DE JURE

      

Absque omni exceptione — с лат. Без всякого сомнения

      Религиозное бракосочетание можно организовать в любом месте: будь то дом, кафе или мечеть. Основным условием является то, чтобы проводил его мулла. Корханы приняли решение провести никах дома, где накрыли большой богатый стол, красиво украшенный красными розами в тон декора самого дома.       Пока мужчины были в гостиной, женщины были в другой комнате, из которой доносилась громкая музыка и звонкий смех, среди которых, как казалось Джихану, он ни разу не услышал свою супругу.       Сам он был крайне серьезен, сидя в гостиной, где собралась мужская половина гостей. Его друзья тоже были здесь, от чего отец изредка бросал на него косые взгляды, явно не одобряя такое окружение.       — Когда начнется церемония? — Спросил Ариф, склоняя голову в сторону Джихана.       — Мулла уже в пути. — Отозвался он, и бросил взгляд на дверь в соседнее помещение, в надежде, что Ифакат там хоть немного весело.       Однако, дело обстояло немного иначе: отчего-то грустная Ифакат, сидела в центре массивного дивана и тяжело вздыхала, пока гостьи танцевали и веселились.       Нога ее была закинута на ногу, а локоть расположился на спинке дивана, пока кисть подпирала подбородок. Она словно была не здесь, уставившись пустым взглядом в одну точку. Ифакат скучающе вспоминала их первый никах, когда без устали танцевала и наслаждалась, празднуя свою прекрасную свадьбу, которая после продолжалась еще несколько дней. Она пришла невесткой в богатый дом, что обещал ей беззаботную жизнь. Но могла ли она тогда предположить, что двери этого дома закроются перед ее носом, заточая ее внутри, и оставляя только крохотную возможность выбраться, однако, обделив смелостью, наконец, решиться. Высокие потолки заслонили небо, а прочные кирпичные стены, были крепче стальных прутьев клетки. И это место, что было некогда уютным домом, постепенно превратилось в темницу, где со временем, тем не менее, она сумела навести свои порядки.       — Ифакат… — Позвала ее Гюльгюн, вырывая из размышлений. Растерянно она обернулась на нее, и взгляд ее вскоре прояснился. — Почему ты грустишь?       — Есть причины для радости, о которых я не знаю? — Насмешливо бросила она, немного подавшись в ее сторону.       — Гости могут не так понять. — Шикнула она, сверкнув на нее своими большими темными глазами.       — То есть, могут понять все правильно? — Подняла она бровь.       — Ифакат, ты сама приняла это решение. — Напомнила женщина, стоя совсем близко к ней, из-за чего Ифакат пришлось немного запрокинуть голову.       — Это меня и настораживает. — Хохотнула она, явно раздосадованная и раздраженная происходящим, — Видно, болезнь как-то влияет на мозг, потому-что, иначе, я не знаю, как объяснить все это… — Махнула рукой, обводя происходящее в комнате представление.       — Отступать не время и не место.       — Да брось, сколько было сбежавших невест…       — Но ты не будешь из их числа, только попробуй испортить мои труды! — Пригрозила она и своей рукой скинула ее ногу, что нервно покачивалась, вальяжно свисая со второй.       Организацией торжества занималась именно Гюльгюн, потому что врач, который посетил ее утром, прописал Ифакат только покой, чему первая была, не сказать, чтобы сильно рада… Но таким было распоряжение Господина, а его нарушить, перекинув хлопоты на своих невесток, она не решилась.       — Сядь нормально, — Голос ее был строг и полон раздражения, — Смирись уже с тем, что сегодня, ты — невеста!       — Угораздило же! — Буркнула она, все же, выполняя ее просьбу.       — Так то лучше, и повеселее, Ифош. Свадьба сегодня! У Корханов свадьба! — Зачем-то слишком воодушевленно воскликнула она, вызвав на некогда грустном лице недолгую улыбку.       Заметив открывшуюся дверь и вошедших, Ифакат медленно поднялась со своего места, пытаясь унять возникшую тревогу, что подкатила комом к горлу.       Гюльгюн обернулась и тут же вернула свой взгляд на не менее удивленную Ифакат. Этих людей увидеть здесь они не ожидали, считая, что отправленное Гюльгюн приглашение тут же полетит в урну в том же закрытом конверте, вызвав у получателя лишь отвращение.       Опираясь на трость, к ним подошла пожилая женщина, голову которой покрывал шифоновый платок благородного синего цвета. Позади нее, подобно двум валькириям остановились ее невестки, которые выглядели так, словно в помещении собрались отбросы общества, недостойные их внимания.       — Госпожа Гюзиде, добро пожаловать. — Встревоженно улыбнулась Ифакат и потянулась к руке женщины, оставив на запястье короткий поцелуй, после приложив ее к своему лбу. Женщина напротив не выглядела приветливо, наоборот, с ее появлением все словно затихли и легкий флер радости, витающий в воздухе, — мгновенно испарился.       — Мама Гюзиде, Ифакат. — Строго поправила женщина, приподняв ее лицо за подбородок, — За столько лет ты отвыкала, теперь учись заново так меня называть. — Ифакат нервно сжала челюсти и кивнула, резко дернув головой в сторону, высвобождая свое лицо из цепкой хватки. — Познакомься, это мои невестки: Джанан, жена Ибрагима, — Указала взглядом в сторону стройной шатенки, что была выше ее на голову и следом перевела взгляд на девушку, что на вид была ровесницей Асуман, — и Сонмез, жена Мустафы.       — Рада знакомству, — Улыбнулась Ифакат, женщины в ответ лишь коротко кивнули. Их высокомерие она чувствовала кожей, с каждой секундой все больше наполняясь жгучей ненавистью.       — И ты бы это знала, если бы не забыла дорогу в дом свекрови. — Оскалилась госпожа Гюзиде.       — Госпожа Фазилет бы с вами поспорила. — Ухмыльнулась Ифакат. Жили они с Джиханом в этом доме, госпожой которого в то время была вторая жена господина Халиса, — не менее высокомерная госпожа Фазилет. — Я часто навещаю ее. Может, если бы вы тоже были бы рядом с ней, я бы и к вам заходила.       — Бесстыжая! — Воскликнула Джанан, сделав шаг к Ифакат. — Как ты разговариваешь с мамой?!       — Языком, — Насмешливо бросила Ифакат, — Научить?       — Да я тебя!..       — Так, женщины, — Вмешалась Гюльгюн, вставая между ними, — Остыньте.       — Что происходит? — Джихан, улышав громкие голоса из-за закрытой двери, направился туда. К нему шел встревоженный Ариф, который до этого уходил встречать Муллу.       — Брат, Госпожа Гюзиде приехала. Ее кортеж весь двор занял. — Удивленно воскликнул он. Зато теперь Джихану все стало ясно. — Что за шум, брат? Что я пропустил?       — Да поможет мне Аллах! — Хохотнул он. — И твоей невестке… — Он открыл дверь, бесшумно проскочив внутрь и неспешно прошел к ним. Собравшиеся окончательно притихли.       — Мама, вы позволите Джихану жениться на этой невоспитанной?! — Причитала ее старшая невестка.       — Милочка, я с ним и не разводилась. — Ифакат презрительно скривила губы и смерила ее презрительным взглядом.       Вдруг она заметила Джихана, который встал справа от Джанан. Заметив движение Джанан обернулась, неожиданно встретившись с ним взглядом. Он не проронил и слова, но женщина все поняла по его виду. Опустив глаза, она молча сделала короткий шаг назад.       Джихан перевел взгляд на Ифакат и мягко улыбнулся, протянув ей руку. От пугающего холода в его глазах не осталось и следа, он снова выглядел так же, как и обычно. И эта резкая перемена его облика пугала Ифакат больше всего. Но, все же, отбросив сомнения, Ифакат сделала шаг в его сторону, вложив в раскрытую кисть мужчины свою ладонь.       Женщина, не обращая внимания на своих невесток, и появившегося из ниоткуда сына, достает коробку из бумажного пакета, что был в руках молчаливой Сонмез.       Гюзиде выпрямляется, вставая прямо напротив Ифакат, и вынимает из бархатной коробки, внушительных размеров пояс из чистого золота, и надевает ей на талию поверх белоснежного платья. Ифакат поджимает губы.       — Ифакат, — Не смотря на ее поведение, и свою собственную неприязнь, госпожа обращается к ней спокойным голосом, — Джихан — мое сердце, он очень любит тебя не смотря ни на что. А значит, и я полюблю, со временем. — Женщина приобняла ее, сделав вид, что целует ее в щеку, скрывая свое лицо за профилем Ифакат, и снизив голос до шепота, произнесла то, от чего по спине прошелся холодок: — Но если произойдет так, как было тут раньше, я скормлю тебя шакалам. — Ифакат округлила глаза, понимая на что намекает женщина и ее пугала ни сколько ее предполагаемая участь, как ее чрезмерная осведомленность. Она вопросительно взглянула на нее. Тогда женщина лицемерно улыбнулась, погладив ее по щеке, — Моя дорогая, будь хорошей женой… — Потом повернулась к сыну: — Сынок мой. — Произнесла она когда он коснулся губами, а затем и лбом ее запястья, прося благословения. — Пусть Аллах благословит тебя…       — Всех нас, мама. Всех нас. — Сдержанно улыбнулся он, — Мулла уже приехал, пройдемте…       — Мы не останемся. — Отозвалась она, Джихан нахмурился.       — Как хотите, мама. Заставлять вас не буду. — Он был раздражен, но старался этого не показывать. Однако холод в их отношениях был отчетливо осязаем. — Ифакат, — Сплел их пальцы, — Пойдем? — Спросил он, словно сомневался в ее положительном ответе.       — Пойдем… — Улыбнулась она, крепче сжав его руку.