Точка невозврата

Гермиона холодно посмотрела на Сару, чувствуя, как напряжение обостряется. Казалось, воздух стал плотнее, пропитанный магической вибрацией артефакта. — Что именно я разрушила, Сара? — произнесла Гермиона, стараясь сохранить спокойствие. Сара захрипела, её глаза блестели от слёз и злости. Она стиснула зубы, прежде чем заговорить: — Ты разрушила его, разрушила нашу жизнь. — Голос Сары сначала дрожал, словно она боролась с собой, а потом вдруг взлетел до крика, полный боли и злости. — Мы могли быть счастливы! — выпалила она. — Если ты умрёшь, всё встанет на свои места, и мы сможем быть вместе. — Сара, о ком ты говоришь? — вмешался Теодор. — О Роне, конечно. Он многие месяцы рассказывал мне, как ты издеваешься над ним! Какая ты ужасная жена, холодная и бесчувственная. Что ты постоянно изменяешь ему с разными волшебниками, иногда даже с несколькими сразу. Но когда ты подала на развод и выбрала грязного пожирателя смерти, чтобы отсудить у него всё, он стал сам не свой. Гермиона почувствовала, как ярость смешивается с горечью. Она взглянула на Сару, видя не соперницу, а марионетку в руках человека, которого она когда-то любила. В этот момент она осознала, что годы с Роном были не просто ошибкой, а кошмаром, от которого она наконец освободилась. Сара продолжала, не замечая холодного взгляда Гермионы: — Ты должна умереть, и тогда всё станет как раньше. Тогда ты не заберёшь всё, что принадлежит ему, и я смогу стать его женой. Гермиона подошла ближе к Саре, её глаза стали цепкими и холодными. — Ты уверена, что это правда? — спокойно спросила она. — Рон рассказал правду! — воскликнула Сара. — Он был искренним, когда плакал из-за тебя, когда говорил, как ты разрушила его жизнь! — Это он попросил подбросить тёмный артефакт? — спросила Гермиона, подойдя ближе. — Я сделала это сама, чтобы защитить его. Чтобы ты и Малфой сгнили в Азкабане, за использование тёмной магии. Артефакт никак не реагировал на эти слова, это означало, что она действительно верила в то, что говорила. Гермионе стало жалко эту девушку и одновременно противно от осознания того, что она провела столько лет с патологическим вруном, манипулятором и, как оказалось, изменщиком. — И ты решила, что, избавившись от меня, ты решишь все проблемы? — Гермиона шагнула ближе, её голос стал холодным, как лёд. Сара замерла, но быстро нашлась: — Он любит меня. Он оценит, когда узнает, что я готова сделать ради него. — Это не любовь, Сара. — Гермиона посмотрела прямо ей в глаза. — Это отчаяние. Ты любишь образ, который он создал, чтобы оправдать свои ошибки. Гермиона на мгновение закрыла глаза, собирая мысли. Когда она снова заговорила, голос был тихим, но каждый слог звучал, словно удар молота: — Слушай меня внимательно, Сара. Рон лгал тебе. Я никогда не изменяла ему в браке. Даже когда он перестал уделять внимание нашей семье и сосредоточился на своей зависимости от трав, я пыталась спасти наш союз. Он сам разрушил наш брак, когда начал проявлять агрессию и пренебрежение. Гермиона сделала шаг ближе, глядя Саре прямо в глаза: — Он говорил, что я ужасная жена? А сказал ли он тебе, что пытался вернуть меня, опоив зельем? Что он пытался манипулировать мной, чтобы заставить вернуться к нему? И да, Сара, имущество? Всё, что мы нажили в браке, остаётся ему. Я не забираю у него ни галлеона. Сара замерла, её дыхание стало прерывистым. В голове смешались образы: лицо Рона, когда он говорил ей, как страдает, и холодный взгляд Гермионы, разрушавший её уверенность. Она пыталась найти слова, чтобы возразить, но голос Рона, шепчущий об обидах, и чувство собственного унижения сковывали. Слова сказанные Гермионой проникали глубоко, заставляя задуматься. — Ты лжёшь, — но голос звучал уже не так уверенно. — Это… Это не может быть правдой. В этот момент артефакт в центре комнаты вспыхнул ярким светом. Волна магической энергии прошла через помещение, заставляя воздух вибрировать. Гермиона стояла неподвижно, артефакт не нанёс ей никакого вреда. Сара смотрела на это, лицо выражало отчаяние и потрясение. Она трясла головой, словно пытаясь прогнать непрошенные мысли. — Артефакт, — пробормотала она, — он… он наказывает за ложь. — Именно, — твёрдо ответила Гермиона. — И, как видишь, я говорю правду. Сара опустила голову, плечи сотрясались от всхлипов. Теодор осторожно подошёл, его взгляд оставался настороженным, но смягчился, видя, как её сопротивление угасает. — Что я наделала… — простонала Сара. — Как я могла быть такой глупой? — Ты верила человеку, которому хотела верить, — мягко произнесла Гермиона. Её голос не был обвиняющим, скорее спокойным, словно она понимала, что перед ней всего лишь ещё одна жертва Рона, так же, как когда-то была она сама. Сара подняла на неё заплаканное лицо, в глазах читалось сожаление. Она не могла найти слов, чтобы оправдать себя. Гермиона кивнула Теодору, и он разжал магические путы. Сара упала на пол, обхватив голову руками. Тео повернулся к Гермионе, его голос звучал потерянно: — И что нам делать? Гермиона, отбивая чёткий ритм каблуков в давящей тишине, прорезаемой лишь приглушёнными всхлипами, приблизилась к артефакту. На его поверхности завораживающе переливались фиолетовые узоры, словно оживающие в свете магии. Эта ночь раскрыла ещё одну тайну, принесшую одновременно боль и освобождение. Осознание истины стало подтверждением, что её решение уйти от Рона было правильным, несмотря на всю тяжесть пути. — Найди Гойла. Предполагаю ему нужна помощь. Я свяжусь с Гарри. Надеюсь, он поможет. Если сделать официальный запрос в Министерство, нас заберут вместе с ней. Теодор кивнул и ушёл, оставив Гермиону наедине с Сарой. Гермиона призвала из сумочки телефон и набрала номер Гарри в надежде, что он ответит. И он ответил. — Гарри. Мне нужна твоя помощь. Это связано с Роном. Ты сможешь переместиться в клуб? Я открою тебе доступ для перемещения. — Я буду там через минуту, — коротко ответил Гарри. Гарри появился ровно через минуту, как и обещал. — Что произошло? — его голос был серьёзным, почти отстранённым. Он перевёл взгляд с Гермионы на заплаканную Сару, которая продолжала шептать что-то несвязное. Гермиона коротко объяснила ему ситуацию. Её голос звучал ровно, но внутри всё кипело. Она закончила свой рассказ словами: — Мне кажется, помощь ей нужна больше, чем наказание. Гарри нахмурился, его взгляд оставался сосредоточенным, но внутри него кипели противоречия. — Ты уверена, что это правда? — Гарри, — её голос стал твёрдым, как сталь, — артефакт не даёт солгать и атакует в случае лжи. В этот момент в комнату вошёл Теодор, придерживающий Гойла, который едва передвигал ноги. Лицо Гойла было бледным, губы слегка дрожали, но он смог удержаться на ногах. Теодор с привычным озорством заговорил: — Хочешь убедиться в этом, Поттер? Смотри. — Он усмехнулся, глядя на Гарри, и добавил: — Я совершенно не заинтересован в том, чтобы узнать, как ты сладко стонешь, когда мой рот будет ублажать тебя. Слова Теодора повисли в воздухе, прежде чем артефакт моментально среагировал. Волна магической энергии ударила в Нота, обрушивая удушающие чары. Его лицо побагровело, дыхание стало хриплым, словно воздух полностью исчез из его лёгких. Гарри молниеносно запустил контрзаклятие, снимая путы. Теодор рухнул на колени, тяжело дыша. — Придурок, — буркнул Гарри, даже не пытаясь помочь Тео подняться. Гарри глубоко вздохнул, его взгляд стал серьёзным, даже тревожным. Он повернулся к Гермионе: — Предположим, что это всё произошло из-за лжи Рона. Но может, его заставили так поступить? Губы Гермионы сжались в тонкую линию. Она рассказала про событий в Норе и после. Каждая деталь доказывала, что он действовал сознательно, а не под чьим-то влиянием. Гарри молча выслушал историю, а потом нахмурился и спросил: — Стоп, вы были в Норе? — Гарри, — Гермиона начала закипать, — я ровно так и сказала. Что с тобой? Гарри с трудом сдерживал свою злость и разочарование. Его руки слегка дрожали, но он быстро их сжал в кулаки, стараясь контролировать себя. — Я собирался прийти на празднование вчера, но Рон убедил меня, что они собираются к Чарли. Он сказал, что семья пытается держаться вместе после потери Фреда и что это важно для всех. Теперь понимаю, что он просто не хотел, чтобы я оказался там. Гермиона почувствовала, как её разочарование сменяется странным спокойствием. Это была не первая ложь Рона, и она уже не удивлялась. — Мне он сказал, что ты не захотел прийти из-за Джинни. Гарри потер переносицу под очками, медленно выдыхая через сжатые зубы. Внутри него всё кипело: разочарование из-за лжи Рона, чувство вины за то, что он не разглядел это раньше. — Я найду его и поговорю. Должно же быть разумное объяснение его поведения. — Ты имеешь на это право, Гарри, но сейчас мне нужна твоя помощь. У тебя есть идеи, что делать с Сарой и артефактом? Гарри кивнул, его взгляд вновь стал сосредоточенным, как у следователя перед сложным делом. — Да, Гермиона, я помогу тебе. Но мне нужна будет ваша помощь. Один я не справлюсь с потоком этой магической энергии. По документам проведу артефакт как анонимную наводку. Никто не свяжет его с вашим клубом. — Праведный Гарри Поттер нарушает закон. — вмешался Теодор с лёгкой ухмылкой, всё ещё держась за горло.