Да или Нет?

      Октябрь наступил слишком быстро, и игра с Воронами неумолимо быстро приближалась. Оливия особо не питала надежд на победу в этом матче, но продолжала ездить на ночные тренировки с Кевином, хотя тому и приходилось время от времени тянуть нападающую насильно. Учёба в университете вытягивала из Оливии слишком много энергии, поэтому Миллс почти перестала спать, из-за чего у неё под глазами залегли тёмные круги. С Агатой нападающая виделась раз в пару дней, обычно они сидели в кафешке и болтали на разные темы, хотя в основном говорила младшая: она рассказывала про школу, про друзей и про преподавателей, которые ей не нравились. Очередной раз сидя в уютном кафе, недалеко от школы, Оливия слушала про школьную экскурсию в лес. — Вот, мы поедем на все выходные в лес, чтобы изучить растения, которые растут там. — воодушевлённо рассказывала Агата. — А ещё мы будем ночевать в палатках, представляешь? — Это должно быть интересно. — поддерживала диалог Оливия. — Но ты уверена, что хочешь ехать в лес, где будут жуки и, возможно, змеи? — Ну, я бы хотела съездить. — немного подумав, ответила младшая. — Ты же дашь разрешение?       Оливия ничего не ответила, продолжая пить свой кофе. С одной стороны, экскурсия - это хороший способ провести время с одноклассниками, да и для учёбы будет полезно, а с другой стороны, Оливия не была уверена, что Рико не придумает что-то мерзкое, и учитель сможет уберечь Агату. Всё это выводило нападающую из себя. То приёмный отец приедет, то Морияма липнет, как муха на мёд. Взвесив все за и против, Оливия решила, что лучше отправить сестру на экскурсию в лес с учителем, чем вести на стадион на матч. — Можешь ехать. — выдохнула Оливия. — Но ты должна быть всегда на связи. — Спасибо! — взвизгнула Агата и словила на себе парочку удивлённых взглядов от других посетителей. — Не переживай, я буду писать тебе каждые полчаса! И я тогда в пятицу останусь у подруги на ночь, её мама отвезёт нас к месту встречи.       Оливия лишь кивнула, выпивая свой напиток и вставая из-за стола. Агата поднялась следом, и сестры пошли на выход. Пока они ожидали такси, потому что Миньярд-псих не отдал ключи от байка, Агата продолжала свой монолог, теперь уже вдвойне воодушевлённо. Приехали они к Эбби только через полчаса, Агата забежала в дом, а Оливия пошла к общежитию. Погода была приятной, поскольку встретились сёстры после вечерней тренировки старшей, солнце уже село и не пекло, а лёгкий ветерок приятно обдувал тело, даже сквозь спортивный костюм.       Зайдя в свою комнату, Оливия упала на диван лицом в мягкую синюю подушку. — Знаешь, Оливия, мне кажется тебе надо нормально поспать. — подал голос Мэтт, выходя из кухни. — Ночью ты на тренировках с Кевином, а днем на учёбе. Как тебя ещё удар не хватил от литров кофе и энергетиков? — Скоро хватит, я думаю. — пробурчала Оливия, переворачиваясь на бок и доставая телефон из кармана. — И ты прав, пора выспаться.       Набрав номер Кевина и подождав пару секунд, Оливия быстро сказала, что отравилась и быть на ночной тренировке не сможет, сбросила трубку, не дожидаясь ответа. — Если он придёт - не открывай. — сказала Оливия Мэтту, закрывая глаза, и вырубилась буквально через пару секунд.

***

      Впервые за несколько недель, Оливия проснулась от того, что выспалась: никаких кошмаров, никакого пения птиц, ничего не помешало ей сегодня ночью. Поднявшись с дивана с болезненным стоном, Оливия пошла на кухню, параллельно разминая затёкшие конечности. Ей же лень было пройти пять шагов и заснуть на удобной кровати, вот теперь и мучается от последствий сна на неудобном диване. Заварив кофе, нападающая достала из холодильника сэндвич и села за стол, начиная завтрак. Через полчаса, нападающая была позавтракавшей и умывшейся, поэтому села на диван, листая новостную ленту. Спустя пару минут из спальни донесся звук будильника, а ещё через десять оттуда вывалился Мэтт, шаркая тапками по полу и зевая. Он приветственно махнул Оливии и направился в ванну, закрывая за собой дверь. Нападающая откинула телефон и прошла в спальню, чтобы переодеться и взять сумку для занятий. Натянув на себя чёрный гольф и широкие джинсы с цепочкой сбоку, Оливия обулась и вышла из комнаты, потому что собиралась дойти до стадиона пешком. Написав Ники, чтобы её не ждали, она вышла на улицу, закуривая и неспешно направляясь к стадиону.       Всю тренировку Кевин игнорировал Оливию, лишь кидал в неё злые взгляды время от времени, на что нападающая лишь закатывала глаза. Ей действительно стало лучше после крепкого, хоть и не совсем долгого сна, и она не собиралась оправдываться перед Звёздочкой Экси за пропуск ночной тренировки.       Выйдя со стадиона, Оливия пошла в сторону кампуса, в котором будет проходить её первая пара, отмахнувшись от предложения Ники подвести её. Спустя полчаса Оливия поднималась по лестнице на последний этаж и мысленно проверяла свой график. Сегодня на первом занятии будет тест, к которому нападающая готовилась последние несколько дней, вторая пара - лекция, на которой нужно писать этот несчастный конспект от руки, потом можно посидеть в библиотеке и доделать домашку, обед, и последняя пара - лекция, на которой достаточно просто быть и ничего больше, а там уже и вечерняя тренировка.       Отсидев первые две пары, Оливия, как и планировала, пошла в библиотеку, по пути покупая батончик в автомате. Зайдя в просторное помещение, наполненное огромными стеллажами с книгами, Миллс прошла вглубь, выискивая свободный столик. Повернув голову вправо, она столкнулась глазами с одной из Лисичек, которая активно замахала рукой и потянула недовольного Аарона за локоть к нападающей. — Приветик, Оливия! Я Кейтлин, может ты помнишь меня. Я из группы поддержки. — радостно проговорила блондинка, останавливаясь напротив нападающей. — Да, точно, помню. — сказала Оливия. — Приятно познакомиться. — Мне тоже! Аари часто про тебя рассказывает. Говорит, что ты нормальная и… — она не успела договорить, потому что её перебил блондин. — Мы пойдем. — сказал Аарон, уже замечая в глазах нападающей смешинки. — Да ладно тебе, Аари. — улыбаясь сказала Миллс, выделяя новое прозвище. — Не смущайся. — Иди к чёрту. Следующий раз сама будешь разбираться с лекциями. — буркнул Миньярд, разворачиваясь. — Прости. Ещё увидимся. — попрощалась Кейтлин, на что получила кивок от нападающей, и взяла за руку Аарона, направляясь к одному из столиков.       Проводив парочку взглядом, Оливия невольно задумалась, знает ли Эндрю о их свиданиях, а если нет, то какая реакция у него была бы. — Загляделась на книжки? — раздалось сзади.       Оливия повернулась на знакомый голос и увидела Ники, который стоял совсем недалеко; на локте у него болтался рюкзак, руки были заняты охапкой журналов. — Да нет, — отозвалась Оливия, но Хэммик все равно подошел к ней и из-за её плеча заглянул в кафетерий.       Оливия приготовилась к бурной реакции или торжествующим воплям по поводу выигранных пари, однако Ники лишь одобрительно кивнул. — Свидания в библиотеке — умно придумали, — оценил он, потом приобнял Оливию за плечо и повел прочь от кафетерия. — Эндрю утверждает, что у него аллергия на книжки, поэтому приходит сюда, только если заставит Кевин. У этой парочки в запасе по меньшей мере неделя. Сделай одолжение, не трепись об этом, ладно? — И не собиралась. — ответила Оливия, бродя между рядами в поисках свободного места. — А Аарон всё утверждает, что они не вместе. — Официально - не вместе. — пояснил Ники, без приглашения следуя за нападающей. — Аарон достаточно умен, чтобы не появляться с ней на людях, а Кейтлин какое-то время готова подождать. Не знаю, хватит ли ее терпения до выпуска, и, конечно, требовать от нее этого нельзя, но мне, честно говоря, хотелось бы, чтобы у них все срослось. Они здорово подходят друг другу, правда? — Мне-то откуда знать?       Оливия нашла свободный стол и положила на него тетрадь и ноутбук. Три четверти стола заняли небрежно брошенные Ники журналы. Оливия отодвинула те, что мешали, в сторону и села. Оливию думала, что Ники как обычно начнёт болтать, но к её удивлению, тот с головой ушел в собственный проект. Журналы, которые Миллс приняла за развлекательное чтиво, оказались источником материалов для подготовки задания по основам маркетинга. После двадцати с лишним минут, проведенных в тишине, Ники подал голос: — Ты в курсе, что Эндрю ее ненавидит?       Оливия не сразу поняла, о чём речь. Она была погружена в анатомическую терминологию, с помощью которой написала несколько страниц реферата, — а Ники будто все это время только и думал, что об Аароне и Кейтлин. Оливия хотела проигнорировать Ники, но её слишком заинтриговал брошенный вопрос, к тому же Хэммик не умеет держать язык за зубами и может рассказать что-то интересное. — Почему? — Потому что она нравится Аарону. — Ники произнес это как нечто само собой разумеющееся. — По-моему, Эндрю и Аарона не слишком любит. — Точняк. — Ники захлопнул журнал, с явной опаской оглянулся по сторонам (нет ли поблизости кузенов?), а после перегнулся через стол к Оливии. — Видишь ли, нельзя сказать, чтобы Эндрю желал брату счастья. Раз Аарон неравнодушен к Кейтлин, Эндрю против их отношений. Ты не смотри, что Эндрю улыбается во весь рот, он на многое способен из детской зависти. — Чушь. Сам-то в это веришь? — усмехнулась Оливия, оставляя ноутбук в сторону. — Тут все сложно. — Ники потер шею и откинулся на стуле. — Я не стал углубляться в подробности при Дэн и Мэтте, их это не касается, но тебе как члену семьи скажу. — Он снова оглянулся. — Помнишь, я говорил, что тетя Тильда отказалась от Эндрю? Это еще не все. Поначалу она сдала обоих детей в приют, а неделю спустя передумала. — А так можно было? — Система опеки дает время тем, кто испугался или пожалел о своем решении, — поморщился Ники. — В приюте не спрашивают фамилию, тете Тильде просто дали браслетики с номерами ее детей. И да, если одумаешься достаточно быстро, то младенцев можно забрать. Тетя Тильда мучилась угрызениями совести, но не до такой степени, чтобы вернуть обоих сыновей. Ее возможностей хватало только на одного ребенка — так, во всяком случае, она сказала моему отцу, когда ему стало известно про Эндрю. Уж не знаю, как она между ними выбрала, то ли по алфавиту — «А» раньше «Э», то ли браслетик Аарона попался ей под руку первым.       Задумавшись, Ники на мгновение умолк, потом провел ладонью по лбу и продолжил: — Шансы на дерьмовое будущее у них были одинаковые, пятьдесят на пятьдесят. Ха! — Ники безрадостно усмехнулся. — И, прикинь, оба вытащили короткую спичку. Эндрю лишился семьи, а Аарон стал тетке ходячим напоминанием ее греха. Тетя Тильда изо всех сил отгораживалась от Аарона, по крайней мере пока на горизонте снова не объявился Эндрю. И вот тогда, по словам Аарона, она из нерадивой мамаши превратилась в злобную. — Они знают, что мать отказалась от них обоих? — задала вопрос Оливия. — Когда приемная мать Эндрю позвонила, чтобы договориться о первой встрече братьев, она спросила у тети Тильды, как так вышло, что в приюте оказался только один из близнецов, и тетка ей рассказала, а Аарон подслушивал по параллельному телефону. — Ники поднял палец, как будто указывая на тетину спальню. — Понятия не имею, за каким хреном приемные родители Эндрю поведали ему об этом, но, так или иначе, он тоже узнал. Думаю, поэтому он и не ответил на письмо Аарона. Он был — и это вполне понятно — дико зол. — Но ведь Аарон не виноват, — возразила Миллс. — Решение принимала их мать. — Таков уж наш Эндрю: логика на нуле. — Ники беспомощно развел руками. — Момент, когда Аарон узнал о брате-близнеце, стал для него поворотным в худшем смысле слова. Тетя Тильда сорвалась с места чуть ли не на другой конец страны, стала еще сильнее пить и вдобавок поколачивать сына. Аарон, как типичный подросток с психологической травмой, взбунтовался. Он таскал ее наркоту, постоянно бузил в школе, ну и вообще превратился в засранца. Мама писала мне об этом в Германию, она сильно переживала за Аарона. Из хорошего в Южной Каролине с Аароном произошло только одно: он начал играть в экси, да и то просто чтобы поменьше бывать дома с тетей Тильдой. Потом отец узнал об Эндрю и взялся за эту многолетнюю волокиту по возвращению его в семью. Я в прошлый раз рассказывал, помнишь? Он наседал на сестру, пока она не согласилась забрать Эндрю, после утрясал формальности с судом, службой опеки и последними приемными родителями. Он встретился с Эндрю, который относился к идее счастливого воссоединения с матерью без восторга, и познакомил его с Аароном. После этого лед тронулся: у Эндрю неожиданно появился стимул. Он изменил поведение, стал соблюдать все правила и через год вышел на свободу по УДО. — То есть Эндрю решил, что брат ему все-таки нужен, — заключила Оливия. — И что же пошло не так? — Тетя Тильда погибла, и Аарон винит в этом Эндрю. — Эндрю ее убил?       Ники испуганно прижал палец к губам, хотя из них двоих громче говорил именно он. — В ту ночь тетя Тильда подралась с Аароном. Тогда-то мои родители наконец узнали, что она его избивает. Аарон пришел к ним весь в синяках и ссадинах. Отец позвонил ей и потребовал приехать, но объяснений от нее не добился: она просто забрала Аарона и умотала. До дома они не доехали: их машина вылетела на встречку и разбилась. Тетя не была пристегнута. — Ники неловко поерзал на стуле. — Вместе с ней был не Аарон. Аарон в это время сдавал экзамены вместо брата. Эндрю тогда еще не принимал таблетки, поэтому Аарон легко выдал себя за него. Он не догадывался, зачем Эндрю попросил его о подмене, пока не позвонили копы. Я до сих пор не знаю, что там произошло на самом деле: то ли тетя Тильда запаниковала, когда сообразила, который из близнецов рядом с ней в машине, то ли у них завязалась борьба… И вообще не знаю, был ли умысел, но… Не то чтобы Аарон любил ее, но она была его матерью, понимаешь? Он уже никогда не сможет выяснить с ней отношения, разобраться, почему она все это творила, почему так плохо относилась к своим детям. Аарон не желает смириться с ее смертью. Он тоскует по ней и не может простить Эндрю, а Эндрю либо не сознает, сколько боли причинил брату, либо ему просто на это плевать. Тупик.       Оливия задумалась над словами Ники, она понимает чувства Аарона, ведь у него была если не любовь, то привязанность к матери. Эндрю лишил его хоть какой-то семьи, а к себе близко не подпускает. Подняв глаза на замолчавшего Ники, Оливия сказала: — Эндрю было не плевать. В том-то все и дело. — Что? — недоуменно заморгал Ники. — Эндрю вернулся в семью ради брата, верно? Очень скоро он увидел, что у Аарона полно психологических проблем, и решил, что они связаны с матерью. Что, если он убил ее не из мести, а потому, что хотел защитить Аарона?       Ники посмотрел на нападающую с сомнением. — Это очень и очень спорная теория. — Правда? А ты не забыл, из-за чего Эндрю прописали таблетки — Нет. — Ники задумался и умолк.       В то время он подрабатывал в «Райских сумерках». Однажды вечером, когда в свой перерыв Ники вышел на воздух, четверым типам вздумалось силой выбить из него гомосексуальность. Эндрю вступился за кузена, но зашел слишком далеко. Одно дело — вмешаться в драку, и совсем другое — продолжать лупить нападавших уже после того, как они без сознания валяются на тротуаре и истекают кровью. Не оттащи Миньярда вышибалы, он забил бы всех четверых до смерти. Репортеры просто на ушах стояли — Оливия узнала подробности, когда играла с Эндрю в правду на крыше. — Она мучила Аарона, и Эндрю положил этому конец, — заключила Оливия. — Аарону следовало бы сказать брату «спасибо», а он горюет по матери так, словно и не помнит, как она с ними поступила. Он занял ее сторону. — Думаешь, в этом все дело? — По-моему, звучит логично. — Это также объясняло неприязнь Эндрю к Кейтлин, хотя тут Оливия не могла с уверенностью утверждать, то ли Эндрю просто не хотел, чтобы между ним и братом вставала другая женщина, то ли до сих пор наказывал Аарона за то, что три года назад тот принял неправильную сторону. — Подозреваю, они ни разу не говорили о ее смерти. — Во всяком случае, при мне точно нет, а я приехал в день похорон тети Тильды, — подтвердил Ники. — Они практически не общаются и вряд ли в ближайшем будущем захотят поговорить по душам и разобраться, почему все-таки Эндрю так поступил.       Ники поставил локоть на стол и подпер подбородок ладонью. Его лицо омрачила тень; расстроенное выражение, нехарактерное для обычно жизнерадостного Ники, заставило его в кои-то веки выглядеть на свои годы, а ведь у Миллс почти вылетело из головы, что Хэммик на несколько лет старше своих кузенов. Он, как и близнецы, учился на втором курсе, но старше него по возрасту среди Лисов была только Рене. — Когда тренер предложил мне место в команде, я согласился только ради того, чтобы попытаться наладить отношения между близнецами, — сказал Ники. — Думал, если я буду рядом, то смогу научить Эндрю и Аарона быть братьями. Я не опускаю руки, ни в коем разе, но я уже понял, что в одиночку ничего не исправлю. Как ни паршиво признавать, но я жду не дождусь, когда Рене наконец сделает свой шаг.       Разговор как-то незаметно перешел от убийства к Рене. Оливия мысленно восстановила последние несколько фраз, потом решила не гадать без толку и сказал: — В каком смысле? Я думала, она тебе не нравится.       Ники резко выпрямился, как будто от удара — Кому же не нравится Рене!       Оливия мысленно согласилась с Хэммиком и пояснила: — Все почему-то против их дружбы с Эндрю. — Не хочу плохо говорить о двоюродном брате, но любому ясно, что она достойна лучшего. В идеальном мире для Рене нашелся бы добропорядочный молодой христианин, который любил бы ее до умопомрачения и вместе с ней занимался благотворительностью. А в этом мире она обратила свой взор на Эндрю. Ради ее же блага я бы, конечно, попробовал вмешаться, но все больше склоняюсь к мысли, что это бесполезно. Нужно что-то такое, что отвлечет Эндрю.       Оливия вспомнила Кевина и спросила, хотя не была сама уверена в адекватности своего предложения: — Как насчет экси? — Ты говоришь прямо как Кевин. — Ники устало потер виски, словно прогоняя головную боль. — Экси в этом случае не вариант, понимаешь? Ты можешь любить экси всем сердцем, но экси не полюбит тебя в ответ.       Оливии стоило промолчать, но она не удержалась: — И что? Не вижу в этом ничего плохого, каждому своё. Не обязательно же отвлекаться на другого человека. — О господи. — Ужас на лице Ники смешался с жалостью. — Ты серьезно? Ничего прискорбнее не слышал.       Не понимая, что не так, Оливия снова уткнулась в ноутбук, бросая: — Мне надо заниматься, Аарон мне потом целую лекцию проведёт, если я попрошу о помощи. — Не увиливай! — Ники захлопнул крышку ноутбука, наставляя на Оливию указательный палец. — Теперь слушай. Есть увлечение, а есть одержимость, и это разные вещи. Нельзя превращать экси или любое другое хобби в смысл всей жизни, это — не навсегда. Ты сверкнешь звездой, потом закончишь спортивную карьеру, и что дальше? Будешь до конца дней в одиночестве сидеть дома, любуясь завоеванными медалями и кубками? — Прекращай. —отмахнулась Оливия.       Должно быть, Ники уловил в её словах скрытое предупреждение и потому смягчил тон: — Понимаешь, нельзя делать из хобби целую вселенную, Лив. В жизни есть много чего другого. Если хочешь, как-нибудь съездим вдвоем в Колумбию, я попрошу Роланда познакомить тебя с народом. У него куча классных друзей. — Да я и не боготворю только экси, я просто предложила один из вариантов. И не нужно меня ни с кем знакомить. Я и сама справляюсь. — О да, ты точно прекрасно справляешься. — протянул Ники, улыбаясь. — Когда последний раз хотя бы целовалась? — Почему ты не любишь девушек? — перебила Оливия.       Ники слегка растерялся, но быстро пришел в себя и досадливо поморщился: — Они слишком мягкие.       Оливия вспомнила сбитые костяшки Рене, неукротимый дух Даниэль и Элисон, вышедшую на игру через неделю после смерти Сета. Она просто не могла не сказать: — Среди самых сильных людей, которых я знаю, немало женщин. — Что? Да нет, — махнул рукой Ники, — я о другом. Они мягкие в буквальном смысле.       Слишком много изгибов, понимаешь? Руки как будто соскальзывают. Не-е, это совсем не мое. Мне нравится… — подбирая слова, он нарисовал в воздухе прямоугольник, — Эрик. Эрик — само совершенство. Он ярый поклонник движухи под открытым небом типа скалолазания, походов в лес, катания на горных велосипедах — короче, всей этой байды с комарами и свежим воздухом. Но боже мой, Лив, видела бы ты его тело! Он весь такой — крепкий, жесткий, сплошь острые углы. — Ники снова изобразил в воздухе прямоугольник. — Он сильнее меня, и мне это нравится. Я могу висеть на нем хоть целый день, он даже не вспотеет.       Вспоминая своего бойфренда, который сейчас находился на другом континенте, Ники медленно и мечтательно улыбнулся. Улыбка была более сдержанной, не такой широкой, как обычно, и Оливия задумалась, объяснялась ли всегдашняя веселость Ники характером, или он нарочно бодрился рядом со своими вечно угрюмыми кузенами. — Забавно, — усмехнулся Ники, — но парни такого типа меня раньше не привлекали. Все, в кого я влюблялся подростком, были совершенно другими. Может, поэтому никто из них и не смог мне помочь. — Ники перевернул руки ладонями вверх и принялся их рассматривать. — Мои родители немного чокнутые. Есть люди религиозные, а есть истеричные фанатики. Мы с Рене — просто верующие. Мы ходим в разные церкви, у нас разные взгляды, но при этом мы уважаем друг друга, понимаем, что религия — это лишь трактовка веры. А мои родители — ненормальные, которые делят мир исключительно на черное и белое, хорошее и дурное. Они убеждены, что всех грешников ждет божий суд, вечное проклятие и адское пекло. Несмотря на это, я все равно решил признаться им в своей ориентации. Мама страшно расстроилась. Заперлась в спальне и несколько дней только и делала, что плакала и молилась. Отец пошел на меры покруче: отправил меня в христианский лагерь для геев. Целый год мне внушали, что я поражен дьявольской скверной и что я — ходячее испытание для всех остальных добропорядочных христиан на планете. Меня там пытались пристыдить и исправить с Божьей помощью. Не помогло. Какое-то время я об этом сожалел. А домой вернулся, чувствуя себя чудовищем и позором семьи. Смотреть в глаза родителям я не мог, поэтому начал врать. До окончания школы я притворялся натуралом, даже встречался с девушками. С парочкой из них я целовался, но никогда не заходил дальше, якобы из целомудрия. Я знал, что надо только дотянуть до выпуска. И ненавидел такую жизнь, — продолжал Ники. — Мне приходилось переступать через себя, но я понимал, что не могу врать постоянно. Я был в ловушке. Иногда мне казалось, что Господь отвернулся от меня, иногда — что я недостоин божьей милости. К середине одиннадцатого класса я начал подумывать о самоубийстве. А потом учительница немецкого рассказала мне о программе обучения за границей по обмену. Она пообещала все устроить, если мои родители дадут согласие. Сказала, что включит меня в программу, подберет подходящую семью и все такое. Выходило недешево, но, по ее словам, мне требовалась смена обстановки. Думаю, она догадывалась, как близко я подошел к последней черте. Я не верил, что мать с отцом согласятся, но они до того гордились моим «излечением», что разрешили ехать на следующий год. Оставалось продержаться всего один семестр. Я так мечтал убраться, что весной, когда тетя Тильда и Аарон переехали в Колумбию, практически оставил это без внимания. Думал только о том, как бы дожить до мая. Конечно, нужно было попытаться наладить контакт с Аароном, но в моем тогдашнем состоянии я мало чем мог ему помочь. Когда самолет, на котором я улетал из Колумбии, оторвался от взлетной полосы, меня охватил дикий страх. Я был безумно счастлив расстаться с родителями и всем своим окружением, но не знал, изменит ли что-нибудь переезд в Германию. По прилете меня встретил мой новый «брат по обмену», Эрик Клозе. — Ники как будто впервые произнес это имя вслух. — Он научил меня верить в себя. Показал, как привести веру в гармонию с сексуальностью, возвратил мне желание жить. Ну да, звучит напыщенно, но Эрик меня спас.       Ники снова перевернул ладони и сплел пальцы. Взгляд, который он устремил на Оливию, ободряющий и в то же время озабоченный, заставил ту смутиться. — Вот что такое любовь, понимаешь? Вот чего экси никогда не даст ни тебе, ни Эндрю, ни кому-либо другому. Экси не станет опорой в жизни, не сделает тебя сильнее и лучше. — Да поняла я. — буркнула Оливия, закатывая глаза.       Нападающая снова открыла ноутбук, рассчитывая продолжить написание реферата, но через пару минут неуверенный голос Ники сбил её концентрацию. — Знаешь, Лив. Я просто хочу сказать, что ты всегда можешь положится на нас, мы же семья. Оливия подняла взгляд на Хэммика и, посмотрев ему в глаза долгую минуту, кивнула. — Ты сильный, Ники. — сказала она, погодя. — А теперь дай мне закончить этот чёртов реферат.       Ники слегка смутился от первого предложения нападающей, но через пару секунд уже улыбался и, проигнорировав её просьбу, спросил: — Теперь твоя очередь откровенничать. Вопрос с поцелуями остался без ответа.       Оливия тяжело вздохнула, понимая, что Ники не отстанет от неё. Она посмотрел на часы и поняла, что времени осталось совсем немного, поэтому бросила короткое «Не помню» и погрузилась в задание. Ники еще немного побурчал себе под нос, перекладывая свои журналы, но, взявшись за работу, быстро умолк.       Слова Ники снова вспомнились Оливии на вечерней тренировке, когда она увидела Рене и Эндрю. Они стояли в зоне ворот и что-то обсуждали, при этом Эндрю оживленно жестикулировал. Стоило Оливии задержать на них взгляд, и тот самый разговор опять всплыл в её голове, но нападающую быстро отвлек Кевин, который перестал её игнорировать, зато начал еще активнее критиковать русоволосую.

***

      Игра с Воронами была запланирована на пятницу тринадцатого октября.Будь это обычный сезон, матч, даже с участием Кевина, привлек бы меньше внимания, но в этом году Лисы демонстрировали просто невероятные результаты: за шесть недель они проиграли всего один раз, в стартовом матче против университета Брекенриджа. Три игры они чудом выиграли, но победа — это победа независимо от того, какой ценой досталась. С каждой неделей Лисы набирали силу, играя все лучше и лучше. Победы над Воронами от них никто не ждал, однако уже сейчас было ясно, что матч выйдет зрелищным. Поскольку Лисья нора не могла вместить огромную массу фанатов, жаждущих увидеть игру, зрителям предложили дешевые билеты на трибуны баскетбольного стадиона, пообещав прямую трансляцию на больших экранах.       Всю вторую неделю октября университет Пальметто усиленно готовился к знаменательному событию. Газонокосильщики подровняли траву на каждом клочке земли в кампусе, чистильщики привели в порядок искусственный пруд перед библиотекой. Членов студенческих клубов призвали украсить территорию университета самодельными плакатами и баннерами. Несокрушимый Лис, талисман команды, каждый день часами разгуливал по кампусу и посреди занятий просовывал свою большую голову в аудитории, воодушевляя студентов. «Лисички», девушки из группы поддержки, разбили на центральной площади палатку и делали желающим временные татуировки с отпечатком лисьей лапы.       Всю неделю, с понедельника по четверг, в Пальметто проходили развлекательные мероприятия. В понедельник на футбольном стадионе с бесплатным концертом выступили студенческий хор и джаз-оркестр. Во вторник в честь «Рыжего дня» почти три четверти студентов оделись в оранжевое; акцию «День белого» в среду поддержало еще больше народу. В четверг состоялось собрание болельщиков, на котором полагалось присутствовать и Лисам. В собрании приняли участие несколько тысяч студентов, готовых бурно поддержать свою команду. Репортеры активно снимали происходящее на камеры и брали интервью у игроков. Опасаясь, что Оливия снова ляпнет в объектив что-нибудь не то, Ваймак держал её подаль‍ше от микрофонов и камер.       В четверг терять выдержку начала даже Дэн. Она уже четвертый год возглавляла команду и с самого первого сезона привыкла к оскорблениям и неприкрытой ненависти. Теперь же, ощутив наконец мощную поддержку со стороны болельщиков, она разволновалась. Перед камерами она сохраняла спокойствие, однако в ночь на пятницу ушла спать к Мэтту.       Чем сильнее нарастало возбуждение публики, тем больше нервничала команда. К пятнице Лисы окончательно издергались, всеобщий мандраж не затронул только Эндрю. Он посылал мячи в стену и без конца язвил, подначивая товарищей. Кевин, напротив, на утренней тренировке в пятницу не промолвил ни слова. У Оливии начал нервно подрагивать глаз уже через полчаса, от его вида.       Несмотря на дополнительно привлеченный персонал, в день матча охрана кампуса катастрофически не справлялась с регулировкой дорожного движения. Ваймак отпросил Лисов с последних пар и собрал их на стадионе в три часа. Матч начинался только в семь вечера, однако тренер хотел оградить команду от безумия, которое уже охватывало весь университет. Дэн включила телевизор и листала каналы, пока не нашла какой-то фильм. Аарон и Мэтт удалились в фойе, чтобы в тишине заняться домашней работой. Оливия и Кевин вышли во внутреннюю зону и просто молча сидели на скамейке.       В пять тридцать доставили заказанную Ваймаком еду, причем в таком количестве, что хватило бы на небольшую армию. Лисы сели кружком и взялись за ужин, по-прежнему в молчании. Только после того как был убран мусор, они решились посмотреть друг другу в глаза.       Дэн начала зачитывать список стартового состава Воронов, хотя Лисы давно выучили наизусть все фамилии и номера. В течение нескольких недель они анализировали позиционную расстановку противника, пересматривали старые матчи и запоминали статистику. Раз за разом они прокручивали предыдущие игры, стараясь лучше понять тактику соперника и выявить слабости, которыми можно воспользоваться, но так ничего и не обнаружили. Единственным уязвимым местом в броне Воронов было отсутствие Кевина.       В начале недели Кевин объяснял Лисам причину такой удивительной слаженности соперника, хотя Миллс при этом хотелось заткнуть уши. Все Вороны поступали в университет Эдгара Аллана с одной-единственной целью — играть в экси. Практически каждый, кого тренер Морияма принимал в команду, по окончании университета переходил в профессиональный спорт. Образование для его подопечных имело второстепенное значение. Все они обучались на бакалавриате и занимались отдельно от других студентов, в мини-группах по три-четыре человека. Пойти куда-либо в одиночку Ворон не мог — только в сопровождении как минимум еще одного члена команды. Поддерживать дружбу и общаться с кем-либо вне команды запрещалось.       Вороны даже не жили в студенческом общежитии, как не жили и в том месте, которое официально считалось их базой. Университет Эдгара Аллана по размерам уступал Пальметто, спорту в нем отводилось меньше внимания, нежели программам в сфере искусств. Здешней особенностью было размещение студентов не в классических общежитиях, а «по интересам»: любые студенческие объединения или клубы, как мужские, так и женские, могли подать заявку на отдельное проживание своих членов. У игроков экси тоже имелся собственный корпус, хотя ночевали в нем Вороны редко и только для виду.       Их стадион, Замок Эвермор, располагался за территорией университета не случайно. Формально он принадлежал университету, но также служил домашним стадионом национальной сборной. По этой причине еще при строительстве в нем были предусмотрены дополнительные объекты: отдельные ложи для знаменитостей и членов КРЭ, апартаменты, зоны отдыха и бары для вип-персон, просторные комнаты для гостевых команд. Эти комнаты находились под землей, непосредственно под игровым полем, и именно они заменяли Воронам общежитие. Именно там выросли Кевин и Рико.       Воронов можно было увидеть либо на занятиях, либо на стадионе. От всех прочих команд их отличало то, что они в буквальном смысле жили и дышали только экси, всецело подчиняя свое существование игре. Жесткая дисциплина, изоляция от внешнего мира и суровые наказания — все это делало Воронов командой совершенно иного, недосягаемого уровня. Одним словом, они являли собой полную противоположность Лисам. В сегодняшнем матче мощному коллективному разуму противостояла разрозненная горстка отбросов.       За час до начала игры охрана открыла ворота стадиона и начала запускать зрителей. Оливии показалось, будто она слышит, как от топота десятков тысяч ног дрожит земля. Переодевшись под отдаленный гул голосов, она присоединилась к команде в фойе. Ваймак уже выкатил стойку с клюшками. Кевин откинул чехлы со своей пары и просунул пальцы в ячейки сетки. — Кевин, ты как? — Эбби обеспокоенным взглядом изучала его лицо. — Сможешь играть? — Если я жив, значит, могу выйти на поле, — ответил Кевин. — Это и моя игра тоже. — Девиз в жизни и смерти. — Ваймак жестом велел команде построиться. — Сегодня я жду от нападающих не меньше десяти голов. Кевин, ты знаешь тактику их защиты лучше, чем кто-либо другой, в то время как они впервые увидят тебя с клюшкой в правой руке, так что воспользуйся этим и размажь их. Оливия, с тебя как минимум пять очков, иначе до самого выпуска будешь у меня каждый месяц бегать марафон. — Пять очков? — вытаращилась на него Миллс. — Марафон звучит попроще. — На прошлой неделе ты заработала четыре. — На прошлой неделе мы не играли против Эдгара Аллана, тренер. — Неважно, — отмахнулся Ваймак. — Пять очков или сорок два километра — сама выбирай, что тебе по душе.       Не дав Оливии возможности возразить, Ваймак перевел взгляд на Элисон и Дэн. — А вы, дамы, на этот вечер забудьте про нашу линию нападения. При любом раскладе считайте, что вас это не касается. Ваша сегодняшняя задача — поддерживать защиту, ясно? Мы знаем, что Вороны быстрее, крупнее и сильнее нас. Наш единственный шанс — сдерживать атаки противника. Защитники, не подпускайте нападающих к воротам. Точка. Эндрю, хоть раз в своей жалкой никчемной жизни играй на победу, договорились?       Казалось, Эндрю развеселила просьба тренера, тогда как Оливия этому веселью совсем не обрадовалась. Сирена над головой возвестила, что через минуту команды обязаны появиться во внутренней зоне. Оливия была не единственной, кто вздрогнул, услышав ее, а Кевин так и вовсе подскочил, что встревожило Миллс еще больше. Эбби устремила на Дэя пристальный взгляд, но тот не поднимал глаз. Ваймак захлопал в ладоши, поторапливая команду. — Умоем засранцев, — призвал он. — Чем скорее мы с ними разделаемся, тем скорее поедем бухать к Эбби. Я потратил целое утро, чтобы набить ее холодильник. И хотя это не слишком напоминало поощрение, многие заулыбались, а Ники даже негромко гикнул. Никто из Лисов не обманывался, все прекрасно понимали, что сегодня вечером их перемелют в фарш. Ваймак лишь давал им возможность напиться, чтобы уйти в отключку, а не мучиться всю ночь, болезненно переживая поражение. Лучше так, чем никак, подумала Оливия, хотя ей это и не поможет.       Ваймак распахнул дверь. Храбро улыбнувшись через плечо, Даниэль вывела команду на стадион. Оливия не видела трибун, пока не вышла во внутреннюю зону, но ударивший в уши рев был по крайней мере вдвое громче обычного. Шум перешел в оглушительные вопли и визг, когда Лисы наконец оказались на виду. Лисички замахали помпонами и резво запрыгали в приветственном танце. Студенческий оркестр Оранжевые нотки во всю мощь заиграл командный гимн, однако его звуки потонули в общем шуме. Оливия окинула взглядом оранжевое море. Приезжие «нейтральные» болельщики выделялись в толпе цифрами «1» и «2», нарисованными на щеках в честь Рико и Кевина. Отличить фанатов Воронов было еще проще: все они с ног до головы носили черное и занимали на трибунах отдельный сектор точно напротив домашних скамеек Лисов. Со стороны казалось, будто часть стадиона поглотила черная дыра.       За всем этим грохотом Оливия не заметила, как объявили выход Воронов, однако не расслышать тяжелый ритм басов она не могла. Мотив показался ей смутно знакомым. Секунду спустя она вспомнила, что под ту же мелодию Рико выходил на сцену в эфире утреннего шоу Кэти Фердинанд: это был гимн Воронов. Он отличался от всех остальных, что доводилось слышать Миллс, и не звучал ни бодро, ни жизнеутверждающе. Эта мрачная, гнетущая музыка наводила страх, символизировала угрозу, напоминала о смерти — Вороны относились к своему образу всерьез. Оливия подумала, что в будущем всем им наверняка придется ходить к психологу.       Трибуны взорвались. Зрители в оранжевом принялись выкрикивать оскорбления, сопровождая их презрительным свистом. Фанаты в гостевом секторе ответили боевым кличем. Те же, кто просто приехал насладиться зрелищем, бурно поддерживали и Лисов, и Воронов.       Команды отправились на разминку. Внутреннюю зону Ваймак уступил Воронам — их было больше, — а свою команду вывел непосредственно на поле, заставив бегать по кругу вдоль борта, в противоположную от соперника сторону. Краем глаза Оливия наблюдала за бесконечной вереницей черного и красного, однако нарочно не поворачивала головы, вперив взгляд в оранжево-белое джерси, маячившее перед ним.       После бега Лисы приступили к упражнениям; Морияма выпустил на поле лишь половину команды. Игроки защиты продолжали беговую разминку, в то время как семь нападающих и пять полузащитников отрабатывали удары по воротам. Даже в таком урезанном составе сборная университета Эдгара Аллана численно превосходила Лисов.       Оливия далеко не чувствовала себя готовой к игре, а судьи уже дали команду покинуть поле всем, кроме капитанов. Рико и Дэн как-то сумели изобразить товарищеское рукопожатие. Главный арбитр подбросил монетку и показал, что первую подачу будут делать гости. После этого он остался на месте, а Даниэль и Рико удалились. Морияма и Ваймак выстроили стартовые составы у соответствующих выходов на поле. Трое запасных игроков Лисов по очереди стукнулись с остальными клюшками, напоследок послав им скупые улыбки. — За команду Лисов сегодня в стартовом составе играют, — объявил диктор. — Номер два, Кевин Дэй! — Даже произнеси он что-то еще, его никто бы не услышал. Не обращая внимания на восторженный рев фанатов, Кевин вышел на поле. Оливия стиснула пальцы на рукоятке клюшки так, что кожа на костяшках натянулась. — Номер десять, Оливия Миллс! — Пять очков. — напомнил Ваймак.       Оливия со вздохом прошла через дверь. Заняв свое место, она обернулся посмотреть, как выходят товарищи. Элисон сегодня выступала в роли опорного полузащитника; защитниками в стартовом составе были Ники и Рене. Эндрю, вышедший последним, непринужденно расположился в зоне ворот.       Как объявляли Рико, Оливия не слышала, только заметила бурную реакцию публики. Рико Морияма появился на поле с таким видом, будто ему принадлежал весь стадион. Вместо того чтобы сразу пройти к своему месту, он задержался возле Кевина. Сняв шлем, он что-то сказал, но гул трибун, эхом отражавшийся от прозрачного ограждения, заглушил его слова. Кевин тоже стянул шлем и, подвесив его за ремешок на палец, ответил. Рико больше ничего не говорил и лишь буравил Кевина тяжелым взглядом, пока остальные Вороны занимали позиции.       После того как их голкипер встал на ворота и на поле вышла судейская бригада, Рико наконец сделал движение — потянулся к Кевину. Оливия была уверена, что в этот момент напряглась не только она, но и все Лисы. Рико, правда, всего-навсего обнял Кевина за плечо и притянул к себе в коротком объятии.       Многотысячная толпа оглушительно взвыла в экстазе. Уже в следующую секунду Рико убрал руку и направился к своему месту на средней линии. Кевин продолжал стоять в оцепенении, из которого его вывел резкий удар клюшки о стену. Подскочив от неожиданности, Кевин оглянулся на Эндрю. Миньярд еще раз предупреждающе стукнул клюшкой о прямоугольник ворот. Кевин понял намек и надел шлем.       После того как он, вскинув клюшку, показал, что готов к игре, главный судья вручил подающему Воронов мяч и покинул поле. Арбитры заперли оба выхода.       Оливия закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она подумает об остальном позже. Сейчас все это неважно, значение имеет только матч: клюшка в руках, ворота соперника и часы, отсчитывающие секунды до первой подачи. Сейчас она не Оливия, она — Лис, и впереди её ждет игра.       Прогудела стартовая сирена, и Оливия сорвалась с места. Она видела, как Ворон сделал подачу, но мяч заметила, только когда поравнялся с Джонсоном, своим сегодняшним «опекуном». Подающий отправил мяч в стену у ворот Лисов. Элисон была единственной, кто после подачи остался на месте; проследив траекторию снаряда, она подобрала его на рикошете и перекинула Эндрю, а тот послал обратно через все поле. Оливия и Кевин бросились за мячом, стремясь опередить защиту соперника.       Путь Кевину преградил Жан. Он считался самым сильным защитником Воронов, однако Миллс больше беспокоило психологическое давление, которое он мог оказать на Кевина.       Жан был выше Кевина — совсем ненамного, но этого как раз хватило, чтобы поймать мяч первым. Кевин попытался отобрать мяч при помощи силового приема. Громкий стук клюшек эхом отразился от бортов. И Лисы, и Вороны криками подбадривали участников поединка, каждая команда — своего игрока. Кевин вдруг сменил тактику и двинул Жана плечом так, что тот покачнулся. Мяч выскользнул из сетки его клюшки. Целиться времени не было — Моро заслонял обзор, — но Кевин все равно сделал бросок по воротам. Едва мяч вылетел из сетки, как Жан врезался в Кевина, сбив его с ног.       После удара об стену мяч полетел в сторону Оливии. Та нырком ушла от Джонсона и поймала снаряд, однако Джонсон, тут же нанеся сокрушительный удар по клюшке Миллс, от которого руки у неё загудели до самых локтей, одновременно боднул её в живот. Оливия пошатнулась, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Джонсон молниеносным движением зацепил её клюшку своей и резко дернул. Правое запястье Оливии обожгло острой болью. Она рефлекторно выпустила клюшку из рук, а Джонсон уже убежал за мячом.       Встряхнув кистью, Оливия побежала вдогонку. Джонсон имел небольшую фору, однако Миллс оказалась проворней. Поймав мяч, защитник размахнулся для броска. Оливия, даже не пытаясь снизить скорость, влетела в него, и оба рухнули на паркет. Кувыркнувшись, Оливия воспользовалась инерцией и снова вскочила на ноги. Пропустив мимо ушей хриплую угрозу Джонсона в свой адрес, она поискала глазами мяч. Снаряд до цели не долетел, и сейчас Элисон и полузащитник Воронов яростно за него сражались. Ворон, выигравший борьбу, сделал пас.       Уследить за мячом, мелькавшим между Воронами, было трудно. Сначала он попал к Рико, потом — к полузащитнику, после — к другому нападающему и наконец снова вернулся к Морияме — в ту самую секунду, когда он переиграл Ники. Рико сделал одно неуловимое движение, и лампы за спиной Эндрю загорелись красным. Сирена подтвердила забитый гол, трибуны загрохотали.       Вороны с торжествующим гиканьем вернулись на исходные позиции. Лисы отреагировали не сразу; Оливия сообразила, что произошло, только когда посмотрела на Эндрю: тот стоял вполоборота и хлопал глазами, глядя на красные огни по периметру ворот. С начала матча минуло всего две минуты. Так быстро Эндрю еще никто не забивал. Дождавшись, пока сигнальные лампы окончательно погаснут, Эндрю снова развернулся спиной к воротам. Оливия понадеялась, что пропущенный гол заставит его встряхнуться. Принятая им таблетка еще действовала, до первых проявлений синдрома отмены оставалось около пятнадцати минут. Скорее всего, этот молниеносный гол просто позабавил Эндрю, однако оставался небольшой шанс, что теперь он увидит в Воронах интересного соперника и примет вызов. — Не тупим! — крикнула Элисон, и Оливия послушно побежала на линию середины поля.       Гудок сирены вновь сорвал всех с мест, команды опять схлестнулись. Нежданный гол поверг Лисов в легкий шок. Они прибавили напора, но это не помогло. Через пять минут Рико забил во второй раз. — Это даже унизительно. — бросил второй нападающий «Воронов», возвращаясь мимо Оливии на свою позицию. — Мы просто теряем здесь время.       Оливия хотела было запустить ему в голову клюшкой, но её взгляд приковал Рико. Капитан Воронов направился не к своему месту, а к Эндрю. Тот шагнул вперед, и они встретились лицом к лицу ровно на границе зоны ворот. В ответ на слова Рико Эндрю лишь небрежно отмахнулся, однако Морияма не спешил уходить. Арбитры дали им несколько секунд на переговоры, потом постучали по ограждению — дескать, хватит болтать. Только тогда Рико развернулся и потрусил к центру поля.       Лисы рвались к воротам соперника, но Вороны отбрасывали их назад. Миллс оставалось только смотреть, как мяч летает от одного Ворона к другому. Оливия глядела на эту перепасовку, и сердце у неё невольно обливалось кровью. Рико поймал мяч и нанес удар по воротам. Спина Оливии напряглась в ожидании очередного потерянного очка, но Эндрю мощно отбил удар. Горячая волна облегчения, накатившая на Миллс, придала ей ускорение, она рванула за мячом.       В следующие пятнадцать минут Вороны ни разу не забили, зато создали кучу опасных моментов. Они настолько превосходили Лисов уровнем, что Оливия невольно испытывала жгучий стыд. Это было гораздо хуже грубой силы брекенриджцев. На фоне Воронов Лисы выглядели неуклюжими младенцами. Рико просто-напросто был слишком быстр, и Ники не мог за ним угнаться. Он подбирал мяч и пасовал одним движением, и, как бы стремительно он ни перемещался по полю, его удары отличались пугающей меткостью. Единственной причиной, почему Лисов до сих пор еще не размазали по полю, был Эндрю, насмерть защищавший ворота, но его вот-вот грозила накрыть ломка.       После третьего забитого гола Вороны сделали две замены: выпустили свежего нападающего вместо напарника Рико и нового полузащитника. Ваймак воспользовался паузой, чтобы поменять Ники и Рене на Мэтта и Аарона. Несмотря на счет, Мэтт занял свою позицию на линии первой четверти с довольной ухмылкой на лице. Его задачей было опекать Рико, и он с нетерпением ждал возможности хорошенько подраться. Пока что ход игры вызывал у Оливии лишь уныние, но явный оптимизм Мэтта почти заставил улыбнуться и её.       Мэтью Бойд был самым сильным Лисом; Аарон, в свою очередь, играл лучше Ники. Их появление моментально сказалось на игре, и Лисы мало-помалу начали обретать уверенность. Судя по тому, какой агрессивный поворот приняла игра, Вороны этого не ожидали. Первая стычка произошла между Рико и Мэттом, чему Миллс нисколько не удивилась.       Рико почти удалось проскользнуть мимо Бойда, но Мэтт каким-то чудом извернулся и использовал корпус как таран. Столкновение сопровождалось таким хрустом, что Оливия невольно поморщилась, однако стоило е й увидеть, что творит Эндрю, и она забыла даже думать об этих двоих.       По правилам голкиперу не запрещалось выходить из зоны ворот, хотя, учитывая их размеры и высокую скорость перемещения мяча, делать это настоятельно не рекомендовалось. На подобный риск вратарь шел в самых крайних случаях. Очевидно, сегодня был как раз такой случай, потому что Эндрю выбежал из вратарской зоны еще до того, как Рико и Мэтт грохнулись на пол. За мяч боролись Аарон, второй нападающий Воронов и полузащитники обеих команд, но Эндрю оказался ближе и проворней. Плоская сетка на клюшке вратаря предназначалась для отбивания, а не удержания мяча, поэтому подобрать его Эндрю не мог, зато мог перенаправить. После его удара, короткого и жесткого, мяч отскочил от паркета, срикошетил от стены и взмыл под потолок. Как следует размахнувшись, Миньярд запустил его на другой конец поля. За какую-то долю секунды Оливия поняла, кому пасует Эндрю, и её сердце яростно возликовало. Моро и Джонсон удерживали Кевина и Оливию на линии середины поля. На таком огромном открытом пространстве Миллс могла обогнать кого угодно. Неважно, что Джонсон дышал ей в затылок и что он был техничнее и большее неё. Чтобы набрать скорость, места хватало с избытком, а Оливия знала, что в этом матче она самый быстрый игрок. У линии третьей четверти она опережала Джонсона на два шага, а к тому моменту, когда завладела мячом, — уже на все шесть.       Ей потребовалась секунда, чтобы найти взглядом Кевина, и еще одна, чтобы рассчитать траекторию броска. На десятом шаге она отправила мяч в стену над воротами соперника. Вот когда ей пригодилась отработка упражнений Воронов на бесконечных ночных тренировках с Кевином. При идеальном рикошете мяч должен был не просто попасть в сетку нужной клюшки, но попасть в нее под правильным углом, чтобы второму нападающему не пришлось целиться. Кевину оставалось лишь послать мяч в ворота ударом наотмашь. Этим же приемом сегодня неоднократно пользовались Вороны, но в исполнении Кевина и Оливии он стал для них полной неожиданностью. Жан и вратарь противника полагали, что успеют среагировать, однако Кевин не стал их дожидаться и впечатал мяч в прямоугольник ворот. Лампы за спиной голкипера Воронов вспыхнули красным.       Рев трибун почти заглушил торжествующий вопль Мэтта. Краем глаза Оливия видела радостно подскочивших запасных и затанцевавших Лисичек, но смотрела она только на Кевина. Возвращаясь на линию середины поля, оба нападающих жестко, почти болезненно стукнулись клюшками. По лицу Кевина промелькнула короткая, но искренняя улыбка — наверное первый знак одобрения за все время их знакомства, и Оливия моментально ощутила прилив адреналина.       Завоеванное очко воодушевило всю команду. При следующей попытке Рико ударить по воротам Мэтт подставил ему подножку. Через несколько секунд они уже сцепились в драке, и арбитрам пришлось остановить игру, чтобы их разнять. Мэтт как зачинщик схлопотал желтую карточку, но его свирепый взгляд говорил о том, что потасовку спровоцировал Рико. Что такого мог сказать Морияма, чтобы настолько выбесить Мэтта? Судьи засчитали фол и назначили штрафной в ворота Лисов. Команды выстроились посмотреть, как Рико будет бить. Эндрю не дотянулся до мяча всего на какой-то сантиметр.       После этого удара дух честной игры покинул поле. Оливия сбилась со счета, сколько раз игроки падали на паркет в последние двадцать минут тайма. К сорок пятой минуте, когда Оливии заехали локтем в нос, желтые карточки были у всех, а одного из Воронов и вовсе удалили с красной.       Заметив на лице Оливии кровь, судья, влепивший Джонсону желтую карточку, вызвал на поле Эбби. На шлеме игроков была защитная решетка для глаз и носа, однако Джонсон ударил из-под нее, снизу вверх. В своих толстых перчатках Оливия могла разве что неуклюже размазать кровь, а Эбби вооружилась марлевыми тампонами. Суровое выражение ее лица странно не вязалось с мягкими, аккуратными прикосновениями. Эбби уже в пятый раз выходила на поле, и нарастающая агрессивность матча сильно ее тревожила. — Он вообще мог тебе нос сломать. — заметила она, промокая кровь на верхней губе Оливии. — Ну, не сломал же. Можно мне уже идти? — спросил она с явным нетерпением. — Они выводят меня из себя. — Судьи не допустят тебя к игре, если кровотечение не прекратится, — спокойно ответила Эбби, и не думая торопиться.       Взявшись за подбородок Миллс, она покрутила её голову туда-сюда. Оливия почувствовала, как из носа снова потекла тонкая струйка крови, и втянула ее ноздрями. Знакомый солоноватый вкус обжег язык. Эбби поглядела на неё с сомнением, и она шмыгнула носом еще раз. Наконец медик вздохнула и ободряюще похлопала её по шлему. — Через минуту проверю еще раз. — сказала она, после чего удалилась с поля в сопровождении арбитра.       Команды уже приготовились к пенальти, который полагалось пробить Оливии. Встав на точку, она поймала мяч, переброшенный полузащитником Воронов. Оливия любила пенальти, считая их самым легким способом забить гол, хотя именно в силу легкости такие голы обычно приносили ей гораздо меньше удовлетворения. В игре против Воронов, однако, она собиралась использовать представившуюся возможность по максимуму. Сейчас для Оливии не существовало ничего, кроме неё самой, голкипера и больших вражеских ворот. Для разбега разрешалось сделать не более двух шагов, однако Оливии они не понадобились. Сделав обманное движение, она четко отправила мяч в нижний угол ворот. На радостях Мэтт так хлопнул Оливию по плечу, что из носа у неё опять потекла кровь. — Может, еще пару раз подставишь лицо, чтобы добыть нам очки? — предложил Мэтт. — Что-то мне такая стратегия не очень нравится. — призналась Оливия, размазывая кровь перчаткой.       Расхохотавшись, Мэтт трусцой побежал обратно на линию первой четверти. Буквально в следующее мгновение первый тайм завершился, и команды потянулись с поля под крики возбужденной публики. Следуя за товарищами, Оливия оглянулась на табло. В раздевалку Лисы уходили при счете три — шесть: фантастическое начало, учитывая, против кого они играли, и практически никаких шансов отыграться.       Второй тайм неумолимо приближал их к провалу. Вороны полностью обновили состав, тогда как Лисы держались на втором дыхании, а Эндрю и вовсе с каждой секундой терял силы. Увидев, как он споткнулся, Оливия сразу поняла, что дело плохо. Со стороны могло показаться, что Эндрю слишком резко метнулся за мячом, однако Миллс знала, что это не так. Миньярд выдыхался на глазах. По идее, его еще не должно было накрыть, но Вороны ускорили процесс, загоняв вратаря Лисов до полусмерти.       На миг Оливия пожалела, что сегодня Эндрю отказался от таблетки, но тут же прогнала эту мысль. Да, лекарство прибавило бы Эндрю бодрости, но одновременно сделало бы его поведение совершенно непредсказуемым. Эндрю соглашался терпеть эти муки только потому, что сознавал: иначе от него на игре толку не будет.       Игра завершилась победой Воронов со счетом тринадцать — шесть. Эндрю впервые пропустил столько мячей, а в статистике Лисов впервые за три года появился такой огромный разрыв между забитыми и пропущенными голами. Разочарование трибун было ожидаемо и вполне понятно, и все же Оливия едва слышала свист фанатов сквозь гул в собственных ушах. Сердце у неё колотилось так бешено, что должно было оставить синяки на легких. Каждый вдох резал глотку, точно лезвие. Оставшихся сил хватало лишь на то, чтобы сжимать клюшку.       Она хотела подойти к команде, но боялась даже пошевелиться. Они с Кевином только что выстояли два полных тайма против защиты Воронов. Оливия каким-то чудом еще держалась на ногах, то чувствуя их, то не чувствуя: они то горели огнем, то как будто немели. Она посмотрел вниз — проверить, на месте ли они вообще, — и заморгала от того, что в глазах потемнело.       Рев на трибунах перешел в пронзительный истерический визг и наконец пробился в его изнуренное сознание. Она что-то пропустила? Оливия подняла взгляд и замерла. Руки Эндрю безвольно повисли, клюшка валялась у ног. На глазах у Миллс он наклонился и попытался ее поднять. Лишь попытался. Едва он оторвал рукоять от пола, как пальцы снова разжались.       Оливия оглянулась на табло: невероятно, но Вороны нанесли сто пятьдесят ударов по воротам. Что еще более невероятно, из ста пятидесяти мячей Эндрю пропустил всего тринадцать. Повернувшись обратно, Оливия увидела вторую попытку Миньярда поднять клюшку. Успехом она не увенчалась, и Эндрю в изнеможении опустился на паркет. Двери, ведущие на поле, распахнулись, на площадку высыпали запасные. Эбби и Ваймак стояли в проеме и молча наблюдали за ними. Лисы направились к воротам: с тех пор как Эндрю начал отыгрывать оба тайма, это вошло у них в привычку. Оливия с трудом побрела к товарищам. Она сделала всего несколько неверных шагов, прежде чем рядом с ней вырос Кевин.       Не говоря ни слова, он закинул руку нападающей себе на плечо, придерживая, и медленно двинулся к зоне ворот. Они подошли последними, но Лисы охотно расступились. Нападающих приветствовали усталыми улыбками, в ответ Миллс тоже выдавила из себя нечто похожее. Отпустив Оливию и не сводя глаз с обессиленного голкипера, Кевин присел перед ним на корточки. — Ну как. — спросил он. — Повеселился?       Голосом, лишенным всяких эмоций, Эндрю ответил: — Кевин Дэй, ты просто жалок. Сам не понимаю, чего я с тобой общаюсь. — Лисы. — негромко окликнул Рико. Он и еще несколько Воронов собрались за их спинами.       Все, кроме Кевина, повернулись. — Должен признаться, я в растерянности. Не могу поблагодарить вас за игру — называть игрой сегодняшнее избиение младенцев не поворачивается язык. Я примерно представлял, чего от вас ожидать, но мне все равно за вас стыдно. Как низко ты пал, Кевин. Не стоило тебе позориться — так ты хотя бы избавил нас от необходимости снова ставить тебя на колени. — Я вполне доволен. — произнес Кевин. Такого ответа никто из Лисов от него уж точно не ожидал. Все изумленно уставились на него, позабыв о Рико. — Не счетом и не статистикой Лисов, а их командным духом. Я не ошибся. У них огромный потенциал, и я более чем уверен, что вместе мы придем к победе. — Сколько раз ты сегодня получил мячом по башке? — усмехнулся кто-то из Воронов.       Кевин лишь улыбнулся, довольно и расслабленно, и протянул Эндрю руку. Миньярд посмотрел на нее, потом перевел взгляд на лицо Кевина и позволил поднять себя на ноги. Как только Кевин отпустил руку, Рене крепко стиснула Эндрю в объятьях. Учитывая громоздкую экипировку вратаря, сделать это было нелегко, однако благодаря Рене Эндрю получил опору еще на несколько секунд и сумел обрести равновесие, хотя его и пошатывало. Кевин отвлек внимание Воронов на себя. — Спасибо за игру. — сказал он. — Увидимся в полуфинале. Реванш будет незабываемым, обещаю.       После сегодняшнего разгрома Рико не ожидал от Кевина такой спокойной уверенности. — Одного человека недостаточно, чтобы забраться так высоко, — произнес Морияма. В его интонации одновременно сквозило и недоверие, и презрение. — Даже ты не настолько глуп, чтобы на это надеяться. Лучше признай поражение сейчас.       Это прозвучало не как дружеский совет, а как угроза, но Кевин все так же невозмутимо ответил: — Для начала достаточно и одного. — Благодарить вас не за что, так что всего хорошего, — вмешалась Дэн. — Уходим, ребята. — Горите в аду, уёбки. — кинула Оливия, проходя мимо Воронов, на что получила презрительные взгляды противников.       Лисы покинули поле под крики возмущенных зрителей. Ваймак тут же прервал общение с репортерами и направился к команде. Не дожидаясь тренера, Рене обняла Эндрю за плечи и увела в раздевалку — торопливо, но так, чтобы это не вызвало подозрений.       Другие члены команды остались немного попозировать перед камерами и помахать своим поклонникам. В этом матче они проиграли, но высокая оценка, полученная от Кевина, и неизменная поддержка фанатов помогли им держаться с высоко поднятой головой. Наконец Ваймак загнал всех в фойе. Там их ожидала Рене, а вот Эндрю нигде не было видно. Оливия предположила, что его, по всей вероятности, выворачивает где-нибудь в туалете.       Ваймак запер дверь на ключ, обеспечив минуту-другую до появления прессы, и обратился к команде: — Когда в июне я объявил, что вам предстоит сыграть на этом стадионе с командой университета Эдгара Аллана, вы утверждали, что не справитесь. Сегодня вы вышли против них и не отдали победу легко. Вы взяли шесть очков у лучшей команды страны, и сегодня, мать вашу, вы просто обязаны гордиться собой! — Чем гордиться-то? — устало и раздраженно хмыкнул Аарон. — Нас раскатали по полю. — Лично я рад уже тому, что это закончилось, — встрял Ники. — Они просто звери. — А я горжусь, — неожиданно подала голос Элисон, заслужив удивленный взгляд Ники и одобрительную полуулыбку Ваймака. Она снисходительно посмотрела на Аарона и в этот момент впервые после гибели Сета снова напомнила себя прежнюю. — Вы в команде всего-то второй сезон. Вам не понять, что значит такой матч, как сегодня.       Дэн кивнула: — Элисон права. Проигрывать больно, но это еще не провал. В прошлом году мы не забили бы им ни одного мяча. Сегодня мы сильны, как никогда прежде, и дальше будет только лучше. Кевин правильно сказал: когда мы встретимся с Воронами в полуфинале, то собьем с них спесь. — Неплохой настрой. — отметил Ваймак. — Кевин, Оливия? — Я не побегу сорок два километра. — отмахнулась Оливия. — Или можете разорвать мой контракт прямо сейчас. — Есть идея получше. Со следующей недели все возвращаются на свои обычные позиции.       Если вы оба способны отыграть два тайма против Эдгара Аллана, то до конца сезона справитесь и по одному. Всех остальных благодарю за терпение и за то, что дали Кевину и Оливии возможность адаптироваться. Отдельное спасибо Рене — в этом сезоне ты просто молодчина. Добро пожаловать на ворота.       Ликующий вопль Даниэль заглушил более сдержанный возглас Рене. Мэтт стиснул Рене в медвежьих объятьях, а Элисон похлопала по плечу в знак молчаливой, но решительной поддержки. Оливия сомневалась, что в ближайшие недели они с Кевином не подведут команду, но и бесконечно перекладывать свои задачи на товарищей тоже было нельзя. Из-за них Лисы и так отыграли почти половину сезона с неудобно перекроенной расстановкой. Готовясь к сегодняшнему матчу, с каждой игрой Кевин и Оливия находились на поле все дольше и дольше. Пришло время взять на себя линию нападения в полном объеме. — Разбор полетов перенесем на понедельник, — объявил Ваймак. — С утра встретимся не в спортзале, а здесь. Дэн и Кевин, сегодня с журналистами общаетесь вы. Остальные — закончили трепаться и бегом в душ, пора уже ехать отмечать. Личные вещи не оставляйте, я на завтра вызвал бригаду уборщиков — пускай все тут вычистят, чтобы и следов вороньего духа не было. Давайте уже свалим к хренам и напьемся как следует.       Усталые, измотанные и расстроенные поражением Лисы тем не менее уходили со стадиона, чувствуя себя чемпионами.

***

      Дом Эбби Лисы покинули в субботу около полудня, однако в общежитие компания Эндрю не поехала, вместо этого решив где-нибудь перекусить. Оливия вчера не пила, чтобы быть на связи с сестрой, поэтому с удовольствием ела круассан с шоколадом, запивая кофе. А вот Аарон, Ники и Кевин маялись похмельем, почти ничего не ели и только возили еду по тарелкам. Эндрю их состояние нисколько не трогало. К тому времени, когда они вышли из кафе, всем немного полегчало, поэтому Ники повез их в магазин товаров для праздника, расположенный в пятнадцати минутах езды от кампуса.       Хэллоуин в этом году выпадал на вторник, и это означало, что в Райских сумерках его будут отмечать в пятницу, за три дня до праздника. Оливия знала об этом, потому что Ники еще на прошлой неделе прожужжал ей все уши о вечеринке, но не думала, что они на нее поедут. Во-первых, в пятницу у них игра, во-вторых, праздник-то — детский, а все они уже не дети. Кевину двадцать, Эндрю и Аарону по двадцать исполнится в следующем месяце, а Ники стукнуло все двадцать три. Однако Оливия, как выяснилось, переоценила уровень их зрелости. — А мы не староваты, чтобы наряжаться в костюмы? — спросила она у Ники, выходя из машины. — Являться на вечеринку в честь Хэллоуина без костюма — дурной тон. — ответил тот. — Кроме того, всем, кто в костюме, полагается бесплатная порция выпивки. — С этого бы и начал.— воодушевилась Оливия. — Я помню, ты клялась, что больше никогда не пойдешь с нами по магазинам, но имей в виду, тебе как раз повезло, что сегодня мы поехали вместе. Вряд ли ты захочешь, чтобы я сам выбирал тебе костюм, правда? Я бы нарядил тебя, к примеру, французской горничной. Так что идем. — засмеялся Ники, хватая скрывавшуюся Оливию под локоть.       Стеллажи в передней части магазина ломились от всевозможных украшений для дома, начиная от рулонов искусственной паутины и стопок под водку в форме черепа до наклеек на окна с изображением призраков. Стоявший на полке аниматронный ворон при приближении Оливии захлопал крыльями и закаркал. Оливия подумала, что купить такого ворона Кевину было бы невероятно забавно, поэтому пообещала себе вернуться за ним чуть позже.       Оливия миновала полки с париками, масками и огромный стеллаж с товарами для грима и яркого карнавального макияжа. Зал в глубине магазина целиком отводился под костюмы. Все пятеро Лисов принялись бродить между стойками с одеждой. Оливия сомневалась, что сумеет что-то себе выбрать, но посмотреть было любопытно. От широкого ассортимента разбегались глаза; здесь висели наряды на любой вкус, хотя некоторые выглядели довольно нелепо. — Такое ведь никто не берет, да? — спросил она, проводя рукой по костюмам коробки из-под хлопьев и гигантской губки.       Ники лишь недоуменно вздернул брови. Оливия сняла со стойки другой костюм — миниатюрный халатик медсестры, похожий больше на атрибут для фильма для взрослых, чем на костюм на праздник. — Прекрасный выбор, Оливия, — подначил Эндрю. Миллс метнула в него свирепый взгляд, закидывая костюм поглубже в стеллаж. Эндрю расхохотался и вытянул со стойки нечто пестрое. — Ники, гляди, корова. Костюмчик специально для тебя. — Коровьи титьки… — Ники с отвращением ткнул пальцем в резиновое вымя. — Я уж лучше наряжусь быком, и чтобы между ног тоже, как у быка, было. Ну, или как у Мэтта. У них примерно одинаково. Повезло же Дэн. — Отойди от меня, я тебя не знаю. — заявил Аарон. — Может, сменишь пластинку? — поинтересовался Ники. — Давай уже бери что-нибудь, я не хочу весь день проторчать в магазине. — Куда-то собрался? — Мне к понедельнику надо сделать дэ зэ. — Завтра сделаешь. По субботам положено бездельничать. — Вот поэтому у тебя такие ужасные оценки.       Ники что-то пробормотал себе под нос и снова принялся изучать ассортимент. Взяв с первой попавшейся стойки какую-то длинную черную хламиду, Кевин пошел обратно в первый зал рассматривать предметы декора. Эндрю проводил его взглядом, дабы убедиться, что тот не уйдет далеко, а затем вернулся к поиску костюма.       В кармане у Оливии завибрировал телефон. Вытащив мобильник, она увидела сообщение от Дэн: «вы где». Миллс отправила ей название магазина, и она сразу же ответила: «напиши когда двинете домой это важно».       Оливия заблокировала телефон и задумчиво запихнула его в задний карман джинс. Пока она думал о Дэн, у неё возникла идея, хотя она почти наверняка знала, как воспримут ее остальные. Шансы добиться своего практически нулевые, но попробовать стоит. Немного подумав, Оливия подняла глаза. Эндрю стаскивал костюмы с вешалок и швырял на пол. — Надо позвать с собой всю команду. — сказала Оливия.       Ники изумленно обернулся. — Чего? — Нет. — отрезал Аарон. — Мы с ними не тусуемся. — Какими бы крутыми вы ни были, они нам нужны. — произнесла Оливия, глядя на Эндрю. Тот продолжал свое занятие, однако Оливия знала, что он слушает. — На одном таланте в полуфинал не пробьешься, иначе вы сделали бы это еще в прошлом сезоне. Вы должны прекратить раскалывать команду на два лагеря. — Ничего мы не должны. — меланхолично сказал Эндрю. — Я же не говорю становиться их друзьями. — продолжила Миллс. — Речь идет лишь о маленькой уступке. — Дай им палец, они всю руку откусят. — хмыкнул Аарон. — Вправду считаешь, что они способны откусить руку Эндрю? Ага, так он и позволит. — Аарон открыл рот, собираясь снова возразить, но Оливия не дала ему сказать. — Кевин пообещал Рико встречу в полуфинале. Я бы хотела, чтобы команда сплотилась как можно раньше. Это ведь разумно, согласны? А у нас ничего не выйдет до тех пор, пока мы не научимся хоть немного уважать и понимать друг друга. Почему бы не начать с этой вечеринки? — Вряд ли они согласятся, даже если мы их пригласим. — заметил Ники. — Год назад мы вроде как сожгли все мосты. — Ты про Мэтта? — Оливия по очереди посмотрел на всех троих. Ники отвел глаза, и       Миллс снова перевела взгляд на Эндрю. — Мэтт упомянул вскользь ещё месяц назад. Так что произошло с Бойдом? — У него и спроси. — Я спрашиваю тебя. — Мне интересно послушать его версию. — Эндрю закинул на плечо полосатый костюм заключенного и двинулся мимо нападающей в первый зал магазина. Оливия хотела что-то ответить, но Эндрю взял её пальцем под подбородок и коротким движением закрыл ей рот. — Спроси его, а потом можешь позвать зануд с нами, если они, конечно, не очканут.       У Ники отвисла челюсть. — Погоди, ты серьезно?       Эндрю улыбнулся широкой, полной жалости улыбкой и снова обратился к Миллс, будто и не слышал кузена: — Это ничего не изменит; просто будет лучше, если ты сама убедишься.       Ники и Аарон за его спиной озадаченно переглянулись. Ники по-птичьи наклонил голову набок в безмолвном вопросе — не померещилось ли ему? Аарон отрицательно качнул головой. Ники почесал затылок, еще раз посмотрел вслед Эндрю и занялся выбором костюма. Оливию тоже привело в замешательство быстрое согласие Эндрю, однако по большому счету именно это ей и было нужно. — Пойду в костюме студента. — предложила Оливия. — Еще чего.— фыркнул Ники, сдвигая вешалки. — Ты у нас будешь секси-вампиршей. — Ага, щас. — Так, тихо. — Ники снял со стойки костюм и повесил его на сгиб локтя. — Иногда ты бываешь абсолютно невыносимой. Тебя надо пожизненно отлучить от походов по магазинам вместе с нами. — В прошлый раз я сама пробовала отбиться от этого вашего шопинга. Не сработало. — заметила Оливия.       Оливия не сразу пошла на кассу вместе с Монстрами, а вернулась за вороном, которого постарается подложить ночью Кевину. Положив его на ленту, она словила на себе непонимающий взгляд Ники, от которого только отмахнулась, обещая потом посвятить в свой план. Аарон добавил к покупкам парочку тюбиков краски для лица и пузырек с искусственной кровью. Запрыгнув на переднее сиденье, Оливия написала Дэн, что они будут в общежитие через десять минут.       Найти свободное место на парковке перед Лисьей башней в разгар субботы оказалось сложно. Машину пришлось оставить чуть поодаль. Парни поднялись на третий этаж, и, когда Оливия прошла мимо комнаты кузенов, Ники тут же её сцапал. — Ты куда? А костюмчик примерить? — Надо показаться на глаза Дэн. Она писала, что хочет сообщить что-то важное. — А знаки препинания ставила? — уточнил Ники. — По-моему, она вообще никогда их не ставит. — Ставит, когда злится. Думает, это придает ее словам вес. Так ставила или нет? — когда Оливия проверила телефон и покачала головой, Ники снова потянул её за рукав. — Вот и отлично, значит, подождет. Идем, примеришь по-быстрому. — Пять минут, Ники, и я примерю твой костюм. — Оливия вырвалась из хватки Ники и двинулась дальше.       Дэн моментально ответила на стук, однако не пригласила Миллс войти, а вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Перевела взгляд с Оливии на Ники — тот не уходил, словно опасаясь, что его подруга не вернется, — затем посмотрела на открытую дверь в комнату кузенов. — Закрой. — велела она. Ники нахмурился, но сделал как велено. Заговорила она только после того, как услышала щелчок замка. — К нам тут кое-кто приехал. Заходил недавно, искал Эндрю. Я попросила подождать в библиотечном кафе и набрала его, когда Оливия написала, что вы едете. Странно, что он еще не объявился. — Кто-то важный? — спросила Оливия. — Да. — Дэн умолкла, услышав мелодичный сигнал остановки лифта.       Лив и Ники одновременно обернулись и увидели шагнувшего в коридор незнакомца. Оливия насторожилась. Мужчина был одет в джинсы и простую рубашку на пуговицах, но походка и манера держаться выдавали в нем полицейского. Слегка повысив голос, Дэн представила незнакомца: — Это офицер Хиггинс из оклендского участка. — Стоп, стоп. — Ники вскинул ладони в оборонительном жесте. — Окленд — это же в Калифорнии? Пальметто вроде не в вашей юрисдикции.       Губы Хиггинса дрогнули в полуулыбке. Никому из Лисов она не понравилась. — Я тут неофициально. По крайней мере пока. Просто хочу поговорить с Эндрю, а то он вечно бросает трубку. Это важно. Он здесь?       Дэн жестом указала на соседнюю дверь и встала рядом с Оливией. Ники переступил с ноги на ногу, словно желая преградить незваному гостю путь, но слишком замешкался. Хиггинс решительно постучал и прислушался. Оливия сделала пару шагов к двери, чтобы видеть происходящее. Хиггинс оглянулся, но его внимание отвлек звук открывающейся двери.       Как и следовало ожидать, настойчивый стук в первую очередь заинтересовал Эндрю. Еще только приоткрыв дверь, он сообразил, кто перед ним стоит. Дверная ручка жалобно скрипнула — Эндрю с силой выкрутил ее до упора. Несмотря на широкую ухмылку и небрежный тон, он явно напрягся. — Глазам своим не верю! Кабан Хиггинс, далековато же ты забрался от дома. — Эндрю, надо поговорить, — сказал Хиггинс. — Так мы уже поговорили, забыл? Я просил оставить меня в покое. — Ты просил не звонить, — уточнил Хиггинс. — Дай мне пять минут в знак старой дружбы. Я специально притащился сюда ради нашего разговора. Разве не сделаешь на это скидку?       Эндрю со смехом мотнул головой. — Ты приехал не ради меня. Ты решил устроить охоту на ведьм, и в этом, повторяю, помощи от меня не жди. А теперь назови хоть одну причину, по которой мне не стоит вспарывать тебе глотку.       Дэн глухо выругалась себе под нос, однако на Хиггинса угроза не произвела ни малейшего впечатления. — Я ошибался и теперь это понимаю. — невозмутимо произнес он. — Мы на него ничего не нарыли. — А я предупреждал. — сухо отозвался Эндрю.       Хиггинс выставил ладонь, словно ждал, что Эндрю захлопнет дверь у него перед носом. — Мы подозревали не того человека. Сейчас я чую, что на верном пути, но нам нужен свидетель, готовый дать показания. Других детей не разговорить, они мне не доверяют. Ты — все, что у меня есть — Детей? — встрепенулся Эндрю. — Во множественном числе? В прошлый раз, Кабан, ты упоминал одного. Так сколько их? Сколько детей ей успели отдать? — Тебя бы это не волновало, если бы тебе нечего было сказать, — с тихим упреком произнес Хиггинс. — Просто «да» или «нет», Эндрю, мне этого достаточно. Я назову имя, ты дашь ответ. Обещаю, после этого я уберусь. — Обещаешь? — Слова Хиггинса явно развеселили Эндрю. — Не надо мне втирать, Кабан. Не пройдет и недели, как ты нарушишь свое обещание. Сам уйдешь или тебя проводить до… — Дрейк.       Эндрю резко умолк. Не сводя с него глаз, Хиггинс еще дальше выставил руку, будто защищаясь, и молча ждал. Эндрю безмолвствовал, но не долго: таблетки пробивали его на разговор. — Сколько было детей, Кабан? — После тебя — шестеро.       Эндрю распахнул дверь, шагнул в коридор, грубо задев плечом Хиггинса, и направился к лестнице. Визитер поспешил следом. Дверь на лестничную площадку за ними захлопнулась.       Дэн вперила глаза в Ники: — Ты же говорил, проблем не будет.       Тот бросил на нее беспомощный взгляд. — Я говорил, если что, Эндрю сам разберется. — Так он, по-твоему, разбирается? — возмутилась Дэн. — Кто такой Дрейк? — Никогда о нем не слышал, — сказал Ники. — Клянусь, — прибавил он под ее испытующим взором. — Чем хочешь клянусь. И хватит уже метать в меня молнии, а? Скрестив руки на груди, Даниэль прислонилась к стене и стала дожидаться Эндрю. Оливия тоже не уходила, ей было невероятно любопытно, чем это закончится. Ники скрылся в комнате — пересказать разговор Кевину с Аароном. Дэн и Лив ждали молча, и эта напряженная тишина еще больше действовала на нервы и без того хмурой Дэн. Когда через пару минут Эндрю вернулся, она со злостью сверкнула глазами. — Святая инквизиция вышла меня встретить? — осведомился Эндрю.       Он хотел юркнуть в свою комнату, однако Дэн преградила ему путь. Миньярд послушно остановился, но при этом крепко взял ее обеими руками за плечи, явно предупреждая: если она не уйдет, он не постесняется отшвырнуть ее с дороги. Дэн набычилась, но с места не сошла. — Зачем ты понадобился копам?       Наклонившись ближе, Эндрю ухмыльнулся ей в лицо. — О, капитан, мой капитан! Ладно, расслабься. Просто тупой кабанюга не может справиться с делом без посторонней помощи. Только не суй в это свой носик, договорились? Я все равно тебе не позволю. — Сделай так, чтобы это не повлияло на мою команду, и мне не придется никуда совать нос. — Дэн подвинулась в сторону и спросила: — Рене позвать? — Ох, Дэн… — со снисходительной жалостью протянул Эндрю. Шагнув за порог, он оглянулся. — Не надо никого звать, мне никто не нужен. До встречи.       Он закрыл за собой дверь и запер ее на ключ. Постояв еще секунду-другую, Дэн что-то сердито пробормотала себе под нос, потом повернулась к нападающей. — Идем.       Элисон, Рене и Мэтт кружком сидели в гостиной девушек и жевали сэндвичи. Дэн махнула рукой в сторону кухни, призывая Оливию без стеснения порыться в холодильнике, и подсела к Мэтту. Оливия уже поела, поэтому не пошла на кухню, а уселась между Элисон и Рене. — Ну и что там было? — поинтересовался Мэтт. — Хиггинс говорил, типа, Эндрю ему нужен в качестве свидетеля. — сообщила Дэн. — По какому делу, не сказал. Эндрю молчит как рыба, только предупредил, чтобы мы не лезли. Оливии она вопросов не задавала, очевидно, полагая, что она не в курсе дела.       Подробностей она действительно не знала, но пару недель назад спрашивала Эндрю о звонке Хиггинса. Служба опеки начала расследование в отношении бывшего приемного отца Эндрю. Миньярд сразу сказал, что они ничего не найдут, но скромно помалкивал о том, что дело просто завели не на того.       Оливия точно не знала, каким образом Дрейк связан с Эндрю, но предполагала что он натворил, да и, назвав это имя, Хиггинс явно задел Эндрю за живое. Решит ли Эндрю помочь полиции добровольно, или у Хиггинса есть способы его заставить, Оливия не представляла, но дело, видно, было серьезное, если Хиггинс не поленился за собственные деньги пересечь полстраны, только чтобы убедить Эндрю. Впрочем, обо всем этом Лив сейчас тоже умолчала. Она не привыкла раскрывать чужие секреты.       Она сочла за лучшее сменить тему: — Кстати, чуть не забыла: Эндрю просил передать, что вы приглашены отпраздновать с нами Хэллоуин. Двадцать седьмого, в Райских сумерках.       Сэндвич Мэтта смачно шлепнулся на тарелку. — Да ты гонишь. — Эндрю с нами не общается. — поддержала Дэн. — Он сделал исключение. — пожала плечами Оливия. — Думает, что вы вряд ли согласитесь, но, если решите поехать, он не против. Знаю, в пятницу у нас игра, но матч домашний, так что в Колумбии мы будем где-то в начале одиннадцатого. Так что скажете?       Дэн и Мэтт недоверчиво переглянулись. — Я еду. — заявила Рене. — Элисон, ты как? — Хотите оттянуться с чудовищами? — переспросила Элисон. Рене лишь улыбнулась.       Элисон щелкнула наманикюренными ноготками и задумалась, потом неопределенно дернула плечом и снова взялась за сэндвич. — А что, может, и прикольно будет. Хэллоуин в кампусе надоел мне еще два года назад. Дэн, мы едем. — Как, блин, ты сумела уболтать Эндрю? — удивленно вытаращилась на Оливию Даниэль. — Просто попросила. — И он просто согласился? — скептически вскинул бровь Мэтт. — Он намекнул, что ты будешь сопротивляться больше остальных. — А, они рассказали тебе ту историю?       Мэтт произнес это спокойно, и все же Оливия ответила: — Нет. Эндрю сказал, ему интереснее, чтобы ты изложил свою версию. Но я не собираюсь допытываться, это не мое дело. — Почему? Ты единственная, кто еще не в теме, ну, а это ты уже видела. Не назвал бы их незаметными. — Мэтт завернул рукав, демонстрируя следы от уколов.       Оливии они бросились в глаза с первых же секунд знакомства с Бойдом, да Мэтт их никогда и не скрывал. Эти шрамы он получил в сражении, которое выиграл, причем выиграл давно. Оливия лишь скользнула по ним взглядом и коротко кивнула. Мэтт провел по руке пальцами, потом взял с тарелки сэндвич. — Мой отец любил тусить с другими богатенькими говнюками из Нью-Йорка. — начал Мэтт. — Но больше всего любил наркоту. Он разрешал, точнее, даже предлагал мне пробовать все подряд, чтобы я влился в компанию. Когда мама об этом узнала, она прервала все свои соревнования и увезла меня на реабилитацию. Мы думали, что я окончательно справился с этим дерьмом, но потом я поступил в универ. Первогодки, которые тогда были в команде, сидели на тяжелых штуках, ну, и меня тоже потянуло. Чтобы не сорваться, приходилось от них прятаться. — Ага, и весь первый курс ночевать у нас на диване. — вставила Элисон.       Мэтт не смутился, но состроил виноватое лицо. — Я же извинился. — Проехали. — махнула рукой Элисон.       Откусив сэндвич, Мэтт продолжил: — В прошлом году к команде присоединились чудовища. Эндрю две недели присматривался ко мне, пока не сообразил, что со мной не так, и решил собственноручно все исправить. Они взяли меня с собой в Колумбию. Там Эндрю подкинул мне спидбол.       У Миллс екнуло в животе. — Что? — Он не заставлял меня силой, — поспешно прибавил Мэтт. — Просто предложил, а я, бухой дебил, и рад был согласиться. — За такое его надо было отчислить из команды. Идиота кусок. — сказала Оливия. — Надо было, только, как оказалось, Эндрю заранее перетер это с матерью Мэтта. — вмешалась Дэн. Она крепко сжала челюсти — всколыхнулась старая злость. — Она знала, что Мэтту здесь адски тяжело, и хотела, чтобы он покончил с наркотой раз и навсегда. Эндрю пообещал в этом помочь, и она его благословила. Летом она прилетела сюда. Не отходила от Мэтта все время, пока он не справился с синдромом отмены, и просила не наказывать Эндрю, даже пыталась заплатить Ваймаку. — Но… — Нет ущерба — нет наказания. — небрежно бросила Элисон. В ответ на озадаченный взгляд Оливии она ткнула пальцем в Мэтта. — Ты не можешь судить, тебя здесь не было. Видела бы ты тогда Мэтта. Жалкое зрелище. Он даже в глаза нам смотреть стыдился. Зато погляди на него сейчас. Конечно, метод чудовища выбрали жестковатый, зато сработало. — Что, если бы ты увяз по второму кругу? Если бы не выбрался?— возмутилась Оливия, обращаясь к Мэтту. — Эндрю как следует вложился в результат Мэтта. Он просто не дал бы ему сорваться. — медленно, тщательно подбирая слова, произнесла Рене. Зная об их дружбе, Оливия догадывалась, что ей как никому другому известны мотивы Эндрю. — Не знаю, рассказывали тебе историю Аарона или нет, но как минимум ситуацию Эндрю ты понимаешь. Ему запрещено слезать с таблеток, бороться со своей зависимостью. Ломка Мэтта тяжело далась обоим.       Сперва Оливия не поняла, к чему она сказала про Аарона, но затем вспомнила: в одну из поездок в Райские сумерки она спросила у Эндрю, зачем ему дрянь вроде крекерной пыли, и тот ответил, что вся компания подсела на нее ради Аарона. А еще буквально на прошлой неделе Ники упомянул, что Аарон таскал наркотики у матери, хотя сильно об этом не распространялся. Видимо, крекерная пыль служила минимальной заменой той наркоте. Глядя на Мэтта, не устоявшего перед искушением, Аарон, должно быть, и сам испытывал дикий соблазн взяться за старое. Эти размышления заставили Оливию ещё больше усомниться в том, что Эндрю так уж безразлична судьба его близнеца.       Мэтт истолковал молчание Оливии по-своему. — Если ты злишься на них из-за меня, то на годик опоздала. Поверь, Оливия, я в порядке. Более того, у меня все зашибись. В первый раз на реабилитации мне было худо, но во второй я чуть не сдох. После этого как отрезало. Я окончательно завязал и чувствую себя замечательно.       Оливия лишь пожала плечами и сказала: — Это твой выбор.       Мэтт улыбкой поблагодарил её за понимание. — Слушай, раз мы едем с вами, нам понадобятся костюмы. Стоит поторопиться, пока все приличное не разобрали. Давай, рассказывай, в кого вы там нарядились, чтобы мы не купили то же самое. — Ники выбрал мне костюм вампира. — сказала Оливия, поднимаясь. — А про остальных напишу позже, как спрошу.       Оливия вышла из комнаты девушек и направилась в соседнюю дверь. Скинув с себя кроссовки, нападающая плюхнулась на диван, набирая Агату.

***

      Поскольку на этот раз собралась вся команда, Эндрю пришлось заранее бронировать столик в ресторанчике «У красотки», несмотря на то что приехали они туда в половине одиннадцатого. У стойки администратора маялась в ожидании небольшая толпа, однако на угловой кабинке в дальнем конце зала висела табличка «зарезервировано». Рассчитана кабинка была на восемь человек, а никак не на девять, да еще в маскарадных костюмах, но благодаря миниатюрному телосложению Оливии и дополнительному стулу поместиться за столом смогли все. Сидя впритык друг к другу, Лисы принялись изучать меню.       Обычно компания Эндрю ограничивалась мороженым и «крекерной пылью», но сегодня Лисы не ели уже больше шести часов, а ночь впереди ждала долгая. Кроме того, за едой проще всего найти общий язык. Встречаясь только на тренировках и командных мероприятиях, Лисы еще ни разу не проводили вместе свободное время и не особо представляли, как вести себя друг с другом, когда дело не касается экси. Близнецы явно не собирались создавать дружелюбную атмосферу. Аарон упорно отказывался разговаривать со старшекурсниками, даже когда те обращались к нему напрямую. Зажатый между Ники и Оливией, он кипел тихой злобой. Оливия только забавлялась с этого и иногда щипала блондина за бок, спрашивая что-то, на что тот неохотно, но отвечал.       После того как тренер вернул Рене на ее законное место в воротах, Эндрю требовалось продержаться без таблетки только первый тайм. Он принял лекарство в перерыве, и его действие еще не закончилось. Бо́льшую часть бурной энергии Эндрю тратил на свою же компанию и на Рене. В отличие от брата, он удостаивал ответами Мэтта или Даниэль, когда те о чем-то его спрашивали, однако отвечал односложно, почти грубо и неизменно переводил стрелки на кого-нибудь другого.       Если бы не Николас, этот ужин стал бы самым неловким в мире. Угрюмость кузенов приводила Ники в отчаяние, и он изо всех сил старался подружиться с остальными членами команды. Он болтал без умолку, как будто у него внезапно проявилась аллергия на тишину. Едва разговор угасал, Ники подбрасывал новую тему. Рене, Дэн и Мэтт с удовольствием ему подыгрывали, а вот раскрутить Элисон оказалось сложнее. Оливия же в это время пыталась разговорить Кевина и Аарона, с первым она обсуждала прошедший матч, а со вторым странных преподавателей на их факультете. Те ей отвечали, и Кевин даже немного оживился, услышав предположение Оливии, что защитник сегодняшних соперников мог бы играть лучше, если бы увеличил свою скорость.       Лисы уже перешли к десерту, когда запал Эндрю начал заметно иссякать. От Оливии не укрылись любопытные взгляды, которые старшекурсники бросали на Миньярда. Конечно, они знали про синдром отмены, но всегда видели его сквозь дымовую завесу игры. Сейчас от медленного перехода Эндрю в состояние ломки их не отвлекало ни поле, ни соперник. Элисон еще в середине недели предсказала, что Эндрю не продержится без таблеток до утра, поэтому Лив решила предупредить товарищей о его пристрастии к крекерной пыли. В сочетании с алкоголем она смягчала ломку, но вести себя Эндрю начинал еще жестче и агрессивнее, чем обычно.       Заметив внимание старшекурсников, он хитро ухмыльнулся и двинул Кевина локтем в бок. Тот поерзал на сиденье и сунул руку в карман. Таблетки в пластиковом пузырьке перекатывались так тихо, что Оливия и не расслышала бы звука, если бы не реакция Эндрю. Взгляд, которым он сверлил руку Кевина, буквально прожигал насквозь, так что Оливии захотелось отодвинуться. С явным усилием Эндрю поднял глаза и посмотрел Кевину в лицо. Медленная улыбка, искривившая его губы, подсказывала, что мутный морок лекарства рассеивается, а от предложения Кевина он не в восторге. — Не заставляй меня делать тебе больно. — предупредил он. — Не хочу залить мороженое кровью.       Кевин пожал плечами и вытащил пустую руку из кармана. Старшекурсники по другую сторону стола молчали. Что произошло, они не поняли, но отчетливо расслышали угрозу Эндрю. Ники посмотрел на Кевина с укором — дескать, зачем все усложнять — и отвлек Мэтта болтовней о новом фильме.       Оливия слушала вполуха. Она только что вспомнила вопрос, мучивший её все эти месяцы. Взвесила шансы получить от Эндрю честный ответ в присутствии всей команды, подумала было перейти на немецкий, но решила, что отмазка вместо ответа ей не нужна. Между Эндрю и Оливией сидел Кевин, поэтому незаметно заговорить с ним не составило труда. Толкнув Дэя коленом, Лив тихо спросил по-французски: — Почему его таблетки у тебя? — Я ношу их, когда он меняет обычный распорядок приема. — ответил Кевин. — В дни матчей или в такие вечера, как сегодня, когда он хочет пропустить таблетку, лучше, чтобы лекарство было у кого-то другого, иначе он не удержится и примет дозу. Просто не справится с собой.       Кевин говорил не громче Оливии, но иностранная речь привлекла внимание остальных. Миллс проигнорировала любопытные взгляды Мэтта и Дэн и снова взялась за еду. Кевин опять посмотрел на Эндрю, но тот, опустив голову, вытаскивал из кармана телефон.       Заметив это, Ники жалобно застонал: — Только бы не тренер! Это же не он, да? Мы сегодня выиграли, он не имеет права дергать нас. — Это Би.— сообщил Эндрю. — У нее, видно, свербит. У Би свербит, ха! Смотрите.       Эндрю перебросил телефон Ники. Тот, бросив взгляд на экран, засмеялся, потом перегнулся через Аарона и протянул телефон Оливии. Миллс посмотрела в экран телефона, узнавая на фотографии Бетси Добсон в костюме пчелы. Ники увидел приподнятый уголок губ нападающей, понял, что большей реакции ожидать не стоит, вернул Эндрю мобильник. Миньярд тут же набрал ответ. — Она с тренером? — поинтересовалась Дэн. — Да, тренер и Эбби ее пригласили. — буркнул Эндрю, не поднимая глаз. — Почему она тебе написала? — спросила Оливия. — Ну, она иногда так делает. — небрежно отозвался Миньярд.       О его обязательных еженедельных консультациях с психологом Лив, конечно, знала, но была уверена, что такому человеку, как Эндрю, эти встречи сильно не по душе. — И ты ей позволяешь? — удивилась она. — Она не всех бесит. — мягко заметила Рене. — Что ты имеешь против Бетси? — с удивлением спросила Дэн, глядя на нападающую. — Она меня не бесит, просто Би копается у людей в головах. — ответила она. — А ещё у неё отвратный кофе. — Зато чай у неё отменный! — добродушно произнес Мэтт. — А вообще она хорошая тетка. — Ты хотел сказать, она чертовски крутая тетка, — вставил Ники. — Я всерьез переживал за нее, когда мы, — большим пальцем он указал на себя и Аарона, — шли к ней в первый раз. А Эндрю мозгоправов навещает с такой регулярностью, как будто мировой рекорд хочет поставить. Би у него как минимум восьмая по счету. — Тринадцатая. — поправил Эндрю. — Она еще уточняла, не суеверен ли я. — Охренеть, сколько их было, — заметил Ники. — Но когда Эндрю вышел из ее кабинета после первой консультации, то чуть ли не приплясывал, а она высунулась следом — спокойная как танк. Впечатляет, а? — Ага, я прям в шоке. — картинно удивилась Миллс.       Ники вздохнул. — Доедай мороженое, шутница хренова.       Закатив глаза и показав Ники кончик языка, Оливия уткнулась в креманку. Выходя, Эндрю забрал со стола стопку салфеток. Спрашивать зачем не было нужды. Сколько официантов в этом ресторане приторговывают «крекерной пылью», Оливия не знала, но пакетики всегда прятали между салфетками — этот способ передачи был простым и надежным. После того как Оливия заняла свое обещанное место на переднем пассажирском сиденье, Эндрю кинул стопку ей на колени, чтобы та раздала «пыль» по пути в «Райские сумерки». К тому времени, когда они добрались до заведения, улыбка Эндрю исчезла без следа.       «Райские сумерки» представляли собой двухэтажный ночной клуб неподалеку от центра Колумбии. Пока близнецы заканчивали старшую школу, Ники работал здесь барменом, а Эндрю, как подозревала Оливия, неофициально ему помогал. Поступив в университет, все трое переехали из Колумбии, но возвращались сюда так часто, как позволяло расписание игр. Старые рабочие связи Ники и щедрые чаевые Эндрю в любое время обеспечивали им беспрепятственный вход и солидные скидки на выпивку. Старшекурсники приехали на машине Элисон. Когда Ники остановился у тротуара напротив «Райских сумерек», Элисон припарковалась рядом, чтобы выпустить пассажиров. Эндрю забрал у охранника вип-жетоны на парковку. Кевин передал один жетон Элисон и коротко объяснил, как вырулить на клубную стоянку, если вдруг она потеряет Ники из виду. Элисон кивнула и уехала.       Вышибала на входе слегка удивился количеству народа, которое привел с собой Эндрю, однако без лишних вопросов махнул рукой, пропуская их внутрь. Эндрю распахнул вторые двери и провел Лисов в клуб.       Войдя, они оказались на полукруглом возвышении, заставленном столиками. Здесь же находился основной бар. С двух сторон ступеньки вели вниз, на переполненный танцпол. Лестница, расположенная посередине между входными дверями и баром, вела на второй этаж. Оливия наверху еще не была — балкон предназначался для частных вечеринок. Эндрю с легкостью провел бы компанию и туда, но Роланд — бармен, у которого Миньярд предпочитал заказывать выпивку, — работал в главном баре внизу.       Отыскать свободный столик в битком набитом зале оказалось непросто. Когда же он нашелся, выяснилось, что есть всего два стула. Эндрю счел это пустяком: он был уверен, что рано или поздно почти все Лисы переместятся на танцпол. Оставив товарищей по команде охранять столик, он потащил Оливию сквозь толпу за спиртным.       У стойки пришлось подождать: занятый по горло Роланд принял заказ не сразу. Всем, кто пришел на сегодняшнюю вечеринку в карнавальных костюмах, полагалась бесплатная порция выпивки, поэтому Эндрю просто показал большим пальцем на их столик. Роланд всмотрелся в толпу. При виде трех незнакомых лиц рядом с Кевином и Аароном он удивленно вскинул брови. — Ты повзрослел и решил завести друзей? Вот уж не думал, что доживу до этого дня. — Получишь двойные чаевые, если прекратишь говорить глупости. Роланд ухмыльнулся, еще раз пересчитал Лисов по головам и начал наполнять бокалы. Кому что наливать, он не спрашивал: предпочтения кузенов Роланд изучил давно, а для старшекурсников просто приготовил популярные в заведении коктейли. Разумеется, бармен посчитал и отсутствующего Ники, а вот про Элисон знать не мог. Оливия сказала об этом, на что бармен лишь кивнул, однако на восьми бокалах Роланд не остановился, а поставил на поднос все двадцать. — Сколько человек не пьет? — уточнил он. — Один. — ответил Эндрю.       Роланд добавил одну банку с газировкой и толкнул поднос к Эндрю. Оливия двинулась обратно к столику, освобождая Эндрю путь. Миньярд доставил выпивку, не пролив ни капли. Единственную банку с газировкой он передал Рене. Пить начали, только когда подошли Элисон и Ники. Количество заказанного алкоголя определенно впечатлило Элисон.       Очень скоро все бокалы опустели. Эндрю составил их обратно на поднос и пошел за второй порцией. На этот раз его сопровождала Рене. Дэн проводила их взглядом, а потом, стараясь перекричать музыку, спросила у Ники: — Вы уверены, что это безопасно? — А? — не расслышал тот. — Ну, то, что Эндрю всю ночь без таблеток? — пояснила Дэн. — Трезвый Эндрю — это вообще хорошая идея, плохая или из разряда «сдохнем и не успеем пожалеть»?       Ее недогадливость привела Ники в замешательство. — Он не трезвый. И никогда им не бывает. Да, вы видели, как его ломает на матчах, и нам, — он жестом указал на оставшихся членов их пятерки, — иногда приходится терпеть его таким, как сейчас, но трезвым Эндрю не был уже несколько лет. Он всегда чем-нибудь закидывается, чтобы не приходить в сознание. Поверь, будь он чист, ты бы заметила. Он, гм… — В поиске нужных слов Ники перевел взгляд на Аарона, но тот лишь молча смотрел на него, не желая подсказывать. Хэммика это не смутило, и он закончил фразу: — Тут не ошибешься. Хочешь не хочешь, а следующим летом сама увидишь. Терапия заканчивается в мае, и к началу тренировок в июне Эндрю уже должен пройти реабилитацию. — Скорее бы. — недовольно вставил Кевин. — Ясное дело, ты этого ждешь не дождешься. — фыркнул Ники. — Между прочим, любопытство сгубило кошку. То есть Лиса. Без разницы. Надеюсь только, что три года приема лекарств и посещения психолога хоть немного его смягчат. — Новое правило в команде. — Мэтт стукнул кулаком по столу, изображая судейский молоток. — Никогда не употреблять слова «смягчить» и «Эндрю» в одном… Ох, боже мой. — Это считается богохульством? — поинтересовался Ники, кивнув на костюмы греческих богов, которые Дэн и Мэтт выбрали для сегодняшнего праздника. Он проследил за взглядом Мэтта: мимо прошел один из гостей вечеринки в костюме кислотно-желтой прихватки для горячего. Физиономия Ники изумленно вытянулась, и он расхохотался так, что едва не упал со стула. — Этот точно получит главный приз, ребятки. По шкале фриковости всех обойдет.       По всей видимости, он был прав, но Лисы все равно вывернули шеи, стараясь разглядеть другие нелепые костюмы. Они успели отпустить парочку нелестных комментариев, и тут вернулись Эндрю с Рене. Прибытие новой порции спиртного несколько замедлило темп беседы, но, когда Кевин выложил на стол пакетики с «крекерной пылью», разговор и вовсе сошел на нет.       Мэтт и Рене отказались сразу; Эндрю разделил пакетики между остальными, придержав значительную часть для себя, поскольку его организму требовалась бо́льшая доза. Дэн взяла всего один пакетик и половину порошка высыпала в бокал Элисон. Ники сосчитал от трех до одного, и Лисы одновременно опрокинули содержимое пакетиков в рот. По третьему и четвертому кругу пили на скорость, а потом пошли танцевать. Рене пообещала Элисон, что тоже выйдет на танцпол, как только допьет газировку, и осталась в компании Эндрю, Оливии и Кевина.       Эндрю поставил пустые бокалы на поднос и снова направился в бар. Напитки он заказывал только для себя и Кевина, поэтому помощь ему не требовалась, однако Оливия все равно двинулась следом. С трудом обойдя пьяную парочку в съехавших набок карнавальных масках, она протиснулась к стойке. Эндрю подтолкнул поднос в сторону бармена, чтобы тот снова загрузил его выпивкой, когда освободится, и искоса посмотрел на Миллс. — Хватит бегать от них. Идея собрать всю команду была твоя. Теперь разбирайся с последствиями. — Слушай, я честно пытаюсь. — развела руки в стороны нападающая.       Оливия не соврала. Она действительно пыталась хоть как-то сплотить команду, но не знала как. Да и настолько близкое общение с Лисами её настораживало, о чём она решила сказать: — У меня ни разу в жизни не было возможности с кем-то сблизиться. Мне просто непривычно, настолько тесное общение. Знаю, я должна доверять команде, если хочу, чтобы мы достойно провели сезон, но останься все они просто именами и лицами, мне было бы куда проще. Как у тебя получается столько времени держаться отдельно от всех? — Они не настолько интересны, чтобы я обращал на них внимание. — Но Кевин-то интересен. И твой брат, очевидно, тоже. — Эндрю никак не отреагировал на оба упрека, и Оливия этому не удивилась, но продолжала давить: — И что насчет Рене? — А что насчет неё? — Она тоже неинтересна? — Она полезна. — И только? — А ты ждала другого ответа? — Может быть. — Оливия умолкла, потому что к стойке наконец подошел Роланд. Бармен, однако, возле них не задержался, только забрал поднос. Миллс снова посмотрела на Эндрю, на его прохладную улыбочку. Миньярд явно над ней издевался, только Оливия пока не могла разобрать почему. — Почти все ждут, когда между вами наконец перещелкнет. Даже Ники уверен, что это рано или поздно случится. Но Рене сказала Элисон, что из этого все равно ничего не выйдет, и то же самое Элисон говорила Сету. Почему? — Разве это важно? Оливия нервно дернула плечами. — Важно, неважно… Нет, вообще это не должно иметь… Не имеет значения, но… — Она немного замялась, однако Эндрю упорно молчал, не желая хоть чуточку облегчить ей задачу. Оливии полагалось бы уже привыкнуть к такому поведению Миньярда, и тем не менее в ней вспыхнула злость. — Я просто пытаюсь понять. — Иногда с тобой бывает интересно, а иногда ты так дико тормозишь, что смотреть тошно.       Оливия с досадой скривилась. — Ладно, забудь. Спрошу у Рене. — Неужели хочешь стать с ней подружками.       Оливия не стала тратить время на оправдания. Через пару минут Роланд поставил перед ними нагруженный поднос, и они направились обратно к столику. Рене допила свою газировку, но продолжала сидеть с Кевином, ожидая их возвращения. Как только Эндрю плюхнулся за столик, она посмотрела на нападающую. — Ты идешь? — Нет. — ответила она.       Кивнув, Рене пошла искать на танцполе остальных. Два имеющихся стула занимали Кевин и Эндрю, поэтому Оливия просто молча стояла между ними. Когда ей надоело смотреть, как они поглощают спиртное, она отошла к перилам, за которыми открывался вид на танцпол. Поверхность металлических поручней была липкой — то ли от пота, то ли от пролитой выпивки, — но она все равно оперлась о них локтями и стала смотреть вниз, на извивающуюся массу.       Разглядеть Лисов среди толпы было бы сложно в любом случае, но сейчас, в свете разноцветных вспышек прожекторов и в мельтешении карнавальных костюмов, это оказалось просто невозможно. Вон то красное пятно могло быть капюшоном Рене, одевшейся Красной Шапочкой, а та серебряная полоска, сверкавшая, как пайетки, — формой астронавта, которую выбрал Ники, однако утверждать наверняка Лив бы не взялась. Оставалось лишь надеяться, что все они веселятся там, на площадке, и им ничего не угрожает. Роль наблюдателя Оливию вполне устраивала; она просто смотрела и представляла. В одиночестве, да, но с этим ничего не поделаешь.