Мы сами не местные...

      Спать на чердаке оказывается жёстко, а оставаться в засаде — голодно, поэтому Антон принимает единственное, но весьма тяжелое решение — сдаться. Все же голос голодного желудка звучит намного громче, чем голос гордости. Спустившись вниз, Шастун направляется искать источник пропитания, но, так как нахождение кухни ему не известно, а испанский он не знает, остаётся искать.       В процессе поиска Антон узнает много интересного об обитателях виллы. Например, горничные очень громко визжат, если к ним подкрасться сзади, охранники, позор на их головы, резво подскакивают, если перед ними что-то громко падает, садовник боится, когда ему чуть ниже спины аккуратно тычут вилами, а работники кухни пугаются звука упавшей кастрюли. Зато Шастун находит кухню.       Выдав ему дневную порцию еды, повара отправляют парня восвояси и, по дороге выловив Дмитрия и передав омегу ему в руки, захлопывают перед носом Антона дверь.       — Какие у вас невоспитанные работнички, — бормочет Антон с полным ртом.       — Хотел бы предложить вам их воспитать, но боюсь, нам придется менять весь штат.       — Сомневаетесь в моих способностях? — притворно оскорбляется Антон.       — Как я могу, — улыбается Дмитрий, — но нервы у работников ни к черту.       — Ещё бы, — кивает Шастун, запихивая в себя очередную булочку, — у них начальник — Попов, я бы тоже не выдержал.       Врач ничего не отвечает, лишь ведёт Антона в его комнату, ту, которую предоставили в первое похищение.       — А чего этажом выше не селите?       — Хотите жить с дырой в комнату Арса? — в глазах Дмитрия смешинки.       — Э, нет, спасибо, — освободив одну руку, Антон все же крестится. — Почему вы работаете у него?       — Я знаю Арсения с детства, — мужчина грустно улыбается, — когда-то он помог мне, теперь я у него в долгу.       — Знаете, — Шастун останавливается в дверях своей комнаты, — ни одна помощь не стоит того, чтобы быть верным такому человеку, как Попов.       — Вы его плохо знаете, — пытается защитить друга Дмитрий.       — Уберёг Господь, — Антон ещё раз крестится, — когда вернётся Попов, передайте ему, что я у себя, но если сунется, будет он бедным, видеть хочу только с обратным билетом в Россию.       — Арса не будет почти неделю.       — Опа-па, — настроение тут же поднимается, — а чего так?       — Поехал на деловые встречи и… — доктор замолкает, но, видя жаждущий взгляд Антона, продолжает, — и к парикмахеру.       Улыбку Шастуна, наверное, из космоса видеть можно, настолько она лучезарная.       — Он с утра решил привести себя в порядок — побриться, помыться… Я думаю, вы знаете, какие последствия его ожидали.       Конечно, Антон знает последствия. На голове альфы, скорее всего, появились проплешины, ведь Шастун заменил средство для укладки средством для депиляции, а пена для бритья стала муссом сильной фиксации. Предоставив Попова чуть лысым и с застывшей щетиной, омега начинает так громко ржать, что проходящая мимо горничная роняет стопку белых простыней. Посмотрев на белье, Антон просит врача об одной услуге…

***

      Три дня Антона не беспокоят, а потом начинаются чудеса в решете.       Когда во двор заезжают два мини автобуса, Шастун лениво наблюдает за ними с балкона. Виноград, лежащий у него на коленях, и тот интереснее. Когда из автобусов вываливается, по-другому и не скажешь, толпа мужчин-омег очень худой комплекции, Антон проявляет минимальный интерес. Но, когда из второго автобуса выскакивает разодетый, как попугай, мужчина и начинает командовать, Шастун откладывает тарелку подальше и решает разведать обстановку.       На первом этаже разворачивается такая бурная деятельность, что Антону становится даже страшно.       — Дмитрий, скажите мне по секрету, — Шастун подходит к стоящему у основания лестницы доктору, — что тут происходит?       — Арсений прислал вам одежду.       — Ему что, — в голосе Антона ужас, — трусов жалко? Все настолько плохо?       — Антон, — к мужчинам подходит Сергей, — прошу вас, пройдите в гостиную.       Покосившись на Дмитрия, Шастун хватает его под руку и тянет с собой, захватив по пути СБшника.       — С вами как-то спокойнее, — объясняет свое поведение Антон.       А в гостиной дым коромыслом. Если Шастуна смущали бегающие по холлу слуги, то он просто не видел творящийся кошмар здесь. Количество народа на квадратный метр такое, что дышать нечем, а во главе всего этого безобразия — мужик-павлин, судя по отсутствующему запаху — бета, который что-то кричит на испанском.       — Прошу вас, — Сергей указывает рукой на три стула, стоящие напротив импровизированных кулис.       Сев посередине, Антон усаживает справа от себя Дмитрия, а слева Сергея. Павлин, который явно рассчитывал сидеть рядом с Шастуном, остается недоволен. Омега же своим окружением более чем удовлетворен и, кивнув Сергею, запускает, как он правильно понял, показ.       Когда перед лицом Антона проходит пятая по счету омега, Шастун поворачивается к Дмитрию и задаёт резонный вопрос:       — Вот с вашей точки зрения, это можно носить?       — Знаете, Антон, — в том же тоне отвечает доктор, — я всё-таки врач и не могу судить, ибо я вижу тут только потенциальных пациентов психиатра и диетолога.       — Понял, — кивает Шастун и поворачивается к Сергею, — а вы что думаете?       — А что я думаю?       — Вам нравится?       — Я все же предпочитаю девушек, — делится тайной Матвиенко.       — Я про одежду, вообще-то, а не этот суповой набор, — смеётся Антон, но с начальником службы безопасности все понятно. — Так! — поднимается на ноги Шастун. — Заканчиваем балаган, мне ничего не нравится.       — ¿Lo que dice? — Истерит на испанском павлин, а, получив перевод, психует ещё сильнее, — ¿Por qué no te gusta?       — Фасон не мой.       — Тут много фасонов, — предпринимает ещё одну попытку Сергей.       — А у меня один, — отрезает Антон, — я не буду это носить! Если Попову жалко трусов, то пусть ходит без них! — и, развернувшись, уходит.       На следующий день омеге доставляют три десятка боксеров. Шастун, тихо хихикая, натягивает самые яркие.

***

      Дни без Попова тянутся спокойно для Антона. Для прислуги — не очень. В отсутствие хозяина виллы, Шастун решает подружиться с обитателями дома, надо же налаживать связи. Прислуга такому рвению не рада и гоняет Шастуна всем, что под руку попадется, при этом так самозабвенно ругаясь испанским матом, что Антон даже парочку слов записывает, вдруг пригодится.       Когда его в сторонку отводит Сергей, Антон понимает, что терпение прислуги кончилось, и работники пожаловались правой руке своего начальника.       — Антон, — начинает тихо Матвиенко, — у меня есть возможность вернуть вас домой.       Ненадолго тебя хватило.       — Нет!       СБшник, не ожидавший такого ответа, дёргается:       — Почему?       Какой он хороший, даже жалко, бедного. Надо его куда-нибудь пристроить.       — Если Попов похитит меня в третий раз, я этого не выдержу. И вы тоже.       — Подумайте, — гнет свое Матвиенко, — другого шанса может не быть.       — Я сказал «нет»! — Антон вырывается из чужой хватки. — Зачем вам это? Попов же взбесится, на вас в первую очередь.       — Без вас будет спокойнее всем, — честно признается мужчина, — а Арса я как-нибудь угомоню.       Зная упертость Попова, ты его успокоишь только в одном случае — если упокоишь. Навечно.       — Тогда я точно остаюсь! Не в моих правилах облегчать людям жизнь! — и, задрав гордо голову, Антон уходит к себе.

***

      Обследовав весь дом, Антон решает, что раз он здесь, то грех не отдохнуть. Поэтому, переодевшись в самые приличные плавки из тех, что у него остались, он оккупирует местный внутренний бассейн. Оказывается, у Попова и такой есть.       Зачем ему столько воды? По ночам превращается в амфибию и живёт на дне?       Наплававшись вдоволь, Шастун обсыхает на шезлонге, когда к нему подходит один из охранников и передает телефон.       — На проводе.       Хорошо, что не вишу.       — Что ты хочешь из одежды? — голос Арсения на том конце звучит глухо.       — У меня все есть, — вспоминает Антон кучу боксеров.       — Антон, — вздыхает альфа, — я говорю про нормальную одежду.       — Арсений, — кажется, Шастун впервые называет Попова по имени, — для того, чтобы любоваться красотами природы через решетку, мне достаточно трусов.       — Тебя не запирают! — рычит мужчина.       — Только в доме, — парирует омега, — в целях сохранности твоего имущества. Но я всё ещё пленник.       — Антон, — Попов тяжело вздыхает, — мы, очевидно, не с того начали.       Очевидно ему, вы все пидоры, вот, что очевидно.       — Допустим, — Шастун тянется к вазочке с фруктами и отрывает одну виноградинку.       — Наверное, — слышно, что эти слова даются Арсению с трудом, — надо было пригласить тебя в гости…       — Возможно, — виноградинка отправляется в рот.       — Так, может быть, начнем сначала? — и такая надежда в голосе. — Представим, что я тебя пригласил и…       Облезешь.       — У меня плохо с фантазией. И принять от тебя приглашение я бы все равно не смог, — Антон грустно вздыхает, а потом резко продолжает: — ты не в моем вкусе!       — Антон! Почему ты такой упрямый?       Посмотрел бы на тебя, если бы тебя два раза спёрли, заперли, приставали, орали и далее по списку.       — Потому что у меня есть такое важное качество, как гордость.       — Я вернусь, — переходит к угрозам мужчина, — и мы поговорим.       — Не заблудись, — от всей души желает ему Антон и, отключившись, возвращает телефон охраннику. Обвинят потом в воровстве, мужик так смотрел на телефон, как Попов на омегу, что Шастун решает аппарат вернуть.       А после обеда, для Антона второго, к нему стучится Дмитрий.       — Антон, — зовет врач, — к вечеру вам привезут наряд.       — Погребальный саван?       — Побойтесь Бога, — ужасается мужчина, — вечерний костюм.       — А что, — Антон оглядывает себя, — мои дневные трусы не подходят?       Врач смеётся:       — Антон, ваша непосредственность мне очень импонирует. Предлагаю перейти на ты.       — Согласен! — Шастун широко улыбается. — Можно нескромный вопрос?       — Насколько нескромный?       — Какой твой вторичный пол? Я не чувствую запахов ни от кого, кроме Попова, а пахнет он ужасно.       — Я бета, — врач прячет улыбку. — Почему тебе не нравится запах Арсения?       — Потому что он выпускает свои вонючие феромоны в таком количестве, что меня сносит, — признается Антон, — представь, если бы на тебя ушат духов вылили, как бы ты реагировал?       — На знаю, — четверо признается Дима, — никогда не было такой проблемы.       — Плюсы быть бетой, — по доброму завидует Шастун, — а мне каждый раз помыться хочется.       — Поэтому ты оккупировал закрытый бассейн?       — Ага, единственное место, где не пахнет Поповым.       — Дима! — слышится голос Матвиенко. — Дима, ты мне нужен!       — Труба зовёт, — кивает Антон на дверь.       — До встречи, — прощается Дмитрий и выходит из комнаты Шастуна.       Ближе к вечеру действительно приносят наряд. Нет, не так. Наряд. Белый.       Попов что, так намекает на невинность? Может огорчить его и сказать, что уже того, запретный плод сорвали?       Костюм представляет собой облегающие штаны с молнией, почему-то сзади, удлиненный пиджак, без пуговиц и явно не подразумевающий под собой что-то, кроме того длинного ошейника, ой, колье из белого золота с бриллиантами. А, ещё чулки, тоже белые.       Фетишист.       Антон наряд оценивает и отправляется дарить подарки. Чулки становятся галстуками у охраны, которая была категорически против изменений в униформе, но их особо не спрашивают. Пиджак достается садовнику, чтобы тот не мерз в саду, штаны — горничной, чтобы удобнее было нагибаться, ибо юбка, по мнению Антона, вещь неудобная и убираться в ней — мазохизм.       Колье достается начальнику службы безопасности. Так как найти его не получилось, Антон решает нарисовать портрет СБшника в гостиной. Порыскав по дому, Шастун находит запас перманентных маркеров и принимается за творчество. Чтобы Матвиенко понял чей это подарок, омега оставляет подпись:       «От всего сердца, с любовью, твой фанат!» — и приклеивает колье туда, где по задумке должна быть шея.       Когда за Антоном приезжает машина, Шастун остаётся в комнате, попросив на английском передать начальнику, где и в каких местах он видел его приглашения.       Машины уезжают, приезжает Сергей. Его встречает толпа прислуги, которая, судя по умоляющему тону, просят отправить Антона обратно. Матвиенко подчинённых выслушивает и, опять-таки, судя по тону и жестам, просит их успокоиться. Когда СБшник видит свой портрет в гостиной, он так радуется, что тут же отправляется искать омегу, чтобы хорошенько обнять его за шею в благодарность. Антон таких порывов не оценивает и успевает запереться у себя в комнате. Переговоры через закрытую дверь заканчиваются обещаниями нарисовать такой же портрет, но уже Попова. Сергей сделкой остается доволен, на прощание признавшись:       — Если бы я хотел кому-то испортить жизнь, то познакомил бы его с тобой, Антон. Антон только польщенно улыбается.