Путь к твоему сердцу

      В голове у Куни, до этого никогда не знавшего настоящей дружбы и любви, совершенно не укладывалось в мыслях, что почти не знакомый ему человек стал к нему ближе, чем родная мать за все годы его жизни.       Он спустился вниз и, только он хотел сказать своему соседу кое-что очень важное, как зазвенел колокол на палубе, а шум и топот множества ног пронесся по коридорам. – Мы наткнулась на ледник, нужно срочно идти к Бэй! – крикнул Кадзуха.       Они взяли свои вещи и рванули к капитанше, она же, спустившись на трассе, одной рукой грозно управляла тяжелым двуручным мечом, доблестно раскалывая большой айсберг на кусочки. Остальные члены корабля также пытались помочь, спускаясь к ней и пытаясь использовать свои элементальные навыки для того, чтобы этот лед растопить.       Куникудзуши растерялся, стоял как вкопаный, пока вокруг него носились матросы.       Кадзуха же уверенно взял его за руку, отдал свой мешочек с вещами "на всякий" и рванул с корабля вниз. Он достал свой меч и, выпрямившись, словно стрела, полетел в айсберг, раскалывая его на две большие части. Подоспели люди с элементом пиро, стараясь убрать лед от носа корабля, чтобы он мог плыть дальше, однако льдинки окружили судно, из-за чего оно упиралось в них, не желая двигаться с мертвой точки.       Кадзуха, словно лепесток яблоневого цветка, легко стоял одной ногой на центре льдины. В одну секунду он стал очень сосредоточенно что-то проворачивать, а в следующую перед глазами Куникудзуши пролетел мощный поток ветра с непонятно откуда взявшимися кленовыми листьями.       Минут пятнадцать он пыхтел над непослушной глыбой, стараясь повлиять на её направление. Ледяная вода била по его ногам, норовя сбросить с единственного твёрдого предмета поверхности океана. Пальцы его ног давно замерзли и не двигались из-за тонкой обуви, а вода замерзла благодаря низкой температуре.       Наконец, откуда-то полилась приятная мелодия, а льдина, словно её притянули, двинулась в сторону. Кадзуха направился к Бэй Доу, чтобы помочь с другим таким же куском замёрзшей воды. Океан не радовал своей холодной водой. Люди могли запросто получить серьёзное обморожение, находясь в такой воде хотя бы полчаса.       Бэй Доу, крикнув что-то в сторону блондина, не сомневаясь ни секунды, кинула в него своё тяжеленное двуручное оружие, а Кадзуха, не мешкая, направил его сильным потоком воздуха прямо в глыбу. Та раскололась на множество кусочков, что помогло магам скорее её растопить.       Кадзуха почувствовал, что после вчерашней ночи плохо себя чувствует, он постарался собрать последние силы, чтобы допрыгнуть до палубы, однако голова потяжелела и он обмяк, когда Бэй Доу поймала его за руку.       Дальше айсберг не должен был их побеспокоить, так что все члены экипажа, в немой расстерянности не знали, что делать дальше. Когда Бэй прикрикнула на них, все начали работать.       Кадзуха быстро пришел в себя, однако он почувствовал острую боль в ногах, а когда снял обувь, увидел, что его кожа стала мертвенно синей.       Ужаснувшись этого, он тот час собирался рвануть к лекарю, но ноги перестали слушаться и, поднявшись, он резко упал на колени, не в силах совладать с собственными конечностями.

***

      Лежа в кровати, Кадзуха смотрел в иллюминатор сквозь пекущегося над ним врача. Ему становилось хуже с каждой секундой, он чувствовал, как его трясет, а мозг потихоньку превращается в жидкое нечто.       Лекарь заключил обеспокоенной Бэй Доу, что Кадзуха простудился и получил обморожение, что могло бы послужить даже отказу конечностей. Всё его тело пробило дрожью, а сам он сильно закашлялся. Ноги у него были аккуратно замотаны в вату и бинты, чтобы согреть, однако он не чувствовал своих пальцев до сих пор.       Было страшно, но он с волнением справлялся на ура. Ему было действительно херово в прямом смысле этого слова. Чувствуя себя, как разрубленный пополам червь, он бился в лихорадочном припадке.       Влив в него лекарство, врач ушел к себе, заключив, что Кадзуха должен хорошо отдохнуть и его сон не должен быть прерван, но Кадзуха спать не мог. Как и адекватно мыслить.       "Как холодно", – все думал он, пока в каюту не зашел его чудесный лунный свет, его муза, его личный чёрный кот.       Куникудзуши обеспокоенно глядел на Кадзуху, присаживаясь на кровать. Он бегал в камбуз, чтобы раздобыть чаю. О состоянии Кадзухи ему было известно, поэтому он, как единственный не человек на корабле, мог находиться с больным Каэдахарой, не опасаясь заразиться.       Он поставил стакан с горячим чаем в медном подстаканнике на столешницу, а затем, поправив одеяло, накрывая друга по самую шею, начал потихоньку его будить.       Тот, конечно, не совсем спал. Это сказать было бы некорректно. Но он действительно совсем не соображал и, чтобы привлечь его внимание, Куни должен был сделать так, чтобы он "пришел в себя" и выпил чай.       Целебная жидкость из благоухающих ромашками и цветками-сахарками листьев по ложечке лилась Кадзухе в рот.       Сюрприз послушно, Кадзуха украдкой поглядывал на своего заботливого соседа. Стараясь не спугнуть, он попытался коснуться его ноги, но не получилось. Когда же он попытался что-то сказать, Куни положил свою холодную ладонь на его лоб. – Ты горячий. – Спасибо, – ухмыльнулся Кадзуха, – ты тоже ничего такой. – Да я о твоей температуре, придурок.       После тихого хихиканья с обоих сторон, парни прилегли обратно в кровать, Куни лишь облокотился, он не собирался так нагло лезть в чужую койку, однако был притянут (в который раз?) за руку и бережно укрыт. – Ты меня затащил неволей, я могу закричать и тебя посадят за домогательства под арест. – Ха-ха, не будь букой. Я действительно хочу с тобой полежать. Ты сегодня особенно красивый. А ещё мне открылась твоя новая сторона. Ты такой заботливый, это чудесно.       Кадзуха хотел было добавить что-то наподобии "За это я тебя и люблю", но притормозил, понимая, что не сейчас эта фраза должна прозвучать.       Куникудзуши телом чувствовал чужую дрожь и температуру, но из-за лекарства и чая Кадзухе немного полегчало, что не могло не радовать. Проведя всю прошлую ночь в раздумьях о своиз собственных чувствах, Куни вспомнил, что хотел поговорить со своим чудесным другом на эту серьезную тему.       Он повернулся к Кадзухе, уже готовясь сказать что-то, но увидел лишь сомкнутые веки, приоткрытый рот и ему послышалось чужое мирное сопение. Кадзуха уснул. Не удивительно, ведь при болезни организм старается отключить всё, кроме иммунитета.       Какое-то странное чувство разлилось по телу, когда Куникудзуши увидел такого милого Кадзу. Тот был действительно симпатичным, очень открытым и милым, но проблема была в том, что Куни совершенно ему не соответствовал. По его собственному мнению, конечно же.       "Как он может любить кого-то вроде меня, ведь я кукла, не способная на чувства. Он просто видит во мне объект вдохновения. Или же я нравлюсь ему своей неопытностью и невинностью..? "       Мысли кружили роем, не давая владельцу этой чудной головушки покоя. Он отвлекался с Кадзухи, пускающего слюни на его пижаму во сне, на свои мысли и по кругу. Каждый раз, когда взгляд падал на эти длинные светлые ресницы Кадзухи, Куникудзуши, не контролируя это, все больше желал его коснуться.       Потрогать его лицо, руки, не важно. Хотелось почувствовать его тепло, но парень совершенно не имел понятия, как его получить. Единственнон, что он знает – это про поцелуи, всю информацию, про которые выкачал у той чудной матроски, которая возомнила себя гуру в любовных делах.       Тем не менее, припомнив один занимательный совет, он чуть наклонил голову вбок и по комнате раздался звонкий чмок.       Лоб у Кадзухи был горячим, но это ощущение на губах так безумно понравилось Куни, что он даже на секунду сам испугался своиж мыслий и действий. Надо быть осторожнее сне лезть к чужим людям и не давать себя одурачить, но Кадзуха внушал спокойствие, доверие, создавая между ними особенную атмосферу.