Дневник

      В это утро не было ничего примечательного. А должно было? Нёвилетт по обыкновению своему сидел в кабинете и разбирал какие-то бумаги. Что-то было из Палат Жестьюн и Жардинаж, новая заявка на судебное заседание (да и не одна), даже письмо от Ризли и Сиджвин из крепости Миропид. Хорошо, теперь со всем этим надо разобраться. Рассортировать, расположить по убыванию важности и наконец-то приступить к делу с перерывом на обед.        Тут, даже не постучав в дверь, в кабинет заявляется она. Гидро Архонт Фонтейна Фокалорс, Богиня Справедливости, любимая и почитаемая народом. Если одним словом — Фурина.        — Нёвилетт! Мне нужно с тобой поговорить, — заявила она, стремительно сократив расстояние между ней и столом Верховного судьи. — Давай быстрее, пока я не передумала.        — Леди Фурина, я немного занят, — как бы между прочим сказал он, показательно уровняв стопку бумаг из Палаты Жестьюн. — Не потерпите до обеденного перерыва?        — Что? Нет, конечно! — Фурина облокотилась ладошками на стол, чуть склонившись к мужскому лицу. — Пожалуйста, Нёвилетт… Это очень срочно! — Она с хлопком сложила руки в молящем жесте.       Сам юдекс невольно начал всматриваться в сине-голубые глаза напротив его фиолетовых. Эти милые зрачки в виде капель воды (или это были слёзы?) будто падали на идеальную гладь её милосердных и гневных вод в глазах, и всплески оставались на густых чёрных ресницах. Прекрасна. Богиня. Немудрено, что люди её так любят.       — Эй, Нёвилетт, ты тут? — Фурина помахала рукой перед его лицом.        — А? — Неужели он засмотрелся? И как долго он так сидит? — Да, я здесь… В смысле, всё нормально. Так о чём Вы хотели бы со мной поговорить, леди Фурина?        — Славно, что ты спросил! — Она хлопнула в ладоши, выпрямившись. — Уверяю, это не займёт много времени. Если тебя не затруднит, то поднимись в мои покои. Это очень личный разговор. А я… я скоро подойду!        И после этих слов девушка выпорхнула из кабинета подобно изумрудному зяблику, которого спугнул неосторожный прохожий. Нёвилетт совсем тихо вздохнул и всё же поднялся со своего стула. Если Фурина говорит, что много времени это не займёт… Что ж, он всегда может на пару часов урезать свой сон, дабы разобраться со всеми бумажными делами.

***

      До покоев своей госпожи Нёвилетт добирался добрых три минуты, если не дольше, хотя все эти многочисленные ступеньки он преодолел с необычайной лёгкостью.       В комнате Фурины преобладали белые, голубые и синие оттенки. И совсем немного чёрного. Большая кровать с полупрозрачным балдахином над самой мягкой в Тейвате периной, ведь не дай Селестия, если госпожа Гидро Архонт почувствует перекладины кровати своей спиной. Того и гляди засудит того, кто эту перину набивал. А если окажется, что его нет в живых, то достанется его детям. Нет детей — так другим родственникам или вообще друзьям или знакомым.       Мягкий белый ковёр. Нёвилетт был уверен, что когда Фурина по нему ходит, то снимает туфли. Большой шкаф, который наверняка хранит в себе множество роскошных одежд, шляпок и туфель. Стоящий рядом с постелью туалетный столик, на котором в идеальном порядке расположены разные крема для рук и лица, милая пудреница с изображением тёмнозвёздника на крышке, великое множество кисточек для макияжа в хрустальном стакане и целый чемоданчик, который Фурина называла косметичкой, доверху набитой тюбиками туши, тональными кремами, эфирными маслами и всем таким прочим. На столике также стоит заводная музыкальная фигурка — Фурина в балетной пачке с поднятыми над головой руками. Такая вещь практически единственная в своём роде. Ещё одна такая фигурка стоит в покоях Верховного судьи, но никто не должен об этом знать. И ещё зеркало в полный рост рядом со шкафом, чтобы смотреть на себя любимую, куда же без этого.       От всего это гламура рябило в глазах.       Нёвилетт опустился на мягкий стул у туалетного столика и ещё раз окинул покои госпожи изучающим взглядом. Ни дать ни взять спальня королевы, если не императрицы. Но тут он наткнулся глазами на что-то странное. На подушке страницами вниз лежала раскрытая старая, малость потрёпанная книжка. На коричневой обложке прописными буквами было выведено: «Собственность Фурины де Фонтейн».       Что это? Дневник Фурины? Нёвилетт даже не знал, что она занимается подобным. Он считал, что нет ничего более примитивного, чем описывать весь свой прошедший день в книге, которую всё равно никто не прочитает. С какой целью люди вообще их ведут? Излить душу? Поделиться радостью? Это ведь просто несколько сшитых между собой листов бумаги в куске кожи. От которого в любом случае не дождёшься ответа.       И всё же… почему Нёвилетт чувствует такое странное чувство? Любопытство, кажется. Но ведь рыться в чужих вещах нехорошо даже просто с точки зрения этикета. Но разве Нёвилетт будет «рыться», если дневник Фурины лежит прямо тут перед ним на её кровати? Даже раскрытый, несмотря на то, что перевёрнутый. Да и самой Фурины что-то нет, хотя обещала быстро управиться. Она, скорее всего, это сказала для вида. Кто знает, чем она там занимается. Потащила Клоринду в Дом Тиори? Или к ней опять пришли её бесчисленные фанаты? Раз так, то пусть делает, что хочет. Нёвилетт по-любому управится быстрее, чем его Архонт явится сюда, поэтому… Бездна, как же неловко. Но так он хотя бы время скоротает. А потом будет просто делать вид, что ничего не знает. Да, именно. Да и чего такого важного и сверхсекретного могла написать Фурина, что юдекс так сомневался в своём решении? О том, что ей не подали её любимое пирожное на завтрак? Или о том, какая Арлекино наглая и надоедливая, по-любому.       Хотя он вдруг поймал себя на мысли, что в этой книжонке может содержаться план по спасению Фонтейна. От этого даже дышать легче стало. По крайней мере, теперь у него есть весомая и даже благая причина это прочитать, чтобы банально успокоить хотя бы себя.

***

      (Поначалу видно, что слова выводили не очень старательно, но всё равно прилежно, чтобы почерк потом можно было разобрать. На полях, отведённых для записи даты и времени, ничего такого нет, поэтому сложно определить, когда этот дневник начали вести.)       Моя новая телохранительница Клоринда однажды проговорилась мне, что, когда была маленькой, вела дневник, где описывала каждый свой день. Или бóльшую часть из тех, что она прожила. Она сказала, что иногда ей от этого становилось легче. Я тоже решила попробовать.       Я давно перестала понимать свои мысли и чувства. А как давно? И свои ли мысли вообще? Где гарантия того, что я, которая сейчас это пишет, это правда я? Я не знаю.        Не знаю, можно ли писать об этом здесь… Не узнает ли небесный порядок о моём дневнике? Но, с другой стороны, если я по вечерам разговариваю сама с собой и ещё ничего не произошло, то, надеюсь, в этом нет ничего страшного.

***

      Как Нёвилетт и ожидал. Дневник этот появился сравнительно недавно, раз тут на первой же странице появляется Клоринда на заре своей службы. Но… Эти записи его насторожили. Почему вдруг Фурина сомневается в том, что она это она? И почему её так беспокоит небесный порядок?        Нёвилетт продолжил читать. Надо же найти хоть какие-то зацепки.

***

      (На следующих нескольких страницах описываются последующие дни из жизни Фурины, почти без отступлений на мысли, но дальше…)       (Вдруг обнаруживаются обрывки листов почти у самого корешка. Не похоже, чтобы их вырывали специально пальцами, слишком уж грубые и небрежные следы. Судя по небрежным и резким чёрточкам на остатках бумаги, листы были испорчены самой ручкой до такой степени, что просто отвалились. На следующей, целой странице крупными размашистыми буквами написано следующее:)       Я УСТАЛА Я УСТАЛА Я УСТАЛА       СЕЛЕСТИЯ КАК ЖЕ Я УСТАЛА, МНЕ ТАК ВСЁ НАДОЕЛО!!!       Я устала ждать, когда там свершится этот дурацкий великий суд, я больше не могу ждать. Стоит людям отвернуться (что случается крайне редко), я пускаюсь в слёзы. Когда меня спрашивают, что со мной, я просто прибегаю к своей проверенной отговорке: «Это просто проявление силы Гидро».       Да кого я обманываю!!! Я совершенно бессильна. Я не умею управлять Гидро. Я не могу. Фокалорс мне этого не дала. Я ничего не могу. Ничего не умею.       Я ничтожество.        Из-за меня народ Фонтейна погибнет.       А я продолжу пополнять море своими слезами, сидя на троне.

***

      Нёвилетт в неверии похлопал ресницами подобно младшекласснику. С чего бы Фурине вдруг писать о себе как о Фокалорс в третьем лице? И почему она не умеет управлять Гидро? Вопросов стало больше, чем ответов, количество которых стремительно уходило в минус.        Хотя он догадывался, у него были некоторые предположения… Но Нёвилетт предпочёл верить, что они к концу дневника так и станется предположениями, максимально далёкими от правды.

***

      (На следующих страницах уже появляется плавный почерк. Видно, что его выводили если не в хорошем, то точно не плохом настроении.)       Я, наверное, лет сто пятьдесят (если не больше) назад начала замечать какой Нёвилетт… интересный. Нет, я всегда это замечала. Он не очень разговорчив, но наедине со мной он может даже рассказать что-то. Например, что думает о погоде или о воде из других королевств. Когда он говорит о воде, он, кажется, даже оживляется. Хотя нет… Это выглядит как преуменьшение его заслуг. Я думаю, он по-настоящему заботится обо мне. Иногда отгоняет от меня людей, когда мы вместе с ним идём в «Эпиклез» или совещается с поварами, чтобы мой завтрак был идеальным. Мне хочется верить, что для него это не просто служебный долг… Интересно, делал ли он то же самое, если бы знал, кто я?       Я понимаю, какая у него сложная работа, и он также, как и я, беспокоится о Фонтейне. Но почему же мне кажется, что его ноша гораздо легче моей? Только потому что он честен с людьми и никогда не делает вид, что несказанно рад им?       Но иногда Нёвилетт бывает нудным. Нет, он не нудный… Он просто мыслит разумно. Он всегда говорит правду.        Я бы тоже хотела…

***

      Вот те раз. Нёвилетт, конечно, ожидал увидеть тут текст и о себе не думал, что так много. Выходит, Фурина не считает его старым занудой? Она ему, можно сказать, даже завидует…       Получается, она и людям-то не рада? Тогда зачем делать из каждого своего появления на улице целое шоу, а потом посылать восторженным прохожим воздушные поцелуи? Нёвилетт в задумчивости перевернул страницу.

***

      Я так устала… Я хочу спать. Я хочу вечно спать, чтобы больше не думать о пророчестве. Чтобы больше не видеть людей. Чтобы не видеть Нёвилетта. Он слишком… (Фурина начала писать какое-то слово, но его невозможно прочитать, потому что его чем-то размыло.)       Я недавно почувствовала что-то странное… Наверное, так себя чувствуют дети, когда разлучаются со своими родителями. Тоска. Но не совсем обычная… Она больнее и тяжелее ложится на сердце. Не думаю, что мне можно назвать Фокалорс своей матерью, ведь мы с ней виделись всего один раз тогда в зеркале. Хотя она иногда мне снится… Но это не считается!        Я хочу к маме…        Мне даже не о ком так говорить. Я не человек. У меня нет родителей, нет друзей.        Я хочу, чтобы меня кто-нибудь полюбил. По-настоящему. А не как все эти зрители. Чтобы не просыпаться в такой большой, но пустой постели совсем одной. Нёвилетт…        (Дальше текст просто-напросто размыло. Есть подозрение, что слезами. Соседняя страница вся волнистая, содержит следы от туши и пудры. Видимо, на этом моменте Фурина расплакалась и уснула лицом прямо на дневнике.)

***

      Нёвилетт со звуком сглотнул. Выходит, Фурина вовсе не Архонт? Более того, она создание Фокалорс, если он правильно понимает.       Нет… Этого не может быть.       Нёвилетт отказывается в это верить. Он слышал, что Электро Архонт уже давно не появляется среди людей, а всеми государственными делами занимается её создание — кукла Сёгун Райден. Только не говорите, что Фурина тоже…

***

      Вчера на меня на улице напала какая-то женщина. Я просто вышла погулять вечером, никого не трогала… Увидела котика и хотела с ним поиграть. И вдруг меня кто-то толкает в спину, и я падаю на колени прямо на бетон. Все коленки содрала… Я уже успела попрощаться с жизнью, мне было так страшно… Я не видела лица этой женщины. Она была в капюшоне, на лице — маска. Она из Фатуи, это я поняла как только вернулась во Дворец Мермония. Но я была так напугана… Рассказать кому-нибудь? Не поверят. Даже Нёвилетт. Как это так, великая и могущественная Гидро Архонт Фокалорс и не справилась с какой-то женщиной… грозной… страшной… Но ведь я не Фокалорс!        Как же устала. Проплакала всю ночь… Глаза болят

***

      Выходит, вот почему в тот вечер Фурина вернулась такой подавленной… Нёвилетт, конечно, это заметил. Но он даже не успел ничего спросить у неё, как она быстро убежала в свои покои. Теперь ему сделалось тошно от осознания того, сколько слёз видели эти стены.

***

      Я снова устала.       Ничего нового.        Иногда я думаю, что было бы лучше, если бы меня не было. Если бы я вдруг умерла… Фокалорс говорила, что пока народ Фонтейна не будет спасён, я не буду стареть. Но про другой способ умереть она не говорила. А что если… (конец строчки основательно закрашен чернилами, поэтому определить, что там было написано, уже не получится. Но тут как по заказу на полях возникают отпечатки пальцев Фурины. Но они почему-то имеют странный коричневый оттенок… Неужели это кровь?)       Нет, нельзя… Мне страшно. Я должна держаться. Не должна сдаваться. Фокалорс надеется на меня. Они все надеятся. Я не должна их подвести. Я же их любимый Архонт… Они ждут, что я защищу их. Они мой народ.        Я справлюсь. Обязана справиться.

***

      Как только Нёвилетт замечает засохшие кровавые отпечатки пальцев на бумаге, по его рукам проходит дрожь. Неужели Фурина пыталась покончить с собой? Это уже серьёзно начало беспокоить Верховного судью. С каждой прочитанной строчкой мозг закипает всё больше. Такое ощущение, будто все они здесь — лишь часть сложной запутанной игры. Что вообще это всё значит?       Если Нёвилетт продолжит читать, он уверен, что не сможет делать вид, что даже не видел этого дневника. Ему уже хватило увиденного. Но бросить сейчас не получается физически. Шестое чувство говорит, что он приближается к чему-то важному…

***

      Я СЕГОДНЯ ЧУТЬ НЕ УМЕРЛА ОТ СТРАХА.        Арлекино напросилась на аудиенцию. Поначалу всё шло… Не знаю, какое слово подобрать, потому что если рядом Арлекино, ничего не хорошо и не нормально. Скажу так, присутствие Нёвилетта удержало её от агрессивных допросов. Готова поспорить, при других обстоятельствах она бы вскоре потеряла бы терпение и убила бы меня на месте. Но вдруг Нёвилетта срочно вызвали в крепость Меропид, я бы осталась одна, если бы он не подослал Путешественницу с её летающей подружкой. Не сказать, что с ней было достаточно спокойно, но хотя бы Арлекино держала хоть какую-то дистанцию. Свидетели моего убийства ей не нужны, а вступать с Люмин в бой она, наверное, не рискнула бы, потому что сама наверняка наслышана о её подвигах.        Но потом эта Предвестница меня разозлила… Основательно так. Спасибо, что хоть тортик был вкусный. Однако от страха мне кусок еле в горло пролезал…

***

      Это случилось сравнительно недавно. Нёвилетт всё ещё очень отчётливо помнил тот день, когда ему впопыхах пришлось просить Люмин защитить Фурину, так как оставлять её одну со Слугой было весьма опасно.       Если честно, Нёвилетт уже начал подозревать, что той женщиной, что напала на его госпожу, была как раз-таки Четвёртая Предвестница. К слову, Фурины что-то уж слишком долго нет…       Судья тряхнул головой, прогоняя тревожные мысли, и вернулся к дневнику. Он уверен, осталось совсем немного.

***

      Всё, мне надоело томиться неизвестностью. Пусть мне даже не суждено быть любимой, то хотя бы мне нужно высказаться, изъясниться в своих чувствах к нему. Я не ожидаю услышать от него слова взаимности, но это и не обязательно. Мне в любом случае недолго осталось… Я чувствую, что совсем скоро Фокалорс исполнит свой план. Тогда она вернётся на свой пост Архонта, а меня снова превратит в частичку своего сознания. Или превратить в пар. Или в морось. Что угодно, но так будет лучше всем.       Я должна сказать Нёвилетту, что люблю его.        (А дальше — пусто. Это была последняя запись.)

***

      Нёвилетт слегка раскрыл рот от изумления. Так вот о чём Фурина хотела поговорить? Выходит, всё это время… она была влюблена в него? А он даже не заметил. И не заметил того, что она не настоящий Архонт.        Надо отдать Фурине должное — она бесподобная актриса.        Получается, всё это ребячество и напускная беззаботность были лишь для…        — Нёвилетт! — пропела Фурина. Совсем близко со входом спальни послышался стук её каблучков. — Ты уже здесь? Извини, что задержалась, просто там были…       Она не договорила. Её округлившиеся от ужаса сине-голубые глаза вперились прямо в руки Нёвилетта, что держали её дневник.        Сам же Нёвилетт неожиданно для себя никак не успел среагировать, когда услышал шаги Фурины. Видимо, чтение его слишком увлекло, а потому он просто стоял как вкопанный. Сердце пропустило тяжёлый удар.        — Леди Фурина, я могу всё объяснить…