Замкнутый пир | Convivium vitiosus

Для Антуана Анжольраса история началась с фразы: — Если ты здесь, то кто тогда там? Изрёк это Комбефер, встретив его на крыльце кафе Мюзен, поэтому в первую минуту Анжольрас подумал, что речь о каком-то умозрительном парадоксе, к которому ему не удосужились разъяснить логическую цепочку. К тому же неожиданное обращение вырвало его из многопоточного вихря собственных размышлений, оставив на мгновение в некоторой растерянности. — Там — это в нашей комнате? — уточнил он. — Вообще-то должны быть все. И ты тоже. Только теперь он заметил, что вид у его товарища не располагающий ни к шуткам, ни к парадоксам. Откровенно говоря, смотрел он так странно, как будто на самом деле увидел призрака. И даже не потрудился подобающе одеться перед тем, как выйти на улицу. — Ты знаешь, что без фрака сейчас и арестовать могут? Вместо ответа Комбефер взял его за руку и повлёк за собой наверх, по коридору, к их старой знакомой двери с чёрным от времени нижним замком. Анжольрас вошёл и не понял смысла взглядов, которыми его встретили. И в целом — не понял. В комнате царила атмосфера враждебного напряжения. Люди по большей части стояли на ногах, не отрывая взглядов дольше необходимого от одного стола у окна, и как будто боялись даже дышать, чтобы не спровоцировать хищника, а когда увидели своего вожака, вскинулись почти гневно. Только не в его адрес. — Презабавная выходит история, вы не находите? — прервал молчание неугомонный Курфейрак. Он был одним из немногих, кто и до этого момента, кажется, не слишком стремился к конфликту. Другими двумя были Жеан, вроде бы даже порывавшийся прикрыть причину беспокойства своей рукой, и Грантер, сидевший в своём дальнем тёмном углу с таким видом, как будто находится где-то в другом мире, где ничего особенного не происходит. Анжольрас оценил это всё одним привычным взглядом, практически бездумно, чувствуя необходимость хотя бы таким образом ощупать реальность и провести границы с бредом. Из-за плеча Прувера на него смотрел он сам. Скорее всего, он сам. Или кто-то, похожий на него до холодного трепета. И во всяком случае, таким потерянным и оторванным от места он себя никогда не видел, и, кажется, никогда даже не чувствовал. — Блять. — сказал он-сам-только-другой, не сводя с него синих глаз. Жеан обернулся к незнакомцу, давясь удивлённой ухмылкой. — Я ж говорил — другой человек. — сказал он остальным. — Наш таких слов не знает. — Да и без того понятно было, что другой! — почти прорычал Баорель. — В этом и проблема! — Спокойно, граждане. — обрёл голос Анжольрас, и его копию у окна передёрнуло от этого звука. — Комбефер, по порядку, пожалуйста. Отодвинуть в сторону шок и панику, перестать лихорадочно гадать на кофейной гуще, что происходит, и привести своих людей в чувство казалось почти невозможным, но если он не возьмёт себя в руки, а ситуацию под контроль, то и никто не сможет. С момента входа в комнату Комбефер смотрел на него, как на тяжелобольного, внимательно ловя эмоции, и отчасти поэтому Анжольрас обратился именно к нему. Пусть отвлечётся. Сейчас не до сеансов чтения мыслей по лицам. В целом верно поняв посыл, тот вежливо отвёл взгляд и даже снял очки, как бы для протирки. — Этот молодой человек, — начал он с кажущимся спокойствием. — появился словно бы из ниоткуда посреди комнаты, примерно вон там, где стоит Жоли. Вид у него был дикий и дурманный, словно он проснулся в кошмарном сне. — Я и проснулся в кошмарном сне. — не без дерзости указал фантом, и Комбефер внезапно послал ему короткий изумлённый взгляд, а затем тень неверящей улыбки. Пронаблюдав эту пантомиму, Анжольрас хотел спросить, в чём дело, а потом споткнулся о мысль, что теперь он сам грешит тем же, за что безмолвно упрекнул товарища минутой ранее. Тот тем временем покладисто согласился: — Допустим, месье, мы ваш кошмарный сон. Но ведь, с нашей точки зрения, даже при этом факт остаётся собой: вы появились здесь, среди нас, и не спешите исчезать с лучом рассвета в вашей далёкой спальне. Значит, нам придётся каким-то образом на это реагировать. Так вот, он появился и мы, признаться, слегка растерялись. Само собой, сначала мы решили, что это ты. Но в таком состоянии, да и одежда… Только теперь Анжольрас заставил себя переключить внимание с лица вторженца на его тело и понял несколько вещей: во-первых, человек был как будто тоньше и ломче него самого, чуть ниже ростом, чуть чище чертами, словом — моложе, и не держал осанку; во-вторых, волосы он стриг короче, но и то, что оставалось, отводил с глаз железным волнистым ободом; а в-третьих, одет был по-каторжному легко, непродуманно, свободные штаны были расцвечены какой-то странной шотландской клеткой, а рубашка не имела рукавов, полностью открывая угловатые плечи, но притом качество ткани и чистота вещей с каторгой не вязались. И, да, он стоял на грязном деревянном полу у окна босиком. — Надеюсь, никто из присутствующих не думает, что я действительно мог пройти в таком виде по Парижу. Курфейрак закашлял в кулак. Зная его, Анжольрас понял, что вот он-то как раз именно так и подумал, и если раньше у него в голове даже мысли такой не могло появиться, то теперь она там есть, и она приводит его в восторг. — Нет, мы достаточно быстро поняли, что не мог. В основном по тому, как наш гость огляделся по сторонам и без большого уважения задал два вопроса… — Кто вы, нахер, такие, и что вы делаете в моём доме? — вмешался «гость». – И вдогонку вам ещё один: почему мой дом выглядит как хлев? Реконфест тут устроили... — Да ты городской, что ли? — неожиданно охотно вступил в диалог Прувер, которому незнакомец определённо сразу же запал в душу. — Хлева не видал, сравнить не с чем? Здесь вообще-то приличное заведение. Не-Анжольрас на миг смешался, но потом всё же обвёл помещение выразительным взглядом. Анжольрасу стало неуютно: вот эту экспрессию он в себе как раз-таки знал, и видеть её со стороны означало по меньшей мере один камень на чашу весов самых пугающих догадок. — Слово за слово, началось недопонимание. — аккуратно подытожил Комбефер. — На дворе всё же апрель, его такого наружу не выпустишь, да и твоя репутация… Мы решили придержать его до выяснения обстоятельств, Жеан решил, что мы делаем это слишком настойчиво, месье занял позицию отрицания, а я заметил твоё приближение из окна и отправился навстречу, чтобы хоть немного подготовить к ситуации. — Не слишком ты старался. — заметил Анжольрас, вспомнив ещё раз, с чего всё началось. Его друг развёл руками и улыбнулся, признавая свой провал. Между тем Тот Другой, кажется, слегка успокоился и принял для себя правила дикой игры, которой ему казалось происходящее. Определил он это для себя как сон или как затянувшийся розыгрыш — понять было сложно, но оба варианта позволяли наладить с ним хоть какой-то контакт. Это было страшно до потери дыхания, и паника ощущалась за сдерживающим её усилием воли всё яснее, но молодой вождь Азбуки оглядел свой кружок, напомнил себе о необходимости подавать им пример рационального поведения и протянул незнакомцу со своим лицом руку. — Моё имя Анжольрас. Тот едва подавил смешок. — Реально что ли ан?.. — Не надо! — хором прервали его Курфейрак и Легль, пока остальные отчаянно делали вид, что не смеются — или не делали. Анжольрас окинул их мрачным взглядом и сам знал, что в этот момент выглядит больше Михаилом, чем Рафаэлем. — Мы не шутим про это! — драматично подсказал Жеан ничуть не смущённому ни их реакцией, ни суровостью своего двойника «гостю». — Окей, окей. — закивал тот со смехом, и они не поняли этого слова, но поняли соглашающуюся интонацию. — Не обижайся, я не ставил цель тебя задеть, просто вырвалось. У меня вообще фамилия — Гёсс. И он шагнул вперёд, слегка подвинув Прувера, чтобы пожать второму себе руку. И в момент, когда они коснулись друг друга, что-то пошло не так. Гёсса как будто пронзило молнией, и всем показалось, что молния действительно сверкнула посреди комнаты. Где-то в мешанине микрособытий то ли до, то ли после неё раздался короткий вскрик. Фантомный гость схватился за грудь, согнулся, как от страшного удара, и рухнул на пол. Анжольрас отпрянул прежде, чем успел подумать о своих действиях, и с удивлением уставился на свою руку. Он не почувствовал ничего, кроме цепкого прикосновения, прерванного вспышкой. Отработанным порывом с двух сторон к двойнику кинулись Жоли и Комбефер. Его трясло, глаза оставались открытыми ещё несколько секунд, но вскоре закатились. Из горла рвался судорожный, ни на что не похожий звук. — Он не может дышать. — С чего ему не мочь дышать, горло свободно! — Я не знаю, спазм? Видишь, вот вдох идёт, но не проходит… — Свалите вы, оба! Мимо Анжольраса внезапно мелькнули чёрные космы в душном облаке перегара. Бесцеремонно оттолкнув его плечом, Грантер с неожиданной силой растащил от Гёсса медиков и склонился над ним, почти закрыв волосами его лицо. — Антуан. — сказал он так трезво и твёрдо, что присутствующие застыли, где стояли. — Это же твоё имя, да? Конечно, да, ты же любишь такое. Анжольрас вздрогнул. Это было его имя, и Грантер об этом знал. — Удели мне внимание, Антуан, я знаю, что ты меня слышишь. — пьяница звучал настойчиво, говорил с бессознательным так, словно действительно был абсолютно уверен, что его слышат. — Сосредоточься, убери страх куда-нибудь, потом побоимся. Слушай. Вот здесь, — его рука проползла под рубашку без рукавов, — прямо здесь твои лёгкие. Воздух должен дойти до них. Здесь, — рука пошла выше, пальцы прошли по горлу, — путь, которым он должен попасть туда. Вот эти мышцы, эта и эта, ты чувствуешь? Заставишь их двигаться — считай, выжил. Ещё помнишь, как набрать вдох в рот? — Анжольрас с изумлением увидел, как под большим пальцем Грантера слегка затрепетали губы, точно такие же, как его собственные. — Молодец. А теперь давай быстро, ты справишься. Раз. Два. И три! Гёсс резко вдохнул со всей силы, и Грантер тут же предельно точно нажал ему на грудь, помогая выдохнуть воздух обратно. — Эр. Анжольрас словно сам забыл, как шевелиться. Эту информацию вытеснил белый шум, в глубине которого едва слышно звенели сотни неотвеченных вопросов, догадок, цепочек, восхищений и яростных вспышек одновременно. Его двойник по фамилии Гёсс открыл глаза и кинулся Грантеру на шею.