Коричневые гладиолусы

—Пиздец... Да, именно такой была реакция Дракена на рассказ Такемичи. Словом, вышел тот, чересчур ломаным, кое в каких местах и вовсе несвязным, а ещё он иногда заикался или по несколько раз повторял одно и тоже. Хотя, в принципе, это не помешало не потерять нить повествования и придти к одному единственному выводу. Это реально был пиздец. Во-первых: он никак не ожидал, что такая хрень, как ханахаки, в принципе существует. Во-вторых: он до сих пор не мог поверить в то, что именно Такемичи этой хренью заболел. Дракен, не смотря на свою внешнюю отстранённость и холодность, был человеком... не то, чтобы ранимым или эмоциональным, но довольно тяжело переносил болезни и любые другие страдания близких ему людей. Более того, ему всё ещё было сложно смириться с тем, что Такемичи... —Бля-я-ядь,— Дракен в раздражении растрепал волосы на собственной голове, доводя их до состояния творческого беспорядка и тяжело выдохнул, создавая небольшое облако пара. Надо отдать должное прогулкам по набережной, влажный воздух и правда приводит мысли в порядок.— И до каких пор ты собирался молчать? Такемичи, явно не ожидал такого спокойствия, хотя оно и было напускным, всё же слегка растерялся, начиная глупо хлопать глазами. —Я... Ну... —Ясно всё,— махнул рукой Дракен.— Молчал бы до тех пор, пока не сдохнешь. —Да нет же!— тут же возразила Такемичи, однако, как быстро начал, так же быстро и закончил. Очередного глупого оправдания в запасе не находилось. Хотя бы потому, что он и не готовил его заранее. Видимо и правда молчал бы до самого конца. Он ведь даже не думал, что такая ситуация, в принципе может произойти. Дракен повернул голову в его сторону, скептически смотря на его «душевные» метания, которые вполне отчётливо отражались на его лице. —Да-да, конечно. Сказал бы сразу же, как и то, что с курорта вернулся раньше времени. Знаем мы эту песню.— так же язвительно продолжил он, на что Такемичи возмущённо набрал в рот воздуха, явно намереваясь высказать какую-нибудь длинную тираду на этот счёт, но Дракен его перебил.— Не рви жопу. Причем зазря. Лучше скажи, когда собирался Хинате об этом рассказать, она ведь на придумывать себе может всякого. Такемичи сразу стушевался, неловко отводя взгляд в сторону и слегка приобнимая себя за плечи. —Она знает,— наконец ответил он на выдохе.—Одной из первых узнала.— добавил спустя секунду и развернулся в пол оборота, всматриваясь в ровную поверхность воды перед собой. —Ясно. О чём говорить дальше, не знал ни один, ни второй. Вроде бы и крутились кое-какие вопросы на языке, но задавать их, казалось каким-то нарушением личных границ, которые уважали они оба и явно не собирались нарушать. Тем более, что Дракен, хоть и чувствовал себя слегка преданным, всё же понимал, что стал случайным свидетелем чужого секрета и не хотел ещё больше наглеть. А Такемичи изнутри скребла совесть, приговаривая о его эгоизме, раз он скрывает от своих близким такие новости и заставляет их переживать. Однако, кое-что его всё же беспокоило сильнее, и он нарушил тишину первым. —Ты... Собираешься рассказать остальным?— он посмотрел на Дракена. Тот в очередной раз тяжело вздохнул и посмотрел в ответ. —Не собираюсь.— весьма серьёзно ответил он.— Это твои проблемы. И разбираться с ними тоже тебе.— со стороны казалось, будто он его отчитывает, но почти сразу же подходит ближе, кладя руку на такемичино плечо, слегка сжимая в подбадривающем жесте и продолжает, уже мягче. —Только не взваливай всё на себя. Друзья ведь для того и нужны. Разве нет? Такемичи в очередной раз слегка офигевает за сегодня,— а сердечко от тактильного контакта ещё и птицей в груди затрепыхало. Он лишь виновато опускает глаза на собственную обувь, глухо угукнув и мгновенно улетая мыслями куда-то в дальние дали, потому что носки дракеновских мартинсов аккурат напротив его хайтопов и так не вовремя проснулись в животе бабочки. Злые шутки играет воображение влюблённого человека, рядом с предметом его симпатии. Такемичи не раз в этом убеждался. Убедился в очередной раз и сейчас, когда его уже секунд тридцать трясут за плечо и пытаются дозваться, а он в облаках летает. Дракен, на то, что он завис, почти не обращается внимания. Точнее... Обращает, но не так. Он слегка обеспокоен, в буклете в симптомах присутствовала рассеянность, так что. —Нормально?— спрашивает он, когда Такемичи до конца приходит в себя. —А? Угу,— и в противовес своим словам краснеет как рак в кипятке. —Уверен? А то ты как-то... Да ты горячий!— Дракен говорил и параллельно приложил руку ко лбу Ханагаки, но тот почти сразу отпрыгнул, стоило ему это сделать. —Да у тебя у самого руки кипяток!— чуть-ли не взвизгнул он.—Нормально всё со мной!—и тут же насупился, как обиженный ребёнок.—Я вообще-то сегодня ещё не ел и голодный, как волк. —Мне тебя в кафе за ручку, как ребёнка отвести?— спросил Дракен, скептически выгибая бровь и отмечая про себя, как в этот момент Такемичи стал похож на Майки. Хотя, Майки иногда мог раздражать таким своим поведением, а Такемичи сейчас выглядел довольно мило. В принципе, это может быть и из-за того, что он так себя обычно не ведёт. —А что?— продолжил канючить Ханагаки.—Могу же я себе позволить раз в жизни вести себя как ребёнок?— и для пущего эффекта сложил руки на груди и топнул ногой. Дракен одной лишь силой воли сдержал рвущуюся наружу улыбку. Ну точно ребёнок. —Да я в принципе и не против.— пожил плечами Рюгуджи, отводя взгляд в сторону, чтобы не сорваться на откровенный ржач.— Мне ж не впервой. Но за ручку я тебя не поведу.— а вот это уже откровенная издёвка, ну не сдержался. Хотя, надо отдать ему должное, как и Такемичи, который только фыркнул, ещё больше походя на капризного малолетку. —Больно надо,— и не дожидаясь ответа, направился к симпатичной кафешке с чёрными панорамными окнами. Ему и правда не надо больше никаких случайных... прикосновений. Ещё инфаркт как хватит, а ему ещё пожить хочется. Дракен проводил его отдаляющийся силуэт пару секунд, уже слегка трясясь со смеху и молясь про себя Ками, чтобы это не стало на постоянной основе, а то ему, так-то и Майки хватает. В остальном он не против собственной эксплуатации, раз уж сам стал невольным хранителем чужой тайны. По крайней мере, это самое малое и то единственное, что он может сделать для своего друга.