Стокгольмский синдром

Она стояла одна, рядом компания Поломанные ногти, 2ГИС сбивается, ориентация тоже Москва отрадная, печальные актёры играют роли Снова ты ночами одна, и всё напрасно Да, ты самая прекрасная, и это правда Это первое мая забирает всю стужу Он тебя ненавидит, а ты всё ещё любишь

      Руки шатена сжимали горло беспомощной девушки, перекрывая ей доступ к кислороду. С каждым мгновением хватка все усиливалась, заставляя жертву болезненно хрипеть. Казалось, еще хоть секунда и сознание покинет ее обессиленное тело, содрогавшееся в попытках освободиться, вырваться из лап появившейся из ниоткуда угрозы.       Девушка рухнула на ледяной пол, жадно глотая резко появившийся в избытке воздух. На ее шее постепенно проступали следы удушения, вырисовывая контуры пальцев, до сего момента безжалостно сдавливающих тонкую шею испуганной одноклассницы с такой силой, будто в планы юноши входило и вовсе размозжить ее, прерывая едва успевшую начаться жизнь девчонки.       Слезы, словно разъедавшие ее ярко-изумрудные глаза, наполненные болью, учащались, с характерным звуком капая вниз. До сих пор я не обращал на них абсолютно никакого внимания. Во все те разы мне было глубоко плевать. До такой степени, что во время акта спонтанного насилия, за которым я либо наблюдал, либо принимал в нем непосредственное участие, мое лицо могло оставаться буквально каменным. В любое другое время ни один мускул на нем не дрогнул бы. Но сегодня...       Даже несмотря на то, что в последние пару лет я почти не испытываю эмоций, сейчас по телу прошлась волна колющей дрожи, заставившей на секунду осечься. Она сковала каждую клетку моей сущности, не давая двинуться даже на миллиметр. Наши взгляды невольно пересеклись. Ее — полный боли и отчаяния, словно у загнанного в угол зверька, молящего о пощаде, и мой...       Я совершил огромную ошибку. Я дал слабину. Даже если внешне это было практически незаметно, что-то внутри меня обломилось. Но это "что-то" действовало очень медленно. Оно словно имело накапливающий эффект, держалось за спусковой крючок и... Оно не побоится его нажать. Оно не дрогнет, не осечется. Оно вышибет все мозги из моей, не побоюсь этого слова, больной головы. И когда это произойдет и к чему приведет — одному лишь Богу известно.

Богу?

      — Бог рождается в сознании человека вследствие нищеты и ничтожности его существования. Следовательно, религия – это протест верующего человека против социального унижения. В этом смысле религия как протест – это и есть душа сегодняшнего бессердечного мира. И в этом смысле религия – опиум народа, бегство от реальной действительности. Эту точку зрения на религию разделял и Владимир Ильич Ленин.       — Отлично. Кто может привести примеры "социального унижения", которое упоминает Карл Маркс, высказываясь о религии? Петров? — суровый взгляд исторички, решившей обрушить на наши головы тучу дополнительного материала, непонятно каким образом вообще связанным с курсом истории за десятый класс, вывел меня из монотонных раздумий, заставляя слегка дернуться от неожиданности.       — Можете повторить вопрос? — уставшим голосом пробормотал я, еще не успевший до конца покинуть состояние забвения, столь неожиданно настигнувшее меня на прошлой перемене.       Учительница томно вздохнула, будто готовясь пустить какую-то из своих коронных фраз в мою сторону, но, видимо, решив подобрать для этого более подходящий момент, еще раз произнесла:       — Что Карл Маркс подразумевает под "социальным унижением", высказываясь о религии?       Не успел я даже сформулировать ответ в своей голове, как был прерван стуком в дверь.       — Извините, можно войти? — на пороге стояла Катя Смирнова. Та самая девушка, которой Рома на перемене, вероятно, устроил второй день рождения. Мое сердцебиение заметно участилось. Почему-то одного лишь взгляда в ее сторону хватило, чтобы паника принялась стремительно обволакивать мое сознание, пронизывая его насквозь.       Я провожал девушку взглядом, пока она торопливо пресекала класс, боязливо осматриваясь по сторонам. Чем больше времени я уделял этому занятию, тем больше мелких деталей, выдающих произошедшее ранее, замечал. Размазанная под глазами тушь, которую Смирнова, вероятно, несколькими минутами ранее впопыхах пыталась смыть, стоя перед раковиной женского туалета, незастегнутая верхняя пуговица школьной формы, местами потертые колготки, растрепанная коса и множество других мелочей.       Наблюдениям пришел конец после того, как наши взгляды в очередной раз пересеклись. На этот раз я подсознательно уловил что-то странное, необычное и... Даже не знаю как сказать. Просто не могу подобрать слов, описывающих ту странную эмоцию, присутствующую в усталых глазах Кати. Но до сих пор мне ни разу не приходилось видеть что-либо подобное.       Сам того не понимая я попал в ловушку. Ловушку, в последствии заставившую меня часами наблюдать над объектом наших издевательств. Над ее поведением и взаимодействием с обществом.       Мне было... Интересно. Интересно видеть, как тихая девушка, старающаяся скрывать от окружающих свою личною жизнь и все присутствующие в ней проблемы, буквально ломается, покидая пределы класса, попадая в наши цепкие когти, медленно разрывающие ее судьбу на мелкие кусочки. В этом было что-то увлекательное, захватывающее и, отныне, после сегодняшнего инцидента, пугающее.

***

      — Тох, ты че завис? — рука шатена опустилась на мое плечо, отчего я во мгновение ока вырвался из потока навязчивых и довольно необычных, как для меня, мыслей.       На вопрос друга я не ответил. Лишь показал жестом, что нагоню его чуть позже. Торопиться было не в моем стиле, именно по этой причине довольно часто я покидал пределы класса, когда большая часть одноклассников успевала разбежаться по домам.       Водрузив увесистый рюкзак на парту, руки уже на автомате закинули в него учебник, а после и слегка помятую тетрадь, на обложке которой небрежным почерком было выведено мое имя.       Идти домой абсолютно не хотелось, ведь смысла находиться там я не вижу. Родителям, по большому счету, стало плевать на меня, после глобальных изменений моей личности, начавшихся парой лет ранее, а сестра отдалилась от меня настолько, насколько это вообще возможно, проводя почти все свое свободное время с новыми школьными подружками. А я и не против. Все-равно краски моей жизни давно потускнели и вряд ли когда-нибудь вернут свои прежние цвета.       Если раньше издевательства и драки привносили в мою жизнь хоть какую-то каплю адреналина, то в последнее время я стал выступать лишь в роли пассивного наблюдателя. Даже это занятие успело мне наскучить.       Краем глаза я уловил чье-то движение в дверном проеме. Да, это вполне мог быть любой из одноклассников, но помимо того, что основная их часть была давно вне школьного помещения, мое внимание привлекли столь заевшие в сознании изумрудные глаза, на мгновение показавшиеся снаружи.       Сердце в очередной раз екнуло, после чего я, сориентировавшись, подорвался с места, выбегая в коридор. Никого.       Может показалось? Вполне возможно. А если нет? Ошиблась кабинетом? Навряд ли. Следит за мной?       Прокрутив у себя в голове последний вариант, я нервно сглотнул.

Но для чего?