В гостях сказка

      Парень, представленный как Том Реддл и факультетская староста, даже не взглянул на Катю. И пока декан рассказывал Кощевой о её факультете, который станет для нее новым домом, семьей, девушка рассматривала его, задумчиво смотрящего в окно.       Он был красив и статен. Четкий профиль, точеные, как лезвия, скулы, впалые щеки. Темные кудрявые волосы лежали в хаотичном аккуратном порядке. Он был похож на греческую статую: так же хорош и отстранен. Выглаженная рубашка, поверх которой наглухо застегнута мантия. Реддл не был атлетичен, как Птицы, но и назвать его худощавым было бы ошибкой: он был гармоничен. Да, пожалуй, это единственно верное описание его. Неподходящими образу были только глаза. Казалось, что студенту не должен быть свойственен такой взгляд, жесткий, тяжелый. Катя могла бы представить отца, деда или любого преподавателя, но никак не школьника с такими глазами.

***

      По дороге до общежития декан не замолкал: все щебетал о том, как Кате повезло учиться у него, как хорошо быть студентом именно на его факультете, об избранности Слизерина.       Гостиная, а именно так это здесь называют, пряталась за глухой стеной и открывалась только при произношении пароля «Чистая кровь».       «Да-а, очень скромно для пароля на входе».       Гостиная Слизерина была красива, выполнена со вкусом в цветах факультета: черный, зеленый и серебряный. Широкое пространство, согреваемое лишь одним камином в правой части комнаты, перед которым находились черные кожаные диван и кресла и небольшое стол из темного дерева. С левой стороны располагался небольшая лестница в ступенек шесть и длинная платформа, условно разделяющая подземелье на два этажа. На подиуме располагались двери в спальни учеником.       Облокотившись на кованые перила, стояла девушка в юбке-колокольчике и туго затянутом корсете и наблюдала за одним из парней, сидящих на диване напротив. За её спиной распахнулась дверей, из которой вышла студентка очень на нее похожая. Вдвоем они, перешептываясь, спустились и подошли к этим самым парням. Том Реддл устремился к ним же.       Гораций Слизнорт, прочистив горло, громко произнес:       — Дорогие мои студенты! На нашем факультете новенькая Екатерина Константиновна Кощева, — немного коряво, но он явно постарался произнести полностью и официально, — она из страны Советов, надеюсь в примете её в наш радушный коллектив, — повернувшись к комсомолке декан продолжил, — подойди ко мне до завтрака — я выдам твое расписание, — и напевая песенку, покинул подземелья.       — Ты из Союза? — услышать родную речь в холодных стенах подземелья было неожиданностью, и похоже не только для девушки; многие присутствующие обернулись на источник звука, — я Антонин Долохов, у меня бабушка в российской глубинке живет. В Московской области.       — Это очень классно! — но в холодных подземельях солнечное настроение девушки не оценили, и змеи начали «шипеть»: длинные языки уже успели оценить ее не аристократичный вид, да и фамилию «Кощева» никто не видел в списках «Священных 28» (да, русская девушка должна была по их мнению попасть в список английских магов; удивлены? Автор тоже), а из этого следует лишь то, что новенькая либо полукровка, либо отродье маглов, на этой мысли бóльшая половина факультета вздрогнула. Среди них, представителей древнейших, богатейших появилась эта невесть, откуда взявшаяся девчонка.       Не сложно предположить, что предложение девушки познакомиться осталось риторическим высказыванием, за которым не проследовало ровным счетом ничего. Но неважно, Катя — девочка, знающая себе цену, поэтому отсутствие друзей среди снобов её ничуть не смущает — в Хогвартсе еще три факультета есть.

***

      Кате была выделена отдельная комната, непонятно, за что такая честь, но жаловаться она, конечно же, не собиралась.       Уроки в Хогвартсе начинались в десять, а завтрак в девять, но проснулась комсомолка в привычные шесть утра. Просто валяться в кровати она не собиралась, а потому уже спустя час вышла из холодных подземелий на прогулку вокруг замка.       Готический шотландский замок стоял на возвышенности. Около него располагался большой лес, а также озеро, на которое выходят окна факультетских спален.       Из пристроек были только большие теплицы и скромный домик лесничего, в котором почему-то жил бывший студент, выгнанный за что-то. Кате не особо вникала: забивать голову бесполезно информацией — глупо. Проходя мимо большого квиддичного стадиона, Кощева загрустила. Комсомолка представила, как Птицы на метлах или деревьях играют и как она с Кирой поддерживают их, крича с трибун. ССМР… Однако вместо того, чтобы и дальше себя вгонять в осеннюю хандру, Катя решила связаться с друзьями через медальон, который постоянно весел на её шее.       Взмах рукой, — с перстнем она также не рассталась: доверять легко ломающейся палочке не будет ни один советский маг — появилась небольшая щелочка, готовая внимать и передавать любые послания.       «Всем, — легкий писк, команда принята, — Привет, мои дорогие! Как вы? Как у вас дела? Что нового? В общем, я…»       Записывала она, вроде, всего ничего, а получилось почти на пятнадцать минут.       «Ничего, переживут»       Навернув внушительный круг по территории, Катя вернулась в школу лишь в девятом часу. Жители замка только просыпались, а комсомолка полная сил пошла осматривать само здание.       Первый этаж Хогвартса не располагал ничем интересным, кроме Большого зала — столовой, выступающим по необходимости пространством для общешкольных мероприятий. Никаких кабинетов, залов, ни-че-го. Были только в большом количестве различные выходы на улицу и лестницы на другие этажи и в подземелья.       Большие перемещающиеся лестницы выглядели шикарно, но неоправданно рискованно: а если полететь с высоты? Разных размеров картины потрясали воображение. Второй, третий и четвертый этаж были задействованы под кабинеты, но многие из них оставались заброшенными.       Из интересного для Кати: библиотека на четвертом этаже, медпункт на третьем, а кабинет Дамблдора на втором (там же и кабинет трансфигурации).       Уже спускаясь по лестнице в направлении Большого зала, Катя увидела, как из подземелий выходит староста Слизерина в окружении друзей свиты подпевал однокурсников. Старшеклассники её факультета не были похожи на хороших друзей, Реддла словно остерегались. Они не перебрасывались шутками, не разговаривали со старостой, хотя в его отсутствие вели себя как обыкновенные подростки, что вызывало множество вопросов.       Получив свое расписание, куда было необходимо дописать интересующие факультативы, Катя взглянула на него и была сказочно удивлена, да, учиться здесь с первого класса она не хотела бы, но на эти полгода не так, чтобы сильно плохо.       Воскресенье Свободный день       Понедельник 1. Трансфигурация 2. Зельеварение 3. После обеда: 4. Травология 5. 6. Дуэль       Вторник 1. Защита от Темных искусств 2. История магии 3. Заклинания После обеда: 4. 5.       Среда 1. Трансфигурация 2. Травология 3. Зельеварение После обеда: 4. Защита от Темных искусств 5. Заклинания       Четверг 1. История магии 2. 3. Защита от Темных искусств После обеда: 4. Травология 5.       Пятница 1. Зельеварение 2. Трансфигурация 3. История магии После обеда: 4. Заклинания 5. Астрономия (24:00)       Суббота Свободный день       Для свободных окошек Катя выбрала для себя факультативное изучение нумерологии и древних рун, решительно отказавшись от прорицания, ухода за магическими существами и магловедения, но сегодня, в качестве исключения, она была освобождена от практикумов.       «Дамблдор, Слизнорт, перерыв, Бири и опять Альбус. Так, в свободное время загляну в библиотеку».       Кабинет профессора трансфигурации был просторным. Из больших окон парты учеников озарялись теплыми осенними лучами. На кафедре педагога стопками лежали документы, чистые пергаменты. Опираясь на стол стоял сам профессор.       Катя зашла в кабинет среди первых, заняв одну из передних парт. Следом ввалились несколько парней и девушек с Гриффиндора, с которыми у Слизерина совмещенный урок. Смеясь они сели за парту недалеко от Кощевой.       — Мисс Макгонагалл, сядьте, пожалуйста, с новенькой, — спокойно, но требовательно произнес профессор.       — Да, профессор Дамблдор.       Рядом с комсомолкой села высокая девушка с аккуратно заплетенными в пучок волосами.       — Привет, я Катя, — девушка добродушно улыбнулась и протянула руку.       — Очень приятно, Минерва, — представилась студентка. На её лице отразилось нескрываемое удивление.       — Что-то не так?       — Нет-нет, просто ты со Слизерина, но так спокойно разговариваешь со старостой Гриффиндора, и…       — Прости, но вынуждена перебить тебя. Я из Колдовстворца, из ССМР, и распри между факультетами в стенах одной школы кажутся мне не только странным, но и нелогичным и даже абсурдным, поэтому я в этом не собираюсь участвовать. Да и делить людей на хороших-плохих в корне неверно, это как сказать, что есть только черный и белый, но это не так — мир разноцветный.       — Не думала, что могу такое сказать студенты Слизерина, но надеюсь, что мы станем хорошими подругами.       — Обязательно!       Едва не опоздав в кабинет вошла свита старосты змеиного факультета с ним во главе. Том Реддл кинул неприятный, колючий взгляд на комсомолку, на что та решила не обращать внимания.       Кате было непривычно видеть Дамблдора не просто как друга отца и мужчину, которого она часто видела в своем детстве и играла в куклы, но педагога, главу факультета, заместителя директора. Профессор трансфигурации чинно расхаживал по кабинету, говоря вступительную речь.       — …раздел трансфигурации внешности наиболее сложен, он требует большой концентрации, точных знаний, а также стаж в опыте. Надеюсь, что вы будете уделять должное внимание моему предмету, иначе ваша внешность может серьезно пострадать. И так записываем тему занятия, — взмах волшебной палочкой, и на доске мел сам начал выводить «Изменение цвета волос. Теоретический урок.»       Часовая лекция шла спокойно. Кощева успевала записывать абсолютно все за преподавателем, делая небольшие зарисовки на полях, как работать палочкой. Не то, чтобы у Кати появилось желание уметь управлять палочкой (все-таки кольцо было всегда на ней), но изучить раздел, понять взаимосвязь и, наконец, научиться трансфигурировать внешность не только с помощью перстня хотелось очень даже. И вообще, подобное умение сделает её еще более универсальным кадром.       Зельеварение прошло спокойно. Профессор Слизнорт восхищался сваренным зельем, а Катя удивлялась, почему его учат только на последнем году обучения. В Колдовстворце его проходили еще в девятом классе.       Долгожданный перерыв. Кощева устремилась в библиотеку. Помещение оказалось не таким большим, как комсомолка ожидала. Почему-то девушка решила, что библиотеке Хогвартса не будет уступать коллекции книг, собираемых её семьей. На самом же деле, в средневековом замке была ли едва половина. Несмотря на это, стеллажи до самого потолка были заставлены различной литературой разной тематики: чем глубже, тем темнее.       Взгляд комсомолки не цеплялся ни за какую книгу: они были слишком…скучные. Большое количество полок занимала развлекательная литература: магические сказки, незамысловатые книги о растениях, животных и путешествиях. Среди учебной литературы встречались книги, явно шедшие по программе, возможно, более глубокого уровня, чем учебники, но не более. Катя прошла к полкам, находящимся дальше всего. Её взгляд пал на потертую книгу авторства Годелота «Волхование всех презлейшее».       «Так у них не воспрещается литература по по-настоящему темным искусствам, хорошо, мои книги не привлекут внимания»       В качестве книги на час Катя выбрала пособие по владению палочкой и ее преобладание над другими магическими проводниками.       Час пролетел стремительно. Катя выяснила, что существенного развития во владении волшебной палочкой нет. «Воспринимайте как продолжение своей руки», «Необходима полная концентрация; от этого зависит и успех осуществления заклинания, и сила, с которой оно будет осуществлено». В одной из последних глав проводилась аналогия с перстнями, стеклами, используемыми волшебниками, проживающих в пустынях, и зачарованной лозой.       «Палочки преимущественно распространены в Европе и Северной Америке. Волшебники СССР пользуются магическими перстнями: если для палочек необходима полная концентрация, а также точный взмах, то перстни являются неотъемлемой частью руки, а сила магии, сложность и успех зависит от малейших движений пальцами. Маги советского пространства без проблем обучатся владению любым проводником, так как перстни осуществляют наиболее кропотливую и концентрированную работу. Касаемо других видов проводников, распространены стекла на севере Африки и Австралии, где маги славятся сложными ритуалами и сильными обрядами, подробнее в моей книге «Чары пустынь». Волшебники, проживающие в тропических странах, пользуются волшебными лозами. Это зачарованные лианы их особенностью является обособленность от владельца. Они могут спокойно взаимодействовать с любым магом.»       На обеде Катю попросил задержаться декан факультета.  Профессор Слизнорт отвел девушку в свой кабинет. И за приятной беседой девушка провела время в помещении с колбами и ингредиентами для зелий, а не в душных теплицах — может это и к лучшему.

***

      Просидев еще урок в библиотеке, Катя с нетерпением ждала дуэлей. Во-первых, потому что там должны были присутствовать все факультеты 7 курса, а, во-вторых, это отличная возможность «себя показать — людей посмотреть». Для себя она в первую очередь решила пользоваться перстнем, потому что за первый учебный день палочка освоена не была (была бы она освоена, когда с руки не снято кольцо, а палочка в левой руке)).       Дуэли проходили в просторном помещении, в котором было совсем мало света. В середине кабинета стоял длинный помост, справа и слева от которого уже собирались ученики. Среди собравшихся Катя заприметила Минерву в окружении однокурсников и направилась к ним.       — Всем привет!       — Ребята, это Катя. Катя это Септимус Уизли, Игнатиус Пруэтт, Мари Аберкромби и Юфимия Гэмп.       В отличие от девушек, радушно улыбнувшихся, парни, настороженно смотрели на новую знакомую — все-таки она со Слизерина. Катя еле удержалась от тирады о глупости их межфакультетской вражды, вовремя осадив себя, вспомнив, что ни к чему хорошему это не приведет, да и смысла в этом абсолютно никакого не было.       Кабинет медленно заполнялся семикурсниками. Многие выбирали себе пары заранее, преимущественно студенты избегали Слизеринцев, тех, которые в близких отношениях с Реддлом.       Наконец, в аудиторию вошел профессор Дамблдор. Студенты смолкли. Его четкие, вымеренные шаги расходились эхом по кабинету. Казалось, что все присутствующие затаили дыхание. Катя невольно провела аналогию. В Колдовстворце школьники с трепетом ждут дуэлей, абсолютно каждый тренируется — спрятаться ни у кого не получилось еще не разу. В кабинете присутствует медик, а школьники оттачивают свое мастерство любыми заклятиями (кроме сильно темных и запрещенных). Вернувшись в реальность, Кошева горько вздохнула: на всю немаленькую аудиторию всего один помост, видимо, только избранная пара заслуживает такой «привилегии», в виде безопасного занятия. Остальные же либо не занимаются, либо занимаются в слишком травмоопасных условиях.       — Студенты, всем добрый день! Это первое занятие в этом году, надеюсь, что он пройдет плодотворно для всех нас. Разбиваемся на однополые пары, факультеты разные.       Пуффендуй мешался с Когтевраном. А Гриффиндор со Слизерином. Из неприкаянных осталась лишь Катя и староста ее факультета.       «Ну, кто бы сомневался, что будет иначе.»       — Что ж, мисс Кощева вставайте напротив мистера Реддла, — по залу прошлись перешептывания, а сам профессор легко улыбнулся и подмигнул Кате, не сомневаясь в её способностях ни минуты.       Ученики разошлись по кабинету, но драться никто из них не собирался: все наблюдали лишь за двумя студентами. Комсомолка с Томом встали на помост.       — Поклонитесь друг другу, — легкий наклон головы от Кати и поклон Реддла. В голове девушке был белый шум: как ей сейчас сражаться? Сегодня первый день, как она держит палочку в руках, а потому сражаться ей она не сможет наверняка; Том, очевидно, противник сильный, а значит нужна хитрость. Из преимуществ был никому неизвестный, кроме Дамблдора, перстень. Что ж, пожалуй, им и надо воспользоваться.       — … главные правила учебной дуэли — это никаких темных заклятий или любых проклятий; длится до падения первого. Начинаем на три: раз, два, три!       Последнее слово профессора утонуло в заклятиях, полетевших в оппонента. Яркие вспышки озарили пространство и начали лететь беспрерывно. Красные, желтые, синие, белые — все цвета сливались, напоминая красочный салют. Реддл кинул очередное заклятие, после которого их обоих окутало густой дымкой. Катя решила действовать, ведь до настоящего момента лишь оборонялась — вступить в полноценную дуэль мешало древко, лежащее в руке. Её целью сейчас была избавиться от палочки, чтобы начать сражение в полную силу. Том, решивший, что сражение будет легким, медленными наступательными шагами подходил к Кощевой. Его лицо не отражало ни единой эмоции, а взгляд был неотрывный, что невероятно очаровывало и манило.       — Экспеллиармус! — произнесенное старостой заклятие, легко выбило палочку из рук, от чего та улетела в дальний угол комнаты. На лице выступил нескрываемый триумф. Катя лишь провела незаинтересованным взглядом улетевший проводник и невинно, со вздохом пожав плечами, проговорила:       — Какая жалость, — ее голос не отражал обиды, страха или еще чего-то, наоборот, с этого момента она стала увереннее в своей победе.       — Сдаешься? — лицо старосты сейчас стало еще больше походить на скульптуры Микеланджело, лишь глаза блестели со злорадством       — Ой, а ты не знал…русские не сдаются, — такой спокойный, даже стальной голос и широко распахнутые глаза, в которых отражались решимость и, самое главное, готовность бороться до конца, ввели присутствующих в заблуждение — все ожидали увидеть испуганную школьницу, которую только что так спокойно выиграли. Реддл опасно сощурил глаза, в которых теперь отразился опасный огонек: она еще и дерзить ему смеет?       Пауза затянулась. Катя выкинула правую руку вперед, перстень приятно отразился в свете, словно поддерживая хозяйку. Том выразительно поднял бровь, но палочку поднял.       — Ультрасонаро! — лениво, практически небрежно Катя бросила первое заклятие, с помощью «беспалочковой магии»       — Фините Инкантатем, Кортиахио!       — Клаудерпе, гидраргиум! — брови Реддла поползи вверх: еще никто не мог не то, что уверенно стоять против него на дуэли, но отражать заклятия и отправлять новые. Точные, спокойные движения девушки были неожиданны и даже вызвали скупой восторг, что Реддл не признал даже самому себе. Она держалась спокойно и даже грациозно, а каждое действие напоминало красивый танец. Эффект неожиданности определенно сработал на «ура!», отчего Реддл потерял контроль над ситуацией. Сейчас уже Катя методично приближалась к нему. Присутствующие на уроке затаили дыхание. На пару, уже не скрываясь, смотрели с восторгом, завистью, вожделением, но равнодушных не было. Дамблдор смотрел с гордостью на Кощеву.       Вспышки заклятий не переставали лететь, сливаясь в разноцветный коктейль. Дуэль затягивалась, а потому её участники перешли на невербальные, которые давались из последних сил, ввиду большой нагрузки и отсутствия достойной практики. Силы девушки заканчивались, но её амбициозность не дала бы закончить состязание проигрышем. Взглянув на Реддла, она поняла, что они в равной ситуации. Губы старосты сжаты до состояния белесой тонкой ниточки, на лбу испарина и проступила вена, все чаще он уклоняется от заклятий, не успевая выставить щит или кинуть контрзаклятие. Но кто сказал, что Кате лучше? Волосы давно перестали напоминать аккуратный пучок, ноги все чаще начали путаться, а арсенал заклятий, которые допущены в Хогвартсе на дуэли, заканчивался.       «Это надо прекращать»       — Флиппендо!       — Инкарцеро!       Две вспышки полетели синхронно. Ни один, ни вторая не отразили во время, а потому Реддл оказался обезоружен веревками, крепко его связывающими. Катя же, не ожидавшая заклятия подножки, еле удержалась, чтобы не свалиться. Непокоренные личности стояли друг напротив друга. Дуэль, длившаяся в течение получаса, не была похожа на те, чтобы обычно были на уроке. Сейчас она больше напоминала поединок двух представителей аврората. Однако оба дуэлянты не могли найти в себе силы продолжить сражение.       Реддл недовольно сжал зубы: его едва не победила какая-то с неба взявшаяся девчонка. Он, сам Том Марволо Реддл, человек, которым должны восхищаться, сейчас стоит завязанный в веревки из-за какой-то нахалки из Советского Союза. Как его посмела победить это магловское отродье. Хотя в последнем его уверенность была поколеблена: не все чистокровные способны сражаться на подобном уровне, не то, что грязнокровки. Им предстоит долгий и очень увлекательный диалог глубоко под землей, где отразятся все чувства потомка Салазара, а она навсегда запомнит, что не стоит переходить дорогу Тому Марволо Реддлу.