Вампиры северных широт

С Сашей Башлачёвым они повстречались в один прекрасный августовский день. Юра с Колей как раз сидели на мостках на берегу Волги, делая вид, что ловят рыбу, но на самом деле просто наслаждались природой, когда вдруг на берег рядом с ними выбросилось нечто, покрытое илом и тиной. «Нечто» при ближайшем рассмотрении оказалось парнем в льняной мокрой рубашке и таких же мокрых штанах, с каким-то деревянным оберегом на шее и спадающими к плечам тёмными кудрявыми волосами, в которых запутались водоросли. — Милок, ты чего это тут? — склонившись над ним, спросил Юра. Коля не без интереса разглядывал парня, а потом присел на корточки и подал тому ладонь, чтобы помочь подняться. Ладонь оказалась удивительно тёплой — не под стать человеку, который, судя по всему, долго пробыл в воде. Парень поднялся и принялся стаскивать с себя ил и выпутывать из волос водоросли. — Да я это, отец, заплутал малёх… где я вообще? — он заозирался по сторонам. — В Рыбной слободе, сынок. Парень застыл, словно заснул с открытыми глазами — должно быть, не слишком хорошо ориентировался на местности и название это слышал впервые. — Не знаете, далече это я от Воскресенского монастыря уплыл? Юра присвистнул. — Ну если по реке, то вёрст сотня с половиной будет, — задумчиво проговорил он, глядя вдаль — туда, где речка скрывалась за горизонтом. — Это ты там занырнул? — Я?.. — парень сплюнул воду и как бы отдышался, а потом вдруг хохотнул. — Да нет, что ты, отец… но мне туда надобно. — Дядь Юр, — негромко окликнул Юру Коля, легонько коснувшись его запястья, а потом ещё тише, чуть наклонившись к уху, сказал: — У него руки тёплые. И губы не синие. Юра критически оглядел молодого человека и пришёл к выводу, что Коля крайне наблюдателен и нечисть, должно быть, за версту чует. Рыбак рыбака… Юрий Юлианович огляделся по сторонам и, убедившись, что кроме них, на бережке никого нет, обнажил клыки и зашипел на парня. Тот отпрянул назад, волосы встали дыбом, как у кошки, лицо исказилось до неузнаваемости — вытянулось, на месте человеческих зубов возник ряд острых и длинных, а на одежде и коже снова появилась тина. Такого Коля ещё не видел, хотя, казалось бы, прожил немало. — Всё-всё, — Коля шагнул вперёд и встал между ними, приподняв руки в примирительном жесте, а потом повернулся к парню, который снова принял человеческий облик. — Я Коля, это дядя Юра. Мы тоже нежить, упырями таких обычно называют. А ты кто? — Я… — парень как-то растерянно посмотрел на Колю. — Я Саша. Саша Башлачёв. Я тоже упырь, наверное… Юра, переметнувшись взглядами с Колей, недолго поглядел на Сашу как бы с сомнением, а потом спросил: — Голодный?

***

В светлице стоял полумрак, и, едва они зашли в избу, Коля бросился зажигать лучинки на стенах. Юра же прошёл за печь и, откинув половицу, отворил подполье. Саша так и стоял у двери, неловко переминаясь с ноги на ногу, пока оба не вернулись. У дяди Юры в руках был глиняный кувшинчик, который он тут же поставил на стол, Коля расставил на скатерти три глиняные пиалы и кивнул Саше: — Ну, чего ты как не родной? Садись. Саша сел. Взгляд у него был какой-то рассеянный, словно он не мог определиться, на что смотреть, поэтому смотрел на всё сразу, а ещё очень напуганный. Юра разлил по пиалам кровь и поднял одну. Коля последовал примеру дяди. Саша взял пиалу последним. — Ну, за знакомство! — объявил Юра. Они выпили. Саша довольно осклабился, снова обнажив ряд острых зубов и совсем не по-человечески облизнулся, но по крайней мере на этот раз его преображение ограничилось этим. — А вы только кровь кушаете? — уже более расслабленно спросил он, оставив пустую пиалу. — Ну, да… — осторожно проговорил Коля, припомнив свои некоторые опыты с девицами. — А ты нет? — У меня на болотах смола у сосен вкусная. А по весне — берёзовый сок. Я же это, не хочу люд убивать, просто чтобы поесть. Но иногда могу случайно человека целиком проглотить — если кто в трясине потопнет. — Э… — только и вырвалось у опешившего Коли, он с трудом выдавил вопрос: — Эт как? — Да не знаю, — Саша пожал плечами. — Обычно если сплю… — Если ты что? — на этот раз удивился Юра, уперев лоб в свою ладонь. Новый знакомый с каждым его ответом вызывал всё больше и больше вопросов. — Ну, сплю… меня иногда просто так смарывает, что я расплываюсь. Коля и Юра переглянулись, но решили не уточнять. — И давно ты так… э-э… живёшь? — рискнул спросить Коля. — Ну… — Саша нахмурился, видимо, сосредоточенно считая про себя. — Когда я в лес ушёл, монастыря и некоторых деревень ещё не было. Юра тоже что-то мысленно прикинул. — Ну допустим, а до этого ты где был? — Так в деревне — где ж мне ещё. Правда, недолго. Я тогда ещё хуже держался, поэтому во мне очень быстро нечисть увидели. — Хорошо, — терпеливо проговорил Юра. — Но не всё же ты нечистью был? Был и человеком когда-то, верно? — Верно… — эхом отозвался Саша и загрузился ещё больше. — Только я почти ничего не помню. Это как будто давний-давний сон. — Любопытно… — Ой, и не говори, Коленька, — вздохнул Юра, откинувшись на спинку стула. — Что ж ты такое, Саша? — Не знаю, — честно сказал парень. — Ну, кровь же я пью, кусать могу — значит, упырём меня назвать можно? — Можно, — уверенно кивнул Коля. — Только ты какой-то очень особенный упырь. Я таких не встречал. — Я тоже… — А вы? Вы давно? — Веков семь-восемь, — неопределённо покачал головой Коля. — Оба. — Я, знаете, каждый раз, когда в люд выхожу, — Саша отчего-то хихикнул. — Слышу всякие байки про кровопийц, но до вас, если честно, никого не встречал. Даже подумывал, что я один такой. — Как это? — удивился Юра. — Неужели там вообще нечисти нет? — Ну почему сразу нет? — Саша чуть отодвинулся от стола, чтобы закинуть ногу на ногу. — Русалки есть. В Шексне и Ягорбе их около дюжины. Но они ко мне редко захаживают — боятся, что съем. Я им говорил, что я нежить не ем, а они всё равно боятся. Коля подумал, что это, должно быть, очень тяжело — жить вот так много-много лет и не находить себе подобных. Даже он до встречи с дядей Юрой иногда сталкивался с другими упырями, а тут… — Так, может, ты это, — Коля подтянулся и опёрся руками о стол, мельком взглянув на Юру, а потом посмотрел Саше в глаза. — С нами жить будешь? Саша внимательно смотрел на него, пока он говорил, и ответил сразу же: — Не. Мне на болота надо, мне здесь тесно будет, — он улыбнулся. — Не зря же меня Башлачёвым назвали — свободный по-нашему.