра посмотрела на Тома, вскинув бровь, но ничего не ответила. — Я ведь с легкостью могу избавиться от него. Давно следовало проучить этого идиота, который только позорит факультет Слизерина.       Сердце Кассандры замерло от этих слов, и в груди медленно разрастался страх за друга. Похоже, она только что по неосторожности и глупости подписала Альфарду смертный приговор…       — Чего ты притихла, Фаул? Думаешь, что я этого не сделаю? Думаешь, это блеф?       О-о, в том, что Реддл выполнит обещание, Кассандра не сомневалась. Тем более, после увиденной пытки мадам Ливретты. Если он поступает так со школьным персоналом и остается безнаказанным, то что его остановит перед убийством ученика, учитывая, что раньше Том уже убивал…       — Он не приглашал. Никто меня не приглашал. Я пойду на Бал с тобой, — сказала Кассандра, смирившись с поражением и мечтая поскорее остаться одной — присутствие Тома вызывали в ней противоречивые чувства, разбираться в которых у нее сейчас не было сил. Глаза Реддла блеснули красным, и на лице его появилась победная ухмылка.       — Я в этом не сомневаюсь. Еще увидимся, Фаул.       Том еще раз осмотрел ее с головы до ног и направился прочь из библиотеки. А Кассандра лишь надеялась, что ее судьба сложится куда лучше, чем судьба ее тески в трагедии древнегреческого драматурга, но с каждым днем эта надежда угасала.

***

      Уже к вечеру Хогвартс наполнился многочисленными учениками, которые постепенно прибывали с каникул, нарушая тишину и покой замка. Они радостно приветствовали друг друга, обмениваясь впечатлениями о празднике и каникулах и предвкушали предстоящий Бал. На следующий день за завтраком Большой Зал и вовсе был наполнен шумными учениками, что предвещало скорое начало нового семестра. Небо на заколдованном потолке было хмурым, миллионы снежинок кружились, не долетая до голов студентов. Кассандра сидела за столом Слизерина, допивая зеленый чай. Многие ее одноклассники уже вернулись и тихо переговаривались друг с другом, отличаясь спокойствием и сдержанностью от других факультетов. Реддла по обыкновению окружали его верные сторонники, которые на нее саму не обращали никакого внимания. Было так странно видеть их и игнорировать после недавнего сражения в ее поместье, эти ребята помогли ей одолеть врагов, понятное дело, что по приказу Реддла, но все же… Лестрейндж был полностью здоров, и ничто не говорило о его смертельном ранении, словно всей этой битвы и вовсе не было. Что ж, раз все вернулось на круги своя, то лучше действительно забыть об этом, глупо было думать, что общее преступление сможет сблизить их. Кассандра перевела взгляд в чашку, и ее бровь удивленно дернулась вверх — чаинки зеленого чая идеально выстроились в форме перевернутой руны Эваз. Она нахмурилась, вспоминая, что может означать эта руна в перевернутом положении… Помнится, Эваз указывает на то, что, несмотря на горькое прошлое и опыт, следует отбросить все сомнения и открыть сердце человеку, который первым пришел на ум, ведь он точно заслуживает доверия… Кассандра мельком посмотрела на Реддла, который с отстранённым видом читал утренний выпуск «Ежедневного Пророка», и у нее вырвался тихий смешок — знала бы эта глупая руна о чем пророчит ей: довериться жестокому тирану и рассказать о могущественных книгах, магия которых может привести к Концу Света…       — Привет, — послышался знакомый голос, выдернувший Кассандру из размышлений. Она подняла голову, увидев Альфарда, который одарил ее холодной улыбкой. Его тёмные волосы были аккуратно собраны в низкий хвост, школьная форма выглядела идеально, и сам он был каким-то… другим.       — Привет! — воскликнула Кассандра, осматривая Блэка с головы до ног.       — Как прошли каникулы? — спросил он, садясь рядом и наливая кофе в чашку.       — Э-э, весьма… насыщенно… Ну а твои? Я удивлена, что ты появился здесь в такую рань, — насмешливо сказала Кассандра, рассматривая Альфарда. Он дернул бровью, отпивая из чашки.       — Ты бы узнала это, если бы читала мои письма, — с укором произнес Блэк, и в груди у Кассандры что-то кольнуло. Вот черт, она совсем забыла про его письма и про то, что игнорировала их специально, так как не думала возвращаться в Хогвартс после каникул.       — Прости, у меня возникли обстоятельства, и я… в общем, мне очень стыдно… — виновато проговорила она.       — Что ж, я надеюсь, тебе действительно стыдно, — Альфард лукаво улыбнулся, и на его щеках появились ямочки. — Я провел каникулы вместе с Генри Блишеном, мы встретили его на Рождественском приеме Слизнорта, помнишь? Его отец владеет компанией «Огненный виски Блишена».       Кассандра кивнула, так как тот вечер она запомнила очень даже хорошо…       — Так вот, Генри познакомил меня со своими друзьями, и все они такие успешные люди, у которых есть собственное дело и цели, не эти чистокровные идиоты, которые только живут за счет родителей и кичатся своим происхождением. — Он указал кивком головы на часть стола, где сидел Реддл со своей шайкой. — И мне стало не по себе от того, что я никуда не стремлюсь и не добился ничего, но они открыли мне глаза… Теперь я знаю, чем займусь после окончания Хогвартса — мы с Генри будем развивать компанию, с моими идеями и его предпринимательскими способностями мы сможем добиться небывалого успеха.       — Это просто… замечательно! — воскликнула Кассандра, пребывая в легком шоке. Неужели человек может измениться настолько всего за пару недель? Полностью осознать, что был несчастен и просто существовал? Она бы пожала руку этому Генри Блишену за то, что открыл Альфарду глаза. — Я очень за тебя рада, правда! Похоже, вы с Генри отлично поладили?       — Да, мы сдружились. Отец его, мистер Блишен, тоже славный, он каждый раз жертвует неплохую сумму на благотворительном Балу Хогвартса… Ты идешь, кстати? Сердце Кассандры пропустило удар при упоминании завтрашнего мероприятия, о котором она старалась не думать.       — Д-да, иду.       — Отлично. Я подумал, мы могли бы пойти туда вместе, что скажешь?       — Дело в том, что меня уже пригласили, и я сказала, что согласна, — ответила Кассандра, на секунду прикрыв глаза. Хотя «пригласили» — неверное слово, скорее, угрожали и шантажировали смертью друга. Лицо Блэка сделалось озадаченным.       — Правда? И кто же?       Мерлин, ну почему они такие любопытные? Почему им так важно знать, с кем девушка идет на бал? Кто вообще придумал эти балы, и почему туда нельзя приходить в одиночку! Кассандра мельком взглянула на Реддла, который, не скрывая любопытства, смотрел прямо на них с Альфардом и слушал каждое слово. Их взгляды пересеклись, и уголок его губ дернулся вверх, выражая издевательскую ухмылку. Кассандра моментально подскочила на ноги.       — Я совсем забыла, что мне нужно еще купить платье… Увидимся! — быстро сказала она Альфарду, поспешив прочь из Большого Зала подальше от самодовольного Реддла, от вида которого к горлу подкатывала тошнота.

***

      Конечно, глупо было надеяться, что за день до Бала можно будет найти стоящий наряд. В магазине «Шапка-невидимка» в Хогсмиде было и вовсе пусто, словно прошелся ураган, а магазин мадам Мажимель был полон такими же отчаявшимися студентками, как Кассандра, которые ходили между рядов в надежде найти подходящее платье. Все они были не тех фасонов, слишком яркие, розовые, желтые, но тут Кассандра заметила темно-бордовое платье-трампет в конце магазина и уже собиралась пробираться к нему, как вдруг услышала знакомые голоса в соседнем ряду.       — …и я совершенно не понимаю, в чем дело! Мы всегда ходили на все мероприятия вместе, но в этот раз он и слова мне не сказал! — негодовала Друэлла Розье, которая быстро перебирала висевшие платья. Кассандра невольно прислушалась, спрятавшись за стеллажом.       — Может, он еще пригласит тебя? Том же староста Школы, наверное, занят подготовкой к Балу, — устало проговорила Лукреция Блэк.       — Но, когда я спросила об этом Мальсибера, он сказал, что у Тома уже есть пара, и что лучше мне в это не лезть, иначе эта девка с меня кожу снимет! И как это понимать? Я сама ей глаза повыкалываю, когда узнаю, кто эта дрянь… Смотри, какое темно-бордовое, и фасон модный.       Розье взяла платье, которое приметила Кассандра, но та о нем уже позабыла. Почему Мальсибер так сказал? С чего бы это ей так поступать с Розье? Неужели он сложил о ней такое мнение после их общего сражения, где Кассандра неплохо себя показала? Она, бросив попытки найти достойный наряд, вышла из магазина и направилась в Хогвартс. Видимо, придется сказать Реддлу, что платье она так и не нашла, так что идти ему на Бал с Друэллой. Вот незадача. Конечно, угрозы Розье ее не пугали вовсе, но мысль и новом конфликте не доставляла никакого удовольствия. Наверняка Друэлла даже не поймет, что Реддл почти заставил ее пойти с ним в паре на благотворительный вечер. Но вряд ли Том захочет, чтобы его спутница вышла в свет в повседневном перелатанном платье… А сама Кассандра могла бы потратить это время с большей пользой, штудируя книги с описанием горного массива Греции в библиотеке, в надежде найти хоть какое-то упоминание о гробнице Герпия Фаула. Так что, решено.       Кассандра спустилась в подземелье, чтобы добраться до спальни и оставить зимнюю мантию, но, войдя в комнату, она увидела на своей кровати небольшой сверток из черной бумаги, перевязанный лентой. Кассандра осторожно подошла ближе, достав волшебную палочку, и проверила содержимое с помощью заклинаний, но те не показали ничего зловредного. На атласной ленте значились витиеватые буквы «ИЛ». Кассандра аккуратно развязала сверток и ахнула от восторга — это было вечернее платье, сшитое невероятно искусно и качественно. Само оно было сделано из черного струящегося шелка; длинная, но совсем не пышная юбка с глубоким разрезом доставала до пола; корсет был расшит черными камнями, а длинные, легкие рукава спадали с плеч, оголяя их. Кто-то, хорошо знающий ее вкус и предпочтения, прислал ей это платье. Но кто? Неужели, Габриэлла каким-то образом узнала о предстоящем вечере и решила порадовать подругу? Но это было бы странно, учитывая их последний разговор и обстоятельства разлуки. Кассандра еще раз осмотрела упаковку и нашла небольшую записку, в которой, к ее ужасу, знакомым почерком было написано:       «Это платье отлично подойдет к моему костюму.       С уважением, Т.Р.       P.S. Ты же не думала, что сможешь пропустить вечер из-за того, что не нашла наряд?».       Кассандра еще несколько раз перечитала записку, но глаза ее не обманывали. Это была настоящая катастрофа. Выходит, теперь он, мало того, что отправляет ей подарки, так еще и следит в Хогсмиде? Хотя, стоит признать, что платье было изумительным, такое вряд ли найдешь в магазинах волшебной деревни. Но все это значило, что пойти на Бал ей все-таки придется, а сама Кассандра поймала себя на мысли, что, может, она врет сама себе? И ее отговорки выглядят смешно и неправдоподобно и являются лишь ложью, и она действительно хочет провести с ним завтрашний вечер?..

***

      Стоило признать, что у Реддла был вкус, потому что на следующий день, когда Кассандра стояла у зеркала, она не могла оторвать от себя взгляд. Оставалось решиться на последний шаг, над которым Кассандра думала уже минут десять. Ее соседки давно ушли, так как до начала мероприятия оставались считаные минуты, вспомнив об этом, она торопливо расстегнула цепочку с кулоном и убрала на дно чемодана. Кассандра почти никогда не расставалась с трилистником, но в последнее время подарок брата все время напоминал о Сераписе, и в ее сознании невольно возникали сцены из воспоминаний Розенфельда, что невероятно тяготило и омрачало, а голос разума неуверенно твердил, что, может, пора, наконец, оставить прошлое в прошлом и жить дальше? Поэтому Кассандра решила попытаться отвлечься в этот вечер и вместо кулона завязала на шее тонкую черную атласную ленточку, которая контрастом выделялась на белой коже и неплохо сочеталась с платьем.       У входа в Большой Зал было не протолкнуться: кавалеры встречали своих спутниц, всюду пестрили пышные яркие платья, сияли украшения, слышались восторженные охи и смех. Кассандра выглянула из-за угла, сразу заметив группку слизеринцев. Розье, Лестрейндж, Малфой и Эйвери уже стояли со своими парами — одноклассницами со Слизерина, Нотт держал за руку Лукрецию, угрюмая Друэлла в знакомом бордовом платье осматривала коридор, держа под руку Мальсибера. Реддл стоял спиной, и Кассандра могла видеть только его черную мантию и высокую фигуру, но стоило ей выйти на лестничный пролет, как его голова слегка дернулась вправо. Том обернулся к ней, словно почувствовав ее присутствие, и по коже Кассандры прошли мурашки. Он был одет в черный костюм, на груди сиял значок старосты школы, и Том был чертовски прав, что ее платье отлично подойдет к его костюму. Глаза Реддла странно блеснули при виде Кассандры, он неторопливо осмотрел ее с головы до ног, задержав взгляд на оголенных плечах. Том подошел к лестнице, протянув ей руку, и Кассандра медленно спустилась вниз, бросив все силы на то, чтобы не споткнуться или не оступиться. Его рука была удивительно теплой, ведь сама Кассандра ужасно замерзла в тонком платье и еле сдерживала дрожь в теле, так как в начале января в коридорах Хогвартса было невероятно холодно. В это время двери в Большой Зал открылись, приглашая всех присутствующих войти.       — Ты пришла, — констатировал Том, дернув бровью, и положил ее руку себе на предплечье.       — А у меня был выбор? — спросила Кассандра, недовольно посмотрев на его красивый профиль. Уголок губ Реддла приподнялся.       — Конечно нет, — самодовольно ответил он и повел ее в Большой Зал. Она уже собиралась возразить, как внезапно ее тело окутало тепло, что выбило Кассандру из колеи. Неужели Реддл только что использовал на ней Согревающие чары?       Столы факультетов с напитками и закусками были расставлены по периметру помещения, предоставив место для танцев, Зал был по-прежнему украшен нарядными елями, с потолка сыпался снег. Они подошли к столу Слизерина, где уже стояли их одноклассники, и Кассандра встретилась взглядом с Друэллой Розье, которая в ужасе посмотрела на ее руку, лежащую на предплечье Тома. В глазах Розье поочередно сменялись неверие, понимание и гнев так, что ее лицо покраснело. Мальсибер, Эйвери, Лестрейндж слегка кивнули головой, выразив приветствие Кассандре, что удивило ее, ведь до этого они привычно игнорировали существование друг друга, лишь Абраксас скептически пробежался взглядом по ее наряду и продолжил скучающе осматривать Большой Зал. Никто из них, кроме Друэллы, казалось, не был удивлен ее присутствию. Том взял со стола бокал с пуншем и протянул его Кассандре, и в это время с приветственной речью выступил Диппет, поздравив учащихся с началом нового семестра и рассказав об истории Благотворительного Бала. Сама Кассандра пыталась незаметно рассмотреть лицо Реддла, который внимательно слушал директора. Было так странно стоять рядом с ним, быть его спутницей на Балу. О чем же он думает? Разве разумно с его стороны приглашать Кассандру и так открыто показывать, что между ними что-то большее, чем просто пререкания на уроках и вечные споры? А сомнения Кассандры по поводу того, что она здесь насильно, проявлялись все отчетливее, и ее дыхание невольно участилось. Внезапно рука Реддла мягко легла ей на талию, и все тело Кассандры напряглось в ужасе — за своими раздумьями она и не заметила, что Том уже несколько секунд смотрит на нее с еле заметной усмешкой. Как она могла забыть, что Реддл эмпат, неужели он почувствовал ее эмоции? Кассандра, словно на нее наложили Петрификус, не могла пошевелиться, а в это время Диппет наконец-то объявил о начале Бала, что встретилось аплодисментами, заиграла музыка, послышались разговоры. Это вывело Кассандру из оцепенения, и она быстро отстранилась от Тома, что позабавило его еще больше.       — Позволишь пригласить тебя на танец, Фаул? — склонился Реддл к ее уху так, что его дыхание колыхнуло волосы Кассандры. Вид у Тома был расслабленный, но в то же время довольно самоуверенный.       — Вообще-то я не…       — Какого черта, Пруэтт?! — прервал слова Кассандры крик Девериукса Нотта, доносящийся с танцевальной площадки. — Смотри, куда прешь, нищий идиот! Ты не знал, что этот благотворительный вечер для тех, кто в состоянии сделать пожертвование?       — Ты что себе позволяешь, Нотт? — прорычал Игнотиус, краснея в лице и подходя ближе к слизеринцу. Вокруг них столпились любопытные ученики, понимая, что просто так на словах конфликт не решится.       — Нет, Девериукс! Успокойся, прошу тебя! Не стоит марать руки об этого гриффиндорского дикаря! — пыталась вмешаться Лукреция Блэк, но это только сильнее накалило обстановку, потому что Игнотиус, стиснув кулаки, ринулся к Нотту, завязалась драка.       Кассандра почувствовала резкий прилив ледяного мороза, исходящий откуда-то справа от нее. Она повернула голову, увидев побледневшее лицо Реддла, на котором от расслабленности не осталось и следа. Весь его вид выражал неистовую ярость, и Кассандре на мгновение показалось, что без жертв не обойдется. К скоплению учеников направлялись озабоченные преподаватели во главе с профессором Слизнортом и Дамблдором.       — Прекратите! — завопил Слизнорт, дернув моржовыми усами. — Немедленно прекратить драку!       Том ринулся к дерущимся, пробиваясь через толпу, и смог добраться первее преподавателей, когда Нотт повалил Пруэтта на пол и продолжил бить его кулаком в нос, превращая его в кровавую массу.       — Нотт! Отпусти его немедленно! — приказал Реддл, схватив Девериукса за ворот пиджака. Тот несколько секунд сопротивлялся, но в конце концов сдался и поднялся на ноги. Увидев, кто его держит, Нотт побледнел, а его глаза наполнились страхом и ужасом. В это время прибежал грузный запыхавшийся профессор Слизнорт, на лбу которого выступили бисерины пота.       — Это… просто… во… возмутительно! — произнес он, пытаясь отдышаться. — Минус пятьдесят… очков Слизерину и Гриффиндору! Нотт, Пруэтт, вы будете две недели приходить на отработки после уроков!       — Том, отведи мистера Нотта в Больничное крыло и проследи, чтобы он добрался до своей комнаты без новых драк, — распорядился Дамблдор.       — Конечно, сэр, — учтиво ответил Реддл.       — Мистер Пруэтт, следуйте за мной, — приказал Дамблдор Игнотиусу. — Расступитесь! Праздник продолжается!       — Какое разочарование! Позор… — сетовал Слизнорт, покачав головой.       Том, стиснув челюсти, направился на выход, бледный Нотт с разбитой губой и кровоточащим носом проследовал за ним, вид его был настолько бледным и испуганным, что казалось, он вот-вот упадет в обморок, не дойдя до Больничного крыла.       — Кокой же идиот, — сказал Эйвери, провожая взглядом Нотта.       — Из-за этого кретина теперь нам всем достанется… — тихо произнес Мальсибер, поморщившись, и залпом выпил содержимое бокала. Лестрейндж ткнул его локтем в бок, чтобы тот держал язык за зубами и не болтал лишнего об их отношениях при посторонних, и бросил странный взгляд на Кассандру, которая безучастно стояла в их кругу. Оставалось надеяться, что Реддл задержится в Больничном крыле надолго, и она вскоре сможет уйти.       — Кхм, вы слышали, что Бакстер Макларен из «Селькиркских скитальцев» во время недавнего матча сбил с метлы Гвендолин Морган, что та упала аж с двадцати метров? Говорят, что на ее восстановление уйдет несколько месяцев, а «Холихедские гарпии» сейчас ищут нового ловца, пока она на больничном, — сказал Рандольф Лестрейндж, сменяя тему разговора.       — Гребанные шотландцы совсем распоясались, — гневно отозвался Мальсибер. — Неужели им в битве при Каллодене мало досталось?       — Брось, Кеймрон, есть события куда поважнее, чем сражения, которые происходили черт знает когда, — отозвался с важным видом Эйвери, закатив глаза.       — Да ну? И какие же?       — Ну, например, мы должны покончить с угнетением и дискриминацией полукровок и волшебных существ, таких как: гномы, домовые эльфы, кентавры и гоблины. Мы должны помогать им сражаться за их права. Мы должны воспитывать у будущих поколений интерес к общественным проблемам, а не к материальным благам, — серьезно сказал Леннард Эйвери, отпив из бокала пунш.       На мгновение повисла тишина, и Кассандра в легком шоке смотрела на слизеринца, слова которого никак не сходились с идеологией Реддла и их факультета. Вдруг Мальсибер, Эйвери и Лестрейндж взорвались диким смехом, хлопая друг друга по предплечью и выплескивая пунш из бокалов.       — Сукин сын! Я на секунду поверил, что ты говоришь серьезно, — сквозь смех сказал покрасневший Мальсибер. Кассандра закатила глаза, прикидывая, как скоро она уже сможет покинуть это «высшее общество». Абраксас, видимо решив, что смех над такой ерундой ниже его достоинства, любезно пригласил свою спутницу на танец, и вместе они удалились вглубь танцевальной площадки.       — Что, Фаул, неужели твой кавалер сбежал от тебя? — едко проговорила Друэлла Розье, которая сейчас наверняка наслаждалась одиночеством Кассандры. — Может, ему твое безвкусное платье не понравилось? — Она заливисто рассмеялась, довольная остроумной шуткой.       — О, считаешь мое платье безвкусным? — спросила Кассандра, нехотя отрывая взгляд от танцующих преподавателей. Розье лишь хмыкнула, закатив глаза. — Забавно… ведь его мне подарил Том… Выходит, ты только что назвала нашего многоуважаемого старосту невеждой с отсутствием вкуса?       Розье ошарашенно заморгала глазами, осмотрев платье Кассандры еще раз, после чего собиралась что-то сказать, но рот ее лишь беззвучно открывался, как у рыбы, которую выбросило на сушу. Затем она яростно сжала губы, отпихнув Мальсибера, что тот аж негромко выругался, и ушла прочь из Большого Зала. Видит Мерлин, Кассандра не собиралась портить отношения с Розье еще больше, но разве могла она промолчать и проигнорировать выпад в свою сторону среди одноклассников? Может, следовало позволить цапню закончить свое дело тогда, на уроке Травологии...       — Кхм, Фаул, — тихо сказал Лестрейндж, наклонившись к ее уху, — я ведь так и не поблагодарил тебя за то, что ты спасла мою жизнь тогда… В общем, спасибо и… ты выглядишь потрясающе в этом платье…       Кассандра неверяще посмотрела на Рандольфа, ища на его лице признаки усмешки или издевки, но встретила лишь легкое смятение. Очевидно, что это их очередная шутка, после которой слизеринцы разразятся хохотом. Вдруг позади Лестрейнджа она увидела знакомое лицо и облегченно выдохнула.       — Прошу меня извинить, — проговорила Кассандра, наигранно улыбнувшись одноклассникам, и поспешила к Альфарду, который, заметив ее, отсалютовал. — Потанцуем? — спросила она, беря его за руку, и не дождавшись ответа, потащила на танцпол, где сейчас подходила к концу французская кадриль.       — А как же твой… — сказал Блэк, указав на группу слизеринцев.       — Плевать на него, — ответила Кассандра, выполняя пасо. — А где твоя пара?       — Я пришел один. Я вообще заявился сюда, чтобы встретиться с Генри Блишеном, их семья же состоит в Попечительском Совете, но он, похоже, опаздывает… — задумчиво проговорил Альфард, осматривая присутствующих и выполняя «поворот вежливости».       — Вы прямо-таки с ним неразлучны, — с улыбкой заметила Кассандра.       — Я просто рад, что у меня появился хороший друг. Знаешь, на каникулах ведь болезнь моей матери снова дала о себе знать. Целитель сказал, что на этот раз ее, вероятно, остановить не получится.       — Какой ужас! Мне очень жаль, но почему ты не сказал раньше? — спросила она, остановившись на мгновение.       — Я говорил. В письмах, — ответил Блэк, в его глазах читался укор. Вина снова кольнула сердце Кассандры.       — Я же сказала, что не могла ответить…       — Теперь это не имеет значения. Кстати, не знал, что ты настолько сблизилась с Лестрейнджем.       — Что? О чем ты? — недоуменно спросила Кассандра, когда танец закончился. Послышались аплодисменты друг другу, но Альфард необычно холодно смотрел на нее свысока.       — Ты ведь пришла с ним, я видел, как он шептал тебе любезности. Хотя я думал, что ты терпеть не можешь этих высокомерных идиотов, но, видимо, я плохо разбираюсь в людях…       — Да что с тобой? Ты очень сильно заблуждаешься, Блэк, — сказала Кассандра, отступив от него на шаг назад, но наткнулась спиной на кого-то. Вдруг чья-то теплая рука опустилась на ее плечо. Кассандра резко подняла голову, увидев Реддла, лицо которого привычно не выражало ни единой эмоции.       — Альфард, — сказал Том, кивнув Блэку, — благодарю, что не дал моей спутнице заскучать, пока я выполнял обязанности старосты. Все в порядке, Кассандра? — обеспокоенно обратился он к ней, заметив ее недовольный вид от предшествующего разговора.       — Конечно… Том, — максимально любезно ответила она, поражаясь его актерской игре. — Альфард как раз уходит.       Блэк насколько секунд переводил взгляд с Кассандры на Реддла, после чего на его лице прояснилось осознание.       — Хорошего вечера, — сказал он, натянуто улыбнувшись и бросив на нее странный взгляд, и направился к компании гриффиндорцев, стоящей возле стола их факультета.       Вновь заиграла музыка, и Кассандра перевела взгляд на Реддла, глаза которого сейчас не выражали ничего, кроме ярости.       — Вальс, — обманчиво любезно объявил Том, дернув бровями, и взял ее за руку, даже не спросив разрешения на приглашение. — Мое любимое.       Кассандра решила, что сейчас лучше не сопротивляться, и, с трудом пересилив себя, положила левую руку Реддлу на плечо.       — Сегодня просто изумительный вечер, не так ли, Фаул? — спросил Том, улыбнувшись, но от него буквально исходил холодный гнев. — Сначала этот тупоголовый идиот, Нотт, позорит наш факультет на глазах у попечителей и всего Хогвартса, теперь еще и ты танцуешь с Блэком, пока я навожу порядок…       — Может, стоит получше воспитывать своих псов, чтобы они не позорили твой дорогой факультет? — не выдержав, яростно сказала Кассандра. Не станет же она терпеть его необоснованные нападки! Рука Тома на ее талии сжалась с такой силой, что Кассандра тихо зашипела от боли.       — Не волнуйся, Нотт усвоил урок и будет отходить от наказания еще несколько дней. Теперь он подумает десять раз, прежде чем совершить хотя бы малейший идиотский поступок, — удовлетворенно ответил Реддл, делая па. Кассандре на мгновение стало дурно от картинки, которую она невольно нарисовала в своей голове, где Том пытает Нотта Круциатусом. — Думаю, следующим на очереди будет Блэк.       — Ты не посмеешь! — воскликнула Кассандра, с силой сжав руку на плече Реддла, что тот слегка поморщился.       — Я предупреждал тебя… — сквозь зубы проговорил Том. — Ты хоть знаешь, что было у него на уме?       — Ты читал его мысли?!       — Этот идиот просто слишком громко думает, когда держит тебя за руку, — ответил Реддл, резко прижав ее за талию ближе к себе, так что легкие Кассандры сдавило.       — С каких это пор тебя волнует, кто держит меня за руку? Это не твое дело! Я могу танцевать, с кем захочу! Могу общаться с любым другим парнем в этой школе, и ты не имеешь права вмешиваться! Тронешь Блэка, и, клянусь Мерлином, моя рука с ядом Морра дрогнет сначала над бокалом Малфоя, затем я доберусь до остальных твоих прихвостней! — яростно прошипела Кассандра, выполняя па глиссад. Она вовсе не блефовала. Конечно, надежд на то, что угрозы слизеринцам хоть как-то остановят Реддла, было мало, но все же…       — Фаул, ты вовсе не в том положении, чтобы угрожать мне… — медленно проговорил Том, его ярость буквально лучилась.       — Неужели только такой язык ты понимаешь? — с горечью в голосе спросила Кассандра. — Почему между нами только сплошные угрозы и вражда?       — Потому что ты сама начала это еще в первый день, как появилась в Хогвартсе, я лишь подыграл, — просто ответил Реддл, пожав плечами. — А теперь ты хочешь жить дружно и счастливо? Ты уж определись…       — Я хочу стереть эти полгода из своей памяти и больше никогда не видеть тебя, — нарочито ласково улыбнулась Кассандра, сделав поворот.       — Я думаю, ты врешь…       — Подумай еще раз, — с вызовом сказала она, дожидаясь с нетерпением конца танца.       Лицо Тома сделалось непроницаемым, он сжал губы, холодно посмотрев на Кассандру.       — Что за бедовая девка свалилась мне на голову, черт ее побери, — прошипел он еле слышно на парселтанге.       — Я все слышу, вообще-то! — возмутилась Кассандра.       — Отлично, на это и был расчёт. — От этих слов она сильнее впила пальцы в плечо Тома, но ни одна эмоция не промелькнула на его лице.       Следующие несколько секунд они молча выполняли движения танца, стараясь не смотреть друг на друга.       — Ты следил за мной, — констатировала Кассандра, нарушив тишину.       — О каком конкретно моменте ты говоришь? — скучающе спросил Том.       — В Хогсмиде. Откуда ты узнал, что я не нашла подходящее платье?       — Ты отправилась туда за день до Бала. До того, что ты вряд ли найдешь достойный наряд догадался бы даже глупец. Я староста Школы — не могу же я допустить, чтобы моя спутница была одета в какое-нибудь тряпье. А Лестрейндж любезно согласился предоставить тебе это платье за то, что ты спасла его жизнь.       — Лестрейндж? — удивленно спросила Кассандра, бросив взгляд на слизеринцев, все так же стоявших в небольшом кругу.       — Его мать, Изабель Лестрейндж, владеет элитным магазином в Лондоне, — по-прежнему скучающе разъяснил Том. — И я бы снова вернулся в прошлое, чтобы подвергнуть его смертельной опасности, зная, что увижу тебя в этом платье.       Кассандра осторожно заглянула в его темные глаза, пытаясь понять: говорит Реддл правду, или это очередные уловки. Но на лице Тома не было ни грамма насмешки, что отдалось в ее груди легким трепетом, и следующий вопрос вырвался сам собой:       — Зачем тебе я здесь? Почему так хотел быть со мной на балу?       Глаза Реддла блеснули, в них отразилась какая-то новая эмоция, которая исчезла так же быстро, как появилась. Затем он с усмешкой сказал:       — Мне приятно от мысли, что я имею такую власть над тобой, раз ты готова идти против своих желаний лишь потому, что я так сказал.       На Кассандру словно вылили ушат холодной воды, неужели от него можно было ожидать какого-то другого ответа? Она резко остановилась, в ужасе и гневе посмотрев на самодовольного Реддла.       — Ты просто идиот, раз считаешь, что я делаю это против совей воли. Я здесь исключительно потому, что сама хочу быть рядом с тобой. И никакие угрозы не повлияли на мое решение, — сквозь зубы проговорила Кассандра, запрокинув голову, чтобы встретиться с Томом взглядом. Его глаза полыхнули еще ярче, на лице отчетливо виднелось удовлетворение.       — Я рад, что ты призналась в этом, Кассандра, — проговорил Реддл, прижав ее за талию к себе.       Ее сердце рухнуло в пол, и она с секундной заминкой резко отстранилась, в ужасе обнаружив, что танец уже давно закончился. Они вдвоем стояли посреди танцевальной площадки, отчетливо слышалось чужое перешептывание, некоторые бросали многозначительные взгляды куда-то в потолок над ними. Странное чувство зародилось в груди Кассандры, и она подняла голову, увидев распустившуюся омелу.       — Это тоже одно из твоих желаний? — насмешливо спросил Том, кивком указывая на растение. В это время снова заиграла музыка — следующим в программе шел контрданс — площадку наполнили танцующие пары.       — Я лучше поцелую Василиска, — ответила Кассандра, вырывая свою руку из хватки Реддла и отступая на шаг назад.       — Могу это устроить, — сказал Том, с легким весельем наблюдая за ней.       В теле Кассандры поднялась небывалая ярость, на бедре она нащупала свою волшебную палочку, но вовремя одумалась. Ей срочно нужно уходить, пока она не начала дуэль посреди Большого Зала. Кассандра посмотрела на Реддла, вскинув подбородок, сделала реверанс, развернулась на каблуках и пошла к выходу. У массивной двери она развернулась на мгновение, увидев, что Том продолжал смотреть на нее, выражение насмешливости исчезло, пока его не заслонили танцующие пары.

***

      Кассандра шла по темному коридору, сжимая в ярости кулаки. Музыка, доносимая из Большого Зала, постепенно отдалялась, пока не смолкла совсем. И что, черт побери все на свете, это сейчас было? Она призналась Реддлу, что пришла на Бал по своему желанию, что наверняка потешило его самолюбие еще больше, чем если бы Том ее заставил. Но на душе стало так легко, словно Кассандра призналась в этом самой себе в первую очередь. Она хотела быть с Томом и не могла представить, чтобы какая-то другая девушка танцевала с ним, держала его за руку, была так близко к нему. Может, Том испытывал те же самые чувства, увидев ее вместе с Блэком.?       Нет.       Такую ошибку Кассандра не допустит снова. Пора привыкнуть, что Реддл не способен испытывать чувства, отличные от гнева, ненависти и издевательских насмешек. Но что делать ей со своими чувствами к нему? Как долго еще Кассандра сможет скрывать их и подавлять? Почему эта безысходность и невзаимность приносит лишь тупую боль в груди?       В тихой галерее был слышен лишь стук ее каблучков, праздник был в самом разгаре, поэтому остальная часть Хогвартса пустовала. Странный звук, похожий на плач, донесся из темного прохода и вывел Кассандру из размышлений. Она остановилась, вглядываясь в темноту, но все было тщетно. Это не ее дело, не стоит вмешиваться. Но любопытство оказалось сильнее здравого смысла. Кассандра тихо подошла к проходу, достав волшебную палочку. Невербальный Люмос зажег яркий свет, осветив коридорчик, и она застыла в шоке: Игнотиус Пруэтт целовал Лукрецию Блэк, прижимая ее к стене. Оба были так увлечены друг другом и не сразу заметили Кассандру, которая уже сто раз пожалела, что не прошла мимо.       — Черт! — воскликнул Игнотиус, отскакивая от слизеринки, увидев яркий свет, на его белой рубашке виднелись пятна крови из-за недавней драки, глаз был подбит. Лукреция в ужасе смотрела на нарушительницу их уединения.       — И-извините, — неловко сказала Кассандра. — Нокс!       Она резко развернулась и почти бегом направилась прочь. Лукреция с Игнотиусом?! Слизеринка с гриффиндорцем? Как такое вообще возможно, учитывая, что оба друг друга почти ненавидели? А как же Нотт?       — Кассандра! — послышался голос Лукреции. — Подожди, Кассандра!       Блэк быстро обогнала ее, взяв за руку. Несколько прядей из ее прически выбились, на лице проступал легкий румянец.       — Я все объясню, Кассандра, — сказала Лукреция, тяжело дыша.       — Нет нужды. Это не мое дело, — ответила она, вырвав руку из хватки слизеринки.       — Мы с Игнотиусом любим друг друга, — продолжала Блэк, проигнорировав слова Кассандры, — но мы вынуждены это скрывать уже на протяжении двух лет. Ты совсем недавно в Хогвартсе, но я вижу, что ты не такая, как они. Тебе ведь противны эти чистокровные аристократы, как и мне, правда? Думаю, ты уже поняла, как тут все устроено: гриффиндорец и слизеринка не могут быть вместе, они осудят меня, загнобят и сделают изгоем. Пожалуйста, — она снова взяла Кассандру за руку и умоляюще посмотрела ей в глаза, — не говори никому.       Кассандра бы и не стала болтать о таком, но одно в голове не укладывалось.       — Для тебя статус и одобрение других важнее, чем он? — недоуменно спросила она, указав кивком головы на Игнотиуса, который ходил из стороны в сторону и с тревогой поглядывал на шепчущихся девушек. — Если вы так любите друг друга, то почему бы просто не послать всех и не быть счастливыми вопреки всему?       — Потому что по-другому не выжить, — ответила Лукреция, и Кассандра, наверное, впервые увидела на лице слизеринки истинные эмоции, которые та скрывала за маской недальновидной глупышки. Ее глаза хитро блеснули. — Возможно, в Шармбатоне ты никогда не сталкивалась с таким, но ты и не представляешь, каково это — скрывать настоящие чувства от других, постоянно находиться между двух огней, бороться за жизнь и за любовь среди тех, кто готов тебя убить лишь потому, что вы с разных факультетов. Жить в постоянном страхе, что один из вас не сможет вытерпеть, и скрываемые чувства выплеснуться наружу, подставив вас обоих.       Может, Кассандра и не была никогда в такой драматичной ситуации, но она прекрасно понимала, что скрывать настоящие чувства и эмоции — самое тяжелое бремя на свете. Неужели Блэк с Пруэттом думают, что только их жизнь полна несправедливости?       — В следующий раз лучше ищите более укромное место, — сказала Кассандра, рассматривая лицо Лукреции в полумраке. — Я никому не скажу про вас. — С этими словами она развернулась, не дождавшись ответа слизеринки, и пошла, куда глаза глядят — возвращаться в свою комнату и встретить там обозленную Розье уж точно не хотелось.       Неужели все в этой школе плетут интриги и ведут двойные жизни? Попав в Хогвартс, Кассандра и не думала, что на такое могут быть способны дети, подростки, ведь в Шармбатоне не было ничего подобного. Разве можно любить друг друга в тайне от всех на протяжении двух лет? Остаются ли они счастливыми, когда видят своих любимых с другими парнями и девушками? Вся эта ложь была словно их неотъемлемой частью жизни, от которой к горлу подкатывала тошнота. Сама Кассандра едва ли смогла бы так жить — уж слишком у нее нетерпеливый и вспыльчивый нрав. Справедливости ради ей никто и не предлагает… Мысли ее снова вернулись к сегодняшнему вечеру и разговору с Реддлом, а от его едких слов и безразличия грудь опять наполнилась болью и тяжестью. И как же Кассандру угораздило загнать саму себя в ловушку, из которой не было выхода? Ее никогда еще не переполняли настолько сильные эмоции по отношению к одному человеку, и как случился этот незаметный переход от ненависти, гнева и злобы к желанию быть рядом с ним, желанию делиться переживаниями, желанию прикасаться и… ревности? Но мерзкий правдивый голосок в голове твердил, что это все ошибка, а Реддл лишь играется с ней…       Кассандра мотнула головой, отгоняя назойливые мысли прочь. Все, что она чувствовала сейчас — лишь опустошение и усталость, и единственным, что могло помочь в такой ситуации было одиночество. Кассандра забрела в часть замка, которая казалась незнакомой в полумраке. Темная узкая галерея с каменными статуями рыцарей и горгулий освещалась лишь тусклым лунным светом, пробивающимся через узкие окна. Кассандра подошла к одному из них, увидев замерзшее Черное озеро, окруженное заснеженными горами, которые неярко блистали от падающего холодного света луны. Вокруг не было ни души, и Кассандра могла насладиться долгожданным одиночеством. Но не долго. Разглядывая зимние просторы Шотландии, краем уха она уловила какой-то звук, похожий на шипение, в конце коридора. Кассандра машинально повернула голову, и из темноты на свет вышел силуэт человека. Кровь в ее жилах заледенела от животного ужаса, и она не смогла пошевелиться, чтобы достать волшебную палочку. Старуха в белой сорочке, с длинной седой косой и иссохшим телом сделала шаг к Кассандре. Ее лицо было невероятно худым, кости черепа обтягивала тонкая кожа, когда-то серые глаза побелели, но даже сейчас смотрели на Кассандру с ненавистью.       — Этого не может быть. Это все сон, — думала она, оцепенев от ужаса, но голос здравого смысла постепенно затухал.       Кассандра попятилась назад, наткнувшись на холодную каменную стену, пока старуха медленно приближалась к ней.       — Здравствуй, малышка Кэсси, — проскрипела сухим голосом Бернадетт. — Ты еще помнишь свою тетю? Думала, что я оставлю тебя даже после смерти?       Из глаз Кассандры хлынули слезы, затмив белой пеленой силуэт старухи, и она замотала головой, сползая на пол по стене. Бернадетт снова нашла ее. От нее нет спасения. В ее сознании невольно возникли воспоминания о пытках Круциатусом в подвале поместья Буллоков, боль и агония, которую она испытывала в те моменты, снова пронзили тело, но самое ужасное — в голове всплыла картинка с мертвым телом Бернадетт, ее безжизненными глазами, и ледяной страх снова сковал Кассандру. Неужели ее недавнее посещение фамильного склепа как-то помогло ее тетке возродиться снова?       — Нет! — отчаянно закричала Кассандра, когда Бернадетт приблизилась совсем близко. — Убирайся!       — Теперь мы всегда будем вместе, малышка Кэсси, — прошипела старуха, хватая ее костлявой рукой за запястье.       — Нет! Нет! Нет!       Кассандра сделала судорожный вдох и с огромным усилием вскочила на ноги, отталкивая Бернадетт. Ей нужно бежать, как можно дальше, пока она не найдет место, чтобы спрятаться. Длинная юбка платья путалась под ногами и сковывала движения.       — Ты не убежишь от меня, — смеясь, прокричала ей вслед старуха.       В темноте Кассандра, не заметив, налетела на кого-то, и каким же было ее облегчение, когда она увидела бледное, недоумевающее лицо Реддла. Вопрос, как он снова ее нашел даже не пришел ей в голову.       — Фаул, ты спятила…       — Беги, Том! — воскликнула Кассандра, хватая его за руку и в страхе оборачиваясь назад. — Чего же ты встал?! — Но Реддл оставался неподвижен и смотрел на приближающуюся тетку Кассандры, приподняв бровь.       — Ты думаешь, что я сделала тебя такой? — спросила Бернадетт, подойдя почти вплотную к ней, и словно не замечала Тома. Кассандра развернулась, уткнувшись спиной в Реддла. — Но ты сама всегда была жестокой и эгоистичной дрянью, которой плевать на друзей и родных. Ты неспособна испытывать что-то кроме ненависти и гнева. Ты убила свою мать. Ты убила отца, брата, подругу, Алена. Ты пытала меня, а затем хладнокровно убила, а теперь ты думаешь, что не понесешь за это наказания? — Лицо Бернадетт приблизилось к лицу племянницы, которое было мокрым от слез. Кассандра чувствовала, что ее сердце сейчас остановится от страшной правды и ужаса, и единственным, что пришло ей в голову, чтобы спастись, было спрятаться за спиной Реддла, который по-прежнему стоял неподвижно и с любопытством смотрел на развернувшуюся картину. Кассандра почувствовала спасительное облегчение, но внезапно голос Бернадетт и ее хриплое дыхание умолкли. Она не напала на Тома, не схватила Кассандру и не продолжила свои издевательства. Настала тишина. Она, собравшись с силами, выглянула из-за плеча Реддла, и застыла в недоумении: на месте Бернадетт стоял… Том? Точная его копия смотрела в глаза настоящему, но вдруг Лжереддл схватился обеими руками за горло, словно на него напал приступ удушья, его глаза налились кровью, он пытался судорожно сделать вдох, но все было тщетно. Копия Тома упала на колени, хватаясь руками за воздух, пока, наконец, не рухнула замертво на пол. Осознание происходящего прояснилось в голове Кассандры, она взглянула на настоящего Реддла, который сейчас был белее снега и, оцепенев, смотрел на мертвого себя.       — Ридикулус! — произнес Том, и боггарт, лопнув, как шарик, ветром пронесся в темный закоулок.       — Боггарт… Это был лишь гребанный боггарт… — Она дрожащей рукой вытерла холодный пот со лба, ее тело все еще подрагивало от пережитого страха. Том еще несколько секунд смотрел на место, где был его труп, после чего медленно развернулся к Кассандре, в его глазах пылали алые искры.       — Надо же, ты догадалась чуть быстрее третьекурсника, — едко сказал он, убирая палочку в карман мантии.       — Прежде я не встречалась с боггартом, — устало произнесла Кассандра, перед глазами все еще было иссохшее тело Бернадетт, а в ушах стоял ее мерзкий голос. Неожиданно Том схватил ее за руку и повел за собой по темному коридору так быстро, что Кассандра еле успевала за ним, путаясь в подоле платья.       — Отпусти! — воскликнула она, пытаясь вырвать руку из его крепкой хватки, но все было тщетно. Наконец, Реддл привел ее в совсем не большую комнатку, в которой из мебели находился лишь закрытый шкаф, освещалось помещение единственным окном. Том запечатал дверь Заклинанием и медленно развернулся лицом к Кассандре, которая угрюмо смотрела на него, болезненно потирая запястье.       — Вот ведь интересно получается… — задумчиво начал Реддл, неторопливо обходя ее по кругу, — ты постоянно узнаешь обо мне то, о чем никто из живущих людей и не догадывается, это, прямо-таки, настоящее проклятье…       — Мне нет дела до твоего боггарта, — с вызовом сказала Кассандра.       — То есть, первой твоей мыслью не было то, как можно использовать мой страх против меня же? — Реддл приподнял бровь, всматриваясь в ее лицо, в темных глазах мерцали алые искры.       Конечно, именно об этом и подумала Кассандра, когда поняла, что перед ней боггарт Тома Реддла. Выходит, его самым главным страхом была смерть. Это объясняет его ужас и гнев, угрозу Василиском, когда она чуть не убила его своим проклятьем. Кассандра уже собиралась соврать, что мир не крутится только вокруг него, но тут в ее голове что-то щелкнуло, словно сошелся давно разгадываемый паззл. Она снова взглянула в глаза Тома, которые вспыхнули еще ярче от этого. Такое она уже видела, когда встретилась с Герпием Фаулом в Тартаре… Страх смерти, красные искры в глазах, сдерживаемая ярость, темная энергетика, которая исходила от него и буквально была видна…       — Невероятно… — прошептала Кассандра, как-то по-новому рассматривая Реддла, словно перед ней стоял другой человек. — Каково это?       Глаза Тома на секунду расширились, но лицо его оставалось по-прежнему непроницаемым.       — Может пояснишь, Фаул? — непринужденно спросил он.       — Ты создал его. Крестраж.       Слова Кассандры пронеслись по комнате и растворились в стенах замка. В том, что Реддл расколол свою душу, не было сомнений. Это пугало и восхищало одновременно, потому что магия крестражей была настолько темной, что даже родители Кассандры не желали об этом говорить, когда она в детстве лезла к ним с расспросами. Но вот как о таком темном заклинании узнал Реддл? Его губы были сжаты в тонкую полоску, скулы напряжены. Он в ужасе и гневе смотрел на Кассандру, которая своей догадкой подтвердила его недавние слова, что она постоянно узнает о нем то, что Том пытается скрыть.       — Стоит ли мне произносить вслух то, что, если ты кому-нибудь расскажешь об этом, я убью те…       — Я не собираюсь болтать, — быстро сказала Кассандра, мотнув головой для большей убедительности. — Я с самого детства читала о крестражах, но никогда не встречала человека, который бы осмелился расколоть свою душу… Как ты узнал об этой магии?       — Забавно слышать это от тебя… — как-то иронично произнес Реддл, когда его гнев чуть поубавился — видимо слова Кассандры показались ему убедительными. — Хочешь знать, каково это? Что я почувствовал, когда обманул Смерть? — спросил он, и его глаза опасно сверкнули. Кассандра еле заметно кивнула, застыв под его взором. — Это лучшее чувство на свете. Осознание того, что я настолько преисполнился в Темной магии, раз могу обрести бессмертие, опьяняет и делает меня счастливым по-настоящему. Я докажу всему миру, что я непобедим. И я уже близко к своей цели, поверь.       — Я… я верю, — сказала Кассандра, тяжело сглотнув.       — Ну а ты? Раз человеческая душа для тебя не представляет никакой ценности, ритуал тебе известен, что остановило тебя от создания крестража? — спросил Том, слегка прищурив глаза.       — Бессмертие… привлекает меня. Не из страха перед смертью, это лишь преимущество… Но нужно быть уверенным, что кто-то сможет вернуть тебя к жизни. У крестражей есть главный недостаток — без чужой помощи ты не сможешь восстать из мертвых. Я же… я же поклялась себе, что отыщу способ без изъянов.       Сама Кассандра множество раз задумывалась о том, почему бы не создать крестраж, но, когда ты идешь на такой шаг, то нужно взвесить все «за» и «против». Минусов оказалось больше.       — И как продвигаются поиски?       — Пока что безрезультатно, — нехотя ответила Кассандра, наблюдая, как на лице Реддла появляется тень самодовольной ухмылки.       — Если бы в мире существовал другой способ, то я бы уже об этом знал, — уверенно пояснил Том, а Кассандра мысленно закатила глаза. — Что касается чужой помощи, то я знал на что иду. Если, не приведи Мерлин, я умру, то к тому времени у меня уже будут надежные и верные люди, которые без колебаний исполнят свой долг. Власть и могущество помогут мне в этом. — Реддл верил в то, о чем говорил, в его словах не было и капли сомнения, словно будущее ему уже известно, и когда оно исполнится — лишь вопрос времени. Но разве достаточно одной только власти, чтобы завоевать преданность людей? Он резко подошел к Кассандре, схватив ее за предплечья, и хорошенько встряхнул. — Именно поэтому ты должна рассказать мне о «Черной Луне». Я в любом случае выясню, где она и как ее использовать. И в твоих же интересах, чтобы это рассказала мне именно ты, потому что я не остановлюсь ни перед чем…       — Ты не осознаешь всей ее силы! — воскликнула Кассандра, запрокинув голову.       — Ну так объясни мне! — крикнул Реддл, совсем потеряв терпение и сильнее сжав ее предплечья.       — Если решишь совершить все ритуалы, написанные в этой книге, то убьешь всех нас! Мир превратиться в Хаос, и все живое умрет…       — Это похоже на выдумки для трусливых идиотов!       — Я говорю правду! Потому что он мне сказал об этом… Герпий Фаул. Я говорила с ним, — произнесла Кассандра, чувствуя удовольствие от недоумения на лице Реддла.       — Это невозможно. Герпий Фаул жил больше двух тысяч лет назад…       — Благодарю за историческую справку о моем предке, но это очень даже возможно. Потому что в одном из ритуалов в «Черной Луне» ты должен умереть, чтобы твоя душа попала в Загробный Мир и смогла оттуда сбежать.       Глаза Реддла расширились, его лицо побледнело, и он отступил на шаг назад от Кассандры, смотря на нее в легком неверии, а сама Кассандра не смогла сдержать улыбки, наблюдая, как амбиции Реддла постепенно угасают.       — Должен быть другой способ… — сквозь зубы процедил Том, не спуская глаз с Кассандры.       — Нет. Другого способа нет. А тебе придется смириться с тем, что с помощью «Черной Луны» обрести желаемое могущество ты не сможешь из-за своего страха смерти. Поэтому нам нужно объединить силы и уничтожить ее, если мы не хотим, чтобы силой завладел Гриндевальд.       — Ты… ты убила себя? — поморщившись, спросил Реддл, словно пропустив последние слова Кассандры.       — Я была мертва две минуты, но там, в Аду, они кажутся вечностью. — Том в ужасе отшатнулся от нее, осмотрев с головы до ног. — Я чудом смогла спастись. Только сейчас понимаю, что этот поступок был невероятно глупым и безрассудным, но так я с могла узнать правду.       С минуту они смотрели друг на друга в полной тишине. Реддл смог совладать с эмоциями, и его истинные чувства сейчас было сложно разобрать за привычной маской скучающего безразличия. Лишь черные брови изредка подергивались.       — Помоги мне, — не выдержала Кассандра, скрестив руки на груди. — Пообещай, что поможешь найти «Черную Луну» и уничтожить ее. Тебе ведь тоже ни к чему могущество Гриндевальда.       — За такое обещание тебе придется заплатить немалую цену, — холодно сказал Реддл.       — Я знаю. Я готова. — Кассандра пыталась здраво оценить свои силы и возможности. Если она будет сражаться с Гриндевальдом в одиночку, то каковы ее шансы? Это просто самоубийство. И, откровенно говоря, найти и уничтожить книги было важной задачей, но больше всего ей хотелось отомстить. Желание отомстить за смерть брата подпитывало в ней ненависть и ярость, направляло на путь, а добиться желаемого Кассандра могла бы с помощью Реддла. Теперь лишь нужно было убедить его в том, что Гриндевальд представляет угрозу и для него. — Чего ты хочешь?       — Мне на ум приходит множество интересных вещей… — все так же холодно произнес Том, осматривая лицо Кассандры из-под слегка опущенных век, — но сначала я хочу знать все, что известно тебе. О книге, ритуалах, Гриндевальде, и на этот раз ты расскажешь правду.       Может, ей действительно стоит попробовать довериться ему? Что, если все эти знаки не были случайностью? Кассандра пару секунд обдумывала, насколько опасно открывать этому человеку правду, но, в конце концов, рассказала ему все, что знала. Почти. Она поведала Реддлу о том, что на самом деле было три книги (Том встретил эту новость не очень радостно, метнув в Кассандру убийственный взгляд), о своем путешествии в Тартар, встрече с Герпием Фаулом, о нападении сторонников Гриндевальда на каникулах, о краже ее книги, о воспоминаниях Розенфельда. Весь ее рассказ Том молчал и изредка кивал, словно подтверждались какие-то его догадки или теории, но привычной ярости в нем не было, только любопытство и азарт.       — Значит, ты отправилась в Ад, сбежала оттуда, твою душу чуть не обрекли на вечные страдания, но боишься ты какой-то дряхлой старухи? — задумчиво спросил он, удивив Кассандру своим вопросом. Она-то думала, что книги заинтересуют Тома больше, чем ее боггарт. Перед глазами снова возникла Бернадетт, и по спине Кассандры пробежали мурашки. — Ты убила ее?       Сердце ее пропустило удар, всплыли воспоминания о летней ночи, от которых она старательно пыталась избавиться.       — Убила. Она была первым человеком, у которого я отняла жизнь, — сухо ответила Кассандра, смотря куда-то сквозь Реддла.       — И что тебя так пугает в этом?       — Я… Когда я пытала ее Круциатусом, а затем убила… Сперва я чувствовала невероятную эйфорию, радость, что смогла отомстить за свои многолетние мучения, но с тех пор во мне что-то изменилось. Я больше не вижу грань. Во мне появилась тьма и невероятная ненависть ко всему миру, что я перестала узнавать саму себя… Вот, что меня пугает на самом деле. Это стало точкой невозврата. Разве ты никогда не чувствовал подобного? — спросила Кассандра с надеждой всматриваясь в его черные глаза. Том молчал, но на его лице появилась едва заметная тень улыбки.       — Нет. Никогда. — Реддл холодно улыбнулся, так что Кассандру невольно сковало морозом. — Со временем и ты перестанешь, если поймешь, что твои новые возможности — вовсе не слабость, а сила, с помощью которой ты сможешь добиться власти. И я покажу, как. Это я могу тебе обещать.       Сердце Кассандры замерло. Не только из-за страха перед тем, что Том сдержит свое обещание, но и от… восхищения? Неужели она сходит с ума? Как может восхищать такой жестокий человек? Но только он, казалось, понимал ее. Кто еще бы отреагировал на признание об убийстве, о тьме внутри так спокойно? Кассандра посмотрела в его глаза, которые сейчас пылали и искрились, взгляд Реддла не предвещал ничего хорошего, темные кудри спадали на бледный лоб. И она снова ощутила этот странный трепет в груди, понимая, что уже почти час находится с ним наедине, дыхание невольно участилось…       Нет.       Голос разума уже не просто тихо шептал, а громко вопил, что нужно срочно уходить, пока она снова не совершила какую-нибудь глупость, о которой еще очень долго будет жалеть.       — Я рассказала тебе все, что знаю, — сказала Кассандра, с трудом пересилив себя. Во рту пересохло. — Мне пора в свою спальню. Доброй ночи.       Том лишь коротко кивнул, наблюдая, как она разворачивается, чтобы уйти.       Контроль.       — Фаул. — Кассандра обернулась на его голос, и Том понял, что это было ошибкой. На ее бледных щеках проступил легкий румянец, грудь в корсете вздымалась от частого дыхания, волосы переливались иссиня-черным в лунном свете, а эта ленточка на белой шее… — Я признаю, — нехотя сорвалось с его губ.       Кассандра закусила губу, сдерживая искреннюю улыбку, которую Том видел крайне редко. Он с силой сжал кулаки до боли в пальцах.       Контроль.       — Рада это слышать.       К черту контроль.       Она взялась за ручку двери, но не успела открыть ее, потому что Том схватил ее за руку, резко дернув к себе, и прижал свои губы к ее. Кассандра удивленно выдохнула, но о сопротивлении не было и мысли. Она, не задумываясь, поцеловала его в ответ, крепко прижимаясь к Тому, обвив его шею руками. Долгожданный момент, о котором Кассандра тайно мечтала, наконец настал. И это было ее маленькой победой, потому что первым сдался он. Поцелуй не был медленным и сладким — в нем выражалось жадное желание обоих, сдерживаемое уже давно. Реддл навалился на Кассандру, прижимая ее к холодной стене, на что она ответила еле слышным стоном, касаясь его шеи, плеч, зарываясь руками в густые волосы. Это было невероятным удовольствием — наконец-то прикоснуться к Тому, чувствовать его, быть в его руках, которые сейчас беспрепятственно скользили по ее телу, прожигая тонкую ткань платья. Ей хотелось слиться с ним, стать единым целым, чтобы этот момент длился целую вечность — таким всепоглощающим было ее желание, и Кассандра чувствовала, что Том желает не меньшего. Это проявлялось в том, как он уверенно и жадно углубил поцелуй, слегка прикусив ее губу, но эта острая боль отдалась наслаждением по всему телу, и Кассандра невольно ахнула, задыхаясь в его объятиях, но ей до смерти хотелось, чтобы Том владел ею. Все было именно так, как она представляла себе, когда думала о поцелуе. Таких чувств Кассандра раньше никогда не испытывала, ей хотелось того, о чем она и не задумывалась. Рука Тома проскользила на ее бедро, дотронувшись до обнаженной кожи через разрез юбки и сжав его, внизу живота разрасталась болезненная тяжесть, а ноги внезапно ослабли от такого количества эмоций и наслаждения. Он целовал ее шею, плечи, их руки переплелись, холодный металл кольца Тома коснулся разгоряченной ладони Кассандры, и она почувствовала странную, резкую боль во всем теле, которая пронеслась электрическим разрядом через каждую ее клеточку. Что только что произошло? Это на мгновение отрезвило Кассандру, но почувствовал ли Том?       Внезапно Реддл отстранился, рвано выдохнув, и Кассандра взглянула в его опьяневшие, пылающие глаза, полные желания, но в них постепенно начали зарождаться и другие эмоции… Понимание содеянного, ужас и страх… Казалось, в его глазах Кассандра видела отражение собственного страха, который предательски зарождался в груди, отрезвляя. Но боялись ли они одного и того же? Том отстранился от нее, пригладив взлохмаченные волосы, его губы покраснели и блестели в неярком свете. Его самоуверенность исчезла, глаза Реддла в панике осматривали Кассандру, а сам он пытался осознать, что только что совершил и как теперь выкрутиться из этой ситуации. И, конечно, единственным для него выходом было просто уйти. Поэтому Том отступил от Кассандры на шаг назад и направился к выходу, но та внезапно схватила его за руку.       — Нет! — гневно прошипела она. — Ты не уйдешь вот так! Если оставишь меня в этой комнате после того, как сам полез с поцелуями, и просто забудешь это, то больше не смей ко мне приближаться! Это сделал ты, так что, либо прими тот факт, что тебя тянет ко мне, либо, клянусь Мерлином, сделке и всему конец! — Неожиданно для самой себя Кассандра обозлилась на Тома за его несерьезность и страх. Этот человек убивает людей и раскалывает свою душу, но боится признать, что она ему небезразлична? Он должен решить здесь и сейчас, потому что Кассандра уже до смерти устала от постоянных недоговоренностей и от игры в «кто кого перехитрит и лучше скроет свои эмоции» и, желательно, еще сделает больно, чтобы самоутвердиться.       Губы Реддла сжались в полоску, выражая его еле сдерживаемую ярость, и спустя минуту гневных переглядываний он схватил Кассандру за плечи и прижал к стене, наклонившись к ее уху.       — Осторожнее, Фаул, — угрожающе прошипел он. — Ты и понятий не имеешь, кто я такой и на что готов. Думаешь, я не буду счастлив избавиться от тебя? Ты даже не представляешь, где искать «Черную Луну», мне проще найти ее самостоятельно, не отвлекаясь на глупых девчонок…       — Я знаю, кто ты. И еще я знаю, что ты уж точно не хочешь избавляться от меня, да и просто так я не сдамся, — спокойно сказала Кассандра, прижавшись к нему. Тело Реддла вмиг напряглось. — Ты можешь быть всегда на несколько шагов впереди меня, пусть так. Но тогда не удивляйся, если в твою спину вонзится нож.       Том заглянул в ее глаза, все тот же холодный гнев исходил от него, сгущая воздух. Спустя мгновения какой-то внутренней борьбы, вместо очередных угроз, он еле заметно улыбнулся и коснулся рукой щеки Кассандры.       — Я был бы разочарован, если бы ты этого не сделала, — произнес Реддл, опустив ладонь на ее шею и слегка сжав ее. В груди Кассандры снова распространился трепет от его улыбки, близости, прикосновений. Получилось ли у нее убедить Реддла, или он снова играет в свою игру, чтобы заполучить желаемое?       — А что касается «Черной Луны», — сказала она, чувствуя, как рука Тома медленно проскользила ей на талию, и старалась сохранять голову ясной, — то я знаю, что нам нужно делать.       — И что же?       Кассандра еще несколько секунд сомневалась, говорить ему об этом сейчас или нет, но, в конце концов, произнесла:       — Мы ограбим Гринготтс.