Мы сами не местные...

      – Не понял, – над головой Антона белый ровный потолок собственной квартиры. Или не собственной? Переведя взгляд чуть левее, парень обнаруживает максимально уродскую золотую люстру с вензелями и лампочками-свечами. Гадость.       Попытка встать с того, на чем Антон лежал, заканчивается успешно, и Шастун оказывается нос к носу с огромной кроватью. Это творение мебельного искусства представляет собой огромное ложе метра три на три, покрытое темным шелковым бельем.       – Какая расточительность, – кривится Антон и отправляется изучать местность.       Подергав за ручку первой двери, Шастун понимает, что она заперта и направляется к следующей. Ванная встречает его огромным джакузи, душевой кабиной, зеркалом и тумбой.       – Какое разнообразие, – Антон наклоняется и рассматривает дно джакузи, – хочешь – топись, не хочешь – вешайся на лейке, – выпрямившись, парень краем глаза замечает свое отражение в зеркале, – ебан-бобан, я проститутка.       На Антоне красуется тонкая цепочка, обнимающая шею по типу ошейника и спускающаяся по груди, обхватывая торс на рёбрах, на бедрах прозрачная повязка и, Боже, пусть ему только кажется, джоки. Да, на нем правда джоки.       Скривившись, Шастун выходит из ванной и направляется к следующей двери, за которой, на его удачу, находится гардеробная. Хотя, насчёт удачи Антон бы поспорил. Всё пространство завешано тем, что начинается в районе пупка и заканчивается чуть выше копчика. Горы органзы, фатина, шелка и кружева. И отдельный шкаф с чулками.       – Кто бы не был этот фетишист, – Антон рассматривает очередной набор с кодовым названием “соблазняй и властвуй”, – он явно богатый фетишист.       Порывшись ещё немного, Шастун наконец-то находит нормальное белье, даже скорее плавки, и быстро натягивает их на себя, испытывая явное душевное и моральное облегчение от ощущения прикрытой жопы. Там же находится футболка, прикрывающая живот и не облепляющая все, что можно и нельзя. И вишенкой становятся обычные сланцы.       Закончив наряжаться, Антон направляется к последней открытой двери – выходу на балкон. Вид с него открывается чудесный, но Шастун явно не красотами природы собирается любоваться. Перегнувшись через перила, парень с удовлетворением понимает, что он находится на втором этаже. Если правильно рассчитать, то с его ростом можно спрыгнуть без проблем, даже ничего не повредив.       – Идеально.       – Согласен, – раздается голос из-за спины.       Если бы они были в каком-то тупом романе для омег, то Антон описал бы это так: “от этого голоса по спине побежали мурашки, колени подогнулись, а между ног за секунду стало влажно, это был голос истинного Альфы”. Именно так, с большой буквы и курсивом.       Решив не рушить иллюзии похитителя, Шастун дергается, ойкнув, прижимает руки к груди и, широко раскрыв глаза, медленно поворачивается.       С насмешкой в голубых глазах, на Антона взирает влажная мечта всех омег от пяти до девяносто пяти, гений, миллиардер, плейбой, филантроп… Что-то Шастуна не туда несёт, да и про гения он как-то загнул.       Метр девяносто, голубые глаза, темные волосы, широкие плечи, тридцать четыре года, холост. Арсений Попов во всей красе.       – Привет, – выдает этот самый Попов и ослепительно улыбается. Ещё и феромоны свои вонючие выпустил. Фе.       Шастун тоже улыбается, а Арсений от его улыбки тускнеет. Ну кто виноват, что Антон когда из себя улыбку выдавливает, больше скалится? Правильно, никто. Но вежливыми надо быть.       – Предлагаю познакомиться поближе, солнышко, – и Попов делает шаг вперёд. Фатальная ошибка.       Ещё раз улыбнувшись, но уже искренне, Антон в два шага перелезает через перила, свисает вниз на вытянутых руках и, пока Попов не очухался, разжимает руки, группируяся. Приземление оказывается не очень приятным, но хотя бы не таким болезненным, как Шастун рассчитывал. Трава смягчила.       – Стоять! – теряет всю свою крутость Попов и теперь орет раненым бизоном. – Вернись, идиот!       Показав неприличный жест, Антон смеётся с побагровевшего лица альфы и, развернувшись, убегает в закат. Благо, кусты позволяют скрыться с чужих глаз.              Отбежав метров триста, Шастун решает осмотреться. Вилла, а это безусловно она, представляет собой старинное строение из жёлтого кирпича в три этажа, увитое виноградом, крыша, судя по цвету мансарды, темная. В отдалении виднеется бассейн, сделанный под природный источник в скале.       Твою мать, где он вообще находится?       То, что это вилла Попова, понятно сразу, только вилл у него этих хоть жопой жуй, по одной в каждой стране у моря. Но то, что это не Россия, понятно даже ежу, тепло как-то для конца ноября-то, в шортах и футболке не побегаешь.       Покружив по территории виллы, Антон не находит ничего интересного и решает разведать обстановку внутри. Прокравшись к входу, Шастун слышит крики Арсения:       – В чем проблема найти омегу на территории?       "Судя по всему, это они обо мне, больше омег я не видел", – проносится у Антона в голове.       – Мы ищем, – отвечает более грубый голос.       – Хреново ищите! – судя по грохоту, Попов стучит кулаком по столу.       – Знаешь что, – не Попов начинает возмущаться, – если бы я знал кого искать и как эта омега выглядит, мне было бы намного легче.       – Высокий, кудрявый, зеленоглазый, худой, лопоухий, – а вот это обидно, кстати, – альф остерегается, людей в принципе не очень любит, поэтому постоянно сутулится и выглядит, как серая мышь, – вдвойне обидно.       – Ничего такой, – судя по всему кому-то показали фото Антона, – для парня-омеги, конечно.       – Не твоего ума дело! – ещё сильнее закипает Арсений. – Найди мне его, Серый, иначе я тебя убью, клянусь.       Серый? А, Сергей Матвиенко. Лучший друг тире начальник службы безопасности. Понятненько…       – Если ты меня убьешь, – возражает Сергей, – кто твоего ненаглядного искать-то будет? Ты ж никому не доверяешь.       – Серый…       – Понял, не дурак, – капитулирует начальник сб, – ну, я пошел искать.       – Иди, – даёт отмашку Попов.       Антон указаниям не следует потому, что они были даны не ему, поэтому остаётся сидеть в своем укрытии. Оказывается, не зря. Через пару часов, когда Шастун уже пересчитал все трещинки в стене по три раза, возвращается Матвиенко с невеселыми новостями:       – Его нигде нет.       – Значит, плохо искал, – припечатывает Попов.       – Сам бы попробовал, – бормочет сбэшник.       – Что ты там сказал? Ты не в состоянии найти одну омегу на территории виллы? А если он за территорию выберется, ты об этом подумал? Если выйдет к людям?       – Если выйдет, то его отправят в полицию, опереди его и обратись туда первым, – пытается вразумить начальника Сергей.       – Мне не нужны лишние сплетни.       Да они, милый, никому не нужны. А вот факты…       – Арс, – голос Матвиенко мягок, – ну вот зачем он тебе?       – Я его хочу.       – Ты много кого хочешь, – озвучивает мысли Антона Сергей, – одной омегой больше, другой меньше. Лучше придумай, что ты будешь говорить полиции, когда подашь заявление о пропаже…       – Какое заявление, Серёг? Что я им могу сказать, если он тут без паспорта?       – Чего? – возмущается Матвиенко. – В смысле без паспорта?! Ты его что, спёр?       Какая говорящая тишина наступает, Антон аж заслушивается.       – Арс, опять?! – взрывается мужчина. – Мы только от проблем после той омеги избавились, да за тобой слежка почти год была, и, как только все закончилось, ты принялся за старое?       Антон так жадно давно ничего не слушал, как много можно интересного узнать, просто посидев рядом, главное, чтобы никто о тебе не знал.       – Найди его, и я решу все проблемы. Пару дней, и он успокоится, станет ласковым и послушным. Подарю ему пару побрякушек, и Антон будет есть с моих рук.       – Я смотрю, он поэтому и сбежал, – огрызается Матвиенко, но явно слабо, – мечтал, видимо, с твоих рук есть, а найти мы его не можем, потому что тот за едой рванул, удержаться не мог.       А этот охранник нравится Антону все больше и больше. Может, тот поможет ему сбежать? Ну явно проблем не хочет ни он, ни Шастун. Антон просто домой хочет, к маме, а к Арсению не хочет точно.

***

      Сидеть в укрытии холодно и голодно, но интересно. К вечеру стены виллы остывают и неприятно холодят кожу, но душу греют вопли Арсения, который, кажется, сейчас лично пойдет искать Антона с лопатой наперевес. Почему с лопатой? Потому что на земле Шастуна найти не могли, предложили искать под землёй.       Сколько же Антон наслушался за то время, пока сидел в засаде. И то, что все омеги тупые, и у них много чего нет, например мозга, даже спинного, думать они могут только членом, причем не своим, и кошельком, тоже не своим. Шастун долго удивлялся, как это, кошелька у него нет, член только свой, но думать он по прежнему не перестает. Видимо, неправильный он омега. Арсений это подтверждает раза четыре за последний час.       Когда Попову наконец-то надоедает гонять своих работников в качестве собак-ищеек, он отправляет всех спать, обласкав при этом каждого такими словами, что уши в трубочку свернулись у всех. Подождав для надёжности ещё полчаса, Антон выбирается из своего укрытия и направляется в нужную ему сторону, не забывая постоянно оглядываться.       Слава богу, что Шастун своевременно поковырялся в одном из щитков, выдернув пару проводков и перекусив ещё пару найденными садовыми ножницами. Как его только током не трахнуло, вопрос открытый. Но то, что именно он перекусил, вопрос закрытый, ибо то, как орал Попов, когда узнал, что камеры и сигнализация сдохли, парень слушал с особым удовольствием. Ну не дружит он с физикой, не его это, увы.       Благодаря сломанной сигнализации, перелезть через забор не составляет труда. Да и фруктовые деревья, растущие так близко к ограждению, и с которых Антон утаскивает пару плодов, приходятся как никогда кстати.       Что же это все таки за страна? И как мне отсюда выбраться?       За забором оказывается побережье, вдоль которого Антон и начинает брести. Часа через два Шастун оказывается возле причала, на котором явно рыбачат местные жители, вон даже сети стоят. Найдя старую лодку, Антон на свой страх и риск ведёт ее на скалы и, устроив маленькому судну бесславную кончину, ложится на камни и придает себе самый несчастный вид. Ему надо как-то выбираться из этой чертовой страны, какая бы она не была, а трагедия в море лучше объяснение отсутствующим документам.       – Ой, – раздается над головой, когда Антон уже успевает уснуть.       – М-м-м-м… – стонет Шастун и приоткрывает один глаз.       Маленький мальчик смотрит во все глаза на лежащего Антона и молчит, разве что палкой не тычет в него.       – Папа! – наконец-то соображает пацан позвать кого-то из взрослых. – Папа! – мальчик убегает.       Зато прибегает папа. И понеслась…