Год в Австралии

Каким-то образом Драко просыпается в своей постели. На долю секунды он чувствует себя так же, как и в любой другой день, пока не вспоминает, что до сих пор чувствует ее вкус. Но помнит он не слишком многое. Его разум оцепенел, все еще изолированный остаточным кайфом от того, что было в трубке Блейза. По собственному опыту Малфой знает, что через несколько часов все последствия новой встречи с ней ударят по нему еще сильнее. Сейчас он перебирает смутные воспоминания о прошлой ночи. Драко не помнит ее слов, но помнит их качество — маниакальное волнение по поводу ее предсказанного успеха. Она ушла прежде, чем он успел ее остановить, в неприятном маленьком видении. Все это могло быть сном, но Драко не думает, что его подсознание могло бы вызвать в воображении ее буквальную холодность. Она была холодная, словно зима на его губах, как укус снежной бури на обнаженной коже. Это напомнило ему, какими ледяными и онемевшими становились его собственные руки, когда он в одиночку совершенствовал все те темные проклятия в Выручай-комнате. Рефлекторно Малфой вызывает карту. Конечно, там пусто. Затем он вспоминает, как лихорадочно выслеживал ее прошлой ночью, и тот самый момент, когда ее имя исчезло над национальным парком Курингай. Он лежит в постели еще несколько минут, пока позывы к мочеиспусканию не побеждают. После этого он забредает на кухню. Уже почти два часа дня, и яйца на тарелке, оставленной для него на столешнице, выглядит несвежими и неаппетитными. Но Драко все равно ест. Его телефон гудит, и он видит множество непрочитанных сообщений от друзей. Пэнси (12:04): Где вы, ребята? Пэнси (12:04): Неважно, я вас вижу. Пэнси (12:05): Фу, Блейз, я вижу, как ее стринги выглядывают из шорт. Пэнси (12:47): Мы с Тревором заканчиваем. Блейз (12:48): Я возле бара наверху. Блез (14:01): Где ты? Блейз (14:01): Блонди ищет тебя. Блейз (14:14): Я возвращаюсь к Каре. Покаааа. Блейз (9:04): Ты дома? Блейз (9:11): Неважно. Я слышу, как ты храпишь. Наложу на тебя силенцио. Блейз (9:37): Ты ведь помнишь, что мы все должны были пойти сегодня на день рождения к моей маме, верно? Блейз (9:39): Просыпайся, ленивый придурок. Почему ты накладываешь так много чар на свою спальню? Блейз (9:39): Там есть девушка? Блейз (10:41): Как она может спать с твоим храпом? Блейз (10:41): Стоп, это она храпит? Блейз (10:41): Я применю еще одно силенцио. Пэнси (11:04): Завтрак для тебя на столешнице, Драко. Что бы ты без меня делал? Блейз (12:11): Через час мы отправляемся в Равелло, с тобой или без тебя. Блейз (13:00): МАЛФОЙ! Блейз (13:35): Хорошо, напиши мне, когда проснешься. Я перенесусь обратно, чтобы забрать тебя. Блейз (14:12): Ты уже встал? Малфой откладывает телефон и достает карту. Там все еще пусто. Он думает о том, как хорошо в это время года в живописном Равелло. Блейз даже заверил его, что там не будет никого из Британии, кроме них. Их снисходительное избегание реальности могло бы продолжаться непрерывно на прекрасном южном побережье Италии. Драко думает о том, чтобы выпить лимончелло и, наконец, трахнуться с кузиной Блейза, которая всегда была в него влюблена. Это определенно более интересный выбор для того, чем он мог бы заняться сегодня днем. Драко смотрит на пустую карту. В последний раз, когда Грейнджер исчезла, прошла неделя, прежде чем ее имя появилось снова. Прежде чем Малфой успевает передумать, он отправляет сообщение с оправданием, что плохо себя чувствует. Затем выключает телефон. Чертова Грейнджер, думает он. Чертова, упрямая, самоотверженная идиотка.

***

Дождь начинается, когда он находится на полпути к Курингаю. Держа одну руку на метле, Малфой нащупывает палочку и произносит заклинание защиты от непогоды. В тишине образовавшегося пузыря, который защищает его от влаги, он вспоминает, какими темными были ее глаза прошлой ночью. Драко уже видел свои глаза такими раньше и не понаслышке знает, какой холодный трепет власти она, должно быть, чувствовала тогда. Он замедляет дыхание и прислоняется к древку, чтобы двигаться быстрее. Малфой мысленно повторяет себе, что найдет ее. На опушке леса он замедляется и вытаскивает палочку. — Ревеларис Империум Магна! Заклинанию, раскрывающему темную магию, требуется несколько минут, чтобы распространиться по деревьям, но оно срабатывает. Из центра парка красный свет вырывается вверх и исчезает в сером небе. Его сердце ускоряется. На мгновение Драко колеблется. Грейнджер не просила его приходить. Возможно, она не хочет, чтобы он был здесь. Возможно, с ней все будет в порядке и даже лучше без него. В конце концов, ей определенно не хватает силы. И еще не поздно вернуться домой, чтобы собираться в Италию. Затем Драко думает о том, как она заползла к нему в кровать, свернулась калачиком и рассказала ему вещи, от которых у него сжималось в груди. Должно быть, Грейнджер чувствовала себя такой одинокой все эти месяцы, раз искала утешения именно у него, а не у других людей. Черт возьми. Малфой уже зашел так далеко. Теперь нет смысла поворачивать назад. Даже с помощью заклинания слежения он часами бродит среди деревьев, прежде чем находит небольшую полянку. Он предполагает, что наткнулся на сложный ритуал, вероятно древний, основанный на руническом расположении камней, окаймляющих территорию. В центре стоит стеклянный сосуд, содержимое которого светится характерным опаловым переливом гинкго билоба. Приближаясь, Драко узнает в рунах те, что предназначены для ограждения и стабилизации высокоэнергетической магии. Его кожу покалывает, когда он выходит вперед за каменную границу, потому что воздух становится густым и темным, если не считать жуткого света зельев. Черт. Что-то совершенно точно и чудовищно пошло не так. Свет, материя и магия кажутся опасно разбалансированными, а земля трясется от едва сдерживаемой энергии. Малфой лихорадочно оглядывается по сторонам. Ему требуется почти минута, чтобы заметить ее. Грейнджер рухнула на землю в тени, за пределами сияния зелья. — Грейнджер! — он трясет ее безвольное тело. Она легко дергается. — М? — Грейнджер! Что происходит? Нам нужно выбираться отсюда. Она лениво открывает глаза и смотрит на него. — Малфой? — Грейнджер! — Грейн. Джер, — Гермиона говорит это осторожно, словно впервые проверяет слоги своей фамилии. И тут Драко осенило. — Нет, нет… Черт! — теперь его собственная голова пульсирует. Он быстро отпрыгивает и возвышает окклюменционные щиты. Некоторым это помогает, но он все еще чувствует, как сила заклинания скользит по его воспоминаниям и кусочкам ее души. Малфой не уверен, было ли то же самое с ее родителями до того, как она исчезла из их памяти. Он решительно сжимает челюсти. — Давай, ну же, — говорит он самому себе. — Сфокусируйся. Малфой снова осматривает поляну и на этот раз замечает книгу. Конечно, есть чертова книга, которой пользуется Грейнджер. Визуально она скромна, размером не больше его ладони, но когда Драко тянется к ней, то безошибочно угадывается тошнотворный шум темной энергии. У него скручивает желудок, и его чуть не тошнит, когда он переворачивает страницу, отмеченную ленточкой. Малфой оглядывается на Грейнджер, которая все еще почти не двигается. Сейчас она сидит и осторожно потирает виски. Осторожно, избегая ее взгляда, Драко подбегает и сует раскрытую книгу ей в руки. — Вот! Смотри! На чем ты остановилась? — Точно, — медленно говорит Гермиона. — Я над чем-то работала, да? Довольно сложно подобрать состав. — Сосредоточься, золотая ведьма, — нетерпеливо рявкает Малфой. Боль в голове, кажется, усиливается по мере приближения к ней. Он сосредоточенно зажмуривает глаза, изо всех сил пытаясь скрыть свои воспоминания от зондирующего проклятия. — Давай. На чем ты остановилась? — Я только что закончила с корнями одуванчика. Мерлин, у меня ужасно болит голова. — Корни одуванчика, — повторяет Драко. Он заставляет свои глаза открыться, чтобы просмотреть узкие поля текста, где она аккуратно сделала пометки. На три четверти страницы расположены слова: «Слегка раздавите корни одуванчика, прежде чем добавлять их. Затем бросьте. REH-teh FRAN-jeet. Палочкой три раза по часовой стрелке, один раз против часовой стрелки, затем взмахните. Драко никогда еще так не ценил ее дотошную грязную натуру. — Хорошая девочка, — говорит он. — Десять чертовых очков Гриффиндору. Малфой не думает, что окклюменция сможет и дальше противостоять силе магии по стирания воспоминаний, поэтому она хватает свои палочки, повторяет «Рете Франгит» и двигает рукой, как указано в записях Грейнджер. Сначала ничего не происходит, но затем постепенно земля успокаивается, и зелье тускнеет до простого белого пигмента. Воздух тоже смягчается, пока не становится прохладным и влажным, успокаивающим остаточную боль в голове. Осторожно Малфой опускает свои барьеры. — Малфой? — Гермиона снова потирает виски и медленно поднимается на ноги. — Спасибо гребанному Мерлин, — Драко кажется, что он может заплакать от облегчения. На ее лице отражается осознание. — Я запуталась, не так ли? Ему хочется обнять ее, встряхнуть и накричать на нее одновременно. Он соглашается на последнее. — Ты глупая ведьма! — Ты пришел, — говорит Гермиона и смотрит на него так же, как в тот вечер, когда вернулась с ним домой, с доверием, которого он, уверен, не заслуживает. — Грейнджер… — Знаешь, я самая умная ведьма своего возраста. Все так говорят. — Ты тупая, глупая ведьма. Ты забыла себя? Гермиона пожимает плечами и отводит взгляд. — Последние пару ночей он помнил меня. Я думала, это сработало. — Он? Тот толстый маггл из бара? — Он не такой уж и толстый. — Это он был на этапе тестирования? Ее губы растянулись в слабой улыбке. — Ты всегда был умным в школе. — Сначала мы уберемся к черту из этого проклятого леса. Потом ты мне объяснишь. Все. Грейнджер открывает рот, чтобы возразить, но потом, кажется, передумывает. — Хорошо, — говорит она. — Куда отправимся?

***

Он позволяет ей принять душ и согреться в его ванной. Ворча, он хлопает ящиками и шкафчиками на кухне, пока каким-то образом не собирает тарелку с сыром, хлебом и фруктами. Малфой оставляет ее для Грейнджер на стойке и идет в ванную комнату Блейза. И только когда он взглянул в зеркало, то увидел засохшую кровь вокруг ноздрей и темные круги под глазами. Малфой уже видел эту версию себя раньше, слабую и жалкую, расплакавшуюся в ванной Плаксы Миртл. Под горячей водой он опускает голову на свою грудь и позволяет себе почувствовать усталость, которую сдерживал до этого момента. Драко не торопится принимать душ, оставаясь под струями еще долго после того, как пот и грязь исчезают. И даже после этого его все еще трясет, потому что он был так близок к тому, чтобы не пойти, и тогда она бы… — Черт, — говорит Малфой вслух. — Просто… блять. Когда он возвращается в свою комнату, Гермиона уже крепко спит в его постели. Он немного колеблется, прежде чем присоединиться к ней рядом.

***

Он спит тринадцать часов, и даже несмотря на это, глаза Грейнджер все еще закрыты, когда он просыпается. В нерешительности он тянется к телефону и включает его. Блейз (17:03): Это очень отстойно, чувак. Дай мне знать, если захочешь позже. Я могу вернуться за тобой в любое время. Губы Малфоя немного приподнимаются. Чертов Блейз, чертовски добродушный. Позже ему придется загладить свою вину. Помимо единственного сообщения от Блейза, есть несколько уведомлений в инстаграме от Пэнси, в основном селфи ее и Тревора на фоне побережья Амальфи. — Они в Италии? — голос Грейнджер мягкий и сонный. Она свернулась калачиком на его боку, глядя прищуренными глазами в его телефон. — Да, — говорит он. — Сегодня день рождения мамы Блейза. Каждый год она устраивает празднование на их вилле в Равелло. — Мм, — Гермиона придвигается ближе, чтобы лучше рассмотреть изображения. — Несколько лет назад я был в Равелло с родителями. Там действительно хорошо. Драко не понимает, как признать печаль в ее голосе. После молчания он целует ее в лоб. Затем он убирает руку из-под ее головы и садится. — Куда ты идешь? — Я умираю с голоду. А ты? — Но разве они не… — Они не вернутся еще несколько дней. Давай. Думаю, я смогу придумать, как испечь блины. Хуже всего, а может быть и лучше, то, что ему нравится, что Грейнджер находится вместе с ним на кухне. Она сидит на барной стойке, одетая в его футболку, которая едва прикрывает ее задницу, и смущенно наблюдает, как Малфой изучает инструкции на обратной стороне коробки со смесью для блинов. Если бы все было именно так — два полуголых человека готовили завтрак. И запах крепкого чая «Эрл Грей» с молоком и сахаром. И делать совершенно нечего, кроме как наслаждаться друг другом. Если бы только им не пришлось вести разговор, который они откладывали со вчерашнего дня, когда Драко нашел ее лежащей в обмороке среди дестабилизирующей темной магии. Если бы только он не был подонком и Пожирателем Смерти, а она — почитаемой спасительницей волшебного мира.

***

— Просто спроси, — говорит она после завтрака. — Я знаю, что ты пытаешься. Ты снова становишься угрюмым. Малфой качает головой. Он не хочет, чтобы это спокойствие закончилось. Они решили отправиться на пляж. Драко одолжил ей один из своих свитеров, чтобы надеть его поверх льняного топа и джинсов. Он чувствует себя странно, когда видит, как Грейнджер надевает что-то его на публике и гуляет босиком по границе мокрого песка и пенистых волн. Он никогда раньше не проводил время с девушкой так, по крайней мере, это ничего не значило для него. И сейчас Драко очень хорошо понимает, что это тоже ничего не должно значить. — Я всегда угрюм, — отвечает он после паузы. — Это часть моего загадочного обаяния. Гермиона издает разочарованный звук, но он видит, как уголки ее рта дергаются вверх. — Давай просто покончим с этим, — настаивает она, отводя его от кромки воды к сухому песку. Они сидят минутами, наблюдая за бегунами и магглами с собаками, прогуливающимися по пляжу. — Просто спроси, — говорит она снова. — Ведь ничего из этого не будет иметь значение через три дня. Драко прочищает горло. — Это твой срок? — Да, — тихо отвечает она. Он смотрит в сторону волн и молчит. Краем глаза он видит, как Гермиона ждет, пока он скажет что-нибудь еще. Когда Драко этого не делает, она делает глубокий вдох и начинает говорить. — Прошлой ночью я зашла еще дальше. Мужчина, с которым я сплю. Я знаю, ты знаешь, о ком я говорю. Он их коллега, понимаешь? На самом деле они с моим отцом довольно хорошие друзья. Идеальный контрольный тест. Малфой чувствует, как гнев сжимает его внутренности, но заставляет себя сохранять спокойствие и уловить логику того, что она ему говорит. — Потому что заклинание повторяющееся… — понимает он. — Именно, — кивает она. — В оригинальном заклинании, если человек А заговорит с моими родителями, любые воспоминания обо мне будут удалены из их памяти. А если человек Б заговорит с человеком А, то у человека Б будут удалены все воспоминания обо мне тоже. И все такое. — Итак, если он помнит тебя и все те ночи, несмотря на общение с твоими родителями, это означает, что обратный процесс работает. — Да, совершенно верно. — Итак, что произошло вчера? — Видишь ли, я сварила зелье, чтобы защитить свой разум от забвения. Поскольку он узнал меня несколько раз подряд, следующим логическим шагом было пойти к нему, не принимая зелье. В целях безопасности я установила неотслеживаемый защитный круг глубоко в лесу, вдали от того места, где ничего не подозревающие магглы могут его потревожить. В случае, если я почувствую, что теряюсь, я переключусь на портключ и произведу экстренный разрыв так называемых новообразованных нитей проклятия. Драко вспоминает, как несколько месяцев назад она на неделю исчезла в лесу. — Раньше все было не так, — категорически заявляет Малфой. Он лезет в карман и достает карту. — Я видел, как это произошло. Глаза Гермионы слегка расширяются, когда она смотрит на две точки на карте. На этот раз «Ваше местоположение» и «Г.Г.» находятся рядом на пергаменте. — Я знала, что ты мог сделать что-то подобное, — говорит она, рассматривая пергамент. — Это довольно хорошая магия. Драко не отвечает. Он боится. Потому что сейчас, когда он показал ей карту, она может ее отнять. Но Грейнджер этого не делает. — Спасибо, — говорит она вместо этого. — За то, что пришел за мной. Я едва справилась с первым разом, а вчера мое помещение стало довольно нестабильным. Я не уверена, что смогла бы завершить заклинание вовремя. Малфой недоверчиво усмехается. — Не уверена, что смогла бы завершить заклинание вовремя? Мерлин, Грейнджер, ты была в отключке а лесной подстилке, когда я нашел тебя. Она смотрит в сторону. — Я не был без сознания, просто отдыхала с закрытыми глазами. Пыталась собрать энергию, чтобы прорваться. — Конечно, — хмурится Драко. — Я до сих пор не понимаю, почему ты с ним трахалась. — Благодаря экспериментам, — стоически говорит Гермиона, — я поняла, что плотская деятельность усиливает силу заклятия. В таком случае это было лучшее испытание, более эффективное. — Какие еще эксперименты? — А ты как думаешь? Он прищуривает на нее глаза. Она избегает его взгляда, глядя на свои руки, теребящие края его свитера. — У него есть фетиш насчет девушек по вызову. Это был простой способ сблизиться с ним. — Значит, ты использовала свое тело. Гермиона поворачивается к Драко, ее карие глаза широко раскрыты и отражают пасмурное небо. — Я бы сделала что угодно. Сделала бы все что угодно. Думаю, ты и сам уже это понимаешь. — Зачем ты тогда переспала со мной? — выпаливает свой вопрос Малфой, прежде чем успевает остановиться. Она снова начинает терзать его свитера. — Это должно было быть весело, вот и все. Когда ты был «Дрю», ты казался человеком без всяких условий, с которым мне было хорошо в течение нескольких часов. Деньги были лишь необходимым бонусом. После того, как мои родители забыли меня, у меня были весьма ограниченные средства. Гарри, конечно, дал мне взаймы, но министерство отслеживает галеоны на предмет темной магической деятельности. Получать маггловские деньги на припасы… Ну, скажем так, я не собиралась отказываться от этого. — Ты спишь с кем-нибудь еще ради денег? — Не ради денег. Нет. Малфой размышляет над невысказанным в ее словах. — Значит, просто ради развлечения? — он внутренне вздрагивает от горечи в голосе. — Да, — коротко говорит она. — Но это… все это было анонимно и ничего не значило. Мало чем отличается от того, чтобы просто носить на себе чары и спать со случайными маггловскими женщинами, которых встречаешь в барах. В голосе Грейнджер есть резкость, как будто она бросает ему вызов отрицать свое лицемерие. Малфой не попадается на удочку. — Знаешь, я бы дал тебе всю маггловскую валюту, какую ты захочешь, — сухо смеётся Драко. — Это и правда все, на что я годен сейчас. — Не говори так! — для выразительности она шлепает по песку, рассыпая мелкие крупинки в воздух. — Я не могу выносить, что ты так думаешь. Я же говорила тебе, я не хочу от тебя этого. Это бы все испортило. — Что это испортило бы? — Быть с тобой. Драко тянется к ней, и когда целует ее, Гермиона издает небольшой всхлип в его губы. — Я просто хочу… — начинает она. — Шшш, — он проводит рукой по ее волосам. — Я знаю. — Если бы все было по-другому… — Но это не так. Гермиона ничего не говорит в ответ. Через мгновение она наклоняет голову к Драко, и на несколько минут он притворяется, что они — пара, сидящая вместе на пляже и наслаждающаяся ритмичным приливом и криками морских птиц в небе.