Любимый враг

      И снова утро. В лицо светит солнце, пробиваясь сквозь неплотные шторы. На мгновение на лице появляется улыбка. Позже приходит осознание. Осознание, что похищение не было сном, и он всё ещё взаперти неизвестно где. Ощущение будто он пробыл здесь уже достаточно много, и просыпаться так его обыденость. Взгляд синих глазах уставлен в потолок. Ужасно тоскливо, Джон не знает что тут можно делать, как выбираться. Остаётся лишь плыть по течению, хотя писатель этого совершенно не любит. Наконец он встаёт и надевает очки. Теперь он хотя бы нормально видит, но его состоянию не лучше. Нервы не в порядке. В последнее время он принимал различные успокоительное. Мысли... мысли лезут в голову, мешают и путаются. Он всегда находил выход, но не в этот раз, а потому ему было совсем плохо. Как никогда хочется оказаться в привычной обстановке, пофлиртовать с девушками, съездить куда либо с Линчем, просто поиграть в приставку, пособачиться с Дейлом... Но не сейчас, сейчас это не возможно.       Неохотно поднявшись с кровати, паренёк подошёл к двери. Он был даже удивлён, что она снова оказалась открытой. Почему? Он же пленник, но его не держат взаперти, где нибудь в подвале, и кормят хорошо. В голове ещё большая путаница. Но раз есть такая возможность, он всё же покидает комнату, а затем неспеша направляется на самостоятельное изучение дома. Первым делом он зашёл на кухню. Ничего удивительного здесь не было. Иногда в коридорах появляются прислужники бизнесмена, спешащие по своим важным делам. На кухне лишь повар. Желание перекусить было, так что предложение слуги об этом он принял и устроился за столом.       Каждый день повара с утра готовили что-то, а иногда и несколько раз за день, это уже как повезёт. Через пару минут заявили и Лэмптон, что не могло не удивить. Завтраки он иногда мог пропускать, либо же их составляла одна единственная кружка чая. – Доброе утро. – с обыкновенным спокойствием промолвил белокурый, садясь за стол, напротив пленного. – Доброе. – не совсем довольно, но всё вполне терпимо ответил Джон. Может быть, он просто понял, что вступать в споры или что-то подобное с Генри бесполезно, а также ипроявлять агрессию лишний раз. Повар поставил перед ним тарелки со свежей едой, а затем поспешил удалиться.       Писатель задумчиво выводил круге ложкой на поверхности супа. Лэмптон же иногда поглядывал на него, стараясь не выдавать этого. Ему было просто приятно видеть Джона так близко. Не раз он задавался вопросом, почему полюбил именно его? Но ответа не находил. В один момент очкарик устремил пронзительный взгляд на своего похитителя: – Долго ещё ты меня здесь держать собираешься? – сквозь зубы проговорил он. – Сколько потребуется. – кратко ответил тот. На это Джон ничего не ответил, лишь отодвинул от себя уже пустую тарелку, вновь положил руки на стол и голову сверху. Вздохнув Лэмптон поднялся со своего места и подошёл к писателю, слегка погладил его по плечу, успокаивая его, как бы глупо это не выглядело: – Потерпи немного. – а после беловолосый вновь оставил его одного.       Потерпеть... конечно легко сказать "потерпи", не ты же в заложниках находишься! Хотя... как бы поступил любой другой на его месте... Почему он так... по доброму относится к своему пленнику? Хорошо кормит, позволяет расхаживать по дому. Что вообще происходит? Почему так? Может он не ради каких-то своих целей... может ему... одиноко? Бред, он не мог выбрать находиться рядом с врагом, чтобы избежать одиночества. К тому же, рабочий персонал, полно людей! Хотя... вспоминая как он без малейшего сомнения записал одного из них в тетрадь смерти, просто ради проверки... Такое чувство, что ему если и нужен кто-то, то для своей собственной выгоды. Вскоре Джон снова уходит в комнату. Попытки поспать, дабы быстрее пережить этот день безуспешны. Он лишь возился на кровати, а потом потеряв какую либо надежду, сел на подоконнике, прислонившись к холодному оконному стеклу. На лице сейчас красиво. Солнце заходит, окрашивая небо розовым оттенком, таким приятным для глаз, нежным и романтичным. В пределах высокого забора гаражи, а за ним бескрайние просторы деревьев, и сразу ясно что находится Джон явно не в городе. Но писателю сейчас не до всей этой красоты. Вот если бы можно было побегать там, на свободе... совсем другое дело. Но он вынужден сидеть здесь, не находя места и растрачивая свои и без того хрупкие нервы. А что можно сделать? Ничего. Тишину нарушает стук в дверь.

***

      Мозги кипели от количества работы, а глаза слипались. Успокаивала лишь кружку уже остывшего, холодного чая и классическая музыка на фоне. Хочется отвлечься. Наконец бизнесмен выключает компьютер и встаёт из-за рабочего стола и потягиваясь, от чего слышится негромкий хруст костей. Затем он покидает кабинет. Ноги приводят его к этой комнате, в которую он поселил пленника, а посовместительству объект своего обожания.       Беловолосый постучал в дверь. Как и ожидалось, ответа не последовало, так что он слегка приоткрыл вход в комнату, сделав шаг внутрь: – Джон? – раздаётся его довольно низкий голос. Взгляд устремлён на парня, одиноко сидящего на подоконнике. Тот еле заметно кивает: – Проходи. – сухо, но без агрессии отвечает он. Лэмптон закрыв за собой дверь, подошёл ближе к нему, почти неслышим, словно хищник на охоте, подкрадывающийся к своей жертве. Вряд-ли подоконник выдержит двух взрослых мужчин, так что беловолосый останавливается рядом. Зачем он пришёл сюда? Не понятно. Может просто побыть рядом. Всегда же хочется быть ближе к любимому человеку. А Джону похоже уже просто плевать, пускай Генри и его враг. Он ведь не так уж плохо к нему относится, что и ломало всю систему и сбивало с толку: – Почему ты ко мне так относишься? – задаёт ожидаемый вопрос очкарик. – Должен по другому? – с наиграным недоумением переспрашивает бизнесмен. – Элайджа, например, держал меня в подвале, я думал и ты будешь... – Мог и так, но не думаю что вам так важно знать причину, по которой я так не делаю. – Достал уже. Давай на "ты" уже переходи. – фыркнул Джон. И вправду это выглядело немного странным. – Ладно. – тот лишь кивнул, не желая спорить, хотя это и противоречило его принципам. Парень чувствует чужую руку на своём плече, и медленно устремляет взгляд на бизнесмена. Он никогда не разглядывал его вблизи, а сейчас мог заметить абсолютно все детали. Практически незаметную щетину, в виде светлого пушка, синяки под глазами. Наверное он сильно устаёт или не страдает бессонницей, раз они так заметны. Эмоции совсем непонятны, непонятно что таится в голове этого человека. Один глаз довольно тёмного оттенка, словно бездна, чёрная дыра. Второй же более светлый, но у Генри нет гетерохромии. Значок явно мутный, и глаз скорее всего слеп. За этим же бросается в глаза и большой шрам, судя по всему, то что его оставило причастно и к слепоте. – Откуда у тебя этот шрам? – подал голос паренёк. Его это вопрос немного поставил в тупик: – Несчастный случай. – не желая вдаваться в подробности ответил он. Ничего не сказав, Джон протянул руку к его лицу, с осторожностью проводя пальцем по шраму: – Не болит? – Нет. – даже напротив, участок кожи был чувствителен, и аккуратные прикосновения были приятны, отчего на лице появилась мягкая улыбка. – Первый раз вижу, чтобы ты улыбался, а не ухмылялся...       Никто не засекал, сколько прошло времени, но уже успело стемнеть. Джон так и задремал на подоконнике. Но ночью было бы холодно сидеть рядом с окном, да и просто неудобно. С настоящей заботой и беспокойство за состояние парня, Лэмптон снял с него очки, перенёс на кровать и покинул комнату.