Dum spiro spero

      Ей перерезали глотку, а казалось, что вырвали сердце, и оставили на этом месте зияющую рану. Было так больно, что иногда она кричала, но её горло было сильно повреждено, так что она не могла кричать. Всё, что выходило из её рта, ужасные хрипы, отвратительные даже для её ушей. Разбойники и простой люд вздрагивали, когда слышали её, и сильнее укутывались в свои хитоны.       Она была матерью без детей, женой без мужа, дочерью без отца. Её сыновья, муж и отец уже были мертвы, а дочери потеряны. У неё была сестра, но память о сестре, которая сидела в безопасности в своём Гнезде, даже не удосужившись отправить помощь, лишь сильнее разжигала её ненависть. Когда ей сказали, что её сестра была убита бардом, то у неё в голове была только одна мысль: «Хорошо».       У неё был брат, который всё ещё был жив, но он был в плену у тех же коварных монстров, которые убили её первенца на её глазах. Она не могла ему помочь, не без армии, а у неё была всего лишь небольшая группа разбойников.       Также была ещё одна вещь, которую у неё никто не мог отнять. Она была леди. Некоторые из разбойников, среди которых был и дорнийский мальчик-лорд, отказывались вешать людей, носивших знамёна Фреев и Ланнистеров. Она зашипела на них со злостью: «Тогда уходите!»       Молодой северянин перевёл её слова остальным:       — Миледи говорит, что если вы отказываетесь делать это, то вы можете уйти.       — Мы защищаем простой народ, — сказал маленький мальчик-лорд. — Мы не убийцы.       — Мои, — сказала она.       — Иди домой, — сказал северянин дорнийскому мальчику, тирошийским наёмникам и остальным, кто стоял рядом с ним. — Мы с Севера и Речных земель последуем за нашей леди.       Да. Она была дочерью реки и невестой зимы. Она была леди, и у неё был долг. Да. Семья, долг, честь. Её долгом было отомстить за свою семью и согнать львов с земель её отца, даже если ей придётся делать это медленно, вешая ланнистерских людей одного за другим. И когда все ланнистерские люди и Фреи до последнего умрут, она двинется на Север и будет вершить месть над домом Болтона.       Мертвым не нужен сон или еда. Она могла работать всю ночь без перерыва, но её люди — нет. Они были живы, и им нужен был отдых. Она сидела неподвижно и тихо, и хотя она не спала, воспоминания вкрадывались в её голову, как сновидения.       Внезапно она вспомнила так ясно, как однажды ослабила тугой узел, в который были завязаны волосы, и распустила их, счастливо вздохнув. Нед скользнул пальцами в её волосы и начал нежно массировать кожу головы, а потом поцеловал в шею.       — Я расчешу их сам, — сказал он и взял из её рук щётку для волос, и начал расчёсывать её волосы с такой любовью, с какой это делала она их старшей дочери.       Леди коснулась того, что осталось от её волос. Они были тонкими и белыми, и выпадали всё больше с каждым днём. Ещё одна вещь, которую отобрали у неё враги.       Её враги забрали и Риверран, замок, построенный их семьёй тысячу лет назад. Риверран — её дом с тех пор, как она была ребёнком, а затем прекрасной дамой. Риверран — дом её отца. Её гнев яростнее закипел в венах, думая о том, что какая-то ланнистерская сука и её муж Фрей, и их потомство опустошают замок.       — Терпение, моя леди, — посоветовал северянин. — Том говорит, что Ланнистеры думают, будто война выиграна. Они разогнали большую часть своей армии.       «Наилучшие пожелания от Джейме Ланнистера».       Она дала ему свободу и жизнь в обмен на своих девочек. И что он сделал? Дерьмо за честь, вот и всё!       И, наконец, пришло время повестить больше, чем одного или двух незначительных ланнистерских гвардейцев. Ланнистеры послали старейших и наиболее преданных мужчин к стенам Риверрана, но не учли мягкое сердце её брата и ту верность, что он вдохнул в сердцах людей. Она вспомнила, что думала, что Эдмар повёл себя, как глупец, позволяя огромному количеству крестьян укрыться за стенами Риверрана, но совершенная братом глупость породила такую верность, что ни один Ланнистер не сможет понять.       Кто-то открыл ворота, и мужчины Ланнистеров и Фреев были пьяны после празднования. Для её людей было очень просто убить их.       На рассвете Дженна Ланнистер, Эммон Фрей, их сыновья и их жёны, а так же внуки стояли на крепостной стене с петлями на шеях. Эммон Фрей рыдал, что было очень подло с его стороны, но совсем не удивило её, а вот львица была стоиком.       Леди пришлось сжимать своё разорванное горла, чтобы озвучить слова, но даже так ничего не было понятно. Однако молодой северянин был рядом, говоря за неё:       — Наилучшие пожелания от Леди Кейтилин.