DE JURE

Ad vitam аut culpam — (с лат.)

На всю жизнь или до первой вины

      — Потому что он на тебя похож! — В который раз повысила она голос, чтобы он точно услышал. Она ответила, не думая, а Джихан замер, хватка на руке ослабла, и его плечи медленно опустились вниз. Некоторое время он стоял молча, переваривая ответ, будто потерял дар речи. — Хотела заменить тебя им, — продолжила Ифакат, отчего тот зажмурился, раздраженно дернув головой. — Думала, что получилось. — Глаза её вмиг наполнились слезами, прочертив по лицу влажные дорожки. — Ошиблась.       — Госпожа Ифакат, Господин Джихан, — коротко постучав и не дождавшись ответа, в комнату заглянула Султан. Ифакат резко прошлась ладонями по лицу, стирая слезы. Вошедшую она узнала по голосу, сейчас полностью скрытую фигурой мужчины. Джихан, в отличие от Ифакат, моментально вернул контроль над своими эмоциями, взяв себя в руки. Ничто в нём не выдавало, что минуту назад его сердце разорвалось на части, в одной из которых была жена, а в другой — родной брат. Окинув обеспокоенным взглядом супругу, чьи глаза все еще были полны слез, он обернулся к прислуге, взглядом пригласив войти. За то короткое время, проведенное в стенах этого дома, он понял, что эта чудаковатая женщина — свой человек. И так же, как он доверяет своим людям, Ифакат доверяет ей. Султан плотно прикрыла за собой дверь, отмечая напряжение, открыто витавшее вокруг. — Прошу прощения, я не хотела вам помешать.       — Говори, Султан, — произнесла Ифакат, с трудом узнавая собственный голос, который был словно пропитан печалью, так яростно сдавившей горло. — Что у тебя?       — Господин Халис злится, что вы ушли, — взволнованно произнесла она, непроизвольно делая шаг вперед, чтобы увидеть свою госпожу. Он поменял положение, встав боком к супруге, чтобы не загораживать собой Ифакат, в то время как Султан обращается к ней. — Сказал немедленно вернуться к гостям, чтобы начинали церемонию. — Джихан кивнул, сложив руки за спиной, как это делал порой его отец, когда о чем-то думал.       — Султан, позови сюда Арифа или Айдына, — Ифакат насторожилась, её тревожный взгляд встретился с Джиханом. Она знала, что сейчас всё решится. — Сама поднимись наверх и собери вещи госпожи Ифакат. — Султан испуганно перевела взгляд на Ифакат, которая прикрыла глаза, словно желая укрыться от реальности. Не то чтобы она переживала о том, что никах не состоится. Нет, её больше волновало то, что она могла потерять семью, ставшую ей родной за эти годы.       — Я сама соберу, — прошипела она, не взглянув на него. Джихан поднял бровь, когда Ифакат резко двинулась в сторону двери, едва не пройдя мимо него. Мужчина поймал её за локоть и повернул голову в её сторону, окинув бледное лицо жены тяжёлым взглядом.       — Иди к гостям и жди меня там, — произнёс он с присущим ему спокойствием, от чего Ифакат нахмурилась, не понимая, что он задумал. — Я подойду через десять минут.       — Джихан, — сквозь зубы процедила она, сократив между ними расстояние. — Не надо позорить меня на глазах у всех. — Мужчина развернулся к ней полностью, вновь заграждая её от цепкого взора Султан. — Потом просто сам скажешь отцу, что ничего не вышло. Я тихо соберу вещи и уйду, — снизила она голос чуть ли не до шепота. Мужчина усмехнулся, не сводя глаз с её лица.       — Уйдёшь? — насмешливо бросил он, от чего по спине быстро прошёлся холодок. Она не знала, чего можно от него ожидать, и это пугало её сильнее, чем его грозный вид. — Нет, — отрезал он.       — Джихан… — начала было Ифакат, не веря, что он действительно хочет устроить скандал, который уничтожит не только её и Орхана, но и всю семью…       — По-твоему, я бы мог так поступить с тобой? — Тут же перебил ее, не дав договорить. Но когда он поднял руку, Ифакат вздрогнула, вызвав на его лице непонимание, словно она опасалась, что он ударит её. Вместо этого его ладонь, бережно легла на ее щеку. Женщина опустила глаза на распахнутый ворот его рубашки, не желая встречаться с ним взглядом. — Никогда, — шепнул он, обжигая своим дыханием похолодевшую от переживания кожу. Ифакат судорожно выдохнула, словно скопившийся воздух, что она невольно задержала, разом вырвался из лёгких. Он опустил и вторую руку на ее щеку, бережно приподнимая ее лицо, желая заглянуть в глаза, что она так упорно прятала от него. — Твоя честь — моя честь. — На этих словах Ифакат зажмурилась и сжала ткань его пиджака в области талии, словно они причинили ей боль. — Ты всё ещё моя жена. Была и будешь ею. — Он нежно касается губами прохладного лба женщины. — Мы не святые. Оба. Но с этого дня мы постараемся идти по жизни вместе. — Джихан притягивает её к себе, и Ифакат теряется в его объятиях, так отчаянно ищущих ответа. Сомневаясь и колеблясь, она негласно соглашается с его словами, положив свои подрагивающие от волнения руки на его спину, тем самым обняв мужчину в ответ. — Ифакат, ты сейчас пойдёшь к гостям и не будешь думать о том, что произошло в этой комнате. Султан соберёт только твои вещи, просто потому, что моих здесь нет. Мы с тобой уйдём отсюда после бракосочетания. Здесь мы жить не будем.       — Как это? — Женщина совершенно не ожидала такого поворота событий. Покинуть место, к которому она словно приросла корнями, казалось ей немыслимым.       — Не думай об этом, — произнёс он, не давая ей возможности воспротивиться его решению. Джихан являлся точной копией своего отца, а значит, как он сказал, так и будет. Однако Ифакат это не совсем устраивало. Женщина судорожно искала наилучший путь развития событий, но, к своему сожалению, не находила слов, чтобы отговорить его от этой затеи. — Попробуй насладиться этим вечером. Остальное оставь мне. — Потом он перевёл взгляд на Султан, которая наблюдала за ними, разинув рот. — Ты всё ещё здесь?       — Госпожа?! — Отчаянно воскликнула она, не веря услышанному. Для неё решение недавно вернувшегося господина, который сумел за столь незначительный период так уверенно и непоколебимо обозначить свою власть и влияние в этой семье, было ещё большим потрясением, чем для Ифакат.       — Подожди! — махнула ей рукой, собираясь, наконец, с мыслями. — Твой отец не позволит! Джихан, не глупи!       — Я не спрашиваю позволения, — ответил он, вновь убрав руки за спину. — Я так решил, остальным остаётся смириться с этим решением. — Ифакат усмехнулась, нервно поправив непослушный платок.       — Ну, допустим, я согласилась, — сложила она руки на груди, пытаясь унять раздражение, что бурьяном окутало её беспокойный разум. — Где мы жить будем?! Ты об этом подумал?!       — Пока останемся у мамы, — отозвался мужчина. Глаза Ифакат округлились ещё больше. Она взглянула на Султан, взглядом приказав ей выйти. Девушка, коротко кивнув, тут же удалилась, понимая, что госпожа едва сдерживает свой гнев.       — Да ты издеваешься… — Взорвалась в возмущении Ифакат. — Джихан, я не буду жить с твоей матерью! — Повысила она голос, который сорвался от абсурдности его неожиданного заявления.       — Это временно, — попытался заверить он. — Мы, конечно, можем снять дом или отель, но будет ли тебе комфортно находиться наедине со мной в четырех стенах? Поэтому…       Поэтому ты решил подселить меня в этот гадюшник… — Едва не сказала это вслух…       — Джихан! — Голос её звучал угрожающе. — Выбрось эти мысли из головы. — Она сделала шаг к выходу, но резко развернулась. — И ты торопишь события. Мы договаривались попробовать узнать друг друга снова, а не сразу налаживать быт. Я согласилась на никах не из любви, а из уважения к твоему отцу. Не забывай об этом.       — Да ты разве позволишь?… — Улыбнулся он, протянув к ней свою ладонь. Он словно не был расстроен её словами, не был раздражен её поведением или зол от того, что услышал до этого. Словно не был… Однако истинные чувства Джихан Корхан очень хорошо скрывал. Ифакат взяла его за руку, и он медленно сократил расстояние.       — Попытаемся узнать друг друга, посмотрим, что из этого выйдет… — перечисляла Ифакат. — Это твои слова, Джихан. — Подняла она голову, чтобы видеть его лицо.       — Да. Мои. — Утвердительно кивнул, слегка сощурив тёмные глаза. — И подальше от Орхана у нас это получится лучше, так ведь? — Ифакат нервно сглотнула, заметив, как при упоминании брата взгляд мужчины похолодел.       — Я сказала нет, Джихан. — Вскинула она подбородок. — Если остальные должны мириться с твоими решениями, будь готов к тому, что госпожа Корхан эти решения будет тебе диктовать… — От её слов лицо Джихана невольно расплылось в улыбке. Именно такой он помнил Ифакат: всегда стоящей на своём, желающей властвовать… Ухмыльнувшись, женщина прошла к двери, забывая, что её рука всё ещё находится в его. Далеко уйти не удалось. Она обернулась, и взглядом полного непонимания задала безмолвный вопрос. От чего-то её недовольное лицо вызывало в нём лишь умиление. В ответ он притягивает её к себе, не сводя с её лица влюбленного взгляда, чувствуя, как его черствая натура мнется под воздействием её близости, взгляда, запаха…       — Запомни этот момент, Ифакат. — Его голос был тихим и обволакивал её своим дурманящим тембром. — Я, кажется, влюбился в тебя снова, — выдохнул он.       — Не могу сказать того же, — насмешливо бросила она, но не спешила отстраняться от него.       — Рано или поздно скажешь. — Пальцами прошёлся по её щеке, оставляя их на подбородке и приподнимая его. Сердце её словно начало биться чаще. — И мы переедем… Пусть не сегодня...       — Давай сначала закончим это дело… — перебила его. — Потом проводим гостей. Поднимемся ко мне… И… — приблизилась к его лицу, открыто дразня его, — я вновь скажу тебе, почему мы не переедем…       — Помнишь, ты мечтала о доме, который с одной стороны будет окружён горами, а с другой — елями и соснами. — До этого насмешливый взгляд испарился, губы её приоткрылись, а сердце сжалось, заставляя отстраниться от него и вглядываться в лицо, ища подвох. — Хотела большую террасу, чтобы вечерами сидеть на ней и любоваться звёздным небом… — Легкая улыбка тронула её губы, когда на неё нахлынули воспоминания о том, как они, лежа на балконе особняка, который теперь принадлежал Фериту, обсуждали планировку будущего дома. — Я обещал построить тебе его. Я сдержал обещание. Он почти готов. Осталось немного…       — Когда ты успел?…       — Когда мужчина хочет, он всё сделает для своей женщины, и его ничего не остановит, Ифакат… — усмехнулся он. — Нравится тебе или нет, я люблю тебя, каждый день своей жизни любил, и с каждой минутой рядом, влюбляюсь в тебя сильнее. — Женщина невольно коснулась своей груди и сделала шаг назад, чуть не оступившись и немного качнувшись в сторону. — Ифакат? — Он мгновенно начал волноваться и взял ее под локоть. — Где-то болит? Сердце? — Ифакат покачала головой.       — Нет-нет, — Улыбнулась она, — С этим все нормально. Просто… — Она запнулась, не зная как донести мысль, — Ты сейчас говоришь мне все это даже несмотря на то, что ты узнал… — Она спрашивала опасливо. — Я не понимаю твоей реакции, твоих слов, действий…       — Это, конечно, испортило мне настроение… — засмеялся он и обнял жену. — Но я уже говорил: прошлое в прошлом, если оно не является частью твоего настоящего — проблем нет… Прости за то, что так резко повёл себя с тобой.       — Это ты прости меня… — прошептала она, и её глаза вновь наполнились слезами. — И если кто-то и повёл себя ужасно, то это я. — Она осторожно приподнялась на цыпочки и оставила поцелуй на его щеке. От неожиданности он замер, боясь пошевелиться и испортить момент. — Я так не хотела твоего возвращения, но сейчас благодарю Всевышнего, что ты вернулся. Ты лучшее, что произошло со мной за последнее время. — Он обнял её крепче, уткнувшись лицом в её белый платок.       — Если я лучшее, что произошло с тобой за последнее время, то мне страшно представить, что было худшим… — Хохотнул он, а Ифакат только сильнее обняла его, словно он способен прогнать все ее переживания и печали.       — Джихан! Ифакат! — Дверь внезапно распахнулась. — Чего вы здесь застряли?! — Они оба взглянули на вошедшего. Господин Халис, который стоял в дверях, из угрюмого старика от представшей картины превратился в довольно улыбающегося дедушку. Ифакат хотела отстраниться, но мужчина не разжал рук, оставляя её в своих объятиях.       — Сейчас придём, отец, — отозвался он.       — Не торопитесь, — остановил их, махнув рукой. — Я не мешаю. А вы представьте, что меня здесь не было. — Он хихикнул и прикрыл дверь, светя довольной улыбкой, как прожектором, слепящим глаза.