Favourite crime/Любимое преступление

В последний раз Эмити видела свою старшую сестру Амелию, когда ей исполнилось 12 лет. Она запомнила это, потому что Амелия подарила ей пижаму, завернутую в бумагу, с множеством маленьких котят. ⎯⎯⎯ «Итак, Миттенс, ты собираешься пригласить Уиллоу на свидание,» — прокомментировала Амелия, поглаживая все еще каштановые волосы маленькой девочки. — «Нет,» — ответила Эмити с улыбкой, — «мама говорит, что Уиллоу будет Омегой, и я тоже, мы не сможем встречаться» — «Бред, ты можешь встречаться с кем захочешь,» — с улыбкой прокомментировала старшая. — «Неважно, Омега ли это, бета, альфа, мужчина или женщина, ты можешь встречаться с кем захочешь, если он не причиняет тебе боль.» Маленькая брюнетка кивнула и обняла сестру. Жаль, что она не знала, что это будет в последний раз, потому что, возможно, тогда бы она обняла ее и сказала, как сильно ее любит. На самом деле за последние несколько лет ей много раз приходилось прощаться с ней: на похоронах сестры, с любовью матери, с братьями, когда они уезжали на год к тете и дяде. Но с Люсией она никогда не прощалась, она всегда знала, что увидит ее на следующий день, что, что бы ни случилось, она может постучать в дверь ее квартиры, остаться и посмотреть с ней телевизор. Хотя в какой-то момент она начала причинять ей тонкую боль, с каждым разом все больнее, с каждым разом ей становилось все хуже. И все же ей никогда не приходилось прощаться, она не любила говорить об этом. Когда Луз вошла в последний кабинет, она застыла на месте: на полу лежала кровь, а из ствола еще дымился пистолет. ⎯⎯⎯ «Что, черт возьми, ты с ней сделала?!» — взорвалась она, схватив за рубашку свою сестру, которая была бледна. ⎯⎯⎯ «Я никогда не хотела этого делать,» — прошептала Люсия, не убирая ствол из своих окровавленных рук. ⎯⎯⎯ «Этого не должно было случиться.» Луз зарычала, прижимая Люсию к стене, она снова посмотрела на Эмити, которая все еще неподвижно лежала на полу, с полуоткрытым взглядом и тяжело дыша. Она должна был вытащить ее из этого места, она должна был сделать для нее все в тот момент. ⎯⎯⎯ «Это твоя чертова вина,» — сказала Люсия, выталкивая Луз из кабинета. — «Все это произошло потому, что ты не убежала от нее, потому что ты просто не уходишь!» ⎯⎯⎯ «Мне это не интересно!» — кричала Луз, с яростью глядя на сестру. ⎯⎯⎯ «Если я не вытащу ее отсюда, она умрет, ты должна позволить мне вытащить ее.» ⎯⎯⎯ «Ты не понимаешь Луз, ты ничего не понимаешь,» — горько, цинично засмеялась старшая девочка. ⎯⎯⎯ «Она еще ребенок,» — воскликнула младшая, прежде чем почувствовать сильный удар по лицу. — «Ты должна отпустить ее.» Люсия отказалась, ударив Луз в живот, заставив ее встать на колени, и с силой ударила по лицу, рассекая губу и бровь несовершеннолетней, которая, казалось, вот-вот потеряет сознание. Но Люсии этого было мало: Лус была помехой, она отняла у нее любовь матери, она отняла у нее Эмити, и теперь она должна была сделать то, что началось еще в детстве. Поэтому она взяла шею Лус в свои руки и стала давить на нее, чувствуя, как младшая сестра пытается оттолкнуть ее все слабее и слабее. Эмити, которая не могла даже дышать без боли, смотрела на все это, она хотела встать и спасти Лус, но не могла, потому что у нее больше не было сил на это, потому что она просто знала, что скоро умрет. (...) Белос прислонился к стене коридора: он потерял столько крови, что продолжать путь было просто невозможно. Он чувствовал себя таким бесполезным, пока не вспомнил каламбур, который говорил его брат-ублюдок, когда они играли: "Если ты не можешь сделать это, то какого черта ты пытаешься?". И как бы он ни ненавидел Филиппа, в тот момент он был прав: нужно было идти дальше и закончить эту больную игру с Люсией. Когда он нашел Носеду, то заметил кровь на теле Люсии, ее раны и Луз, пытающуюся снять захват с ее шеи. Белос набрался смелости и схватил Люсию, позволив Луз наконец-то вздохнуть, одновременно нанося первый удар по лицу брюнетки. ⎯⎯⎯ «Ты теряешь хватку,» — с улыбкой издевался блондин. ⎯⎯⎯ «Чертов самоубийца возвращается,» — шутит Люсия, сидя на полу. ⎯⎯⎯ «Ты пришел умереть.» ⎯⎯⎯ «Может быть, но я обещаю, что если я уйду, ты уйдешь вместе со мной,» — сказал мужчина, пиная старшую девушку по животу. ⎯⎯⎯ «Заключительный акт,» ⎯⎯⎯ воскликнула брюнетка, вставая. ⎯⎯⎯ «Ты и я.» Белос ударил Люсию по лицу как раз в тот момент, когда кулак брюнетки угодил ему в живот, и они оба начали отшатываться, врезаясь в стены, сжигая свою одежду в огне, пока Белос не втолкнул ее в кабинет. Он посмотрел на Эмити, лежащую на полу, на ее дыхание, на отсутствие одежды от пояса и на то, как на ее белом джемпере появилось большое пятно, которое продолжало расти. ⎯⎯⎯ «Нет! Нет! Нет!» ⎯⎯⎯ крикнул мужчина, становясь на колени рядом с маленькой девочкой и снимая куртку. ⎯⎯⎯ «Слушай, я вытащу тебя отсюда, тебе придется надавить на рану, я знаю, что это больно, но тебе нужно сделать это, маленькая Блайт.» Эмити кивнула и сделала так, как сказал мужчина, но прежде чем он успел что-либо сказать, Люсия уже снова принялась наносить ему удары, не обращая внимания ни на что на свете. ⎯⎯⎯ «Давайте покончим с этим,» — сказала доминиканка, собираясь поднять лежащий на полу пистолет, но Белос сильно ударил ее по лицу. Они оба боролись на полу, нанося друг другу удары и испачкав одежду кровью маленькой Эмити. Цель Белоса радикально изменилась: от остановки Люсии до освобождения Эмити, поскольку рана на теле Блайт находилась на уровне ее левого легкого, и, судя по ее дыханию, он был уверен, что она захлебывается собственной кровью. Белос ударил Люсию по лицу как раз в тот момент, когда кулак каштановой ударил ее в живот, и обе начали бить по стенам, сжигая одежду огнем, пока Белос не втолкнул ее в кабинет. Он посмотрел на Эмити, лежащую на полу, на ее дыхание, на отсутствие одежды от пояса и на то, как на ее белом джемпере появилось большое пятно, которое продолжало расти. — «Отойди,» — прорычал блондин, пытаясь оттолкнуть Люсию, но рана на ее спине была болезненной, и он оказывал на нее сильное давление. Люсия взяла кусок штукатурки, упавший с потолка, и ударила им по голове детектива, у которого пошла кровь. Затем последовал еще один удар, потом еще и еще, пока Белос не оказался на полу в полубессознательном состоянии. Доминиканка встала, вытирая капли крови с лица, оттащила тело Белоса в коридор и подошла к Луз, которая пыталась встать, но то, что она была на грани потери сознания, не слишком помогало. Эмити задохнулась и протянула руку. Она никогда не любила прощаться, прощание никогда не было ее уделом, но когда она увидела взгляд Люсии и то, как она готова убить Луз, то поняла, что пришло время попрощаться, хотя она еще не была готова. Она позволила Люсии забрать у нее последнюю вещь, которая, возможно, разобьет ее душу раз и навсегда, подарит ей частичку себя, которую она никогда не сможет вернуть. Она взяла пистолет в руки и выстрелила, чувствуя отдачу, еще один выстрел - и она увидела капли крови на лице Луз, которая с удивлением смотрела на нее. Последний выстрел попал прямо в центр спины доминиканки, и она, не оборачиваясь, прислонилась спиной к дверной коробке. Кровь начала заливать пол, а огонь, казалось, уже захватил всю фабрику, когда темный взгляд Луции столкнулся с золотистым взглядом Блайта, прислонившегося к стене с пистолетом в руке. Лус просто смотрела на эту сцену, пытаясь понять этот взгляд, который казался прощальным в глазах девушки, которую она любила больше всех. В этот момент Люсия улыбнулась Луз в последний раз, закрывая дверь кабинета, чтобы до них невозможно было добраться. Белос встал, прислонившись к стене, которая была испачкана кровью на его одежде, и безуспешно попытался открыть дверь. Луз, в свою очередь, начала стучать в дверь, чувствуя отчаяние от того, что не может помочь Блайт. ⎯⎯⎯ «Эмити!» — кричит та, стуча в дверь. ⎯⎯⎯ «Пожалуйста! Люсия, отпусти ее! Обещаю больше не приближаться! Просто отпусти ее!» Каждый удар по дереву причинял боль рукам Луз, которые начинали кровоточить от силы, но она все равно продолжала пытаться, потому что, если она не могла помочь девушке, которую любила, какой смысл любить ее? Дым быстро заполнил каждый коридор, огонь был повсюду, и Белос, вопреки своему здравому смыслу, взял Луз за руки, не давая ей причинить себе еще больше вреда. ⎯⎯⎯ «Я должен вытащить тебя отсюда,» — сказал мужчина, вытаскивая Луз из этого места. ⎯⎯⎯ «Нет!» ⎯⎯⎯ закричала латиноамериканка, пытаясь высвободиться из хватки. ⎯⎯⎯ «Вы должны ей помочь! Мы не можем оставить ее!» Белос не ответил, он просто продолжал двигаться по коридорам, сражаясь с Луз и ее отчаянными попытками не оставлять Блайт. — «Вы полицейский! Вы должны что-то сделать! Эмити все еще здесь!» — закричала Луз, начиная плакать. ⎯⎯⎯ «Оставь меня! Если ты не собираешься этого делать, я ей помогу!» (...) Люсия посмотрела на дым, идущий из-под двери, сняла куртку, не давая ему проникнуть в комнату, подошла к окну и разбила его локтем, сильно поранившись, но зато подышав свежим воздухом. Эмити опустила пистолет, почувствовав усталость, и подумала о Луз и первой песне, которую услышала вместе с ней, о мягком звучании гитары и голосе вокалистки. There's Many thing i wish i didn't do Люсия присела рядом с девочкой и осторожно взяла ее на колени. Они обе были опустошены, и, возможно, им просто хотелось немного покоя перед уходом. But I continue learning I never meant to do those things to you. And so I have to say before I go Эмити позволила Люсии погладить ее по волосам, когда та начала засыпать в ее объятиях, и аромат кофе расслабил ее чувства, как часто бывало после секса. ⎯⎯⎯ «Ты красивая,» — прошептала Люсия, целуя зеленоволосую девушку в щеку, — «Я люблю тебя, я буду любить тебя всю свою жизнь.» ⎯⎯⎯ «Спасибо,» — ответила Блайт, закрывая глаза и медленно дыша. ⎯⎯⎯ «Ты любила меня?» — спросила Люсия, измеряя пульс маленькой девочки, который был очень медленным, подтверждая, что она близка к концу. ⎯⎯⎯ «Я любила тебя, очень сильно любила, хотя это было больно,» — призналась Эмити, оставив все позади. ⎯⎯⎯ «Но я также любила Луз, мне очень хотелось пойти на танцы… с ней.» ⎯⎯⎯ «Мне жаль, что я влюбилась в тебя,» — воскликнула Люсия, чувствуя, как нежное объятие Эмити заканчивается. Младшая Блайт потеряла пульс, и последнее, о чем она думала, была Луз и каждое мгновение, когда она вспоминала родителей и любовь матери, братьев и сестер, молилась о том, чтобы они были здоровы, и каждый маленький момент, когда она чувствовала себя по-настоящему хорошо в окружении всех. Она была счастлива, потому что ее любили в жизни, и иногда одного этого было достаточно. Акт был окончен.