Год в Австралии

Они лежали обнаженные, рядом, не соприкасаясь. Если бы она была другой женщиной или если бы он был менее трезвым, то без колебаний притянул бы ее к себе. Но Малфой не может заставить себя сделать этот шаг. Когда он спускается с небес на землю, то слишком хорошо осознает, что его прикосновения к ее коже недостаточно, чтобы преодолеть пространство между ними. Драко не знает, что сказать, и, судя по всему, Гермиона тоже. Тишина продолжается. Часть его ненавидит то, что Грейнджер позволила ему обладать ею в таком виде. Грубый секс с кем-либо еще был бы формой игры. При ней все их резкие слова, пощечины и толчки переплетались со слишком настоящей обидой. Просто еще один способ показать худшую версию себя. Малфою хотелось бы, чтобы он не последовал тогда за ней в парк. Больше не пытался ее трахнуть. Он не получил достаточное удовлетворение, когда ему это удалось. Через некоторое время Гермиона садится и свешивает ноги с кровати. Драко восхищается ее фигурой в виде песочных часов. На мгновение ему кажется, что она может уйти, но она не делает дальнейших попыток подняться. Малфой понимает, что Грейнджер, скорее всего, ждет, пока он ей заплатит. К черту это. Она сама должна заплатить ему за это выступление. Он удивлен небрежностью ее тона, когда она наконец заговорила. — Чем бы ты сейчас занимался, если бы тебя не было здесь со мной? Драко вытаскивает себя из пучины собственных мыслей. — Наверное, серфингом. — Ты занимаешься серфингом? — Я же только что сказал, что да. Гермиона устало поворачивается к нему. — Малфой, можешь попытаться побыть вежливым хотя бы несколько минут? — Это все то время, которое у меня осталось на часах? — Да, — холодно говорит Гермиона, доставая лифчик. — У меня есть дела. — Ах, да. Твой крупномасштабный эксперимент по оптимизации с темной магией. — Ты поможешь мне? — она уже надела белье и ходила по комнате в поисках своей одежды. Драко не отвечает. Он прислоняется к изголовью кровати и наблюдает, как она вызывает палочку, чтобы починить сломанные бретели платья. Малфой вдруг осознает, что не хочет, чтобы она уходила. — Никакого поцелуя на прощание? — он сохраняет свой тон дерзким и легким. Гермиона вопросительно смотрит на него, как будто не понимает, шутит он или нет. — Я и так опаздываю. — Может… — Малфой колеблется. — Может, ты вернешься после этого? Тогда получишь свою оплату в галеонах. — Мы можем просто снова использовать кредитную карту. — У меня нет ее с собой. Оставил внизу, в ресторане. Она закатывает глаза. — Наверное, мне следовало заставить тебя заплатить с самого начала. Говорят, это первое правило сопровождения. — Кто говорит? Гермиона пожимает плечами и нетерпеливо крутит палочкой. — Неважно, Малфой. Слушай, неожиданно увидев тебя сегодня… По какой-то безумной причине я подумала, что ты хочешь… Она замолкает и качает головой. — В любом случае, я ошибалась. Я не могу этого понять, но у тебя, похоже, есть болезненное любопытство по поводу того, насколько испорчена моя жизнь. Что ж, поздравляю, грязнокровка оказалась перед тобой на коленях. — Грейнджер… — Мне правда пора идти, — она поднимает палочку, чтобы трансгрессировать. — Думаю, это твой счастливый билет. Драко хмурится и поднимается с кровати, успев поймать ее руку, прежде чем она произнесет заклинание. — Подожди… — Мне действительно пора идти, — повторяет она. — У меня запланировано важное… — Просто… приходи позже. Мы еще не закончили обсуждать наши условия. Как долго тебя не будет? — Несколько часов. Меньше, если ты пойдешь со мной и поможешь. — Я не могу вернуться туда, — Драко отпускает ее. — Я просто… не могу. Может быть, как-нибудь в другой раз. Грейнджер выдерживает его взгляд несколько мгновений, прежде чем ее собственный взгляд смягчается. — Хорошо, — говорит она. — Я вернусь сюда через несколько часов. — Мы могли бы устроить поздний ужин. Может быть, закажем обслуживание в номер. — Конечно, — говорит Гермиона и исчезает, взмахнув палочкой. После того, как она уходит, Драко быстро принимает душ и одевается. У него есть всего полчаса до закрытия филиала Гринготта в Сиднее.

***

После банка он возвращается в квартиру. Блейз пьет розовое вино с женщиной, которую Драко не узнает. Пэнси и Тревора нигде не видно. Малфой идет в свою комнату и находит на своем столе еще одну сову от матери. К его удивлению, прилагается также письмо от отца. Свиток от Нарциссы все такой же, как и ее предыдущие сообщения, приятно детализирующий банальные подробности аристократической жизни. Дорогой, Мы с твоим отцом надеемся, что ты прекрасно проводишь время с друзьями. Пожалуйста, передай им наш привет. Мы отправились в небольшое путешествие в Шотландию всего на несколько дней. Мы остановились у Терри и Лидии МакМастерсон. Ты помнишь их, не так ли? Когда ты был мальчиком, мы часто отдыхали в их замке. Офис Терри в шотландском министерстве ищет стажера. Он говорит, что это место может быть твоим, если тебе интересно. Твой отец считает, что тебе следует занять эту должность, хотя, конечно, я бы предпочла, чтобы вместо этого ты вернулся домой в Англию. Без тебя поместье уже не то. Кстати, ты связался с австралийскими Гринграссами, как я предлагала сделать тебе в своем последнем письме? Евгения Гринграсс говорит, что двоюродные братья ее мужа устраивают очень милые летние вечера. Я уверена, они будут рады тебе, Пэнси и Блейзу. Хочешь, чтобы я организовала приглашения? У них есть сын на несколько лет старше тебя, который, очевидно, ищет жену. Возможно, ты мог бы познакомить его с Пэнси. Если, конечно, вы с ней не возобновили свой роман. Пожалуйста, напиши мне в ответ, мой дорогой. Я знаю, что ты можешь позаботиться о себе, но мать как всегда волнуется. С любовью, Мама Письмо от отца короче. Драко, Не будь дерьмом. Напиши своей матери. — ЛМ Драко складывает оба листа пергамента и кладет их поверх остальных оставшихся без ответа писем. Он не знает, как реагировать, как отправить их в заблуждение, что все просто прекрасно. Как будто его не загнали в угол и заставили действовать как убийца и тюремный прихвостень по прихоти Темного Лорда. Как будто Грейнджер никогда не было в его доме, рыдающей от проклятия Круциатуса под Беллатрисой, пока та вырезала буквы на ее теле. Как будто Малфой больше не был злодеем в ее истории. Он нащупывает в кармане мешочек из «Гринготтса», лежащий рядом с картой, по которой он выслеживал Грейнджер. Он идет на кухню, наливает себе стакан огневиски и выпивает его одним глотком. Нахмурившись, Драко возвращается в свою комнату и достает чистый пергамент. Дорогие Мать и Отец, Рад, что у вас обоих все хорошо. У меня тоже все хорошо. Ваш сын, Драко «Это лучше, чем ничего», — считает Драко. После этого он присоединяется к Блейзу и его новой девушке во время прогулки по пляжу. Малфой не против быть третьим лишним, довольствуясь тем, что сидит на песке и наблюдает, как они резвятся в волнах. Соленый ветер приятный, прохладный и легкий, несмотря на тяжесть в груди.

***

Грейнджер возвращается в отель почти в полночь. Она появляется на четырехдюймовых шпильках. От этого член Малфоя мгновенно затвердевает. Она переоделась в темно-зеленое платье-рубашку, которое подчеркивает ее декольте, когда она наклоняется вперед. Ее волосы зачесаны назад в пучок, а губы накрашены вишнево-красной помадой. Она выглядит красиво в самом строгом смысле. В ту первую ночь Грейнджер была во всех отношениях девушкой по вызову. — Вот, — Драко сует ей в руки бархатный мешочек, прежде чем она успевает что-то сказать. Гермиона берет сумку и скептически взвешивает ее на ладони. — Очень легкий. — Открой его. Она расстегивает шнурки и вытаскивает ключ. — Что это? — Я открыл для тебя хранилище в Гринготтсе. Если этого недостаточно, я могу внести еще. — Сколько там сейчас? — тон у Гермионы подозрительный. — Триста тысяч галеонов. В мешочке есть чек в качестве доказательства. Грейнджер свистит. — Тебе, должно быть, очень нравится мое влагалище. Воздух в комнате удушливый, поэтому Малфой открывает раздвижные двери, ведущие на балкон номера. Она следует за ним на улицу, в холодный ночной воздух. — Для меня эта сумма незначительна, — говорит наконец Драко, пока они оба смотрят в безлунное, беззвездное небо. — Ты открываешь банковские счета для всех своих любовниц? — Нет. И ты мне не любовница. — Твоя шлюха? — Я думал, тебе не нравится это слово. — То, что мне оно не нравится, не делает это неправдой. — Нет, Грейнджер. Ты для меня ничего не значишь. Она трет ключ подушечками пальцев. — Я не понимаю. — Хранилище твое, и ты можете использовать его по своему усмотрению. Тебе не обязательно трахаться со мной из-за этого. — Я… не понимаю, — медленно говорит Гермиона. — Это… реституция. — За то, что был груб со мной в школе? — За это, — Малфой указывает на неровные буквы, вырезанные на ее теле. Она хмурится и закладывает руку за спину. — Не ты сделал это со мной. — Я… — Малфой замолкает, не в силах встретиться с ней взглядом. — Возьми деньги. Или же не бери их. Мне плевать. Мы закончили? Драко вздрагивает, когда Гермиона тянется к нему, хотя ее пальцы едва касаются его щеки. Вздохнув, она опускает руку и возвращается в комнату. Малфой наблюдает, как она берет трубку телефона. — Что ты делаешь? — Ты обещал мне ужин.

***

Он прислоняется к перилам террасы и наблюдает, как она разговаривает с консьержем. Гермиона сидит на краю кровати и играет с телефонным шнуром. На короткое мгновение Драко представляет, как толкает ее на спину и вжимается в нее. Он выбрасывает этот образ из головы и вытаскивает палочку. Они могли бы разойтись, если бы он ушел прямо сейчас. Драко разорвет карту и снова начнет гоняться за девушками и случайными женщинами вместе с Блейзом, пока Грейнджер не исчезнет и не отправится обратно в прошлое. Теперь, когда у нее достаточно средств, она тоже забудет его. Это конец, говорит себе Драко. Достаточно. Гермиона улыбается ему после того, как кладет трубку, ее белые зубы ярко выделяются на фоне красных губ. Лицо Драко остается пустым, его палочка все еще крепко стиснута сбоку. — Сегодня днем я получила несколько интересных результатов, — говорит она, когда присоединяется к нему на террасе. — М? — что-то в ее тоне заставляет его расслабиться. — Некоторые вещи становятся совершенно очевидными, — Гермиона говорит быстро, как в Хогвартсе, когда ее воодушевила какая-то идея. — Несколько недель назад я заметила, что корень полыни подавляет активность гинкго билоба, поэтому я протестировала несколько потенциальных заменителей. Интересно, что измельченные бархатцы, настоянные на коре тополя, действительно усиливают свойства гинкго по кристаллизации сущности. — Но у тебя могут возникнуть проблемы с обезболивающими свойствами тополя, — перебивает Малфой. — Я тоже так сначала подумала, — оживленно говорит она. — Но на самом деле я считаю, что его обезболивающие свойства необходимы для его способности усиливать это конкретное заклинание. — Как ты измеряешь… — Драко останавливается. — Неважно. Я уверен, что ты ничего не придумала. — Нет, продолжай, пожалуйста.

***

Они прерывают разговор, когда прибывает обслуживание номеров. Гермиона заказала пасту для себя и стейк для него, а также жареные домашние помидоры. Она весело болтает с обслуживающим персоналом, мужчиной и женщиной-магглами, пока они накрывают на стол и наливают вино. — Дорогой, ты не против? — сейчас она разговаривает с ним. Драко вытаскивает из бумажника несколько купюр, и Грейнджер дает им чаевые. Она продолжает свой отчет о проделанной работе, пока они садятся есть. Он позволяет ей болтать дальше. Да, она дура, но он может признать, что широта и тщательность ее экспериментов впечатляют даже его самого. — Послушай, я знаю, что ты делаешь, — говорит Драко, после того как они доедают. — Что такое? — Ты пытаешься обмануть меня… я не знаю. Быть твоим партнером по варке или что-то в этом духе. Я ни за что не смогу этого сделать. Если тебе действительно нужна дополнительная пара рук, я могу послать к тебе домашнего эльфа. — Я… — И прежде чем ты будешь спорить со мной, я все еще помню твое маленькое стремление освободить всех домашних эльфов. Мы можем просто согласиться не соглашаться по этому поводу. — То, что я собиралась сказать, — говорит Гермиона, раздраженная тем, что ее прервали. — Разве у домашних эльфов есть формальное образование в области зелий? Они не могут знать, правильный ли цвет, консистенция или правильные ли методы приготовления материалов были использованы. Я имею в виду то, что сказала уже раньше. Что ты довольно хорошо разбираешься в этом предмете и мне мог бы пригодиться твой опыт. — И поэтому здесь нет Поттера и Уизли? Никаких ЖАБА в продвинутых зельях? — Что-то вроде того. — Да ладно, Грейнджер. Что это такое? Почему они тебе не помогают? Я думал, вы трое — лучшие друзья. — Мы ими и являемся. — Ну тогда… — Гарри помог мне настолько, насколько я ему позволяла, — осторожно говорит Гермиона. — Как насчет… — Ты хочешь десерт? Драко щурит глаза. — Нет. Перестань уходить от вопроса. — Ты уверен? — она поднимается со стула и направляется к его стороне стола. У него во рту пересохло, когда она взяла его руку и положила ее себе на шею. Драко требуется все его самообладание, чтобы не прикасаться пальцами к ее телу. — Я же говорил тебе, деньги твои, — грубо говорит он. — Тебе не обязательно трахаться со мной. — Ты больше не хочешь меня? — Ради Мерлина. — Ну же, — дразнит она. — Ты был так горяч сегодня днем. — Я заставил тебя плакать сегодня днем. Гермиона устраивается у него на коленях. Драко сопротивляется ее натиску, отказываясь продолжать. — Малфой, — серьезно говорит она, хватая его лицо обеими руками и переводя его взгляд на себя. — Я никогда в жизни не кончала так сильно. Уверена, ты знаешь, что мне это понравилось. Он уверен, что она чувствует, как его эрекция прижимается к ее заднице. Черт, Грейнджер извивается сверху. Нарочно. Да, определенно специально. Дрянь. — Пожалуйста, — шепчет она. — Это… это меня успокаивает. Ее слова щелкают у него в голове. В конце концов, Гермиона просто использует Драко. Это его злит и печалит, и он сам не понимает, почему. Малфой признает, что, по-видимому, это его состояние по умолчанию, когда дело касается нее. Он твердо скользит ладонью по ее бедру. — Ты чертова шлюха, — бормочет он, когда достигает горячей и влажной точки между ее ног. — Ты всегда такая нуждающаяся во мне? — Ммм… — Гермиона ловко расстегивает пуговицы его рубашки. Потом она целует его грудь, затем шею, все время насаживаясь на его пальцы. Драко рычит, когда она кусает его за горло, и отдергивает свои пальцы, несмотря на ее протесты. Он поднимает Гермиону на руки и несет внутрь. Как только он укладывает ее на кровать, та начинает возиться с его ремнем, а он помогает ей снять платье. Толкнуться внутри нее все еще кажется сюрреалистичным. — Черт, — шепчет она ему на ухо. — Мне нравится, когда ты меня растягиваешь, — Малфою хочется поцеловать ее, но он этого не делает. После нескольких неглубоких толчков Драко выходит из нее и поднимается с кровати. Он тянет ее за ноги так, что она оказывается на краю матраса. Затем он прижимает ее колени к ее груди. Драко погружается в нее до упора. Гермиона почти плачет в ответ. — Это то, чего ты хотела? — Да… да, — удается ей выдавить из себя. — Скажи мне. Гермиона стонет. Рядом с ним она чувствует себя потрясающе. Драко ускоряет темп, вдалбливаясь в нее так, будто она всего лишь тело для его члена. — Скажи мне, чего ты хочешь, дрянь. — Это! Я хочу это! Я хочу, чтобы ты наполнил меня. Черт. Да. Вот так. Ох! — Малфой чувствует, как ее смазка буквально сочится из нее, пачкая постель. Он продолжает толкаться, несмотря на ее оргазм, и делает это слишком долго, не желая останавливаться. — Тебе нравится, когда тебя называют шлюхой, да? — усмехается Драко, говоря ей на ухо. Он чувствует, как ее внутренние мышцы пульсируют от его слов. — Черт, — выдыхает Гермиона. Он задает новый, более быстрый ритм. — Ответьте мне. — Только… только когда это говоришь ты, — слабо говорит Грейнджер. — Блять, — а затем он изливается внутри нее. Утомленный, Драко отпускает ее ноги, и она обхватывает их вокруг его талии. Малфой падает на нее сверху. После того, как он восстанавливает свое самообладание, он отодвигается и осматривает женщину под собой. Она великолепна, румяная и такая неряшливая в самом восхитительном смысле. Самая умная ведьма своего возраста. И, возможно, самая сексуальная. Вскоре они снова лежат обнаженными бок о бок. На этот раз Драко переплетает свои пальцы с ее. Гермиона не отстраняется. Это заставляет его чувствовать себя менее засранцем. — Следующий раунд, — говорит она. — Я хочу быть сверху.