Kids will be fine

Бильбо спиной прижался к двери и ошарашенно хихикнул в ладонь. Он слышал, как закрылась дверь в комнату Торина, после чего до ушей донеслось и приглушенное мычание, очень напоминающее песню, хоть и незнакомую хоббиту. Ещё один смешок утонул в ладони, после чего Бильбо уронил своё горящее лицо в обе руки. У него такой ураган творился внутри, что сравнить можно было только с тем чувством, которое одолело его на Карроке. Бешено бьющееся сердце, сбитое напрочь дыхание, горячие щёки и красные уши, а также призрачное ощущение крепких королевских рук на своей спине и этот ужасный запах крови, земли и дыма, который в тот момент казался ему чем-то несравнимо невероятным. И разграничивало эти эмоции как раз всего две вещи: в этот раз от Торина пахло не опасностями, через которые они прошли, а мыльным корнем, свежестью, немного тыквенными кексами и чаем; а вместо крепких рук на спине у Бильбо до сих пор покалывала кожа под носом и на щеках от колючей щетины, и на губах застыло тепло прикосновения чужих. Он мечтательно провёл кончиками пальцев по губам и растянул их в широкой, глупой улыбке. Потом спохватился, потому что понял, что ведёт себя как тридцатилетний, и поспешно подошёл к открытому окну, чтобы вдохнуть в лёгкие немного отрезвляющего, свежего воздуха. Луна ярко освещала весь Шир, звёзды задорно подмигивали смотрящему на них хоббиту, а в траве громко пели сверчки с цикадами. Бильбо и не заметил, когда снова стал мечтательно смотреть на всю эту красоту и глупо улыбаться, но в этот раз не ругал себя. Всё-таки он так долго ждал этого дня, столько пережил ради него, что такие подростковые глупости казались действительно просто глупостями, при том очень приятными. Мычание из другой комнаты уже давно не доносилось, а холодный ветер стал упрямо залетать за воротник рубахи, и Бильбо поспешно прикрыл окно. И если не ветер, то тишина смогла привести в чувства, потому как в голове медленно и ненастойчиво всплыли последние слова Торина перед его трусливым побегом. Неужели Фродо действительно так ему сказал? Но почему? Хоббит задумчиво стал стягивать с себя одежду, чтобы сменить её на ночную. В голове только и крутился этот вопрос, ведь Бильбо всегда думал, что его племяннику тут хорошо, что ему будет лучше в компании таких же хоббитов, как и он. Не каждый же уважаемый Бэггинс должен вырасти и найти себе приключение! Но потом в голове всплывали слова гнома о том, как же Фродо похож на него самого, что совершенно не улизнуло от его глаз за эти два года. Конечно, они не были одинаковыми, ведь, в отличии от Бильбо, племянник был на вторую половину не Туком, а Брендибаком, что уже в корне меняло ситуацию, но не влияло на итог. Ведь во Фродо жил такой же авантюрный дух, который он, возможно, сам ему и привил своим примером. Сделал он это ненароком, но Бильбо всё же стоило призадуматься о своей роли в жизни мальчика, перед тем как начинать рассказывать о прелестях путешествий. Особенно в период, когда тот отчаянно нуждался в родных и видел отцовскую фигуру в нём самом. Но что сделано, того не воротить. В конце-то концов, Бильбо решил сам поговорить с племянником на эту тему, перед тем как давать свой ответ Торину. А потому и заснул сразу же, как удобнее устроился на своей мягкой подушке. Снилось ему столько всего, что на утро он вряд ли вспомнил бы хоть что-то, кроме того, как в одном из снов его очень горячо целовали в губы. Но даже и это вылетело из головы очень стремительно, потому как проснулся хоббит не как обычно, с первыми петухами, а с громким ударом входной двери в норку о стену и беспощадно злым, женским криком: — ТОРИН ДУБОЩИТ! Бильбо вскочил с кровати в чём был и устремился на выход из комнаты, чтобы узнать, какого Балрога творится в его доме, но стоило только выйти за дверь, как он тут же столкнулся лицом к лицу с до ужаса яростными и, самое главное, очень знакомыми голубыми глазами. Конечно, при взгляде на хоббита выражение всепоглощающего гнева во взгляде сменилось чем-то более мягким и даже извиняющимся, но позади Бильбо скрипнула дверь в комнату Торина, из которой показался он сам, тоже сонный и в одной только пижаме. Глаза женщины-гномки, — как догадался хоббит по объемной груди, в которую он и влип ранее, — тут же метнулись ему за спину и почернели, да так, что бедный полурослик крупно вздрогнул и напрягся, когда она прошла мимо него прямо к Торину. Торину, самому смелому, самому гордому и невероятно суровому, который вздрогнул не хуже крошки хоббита и гулко сглотнул. Торину, которого женщина без какого-либо зазрения совести ухватила за ухо и с силой потянула на себя вниз, чтобы оказаться с гномьим королём на одном уровне. Не сказать, что у них была сильная разница в росте, но это совсем не помешало ей дёрнуть как можно сильнее и ниже, чтобы Торин зашипел от боли, крепко стиснув зубы. Она что-то громко и зло заговорила бедному королю в зажатое ухо, и хотя говорила она на подгорном языке, Бильбо был уверен, что ничего лестного эти слова не значат. А всматриваясь в выражение лица Торина и то, как с каждым словом всё больше округлялись его глаза, становясь похожими на крупные монеты, можно было и вовсе не сомневаться в грубости сказанного женщиной. Бильбо стоял в стороне, с раскрытым ртом наблюдая эту картину и ошалело бегая глазами от одного гнома к другому, пока в итоге взгляд не застыл на незнакомой злой женщине. Сказать, что хоббит был удивлён, значит не сказать ничего, потому как был он далеко не удивлённый, а уже совсем обалдевший от этой картины. Никогда раньше он не видел женщин подгорного народа, что было вполне объяснимо из рассказов о них от друзей, но если все они такие воинственные и опасно устрашающие, то Бильбо понимал, почему их так любят и уважают. Гномка, как он заметил ранее, была лишь немного ниже Торина, у неё были такого же цвета смоляные волосы с редкой сединой, длиной до самого низа спины (и это они сплетены в мудрёную толстую косу с множеством украшений), коротенькие бакенбарды тоже пестрили серебром, а глаза были такими чудесными, что Бильбо ненароком засмотрелся, находя их очень похожими на глаза Короля-под-Горой. И несмотря на множество внешних сходств, именно глаза дали хоббиту уверенность в своих догадках. Неужели в его доме очутилась сама сестра Торина? Та, о которой он столько много слышал в походе от Фили и Кили? Эру, что за чудеса! К слову, сама гномка, словно услышав мысли Бильбо, вдруг отпустила уже покрасневшее ухо Торина, отвесила ему гулкий подзатыльник и, сказав что-то напоследок, двинулась в сторону замершего на месте хоббита, оставляя хмурого брата пристыженно чесать затылок. Лицо женщины вмиг изменилось, став более дружелюбным и добрым, даже глаза посветлели, когда она подошла к Бильбо и стиснула в сильных, гномьих объятиях, от которых у него слегка закружилась голова. — Ох, Махал всемогущий, неужели это Тот Самый Хоббит? — с яркой улыбкой спрашивает гномка, отстраняя Бильбо от себя, но продолжая крепко держать в руках его плечи. Названный хоббит только заторможенно кивает в ответ, стараясь вернуть женщине улыбку и не кидать слишком частые взгляды на Торина позади неё. К слову, сам Узбад уже давно забыл о боли, причинённой сестрицей, и с нескрываемым удовольствием наблюдал их знакомство, прислонившись плечом к стене около двери. Бильбо моргает, чтобы не слишком засматриваться на гномьего короля, и возвращает всё своё внимание его сестре. — Б-Бильбо Бэггинс, сударыня, к вашим услугам! — слегка дрожащим от волнения голосом говорит хоббит, склоняя перед гномкой голову, ведь руки всё ещё были в плену её собственных, что мешало ему нормально поклониться. — Да что Вы, что Вы, в самом деле! Какие услуги ещё Вы можете предложить, если и без того сделали всё, что могли, для моих шалопаев сыновей и их дядюшки! — изумлённо отвечает она и теперь сама склоняет голову перед Бильбо, — Я Дис, мастер Бильбо, и теперь сама предлагаю Вам свои услуги, — и, честно говоря, Бильбо даже теряется, когда встречается с очень тёплой улыбкой гномки, но уже с лёгкостью отвечает ей такой же в ответ, — Так, а чего же это мы тут стоим, там все уже ждут! Ох, простите, мастер Бильбо, что я так бесцеремонно ворвалась в Ваш дом, но я была так зла, что совсем не мыслила, что творю! — Во-первых, прошу, зовите меня просто Бильбо! — отвечает уже совсем расслабившись хоббит, — А во-вторых, ничего страшного, он вполне заслужил это, — кидает он беглый взгляд на изумлённого Торина и сразу же возвращает его на Дис, — Прошу Вас, пригласите всех в дом и дайте мне немного времени собраться, чтобы угостить вас завтраком, небось вы так устали с дороги! — Конечно-конечно, Бильбо, не смею Вас больше задерживать здесь в таком неловком положении! — впопыхах отпустила его гномка и быстрыми шагами ушла в сторону выхода. — Так значит, заслужил? — раздался почти у самого уха голос Торина, и Бильбо невольно вздрогнул от неожиданной близости, но, собрав себя в руки, повернулся к нарушителю его личного пространства и, гордо вскинув подбородок, ответил: — Я бы убил тебя на её месте, так что ты ещё легко отделался! — сказал хоббит, указательным пальцем уткнувшись в грудь гнома. Однако вместо раскаяния на чужом лице расцвела только нежная улыбка. — Значит, мне очень повезло получить ваше расположение, а иначе бы пришлось мне умирать три раза подряд. — Не говори глупостей! — легко шлёпает его ладонью Бильбо, — Просто в следующий раз, если задумаешь подобное безумие, руководствуйся головой, а не своей вспыльчивостью. — Какое грубое обращение с Королём гномов, мастер Взломщик! — улыбаясь говорит Торин и стремительно сокращает оставшееся между ними расстояние, — Не будь Вы так дороги моему сердцу, я бы за такие слова придумал вам наказание, — шепчет он последнее слово в самые губы Бильбо. Тот уже прикрыл глаза и ждал сладкого прикосновения… Когда жар чужого дыхания вдруг исчез и послышались шаги. Бильбо открыл глаза, чтобы встретиться с хитрым прищуром, — точно как у племянников, — гномьего короля, поспешно скрывающегося за дверью в свою комнату. «М-да, наказание, так наказание, детский лепет просто», — подумал смутившийся Бильбо и тоже прошмыгнул в свою комнату.

***

Приведя себя в порядок, хоббит, уже куда более бодрый и спокойный, направился в прихожую, дабы поприветствовать остальных прибывших гостей. Первыми на его пути встали Фили и Кили, которые за выделенную им минуту для приветствия успели задать ему сотню вопросов обо всём и ни о чём, после них вперёд вышел Балин, с которым Бильбо крепко обнялся и перекинулся парой светских фраз о дороге, Глоин удосужился обойтись лишь кивком головы, после которого тут же принялся знакомить хозяина норки со своей семьёй. За время похода Глоин и Бильбо не успели сдружиться так же близко, как, например, с Балином, Бофуром или младшими участниками отряда, однако это совсем не избавило их от возможности говорить друг с другом на отвлечённые от похода темы во время привалов. И так вышло, что бывалый воин и сквайр из Шира сошлись на теме семьи, — первый от того, что, в отличии от остальных участников похода, умудрился этой самой семьёй обзавестись, а второй потому что имел уж больно много родственников, о которых можно было бы поговорить. Но вот, теперь он сам знакомится с теми, о ком так много слышал и кого видел только на небольших рисунках в медальоне друга. Первой ему представили Амару, крайне милую гномку, совсем не отличающуюся от той, которую Бильбо так с интересом разглядывал на рисунке. И хотя внешне она не производила на него такого же впечатления, как это было с Дис, но её скромность и вместе с тем открытость просто поразили, особенно на фоне такого хмурого и молчаливого мужа. Хоббит с удовольствием ответил на её любезность ещё большей любезностью, после чего поздоровался с Гимли, который был многим взрослее, чем на рисунке, но от того не менее интересным для него. Теперь-то Бильбо с уверенностью мог сказать, что гном в точности похож на своего отца, по крайней мере, на его более молодую версию. Однако, что совершенно не укрылось от зорких глаз хоббита, так это скрытая за сдержанностью застенчивость и восхищение, с которым он обращался к нему, когда благодарил за помощь отцу в походе и сожалениях о том, что не был рядом, чтобы узреть всё это воочию. Наконец, пропустив всех гномов и приказав смирно ждать в гостиной, пока он готовит уставшим путникам завтрак, Бильбо добрался и до Тауриэль, которая, слегка пригнувшись, стояла у самой двери и смотрела бесконечно нежным взглядом на Кили, по глазам которого можно было точно понять, что отпускать возлюбленную далеко от себя после такой разлуки он не собирается. Она, стараясь незаметно погладить руку гнома, сказала тому что-то, после чего он кивнул и, напоследок чуть сильнее сжав хрупкую на вид ладонь в своей, ушёл, предоставляя Бильбо возможность поприветствовать и её. — Рад видеть тебя в добром здравии! — улыбаясь, говорит хоббит, когда оказывается ближе к эльфийке. На самом деле, он был даже немного удивлён тем, как сияла девушка, которая в последнюю их встречу выглядела ничуть не лучше самого Бильбо, а по тому, что он знал о последних событиях её жизни, и вовсе удивился, как ей удалось совершенно не измениться внешне. Конечно, он знал об эльфийской магии и продолжительности жизни, но воочию узреть это чудо было удивительно и немного пугающе. Тем не менее, он был слишком рад видеть старую подругу, чтобы слишком долго думать об этом. — Я тоже очень рада видеть тебя, Бильбо! — почти пропела радостно воительница и опустилась совсем низко, чтобы удобнее можно было обнять хоббита, — Я впервые забрела так далеко от Лихолесья и очень рада, что оказалась наконец в том краю из которого и пришло такое невинное дитя запада! Ваш Шир так напомнил мне о временах моей молодости, когда Лихолесье ещё не носило за собой этого звания и приносило только радость всем живущим в нём созданиям! — Ох, мне так приятно слышать, что тебе здесь нравится! — слегка удивлённо отвечает хоббит на неожиданное проявление нежности от девушки, которую он когда-то видел на поле боя с грозным оружием в руках. После чего за спиной Бильбо послышались громкие «Ой!» и грохот, создателем которых стал никто иной, как Фродо, поднявшийся с постели из-за шума, а на деле встретивший чудо, которое мечтал увидеть с тех самых пор, когда впервые о нём услышал. Мальчик замер сидя на полу, смешно выпучив глаза и раскрыв рот, почти не мигая осматривая эльфийку. Только подумать, настоящую эльфийку в самом Бэг-Энде! — Ох, мальчик мой, Фродо! — спохватился тут же Бильбо, но не успел подойти к ребёнку, как того на руки, словно пушинку, подхватил Торин, а гости поспешно сбежались в прихожую на шум, да так и замерли в проходе. И вот они: слегка недоумевающий Торин, до крайнего ошеломлённый Фродо, озадаченная Тауриэль, изумлённая Дис, удивлённые Амара и Гимли, а также Бильбо, который медленно бегал глазами по всем собравшимся и ждал, кто первым решит задать вопрос. Как ни странно, самой первой сдалась Тауриэль, которая всё это время играла в гляделки с Фродо. — Не знала, что у тебя есть сын, — медленно проговорила эльфийка и, казалось, озвучила вопрос, терзающий всех, кто не был осведомлен об их положении. К слову, как оказалось, неосведомлёнными оказались все, кроме Торина. Бильбо тяжело вздохнул и, забрав Фродо, всё ещё находящегося в стадии осознания происходящего, из рук гнома и ответил: — Итак, кто ещё не успел познакомиться, это Фродо, мой племянник по линии троюродного брата, — сказал Бильбо, кидая нежный взгляд на ребенка, который медленно отходил от удивления, но продолжал во все глаза смотреть на Тауриэль, к слову, девушка и сама рассматривала крошечное по её мнению создание, удивляясь тому, насколько милые, оказывается, маленькие хоббиты, — Предвидя дальнейшие вопросы, его родители погибли в результате несчастного случая год назад, и я забрал его к себе на воспитание. Надеюсь, теперь можно стереть изумление со своих лиц, а тебе, Фродо, не мешало бы проявить свои манеры и познакомиться с нашими дорогими гостями! — предложил хоббит немного тише и опустил мальчика на ноги, давая возможность сделать всё самостоятельно. К удивлению Бильбо, племянник очень быстро взял себя в руки и стал по очереди подходить ко всем гномам. Первым на его пути встал Балин, который с добродушной улыбкой потрепал хоббита по кудрявым волосам и сказал своё имя, следующими оказались Глоин с женой, которые осторожно представились сперва сами, а потом выдвинули вперед своего сына. Гимли хоть и выглядел сурово, однако при виде Фродо как мог смягчил голос и торжественно пожал маленькую ладонь. Фили и Кили, как того и ожидал Бильбо, заняли внимание хоббита на некоторое время, успевая за небольшой промежуток времени познакомиться с ним, а также добродушно подшутить и пообещать научить чему-то интересному, что его дядюшке очень вряд ли придётся по душе. Удивился хоббит уже тогда, когда знакомиться подошла Дис, которая опустилась перед Фродо на колени и смотрела с такой глубокой нежностью и сочувствием, что тот даже позволил себя обнять и убаюкивающе покачать. Краем глаза Бильбо заметил стоящие в глазах принцессы слёзы, после чего кинул недоумевающий взгляд на Торина, который в ответ наклонился к нему и тихо шепнул: — Она мать, ей просто жаль, что он остался без родителей в таком раннем возрасте, — и, на мгновение замолчав, продолжил, — Для гномов дети — высший дар, поэтому мы от природы сильно их любим, даже если они не наши собственные. Бильбо изумлённо вскинул брови, но не стал задавать больше вопросов, хотя вдруг очень защемило где-то в груди. У них, хоббитов, детей очень много, в каждой семье как минимум двое и то, это считалось плохой плодовитостью. Поэтому он просто не мог осознать, как это может так быть, что дети — высший дар, что их можно хотеть годами, но попросту не иметь. Но зато теперь для Бильбо стало ясно, почему абсолютно все гномы так вежливы и дружелюбны с Фродо, а также почему Торин привязался к нему в такие короткие сроки, что было видно невооружённым глазом. Ещё раз окинув Торина взглядом, Бильбо снова обратил своё внимание на племянника, который, утерев выступившие слёзы и приняв от Дис нежный поцелуй в щёку, уверенно шагнул в сторону Тауриэль. И тут же, стоило только встретиться с ней глазами, растерял всё своё мужество, краснея до самых кончиков ушей и стеснительно заламывая пальцы на руках. — П-привет! — с запинкой выдавил из себя смущённый хоббит, не отрывая глаз от пола, — Я Ф-Фродо Бэггинс! — Очень приятно с тобой познакомиться, Фродо, — дружелюбно отвечает эльфийка, приближаясь к маленькому хоббиту и протягивая ладонь, — Моё имя Тауриэль, и я буду очень рада звать тебя своим новым другом! — улыбается она, ожидая, пока широко распахнутые глаза посмотрят на неё в ответ, а крошечная ладошка со всей возможной осторожностью схватится за её собственную. — Я тоже, я тоже, Тауриэль! — восторженно отвечает Фродо и снова застывает, глядя на неё, пока вдруг не выдаёт неожиданное, — Ты такая красивая! — после чего густо краснеет и опускает глаза снова в пол. — Полегче, Бэггинс младший! — вклинивается между ними вдруг Кили, подхватывая хоббита на руки, — А иначе нам придётся бороться за расположение этой дамы! — игриво говорит младший из королевских племянников, после чего начинает щекотать ребёнка, коварно приговаривая, — Не думайте, что я так просто отдам Вам свою невесту, Фродо Бэггинс! Смех разошелся по всей норке, да так заразительно, что его тут же подхватили все её обитатели, а вдоволь повеселившись, решили наконец заняться завтраком, который Бильбо готовил напевая что-то себе под нос и улыбаясь от уха до уха. Как же давно он не чувствовал себя настолько счастливым! Словно гномы, которые принесли в его жизнь столько боли, теперь стремительно забирали её, чтобы вместо той в сердце оказались только счастье и всепоглощающая любовь. Словно он порхал по кухне, превратившись вдруг в бабочку, пока на талию не скользнули бережные руки, а спиной он не почувствовал чужую твёрдую грудь. Бильбо слегка вздрогнул, в таком состоянии он совершенно потерял связь с внешним миром и не услышал осторожных шагов Узбада. Сердце вдруг забилось с огромной скоростью, к щекам прилил жар, дыхание сбилось, а губы растянулись в неконтролируемой счастливой улыбке. Он осторожно перевернул омлет и развернулся, чтобы встретиться с гномом лицом к лицу. Где-то в гостиной слышались оживлённые разговоры и смех, которые стали белым шумом, стоило только Бильбо заглянуть в эти полные нежности глаза. Торин легко улыбался, поглаживая мягкие бока возлюбленного большими пальцами. Король уже было наклонился, чтобы прижаться в поцелуе к приоткрытым, блестящим от слюны губам, но хоббит ловко увернулся, хватая в руки сковороду и начиная быстро раскладывать завтрак по тарелкам. Торин так и застыл на некоторое время, удивленно глядя на то место, на котором секундой ранее был хоббит, после чего встретился с гаденькой ухмылкой на желанных губах и парой тарелок, которые он так любезно должен был донести до столовой. Однако даже после ухода Торина с кухни у Бильбо ещё долго сбивалось с ритма сердцебиение, а уши вдруг краснели и начинали гореть. Конечно же никто из них не заметил притаившихся королевских племянников, и никто не услышал, как после этого кто-то с досадой перекидывал свой мешочек с золотом в чужие руки.

***

Весь день прошёл в приятной суматохе. Гномы весело делились деталями своего путешествия, упрямо обходя тему того, как выглядели Дис и Тауриэль, когда они добрались до Эред Луина, но со всеми красками рассказывая об их чудесном излечении. Фили не поленился подробно описать то, как прошла встреча брата с возлюбленной, на что тот только гордо вскинул подбородок, мол, не завидуй, что я Единственную нашёл раньше тебя. Все дружно посмеялись над всем этим за завтраком, после чего отправились справлять свои дела кто куда. Балин и Глоин с сыном ушли устраиваться в своих комнатах, Кили и Тауриэль ускакали за дверь, пока никто не успел им помешать (хотя никого, кто мог бы им противостоять, не нашлось, к большому удивлению хозяина норки), Дис и Амара вышли в благоухающий сад хоббита, перед этим робко попросив на то дозволения, Фродо хвостиком ушёл за Фили на задний двор, где они вдвоём намеревались подобрать самую хорошую веточку, из которой гном мог бы смастерить ему ученический меч, а Бильбо, собрав всю посуду со стола, вызвался идти её мыть, а после приступить к готовке обеда, до которого уже было рукой подать. Что в этот день совершенно не стало удивительным для него, так это семенящий следом Торин, который молча пристроился рядом и по собственной инициативе схватился за полотенце, чтобы насухо протирать вымытые хоббитом тарелки. Всё ещё смущенный произошедшими вчерашним вечером и сегодняшним утром событиями, Бильбо слегка занервничал и покраснел от ощущения его присутствия, но быстро отвлёкся на внимательное вымывание посуды, да так, что не сразу заметил, что она вся оказалась чистой и сухой, а Торин всё продолжал стоять рядом и внимательными глазами смотреть на него. Когда хоббит поднял на него свой взгляд, то мгновенно утонул в том обожании, с которым на него смотрели эти красивые голубые глаза. Это было так непривычно и приятно, что Бильбо снова почувствовал себя в Эреборе, в тот день, когда Торин одарил его мифриловой кольчугой, бережно хранящейся в сундуке у хоббита под кроватью, только в этот раз в эти прекрасные глаза были ясными и смотрели прямо на него. В сердце вдруг затрепетало столько разных чувств, что Бильбо нестерпимо захотелось закричать от радости, но вместо этого он только бросил куда-то под ноги полотенце, которым вытирал мокрые руки, и кинулся на гнома с крепкими объятиями. Так, как хотелось уже очень давно, чтобы не скрывать краснеющих ушек и громко бьющегося сердца, чтобы вдыхать полной грудью этот приятный горный запах у основания шеи, чтобы запустить руки в длинные чёрные локоны и почувствовать, как их обладатель вздрагивает и ещё крепче прижимает к себе за талию, оставляя невесомый поцелуй на плече, прикрытом только тонкой домашней рубахой. И как же приятно было наконец показывать открыто свои чувства! Не бояться быть отвергнутым и на мгновение забыть обо всех горестях, которые подвергли их любовь таким страшным испытаниям. Было так приятно во всю силу ощущать счастье от этих эмоций, что слёзы сами навернулись на глаза, совсем непрошенные, но тем не менее очень приятные, ведь впервые за столько лет это были слёзы счастья! Торин, почувствовав, как вдруг всхлипнул в его руках хоббит, бережно отстранил его от себя, поднимая опущенную голову за подбородок и обеспокоенно заглядывая в глаза. — Я чем-то расстроил тебя, Amralimé? — осторожно стирая большим пальцем слезу с гладкой щеки спросил гном, на что получил только лёгкую улыбку и поцелуй в ладонь, когда Бильбо перехвалил ласкающую его руку и прижал к своим губам. — Нет, Торин, — ответил хоббит отрицательно махнув головой, — Это хорошие слёзы, я просто до сих пор не могу поверить, что это всё взаправду… — Ну что ты, Бильбо, конечно всё взаправду, — успокаивает его Торин, второй рукой зарываясь в мягкие золотые кудри, — Вот он я, настоящий, стою прямо перед тобой и собираюсь сорвать с твоих губ поцелуй, — улыбается гном и, вопреки словам, касается поцелуем лба и носа, из-за чего Бильбо смешно морщится и неодобрительно качает головой. — И в правду, будь ты ненастоящим, сделал бы так, как сказал, — улыбается хоббит и собирается уже выпутываться из объятий, когда король вдруг прижимает его к себе и действительно касается губ. Уже не так невинно и бережно, как это было вчера, но всё ещё настолько нежно, что в ушах звенит от переполняющих маленькое тельце больших чувств. Он робко отвечает, словно делает это впервые, и крепко обнимает гнома за шею. Время словно замирает, когда Бильбо чувствует, как осторожно двигаются чужие горячие губы, руки крепко придерживают его за талию, а колючая борода слегка царапает нежную кожу. Но очень быстро начинает свой бег, когда он слышит шум шагов из другой комнаты и быстро отскакивает от удивлённого этим Торина. Слышится, как открывается дверь, после чего в прихожей появляются Глоин, Гимли и Балин, направляющиеся на улицу и совершенно не замечающие замерших на кухне влюблённых. Когда входная дверь негромко оповещает о том, что гномы покинули норку, Бильбо вдруг выдыхает и смотрит на Торина, по выражению лица которого можно ясно понять, что тот немедля требует объяснений. Настала очередь хоббита удивлённо хлопать глазками. — Что? — спрашивает он у гнома, — Я не уверен, что они обрадуются, узнав, что их Король ухаживает за простым хоббитом, — продолжает Бильбо делая акцент на статусе Торина. — Во-первых, не простым хоббитом, а героем всех гномов, — отвечает Торин, сложив руки на груди и слегка нахмурив брови, — Во-вторых, не ухаживает, а предлагает стать супругом, что, возможно, поспешно, но мне кажется уже достаточным испытанием для чувств всё то, что мы пережили. И, в-третьих, с чего ты взял, что мне не позволено любить того, кого избрало моё сердце? Для гномов любовь наступает лишь раз в жизни и она единственная, так чего же мне отказываться от своего Избранного, к тому же, если он отвечает мне взаимностью? — Ну как же! — удивляется ещё больше Бильбо, — Я ведь сам видел, насколько вы закрытый народ и как относитесь к чужакам, а ты — король, Торин, я не буду даже говорить о том, что у меня, так-то, нет титула, и я не из родовитой семьи, хотя среди хоббитов она и считается уважаемой. Просто представь, какой переполох начнётся, если мы просто расскажем хотя бы нашим друзьям…! — Они уже всё знают, — перебивает вдруг загоревшегося хоббита Торин и продолжает, завидя то, как недоумённо округлись его глаза, — И, кажется мне, знают ещё раньше, чем узнали мы оба. — Но… Но, почему они тогда… — Потому что понимают и не возражают, — спокойно ответил гном, касаясь напряжённого плеча Бильбо и заставляя того немного расслабиться под осторожными поглаживаниями, — А если поняли они, то смогут понять и другие. В конце то концов, мой племянник женится на эльфийке из подданых Трандуила! Так что хоббит, не раз спасший жизни гномам из компании их короля и, более того, спасший его самого, не вызовет такого огромного негодования. После этих слов Бильбо совсем успокоился и даже улыбнулся. Пока ещё в голове не совсем укладывалось всё сказанное Торином, но ему нужно было подумать и что-то решить. Причём сделать это в ближайшие два дня, которые гномы проведут в Бэг-Энде. И хотя сердце уже знало ответ на все вопросы, головой он понимал, что некоторые из них стоит получить только после серьёзного разговора с Фродо. Так что Бильбо, подняв наконец с пола полотенце для рук, безжалостно выгнал гномьего короля из кухни, при том позволив себе ещё раз почти невесомо коснуться колючей щеки губами, и стал заниматься подоспевающим обедом, а также глубокими размышлениями. По большей части, во время готовки он обдумывал слова Торина, а уже ночью того же дня складывал в голове сценарий разговора с племянником. И, почти довольный своим решением, сладко заснул до самого утра. Следующий день прошёл почти также, как и предыдущий, если не считать того, что теперь внимание Фродо полностью заняли Дис и Амара, которые с пребольшим удовольствием рассказывали маленькому мастеру Бэггинсу всё, что тот хотел знать о гномах с Синих Гор, а также о собственных подвигах. Ближе к обеду мальчик столкнулся с Гимли, и они, убедив пойти с собой королевских племянников и Тауриэль, ушли во двор играть. К вечеру Глоин, Балин и Торин решили присоединиться к ним, чтобы немного поучить юного хоббита управляться с его новым деревянным мечом, а также самим поразмять затёкшие мышцы. Так что оставшиеся с ним гномки решительно направились на кухню, чтобы помочь Бильбо приготовить ужин. За этим занятием они познакомились поближе, и теперь хоббит с уверенностью мог сказать, что женщины подгорного народа действительно невероятные, а ещё совсем не уступают своим мужчинам практически ни в чём. Кроме того, от кого ещё он мог бы услышать о детстве Торина, как не от его собственной сестры? К тому же, до сих пор обиженная на него Дис совсем не таила подробностей и выбирала самые постыдные истории, от которых Бильбо заходился таким смехом, что в животе спазмами хватало. К ужину все вернулись в дом и, вымыв руки, сели есть. Бильбо с таким приятным чувством в груди наблюдал за тем, как оживает его дом, когда в нём появляются гномы. Как весело слушать их громкие голоса, смех, а также неожиданно начинающиеся песни, которые вызывали у него улыбку, а у Фродо заливистый хохот. Потом кто-то достал инструменты, и тут понеслись пляски. Королевские племянники, вооружившись скрипками, а Гимли, начав отбивать ритм ложками, пели ту песню, которую сочинили в самую первую их с хоббитом встречу:

«Нож тупи, ложки гни,

Бей бутылки, пробки жги,

Блюда разом сильней о пол

Бильбо Бэггинсу назло!

Скатерть рви, жир на ковёр,

Мусор кидай на постель ему,

В кладовке скорей молоко разлей,

Бей бутыль вина об дверь!

В кувшины кипящих углей накидай,

Там растолки и потом помешай,

Если они не разбились, то знай,

Доставай и по полу катай!

Бильбо Бэггинсу назло!»

В прошлый раз он был слишком взволнован появлением нежданных гостей, а также сохранностью своего дорогого приданного, но в этот раз даже подпел, ярко улыбаясь и помогая остальным не занятым игрой на инструментах убирать всё со стола. В этот раз с посудой ему помогала Дис. В гостиной всё ещё играли Фили и Кили, однако теперь к ним присоединился Торин, заиграв на своей маленькой дорожной арфе. В центре комнаты Глоин и Гимли учили Фродо танцевать гномьи танцы, а тот, в свою очередь, так веселился, что даже обычно сдержанная Тауриэль сдалась и, подхватив его на руки, пустилась в пляс. Бильбо слушал всё это, и ему делалось так приятно на душе, что он не заметил, как яркая улыбка расцвела на губах, и с каким пониманием на него смотрела Дис, вытирающая тарелки. Закончилось их неожиданное веселье ближе к ночи, когда музыканты, отвыкшие давать частые концерты, стёрли о струны пальцы, а танцоры перестали чувствовать ног. Гномы, сладко зевая, разбрелись по своим комнатам, только Кили и Тауриэль незаметно выскочили из дома, чтобы побыть вдвоём вдали от чужих глаз. Однако совсем незаметно не получилось, потому как Бильбо краем глаза заметил их, глупо хихикающих и держащихся за руки, в коридоре, но решил не мешать, и ушёл в комнату к Фродо, который в ванной приводит себя в порядок перед сном. Теперь, когда веселье стихло и больше нечему было отвлекать его от мыслей, хоббита нагнало волнение перед предстоящим разговором. Поэтому он, в ожидании племянника, занялся кроватью, взбивая подушки и поправляя простыни. Когда руки закончили разглаживать одеяло, в комнату вошёл Фродо, он объявил о своём появлении громким зевком, и Бильбо оторвался от постельного белья, чтобы сесть и осторожно похлопать рукой рядом с собой. Мальчик недоумённо хлопнул глазами, после чего закрыл за собой дверь и подошел к кровати, чтобы сесть рядом с дядей. — Фродо, — начал Бильбо, стараясь прогнать свою нервозность и смущение прочь, — У меня к тебе есть серьёзный разговор… — Ты хочешь спросить, не соглашусь ли я поехать с тобой и дядей Торином в Эребор? — невозмутимо спрашивает хоббит, заставляя дядюшку подавиться воздухом. — Откуда ты…? — удивляется Бильбо, после чего смотрит в его разящие надеждой голубые глаза и тяжело вздыхает, — Ладно, если сократить всё до одного вопроса, то да, примерно так. Но я, всё же, объяснюсь, Торин предложил нам отправиться с ним и остальными в Эребор, но я хочу тебя предупредить, что поездка туда может оказаться в один конец и что, если мы согласимся, то Шир увидим ещё нескоро. Так что я прошу тебя очень хорошо подумать, перед тем как дать мне свой ответ. — Но я уже согласен! — с жаром ответил Фродо, после чего скривился, потому что вышло слишком громко. — Ты уверен? — прищуривается Бильбо, со всей серьёзностью глядя на уверенное лицо племянника. — Более чем! У меня всё равно нет здесь друзей, а ещё, хоть я тебе никогда и не говорил, потому что не хотел расстраивать, но меня не очень тут любят и считают странным. Мне нравится Шир, но я не хочу слушать, как обо мне и о тебе говорят гадости! К тому же, я знаю, что тебе тут тоже не нравится. Так почему бы нам не поехать с дядей Торином? Он хороший и другие гномы хорошие! А ещё… — смутился он, — А ещё Тауриэль сказала, что рядом с домом гномов есть лес, в котором живут эльфы! — А ещё злобные пауки… — сказал Бильбо про себя, но трухнул головой и крепко обнял Фродо, зарываясь носом в непослушные кудри. — Спасибо, мой мальчик. Я очень надеюсь, что тебе там понравится, а в случае чего, ты всегда сможешь сюда вернуться, когда подрастёшь. — Угу, — просопел уже совсем сонный мальчик в плечо хоббита, и Бильбо, оставив поцелуй у него в волосах, уложил его в постель. Бедный Фродо так устал, что уснул, едва коснувшись головой подушки. Бильбо ещё немного посидел рядом, наблюдая за улыбающимся во сне лицом, после чего подтолкнул одеяло, потушил свечу и вышел из комнаты, чтобы дойти до двери в комнату Торина и застыть перед ней в нерешительности. В доме уже все спали, о чём свидетельствовал громкий храп из каждой занятой спальни, однако сердце хоббита так гулко стучало о рёбра, что он не слышал даже собственного дыхания. Если он сейчас постучит в эту дверь, его жизнь кардинально изменится. Он всё ещё не понимал, что изменилась она три года назад, когда он, неожиданно даже для самого себя, подписал тот контракт. Что сейчас он стоит на пороге счастливой жизни, о которой мечтал с того дня, когда впервые понял, какое место в его сердце занимает Торин Дубощит. И преисполнившись уверенностью от нахлынувших воспоминаний, Бильбо неуверенно постучал и замер в ожидании. Какое-то время не было слышно ни звука, после чего скрипнула постель и послышались шаги. Дверь распахнулась и перед ним оказался сонный Торин с расплетенными волосами, смятой пижамой и слегка мутными глазами. От этой картины у Бильбо сжалось сердце от нежности и мысли, что готов видеть это лицо каждое утро и продолжать удивляться тому, каким очаровательным оно становится в момент пробуждения. Он не заметил того, что замер как вкопанный, пока бесстыдно рассматривал гнома, но когда вспомнил о манерах, прокашлялся и смущённо попросил прощения за то, что потревожил его сон. — Что ты, Бильбо, ничего страшного, — махнул рукой Торин, пропуская хоббита к себе в комнату и ещё раз зевая, — Что-то случилось? — Я пришёл, чтобы сказать, что согласен! — на одном дыхании выпалил Бильбо, уставившись взглядом в неприкрытое шторами окно. Он уже почти не волновался, ведь Торин прекрасно дал понять, что его слова не были чем-то необдуманным, хотя и поспешным, так что теперь его преследовало только смущение, с головой накрывающее хоббита даже при мысли о том, на что именно он соглашается. Со стороны Торина слышится рваный выдох, после чего он подходит к Бильбо со спины и крепко обнимает, утыкаясь губами в основание шеи и пуская по телу табун мурашек. Хоббит спиной чувствует как сильно бьётся его сердце и расслабляется, понимая, что не один он на самом деле взволнован. Они стоят так некоторое время, просто наслаждаясь моментом, после чего Торин выпускает Бильбо из объятий и тянет к кровати. Неожидающий этого, хоббит округляет глаза и с неким испугом смотрит на гнома, который только усмехается, качая головой, и сажает запутавшегося возлюбленного на кровать, а сам отходит к её подножию, чтобы из небольшой дорожной сумки достать красивый золотой гребень и небольшую серебряную бусину с вычурным узором. Бильбо поднял бровь в немом вопросе и ждал, пока Торин сядет позади него, вручив ту самую бусину и начав разбирать слегка спутанные пряди пшеничных волос. — Эта бусина принадлежала моему отцу Траину, — начал медленно гном, любовно копошась в волосах хоббита и выбирая, где именно стоит заплести тому косу. — Это свадебное украшение, которое ему вплела волосы мама перед свадьбой. Он расплёл косу после её смерти, чтобы вплести другую бусину, которая говорила бы о его горе, а эту отдал мне. Я не знаю, как делают предложения у вас в Шире, но мы, гномы, вплетаем в волосы любимых украшения, которые будут говорить другим гномам о наших чувствах, — закончил он, когда почти доплёл небольшую косу у правого уха Бильбо и потребовал бусину, чтобы всё закрепить. В том месте, где теперь красовалось предложение Торина, слегка оттягивало волосы вниз, но это оказалось приятным ощущением, особенно в купе с осознанием его смысла. Бильбо осторожно коснулся косы, холодной бусины на её конце и счастливо улыбнулся, после чего развернулся лицом к Торину. И вот он снова смотрит в эти глаза и снова, как впервые, тонет в их глубине. Тонет и чувствует себя самым счастливым хоббитом во всём Средиземье, потому что на самом дне этих глаз он видит любовь, предназначенную только ему. В такие моменты поцелуи не заставляют себя долго ждать, как и долгие перерывы на разговоры в тёплых объятиях, пока за окном светит любопытная луна, и задорно мигают звезды, отзываясь на тихий смех двух влюблённых, на их безграничное счастье. И если они пережили всё, чтобы сейчас оказаться здесь, то каждый, безоговорочно, повторит это хоть сотни раз. Потому что одному простому Бильбо Бэггинсу из Шира всегда был нужен великий Король-под-Горой. Они ещё долго лежат в объятиях друг друга, рассказывая больше о себе того, о чём никогда ранее не решались рассказать, по-глупому часто признаваясь в любви и желая, чтобы эта ночь длилась вечно. Заснули Бильбо с Торином, так и не разорвав объятий, и снился им их последний далёкий путь домой. Домой туда, где ждёт любовь.