Я отведу тебя домой

Наверное, Небесная столица не удостаивалась такого внимания с момента её возведения. Ци Жуну интересно всё. Даже не всё, а ВСЁ. Они даже ещё до Верхних небес не добрались, а он уже успел обобрать попавшееся на пути персиковое деревце, выклянчать у царственного брата новый гребешок взамен забытого в монастыре, поругаться с каким-то богом войны, перегородившим им дорогу (всё же не стоило обращаться к нему "не-разбери-какого-пола-дяденька") и вписаться головой в столб, заглядевшись на проходящую мимо хорошенькую работницу Дворца литературы. Гуцзы, который, чтобы не потеряться, всю дорогу ехал на ручках у лазурного демона, вертел головой, разинув ротик от восхищения, чем напоминал Се Ляню птенца, сидящего в гнезде. Их прогулку не испортило даже то, что вскоре к ним подошли несколько небесных чиновников из числа охраны дворца Шеньу, и вежливо, но настойчиво проводили до дверей дворца Сяньле, объявив, что с этой минуты Его Высочество, вместе со своими спутниками, находится под арестом, и выход из дворца всем троим строжайше запрещён. Ну и ладно, всё равно они больше никуда не собирались. После путешествия к Тунлу оба кузена хотели только вымыться, переодеться, и наконец отдохнуть. Хуа Чэн, конечно, рвался сопровождать своё драгоценное божество, но был вынужден срочно вернуться в Призрачный город, "успокоив" гэгэ, что в его дворце сохранился проход для печати сжатия тысячи ли, и как только он со всем разберётся, непременно через него прибудет. Мысленно Се Лянь тут же пожелал, чтобы проблемы оказались неразрешимыми. Красный демон, конечно, уже множество раз чуть ли не на коленях просил у него прощения за свой проступок, но принц всё равно страшился его повторения. Хуа Чэн, как и обещал, показал своё настоящее лицо, и оно ему совершенно не нравилось. Приведя себя и своего огонька в порядок, Ци Жун отправился на кухню, походя ворча на тему того, что чокнутые небесные чмошники со своей инедией наверняка не подумали о том, чтобы заполнить кладовку хоть какой-то едой. Се Лянь остался в гостиной, и уселся у окна, рассеянно глядя на разбитый под ним пышный сад. С кухни доносился звон посуды, и эмоциональные крики в два голоса, отчего сердце Его Высочества наполнилось теплом. Несмотря на незавидное положение, он чувствовал себя в безопасности. Будь здесь Хуа Чэн, наверняка задвинул бы ему одну из своих речей, рассказывая о своей любви и том, что гэгэ кругом подстерегают опасносте, от которых, разумеется, его сможет защитить только он, самый преданный верующий. Его настроение не сбил даже внезапный визит Владыки Цзюнь У. *** Небесный Император прошествовал в приёмный зал. Следом за ним, на некотором расстоянии, почтительно склонив голову, шёл Се Лянь. -Надеюсь, ты понимаешь, что это лишь ради твоего блага.- голос Небесного Императора был полон отеческой заботы.- Сяньле, надеюсь, теперь ты понял, каков из себя Собиратель цветов под кровавым дождём... -Брат, а можно я эту чашечку возьму?- Се Лянь не успел ничего ответить: в дверях комнаты возник Ци Жун, держащий в руках большую глубокую миску, расписанную летящими журавлями. Се Лянь кашлянул, пряча улыбку. Его братец не признавал чайных пиал, и за один раз мог выхлебать весь чайник. -Жун-эр, это супница. -И что? Из неё теперь чай нельзя пить? -Братик, можно конфету?- из-за спины лазурного демона выглянул Гуцзы, для верности потянув его за рукав. Увидев, что у них гости, ог во все глаза уставился на красивого дяденьку в странной шапке с бусинками. -Нужно!- Ци Жун дёрнул ухом, и с интересом уставился на Цзюнь У.- Опа, здрассссьте, Владыка. Какая честь, видеть вас! Слово "вас" он произнёс с такой явной издёвкой, что наследный принц всерьёз забеспокоился. Сам он уже был в курсе, кем является Цзюнь У, но Ци Жун этого знать никак не мог... или мог? -Сяньле.- голос Владыки звенел сталью.- Что это? -Я брата с племянником в гости пригласил.- с честнейшм видом ответил Его Высочество, глядя Небесному Императору в глаза. -Если Цзы-Цзы твой племянник, то я бог литературы.- незамедлительно отозвался Ци Жун, пряча своего огонька за широким рукавом ханьфу. У Цзюнь У дёрнулся глаз. -Сяньле... -Что-то не так?- Се Лянь так до конца и не понял, с чего Владыка так завёлся (на самом деле, он так привык к кузену, что успел забыть о его репутации жестокого и вульгарного Бедствия, доставляющего всем исключительно одни проблемы), ведь сейчас Ци Жун находится под его присмотром и ничего не учудит.- Я не могу провести время со своей семьёй? Казалось, в тишине, повисшей в зале, было слышно, как у Цзюнь У шевелятся мозги. Он был уверен, что Се Лянь всё же поддался настойчивым ухаживаниям Хуа Чэна, и докучливый щенок прячется где-то в его дворце, но не почувствовал ничьей посторонней ауры, кроме той, что шла от Лазурного Фонаря в ночи. Ему даже показалось, что в несносном демоне что-то изменилось- он стал гораздо спокойнее, чем раньше. Ещё ребёнка где-то подобрал... алое Бедствие, вроде, говорил, что Ци Жун взял на воспитание какого-то ребёнка (что само по себе странно, логичнее было предположить, что он просто хочет откормить мальчишку чтобы съесть), но тогда он в это не поверил. -Братик, а почему у небесного дяди такая странная шапочка? Громкий шёпот мальчишки вывел его из ступора. Небесный Владыка глупо заморгал. Весь его грозный настрой несколько сбился, и теперь Цзюнь У ощущал себя странно. Всё снова вышло из-под контроля, но совершенно в другую сторону. -Я так понимаю, чай все будут.- усмехнулся Ци Жун, которого откровенно веселило замешательство Безликого. То, что Бабай и Небесный Император одно и то же лицо, точнее лица, он подозревал уже давно, но подтверждение этому нашёл только после рассказа советника Няньцина, который невесть каким образом объявился на подходе к Тунлу и долго говорил с Се Лянем, так громко, что даже специально подслушивать не пришлось.- Через пятнадцать минут ждём вас в столовой. Пошли, огонёк. Кстати, шапочка называется "мянь-гуань" и оно не совсем шапочка. Накрыв на стол, он устало опустился на стул возле плиты. Что здесь забыл Безликий- и так понятно, он как Хуа, вечно там, где его обожаемый Сяньле, но почему у него стойкое ощущение, что Цзюнь У ожидал увидеть рядом с ним совершенно другого демона?.. -Братик.- Ци Жун вздрогнул, когда его потянули за рукав, и повернул голову в сторону ребёнка. Гуцзы стоял, прижимая к себе плюшевого кролика, и смотрел на него с застенчивым и смущённым видом. Вздохнув, демон вытянул руку, чтобы малявка забрался к нему на колени, и приобнял, чтобы он не упал. -Э? -Братик, почему ты не хочешь быть моим папой? Ци Жун снова вздохнул, уже с некоторой обречённостью. В последнее время его огонёк начал... оговариваться. Всё чаще он ловил на себе странный взгляд мальчишки, а иногда Цзы-Цзы, словно забывшись, называл его отцом. Се Лянь в такие моменты смотрел на них с мягкой улыбкой а паршивый пёс с таким презрением, что обоим хотелось плюнуть в рожу. Братцу- за то, что навыдумывал себе хер знает что, а Хуа... Ци Жун проклинал его за каждый синяк, который оставляли на его теле кулаки Непревзойдённого, за каждого развоплощённого слугу, но за смерть Хуо он хотел предать Хуа Чэна самой страшной, самой долгой и самой мучительной смерти, какую только можно выдумать. Ублюдок, в своём желании поглумиться над жалким ничтожеством, уничтожил того, кто помогал Лазурному Фонарю хоть немного, но держать себя в руках. Говорят, сказанные от сердца слова материальны. Когда его вышвыривали из горящих владений Собирателя цветов, он многое высказал Хуа Чэну, от всей души пожелав, чтобы паршивый одноглазый пёс никогда не познал безусловной детской любви. Чтобы вобще не знал, каково это- когда любят не за статус, не за богатые подарки, а просто любят, такого, какой ты есть. Хуо любил его- любого, и он, пусть и никогда себе в этом не признавался, тоже любил бестолкового демонёнка. Вспоминать об этом всё ещё было больно. Почему он не хочет стать Гуцзы отцом, ведь они оба так друг к другу привязались? Вот поэтому и не хочет. Не хочет снова потерять того, кого успел полюбить. -Мусорный гэгэ сказал, что у тебя раньше был ребёночек, но он погиб.- Гуцзы смотрел на него с не по-детски серьёзным выражением лица.- Поэтому ты не хочешь быть моим папой? Боишься, что я тоже умру? Ци Жун медленно кивнул, чувствуя, что краснеет. Тупой братец и его излишне длинный язык, да кто его вообще просил это кому-то рассказывать?! Он думал, что Се Лянь тогда пропустил его слова мимо ушей, как всегда делал раньше, а вот поди ж ты, запомнил, сука! И что он должен на это ответить? Эх, да кого он обманывает... -Братик Жун, пожалуйста, давай станем семьёй!- Гуцзы крепко обнял его, с надеждой заглядывая в глаза тому, кто, пусть и случайно, но стал ему ближе, чем родной отец.- Я буду хорошо себя вести, и слушаться тебя, и кашу всегда доедать буду, только пожалуйста, не отказывайся! Лазурный демон устало прижал ладонь к глазам. Да что ж такое-то... Когда он успел стать такой размазнёй? -Ладно, заканчивай сопли разводить.- он спихнул малявку с колен и поднялся.- Пошли, поторопим этих обожествлённых сусликов. Сынок. Гуцзы радостно ахнул, крепко вцепляясь в его ладонь. В этот момент он чувствовал себя самым счастливым мальчиком на свете.