Плоть и кровь

Чем бы ни было существо перед Шоном, оно точно не было действительно иссохшим или неуклюжим. Сверкнув глазищами, монстр кинулся вперёд, и мужчина успел только прицелиться, прежде чем расстояние между ними сократилось вдвое. Сжав беретту до онемения пальцев, вампир снова выстрелил, но на этот раз не услышал даже треск — пуля лишь всколыхнула парочку веток. Вендиго не пытался отпрянуть, словно серебра не боялся. «Какого чёрта?» — паниковал мужчина, в голову которого закралось опасение: — «Джим, сука, они же серебряные?» Бред ведь, давать гражданскому серебряное оружие с обычными пулями? На такую подлость даже Хоппер был не способен. Но почему тогда рана совсем не испугала монстра? Проверить содержимое обоймы Шон не успел. Пока он мешкал, зверь подобрался на расстояние вытянутой руки — секунда и когтистая лапа вспорет брюхо. Не дожидаясь этого, мужчина ударил. Изо всех сил, что успел собрать, он замахнулся коленом в надежде оттолкнуть монстра и выиграть время. Это был хороший ход, во всяком случае, лучший, чем ожидание скорой смерти. Но совсем не обдуманный. Рефлексы сработали быстрее, чем мужчина понял глупость манёвра. Когда нога, описав дугу, столкнулась с протянутой лапой, жалеть было поздно — жилистые пальцы сомкнулись на голени мёртвой хваткой. Разлившийся в воздухе запах вампирской крови вендиго явно понравился. Жёлтые глазищи блеснули, лапа стиснула добычу сильнее, клещами сдавила мышцы. Ткань вокруг изогнутых когтей стремительно багровела, липла к коже. В следующую секунду мужчину швырнуло оземь, как тряпичную куклу. Что-то острое впилось в затылок, и боль несколькими волнами пробежала к вискам, погружая мир вокруг в пустоту. Исчезли затянутое густыми тучами тёмно-синее небо, подсвеченные оранжевым светом фар пышные кроны, тонкие стволы кедров. Во тьме, полной смрада палёной плоти, сырости и гнили, мужчина отчётливо слышал лишь хриплое, приближающееся дыхание монстра. Дыхание, в самом деле звучавшее как смерть. Третья, особенно яркая вспышка боли лишила мир даже звуков, оставив единственное желание — спастись, чего бы это ни стоило. Удар пришёлся на правое плечо чуть пониже ключицы и отнял способность двигать рукой. Взревев, вампир обнажил клыки и, вопреки здравому смыслу, дёрнулся вперёд, но этот рывок лишь загнал когти глубже. Клыки сомкнулись в воздухе, звонко клацнув, и Шон почувствовал соль на языке. Лёгкое не просто так горело сильнее с каждым вздохом — заполнившая его кровь хлынула выше, лишила воздуха. Стиснув зубы, мужчина откинулся на землю и попробовал облегчить своё положение, но лучше не стало. В следующую секунду он услышал бурление в собственном горле — жидкость добралась до носоглотки, вырвавшийся с кашлем сгусток залил подбородок и шею. Словно насаженная на гарпун рыба, вампир извивался в попытке дотянуться до выроненного пистолета, но лишь усугублял положение. Рывки помогали когтям продвигаться всё дальше, и пока рана оставалась заполненной, плоть не могла затянуться. Спустя долгие секунды борьбы зрение вернулось мириадами вспышек, похожих на роящуюся мошкару. Сперва застелив собой всё, они вскоре рассеяли черноту, и Шон увидел горящие зрачки. Огромные, светящиеся как два фонаря, нечеловеческие радужки таращились всего в шести дюймах от его лица. Под ними блестел влажный от слюны частокол крупных, исключительно острых зубов — каждый в толщину не меньше мизинца. «Пиздец,» — успел подумать мужчина, глядя как медленно распахивается этот капкан. Дразня, монстр приблизился. Обдавшее кожу дыхание было могильным, словно кто-то резко открыл морозильную камеру. Ничто живое, казалось, не могло источать его, но монстр перед Шоном источал, и его конечности, всё ещё удерживающие мужчину за плечи, ощущались как стальные оковы. Уставившись на дрожащую под нижней губой слюну, вампир замер и с ужасом вслушался в чужое возбуждённое сердцебиение. Вендиго предвкушал трапезу. Несколько раз качнувшись в такт тяжёлому дыханию зверя, крупная капля сползла к подбородку и сорвалась вниз на щёку мужчины. Липкая дорожка протянулась от скулы к уху и впиталась в волосы. Желудок скрутило в рвотном позыве, но даже брезгливость не заставила Шона пошевелиться. С этим справилась показавшаяся чёрная глотка, в которой торчал синий язык. Дёрнувшись в сторону, вампир попытался схватить пистолет, чтобы приставить к виску твари и выстрелить, пока та медлит. Вот только, не смог нащупать рукоять. Чёртова беретта провалилась сквозь землю, сколько бы пальцы ни рылись в листве. Рискнув наконец повернуть голову, Шон различил блеск оружия недалеко от поваленных у кострища стволов и мысленно взвыл. Беретта лежала в считанных дюймах от кончиков пальцев под грудой мусора, прикрытая разорванной упаковкой от чипсов. Так близко, что выть хотелось от невозможности дотянуться. Не в силах сдвинуться с места, мужчина впился ногтями в землю и прохрипел. Тварь оскалилась шире, словно всё понимала и даже упивалась барахтаньем жертвы. Какое-то время она наблюдала, как Шон отвоёвывает себе спасение, и вдруг навалилась снова всем весом на рану. Взревев, мужчина стиснул кулак. Грязь, смешанная с травой и камнями в холодную жижу, просочились сквозь пальцы. Шон выбросил руку вперёд, рассчитывая этим комком ослепить монстра, но тот увернулся, и рука вновь безвольно рухнула. — Ублюдок! — в отчаянии прокричал вампир, скалясь. — Давай! Ну! Собственный голос казался ему чужим, звучащим издалека воем раненного животного, затмеваемым навязчивым звоном. Но даже так — лучше, чем тишина. Лучше, чем молча принять судьбу и сдаться. «Нож!» — мелькнуло в мыслях, однако надежда тут же угасла, оставив разочарование в собственной глупости. Он смеялся над Джимом, который хотел лезть на тварь врукопашную, и теперь мог прочувствовать, что такое остаться без оружия вовсе. И ведь даже не обязательно что-то серебряное, сейчас Шону сгодилось бы просто острое. Что угодно, лишь бы вонзить в тварь, отвлечь на мгновение и дотянуться до пушки. Сообразив, что своими криками лишь раззадоривает противника, мужчина стиснул зубы и продолжил попытки дотянуться до пистолета. Чего бы это ни стоило, но становиться обедом Шон не собирался. Однако, сколько бы пальцы ни рыли траву, он ни на дюйм не приблизился к цели. Правая рука всё меньше слушалась, наливаясь свинцом и немея, левую намертво пригвоздили к земле собственным весом, благо, не повредив. Зверь словно кот, поймавший ящерицу, следил за тем, как бьётся в когтях добыча. Слегка наклонив голову, он раскрыл пасть шире и несколько капель вонючей слюны упали на шею вампира, скользнули за ворот рубашки. Шон снова застыл. Судя по тому, как часто дрожали плечи монстра, тот хрипел, но мужчина слышал лишь собственное сердцебиение, пульсирующее в ушах, и тихий звон, похожий на эхо камертона. Навязчивый гул прервал «хлопок». Где-то слева грохнуло так, что, даже оглушённый вампир расслышал выстрел. В ту же секунду, будто в замедленной съёмке, пуля вошла в шею твари. Шон не знал, сколько длилась драка или как быстро Джим оказался рядом, но в точности различил, как девятимиллиметровый кусок металла врезался в горло монстра на уровне пятого шейного позвонка. С ужасающей эффективностью пуля разорвала плоть, оставив две крупные дыры — на входе и выходе — и только чудом не задела костей. Лицо вампира окропили холодные брызги. Зажмурившись, он почувствовал, как глаза и нос заливает густая холодная кровь, и впервые, несмотря на боль, смог расправить лёгкие — прижавшая его «плита» исчезла. Освободившись, Шон тут же перевернулся на бок. Сверху слышались хрипение и кашель, сбоку раздавались торопливые шаги и вторившее им хлюпанье грязи. Снова грохнуло. «Камертон» в ушах взвизгнул и стих, оставшись лишь фоном к остальной какофонии. Шелест травы в той стороне, где недавно был зверь, прервался. Что-то тяжело шлёпнулось наземь. Вытерев лицо рукавом куртки, мужчина смог различить бледное тело и зияющую в нём дыру под самым коленом. Одним метким выстрелом, как и ранее, Хоппер остановил тварь. — Хорошая работа, — усмехнулся охотник. Как и Шон, он не сводил глаз с силуэта в траве и, кажется, совершенно не переживал о состоянии напарника. Волоча подстреленную ногу, тварь доползла к подножию кедра и, цепляясь когтями за ствол, стала взбираться. Несколько долгих секунд в абсолютной тишине слышно было только как трещит кора под чудовищными лапами. Дождавшись, пока монстр заберётся повыше, Джим опять выстрелил. В отличие от Шона, он не промахнулся ни разу — третья пуля настигла цель, пробив лёгкое, и вендиго, едва вскарабкавшись на высоту своего роста, рухнул на землю. Всхлипы стали громче, к ним присоединился отвратительный гортанный звук. Шон слышал свист и щёлканье, с которыми бурлила кровь в чужой глотке, подобно его собственной чуть ранее, но, в отличие от монстра, сам уже мог дышать и даже двигать рукой. Пришёл черёд твари отчаянно биться. Судорожно втягивая ртом воздух, зверь корчился у корней и безуспешно сжимал крючковатыми пальцами сочащуюся рану. Очень скоро под ним растеклась огромная лужа, зияющая чёрной дырой в жёлтом свете. И в этой дыре, в окружении блестящей от инея травы будто бы изнутри светилась покрытая густой золотистой шерстью совсем человеческая спина. Прохрипев в очередной раз, вендиго перевернулся на бок и оказался лицом к мужчине, являя свой настоящий облик. «Какого?», — выдохнул Шон, глядя как тает вытянутая фигура и чудовищного вида лапы оборачиваются тонкими кистями. Последними исчезли клыки. Скрывшие их бледные губы кривились от боли. Лишь хищные глаза остались такими же яркими, но больше не светились — блестели от слёз. — Красавчик, — усмехнулся Джим, разглядывая нанесённые раны. — Что, поубавилось гонора? Он усмехнулся, перехватив нож крепче, и двинулся к зверю. Тот не шелохнулся. Пятно на земле становилось всё больше. Не успевая впитываться в промёрзлую почву, оно подобралось к высокой подошве охотничьих ботинок, и Джим брезгливо шагнул назад. — Хорошо сработано, — обернулся наконец Хоппер к напарнику. — Пошёл нахуй! — прорычал Шон, всё ещё тяжело дыша. — Обосрался? — хмыкнул охотник не без злорадства. — Ладно тебе. Повалялся немного в грязи, делов-то. От чужого внимания явно ускользнули дыры в штанине. Алые пятна на груди «напарника» тоже не впечатлили — после того, как Шона окатило звериной кровью, разобрать, где чья было невозможно. Оставалось порадоваться такой удаче, если бы не «потеря» пистолета, которая совсем не привела Джима в восторг. Не увидев беретту в чужих руках, Хоппер пытался высмотреть оружие в темноте. Его взгляд пробежал вдоль машины, затем обогнул поляну, чтобы замереть у ног Шона и только потом вернулся к добыче. — Проебал? — зашипел охотник и отвернулся. — Блять, и нахуя он вообще был тебе? Поднявшись, вампир отполз к фордику и оперся спиной на колесо. Плечо всё ещё ныло, восстанавливая чувствительность; холодные пальцы покалывало от стремительно хлынувшей крови. Проверяя подвижность, Шон с удовольствием выставил в сторону мудака средний палец. — Всего одна задача, с которой ты обосрался… Тяжело дыша, вампир запрокинул голову и уставился перед собой. Он видел, как охотничий кольт прячется в кобуру, но не услышал щелчка застёжки. Зато различил блеск кукри, добытого из ножен на бедре. Чёрное изогнутое лезвие приковало внимание Шона. От самой рукояти до острия тянулась на латыни всё та же проклятая цитата:

«Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу её от всякого зверя…»

Глядя, как свет играет на гравировке, вампир нахмурился. Острие выглядело внушительно, но годилось разве что для разрезания плоти. Слабо верилось, что таким можно было рубить конечности. — Не проще… пристрелить? — выдохнул мужчина. — Он не протянет…долго. Ему не ответили. В тишине было слышно, как хрустят ветки под тяжёлыми охотничьими ботинками. Снова блеснуло — Джим поигрывал оружием, перехватывая рукоять то ближе к гарде, то за самый край. И всё это время он не сводил глаз с монстра, который, перевернувшись на спину, таращился на загнавшего его человека. Не меньше минуты каждый из них оценивал противника. Хоппер, как показалось Шону, ждал, что монстр сам захлебнётся собственной кровью. Зверь же не отрывал взгляд от ножа и сжимавшей его руки, словно прикидывал шансы вгрызться в кисть. — Зырь, сколько влезет, — усмехнулся охотник и выставил руку вперёд. — Скоро нечем будет. Вздрогнув, Шон выпрямился. Сознание медленно прояснялось, и то, что мужчина видел перед собой, всё меньше напоминало ему правосудие. Если не считать ярости во взгляде, вендиго, одетый в джинсы и безразмерную кофту, висевшую на нём лохмотьями, выглядел совершенно как уличная шпана. Ткань едва прикрывала голые ступни и тощие кисти, взъерошенные волосы требовали головомойки, широко распахнутые глаза обрамляли длинные мокрые ресницы. И против этого перепуганного, измазанного кровью мальчишки стоял мужик, чьи глаза блестели так же ярко, как лезвие сжимаемого им кукри. — Погоди, — подал голос вампир, но его будто бы не услышали. Джим шагнул в сторону зверя, в очередной раз перехватив рукоять. — Джим! Цокнув языком, охотник замер не оборачиваясь. — Ты был прав, — продолжал Шон. — Он совсем шкет. Можем связать его и… — Ты задницей меня слушал? — огрызнулся Хоппер, удостоив собеседника коротким взглядом. — Теперь это монстр. — Но он же… — Повёлся на личико, педик? Можешь трахнуть, когда я закончу. Охотник снова шагнул. В раздавшемся следом грудном рычании слышался клокот ярости. Мальчишка обнажил человеческие клыки и стиснул горло сильнее. Кровь хлынула из его рта сквозь плотно сжатые зубы. Шон невольно зажал рот рукой, затаив дыхание. Солёный аромат лип к одежде, пропитывал кожу, резал нос. Стоило открыть рот, клыки впились в нижнюю губу и взгляд вампира опустился к залитым кровью запястьям. — Если будет, что трахать, — довольно выдохнул Джим, ступив в лужу крови, и замахнулся. Послышался крик, непохожий на предыдущие попытки монстра вздохнуть. В отчаянии мальчишка попытался остановить лезвие, вскинув руку, и белая кисть, отделённая от предплечья, рухнула в грязь. Слёзы скатились по впалым щекам пацана, замерли на подбородке. Прижав конечность к груди, вендиго свалился на бок и снова сжался в комок. Он не рычал, не умолял человечьим голосом, не пугал детскими крикам — только судорожно хватал ртом воздух и сжимал обрубок в безуспешной попытке остановить кровь. Шон мог разглядеть его лицо, осунувшееся от потери крови. В жёлтом свете фар блестели дорожки слёз и пятна грязи, размазанные по скулам. Перед мужчиной, казалось, был обычный подросток. Измученный, но совершенно не опасный. Испуганный. Всё это совсем не походило на борьбу с чудовищем, которую в красках описывали вампиру; скорее, на то, как хищник загоняет жертву в тупик. Взгляд Джима снова остекленел, каждое движение охотника источало напряжение. Сжавшись в комок, мальчишка открыл рот в тщетной попытке вздохнуть и замер. Шон тоже слышал хруст — поигрывая ножом, Хоппер наступил на кисть и стал давить как назойливую букашку. Взгляд монстра застыл, и Шон не смог отвести глаз от ужаса и ярости горящих в нём. — Нравится хруст костей? Послушай свои, — оскалился охотник, продолжая растирать каблуком останки. Шон почти физически ощущал отчаяние, с которым билось сердце зверя. Понимая, что бежать некуда, пацан протянул обрубок навстречу второму удару. Лезвие описало дугу, сверкнув алыми пятнами на острие, и замерло, когда в тишине вдруг раздалось жалобное: — Прекрати! Шон похолодел. Его собственный голос прорезался неожиданно для обладателя. Рванув в сторону, мужчина поднял беретту из кучи мусора и встал на ноги. Хоппер обернулся к нему с невесёлой усмешкой. — Ссыкло, — выплюнул он и обрушил кукри на протянутое предплечье. Удар пришёлся чуть выше локтя, отсекая руку до середины плеча, и вендиго с воем согнулся. Вновь обернувшись, миннесотовец замер. Шон стоял, вцепившись в пистолет обеими руками, и направлял ствол на охотника. Широкая улыбка сползла с чужого лица. — Только посмей, уёбок, — прошипел он, глядя мужчине в глаза. Стиснув зубы, Шон нажал на крючок. И ничего. Затвор вхолостую щёлкнул. При виде медленно возвращающейся на лицо Джима улыбки вампира вдруг затрясло. — Ты тупей, чем я думал. — Ты сказал, патронов семнадцать! — не выдержал Шон. — Я мог сдохнуть! — Я дал тебе шанс. Даже слепой попадёт с четырёх попыток. Вампир отбросил оружие в сторону, кинулся вперёд, но замер, когда лезвие кукри уткнулось в грудь. — А-та-та, — покачал головой Джим и вытянул руку, жестом приказывая отступить. Сглотнув, Шон перевёл взгляд с острия на скорченную фигуру. Зверь таращился на них, не моргая. — Ты сказал, мы ищем чудовище, но я вижу мальчишку. Какого хрена?! — Этот «мальчишка» прикончил три сотни. Вынь башку из задницы. Ты защищаешь тварь, которая чуть не сожрала твоё лицо. Мне стоило дать ей распробовать его. — Ты знал, что он будет охотиться на меня, — выдохнул мужчина, кипя от ярости. — Сука, вся эта бравада была нужна, чтобы я стал приманкой, пока ты будешь отсиживаться в кустах!? — Это называется «ловить на живца», — хмыкнул Хоппер. — Конечно, хрен бы он показался, если бы пришёл только я. Ты видел тачку? Этот ублюдок почти загнал меня, но получил огня в рожу и пошёл на хер. Думаешь, после такого он радостно бросился бы опять? Шон опустил взгляд на кончик ножа, впившийся в кожу. Прорезав ткань, острие коснулось груди, но совершенно не обожгло — клинок не был посеребрён. Удар таким мог зажить за считанные секунды даже при ослабленной регенерации вампира, чего говорить о твари, способной пережить три серебряных выстрела. Но зачем? Зачем охотник размахивал ножом, который не убивал нечисть наверняка? — В сторону, — скомандовал Хоппер, но вампир не шелохнулся. Он видел тот же блеск, что играл в глазах охотника во время рассказа о пытках. Пытки — и ничто иное описывали ему, смакуя в деталях, как крошить «монстров». Тогда мужчина списал это на игру света, на праведный гнев, но теперь понял — охотника заводило вовсе не желание сделать мир безопаснее. Плевал он на защиту людей, Хоппера вела первобытная жажда крови, та самая, в которой миннесотовец обвинял нелюдей. — Я сказал, в сторону, — процедил Джим и шагнул вперёд, сильнее давя на лезвие. Шон медленно перевёл взгляд с залитой кровью груди на противника. Пока тот не достал пистолет, шансы были равны. Скривившись от омерзения, вампир продолжал стоять. Недоумение Джима быстро сменилось яростью. Охотник смотрел на «приманку» с тем же отвращением, что и на зверя. — Зря я тебя потащил. Ты сопляк, — сплюнул Хоппер. — Не мешайся или отправишься следом за ним. Он толкнул Шона свободной рукой, но не успел развернуться — вампир вцепился в неё, не давая сделать ни шагу. — Пусти, — прошипел Джим. — Нет. — Я сказал, пусти руку, ублюдок. — Не пущу! Собственный отчаянный крик отдался звоном в ушах, и Шон сильнее стиснул предплечье. — Какого хера? Как ты..? Блять… Эмоции калейдоскопом сменились на лице Джима, наслаиваясь одна на другую: недоумение, злость, осознание, отвращение и наконец ярость. Прежде, чем Шон понял причину, рука с тесаком замахнулась. Отпустив Хоппера, вампир отскочил в сторону, и лезвие просвистело в считанных дюймах от его груди, разорвав ткань рубашки. — Убью, — прорычал охотник, достав пистолет. — Руки за голову. Собственное секундное замешательство уступило ужасу — облитый с ног до головы свежей кровью, Шон не заметил, как выступили клыки. — Руки за голову, мразь! — повторил Джим, взведя курок. Вампир поднял кисти к затылку, но замер, едва заведя. Монстр позади Джима пошевелился. Отпустив ещё сочащееся горло, мальчишка медленно превращал руку в когтистую лапу. — За голову и на колени, сволочь, — махнул пистолетом охотник, указывая на землю рядом с пятном крови. — Повторять не буду. Вставай или я на хер прострелю твою тупую башку. Не сводя глаз с пистолета, Шон медленно сцепил руки за головой и уже опустился на одно колено, когда охотник вдруг взвыл. Тварь, которую Джим имел неосторожность игнорировать, подобралась к нему и вцепилась когтями в голень. В воздухе разлился сладостный аромат горячей человеческой крови. Это был уже третий запах. Стоило лишь вдохнуть, он сработал как брошенная в порох искра: металлический привкус осел на языке, вызывая головокружение. Клыки выступили сильнее. Закашлявшись, вампир попытался задержать дыхание, но было поздно. Взор застелила красная пелена. Голод Звериный голод овладел мыслями Шона, сосредоточив всё внимание на шее охотника. Бросившись вперёд, вампир перехватил ствол и стиснул второй рукой кисть с занесённым над головой зверя ножом. Всё ещё впиваясь когтями в ногу охотника, вендиго обратил нижнюю часть лица в чудовищную пасть и вгрызся в щиколотку. Джим рванул пистолет, пытаясь прицелиться, даже нажал на крючок, но пуля лишь взрыла землю в паре дюймов от головы монстра. Вскрикнув, Хоппер переключился на Шона. — Я убью тебя! Нахуй убью! Все силы вампира уходили на то, чтобы удерживать его и не вгрызться в глотку охотника, непрерывная брань которого подстёгивала покончить со всем здесь и сейчас. Шон уже собрался было вонзить клыки в шею Джима, когда взгляд зацепился за лезвие и высеченный на нём девиз:

«…кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека»

Чёртов охотник не должен так просто пропасть в лесу. Его смерть заметят, а после перевернут весь штат в поисках убийцы, и мирной жизни Шона придёт конец. А всё потому, что мужчина согласился на авантюру. Если бы он не поехал… Если бы послал тогда мудозвона в баре… Нет. Если бы Джим не полез в этот штат… если бы в нём не завелась тварь… если бы Шон остался в Портленде… Да чёрт возьми! Его жизнь никогда не была мирной, и небольшое затишье лишь притупило бдительность. Дало ложное ощущение, что всё наладится. Удар коленом пришёлся точно в грудь, выбил воздух из лёгких и прервал панику. Согнувшись пополам, Шон вцепился крепче в ствол глока — совершенно не серебрённый — и выкрутил руку охотника. Затем, отпустив кисть с ножом, мужчина нырнул за спину противника и потянул пистолет на себя. Раздался щелчок — кость вышла из плечевого из сустава и глок выскользнул из обмякших пальцев. Опустив взгляд, Шон заметил лежащего без сознания зверя. Помер? Отвлёкшись всего на мгновение, вампир дал противнику шанс и едва успел увернуться от удара ножом. — Я прикончу тебя, ублюдок! Я убью тебя! — рычал Джим. Отпустив безвольную кисть, Шон обвил рукой шею Хоппера. Снова блеснуло — Джим изменил наклон лезвия и резко ударил. Точным движением он вонзил нож под ребро вампира, и выкрутил, делая рану ещё страшнее, но локоть только сильнее сдавил горло. Второй удар лезвия пришёлся на то же место и, кажется, задел печень. Зарычав, мужчина одной рукой продолжил душить противника, другой перехватил кукри, не давая вынуть лезвие и нанести третий удар. Так они замерли, пока обездвиженный охотник ещё дёргался в попытках вырваться. Спустя десяток секунд, Хоппер наконец обмяк. Тяжело дыша, Шон некоторое время ещё держал его, пока не почувствовал, как из рук будто разом выкачали все силы. С грохотом тело свалилось в траву недалеко от зверя. Вампир отшатнулся. Он ожидал, что Хоппер вот-вот вскочит на ноги и снова кинется, но время шло, дыхание Шона выравнивалось, дрожь в руках утихала, а минесотовец оставался лежать неподвижно. Медленно вынув лезвие из собственного бока, Шон отбросил кукри на землю и сел в траву. Плоть горела, восстанавливаясь медленнее, чем ожидалось. Кровь била ключом, пропитывая рубашку и джинсы, ручьём стекала на землю, где смешивалась с человеческой и звериной в причудливую спираль. Некоторое время вампир всматривался в изменчивый узор, борясь с тошнотой. Хуже всего было желание припасть к земле и лакать из лужи как пёс. — Соберись, сука, — прошипел он, заставляя себя отвернуться, и наткнулся взглядом на глок. Пистолет лежал на земле в шаге от вампира, блестя в свете фар чёрными гранями. Подняв его, мужчина извлёк магазин. Как он и думал, боезапас был почти полон — не хватало лишь трёх патронов. Тех, что отстреляны в вендиго. Зверь лежал неподвижно, окончательно вернув человеческий облик. Раны на его шее перестали сочиться, и лишь блестели рваными краями. — Живучий, засранец, — выдохнул Шон, наклоняясь. И вдруг почувствовал, как земля завертелась. Ощутимых усилий стоило не свалиться в грязь. Едва приступ утих, мужчина стянул рубашку и принялся рвать ткань на части. Когда он закончил, из связанных между собой полос удалось соорудить подобие бинта. Нетронутая кровавым пятном часть футболки ушла на лубок, который вампир плотно прижал к боку и намертво примотал. Повязка не облегчила боль и лишь временно остановила кровотечение, но главное — дала шанс не стать третьим бессознательным телом. — Блятство, — выдохнул мужчина, оглядывая поляну. Дрожь добралась до плеч, сбила дыхание снова. На каждый тяжёлый вдох приходилось три судорожных коротких выдоха. Шею свело спазмом, живот крутило. Ком подкатил к горлу, но Шон заставил себя сглотнуть и переключил внимание на лежащего без сознания зверя. «Какого хуя ты так вкусно пахнешь?» Не то! Мужчина тряхнул головой, отгоняя наваждение и наклонился к мальчишке. С приоткрытых губ срывалось, оставляя рябь на поверхности лужи, едва уловимое дыхание. Дышал и Джим. Его правая штанина пропиталась кровью до самого колена, в прорезях блестела свеже вскрытая плоть. 1:1 Усилием воли заставив себя отвернуться, Шон поставил глок на предохранитель и сунул за пояс. Протянув руку к шее зверя, скользнул кончиками пальцев по ледяной коже и нащупал артерию под острым углом челюсти. Пульс вендиго был совсем слабый, но сохранялся. Приподняв чужое веко, мужчина ещё раз осмотрел глаза монстра — совершенно человеческие, как и зубы. Сверхъестественной оставалась регенерация, на которую, кажется, уходили все силы мальчишки. Даже будучи без сознания, тот продолжал цепляться за жизнь. Обрубок плеча уже почти не кровил, рана под коленом давно затянулась бордовой коркой. Затаив дыхание, мужчина потянулся к руке зверя и наложил жгут из остатков рубашки. Едва затянув последний узел, Шон замер. «Сожри его,» — шептал голод. «Может, взять с собой?» — мелькнула другая мысль и тут же была отогнана здравым смыслом. С чего вдруг Шон взялся переживать за чужую судьбу? С минуты на минуту охотник очнётся и сметёт в ярости всех, до кого доберётся. К тому времени, когда это произойдёт, следовало собрать пожитки и бежать из штата. Или вообще из Штатов. «Как сладко пахнет…» — не унималась жажда, раздирая горло. — «Один укус…» «Он убьёт его. Ты привёл охотника. Это твоя вина» — Хрена с два. Отшатнувшись от тела, мужчина поднялся на ноги. В глазах потемнело. Головокружение длилось долгих двадцать секунд, прежде чем Шон смог открыть глаза и снова уставился на Хоппера. Медленно выдохнув, вампир направился к «форду». Помимо пустого бумажного пакета в бардачке отыскались папка с делом вендиго, несколько счетов за отель, какие-то мятые бумажки и — вот это было уже кое-что — бумажная карта десятилетней давности. Слишком старая для навигации, но куда более подробная, чем память. Порывшись в дверных отсеках, мужчина обнаружил лишь мусор и горсть мелочи. Оставался багажник, дверь которого беззвучно откинулась вверх почти без сопротивления. В его недрах рядом с запаской покоилась блестящая красными боками аптечка. — Бинго! Шон достал её из салона и вернулся к охотнику. — Ты ж всё равно не оценишь, — фыркнул он, тем не менее открыв ящик и извлекая оттуда перевязочный набор. То и дело бросая обеспокоенный взгляд на лицо «пациента», мужчина смочил антисептиком вату и принялся оттирать от грязи и крови края укуса. Выглядела рана внушительно — звериные клыки разодрали плоть в клочья, но, благо, не добрались до костей. Заживать такому увечью долго и мучительно; скорее всего, оно оставит охотника инвалидом. Хорошо. Не для охотника, разумеется, но для его «добычи». У них будет фора, пока Альянс соберёт новую группу на поиски. Стоп. У них? «Мальчишка один не выживет…» — И что я нахрен буду с ним делать? — боролся Шон с внутренним голосом, затягивая бинт. «Сожри» Шон стиснул зубы и с силой затянул узел повязки, а затем ещё один и ещё. Не дыша, он снова перевёл взгляд на лежащее в луже тело. В таком состоянии шансы, что зверь очнётся раньше охотника, были не велики. Вполне вероятно, Джим придёт в сознание раньше и даже с отнявшейся ногой доползёт до мальчишки, чтобы изрубить того на куски. «Он не жилец» Шон медленно поднялся с места, вернул аптечку в машину и захлопнул багажник. Ни одно из тел на земле не шелохнулось. Обогнув «фордик», вампир наклонился к водительскому сидению и замер. Пальцы впились в кожаную обивку. «Уедешь сейчас, будешь потом жалеть» Шон стиснул зубы, прикрыл глаза, сосредотачиваясь на собственном тяжёлом дыхании. На кой чёрт он вообще лез в это дерьмо? Мог ведь остаться в стороне, сделать вид, что байки о монстре не могут быть правдой… — Борис психанёт, — вздохнул мужчина. Завтра на смене Холл-старший наверняка будет рвать и метать, припоминая что именно Фреди уговорил его взять проходимца с улицы. Томас, которому приходится пахать за троих, тоже «обрадуется» и с удовольствием повторит несколько бранных словечек на другом языке, звуча как накуренный попугай. Арчи будет злорадствовать. Для вида заставит друга заткнуться, но точно придёт в восторг от возможности обложить Роджерса матом по очередному поводу. А вот Мартин… Мартин нервно скурит за углом пол пачки, кляня на чём свет стоит всех их разом и каждого лично, в надежде, что Шон простудился или типа того. «Они похожи,» — мелькнула мысль, и Шон уставился на зверя через окно пассажирского сидения. Действительно, мальчишка был будто одного возраста с Холлом-младшим. Чёртово воображение тут же дорисовало более тёмный цвет ведиговским кудрям, отчего всего на мгновение Шону показалось, что там в луже крови лежит не зверь, а сам Мартин. Грудь неприятно сдавило. Следовало скорей отвернуться. «Трусливый кусок говна» Шон продолжал смотреть. Сколько бы он не убеждал себя, что Холл в безопасности, воображение рисовало комбез вместо безразмерных тряпок и откинутую в сторону руку с зажатой меж пальцев тлеющей сигаретой. Чем дольше вампир стоял, глядя на развернувшийся перед ним ад, тем сильнее его затягивало. Мартин мог стать одной из жертв вендиго… «Сожри его» Мужчина со злостью рванул прочь от машины и приблизился к монстру. В тишине его шаги отдавались хрустом веточек, так похожим на тот отвратительный звук, с которым Хоппер давил кисть мальчишки. «Он пытался тебя сожрать» «Он сожрал сотни людей» «Это твой шанс» «Он доберётся до Мартина…» Опустившись перед мальчишкой на колени, Шон перевернул его на спину и поднял. Голова вендиго запрокинулась, открыв окровавленную шею. Вампир наклонился, коснулся кончиком носа прохладной кожи, вдохнул глубже и ощутил, как медленно выступили под верхней губой клыки. Голова вновь опустела. «Один укус» Шон коснулся губами ярёмной вены, чувствуя, как та бьётся под кожей зверя. Тд-тд-тд Сладкий запах крови обещал облегчить собственную боль. Всего пара глотков, и от ударов ножа не останется даже шрама. «Один укус…» «Он беззащитен»

🙢

В ярости захлопнув дверь, Шон выскочил из авто и бросился к мотелю. Боб встретил постояльца, едва успев натянуть широкую улыбку. Гримаса не продержалась и доли секунды — администратор увидел кровавые подтёки и его глаза расширились, сделав вид втрое безумнее. Мужик открыл рот и, заикаясь, попытался что-то сказать, но вампир пролетел мимо, взобрался по лестнице в несколько широких шагов и скрылся в номере. Рюкзак, почти не разобранный, лежал на прикроватной тумбе. В его недрах удалось отыскать сменную футболку. Вторым, более неприятным сюрпризом стало то, что куртка не пережила поездку в лес — её рукав был изрешечен когтями, но на тёмной ткани это было не так заметно, если замыть сами пятна. Уже закинув рюкзак на плечо, мужчина опустил взгляд к залитым кровью джинсам и выругался. Пришлось выбросить и их, опустошая скудные запасы одежды. Пузо рюкзака заметно сдулось, и ремень почти не ощущался на плече. Глядя на сваленный на кровати комбез, вампир вздохнул. Времени прятать старые вещи не было, и он бросил их на пол, поспешив на первый этаж. — М-мис… мистер Р-роджерс… — пролепетал Боб, забавно тряся пальцем в воздухе. Ключи, с грохотом обрушились на стойку. Администратор вздрогнул. Несколько цветастых пачек, вынутых из закромов рюкзака, с мягким шлепком опустились на лакированную поверхность под недоумённым взглядом Боба. Одну за другой вампир молча присоединял к «джексонам» стопки «грантов». — За ваше беспокойство, — коротко бросил Шон. — Пожалуйста, хорошо приберите номер. — Я не… я ничего не… — Спасибо за сервис. Больше они не обмолвились ни словом. Мужчина вылетел на улицу, пересёк двор и запрыгнул на водительское сидение. Только когда дверь захлопнулась, он смог наконец вдохнуть, и судорожно сжал кожаный руль. Стук собственных шагов по половицам мотеля всё ещё отдавался в ушах; стоило закрыть глаза, мысли вернулись к лицу Боба, воскрешая в памяти каждую чёрточку. «Он же никому не расскажет?» «Можно вернуться» Шон тряхнул головой и повернул ключ в замке. Двигатель заворчал. «Этот чурбан только рад будет свалить с наличкой подальше из этой дыры» — Скорее, откроет очередной рафт… Брезент на заднем сидении подозрительно шелохнулся, заставив Шона проглотить остаток фразы. Несколько минут вампир таращился на него, абсолютно недвижимый, но шорох оказался всего лишь порывом ветра, скользнувшим в приоткрытое окно на заднем сидении. Наконец дрожащая рука вжала кнопку в приборную панель, и стекло с едва уловимым стуком упёрлось в раму. Включившееся следом радио оглушило двор отчаянным «Highway to Hell!», прозвучавшим посреди пустой парковки как взрыв бомбы. — Три блядских часа ночи, — процедил вампир, убавляя звук. — Молодец, Шон. Пиздец незаметно. Под хруст щебня и удары электрогитар «эксплорер» выехал на шоссе с выключенными фарами и набрал 80миль/ч меньше, чем за десять секунд.

🙢

Ночное скитание по горным дорогам окончилось, когда автомобиль выехал с размытой недавним ливнем тропы на побитый асфальт. Изрытое ямами полотно тянулось между одноэтажных домиков, стоящих так далеко друг от друга и дороги, будто их хозяева всеми силами старались делать вид, что не имеют друг к другу никакого отношения. Рассветные лучи превращали окна с потрескавшимися деревянными рамами в маяки, рассеивающие утренний туман. Некоторые из них — те, чьи участки отделяла от дороги рабица, — ещё подавали признаки жизни, но большинство построек словно застыло во времени. Поросшие густой желтоватой травой дорожки тянулись к ним от разросшихся живых изгородей, облизывая запустелые ступени, а завершали образ этого по-хеллоуински странного места покосившиеся дорожные знаки. Повернув на, Шон прибавил скорость. С досадой проводил взглядом мелькнувшую табличку — что-то про могилу. Списав неожиданный символизм на утомлённый разум, Шон почти убедил себя, что пыльно-серые буквы на самом деле складывались в «рощу» или, возможно, «бухту». С чего бы вдруг в городе посреди гор взяться бухте, мужчина не объяснил бы и в более уравновешенном состоянии, однако «The green cove» звучало куда привлекательнее «The green grave», хоть и менее поэтично. Нервно сглотнув, вампир бросил взгляд в зеркало заднего вида. Тёмно-серый брезент, почти сливаясь с обивкой, застыл на заднем сидении как притаившийся в тёмном углу монстр из детских кошмаров. Его рваный край, свисал к резиновому коврику на полу и едва покачивался. Из-под ткани выглядывали бессильные бледные пальцы и подсохшая бордовая струйка. Пропитав швы, она застыла на краю сидения, уже не такая соблазнительная как несколько часов ранее, когда запах крови обволакивал вампира. И всё же манила провести языком… «Не смей,» — твердил себе Шон, кусая щёку с внутренней стороны. Спустя полчаса блужданий, когда туман начал рассеиваться, «фордик» остановился у покосившегося деревянного сарая. Поворчав напоследок, двигатель смолк. Разбитые окна и выцветший граффити были верным признаком запустения. Может, когда-то это место и облюбовали тусовщики, но теперь синие и красные буквы, широкими размашистыми шлепками наслаивающиеся друг на друга, размыл дождь. Чья-то бунтарская рука постарались «улучшить» картину, но довела изображение до состояния невнятного пятна. Кто-то ещё более находчивый добавил поверх несколько не самых анатомически верных изображений пенисов. Наконец нашёлся герой, попытавшийся закрасить всё серой краской, но отчего-то бросил дело на пол пути. Ответ на эту загадку виднелся с другой стороны сарая, где во всю стену расправила «крылья» схематично начертанная всё той же краской вагина. — Сойдёт, — вздохнул мужчина, выйдя из машины, и огляделся. Неподалёку на том же участке горбился выкрашенный той же краской заброшенный дом с огромной дырой на крыше, словно кто-то разок хорошенько ударил здание «бабой». На втором этаже виднелись опрокинутый диван и поставленная ножками вверх тумбочка. Лес подобрался к ним почти вплотную, протянув хвойные лапы к покосившейся черепице. Его крона свисала так низко и была настолько густой, что напоминала забор больше, чем остатки ограды по обе стороны участка. Их изъеденные ржавчиной секции торчали по периметру как гнилые зубы. В сотне ярдов на север щерился острыми ветвями живой изгороди точно такой же домишко. Необитаемый или всё же из тех редких «счастливчиков», в которых ещё теплилась жизнь — Шон уже не приглядывался. Приподняв футболку, мужчина уставился на впившуюся в бок повязку. Бордовое пятно диаметром в полтора дюйма расцвело на сине-голубой ткани вскоре после того, как «эксплорер» миновал Коттонвуд, и с тех пор увеличилось в два раза. Бросив очередной взгляд на брезент, мужчина нервно вздохнул. Тяжёлый сырой воздух облизывал щиколотки, пока вампир шлёпал в промокших кроссовках к сарайчику. Благо, дряхлая дверь, чудом державшаяся на петлях, оказалась не заперта. Дёрнув ручку, Шон получил в лицо облако щепок и пыли. — С характером, значит, — кашляя выдавил мужчина, и шагнул в темноту. Затхлое помещение освещало единственное окно, заваленное грудой мусора, из-за которой пробивались скудные лучи холодного ноябрьского солнца. Рядом, прислонённый к стене на трёх ножках, гнил заваленный хламом обеденный стол. Несколько табуреток покоились в противоположном от него углу, уложенные друг на друга и прибитые до кучи тряпьём. В сарае было всё: от порванных детских игрушек и трёхколёсного велосипеда с помятой рамой до вполне приличной мебели и пыльных статуэток. Но главное сокровище отыскалось на полках шкафа без створок — ящичек с инструментами. Пыльный, не закрывающийся до конца из-за обилия отвёрток, ключей и мотков проволоки, он привлёк внимание вампира в первую очередь торчащим клювом садовых ножниц. — Повезло, — хмыкнул вампир, вытянув инструмент, и наткнулся взглядом на сваленный за кипами книг моток кабеля. — Иди сюда… Стоило потянуть «венок», за ним последовали обрывки скотча, размотанные ловушки для мух и цепочка налипшей на что-то пыли. Шон поморщился. Показавшийся сперва коричневым пластик на деле оказался белым, оставив на ладонях и джинсах несколько тёмных полос. Попытка отбить грязь, постучав мотком о пол, привела лишь к тому, что Шон только поднял ещё больше пыли из-под вздувшихся половиц. Брезгливо вытерев ладонь о джинсы, которые было уже не спасти, мужчина отложил находку к стене и вернулся в машину. Первым делом он собирался перенести брезент в помещение. Но, то ли адреналин схлынул, то ли Шон с самого начала неудачно сложил «багаж» — ткань выскальзывала из рук и норовила размотаться. Повозившись некоторое время с завязками, вампир сдался, скрутил края брезента в узел и закинул наконец груз на плечо. Покачиваясь в такт шагам, поклажа норовила врезаться в спину. Когда ей это удавалось, бок вспыхивал с утроенной силой, и мужчина, сильнее прижимая к себе свёрток, ускорял шаг. Через несколько напряжённых минут он с удовольствием свалил моток посреди помещения и принялся расчищать угол за дверью под непрекращающийся скрип половиц. Стоило вынуть одну «деталь» мусорной композиции, остальные норовили с грохотом обрушиться на пол, вынуждая действовать медленнее. Но терпения Шона хватало недолго, и мужчина в очередной раз пытался сгрести побольше, порождая больше шума. Частенько он замирал, прислушиваясь, не раздаются ли за окном. Напряжённое ожидание длилось несколько минут, прежде чем мужчина убеждался — всё тихо, и возобновлял работу. Наконец, когда место было очищено, вампир подтянул брезент в угол, развернул ткань и уставился на тело перед собой. Зверь лежал в пятнах крови, натёкшей из вновь открывшихся ран, мертвенно бледный от изнеможения. Его умиротворённое лицо сияло посреди особенно крупного бордового пятна, ореолом окружавшего голову и плечи. — Дрянь… Набрав в грудь побольше воздуха, мужчина отмотал несколько футов кабеля, и ржавые садовые ножницы нехотя передавили затвердевший от времени пластик. Большого труда стоило связать руки мальчишки: сперва, в отсутствие одной из кистей, вампиру пришлось повозиться с затейливой конструкцией из нескольких петель на плече и предплечье зверя; затем, перевернув монстра на бок, Шон накинул кабель на плечо культи и обнаружил, что общей длины недостаточно. Выгнув здоровую конечность под острым углом, вампир подтянул её к плечу и намертво зафиксировал правую кисть у левой лопатки. — Придётся потерпеть, парень, — выдохнул он, отматывая на этот раз кусок подлиннее. Следующими на очереди были ноги. Накинув петлю на шею вендиго, Шон протянул один конец под завязанными руками, второй обмотал вокруг кисти и протянул к скрещенным щиколоткам. Не доверяя себе, и тем более зверю, мужчина отрезал третий кусок и сделал несколько мотков вокруг груди и колен зверя, прежде чем закрепить узел. На первый взгляд, получилось недурно. Попытка порвать кабель голыми руками ничего не дала, и вампир успокоился. — Как два пальца… — фыркнул он и поспешил к машине. Вернулся Шон вместе с рюкзаком и аптечкой. Сбросив часть мусора на пол, он водрузил ящик на стол и отодвинул к окну один из стульев, чтобы сесть полубоком к выходу — из этого положения он мог видеть большую часть двора и краем глаза приглядывать за пленником. Запрокинув крышку, мужчина невольно присвистнул. Чёртовы охотники были предусмотрительны в том, что касалось первой помощи. Из-под череды коробок, склянок и шуршащих пакетиков бинтов, Шон извлёк спирт, вату и шовный набор. Жаль только, в закромах Хоппера не отыскалось алкоголя. Зато было несколько ампул обезболивающего, из тех, которые вампир не рискнул бы вкалывать себе и в менее экстремальных условиях. — Столько колёс и ни капли бренди? — проворчал Шон, стаскивая футболку. Следующим стал ремень. Мужчина вырвал его из петель с пронзительным шелестом и, сложив гармошкой, сунул в зубы. На очереди была повязка: прилипшую намертво ткань пришлось отдирать одним резким рывком. Кровь тут же хлынула из открывшейся раны на подставленные тряпки. Это был первый раз, когда Шон простонал от боли. Первый из многих грядущих. Глядя, как покачивается тяжёлая пряжка ремня, вампир замер. Ему вновь показалось, что снаружи раздались шаги. «Соберись, тряпка. Так и сдохнешь в этой дыре?» Стиснув зубы сильнее, он бросил взгляд в угол. Монстр лежал в той же позе, не подавая признаков жизни. «Он обездвижен,» — напомнил себе мужчина, откупоривая бутылёк. В нос врезались пары спирта, затмившие собой остальные запахи: вонь собственной крови, сырость и пыль, гнилое дерево, даже сладостные нотки исходящие от брезента. Шон смахнул выступившие на глазах слёзы. Концентрат наверняка требовал разбавления, однако ближайший источник воды находился в соседнем доме. Идти туда и проверять, не отключили ли водопровод, не было ни сил, ни желания, и вампир, ополоснув ладони, вылил оставшуюся часть на живот. Клыки вонзились в ремень, пробив насквозь несколько слоёв, едва первая капля упала на рану. Шон и не знал, что умеет рычать. Но иначе вырвавшийся из груди звук описать не получалось. Смахнув прилипшие к взмокшему лбу волосы, мужчина стиснул зубы сильнее и почувствовал, как от напряжения в челюсти расползается тупая боль. Казалось, ещё чуть-чуть и вампир раздавит их в крошку. Пока этого не случилось, пока страх перед болью не взял над ним верх, Шон вскрыл пакетик и дрожащей рукой вдел тонкую нить в иглу. Тяжелее всего дался даже не первый стежок, когда изогнутый кончик нырнул под занемевшую кожу и мелькнул в разрезе, пронзив плоть. Действительно искать силы пришлось для следующего укола, которым вампир стянул рану. Хлипкий узелок, который вампиру удалось завязать со второй попытки, казалось, готов был распуститься в любую секунду. Деревянные пальцы хватали короткую иглу через раз, теряли едва пронзив кожу, с трудом подцепляли острый конец, едва выглядывающий с другой стороны. Жуя ремень, Шон с ненавистью вспоминал фильмы, в которых крутые мужики, не шевельнув и мускулом, кроили себя как заправские швеи. Самому вампиру силы воли хватало разве что на стоны, пока синеющая плоть мало-помалу смыкалась. Иногда его осторожность приводила к тому, что игла захватывала недостаточно, и нить надрывала ткани, заливая живот порцией свежей крови. Тогда в ход шла футболка и обрывки старой повязки, давно пропитавшиеся насквозь, после чего Шон вонзал иглу чуть дальше и глубже, затягивал узел сильнее и приступал к следующему. Получавшуюся работу нельзя было назвать мастерской: перетянутые местами надорванные края вместо того, чтобы сомкнуться в ровную линию вздымались, кожа вокруг нитей горела свежими синяками. Выглядело это также паршиво как чувствовалось. Все надежды Шона сводились к тому, что этот шрам со временем мог побледнеть, хотя вряд ли исчезнет. Вампир успел закрепить четыре узла к моменту, когда у двери послышалось шевеление. Скрип половиц заставил мужчину напрячься и в очередной раз прислушаться. За ним последовало шуршание ткани. Так и застыв с иглой на весу, вампир обернулся. Вендиго издал звук, похожий на клокотание густого бульона в закрытой кастрюле. Судя по всему, пуля повредила его связки. Очень скоро рычание монстра прервал тяжёлый безрезультатный кашель, за которым наступила давящая тишина. Уставившись на доски перед собой, пацан переводил дыхание. Отрезав иглу, Шон выплюнул ремень. — А ты живучий, — хмыкнул он с плохо скрываемым восхищением. Вендиго обернулся мгновенно, уставился словно кот своими огромными горящими глазами. — А ты… трус… Слова давались мальчишке тяжелее, чем рычание, и он вновь согнулся в приступе кашля. — Будешь болтать, снова откроется, — нахмурился вампир, завязывая узелок. Отвлечённый разговором, он смелее вонзил иглу и завыл, сунув кулак в рот. Клыки пронзили ладонь, но это не помогло отвлечься от ощущений в боку. Казалось, всё тело сопротивлялось его собственным движениям, заставляя суставы и мышцы дубеть. Осторожно подцепив острие кончиками ногтей, мужчина медленно вытянул нить, и рана снова уменьшилась. Оставшийся зазор не превышал четверти дюйма в длину. Шон быстро затянул узел, но лезвие ножниц, как назло, не хотело перекусить материал. Седьмой — последний — стежок принёс наконец облегчение. Тяжело выдохнув, вампир свалил шовный набор вместе с бинтами на пол. Вендиго лежал неподвижно, не сдвинувшись ни на дюйм. Его взгляд был прикован к залитым кровью тряпкам. Жёлтые лаза горели как два фонаря, выдавая голод. Шон медленно вытер кожу вокруг шва и надорвал один из пакетиков. Свежий бинт ложился охотнее самодельных повязок, плотно обхватывал торс, почти без труда зафиксировался. Поднявшись со стула, мужчина добрёл до рюкзака и выудил старую водолазку с принтом «Triplets» на груди, настолько затёртым, что белый бейсболист в красном круге давно лишился не только биты, но и пары конечностей, больше походя теперь на кривой иероглиф. Воспоминание о том, как двадцать лет назад Шон отбрыкивался от участия в команде, согрело грудь и на мгновение отвлекло от пережитого. «Есть что-то в чём ты не сосёшь?» — всплыла в памяти старая шутка, и вампир усмехнулся. Хотел бы он, чтобы эти слова были всего лишь подколом. Тряхнув головой, мужчина натянул водолазку и вернулся к столу. Чистая ткань приятно охладила кожу, слегка сдавливая раздавшиеся вширь плечи. Подхватив аптечку, вампир тяжело поднялся со стула и осторожно приблизился к связанному. Зверь наблюдал не моргая. Под его пристальным взглядом тело сводило от напряжения, и Шон не мог отделаться от мысли, достаточно ли всё-таки затянул узлы кабеля. Что если монстр каким-то образом избавился от оков и теперь выжидал? Казалось, одно неосторожное движение — и хрупкое затишье снова перерастёт в битву насмерть. — Давай без глупостей, — выдохнул мужчина. Медленно опустившись на пол рядом с брезентом, он открыл ящик. Звякнули бутыльки, с тихим хлопком вылетела из горлышка резиновая заглушка. Кончики пальцев обдало холодом, когда спирт пропитал кусок ваты. Попытка дотянуться до шеи мальчишки была встречена уже более громким рычанием: — Р-руки… убр-рал. — Легче, парень, — опешил мужчина, вскинув ладони. Склянка в его руке разочарованно булькнула. — Я хочу помочь. — Р-развяжи! Монстр с рычанием дёрнулся. Кабель врезался в шею и вены над ним стремительно надулись. Сине-зелёные узелки завладели вниманием Шона, на несколько долгих секунд отвлекая от изначальной цели. Медленно выдохнув, вампир заставил себя уставиться в чужие глаза и, кажется, разозлил этим монстра. — Р-р-развяжи! — оскалился пацан и вновь согнулся в попытке освободить руки. Белые слегка заострённые клычки не выглядели угрожающе, но взгляд их обладателя пробирал до дрожи. Радужки вендиго даже в человеческом облике горели плавленым золотом. — Сначала докажешь, что не выкинешь глупость, — выставил Шон условие. Зверь скривился: — Трус… ты боишься. — Ты пытался меня убить. Монстр фыркнул. Он храбрился, однако стук сердца выдавал мальчишку с головой. Тяжёлый пронзительный ритм срывался в галоп, вторя пульсу вампира. Под хмурым взглядом Шона пацан перевернулся на спину и вновь поморщился. Петля на его шее ослабла, обнажив алую полосу. — Это, — кивнул мужчина на выстрелы, — нужно перевязать. Иначе будет заживать долго… и больно. Рука с ватой опять потянулась к шее и замерла в нескольких футах. Пускай сейчас зубы монстра и выглядели безопасно, вампир уже знал, как быстро это может измениться. — Я сделаю так, чтобы стало полегче, — объяснял он. — Пуля была серебряная. Если не обработать, загноится. Останешься без голоса. — Приблизишься — руку… откушу… — прошипел зверь, не сводя глаз с белого комочка. — Само заживёт… Вздохнув, Шон накрыл свободной ладонью лоб мальчишки и прижал к полу. Рычание вендиго стало громче, отдаваясь вибрацией в державшей его руке. Дорожало и горло — всё время, что мужчина обмакивал края раны спиртом, собирая грязь. Наконец вампир отбросил багровый шарик к прочему мусору и достал бинт. Первая же попытка закрепить ткань вокруг шеи мальчишки провалилась — повязка не хотела плотно сидеть и сползала, едва Шон пытался поднырнуть к затылку. Пришлось отпустить зверя. Едва ладонь перестала давить на лоб, мальчишка рванул вперёд и стиснул руку в зубах. Кости вспыхнули, попытка согнуть кисть отозвалась болью в запястье. Под желтоватыми резцами стремительно налился синяк. Жуя плоть, вендиго не давал пятнам сойти, но хуже вида жёлто-зелёных потёков было ощущение липкой слюны, стекавшей к локтю вампира. — Я всё равно это сделаю, — прошипел Шон, прижимая край бинта к шее монстра. Свободная рука поднырнула к загривку зверя, распустила немного моток и мужчина, поддев его мизинцем, наконец смог зафиксировать первый слой. Дальше пошло легче. Ладонь всё ещё отдавала тупой ноющей болью, кончики пальцев немели, но Шон продолжал наматывать одно за другим марлевое кольцо, пока не осталось около фута. Подцепив край зубами, вампир разорвал ленту пополам, перекрутил концы и обвязал шею зверя в последний раз. Для надёжности, он закрепил повязку тремя узлами. — Готово, — выдохнул Шон, заткнув торчащие «ушки». Стоило отнять руки от шеи, монстр разжал челюсти, и вампир уставился на кровавый пунктир, протянувшийся поперёк сустава. За общим онемением, он и не почувствовал, как зубы мальчишки проткнули кожу. Вконец обессиленный, но явно довольный собой пацан опустил голову обратно на брезент. Грудь зверя тяжело вздымалась, сдавливаемая кабелем, желваки выступили узлами на острой челюсти. Вендиго злился. Может быть, он и притих сейчас, когда руки и ноги оставались связаны, но совершенно точно не успокоился. Это стоило держать в голове, если очередь дойдёт до культи. Шон нахмурился. Из-под смятой кабелем ткани выглядывал бордовый обрубок, намертво привязанный к лопатке. Обрабатывать его в таком положении было совершенно невозможно, как и пытаться уговорить пацана посидеть смирно с развязанными руками. — Болит? — кивнул вампир на обрубок. Ответа ожидаемо не последовало. Мальчишка продолжал таращиться в потолок, словно мог взглядом прогрызть себе путь на свободу. — Мне жаль, — выдохнул Шон. Закинув спирт в аптечку, он так и остался сидеть на краю брезента. Несколько долгих минут спустя послышалось сиплое: — Если жаль… отпусти. От неожиданности мужчина вздрогнул. Одна из бутылочек, которую он вертел в руке, звякнула, ударившись о соседние. — Не могу, — покачал головой вампир. — Ты убиваешь людей. — Сам то… убивал людей? — Убивал. Воцарившееся молчание продлилось недолго. Зверь злорадно оскалился, подловив собеседника: — От тебя… несет кровью, — выдохнул он. — Так почему ты… пришел за мной? Шон обернулся, оторвав взгляд от очередной коробочки. Мальчишка вновь повернулся к нему, таращился в ожидании ответа. — У тебя хороший нюх. Если чуешь кровь, может, чуешь и чья она? Вампир протянул руку, которую ещё недавно жевали. Зверь лишь поморщился, вновь отворачиваясь к потолку. — Не сейчас… слишком много… запахов и… других ощущений. Шон перевёл взгляд на культю, затем на пронзённую выстрелом голень — ещё одна нанесённая серебром рана, которую следовало скорее обработать. Удивительно, как с такими увечьями мальчишка ещё находил силы двигаться. — Я помогу сесть, если будешь вести себя смирно, — предложил мужчина. — «Смирно» это как? — уставились на него с искренним недоумением. — Не кусать, для начала. Во взгляде монстра мелькнуло сомнение, но видимая борьба продлилась недолго: — Обещаю не кусать… сегодня. Вампир улыбнулся: — Сойдёт. Он схватил зверя за кольца на груди, рванул вверх, помогая опереться плечом на стену, и потянулся к узлу на спине. Давление на шею и ноги ослабло, и зверь вздохнул глубже. Всё ещё не имея возможности двигаться, он теперь мог свободней дышать и, при желании, атаковать посмевшего приблизиться оппонента. И всё же не стал. — Мне говорили, что вендиго не разумны, — подал голос вампир. Ледяное дыхание в непосредственной близости от собственной шеи невольно воскрешало в памяти вид клыкастой пасти, но пацан даже не думал показывать зубы. Прикрыв глаза, он позволял возиться с узлами, слишком податливый для безумного монстра. Беззащитный. «Один укус…» — Как зомби, — бросил вампир, затянув новую петлю, и поспешил отстраниться. — Люди тоже умом… не блещут. Это могла быть угроза. Что-то вроде «сам виноват, раз сунулся ближе». Мозг услужливо подкинул видение того, как зверь резко оборачивается с чудовищной мордой, вгрызается в горло Шона, и кровь заливает стену под предсмертный хрип дурака. Однако ничего из этого не произошло. Мальчишка всё так же сидел, опираясь на пыльную стену сарайчика. Шон сидел напротив него, улыбнувшись остроумному замечанию. — Здешние леса — твоя территория? — кивнул мужчина, потянувшись к аптечке. — Не каждый. Вендиго нахмурился, о чём-то соображая, и наконец выдал: — Что ты собираешься… со мной делать? — Зависит от того, что ты собираешься делать. Вампир захлопнул крышку и оперся локтем на колено. В новом положении бок ныл чуточку меньше. Последовавшее ворчание монстра прозвучало совсем невнятно, но вряд ли значило готовность сотрудничать. Мужчина усмехнулся тому, как по-человечески монстрик закатил глаза. — Тот тип, с которым я пришёл, — охотник, — терпеливо продолжил Шон. — Не рядовой убийца. Он выслеживает таких как ты… — вампир ткнул пальцем в сторону вендиго, затем себе в грудь: — …и таких, как я. И он не один. Глок лёг на брезент, блеснув выгравированной на пластиковой рукояти буквой «Н», и зверь поморщился. — Я знаю… Не первая встреча, — фыркнул мальчишка. — Убивал кого-то из них? — Нет. — Но встречал? Как давно? — Давно. Тебе это… зачем? — Чтобы понять, как много их может быть здесь. Шон забрал пистолет, спрятал обратно за пояс. — Если о тебе знают, лес больше не безопасен. Вернёшься — будь готов к новой встрече. — Если пришёл один… нужно уходить… Я всё знаю, — проворчал вендиго, пытаясь незаметно пошевелить кистью. Шон оставил этот жест без внимания. — С одной рукой убежать далеко не получится, — хмыкнул мужчина. — Зато дышаться будет… полной грудью. — Как долго? Пацан скривился, прекратив попытки побороть путы, и зашипел: — Ублюдок. — Ещё какой, — усмехнулся вампир. Бросив взгляд на здоровую кисть, он понял, что переборщил с обвязкой. Пальцы вендиго за короткий разговор успели налиться кровью и начинали стремительно синеть. Из-под рукава выглядывали проступившие над кожей, тугие как трубки вены. Шон поджал губы. — Я спрашиваю не из забавы. Даже если я развяжу, против охотника шансов у тебя мало. Когда Джим вызовет подкрепление, весь Айдахо будут патрулировать «ублюдки» с серебром. Зверь молча таращился, наклонив голову. Ожидал, к чему ведёт этот разговор? Шон и сам не понимал. Вздохнув, вампир потёр переносицу. Он сам не верил в то, что собирался сказать: — Выхода у тебя два — бежать со мной или идти своей дорогой. — С тобой? Брови мальчишки дрогнули, неглубокая морщинка залегла между ними. Зверь ожидал подвох. Хотел бы мужчина, чтобы этот подвох был на самом деле, и происходящее оказалось лишь частью хорошо продуманного плана. Это многое бы облегчило. Многое, но не всё. — Это случилось… из-за тебя, — упрекнул мальчишка. — Ну прости, что я вынудил напасть на себя со спины, — не остался в долгу вампир. — Другой хищник… в моем лесу, смекаешь? Они опять замолчали. Слегка прищурившись, монстр ожидал возражения, но ему не ответили. Тогда пацан попробовал снова освободить руку и поморщился — впившийся в плечо кабель не оставлял шансов. — Я уже обещал… не кусаться… так развяжи, — послышалось следом за этим. — А не душить? — уточнил вампир. — Как насчёт «не нападать»? — Боишься раненного? Голос монстра звучал надменно. — Опасаюсь, — хмыкнул мужчина. — Можешь дальше брать меня на слабо, но руки это тебе не развяжет. Тон зверя сменился. Жёлтые глаза блеснули с азартом: — Не могу ничего обещать… пока тебе страшно. Люблю, когда меня боятся… Глядишь, проснешься как-нибудь… от того, что я… вгрызаюсь в твою глотку. Мальчишка говорил медленно, с улыбкой на лице смакуя каждое слово: — Либо ты меня развяжешь… и получишь обещание. — В таком случае, зачем рисковать, — хлопнул по бёдрам вампир и поднялся с пола. Вендиго мгновенно изменился в лице. Досада и злость в его взгляде сменили друг друга несколько раз, пока Шон сгребал мусор с пола. Прихватив аптечку, мужчина вернулся к рюкзаку. За спиной послышалось новое ворчание и шорох брезента. Монстр тщетно бился с кабелем, но лишь усугублял своё положение. Закинув рюкзак на плечо, вампир направился к выходу. — Эй, так и оставишь… меня тут?! Дверь коротко скрипнула, приоткрывшись. — Два слова, венди, и я подумаю, взять ли тебя с собой, — обернулся Шон на пороге. Паниковал монстр тоже очень по-человечески. На его лице читалась растерянность. — То, о чем ты просил… больше двух слов, — проворчал мальчишка. И дверь захлопнулась.

🙢

Уже за порогом Шон позволил себе остановиться и тяжело вздохнуть. Затянутое тучами серое небо не сулило ничего хорошего. Менее всего хотелось выезжать в дождь, когда горные дороги превращались в месиво. С другой стороны, вода отлично смывала следы. Спрятав аптечку обратно в багажник, вампир уставился на кровавые тряпки в руках. За водительским зеркалом он обнаружил пластиковую зажигалку. Ей явно пользовались куда меньше, зато механизм работал исправно. После недолгого сбора хвороста, мужчина устроил костёр на окраине леса и сбросил в него бинты. Поочерёдно разорвав на лоскуты то, что осталось от рубашки и футболки, он подкинул обрывки в огонь. Поглощённая пламенем ткань стремительно чернела, оседая пеплом, пока мужчина судорожно обдумывал следующие свои действия. «Обосрался. Опять. Молодец. И что дальше?» — вздохнул он, отбрасывая со лба мокрые пряди. Сбежать самому — было всё ещё очень заманчиво. Бросить мальчишку в лесу отвлекать охотников, выехать на окраину, сбросить машину до границы и затеряться. Пару десятков лет назад Шон поступил бы так не раздумывая. Но сейчас речь шла не только о его собственной безопасности — вендиго сожрал несколько сотен людей всего за каких-то три года, и вряд ли остановится просто потому, что был разок пойман. Это нужно прекратить. Убить? Но вдруг Джим ошибся в главном? Хоппер достаточно наплёл. Его ложь о неразумности мальчишки была очевидна. О чём ещё врал охотник? Мог ли всё-таки вендиго питаться чем-то ещё? Что если все эти годы он просто выживал как умел. Как научили? «Ничего не напоминает,» — нервно усмехнулся мужчина, подкинув сырых веточек. Представить себе мальчишку, столкнувшегося один на один с враждебным миром, было нетрудно. Большого труда стоило сохранить человечность, когда все твои мысли занимает чудовищный голод, а каждый встречный хочет убить. Шон наклонился, раздувая начавшее затухать пламя. «Его нужно остановить…» Вампир почувствовал, как ненавязчиво начинает саднить горло. Пусть он и старался не дышать во время перевязки, в память врезались кислые нотки чужого запаха. Его ведь источник был совсем близко — в сарае, совсем беззащитный. Прикрыв глаза, Шон представил белую шею, алый след, оставленный кабелем, блестящие края ран. Клыки выступили под верхней губой. Мужчина нервно поджал губы, чувствуя на языке привкус собственной крови. «Один укус и всё это закончится,» — нашёптывал голод, сопротивляться которому с дырой в боку было куда труднее. Шон представил как клыки впиваются в ледяную плоть. Как дёрнется зверь, пытаясь вырваться, но стоит схватить за волосы, у мальчишки не останется шансов. Его холодной густой крови хватит, чтобы заставить стихнуть жажду на месяц, а то и больше. Месяц совершенно обычной тихой жизни… «…Ты больше, чем твоя жажда…» Мужчина бросил в костёр остатки тряпок. Пламя взвилось выше и вдруг почти погасло. Робкие язычки танцевали на самых краях ткани, переливаясь от ярко-оранжевого до едва различимого синего. «На что я надеюсь?» — вздохнул вампир, уткнувшись лицом в ладони. Он попался охотнику и, хуже того, оставил того в живых. После случившегося лицо Шона будет на каждом столбе с припиской «особо опасен». Джим явно не из тех, кто за спасённую шкуру откажется от преследования. Скорее, будет в ярости, ведь почти дал себя убить какому-то монстру, наверняка он захочет вернуть должок. А это значит, что ни в Айдахо, ни где-либо ещё мужчине не будет покоя. Разве что, в другой стране? На другом конце света? Усмехнувшись, Шон засыпал остатки кострища землёй и поднялся на ноги. Тучи сгустились, намеренные пролиться дождём в ближайшие несколько часов. Плотные, словно кисель, угрожающе чёрные, они застилали собой небо от края до края, и делали солнечный диск похожим на растёртый плевок белой краски. Всматриваясь в силуэт соседнего дома, вампир вдруг поймал себя на мысли, что дыра в крыше делала строение похожим на кукольный домик. Словно какая-то повзрослевшая девица, потеряла интерес к любимой игрушке, и теперь та стояла посреди заросшего газона. Манила напрасным обещанием укрыть от близящейся непогоды. Мужчина вздрогнул. Холод из воспоминаний просочился в реальность и пробрал до костей. Шон будто бы на мгновение перенёсся в то время, когда вместо пустынных улочек богом забытого городка вокруг были хмурые переулки кирпичных многоэтажек и мусорные баки. Рука невольно потянулась за спину, где всё ещё покоился глок, нащупала пластиковую рукоять, и вампир выдохнул. Нужно было скорее разобраться с текущими «неприятностями» и двигаться дальше. С этим намерением он вошёл в сарай, не отнимая правой руки от пистолета, и замер. — Меня не было полчаса, — выдохнул Шон при виде пропитанных кровью бинтов. Забыв про пистолет, он рванул к зверю и опустился на колени. Мальчишка лежал на боку, тяжело дыша. Плечо здоровой руки выглядело совсем неестественно — кажется, вендиго пытался ослабить петлю, выгнув руку сильнее, но лишь стянул путы к локтю и зафиксировал неудобное положение. — Идиот… — шипел вампир, сверкая клыками. От свежего запаха желудок сводило спазмом. Пришлось задержать дыхание, чтобы поднять мальчишку. Всё время, что разбирался с затянутыми до предела узлами, мужчина боялся лишний раз взглянуть на бинты. — Я развяжу тебя. Но если выкинешь что-нибудь… сожру, — предупредил вампир. Губы вендиго тронула слабая улыбка: — Они не выглядят… пугающе, — прохрипел зверь. — Они и не должны. Разобравшись с руками, Шон наклонился к ногам. К моменту, когда кончился воздух, ему удалось освободить колени. Один короткий вздох вскружил голову. «Твой шанс!» «Держись, сука!» — приказал себе мужчина, судорожно сглотнув. Во рту пересохло, горло раздирало от боли, и только вид посиневших лодыжек напоминал о том, что зверя нужно освободить как можно скорее. — Я не питаюсь мясом, — выдохнул Шон, ослабляя последние петли. — От тебя пахнет… людской кровью… не может быть… что ты… не ешь людей. — Я не убиваю, — вампир не стал спорить, но дал зверю пищу для размышлений. — Мне достаточно крови. Не важно, человеческой или… Отбросив в сторону кабель, он задрал рукав чужой кофты. Холодное и посиневшее предплечье выглядело паршиво. Не хуже обрубка, но явно не облегчало состояние монстра. Шон усадил мальчишку обратно к стене. Освобождённая рука безвольно легла на пол рядом с чужим бедром. Малиновые пальцы больше походили на странную перчатку, чем на живую плоть. Но даже в таком положении зверь ещё находил силы для торга: — Мне нужно только… человеческое мясо… Если пообещаешь достать… Я пообещаю всё… что ты просил. — Что насчёт мяса животных? — нахмурился Шон. — Не перевариваю. — Я понял. Мужчина задумался. Слишком велик был риск брать зверя с собой, но оставлять его в городе значило, в лучшем случае, подарить охотникам лёгкую жертву. В худшем — его трусость могла навлечь беду на местных. Вдруг кто-то из них всё же пользуется этим сараем и заглянет внутрь? Что если это будут дети? Шон отмахнулся от образа истерзанных маленьких тел и снова оглядел раны монстра. Пацан выглядел слишком слабым, чтобы кому-то навредить в нынешнем состоянии. Возможно, он мог бы протянуть так ещё какое-то время, хотя бы до границы штата. А дальше… Шон плохо представлял, что делать дальше. — Сделаю, что смогу, — наконец выдохнул он. — Отлично. Опершись о стену культей, вендиго попробовал встать. Первый шаг дался ему с трудом — простреленная нога совсем не держала, и мальчишке пришлось опуститься обратно, чтобы попробовать во второй. Шон подскочил к нему, закидывая правую руку себе на плечи и услышал шипение над самым ухом: — Больно вообще-то. — Потерпи. Пацан скривился, повис на вампире всем весом и, волоча ногу, медленно побрёл к выходу из сарая. Пытаясь облегчить ношу, Шон обхватил его за пояс, но собственная рана мешала стать полноценной опорой. — Долгая будет поездочка.