Пэйринг и персонажи
Описание
De jure (с лат.) — по праву.
По праву, она — его жена.
Примечания
Очередная идея, набросок, продолжение которого под вопросом…
Часть 5. Cui dolet, meminit
24 марта 2024, 12:18
Cui dolet, meminit — (с лат.) Кто страдает, тот помнит…
— А говорила, его таблетки как мертвому припарка… — Усмехается мужчина, наблюдая как слипаются ее глаза. — М? — Отозвалась она, даже не двигаясь, — Ты все еще здесь? — С трудом разлепляет веки, пытаясь сфокусироваться. — Побуду, пока ты не уснешь, ладно? — Она слабо улыбнулась, прикрыв глаза. Силы стремительно покидали ее. Мужчина поднимается с кресла и подходит к кровати, садясь на корточки и вглядываясь в безмятежное лицо жены. Сейчас он видит совершенно другого человека: от прежней Ифакат остался только взгляд, такой же яростный, что и двадцать с лишним лет назад. Глаза его медленно скользят по лицу супруги, улавливая каждую морщинку, что появилась на ее лице за годы разлуки. Он со вздохом опускается на пол. Опираясь боком о ребро кровати, на ее край положил локоть, чтобы подпереть кистью свою голову, что с каждой минутой словно становилась тяжелее. Джихан не заметил, как провалился в сон, утомленный сегодняшним днем и переживаниями.***
По приказу отца, никто не тревожил их, боясь нарушить, возникшую за закрытыми дверьми, тишину. Господин Халис терпеливо дожидался их в гостиной, в надежде, что они обговорят все и придут к общему решению, желательно в пользу сохранения их брака. Он понимал, что требовать этого от двух человек, ставших за годы друг другу чужими, он не имеет права. Однако, пока он жив, его невестка, что ему теперь являлась дочерью, ни в коем случае не покинет этот дом. Если не сможет остановить Джихан, тогда вмешается он сам…***
Ифакат, будучи в плену снов без сновидений, неожиданно для себя почувствовала шевеление рядом и приоткрыла глаза. В комнате царила кромешная тьма. Отсутствие даже маленькой полоски света из-за зашторенных окон говорило о том, что за время ее сна успело стемнеть. Она прошлась рукой по одеялу и нащупала что-то теплое. Внезапно, испугав женщину до чертиков, запястье сжала чья-то ладонь, и также резко отпустила. — Что за?! — Выругалась Ифакат, одернув руку, и приподнявшись на локтях. Она потянулась к бра, чтобы хоть как-то осветить мрак этой комнаты. От резкого пробуждения Джихан не сразу понял, где находится, рефлекторно сжав ее руку, что коснулась его. — Прости, я не специально… — Ифакат, услышав его голос, расслабилась, обратно ложась на подушки, так и не включив бра, — С тюрьмы… Чуткий сон… — Он немного отстранился, не став пугать Ифакат сильнее, — Я не сделал тебе больно? — Встревоженно спросил он, коря себя за то, что уснул так близко к ней, зная, каким обычно бывает его пробуждение. Его тело по привычке уже реагировало на внешние угрозы, что не всегда ими были, как в этот раз… Тюрьма сделала его жестким, убила в нем сострадание и страх. Он стал сильнее, внимательнее, бескомпромисснее. Там его боялись и уважали, здесь достаточно лишь второго. — Не знаю… — Отозвалась она, все же, прижимая запястье к груди. Прикосновение мужчины словно оставило за собой ожог. — Ты разве не говорил, что уйдешь?! — Вдруг вспомнила она слова, сказанные им перед тем как отключилась. — Собирался… — Растерялся он, понимая, что находится тут вопреки ее желанию, — Но уснул… — На коврике у моей постели? — Насмешливый голос Ифакат заставил его улыбнуться. Он мог поклясться, что она ухмыляется. — Как видишь… — Отозвался он, от смущения опустив в темноте глаза, в которой различались только, разве что, силуэты. — Я не сова… — Пробубнила она, ничего не видя в этой кромешной тьме. Она и не знала, что в ее комнате может быть настолько темно… — У тебя все еще есть шанс подняться и ретироваться, пока я не включила свет. И я не увижу тебя на коврике, и значит и не буду донимать… — Я не могу лишить тебя такого удовольствия. — Услышала она и, не став долго думать, в эту же секунду включила светильник. С надменной усмешкой обернулась к нему, тут же пряча ее за плечом, в которое уткнулась носом, смотря на мужчину хитрыми глазами исподлобья. — Я давала тебе шанс… — Лукаво бросила она, вглядываясь в его лицо. Но мужчину словно не волновало его не самое выгодное положение и ее едкий комментарий про коврик. Орхан бы, как минимум, оскорбился… Джихан же, просто спокойно сидел, с легкой полуулыбкой, наблюдая за каждым ее движением. — Ну и что ты так смотришь на меня? — Прищурилась она, предчувствуя, что намечается разговор, который она желала отложить подальше, потому что совсем к нему не готова. Никогда готова не будет… — Ифакат… — С его уст имя женщины звучало мягко, а низкий тембр придавал каждой букве оттенок бархатного благородства, что шел по коже непроизвольной волной холода. — Я… — Мне не нравится этот серьезный тон. — Не позволяя ему договорить, женщина нервозно откинула покрывало и села на постели, уперевшись в нее ладонями по обе стороны от своих оголенных коленей. Казалось бы, та легкость, что была в ней минутой ранее, опустилась на ее плечи невыносимой тяжестью прошлого и настоящего, сегодняшнее переплетение которых безжалостно сводит с ума. — Не нервничай… — Мужчина словно вводил в гипноз своим спокойным тоном, — Тебе нельзя переживать. — Переживу, — Оскалилась она, наклонившись, и приблизив свое лицо близко к его, — Чего так печешься обо мне?… — У меня никого кроме тебя нет, Ифакат… — Оглушительно раздался тихий голос мужчины, что смотрел прямо в глаза, вынуждая ее отстраниться и опустить свои. — Что за бред ты несешь, Джихан? — Нахмурила она брови, нервно дернув губой, — Побойся Всевышнего! У тебя есть и отец, и брат… — Раздраженно бубнила она, пока в голове звучали его слова, что спутали все мысли. — Нет, Ифакат. — Перебил он ее. По взгляду мужчины было ясно, что в своих словах он уверен. — Нет. — Коснулся костяшкой указательного пальца ее щеки, стирая скатившуюся слезинку. Ифакат и не поняла, что в глазах выступили слезы, с поличным выдавшие ее внутреннюю боль, годами мучащую ее одиночеством и безысходностью. — И возвращаться мне было некуда. Сюда я бы не вернулся, не будь тут тебя... — Женщина несмело взглянула на него, каждой клеточкой тела чувствуя его решительность, серьезность и честность… — Отец отказался от меня, когда я потерял сына, когда он был мне так нужен... Брат, ни разу не навестивший меня, считает ли меня семьей... — Он говорил прямо, как есть, не ходя кругами, и не ища более выгодный для него путь к диалогу. В этом был весь он; таким она и помнила мужчину, которого когда-то любила. — Кто моя семья, Ифакат? — Спросил он, после сам же и ответил на свой вопрос: — Только законная жена, которая ненавидит меня за гибель неродившегося сына… Я вернулся к тебе. За тобой. — Возвращаются к тем, кто ждет. А я тебя не ждала. — Горько отозвалась женщина, приподняв подбородок, — Я не то что не ждала, я не хочу тебя видеть, Джихан. Я просила тебя не пить, потом просила не гнать… — В ушах снова звучит скрежет тормозов по мокрому асфальту… — А теперь выйди! — Она указала рукой на дверь. — И эти слова оставь для других женщин. И прекрати играть в заботливого мужа! В последний раз, когда ты позаботился… — Не было и дня, чтоб я не винил себя! — Ответил он еще до того, как она договорила. — Правильно, потому что ты виноват! — Бросила эти слова ему в лицо со всей ненавистью, что таилась в ней все эти годы, — Что ж ты себя не убил?! Почему ты жив, а наш сын — нет?! — Ифакат, как бы я хотел, чтобы он был здесь вместо меня. — Сын их был бы возрастом как Фуат. Возможно у них уже были бы внуки. — Прости меня… — Нет. Нет! — Прикрикнула она, сейчас было плевать, что весь дом их слышит, — Не проси меня об этом! — Он опустил глаза. — В той аварии сына потеряла не только ты! — Сквозь зубы процедил он, каждое слово давалось ему с трудом, — Мы… Я тоже потерял своего ребенка… — Ифакат глубоко дышала, вспоминая тот страшный день и последующие за ним годы. — Твой отец… Он, — Начала заикаться Ифакат, не в силах контролировать слезы, — Он… Джихан… — Пелена слез застилала ее глаза. Мужчина поднялся и сел на кровать, молча притянув женщину к себе, пока из нее вырывалась со слезами часть той боли, что убивала ее, — Он заставил меня смотреть, как растут дети твоего брата, — Произнесла она, опустившись лбом на его плечо, — Пока наш в сырой земле… — Задыхаясь, она плакала ему в плечо. — Ифакат! — Сердце мужчины разрывалось от ее вида, надрыва в голосе... — Я ненавижу тебя! — Оттолкнула его, — Я смотреть тебе в лицо не могу! — Женщина взяла себя за голову, которая разболелась от воспоминаний. Мужчина снова обнимает ее, не обращая внимания на недолгое сопротивление. — Я тебя ненавижу, — Шептала она, успокоившись в его руках. — Я ненавижу тебя… — Позволь мне все исправить… — Прошептал он, стирая слезы с ее щек. Ифакат в ответ смеется. — И как? Вернешь нашего сына?! А?! Годы, проведенные в этой клетке, вернешь? — Халис, что тогда не позволил развод, не позволил и уйти, заточив ее в ненавистных стенах дома, госпожой которого она после стала, — Как ты исправишь? Как?! — Прошлое я не верну. — Печально ответил он, сохраняя спокойствие и в голосе и во внешнем виде, — Мы отдали ему двадцать один год жизни, прожив их каждый в своей темнице… — Заглядывает ей в глаза, пугая своим серьезным видом. — Ифакат, раньше мы любили, сегодня нас ничего не связывает, кроме брака. — И эту тоненькую нить он разрывать не хочет, не может и не станет. — Джихан, да какой брак? — Вздохнула она, — Тебя не было столько лет… Мы чужие друг другу люди… — Я не наивен и не идиот, Ифакат. Двадцать один год немалый срок, и что бы не произошло за эти годы, это уже произошло и этого не изменить. Мы попробуем начать сначала. С этой минуты, если ты позволишь… — Ифакат молчала, ища подвох в его словах, но, к собственному ужасу, она его не находила, — Я хочу узнать тебя заново. Дай мне неделю и если ты все так же не сможешь видеть меня, мы разведемся. Но стоили ли все эти годы, чтоб уходить сейчас, Ифакат? Значит судьба нам что-то уготовила… Раз спустя столько лет мы встретились, и ты все еще в этом доме, в нашей спальне. Знал бы ты, что было в этой спальне в твое отсутствие, — Усмехнулась своим мыслям. — Твой отец, не судьба. — Он стирает слезы с ее лица и снова обнимает, пройдясь ладонью по длинным волосам супруги. — И я заставлю заплатить каждого, кто стал причиной твоей печали. — Ифакат устало возвращает щеку ему на плечо. Уметь прощать надо, правда? — Задавала она вопрос куда-то в пустоту. Ифакат столько шансов давала Орхану, что он не ценил. — Может стоит дать этот шанс мужу?… Ведь не только она потеряла ребенка двадцать лет назад, но и Джихан. И он нес свое наказание вдали от семьи… — Ифакат, — Дверь хлопнула и неожиданно зашел Орхан, не постучав. Женщина вздрогнула. — Быстро вы нашли общий язык… Легок на помине, — Смерила вошедшего долгим взглядом. Джихан убрал руку с волос жены и обернулся. — Что такое, брат, что ты без стука входишь в спальню своей невестки? — Тут же нахмурился он, недовольный поведением брата. — По привычке, забыл, что ты здесь. — Ляпнул Орхан, только после понимая, что подставил ее и подставился сам. Джихан поднял бровь и поджал губы, сверля братишку взглядом. Ифакат прикрыла губы рукой, — То есть не так, кхм… — Прочистил он горло, не зная как спасти ситуацию, — Забей, брат. В общем, отец зовет Ифакат и тебя. — Ифакат отдыхает. — Поднялся Джихан, сложив руки за спиной и выпрямив спину, — Придем, как ей станет легче. — Я нормально себя чувствую, твой отец не терпит отсутствия… — Быстро сказала она, желая подняться, но Джихан несильно сжал ее плечо, опуская ее на постель, — Я и забыла, какой ты заботливый… — Отдохни сегодня. — Несмотря на услышанное, он все равно беспокоился о ней. О том, что и с кем было в его отсутствие, думать совсем не хотелось, — Он может расстроить тебя, а тебе нужен покой. Орхан изменился в лице и, не в силах больше наблюдать за ними, вышел из комнаты. Он чувствовал себя лишним. Я же с ума сойду! — Причитал он, возвращаясь к Гюльгюн. — Но если он начнет меня ругать, я сдам тебя с потрохами… — Предупредила она. — Хорошо. — Согласился он, убирая одну руку в карман, — Если будет что-то важное, я сообщу. — Она благодарно кивнула и мужчина удалился, плотно прикрыв за собой массивную дверь. На душе Ифакат впервые за столько лет было спокойно. Ей не хотелось спорить и ссориться. Просто хотелось спать.