Я отведу тебя домой

-Отец, матушка, простите, я забыл принести подношения, чтобы помянуть вас... Голос молодого человека в белых одеждах гулко отдавался под высокими сводами. Он сидел, прислонившись спиной к боку каменного гроба, сжимая в руках шляпу доули, и рассказывал о том, что узнал за последние несколько суток, и что совершенно выбило его из привычного равновесия. Выговорившись, молодой человек поднялся с ледяного каменного пола гробницы, и, отряхнув зад, побрёл к потайному выходу. Несмотря на то, что он наконец излил душу, легче почему-то не стало. Он испытывал сейчас настолько смешанные чувства, что при всём желании не смог бы размотать этот клубок. Он был настолько погружён в свои мысли, что совершенно не обратил внимание на то, что в тёмном углу, прямо за гробом его матушки, сверкнули демоническим огнём зелёные глаза, и послышался едва слышный шёпот: -Цыц, малявка, а то заметит. *** Бегать с ребёнком на руках- неудобно. Бегать с ребёнком на руках по пересечённой местности- неудобно вдвойне. Это Ци Жун понял уже в процессе, когда рванул за одним шибко умным человечишкой, с, судя по всему, его сыном на руках. Парень притащился к его логову на закате, как раз тогда, когда он возвращался от Сюань Цзи, к которой раньше время от времени ходил с докладом о том, сколько храмов блудливого пса Пэя на этой неделе было сожжено его подручными. Хороший метод. Всегда срабатывало. Правда, в последний раз демоницу он на горе не застал, зато застал мелких небесных чиновников, убирающих трупы невест из "коллекции" ревнивой генеральши, и поспешно свалил домой, но всё это время не оставлял попыток с ней связаться, потому что, какого хрена. Кто позволил ей исчезнуть, даже не попрощавшись со своим непосредственным начальником?! Он был уверен, что женщина просто где-то до сих пор прячется, и, потеряв терпение, ещё раз посетил заброшенный храм Мингуана, но не нашёл там ни Сюань Цзи, ни мёртвых невест, ни небесных чиновников, ни чёрта лысого. Зато, когда, в отвратнейшем расположении духа вернулся домой, уже раздумывая о том, как он сейчас рухнет в постель и проспит до следующего вечера, встретил там незваных гостей. Разумеется, это снова был ублюдочный одноглазый пёс, куда же без него. Скрипнув зубами, лазурный демон спрятался за одним из сталагмитов, расположенных у входа в главный зал его подземной обители. Ему совершенно не хотелось быть замеченным и в очередной раз выхватить от этого вездессущего Хуа. Но в этот раз чёртов демон был не один. Приглядевшись к человеку в одежде странствующего монаха и видавшей виды соломенной шляпе доули, который пытался успокоить какого-то экспрессивного небожителя с воооттакущим двуручником за спиной (тут Ци Жун непроизвольно вспомнил старую шутку про "чем длиннее оружие, тем короче хуй"), после некоторых колебаний признал в нём того, кого уже очень давно не видел. Да и, честно говоря, видеть не желал. Се Лянь. Его обожествлённый двоюродный старший братец, бросивший его на погибель, и сваливший вместе с родителями и тупыми прислужниками, когда случилось восстание в Сяньле, и началось преследование королевской семьи. Оставивший нелюбимого родственника на растерзание жаждущей крови толпе безумцев и солдатам проклятой Юнани. Как откуп. Это он, кстати, не сразу допёр, что в семье тётки его нифига не любили, а жаль. Понял бы раньше, может быть, и не сдох. Или сдох, но попозже. А мальчишка рядом с Се Лянем ему, кстати, тоже знаком, оказывается. Лан Цяньцю, чёртов щенок, которого ему тогда не удалось прибить на Пиру чистого золота, заделавшийся, судя по всему, богом войны. Чёт многовато на этих Небесах богов войны, никакой практической пользы... Решив не ждать, пока его заметят, Ци Жун поспешил к выходу из пещеры. Его слуги сами как-нибудь разберутся, не маленькие, а если им не удастся спастись от карающей длани этих угашенных, то и поделом, нехер, как говорится, клювом щёлкать. За пленных людишек тоже волноваться не стоит, разумеется, их всех, сука, спасут. Вот как раз на улице он с этим придурком и столкнулся. Молодой человек, судя по одежде, самый обыкновенный крестьянин, с силой подтолкнул к нему маленького мальчика в таких же убогих одёжках, с которым у него прослеживалось явное сходство, а потом рванул через кусты. Несколько секунд они с мальчишкой таращились друг на друга, а потом Ци Жун взвыл, и, схватив его в охапку, бросился следом за крестьянином. Приволочь ему ребёнка? СЕЙЧАС?! Когда у него дома творится пиздец?! Да вы издеваетесь!!! А ну стой, ублюдок!!! Ночь была безлунной. Конечно, он хорошо видел в темноте, он же Лазурный Фонарь блуждающий в ночи, в конце концов. Но он, при всём желании, не смог ничего разглядеть среди чёрных ветвей и густой листвы, поэтому, пробежав около двадцати ли по кустам (и несколько раз получив по морде веткой) он остановился, тяжело дыша и прижимая к себе дрожащего от страха и холода ребёнка. -Зараза... Князь демонов обессилено опустился на поваленное бревно, на автомате продолжая обнимать малявку. Положение- прям заебись. Один ночью в лесу без ничего, домой нельзя, ещё и человеческий детёныш на шее. Что за чертовщина... На этом месте ему подумалось, что Хуа Чэн припёрся к нему не просто так, а с подачи Се Ляня. Он же у нас всегда вставал на защиту слабых и униженных, если они не носили имя "Ци Жун". Разумеется. Понадобилось довольно много времени, чтобы осознать, что царственный брат его на самом деле не любил и относился как к излишне шумному и надоедливому предмету мебели. Только зачем припёрся, после стольких-то лет? Хорошо, что он на горе Юйцзюнь задержался... Мальчишка зашевелился и заскулил. Ци Жун выплыл из своих невесёлых мыслей, и тупо уставился на большеглазое отродье. Сам он практически забыл, как это, быть живым человеком, и теперь не до конца понимал, что надо делать, хотя, как и Черновод, даже в бессмертии придерживался прижизненных привычек вроде поесть, попить и поспать. Вспоминать, если честно, не очень хотелось. Да и еды у него никакой не было. Технически- мальчишка и есть его еда, но почему-то именно на него рот не разевается, он слишком разнервничался, чтобы думать о жратве, да и есть в этой малявке нечего. -Гэгэ... -Тц! А ну замолкни!- он болезненно поморщился, дёрнув ушами. Ребёнок тут же притих, и уставился на него с раскрытым ртом. Судя по всему, он не понимал, кто перед ним, иначе непременно вырвался и убежал, Ци Жун даже не сомневался в этом. Слишком часто такое происходило раньше. Но мальчишка вдруг протянул ручку и осторожно коснулся кисточки на его серёжке. Лазурный демон от неожиданности дёрнулся, едва не свалившись с бревна, но, вопреки, казалось бы, своему привычному поведению, не разорался. Во-первых, это был ребёнок, которому, если что, можно легко свернуть шею. Во-вторых, он был маленький. И в-третьих, в его круглых блестящих глазках горел такой искренний восторг и любопытство, что Ци Жуну стало интересно. На него никто никогда так не смотрел. -Как звать?- строго спросил он, хмурясь от столь пристального и непривычного внимания (которое, впрочем, в какой-то мере льстило), и поудобнее перехватывая мальчика под спинку, чтоб не упал.- Что ты тут забыл? Ребёнок послушно залепетал. С каждой новой фразой лицо лазурного демона становилось всё мрачнее и мрачнее. Выслушав сбивчивые объяснения, он тяжело вздохнул, и поднялся. Не самое здравое решение, но когда ему вообще приходило в голову что-то адекватное? Он же сумасшедший свирепый демон, признанный почти Непревзойдённым Великим Бедствием для ровного счёта. -Ясссно... Что ж, Гуцзы. Пошли, отведём тебя домой. *** Се Лянь, зевая, вошёл в монастырь Водных каштанов. Время было уже далеко за полночь, и он ужасно устал. Принцу хотелось лишь немного перекусить и, наконец, лечь спать, и он надеялся, что дома будет хотя бы парочка маньтоу. Шагнув в единственную маленькую комнатку, из которой и состоял его нынешний донельзя скромный храм, он понял, что не один. Кто-то спал на его циновке, а на столе для подношений, вместо булочек, лежало крупное позднее яблоко. Крадучись, чтобы не разбудить внезапного гостя, Се Лянь пробрался к циновке, и присел рядом, пытаясь разглядеть лицо спящего. Наверное, какой-то усталый путник не решился проситься на постой в деревне, и решил переночевать в пустом храме. На тонкой циновке спали двое: маленький мальчик, укутанный в тёмно-зелёную накидку, и красивый юноша в богатых одеждах лазурно-зелёного цвета. Решив, что если он ляжет с краю, то не потревожит детей, Его Высочество стал снимать сапоги. Очевидно, шуршание и шевеление рядом разбудило юношу, и он приподнялся на локте, пытаясь разлепить глаза. -Слушай, уважаемый, дай доспать, мы утром уйдём, чес слово...- сиплым ото сна голосом пробормотал он, укладываясь обратно, и прижимая к себе вякнувшего во сне ребёнка. Се Лянь замер, во все глаза глядя на знакомо поджатые губы, вздёрнутые брови, глубокие изумрудно-зелёные глаза... и призрачные зелёные огоньки, которые сами по себе возникли вокруг головы юноши, когда он начал приподниматься. Такие же огоньки, какие трепетали над головами слуг почти Непревзойдённого демона Ци Жуна. Его младшего двоюродного брата. Который каким-то образом оказался в его монастыре вместе с маленьким человеческим ребёнком. От соблазна немедленно разбудить кузена и потребовать от него хоть сколько-то адекватные ответы (правда, вопросов он пока ещё не придумал) его удерживал только сладко посапывающий во сне маленький мальчик, которого его непутёвый братец бережно сжимал в объятиях. Решив, что разберётся с этим утром, он осторожно примостился с краю циновки, и тоже вскоре заснул.