Kids will be fine

Бильбо Бэггинс всё-таки умер. Иначе объяснить то, что он увидел, нельзя. Этому просто нет разумных объяснений, и всё тут! Однако, даже сквозь пелену сна, он всё же продолжал слышать голоса призраков. Он не столько видел, сколько чувствовал, как над ним столпились и пытались привести в чувства. Бильбо не сомневался, что больше всего в этом сложном деле помогал Балин. Он был уверен, а звучание его бархатного голоса почти у самого лица только доказывали это, а ещё вызывали дискомфорт и боль в ушибленной голове, из-за чего нестерпимо захотелось открыть глаза и прекратить этот беспредел. Собственно, когда самый большой шок от переизбытка эмоций прошел, он быстро совладал с собственным телом и смог раскрыть глаза, заставляя нависшего над ним Балина так и застыть в этом положении. Бильбо несколько раз моргнул, показательно прокашлялся, чтобы испуганный гном отскочил от него немного назад, и медленно сел. Со страхом хоббит отвёл глаза от лица старого друга, желая ещё раз осмотреть всех прибывших и окончательно убедиться в том, что безнадёжно влюблённый Бильбо таки сошёл с ума. Кили и Фили стояли сразу за спинами Балина, обеспокоенно всматриваясь в болезненно-белое лицо друга, а Торин и Глоин оказались немного поодаль от них, причём единственным живым казался именно последний, так как король своей бледностью мог посрамить даже эльфов. Не спуская глаз с Торина, Бильбо ещё раз медленно моргнул, дожидаясь, пока наваждение спадёт, но ничего не изменилось ни в первый, ни во второй, ни даже в третий раз, и хоббит решил смириться, вернув взгляд на Балина, наконец поднимаясь с твёрдой земли, даже не удосуживаясь стереть с одежды пятна серой пыли. Он молча развернулся и побрёл обратно к дому, находясь в полном замешательстве, граничащим с искренним шоком. Ему решительно не хотелось верить своим глазам, а уж тем более голове и сердцу, которые беспрестанно твердили ему: «Торин жив! Мальчики живы!», — потому что всё это чушь собачья. Он до сих пор просыпается среди ночи от одного и того же кошмара, в котором ему вновь и вновь приходится прощаться с Королем-под-Горой. Так что это просто наваждение. Никаких гномов в Шире нет, а уж тем более давно сгинувших королей, которые молча идут следом за ним, думая, что делают это тихо и незаметно. Однако Бильбо решительно не собирается ничего говорить, потому что если начнёт, то уж не остановится и обязательно потеряет зачатки своих восстанавливающихся отношений с жителями города. Этого ему никак не хотелось, потому что в Хоббитоне ему ещё жить и жить, а беспардонные гномы всё равно по своему обычаю скоро оставят его одного. В такие моменты стоит сохранять остатки разума, даже если, откровенно говоря, кажется, будто от него уже ничего и не осталось. Их крайне необычная компания миновала почти весь Хоббитон на пути к Бэг-Энду, несомненно привлекая к себе множество любопытных взглядов, которые Бильбо даже не замечал, ведь слишком глубоко погрузился в свои мысли. Настолько, что едва не прошёл мимо калитки, ведущей во двор его дома. Он удивлённо поднял голову и резко развернулся на пятках лицом к гномам, заставив тех неловко застыть перед его лицом. Бильбо ещё раз внимательно прошёлся взглядом по лицам неожиданных попутчиков, особенно долго всматриваясь в непроницаемое лицо Торина, который во все глаза, без капли застенчивости рассматривал хоббита в ответ. Мысленно кивнув самому себе, Бильбо открыл калитку и, жестом приказав гномам идти следом, вошёл в дом, раскрывая дверь пошире для своих гостей. Он молча дождался, пока неожиданно очень тихие друзья поочередно наполнят его небольшую прихожую, и, плотно закрыв дверь за королём, развернулся, чтобы в два шага преодолеть расстояние между ними, а после влепить тому жаркую пощёчину. Звон от соприкосновения ладони с бородатой щекой застыл в воздухе, гномы от удивления раскрыли рты, а из столовой послышался громкий топот маленьких ножек Фродо. — Ты чего тут роняешь? — воодушевлённо спросил мальчик, выбегая из-за угла и тут же испуганно застывая на месте, во все глаза рассматривая незнакомцев, так же застывших посреди прихожей и с неменьшим удивлением рассматривающих его самого. Он гулко сглатывает и, переводя испуганный взгляд на дядю, спрашивает шёпотом, который в такой глухой тишине кажется раскатом грома, — Это кто такие? Бильбо медленно отводит глаза от лица Торина и безжалостно резко отвечает: — Иди к себе в комнату, Фродо, мне нужно поговорить с нашими гостями наедине. Понимая, что дядя явно находится на грани, Фродо только болванчиком кивает и быстро уносится к себе, надеясь разузнать всё у него позже, когда гости покинут дом, а сам Бильбо немного успокоится. И всё же одно он точно мог выяснить сам. Этими гостями были те самые гномы, которых он видел ранее, а зная отношение дяди к гномам, можно было волноваться только за них самих, ведь от радости он может их ненароком окружить излишней заботой, обычно предназначенной ему одному.

***

Стоило только Фродо скрыться, Бильбо перевёл свой взгляд обратно к Торину. Теперь на смену удивлению пришли злость, раздражение и крайнее непонимание. Его трясло, сердце бешено колотилось, а язык не поворачивался, чтобы высказать хоть одну из тех клубящихся в голове мыслей. Он убедился, что ещё вчерашние мертвецы действительно живые, но от этого понимания легче не стало, более того, казалось, что всё только ухудшилось. И становилось хуже по мере осознания всей ситуации. На секунду ему захотелось ещё раз ударить Торина, глупо хлопающего глазками в то место, где ранее стоял Фродо, только уже не ладонью. Однако он сдержал свой порыв и на негнущихся ногах удалился в гостиную. В ушах звенело, а тело не слушалось, и, чтобы избежать очередного падения, он сел в любимое кресло возле камина. Он глубоко дышал и старался не слушать тихие переговоры гномов в другой комнате, ожидая, пока те сами догадаются прийти к нему. Не прошло и года, когда гномы пришли. Они выглядели крайне смущённо и неуютно, что достаточно сильно удивляло хоббита, привыкшего к шумным и самоуверенным друзьям. Но долго зацикливать на этом своё внимание было сложно, так как его всё ещё колотило от злости, и, чтобы хоть как-то её выпустить, он вскочил на ноги и стал быстрыми шагами мерить комнату прямо перед глазами у гномов. — Два года, — наконец выдал Бильбо, не переставая зло вышагивать. — Прошло два года! И за все эти дни вы ни разу не удосужились написать мне хоть строчку! Я уж не говорю об обширных балладах. Просто одно предложение: «Они живы, мы в порядке», — и всё, Эру всемогущий, это всё, что от вас требовалось, чтобы я не сходил все эти два года с ума! — он остановился, прожигая злым взглядом в первую очередь Балина. — Я же считал вас друзьями! В горле образовывается неприятный ком, а на глаза наворачиваются слёзы, когда он смотрит на старого гнома, который старательно прячет взгляд. Обида жжёт изнутри, но, что самое страшное, он ведь только сейчас осознал, что мог умереть зря. Если бы не Фродо, он бы просто убил себя с мыслью о том, что в родном городе он изгой, друзья забыли про него, а любимый умер на руках. А теперь вот как выходит. Король в полном здравии вместе со своими племянниками стоит сейчас позади всех, продолжая буравить его взглядом, как будто мертвеца увидел. Но в одном он точно не ошибся. Друзья забыли его, да и вряд ли теперь таковыми считаются. Сглотнув неприятный комок обиды и шмыгнув носом, он упал обратно в своё кресло, намереваясь прогнать к Валар всех нежеланных гостей из своего дома, дождаться вечера и наконец излить душу своей верной подушке. Но только он собирается что-то сказать, до ушей доносится глубокий голос Торина: — Мы считали тебя мёртвым. Сердце замирает и падает в желудок. Ком возвращается на место, а злость перерастает в ярость. Неужели он заслужил этого? Неужели после всего пережитого он достоин такой наглой лжи? Бильбо поднимается на трясущиеся ноги и в три шага преодолевает расстояние между собой и Торином, вгрызаясь яростным взглядом в его глаза и утыкаясь указательным пальцем ему в крепкую грудь, совсем не обращая внимания на то, как под одеждой колотится чужое сердце. — Как ты можешь? — зло цедит Бильбо сквозь зубы, чувствуя, как жар приливает к лицу, а глаза наполняются слезами, — Как, ради Эру, ты можешь так нагло лгать мне в лицо после всего? — большие капли уже стекают по щекам, но он даже не замечает этого, в упор смотря в голубые глаза Торина. Тот раскрывает рот, чтобы что-то ответить, но ничего не говорит, лишь с болью наблюдая за каплей, медленно стекающей по гладкой щеке. Бильбо ждёт, но, понимая, что ответа не дождётся, стирает слёзы и отходит, вновь собираясь прогнать гномов восвояси, но этому опять мешают. — Это не ложь, Бильбо, — вмешивается Балин, подходя к расстроенному другу и осторожно опуская руку тому на плечо, — Ты в тот день так неожиданно исчез. И как только мы заметили пропажу, то сразу же стали искать тебя! Мы отправляли письма в Шир, чтобы узнать, как ты добрался до дома, но ни на одно из них не пришло ответа. Мне жаль, что заставили тебя усомниться в нашей дружбе и благодарности тебе, мой милый друг, но неизвестность натолкнула нас на мысль, что ты просто не добрался до дома, так как пошёл в полном одиночестве в этот опасный путь. И Бильбо верил. Верил, даже не смотря на всю ту боль, которую он пережил за это время, верил, потому что всё ещё считал их друзьями, и, когда первые эмоции прошли, на смену злости пришла тоска, которая всё это время терзала его крошечное сердце. Он не выдержал и расплакался сильнее, наконец обнимая старого друга. Рядом послышались шаги, и вдруг он оказался зажат между Балином, Фили и Кили, которые ещё во время похода прониклись к нему тёплыми чувствами. Бильбо впервые за два года почувствовал себя на самом деле счастливым, и, выпутавшись из рук Балина, ещё раз по очереди обнял принцев. — Мне было так жаль вас, мальчики, — сказал он позже, стирая платком свои слёзы и нежно поглядывая на вполне живых Фили и Кили, — Вы такие молодые, а столько пережили! — ещё раз окинув взглядом мальчиков, его вдруг осенило, — Но я же видел, как вы погибли… — улыбка спала с лица мгновенно, а в комнате повисло напряженное молчание. — Это долгая история, мастер Взломщик, — отвечает Торин, уже немного пришедший в себя и занявший своё, уже излюбленное, место у камина. — Тогда я заварю чаю, — кивнул Бильбо, избегая смотреть на короля, перед которым теперь чувствовал стыд и вину за своё поведение. — Я думаю, нам лучше выпить эля. — добродушно заметил Глоин, стирая с лица своё обычно мрачное выражение и направляясь в сторону кладовой комнаты Бильбо, чтобы раздобыть им всем еды. Хоббит не стал возражать, решая последовать примеру гнома и накрыть на стол, чтобы после еды всё спокойно обсудить. Вшестером они управились достаточно быстро, а потому уже совсем скоро оказались за большим столом, с энтузиазмом поглощая запасы хоббита. Но, как бы это ни было странно, у хозяина дома совсем не оказалось аппетита, хотя пережитый стресс обычно пробуждает в нём голодного орка. Вместо еды он с удовольствием наблюдал за гномами, уже вернувшимися в своё обычное шумное состояние, и понимал, что это место без них кажется очень пустым. Бильбо остановил свой взор на принцах и почувствовал искреннюю радость от созерцания их живых и почти не сломленных лиц. После глаза скользнули к Торину, и их взгляды встретились, отчего сердце в груди забилось быстрее, а к щекам прилил жар. Теперь, когда злость ушла, ему как никогда хотелось обнять гномьего короля, вдохнуть аромат его длинных тёмных волос. Он не может забыть его с того самого дня, когда Торин в первый и в последний раз обнял его. Сталь, кожа, горы. Словно в самом этом запахе таилась вся суть гномов. За этими мыслями Бильбо даже не заметил, когда все закончили трапезу и теперь с интересом и странным пониманием наблюдали за ними. Встряхнув головой, чтобы прогнать наваждение, он собрался с мыслями и посмотрел прямо на Балина. — Ну а теперь, мой старый друг, рассказывайте всё, как есть.

***

Рассказ был долгим. Очень долгим, как определил опешивший Бильбо, когда кинул взгляд на маленькое окошко, за которым уже порядком стемнело, и стали зажигаться звезды. Но несмотря на это, теперь он чувствует себя лучше. Намного лучше. С его плеч наконец свалилась тяжесть страха оказаться забытым. Теперь Бильбо ясно видел всю картину, даже если та казалась крайне странной и почти невозможной. Конечно, немного обдумав рассказ за мытьём посуды и расположением гостей в доме, он понял, что если бы не ситуация с бедной Дис и эти бесконечные поиски приключений Фродо, то они могли сегодня и не встретиться. Это вгоняло в тоску, потому что теперь, осознав, в какой пучине боли жил он до появления гномов, его страшила даже малейшая мысль о том, что он мог провести так остаток своих дней. Так никогда и не узнав, что Торин жив. Да и сами гномы считали бы его давно почившим, что было бы правдой, если бы не черноволосые обстоятельства. К слову, об обстоятельствах. Бильбо так много времени провозился, разбираясь с прошедшими годами, что совсем забыл про Фродо, который провёл всё это время в своей комнате и даже ни разу не вышел. Спохватившись, хоббит быстро закончил с устройством гостевой для принцев и направился в комнату племянника, но замер на пороге, когда увидел в ней Торина, бережливо укладывающего спящего мальчика в постель. Он уже и забыл, что сказал друзьям устраиваться в тех же комнатах, что и в прошлый раз, и не упомянул, что в гостевой Торина теперь живёт Фродо. Уши загорелись, когда он понял, что стоит на пороге, глупо рассматривая короля, поправляющего одеяло и удобнее укладывающего маленького хоббита. Однако, он соврёт, если скажет, что ему не нравится эта домашняя картина: Торин, без своих обычных доспехов и оружия, сладко сопящий Фродо и он сам, с нежностью наблюдающий за ними. Смущение накрыло с головой, когда гном закончил с устройством ребёнка и поднял глаза на мнущегося у порога Бильбо. Он вопросительно поднял бровь и сложил руки на груди. — Простите, мастер Взломщик, но, похоже, мне негде сегодня спать. — насмешливо выдал Торин, с лёгкой улыбкой взглянув на Фродо и вновь вернув всё своё внимание смущённому Бильбо. — Ох, это ты прости, Торин, я сейчас проведу тебя в другую комнату, совсем забыл, что теперь тут живёт Фродо! — засуетился хоббит, выскакивая из комнаты и дожидаясь, пока из неё выйдет король, чтобы плотно закрыть дверь и повести гнома в гостевую рядом с его собственной спальней. — А он у тебя тот ещё маленький шпион, — продолжил разговор Торин, всё также спокойно и медленно следуя за хозяином норы, — Так старательно подслушивал, что даже заснул у двери. Теперь уши Бильбо точно покраснели. — Ты прости его, шалопая, мне кажется, в нём от Бэггинсов ничего, кроме хитрости, а от Брендибаков всё остальное, вот и пытается искать приключения там, где их нет! — поспешно объяснил Бильбо и вошел в комнату, чтобы разложить гостю кровать и выдать свежее полотенце. Он мог бы этого и не делать, но после двух лет разлуки хотелось как можно больше провести времени с Торином. Ведь завтра тот отправится в путь, а их судьбы снова разойдутся. Останутся только редкие письма, а, может, когда-нибудь Бильбо снова захочет увидеть Эребор. Но пока Фродо маленький, он никуда не поедет, возможно он сам и считается чудаком в городе, но мальчика ещё ждёт хорошая жизнь в Шире. Без приключений, без опасностей, без войны. — Вижу, твой сын растёт очень похожим на своего отца в плане приключений. — осторожно подмечает Торин, пока Бильбо справляется с его подушками и замирает на половине движения, переводя на него удивлённый взгляд. — Господин Узбад, неужели Вы подумали, что Фродо мой сын? — ошеломленно спрашивает Бильбо и видит, как удивление расцветает на лице Торина. Хочется смеяться и плакать. — А разве нет? — Торин, прости мне мою грубость, но ты видел хоть одну женщину в этом доме? Я вот тоже не видел, причем со смерти своей матушки. Да и когда бы я успел! — слегка возмущается Бильбо, глядя на всё ещё удивлённое лицо Торина, — Фродо мой племянник по троюродному брату. Его родители погибли, и я забрал его к себе. А ты удумал, сын! Да я к женщине в последний раз подходил неделю назад и то это была продавщица на рынке, у которой я хотел купить клубники. Фродо — мой сын, только подумать! — рассмеялся Бильбо, хотя в самой глубине души ему стало тепло от мысли, что для кого-то он может стать достаточно важной в жизни фигурой. Он и сам очень любил своего отца и во многом хотел быть на него похожим, но видеть самого себя в этой роли… По крайней мере, до появления Фродо это точно сделать было очень сложно. Закончив смеяться и вытирая выступившие слёзы, Бильбо выпрямился и посмотрел на Торина. Улыбку мгновенно стёрло с лица, а сердце заскакало галопом в груди. Торин смотрел на него, и в этом взгляде было столько всего, что на мгновение эмоций стало слишком много. Кашлянув в кулак, Бильбо сдавленно пожелал королю доброй ночи и постыдно сбежал в свою комнату. Опять хотелось плакать, как маленький хоббитёнок, и смеяться, как влюблённая дама. Торин весь день, с самой их встречи, вёл себя достаточно странно: то смотрел на него, как на призрака (чему уже нашлось объяснение), то совсем глаза не отводил, теперь этот взгляд, от которого хотелось под землю провалиться. Бильбо знал, что любит Торина, и уже давно не только как друга и товарища, но он никогда не задумывался о том, может ли сам Торин любить его в ответ. И если до недавних пор единственным решением было поставить крест на этой любви, то теперь мысли сами неконтролируемо вращались вокруг идеи быть с Торином. Но тут были свои сложности, одна из них — разная расовая принадлежность, если для Кили, как для принца, к тому же не наследного, брак с Тауриэль может иметь не очень хорошее влияние, то что уж говорить о короле, который женился на хоббите, да ещё и мужчине. Как на это посмотрят другие гномы? Эта проблема, несомненно, была большой, но лично для Бильбо ещё большей неприятностью оказался Фродо. И нет, он очень любит своего племянника и заботится о его будущем, но это же и становится на пути его чувств к Торину. Как Фродо отнесётся к этому? Будет ли он против? Ощущение, будто с приездом гномов в его и без того проблемной жизни появилось ещё с десяток вещей, вызывающих головные боли. Теперь чувство любви, с которым он выбегал выходил из комнаты Торина, превратилось в тугой комок тревоги. Да, король жив и здоров, но это совсем не говорит о том, что между ними что-то может выйти за границы крепкой дружбы. Завтра он покинет Бэг-Энд, уедет в свой Эребор и будет править поддаными, возможно найдет себе жену и заведёт детей. И иногда, когда на его седую голову свалятся воспоминания, будет писать старому другу в Шир, вспоминая минувшие дни. Неожиданно эти мысли задели какие-то струны в его душе, и по щеке скатилась совсем нежданная, одинокая слеза, которую Бильбо стёр с мыслью о том, что сегодня он слишком много плачет, и лёг спать, стараясь больше не думать о госте за стеной и не прислушиваться к любым шорохам в доме.