Я напишу о тебе роман

В то утро омега как-то быстро сплавил Минхо из своей квартиры. На вопрос «Кто звонил», последовало равнодушное «С работы», на «Почему ты такой грустный» - натянутая улыбка и «Тебе кажется», на «Могу я приготовить завтрак в благодарность за заботу?» - «Нет, не стоит». А финальное «Слушай, не хочу показаться грубым, но тебе действительно пора. Езжай домой», выбило из Минхо и остатки энтузиазма. Давить не стал. Он оделся и вышел из квартиры. Разгребая снег ногами по пути к машине, альфа думал. Странные мысли закрадывались у него в голове на счет нового друга. Да. После невинно проведенной ночи вместе, по-другому Ликса он назвать не мог. Такие резкие смены настроения вполне свойственны омегам, но чувствовалось, что с блондином происходит что-то еще. И Минхо очень сильно хотелось в этом разобраться. Вообще, кроме назойливых мыслей, альфа чувствовал себя прекрасно. Отдохнувшим, спокойным, никакой злости или обиды, от которых он скулил в депрессии предыдущие два дня. Вечер с Феликсом однозначно пошел ему на пользу. Матеря непогоду, спустя полчаса Минхо таки откопал свою машину и усиленно потирал околевшие руки, то и дело подставляя их к теплому воздуху, дующему из обогревателя. И продолжал думать, как ему выведать тайны жизни Феликса. Конечно же, самый простой способ – прижать его лучшего друга. Хенджин. Удачно, что как раз завтра намечалась следующая свадьба. Минхо достал пачку сигарет, и подкурил. Уже опустил ногу на педаль газа, и посмотрел в зеркало заднего вида. Матерь божья! Ну и видок… Фиолетово-синие разводы от переносицы расползались под глаза, напоминая о событиях вчерашнего дня. Знатно его разукрасило, конечно. А завтра, ведь, будет еще хуже. Видимо, мероприятие придется пропустить. Вряд ли кто-то из гостей свадьбы и молодожены тем более, настроенные на самую ванильную сказку в своей жизни, останутся довольными от вида недавно побитого сотрудника агентства. Минхо достал телефон и набрал сообщение госпоже Хван: «Здравствуйте, вчера попал в драку. Лицу досталось. На мероприятии появиться не смогу». На что через пару минут пришел ответ: «Господин ЛиНо! Это ужасно! Я надеюсь, с вами все в порядке! Не переживайте, я попрошу оператора выслать вам весь отснятый материал, и Хенджин так же пришлет фото. Сделаем небольшую отсрочку на статью, если вам понадобится. Поправляйтесь!». Ну, в принципе, как Минхо и ожидал, что редактор журнала не захочет терять свои денежки не при каких обстоятельствах. Обидно только то, что разговор с Хенджином придется отложить.

***

На самом деле, Минхо думал, что он сделал что-то не так. Что обидел чем-то Феликса. И да, ему было не все равно. Наверное, впервые за долгое время. Омега был добр к нему, позаботился, и если сначала это вызвало смешанные чувства, то чем больше времени проходило с того вечера, чем больше Минхо думал о Феликсе и его поведении, тем теплее чувства становились. Нет, он не чувствовал чего-то романтического к младшему. Скорее, хотелось проявить заботу в ответ. Что было не менее странным ощущением для альфы, чем, в принципе то, что он о новом друге думает. Да и покоя не давало то, что Ликс не назначил новой встречи. А просто вот так, не подцепив крючком, как он это делает обычно, спровадил из квартиры. Прошло уже пять дней. От омеги ни слуху ни духу. Минхо начал ни на шутку переживать. Все утро четверга он крутил телефон в руках, то и дело порываясь написать или позвонить Ликсу. Но, не решался. И даже не обратил внимание, как на его лице расплылась улыбка, когда в обед в Какао пришло сообщение: «Привет, как твой нос? Еще синий или уже зеленый? =)». У Минхо отлегло. Особенно от улыбающегося смайлика в конце. Значит, омега уже не злится, если злиться было на что. Нос, кстати, был и не синим, и не зеленым. А вполне себе нормального человеческого цвета. Спасибо большое чудо-мази от синяков и ушибов, которую ему разрекламировали в аптеке. Хо недолго думая, юркнул в ванную комнату и сделал селфи, специально немного сморщив переносицу, чтобы показать, что совсем не болит. И отправил, дополняя текстом: «Нос достойно справился с испытанием. Уже как новенький! Как ты?». «Соскучился. Пойдем завтра в бар?». Это «соскучился» заставило сердце подпрыгнуть куда-то не туда, куда оно стучит обычно. Опять это неоднозначное поведение со стороны младшего и неопределенные чувства внутри Минхо... То, что он думал о Феликсе все эти дни, пусть и без какого-либо сомнительного подтекста, считается, что он тоже соскучился? Или это что-то другое? Но это что-то – однозначно, ощущать приятно. «Пойдем. Я знаю отличный бар на перекрестке третьей и пятой улиц. Во сколько ты будешь свободен?» «Давай лучше в бар «Минголь»? Мне очень нравится. В восемь вечера». Минхо никогда не был в этом баре. Но какая разница. Виски есть в любом заведении. А омега хочет в Минголь, значит в Минголь. «Договорились. Я заеду за тобой». Альфа отправил последнее сообщение совсем не подумав. Пальцы сами набрали буквы и нажали синюю кнопку со стрелочкой. И только когда возле текста появились две зелененькие галочки, оповещающие, что адресат сообщение прочел, снова стало как-то неловко. Похоже на свидание. Ведь так поступают альфы, что ухаживают за омегами? Но Минхо ведь – нет. Он, исключительно по-дружески это предложил, проявить заботу. О друге. Да. Оставалось надеяться, что Феликс не поймет неправильно. «Не нужно. Спасибо =) Я буду неподалеку, доберусь сам. До встречи.» Фух. Минхо облегченно выдохнул. Как же хорошо, что Ликс отказался. Не нужно будет терзать себя сомнениями на счет того, что он в омежьей головушке может себе возомнить на счет этого «Заеду за тобой».

***

Что ж, Феликс выбрал неплохой бар. Он, конечно, отличается от того, в котором привык зависать Минхо с Чанбином. Здесь, кроме столиков, мягких диванов и длинной барной стойки был еще и танцпол. Пятница, к восьми вечера народ развлекался уже во всю. Практически все места были заняты. К счастью, Минхо приехал на десять минут раньше, и успел заскочить за последний свободный столик в углу бара. Официант омега появился рядом с ним незамедлительно, и принял заказ на двойную порцию Makers Mark со льдом. Отлично. Вечер складывается удачно. Только вот почему Феликс выбрал именно это место? Тут шумно, огромное количество народу, для душевной беседы, которую ожидал Минхо, вспоминая последний вечер проведённый вместе – место совсем не подходящее. Прошло пятнадцать минут, а омеги еще не было. Минхо сидел спиной ко входу, и только подумал о том, что надо бы пересесть на противоположную сторону, чтобы увидеть, когда придет Феликс, но на его плечо опустилась рука. - Ну и какого черта ты решил встретиться тут, а не в нашем баре? Здесь же не поговорить нормально, - Чанбин говорил с надрывом. Приходилось перекрикивать музыку. Снова, внезапно появившийся официант принял заказ у усаживающегося напротив Минхо альфы. - Ты что тут делаешь? – выронил Хо из рта, вместе с выпавшими из орбит глазами. - В смысле? Ты это, нормально все с тобой? – удивился Со, - пришел, как ты и просил. Ну, что такого важного ты хотел мне рассказать? - Я тебя просил? Ты что-то путаешь… - мозг старшего моментально загудел. За последнюю неделю он вообще не созванивался с другом. Тот тоже не звонил, был сильно занят на работе. - Хо, я начинаю переживать… Спасибо, - кинул омеге, что поставил перед Бином такой же стакан с виски, - ведешь себя странно. Точно все в порядке? – отпивая довольно большой глоток и морщась следом. - Да не звал я тебя сюда! Это какая-то ошибка! Когда я тебя позвал? – Минхо уже кричал, размахивая руками. Что за фигня вообще происходит. Чанбин еще раз с подозрением покосился на друга и достал из кармана телефон. Клацнул несколько раз по экрану, отлистал вниз и протянул гаджет к лицу старшего. В их переписке черным по белому последнее сообщение от Минхо: «Бин, надо встретиться. Очень важно. Нужно кое-что тебе рассказать. Не звони, не спрашивай, о чем речь. Только при личной встрече. Пятница, 8 вечера, бар Минголь». У Минхо вообще пробки выбило. Ну да, сообщение от него. Но он же не терял память? Может, когда ушел в запой на два дня мог попросить встретиться, и не вспомнить? Тогда это был бы их бар, ведь про этот он впервые услышал только вчера, от… Феликса… Стоп… Хо выхватил телефон у младшего и посмотрел внимательнее на дату и время отправленного сообщения. Прошлый четверг, час ночи. В прошлый четверг в это время он мирно спал в кровати Феликса. И сразу все встало на свои места. Но, зачем он это сделал? - Твою мать… - кажется, до Минхо начало доходить. - Хочешь сказать, что это не ты писал? - Не я, Чанбин, представь себе… - Не понял… А кто тогда? – младший сидел в полном недоумении. - Расплачиваемся и уходим. Кажется, я знаю, что этот мелкий говнюк задумал, - прорычал Минхо и начал крутиться из стороны в сторону, в поисках официанта. Но, тот, как на зло, застрял возле столика в другом конце бара. - Да что происхо… Ого… - начал было возмущаться Со, но был прерван тем, что увидел. Точнее, кого. На входе появились два омеги. Феликса альфа узнал сразу. Блондина с довольно нестандартной внешностью сложно было с кем-то спутать. А вот другого Бин видел впервые. Высокий, стройный, с длинными пепельными волосами, часть которых была стянута на затылке в хвостик. Только несколько тонких прядей были изящно вытянуты на лицо. Такое красивое лицо, с острым подбородком, пухлыми губками и идеально выведенными ровными бровями. Одет омега был в узкие обтягивающие кожаные штаны, белые Конверсы на платформе, а рельефный торс обтягивала простая белая майка, поверх которой был накинут безразмерный вязаный свитер, больше похожий на пушистую сетку, не скрывающий ни единого достоинства фигуры этого обворожительного незнакомца. На шее сверкали несколько кулончиков на длинных цепочках, а тонкие и длинные пальцы, которыми парень то и дело поправлял прядки, щекочущие его щечки, пестрили кольцами. Чанбин нервно сглотнул и уже не обращал никакого внимания на мечущегося на месте старшего. Минхо проследил за зависшим в одной точке взглядом Чанбина и выругался. - Блять… Чанбин, послушай… - Хо не успел сказать, что хотел, оба омеги уже оказались около их столика. Будто они передвигались на сверхзвуковой, ей богу. - Минхо? – в глазах Хвана было искреннее изумление. - Привет, Хенджин, - старший процедил сквозь зубы и сверлил взглядом Ликса, что держался за предплечье друга. Блондин, в свою очередь, очень хитро улыбался, метая глазами то на Бина, который не сводил своих с Хвана, то на друга, который, только что обратил внимание на альфу, и, кажется, начал принюхиваться. - Хван Хенджин, - омега протянул руку незнакомому альфе, а тот по-прежнему сидел, как в ступоре. - Чо Сонбин, - парень аккуратно взял протянутую ладошку и его тут же прошибло электрическим разрядом от прикосновения. - Ты Со Чанбин, придурок, - промямлил Минхо закатывая глаза и тут же обратился к главному свахе сегодняшнего вечера, пока двое новых знакомых замерли, держа друг друга за руку. - Феликс, какого черта, а? - Прости, наверное, нужно было предупредить, что я возьму с собой Хенджина? – как ни в чем не бывало поднял бровь младший. - Ага, а еще, что будешь шариться по моему телефону, когда я сплю! - Что? – Хван отмер и выдернув руку уставился на Феликса, - вы переспали? - Ты с кем-то переспал? – Чанбин слишком сильно удивился, чем вызвал не менее заинтересованную реакцию всех вокруг. - Да не спали мы… - цокнул младший, - спали, но не так… Ладно, мы вам сейчас все расскажем. Ты, - блондин силой пихнул Хвана на диван к Чанбину, - посиди тут, а мы только за коктейлями сходим. Минхо, поможешь? – и настойчиво брови поднимает, глядя на Минхо, мол «идем же». - Ага, хера с два! Чанбин, поехали в другой ба-а-ар… - не договорил. Цепкие ладошки Ликса буквально за шкирку вытащили альфу из-за столика, и он утянул его за собой к бару. Чанбин, на которого так удачно свалился омега, как раз уткнулся носом ему возле уха. И, о боги, лучше бы он не вдыхал. Потому что очередной разряд прошелся по телу. Имбирный сладкий запах забился в ноздри, и как же не хотелось его выдыхать. Альфа может поклясться, натуральный, природный имбирь так приятно не пахнет. Хенджин же, от сильного толчка интуитивно выставил руки вперед, которые приземлились на упругую, накачанную грудь альфы. Запах корицы обволок омегу, и он невольно сделал очень глубокий вдох, который ну никак нельзя было не заметить. Пару секунд и двое неловко отодвинулись друг от друга. Только вот взгляды отвести не получалось. - Эм, ты друг Минхо? – Хван первый взял себя в руки, и немного прокашлявшись попытался начать беседу, чтобы скрасить неудобное молчание. - Да, я… Мы давно дружим, - смущенно. - И я, вроде как, друг Минхо… - слегка улыбнулся. Никогда не имеющий проблем с тем, что сказать и как поддержать беседу, сейчас Хенджин чувствовал себя полностью растерянным. Альфа смотрел на него странно. Озадаченно, возможно даже испуганно? - Я понял. Сын редактора журнала, к которому он статьи пишет… - Да, - кивнул, - но это мама. Папа держит холдинг по производству видео оборудования для телевидения, - сам не понял зачем ляпнул это. Видимо, одурманенный корицей сидящего напротив, мозг омеги сломался, и язык, как помело начал нести первое, что приходит в голову. - Понял… - Чанбин как-то не очень уверенно кивнул и перевел взгляд на стакан с виски, за который с каждой секундой держался все крепче. Хенджин почувствовал странное напряжение. Хотя нет. Волнение? Какие-то чувства непонятные роились внутри. Только омега никак не мог их разобрать. - А ты чем занимаешься? – кокетливо поправляя прядку волос за ушко. Почему этот приятно пахнущий альфа перестал на него смотреть? - Я риелтор… - и опрокинул в себя содержимое стакана полностью. Хенджин задумался. Такой сухой ответ. Складывается впечатление, что альфе он совсем не интересен. Хотя… Может просто тема дурацкая? - А с Минхо давно знакомы? С тобой он тоже ведет себя, как грубиян? - хихикнул Хван, нервно теребя колечки на своих пальцах. Шутка про общего знакомого, ведь, должна разрядить обстановку? Правильно? Со, наконец, оторвал взгляд от пустого стакана и резко повернул голову в сторону омеги. В глазах сверкала… Кажется, злость? Хенджин даже немного отодвинулся, потому что корица в воздухе стала горчить. - Он грубил тебе? Он сделал тебе что-то? – резко выпалил альфа. Вот уж, действительно, напросился на внимание. Хенджин отрицательно замотал головой. Агрессивные феромоны альфы, которые тот, кажется, не контролировал, заставили немного осунуться. Чего Бин не смог не заметить и тут же отодвинулся. - Прости. Я что-то неважно себя чувствую. Заболел, наверное, - Со демонстративно дотронулся тыльной стороной ладони до своего лба, а после мельком глянул на часы, - я, наверное, пойду. И альфа встал из-за стола, оставляя недоумевающего Хвана хлопать глазами ему в след.

***

- Вот это ты хитрожопый, Феликс, - возле барной стойки разворачивался совершенно другой, напряженный диалог, - да как ты мог! Ты же мне пообещал! – практически вопил альфа. - Обещание под давлением сущности теряет свою силу, - фыркнул тот и будто это не его сейчас Минхо пытается испепелись взглядом, поворачивается к бармену, - Здравствуйте! Мне, пожалуйста, Олд Фэшн, виски этому ненормальному, и яблочный мартини. Корицы можете в него добавить? А что Чанбин пьет? Какой-нибудь имбирный коктейльчик? – снова поворачиваясь к старшему. - Бесишь! – ругается Минхо, - значит так, ты сейчас возвращаешься и забираешь оттуда Хвана, и вы проваливаете отсюда, - Минхо, по старой схеме начинает распускать свои угрожающие феромоны, от чего Феликс тут же скукоживается и вертит носом. Но на плечо Хо опускается тяжелая рука рядом стоящего незнакомого альфы за его спиной. - Эй, дружище, утихомирься, ты наших омег пугаешь своим запахом. Иди разбираться со своим на улицу, тут вонять нечего, - мужчина смотрит злобно, и предупреждающе. Кроме того, он почти в два раза больше Хо. И рядом с ним и его другом еще двое омег, которые так же как и Феликс стушевались, и смотрели на Минхо осуждающе. Чувство, что в этот раз нос могут все-таки сломать заставило Хо поджать губы и буркнув «Извините», повернуться обратно к Феликсу. Который, кстати, уже отпил половину своего коктейля и явно ликовал, что альфу кто-то приструнил. - Специально выбрал такое людное место? Да? – старший все еще злился, - а ну ка, пошли выйдем на улицу, - схватил блондина за руку и потащил за собой. - Минхо, еще один шаг, и я начну кричать, что тебя не знаю, и ты меня преследуешь! Хочешь, чтобы тебя скрутили? – выдергивая руку. Сученыш, и ведь закричит… Что ему стоит, с таким-то взбалмошным характером. - Ты больной? - Не представляешь, насколько, - кривляется Ликс и возвращается к бару. - Господи, за что мне это… Минхо проигрывает каждый раз, против хитро выделанных схем Феликса, и как же бесит, что он ничего с ним не может поделать. Каждый раз, как рыба без мозгов, попадается на крючок. Но разговор не окончен. У Хо ведь тоже характер тот еще. Он идет за младшим к бару и только собирается открыть рот, чтобы снова вылить на него порцию обвинений, как к ним подходит Чанбин. - Ребят, извините, что прерываю. Я поеду домой. Неважно себя чувствую. Там… Хенджин один за столиком. Не оставляйте его, пожалуйста, ладно? Пока, - кивнул Феликсу, - на связи, - кинул Минхо и быстро удалился из клуба. Двое успели только проводить его взглядом. Минхо стало не по себе от той грусти и печали, что застыли в глазах друга. Новая вспышка гнева не заставила себя ждать. - Вот видишь! Посмотри, что ты натворил! Ты сломал мне друга! Ты видел его лицо? Сильно счастливое? – нервно размахивая руками. А Феликс в недоумении. Искреннем. По его плану, Чанбин должен был выносить Хенджина на руках под фанфары свадебного марша. Да, вот так сразу. - Но… я не понимаю… Что же не так… Они должны были… - Что я тебе говорил?! - прошипел, - Ты кого-нибудь слушаешь, кроме себя? Эгоист гребаный! Чанбин знает, что может произойти с истинными, и не хочет страдать. Бин жил нормально, пока ты не столкнул его носом с Хваном! А теперь он будет мучаться! - Да заткнись ты! – тут уже взорвался Феликс. Орущий на него альфа терпения не добавлял, - наверняка твоих рук дело, что альфа бежит от своего истинного омеги! Ты баран, Минхо! Все делаешь для того, чтобы быть не единственным, кто носит черные цифры на шее, да? Кто из нас тут эгоист?! - Эй! Проваливайте на улицу выяснять отношения! Вам сказали уже! – послышалось сразу от нескольких людей, что сидели за баром. Никому не нравилось отвлекаться на вопли, драму, и явно раздражающие острые запахи. - Пошел в задницу! – выплюнул Минхо глядя Ликсу прямо в глаза, и направился к выходу. Нужно было найти Бина. Да и плясать под дудку этого зазнайки он больше не намеревался. - Не получится! ТАМ УЖЕ ЗАНЯТО! ТОБОЙ! – орал омега во все горло в спину Минхо. Минхо толко фыркнул. Какой же он… Сука… Слов подходящих даже не подобрать, чтобы описать всю бурю эмоций, что младший порождал внутри. Звук вдребезги разлетающегося стекла позади заставил Хо обернуться. Феликса поддерживал незнакомый парень, что стоял за ним все это время, под ногами блондина разбитый стакан с его коктейлем, а Ликс еле стоит, держась за голову. Люди возле бара притихли и осторожно оглядывались в сторону потревожившего их беседу звука. Пф… Очередная манипуляция. Наверняка, - подумал Минхо. Притворяется, чтобы привлечь внимание, ну сто процентов. Но когда незнакомец Ликса немного приподнял и постарался усадить за стул, а тот, как лизун, непослушно выскальзывал из рук крепкого парня из-за очевидной слабости, Минхо метнулся назад. - Феликс! Феликс… Что с тобой? Все в порядке? – альфа выхватывает младшего из чужих рук и прижимает к себе. Блондин не перестает держаться за голову, морщась, словно от боли. Со стороны слышались шушукания: «Что с ним?», «Перенервничал, бедненький омега», «Вот, до чего альфы доводят». На что Минхо только рыкнул, кинув злобный предупреждающий взгляд. И тут же вернулся вниманием к младшему. - Феликс, посмотри на меня, что случилось? Где болит? - Голова… Позови Хенджина… - кряхтит еле слышно. - Сейчас, сейчас, хорошо. Не отпуская из рук еле волочащего ноги омегу, Минхо постарался продвинуться через толпу к столику, за которым должен был сидеть Хван, но его там не оказалось. На диванчиках сидела уже другая компания ребят. - Черт… - Минхо достает телефон, одной рукой придерживая валящегося с ног Феликса и набирает номер Хенджина, но никто не отвечает, - Блядство… - Феликс, нет Хенджина. Я не знаю где он. Скажи, что с тобой? Давай я отвезу тебя в больницу… - Нет… Нет… Никаких больниц, - бормочет младший, сильнее сдавливая ладошками виски. На лбу выступили капельки пота, лицо покраснело, дыхание стало сбитым. Омега ухватился за пайту Хо одной рукой на груди, другой со спины, - отвези меня домой… - Какой домой? Тебе в больницу надо! - Нет! – Феликс с огромным усилием постарался крепко встать на ноги и заглянуть в глаза Минхо. Он постарался выдавить из себя требовательный взгляд, но скапливающиеся слезы в глазах сделали из этого взгляда максимально умоляющий. - Прошу, пожалуйста, домой… Отвези домой. Минхо резко выдохнул, сцепил зубы, и подхватил Феликса на руки. Тот сразу же сцепил ручки вокруг шеи альфы и зарылся носом в шею. Старший аккуратно усадил хнычущего Ликса на переднее сидение авто и пристегнул. Сам прыгнул за водительское и тут же сорвался с места. Где носит чертового Хвана? Что происходит с Феликсом? Почему он не хочет в больницу? А если ему станет хуже? Что делать тогда? Альфа злится и нервничает. Иногда кидает обеспокоенные взгляды на блондина, что ворочается рядом, стонет и хныкает, хватает воздух ртом, иногда сжимая голову. - Феликс, что с тобой? Ты слышишь меня вообще? – аккуратно берет прохладную ладошку в свою руку. - Все… Все нормально… Мигрень… Почему Минхо кажется, что он врет? - Какая нахрен мигрень. Ты на ногах стоять не можешь! - Сильная мигрень… Не кричи, прошу… - заскулил тот. Ладно. Действительно, надо взять себя в руки. Криками не поможешь. Надо успокоиться. Успокоиться? Точно, успокоиться! Минхо вспоминает, что феромонами он может же не только прижать и заставить. Он может попытаться помочь. Не факт, что сработает, но ведь Феликс когда-то успокоил его своими. Вдруг сработает и наоборот. Пока светофор на очередном перекрестке горел красным, альфа достал с заднего сидения свое пальто и прикрыл подрагивающее тельце рядом, немножко подышал, приводя себя в максимально уравновешенное состояние, и попытался вспомнить, как это делается. Как он когда-то успокаивал своего омегу, когда тому было плохо или больно. Спустя пару минут, сладкий, нежный аромат топленого молока густо наполнил салон автомобиля. Альфа краем глаза следил за Феликсом. Он перестал дрожать, морщинка между бровями не до конца, но разгладилась, и скулить он стал меньше. Все равно, ворочал головой и иногда кряхтел, сильнее жмурясь, но выглядел гораздо спокойнее. Значит, помогает. Минхо выдохнул облегчением. Он не бесполезен. Еще пятнадцать минут в пути, и Хо припарковался возле дома Феликса. В обратном порядке – отстегнул ремень безопасности, вышел из машины, достал обессиленное тельце и на руках отнес к квартире. - В рюкзаке ключи, - Феликс был в сознании, изредка приоткрывал глаза, когда Минхо нес его по пролетам лестничной клетки, но носа от шеи альфы не убирал. Пришлось поставить Ликса на пол, чтобы достать ключи из маленького неудобного рюкзачка, что висел у блондина за спиной. Как только он открыл входную дверь, Ликс, держась за стены поплелся в ванную комнату и закрылся там. - Феликс, как ты? – Минхо оперся головой о дверь, за которой сначала раздавались какие-то шорохи, падения каких-то предметов на кафель, а сейчас только шум воды из-под крана, - Феликс, ответь, пожалуйста. Минхо старался говорить спокойно, но он нервничал. Очень. Неприятное чувство страха за омегу разливалось по телу напряжением. Суни, Дуни и Дори любопытно наблюдали за тихонько скребущимся в дверь ванной комнаты альфу, совершенно не удивляясь тому, что происходит. Будто они видят это не в первый раз. - Феликс, скажи что-нибудь! Или я сейчас выломаю дверь! – последнее вырвалось уже рыком, потому что… Ну мало ли что там с ним. А Минхо даже не позволяют помочь. Теперь он просто напуган. Снова не дождавшись ответ, альфа начал раздраженно крутить ручку двери. - Все в порядке, Минхо, - наконец послышался слабенький голос, - дай мне немножко времени. Все нормально… Пока сделай чай. Сделай чай? Хо отодвинулся от двери и смотрел на нее вопросительно, будто это она должна была пояснить, кому сейчас сдался тот чай. - Точно все в порядке? – даже интонация вторила глупому выражению лица Минхо в этот момент. - Да… Да… Я скоро выйду, - уже более уверенным голосом. - Л-ладно… Минхо на ровных ногах зашел на кухню, и на каком-то автомате достал заварничек, включил чайник и нашел упаковку с высушенными цветочками ромашки. Три кошака побежали за альфой, и не позволили остаться наедине со своими мыслями. Крутились вокруг, терлись, мявчали. Минхо покормил их, немного поиграл и погладил, и довольные морды быстро шмыгнули в комнату, когда замок в двери в ванную щелкнул. Слегка придерживаясь пальчиками о стены, на кухне показался Феликс. Волосы вокруг немного бледного лица были намокшие, омега вяло открывал глаза, в них пелена усталости, будто от нескольких смен длиною в сутки, но, он стоял на ногах довольно уверенно, и, даже пытался улыбаться. - Какого черта это было, Ликс? – строгий вопрос, но с ярким беспокойством в глазах. - Я же сказал, мигрень… - и прежде чем Минхо успел набрать в легкие воздуха, чтобы начать возмущаться, - прошу, не доставай меня вопросами сейчас. Я устал. Можно чай? - Иди ложись в кровать, я принесу, - складывая руки на груди. Омега благодарно кивнул, улыбнулся и пошаркал в комнату, даже спорить не стал. Хо поставил чашку на деревянную подставку и начал рыться по верхним ящичкам. Может, Феликс захочет что-то перекусить и у него есть… О, печеньки. Достал пачку из дальнего угла. Овсяные… Хо не задумываясь съел две и альфа довольно мурлыкнул, остальные выложил на тарелочку и понес в спальню. - Вот, только сядь, а то захлебнешься еще, - опустил поднос на кровать рядом с младшим. И сам присел у его ног. А Феликс улыбнулся от колкой заботы и подтянул себя вверх. - Спасибо, - беря чашку и отпивая успокаивающий напиток, - прости за это все. - За что именно? – снова пытаясь понять, что конкретно произошло. - За то, что привел Хенджина, что брал твой телефон без спроса. Что тебе пришлось тащить меня домой. Все… Как-то вышло из-под контроля… - виновато опустив глаза в чашку. - Из-под какого контроля, Феликс? Что за игры ты играешь, я никак не могу понять? – очень старается говорить спокойно, но нетерпение выдает подрагивающий голос. - Никаких игр. Просто… Жизнь у меня такая. Непредсказуемая. - Да о чем ты? - Останешься сегодня у меня? – младший поднимает взгляд и смотрит на альфу глазками кота из Шрека. Минхо тяжело вздыхает. - Я не планировал уезжать. Как могу оставить тебя в таком состоянии? Феликс давит смущенную улыбку. А Минхо пробирается по кровати и укладывается рядом. Включает телевизор, и старается вникнуть в передачу о теории большого взрыва, понимая, что ничего младший ему не расскажет. Когда Феликс допил чай, он не спрашивая подлез под бок альфы, сам закинул на себя его руку и положив ладошку на грудь альфы, снова уткнулся носом в шею. Прямо в черные цифры. Спроси сейчас Минхо, «Чего ты не дергаешься, не убегаешь, не вырываешься и не отталкиваешь?» - он не смог бы ответить на этот вопрос. Ему сейчас нормально. Возможно, из-за того, что это не первая ночь с Феликсом, и он знает, что не чувствует к парню того, что могло бы привести к непозволительному. Возможно, от того, что альфа просто перенервничал, ведь Ликсу было плохо и он все еще хотел хоть как-нибудь помочь другу и унять боль. Да и тактильность, особенно у заболевших или травмированных омег в разы ярче проявляется, и Минхо это помнил. Поэтому не чувствовал чего-то противоречивого сейчас. Может быть множество причин, но правильного ответа Хо точно не найдет. - Мне очень помогло, когда ты пытался успокоить меня в машине, - пробубнил в шею омега. - Я понял, - обнимая рукой за плечико крепче и распуская сладкие феромоны. От обволакивающего, приятного аромата молока Феликс уснул практически сразу же. Минхо так расстарался, что от его запаха даже коты в комнате вырубились и во сне довольно вывернулись животиками кверху. Только вот альфа никак не мог уснуть. Мозг кипел. В нем рождались собственные теории больших взрывов. И чем дольше он прокручивал в голове воспоминания о его встречах с Феликсом, тем беспокойнее ему становилось. В голову приходили совсем не хорошие, пугающие мысли. Парень их всячески отгонял, но они настойчиво возвращались, намекая на то, что он мыслит в правильном направлении. Альфа раскручивал себя на карусели догадок с бешеной скоростью. Дошло до того, что его тело подрагивало ознобом от мысли, к каким выводам он пришел. Ему срочно нужны были ответы. Желательно, опровержения его теории. Срочно нужно было убедить себя в том, что он ошибается. Минхо аккуратно вылез из-под крепко спящего омеги и на цыпочках посеменил в туалет. Он включил свет и открыл шкафчик с зеркалом над раковиной. Ничего особенного. Зубная щетка, паста, ватные диски, какие-то масочки для лица в упаковках с нарисованными на них персиками, авокадо, клубникой, ушные палочки, крема… Стандартно. В другом высоком шкафу сложены полотенца, стиральный порошок, ополаскиватель. А вот отдельно стоящая тумбочка не открывается. Минхо дернул дверцы сильнее, но те никак не поддавались. Сначала Хо сдался, и уже хотел вернуться в комнату. Здравый рассудок уговаривал взять себя в руки. «Ты в чужом доме, Хо, с ума сошел? Нельзя лазить по чужим шкафам, тем более, тем, что плотно закрыты на замок». Но Минхо как никто другой знал, что за крепкими замками скрывают то, что больше всего боятся показать другим. Что имеет власть над тобой против воли. Нутро подсказывало, что там, внутри спрятан тот самый «скелет», и неконтролируемые эмоции взяли верх. Минхо со всей силы дернул дверцу и крепление слетело. На полочках пошатывались десятки… Нет, больше, около тридцати оранжевых баночек с таблетками. Ни какое-нибудь средство от головной боли, или той же проклятой мигрени, не аспирин и пилюли понижающие жар, что доступны любому в аптеках. Это выписанные врачами сильнодействующие, и, возможно, опасные лекарства. В коробочке рядом с таблетками еще шприцы и ампулы. Минхо плюхнулся на пол. Нет… Только не это. Альфа схватил и начал читать названия на баночках. Километровый набор букв на каждой, выговорить без запинки которые сможет, наверное, только самый ушлый репер. Дрожащими пальцами Хо достал телефон и одно за одним начал вбивать названия в гугле, в поисках тех же ответов, о которых он уже и сам догадался. Темозоломид – назначается пациентам со злокачественными опухолями головного мозга… Минхо смахнул вкладку. Руки и шея покрылись потом. Ларотректиниб – фокусируется на лечении слияния NTRK – генетическое изменение, что обнаруживается в ряде опухолей… Нажал на крестик в углу экрана дрожащими пальцами. Ну нет же, нет… Пожалуйста, пусть он ошибается. Осимертиниб – для лечения мелкоклеточного рака… Бевацизумаб – прописывают при лечении мультиформной гиобластомы, в случае, если основной спектр аппаратов не помог… Минхо гуглил два часа, сидя на холодном кафельном полу. Плакал и вытирал сопли туалетной бумагой, вчитываясь в строки «Применение» к каждому названию лекарства. Он уже миллион раз пожалел о том, что сорвал дверцу этого шкафчика, наговорил на себя самые ужасные проклятия за то, что не засунул свое любопытство в задницу, за то, что не услышал и не увидел знаков и сигналов раньше. Феликс намекал, что он болен. А Минхо воспринимал это как шутку, сарказм, прикол. Феликс делает то, что ему хочется, живет, как пожелает душа, потому что торопится получить больше от жизни, которую, вероятно, очень скоро оборвет болезнь. Феликс работает на шести нелепых работах, что больше похожи на детские мечты, потому что не готов тратить время на скучную офисную, которая не подарит ему ни одного яркого воспоминания, ни одной улыбки. У него нет на это времени. И Хван предупреждал альфу, что лучше с Феликсом не связывается, предупреждал, что Минхо будет больно. Что сердце разобьется. И как же он был прав. Мышца, что качает кровь разрывается на части, и внутри будто вместо эритроцитов, тромбоцитов и лейкоцитов течет кислота. А ведь Минхо омегу даже не любит. Не успел полюбить. Не успел? Или… Хо сложил все баночки обратно в шкафчик и закрыл его. Оперся руками на раковину и несколько раз ополоснул лицо ледяной водой. Не помогло. Нос еле дышит, глаза по-прежнему красные, лицо горит и руки дрожат. Минхо умоляет, не знает кого, но молится, чтобы он ошибся. Все, что угодно. Чтобы это оказалось недоразумением, и этот шкафчик принадлежал кому-то другому. Глупый. Знает, что эти мольбы в пустоту. Еще спустя двадцать минут альфа таки выволок себя из ванной. Вернулся в комнату и лег в кровать к мирно сопящему омеге. Тот завошкался сквозь сон, ощущая запах и движение рядом, но так и не проснулся. Минхо подтянул младшего под себя, обхватывая рукой за талию и зарываясь носом в белокурый затылок. Глубокий вдох, по телу расплывается шоколадный запах. Это не его любимый запах, не тот родной, о котором он все еще мечтает. Но Минхо тянет его носом глубоко в себя. Шоколад все же такой приятный. Хочется его запомнить. И по телу рассыпаются мурашки. Мурашки не от наслаждения, а от страха. Страха того, что возможно скоро этот запах он сможет услышать только возле прилавков с десертами. Удивительно, как быстро меняется отношение к человеку, когда ты осознаешь, что он может исчезнуть в любой момент. В голове всплыл их разговор с прошлой невинной ночи, проведённой в этой постели, рассказ Феликса о том, как сильно он мечтает встретить истинного и провести с ним жизнь. Стало понятно, почему Феликс плакал, говоря об этом. Его слова, «Я так сильно мечтаю об этом, Минхо, и так злюсь на себя, что позволяю мечтать о том, чему не суждено сбыться. Но ничего с собой поделать не могу», на повторе крутились в голове альфы и он понимал, какой же он на самом деле идиот. Как он мог не понять раньше? Теперь слезы катятся из глаз Минхо, впитываясь в подушку и белые пряди волос омеги, даже не подозревающего о том, что все косточки его «скелета в шкафу» уже изучил тот, от кого он больше всего хотел его спрятать.

***

Феликс просыпается. В комнате уже светло, и он чувствует крепкие альфьи руки на талии, что вжимают его в горячее тело, и ощущает обжигающее дыхание в сгиб шеи. Комната по-прежнему наполнена сладким запахом молока. Омега улыбается. Это так приятно. Вот так бы каждое утро. Голова болит. Совсем немного, но отголоски боли напоминают о вчерашнем внезапном приступе, которых раньше не было. Это было очень неприятно, ядовито, разрывающе и пронзающе сотнями кинжалов по всему телу. Феликс тяжело сглатывает затягивающий горло комок. Врач предупреждал. Последний звонок доктора Кима принес совсем не утешительные новости. Судя по анализам, состояние начало ухудшаться гораздо стремительнее, чем прогнозировали медики. Доктор тогда предупредил, что будет очень больно, возможны обмороки, припадки, еще какие-то страшные слова говорил, предложил лечь в больницу, чтобы быть под постоянным надзором и в случае вот таких внезапных ситуаций Феликсу смогли помочь. Но он не хотел. Не хотел проводить последние месяцы своей жизни на больничной койке, окруженный запахом антисептика, капельницами, ловить на себе сочувствующие взгляды медсестер. Все это он уже проходил, и не раз. Но омега не ждал приступов так скоро. При всем своем рвении насладиться жизнью, он ничего не успел. Список желаний еще такой большой, а времени осталось совсем ничего. Чертов комок в горле никак не сглатывается, а только крепче завязывается. Феликс переворачивается лицом к Минхо. Их носы почти соприкасаются. Блондин засматривается на подрагивающие пушистые реснички, что укрывают глаза. Улыбается и легонько проводит пальчиками чуть выше брови, отодвигая прядь челки, спускается нежным прикосновением по бархатной коже к подбородку. Альфа открывает глаза и молчит. Смотрит прямо в глаза младшего, не двигается, рук не разжимает, и ни один мускул на его лице не выдает того, что он чувствует. Только взгляд изменился. Глаза сложно заставить соврать, ведь они – зеркало души. Острых, колючих ноток там больше нет. Там мягкость, трепет, что-то еще, похожее на сожаление. Но с чего бы? - Минхо… - шепчет еле слышно Феликс не разрывая зрительный контакт. Ответа не получает. Старший по-прежнему смотрит молча. Ликсу сложно решиться попросить, ведь он знает, что сердце альфы навсегда принадлежит другому, как бы тот это не отрицал. Но что этому омеге терять? Да вот вообще ничего. И Ликс продолжает шептать дрожащим голосом, - ты можешь притвориться, что любишь меня? Всего на несколько часиков? Можешь любить меня так же, как любил своего истинного? Мне так хочется испытать это чувство… Минхо может. Минхо хочет. Для альфы больше нет никаких противоречий и аргументов, чтобы не выполнить просьбу омеги. Минхо не меньше Феликса хочет, чтобы тот испытал это чувство, чтобы встретил истинного, влюбился и прожил ту жизнь, которую он заслуживает, о которой мечтает. Но это, наверное, произойдет только в другой реальности. В этой альфа будет играть роль, о которой его просят, потому что это единственный достойный подарок, что он может сделать этому парню. Минхо проводит рукой по светлым волосам, пропуская мягкие пряди меж пальцев, останавливая ее у основания головы и притягивает к себе, сокращая те жалкие несколько сантиметров, что разделяют их. Нежно сминает пухлые губы Феликса своими в их первом поцелуе. А омега растворяется. Он не верит, что колючий альфа поддался ему, исполняет просьбу. Сердечко Феликса пропускает несколько важных ударов, без которых, кажется, не выжить. Но именно сейчас он чувствует себя наиболее живым, затаив дыхание, не слыша свой пульс и вдыхая густой запах топленого молока. Боится сделать лишнее движение, чтобы не спугнуть. Альфа обхватывает губами то верхнюю, то нижнюю губки Феликса, слегка касаясь их языком, пробует шоколад теперь на вкус, а не на запах, трепещущими пальцами гладит щеки и спускается к шее, обхватывая горячими ладонями. Омега вдохи делать забывает от такой нежности, ему кажется, что это бабочки едва крылышками касаются его кожи. Своими пальчиками хватает Минхо за футболку на груди и тянет еще ближе, не скрывая желание. Руки Хо ниже спускаются, снова к тонкой талии, он сжимает ее, сильно, но аккуратно, и из груди Феликса вырывается первый томный стон. Минхо в этот стон языком в рот младшего толкается. Не грубо, ласково, чужой язык находит и обрисовывает его своим, заигрывая подначивает отвечать ему такими же движениями. Феликс дрожит. Ему хорошо… Он и представить не мог, что так хорошо может быть. Что альфы настолько нежными бывают. Ручками на затылке в волосы альфы зарывается и к себе прижимает, чтобы доступа горячему языку дать больше. Оба дышат тяжело и надорванно, напряжение и возбуждение друг другу передается, переливается из тела в тело с настойчивыми поцелуями. Запах молока и шоколада, кажется, весь кислород уже из комнаты вытеснил. Феликс, не отрываясь от сладких молочных губ перекатывается, усаживаясь сверху на альфу. Минхо по спине нежно омегу гладит, слегка к себе прижимая, от плеч к талии спускается, и ниже, до сладких булочек достает и слегка сжимает, снова выдавливая из младшего удовлетворенный стон. У Ликса голова закружилась от всех этих дурманящих манипуляций и он отлипает от старшего, смотрит сверху вниз на румяное лицо и влажные, припухшие губы. - Ты невероятно красивый, Феликс, самый красивый, - роняет с придыханием альфа, дотягиваясь рукой до щеки блондина. И глаза, что на него смотрят не врут. Омега расплывается своей самой светлой улыбкой, а в уголках глаз скапливаются еле заметные слезинки. Сейчас он счастлив. Ему все равно, что эти слова на самом деле не ему адресованы, как и все эти обжигающие тело прикосновения. Сегодня он будет представлять, что это его так любят, и только его. По-настоящему, без капли лжи. Феликс стягивает с себя футболку и выбрасывает прямо на Суни, от чего кот шарахается и выбегает из комнаты, унося футболку с собой на спине. Ликс не специально, просто нечего подглядывать за тем, что сейчас будет происходить. Это слишком интимно, слишком горячо, это не для посторонних, даже кошачьих глаз. Этот момент Феликса, и им будет обладать только он, и тот, кто ему этот момент дарит. Он следом стягивает футболку с Минхо и тут же берется вылизывать его шею. Возбуждение уже забрало права на тела обоих. Феликс течет еще с того момента, когда Минхо толкнулся языком в его рот. Сейчас омега просто трется мокрыми от смазки штанами о выпирающий член альфы. Ликс широкими мазками лижет шею Минхо, не обращая никакого внимания на черные цифры. Наоборот, вылизывает усиленно, будто хочет стереть из воспоминаний Минхо эту дату. Жадно прикусывает там, где пахнет сильнее всего и из груди альфы вырывается возбужденный рык. Минхо рукой ныряет в штаны Феликса сзади и протискивается между разгоряченных половинок, скользя по вязкой смазке. Ликс стонет. - Минхо… Господи… Альфа берет верх. Чувствует уже почти неконтролируемое желание взять. Омега ведь так хочет и просит. Омега течет для него так сильно. Минхо подталкивает Феликса бедрами, и придерживая, переворачивает на спину, нависая сверху. Но ненадолго. Альфа отстраняется, и нетерпеливо стягивает с Ликса штаны вместе с бельем, теперь полностью обнажая идеальное, рельефное тело. Возбужденный аккуратный член младшего звонко шлепается о впалый животик. Это зрелище прекрасно. Тяжело дышащий, до предела возбужденный омега с вытекающей смазкой из сладкой дырочки, рассеянным от желания взглядом смотрит снизу вверх на расстегивающего джинсы альфу. Штаны, улетевшие в угол комнаты сметают из нее Дори, который почему-то решил, что ему подглядывать можно. И теперь эти двое точно одни. - Я не хочу быстро… - шепчет альфа на ухо блондину, сплетая пальцы их рук над головой младшего, прикусывая мочку уха, - я хочу любить тебя так долго, чтобы это показалось бесконечностью для нас… Омега выгибается от прошибающей током новой волны возбуждения, вызванной только лишь этими словами. Эта фраза как из какого-то романа про двух по-настоящему любящих друг друга людей, которые встречаются после смерти, перерождаясь новыми душами, потому что они предопределены друг для друга кем-то свыше. И Феликс не против. Бесконечность – его устраивает. Да, пожалуйста, пусть это никогда не заканчивается. Ему больше всего на свете хочется эту бесконечность. Умоляет об этом мысленно, закусывая губу. Минхо скользит языком по телу, по-прежнему нежно, но настойчиво, останавливаясь на каждом сантиметре, покусывая, засасывая, вылизывая. Феликс извивается под ним, хнычет и за темные волосы хватается. Он где-то по направлению к седьмому небу, летит туда со скоростью света, захлебываясь от наслаждения. Минхо добирается до подрагивающего члена и берет в рот головку, предварительно обводя ее языком. Феликс ахнул. А сразу за нескромным ахом последовал громкий всхлип, потому что альфа толкнулся пальцем в скользкий от смазки анус. Омега принимает палец легко, стеночки податливые, горячие, пульсирующие. Альфа просовывает второй и ножницами разводит их внутри младшего. Член, как самый вкусный леденец посасывает, глубже ртом насаживается, порыкивает от удовольствия и вожделения. А Феликс стонет, скулит и теряется. Не знает, куда ему насаживаться больше хочется, на пальцы или на рот Минхо. И там, и там, альфа делает так приятно, что глаза закатываются. Смазка вытекает обильнее из выпрашивающего более сильные стимуляции колечка, но Минхо лошадей не гонит. Хочется, чтобы до звездочек в глазах у Феликса все произошло. Чтобы за Луну и дальше слетал на ракете удовольствия. Альфа пальцы загибает и сильнее надавливает, попадает по простате, и Феликс дергается, пальцы ног аж судорогой сводит от этих фантастических ощущений. - Черт… Минхо, да, еще, - умоляет сиплым голосом. И Минхо делает так еще, и еще. Двигает пальцами быстрее, третий засовывает в расслабленную дырочку. Смазка хлюпает, прерывая пошлым звуком не менее пошлые стоны обоих. Альфа порыкивает и скулит одновременно, его уже просто разрывает. Но он тут не для себя старается. Он здесь для Феликса, и только для него. - Ах… Да…Я сейчас… - и не успев сказать следующего слова, омега издает сорванный вскрик, за голову альфы хватается и жмет в себя, изливается сладкой, обжигающей спермой в рот старшему. Тугие мышцы пульсируют, неритмично сжимая пальцы внутри дрожащего тела, испуская все больше смазки прямо на простыни. Минхо не отстраняется. Глотает каждую капельку, что отдает тело омеги, сквозь фейерверки продолжает пальцами надавливать на простату, от чего Феликс не выходит из оргазменных судорог еще по меньшей мере несколько минут. Спустя какое время младший пришел в себя, он так и не понял. Но альфа лежал на нем, своим телом не давил, опираясь на локти, и с той же нежностью, что и на протяжение всего, что происходило до этого момента, вылизывал шею Феликса и терся об него ну просто каменным членом. Минхо пах шоколадным брауни. Он был весь в запахе Феликса и это, кажется, снова отшибло омеге рассудок, хотя, по правде говоря, после такого яркого оргазма, он еще и не вернулся к хозяину. - Я не знаю, насколько ты чувствительный. Если хочешь, можем подождать, - бормочет на ушко старший. Но тереться членом не перестает. Подождешь тут. - Не хочу ждать. Я хочу тебя, - Ликс, все еще одурманенный наслаждением, с полуприкрытыми глазами находит губами лицо альфы и целует, - прямо сейчас, возьми меня, пока я еще от того оргазма не отошел. - Как ты хочешь? Как ты любишь, сладкий… - рычит, сминая бока младшего под собой, щипая губами кожу на шее. Сквозь снова подступающее возбуждение Феликс ловит себя на мысли, что надо Минхо отдать должное. Он отлично контролирует своего зверя, раз на таком пике, задает вопросы, свойственные человеку, а не его животному. Будь парень во власти альфы, развернул бы уже на живот и трахнул грубо, не спрашивая. Кстати, а почему бы и не так? Грубо Феликсу тоже хочется… - Просто трахни меня, как тебе хочется, отпусти альфу, - стонет на ухо младший. Волосы на загривке Минхо встали дыбом, когда его зверя позвал этот томный бархатистый голос. Тут уже брюнет был бессилен в своих попытках сдержать сущность. Старший настойчивее впился в губы Феликса, языком толкался упорно, проходясь по зубам, небу, вокруг губ изнутри. Потянул младшего за собой с кровати и подхватив, будто тот пушинка, а не парень почти с него ростом, разложил на столе лицом вверх и потянул на себя, укладывая одну руку на грудь, другую просовывая между ягодиц омеги и собирая смазку. Феликс закусил губу. Горячо. Не менее горячо и желанно чем то, что было до этого. Минхо диким взглядом рассматривает влажное от пота тело и снова налитый член. Он рычит довольно. Наклоняется и прикусывает бок, оставляя красные следы от зубов, от чего тело Ликса покрывается гусиной кожей и из ануса вытекает новая порция естественного лубриканта. Старший взгляд не отводит, дышит глубоко, языком в щеку толкается и членом внутрь Феликса, за бедра придерживая. Входит медленно, сначала только головкой, и останавливается. Смотрит на реакцию. И альфа скулит внутри, от закатывающихся глаз, дрожащих век и приоткрытого ротика омеги. Толкается глубже, теперь на всю длину и снова замирает, дает время привыкнуть. Но Феликс сам льнет, ерзает мокрыми ягодицами по столу, простится, чтобы уже двигаться в нем начал альфа. Минхо почти полностью выходит и снова внутрь толкается, уже резче, а Ликс всхлипывает, от распирающего удовольствия. Альфа на носочки встает и еще раз член загоняет, теперь попадая по простате. Феликс взвизгивает в этот раз. - Еще! Простая просьба, очень понятная. Альфа ухмылку давит, тешится, от того, как омега под ним кайфует. Он рукой собирает капающую с края стола смазку, и член младшего обхватывает. Довольно крепко сжимая, начинает двигаться, доставляя Феликсу двойное удовольствие. Минхо осталось совсем ничего до оргазма. У него секса не было несколько лет, своя правая рука не считается. И сегодня уже час держит финал в себе. Итак памятник поставить можно за такое титаническое терпение. Да вот только омегу еще раз довести хочется. Поэтому он торопится. Дрочит блондину быстро и напористо. Тот будто уж извивается, ему хорошо, он снова быстро доходит до края, до тех самых звездочек, от вдалбливающегося в него члена и альфьей жесткой хватки. Минута, и Феликс выгибается сильно, кончая себе на живот, и сразу за ним, вытаскивая, туда же кончает и Минхо. Тот падает от разливающейся патокой по телу слабости на Феликса, размазывая между телами смешанную сперму со вкусом шоколадного брауни и молока. И посыпает мелкими поцелуями кожу Ликса, везде, где может дотянуться. Феликс лежит, приятно придавленный телом альфы и поглаживает того ручками по мокрой спине. Зажмуренные глазки не открывает, улыбается, хватая воздух. И думает: «Так вот как любят истинные». Теперь он знает.

***

Минхо принес теплое влажное полотенце и старательно обтирает тело младшего, которого предварительно заботливо перенес на кровать. - Спасибо, - томно улыбается Ликс, еле моргает. Старший слегка улыбнулся в ответ, но глаза отвел. Пелена возбуждения и похоти спала, и вернулись тревожные мысли, о том, ЧТО он знает. Боль вернулась вместе с трезвостью и начала заполнять рассудок. Но, сказать что-то Минхо не решался. - …Минхо, слышишь? Что нет так? – видимо, альфа слишком погрузился в мысли. Феликс ему что-то говорил, а тот мимо ушей все пропустил. - М? Что? - Все в порядке? Ты выглядишь расстроенным… Тебе… Не понравилось? – привставая и теребя пальчиками краешек одеяла, - Ты жалеешь? - Что? Нет, что за глупости, - большим пальцем по губкам проводит, чем улыбку вызывает, - мне очень понравилось. Ты прекрасен. Думаю, какой же я дурак, что вел себя раньше как… - Все в порядке, - перебивает Феликс, - я понимаю, почему ты себя так вел. Это нормально, - пожимает плечиками, - а вот почему ты сегодня согласился на то, что я предложил… Меня удивило. На подозрительный взгляд, Минхо постарался широко улыбнуться. - Устал… Отрицать очевидное. - Я сейчас схожу в душ, и ты расскажешь мне, что же это за очевидное, - младший наклоняется вперед, чмокает альфу в губы и выбегает из комнаты. Минхо тяжело вздыхает. Что же ему делать дальше? В груди давит, тянет к земле все его нутро. Гадкое чувство предстоящей потери. Он его знает, он его ненавидит. Он не хочет снова его переживать и собирать себя по крупицам. Дверь в ванную хлопает, включается душ, хлопает дверца шкафчика… И в комнате снова появляется Феликс. Только в его взгляде нет и намека на былую радость, а уголки губ подрагивающе сползают дугой вниз. - Минхо, почему шкафчик сломан… - Феликс, - встает с кровати и подходит ближе, но омега себя руками обхватывает и делает шаг назад, - Я… Я не мог уснуть. С тобой что-то происходило вчера, я испугался… - И поэтому в чужой квартире пошел рыться по запертым шкафам??? Блять, если что-то закрыли на замок, это не просто так! Значит человек не хочет, чтобы это кто-то видел! – сразу срывается на крик младший и его глаза наливаются слезами. - Феликс… - Минхо тянет к нему руку, хочет сказать, что жалеет, что не уйдет и будет рядом до конца, сколько нужно, хочет помощь предложить. Может, еще можно все исправить? Все что болит с ночи хочет выплеснуть, рассказать, поговорить, узнать подробности и вместе найти решение… Но, ему не дают. - Ты поэтому… Только поэтому согласился, да? Из жалости? – и крупные слезы срываются с глаз, а взгляд теряет жизнь. Феликс губы поджимает, пытаясь уничтожающие эмоции сдерживать, но у него плохо это выходит, и лицо искажается гримасой душевной боли. - Нет! Феликс, даже не думай так! – альфа делает еще шаг вперед, но Ликс снова отходит. И берет себя в руки. На лице теперь появляется злость и обида. - Пошел вон, - рычит омега, - уходи. Я не хочу тебя больше видеть. Никогда. Исчезни. - Нет… Все не так… - снова порывается объясниться старший, но кислый запах горького шоколада предупреждающе бьет в нос, и он останавливается. - Если, когда я выйду из душа, ты все еще будешь в моей квартире, я вызову полицию. И я не шучу. Не хочешь сесть в обезьянник за изнасилование, лучше, проваливай, - рубит с плеча, и закрывается в ванной. Минхо стоит еще несколько минут с опущенным лицом. О его ноги трутся коты, которые, видимо, нихрена не чувствуют человеческие эмоции, как об этом рассказывают ученые. Потому что слишком уж веселые у них морды, а Минхо сейчас слишком паршиво. Будто он сам себя дерьмом полил. Остаться он не решился. Феликсу терять нечего. Он, и правда ведь, может полицию вызвать. Поэтому Минхо натянул вещи, насыпал мохнатым еды и захлопнул за собой дверь, оставляя сдавленно рыдающего Феликса на холодном кафеле запертой ванной комнаты.

***

- Хенджин, какого черта ты мне не сказал! Ты обязан был сказать мне! – альфа кричит, надрывая легкие. Ему откровенно больно. Это не какая-то слегка покалывающая душевная боль, нет. Та самая, что переходит в физическую и от которой колотит все тело. - Минхо, - Хенджин резко одергивает руку, за которую его держит старший, - заткнись, не устраивай истерику посреди свадьбы, - шипит омега, бегая глазами по сторонам на ощетинившихся от непонятных криков гостей. Хорошо хоть музыка долбит в уши и это «выступление» слышат не все. - Мне плевать на свадьбу! - продолжает рычать, хватая за плечо уходящего от него парня. - Да тебе на всех кроме себя плевать, мы все это знаем! – Хенджин не выдержал и силой спихнул руку со своего плеча. Настороженных взглядов гостей стало больше, - господи, - Хван закатил глаза и схватив альфу за шиворот поволок из здания. Видимо, по бешеному взгляду понимал, что просто так он от Ли не отделается. Омега отпихнул парня от себя, будто мусор выбрасывает, как только они вышили на улицу. - Когда ты уже засунешь свое эго в задницу и начнешь думать о чувствах других людей? А, Минхо? Когда, блять? Тебе больно? Обидно? Неприятно? – размахивает руками и срывается на истерический крик омега, а затем смеется. Как псих смеется, хватаясь за голову, - несчастный альфа… Подумай о том, что ты узнал об этом только что, а я живу, зная, что Феликса скоро не станет уже много лет! А он, сука, мой лучший друг! Каково мне? Что чувствую я, ты спросил? Ты, блять, хоть раз поинтересовался, что Я чувствую? Ты смеешь от меня что-то требовать?! Ты смеешь упрекать меня в том, что я тебе не сказал о его состоянии? Да пошел ты, - Хенджин практически плевался от злости и гнева. Минхо и правда, не подумал о том, что не только он может носить в себе самую масштабную боль во Вселенной, - Хватит названивать ему. Феликс не хочет видеться с тобой и разговаривать. Оставь его в покое, - Хван выдыхает и берет себя в руки, одергивает задравшуюся в порывах жестикуляции рубашку и поправляет волосы, - живи своей жизнью, как жил раньше. Выплескивай желчь на людей и фыркай на всех, кто пытается проявить к тебе заботу и внимание. Тебе эта роль идет куда больше, чем то, что ты пытаешься сейчас из себя строить. Все вы, альфы, одинаковые, только о своей собственной шкуре думаете… С последней фразой, кинутой с особым раздражением, Хван резко развернулся и направился в здание. Но Минхо успел заметить брызнувшие из глаз омеги слезы. - Хенджин, - еле слышно пробормотал старший, - я… я переживаю. Я могу что-то сделать? Помочь? Хван остановился, но не поворачивался. И ответил слишком спокойно, от этого безразличного голоса холод пробежался по всей длине позвоночника. - Нет. Не можешь. И не переживай. Феликс не один. Он сейчас живет у меня, - скрылся в дверях.

***

Минхо уже минуту держит палец на дверном звонке. Вторая рука затекла от тяжести пакета, а голова раскалывается просто невероятно. Наконец, дверь распахнулась. Хозяин квартиры выглядел не лучше Минхо. Такие же взъерошенные, засаленные волосы, мешки под глазами, в которые, кажется, корнеплоды складывать можно, и уставший, потерянный взгляд. Отличие только в одежде. Минхо пришлось напялить штаны, обувь и пальто, потому что выйди он в магазин в чем провел последнюю неделю дома – трусах и футболке – его бы на первом повороте загребли в психушку. А Чанбин, босой, в растянутых боксерках, мятой футболке с засохшими пятнами еды на ней, смотрит на друга в дверях. - Ты что, в запое? – хрипит младший. По лицу и запаху все понятно. - Вижу, как и ты. Пустишь? – поднимает звенящий бутылками пакет чуть выше. Чанбин только кивнул, оставил дверь открытой и поплелся на кухню. Парни не виделись и не созванивались неделю. Именно столько времени прошло с того вечера в клубе Минголь. Ну как не созванивались… Минхо звонил Бину, но тот не брал трубку. Бухать наедине со своими мыслями старшему было уже невыносимо, потому он решил, что Со составит ему компанию, но как оказалось, тому компания нужна была не меньше. Минхо открыл одну бутылку соджу и поставил перед Чанбином, из второй отпил добрую половину, прямо из горла сам. - А ты чего? – хмыкнул Бин, прикладывая губы к стекляному горлышку. - Феликс… - Чем он в этот раз так сильно тебя вывел? - морщась от спиртового привкуса. Минхо молчит и смотрит куда-то сквозь пространство. Он расскажет. За этим же пришел, чтобы выговориться другу. Но не сейчас. Чуть позже. В обожженном горле стоит ком, в груди, где должно биться сердце то ли рой из разрушающих эмоций, то ли пустота – не разберешь. И мысли в голове в правильные слова никак не складываются. Возможно, больше алкоголя и старшему будет проще сказать о том, что так волнует. - Почему ты не брал трубку, когда я звонил?- решил перевести тему. - Думал, что ты будешь говорить по поводу Хенджина… - взгляд Чанбина стал еще печальнее, если это вообще возможно. Крупные плечи осунулись, парень сгорбился, и, кажется, с тяжелым выдохом из тела вышел абсолютно весь воздух. Со всей историей с Феликсом, Минхо совсем и забыл, что друг то истинного встретил. На самом то деле, это событие из разряда «Не факт, что вообще случится в жизни». Черт… Мерзкое чувство стыда расползалось по шее, отдавая краснотой на ушах. Эхом отозвались слова Хенджина, небрежно брошенные ему на последней свадьбе. «Все вы, альфы, одинаковые, только о собственной шкуре и думаете». Видимо, так и есть. Старший опустил лицо на руки, с тяжелым вздохом протерся ладонями вверх по волосам и выругался на себя. Побудь, блять, другом, Минхо! - Что произошло? - Я такого никогда не чувствовал, Хо… - начал тихо, - сначала, когда я его увидел, я не мог вдохнуть. Мое тело парализовало, будто должно произойти что-то настолько масштабное, что, что, что… Я не знаю, планета с оси своей должна сойти, землетрясение с магнитудой в 10 баллов вот-вот начнется, и я это знаю! – Чанбин сбито дышал, ярко жестикулировал напряженными руками, мотал головой, эмоции на лице сменяли одна другую. Заметно, насколько сложно парню подбирать слова, чтобы как можно четче описать, что он чувствовал, - а потом, когда он рядом оказался, и я почувствовал его запах, я… Я словно растворился. Как будто в космосе оказался. Вокруг только этот омега, который и есть этот космос, это необъятное черное, заполняющее все вокруг, и звенящая пустота. Я ничего не понимал, видел только глаза его, как он смотрит на меня, а потом, когда он протянул мне руку, и я взялся за его пальчики… - Чанбин говорил все эмоциональнее и эмоциональнее, сейчас его глаза начали наливаться влагой, - меня будто током прошибло. Показалось, что, он… Как будто в меня запустил что-то свое, я, блин, не знаю, как это описать… - Бин схватился за голову, оттягивая волосы так сильно, что веки поднялись вверх, - иголки, занозы, наркотик, яд… И оно теперь во мне… Я чувствую это. Хенджина будто чувствую, на постоянной основе, внутри себя. Понимаешь? Последнее «Понимаешь?» было вопросом риторическим. Чанбин не думал, что кто-то вообще в принципе может его понимать. Слова самому себе казались бредом сумасшедшего. Чувства – тоже. Эти новые ощущения рвали его изнутри сутками напролет, не давая покоя. Альфа грызся, шкрябал по сердцу, вынуждая бежать на встречу к тому омеге. Скулил и извивался от желания оказаться рядом, и испытать всё то странное и будоражаще непонятное, что свело сознание и сущность с ума. Но дело в том, что Минхо понимал. Как никто другой понимал все эти ощущения. Не смотря на время и плохо зализанные раны, он все еще помнил, какого это – когда ты впервые встречаешь истинного. Тогда, на втором курсе университета, дотронувшись до руки Джисона, Хо испытал все то же самое. Да, это нормальными словами не описать. Эти чувства – не от мира сего, и доступны они только созданным друг для друга. Минхо слегка улыбнулся, вспоминая свое прошлое и наблюдая за абсолютно ошарашенным младшим. - Понимаю, Бин. Я тебя понимаю. И? Что было дальше? Почему ты ушел? Вся эмоциональность Со в момент улетучилась. Он опустил глаза и промычал себе под нос. - Как, почему? Очевидно же, что я ему не пара… - и продолжил после затяжного молчания старшего, - зашел разговор, кто чем занимается. Потом за родителей. Он начал хвастаться, что у него отец – крутая шишка, про мамашу, итак, все понятно, ты сам рассказывал. А я что? – поднял обиженные на жизнь глаза, - разве я могу быть достойным такого омеги? Все же очевидно. - Бин… - Минхо потянулся вперед и накрыл ладошкой широкую руку младшего, - ты знаешь, может, стоило пообщаться больше? Я ни разу не слышал, чтобы Хван чем-то хвастался, на него это совсем не похоже… - Пф… Представилась мне возможность пообщаться подольше, - фыркнул Со и руку убрал, швырнул пустую бутылку соджу в мусорное ведро, и потянулся в пакет за новой, - он позавчера знаешь, что устроил? Каким-то образом вычислил, в каком я агентстве работаю, под фейковым именем пригласил на одну из квартир своих родителей. Якобы, сдать они ее хотят. Ну я поехал на вызов с Хонджуном. Ему же отфоткать надо для портфолио. Открывается дверь, а там Хенджин стоит. Улыбается, как ни в чем не бывало. Противно! (На самом деле, альфа Чанбина сейчас еще хлеще чем раньше скулил, вспоминая самую прекрасную улыбку, что он видел в жизни). Я же не мог тогда дать заднюю. Заказ взять квартиру на учет есть – надо выполнить. Ты бы видел те хоромы… И с какой гордостью он их показывал, не забывая упомянуть, что есть еще и другие квартиры они тоже подумывают сдать. Так меня еще никто не унижал… - Ты думаешь, он унизить тебя этим хотел? Приглашая сдать его жилье? – искренне удивился Минхо. Не знай он Хенджина, старший с рассказа Бина поверил бы в подобный расклад. Но при всей склочности характера омеги, не казался он на такое способным. Как-то слишком подло… - А что еще? Отомстить, унизить… - буркнул младший, отводя взгляд. - Отомстить? За что? Чанбин молчит. - Бин, ему что, уже есть за что мстить? – Минхо привстал со стула, и выдернул бутылку из рук младшего, нависая над ним. Даже феромонами начал чуть давить, чтобы тот сознался. - Да! – вспылил тот, - я послал его! И сразу сказал все, что думаю об этой сраной истинности! - Когда ты успел? - Тогда в баре, когда я ушел – он пошел за мной, догнал и не давал уйти, просил провести с ним время, поговорить… - Чанбин… - Минхо, шлепнул себя по лбу, и хотел было отругать непутевого друга, но тот не дал вставить слово. - Что, Чанбин? Я не хочу потом мучатся как ты, и носить черные цифры на шее! Даже если Хван хочет того же, чего и я, то наверняка его родители, когда увидят, какого парня тот приведет домой, - проводя по себе жестом с ног до головы, - быстренько сцапают его и выдадут замуж за богатенького и перспективного альфу. Хера с два я буду подобное переживать! Не позволю! Бин выхватил бутылку обратно, расплескав часть горячительного на стол и плюхнулся на сидение, сразу отпивая большими глотками. Что тут сказать. Минхо язык проглотил. Понимал он того или нет, но старший годами науськивал друга против истинности, своим примером показывая, как херово может быть. Чанбин видел все «прелести» жизни после потери истинной пары и ношения черной метки на шее. Конечно, он не хотел этого. Конечно, он боялся. И в этом есть вина Минхо в том числе. Он виноват теперь и перед Чанбином, и перед Хенджином. И до альфы сейчас это дошло. Последние слова Хвана были адресованы не только Минхо. Как же гадко на душе. Противоречивые чувства дегтем разливаются по венам, выжигая миллионы дорожек от сердца к самым мелким капиллярам на кончиках пальцев. Адски, до дрожи в коленках болит. За Феликса, за Чанбина, за Хвана. Почему Хо ощущает себя сейчас сраным всадником апокалипсиса, который заехал в гости к каждому из друзей по очереди? Вылил столько дерьма на каждого, а ведь и омеги и альфа терпели этого ворчливого, вечно изрыгающего негатив, обиженного на всё вокруг придурка. И не просто терпели, принимали, беспокоились, пытались заботиться. А что сделал ты, Минхо? Вот, откровенно, что ты сделал для того, чтобы быть окруженным такими замечательными людьми? Где твоя отдача? Ты дальше своего носа, дальше своих проблем и черных цифр на шее ничего не замечал. Эгоист? Слабо сказано. Мудак? Тоже недостаточно. Хо готов был поспорить, что ни в большом энциклопедическом словаре, ни в одном языке мира нет того слова, что в достаточной мере опишет его сучность. Сам себе противен до остервенения. Десять минут альфа варился в потоке собственных мыслей, в своем собственном дерьме. Становилось все хуже и хуже. Буквально, начало тошнить от самого себя. И, наконец, до него дошло, что его проблемы, которые он не смог решить самостоятельно теперь стали причиной темной полосы в жизни других людей, и он должен попытаться все исправить. Хотя бы попытаться. Мысль ударила в голову так сильно и засияла лампочкой на темечке. Сделать так, как он привык - забить на весь спектр катастрофы, означало пробить дно, предать друзей снова, очередной раз пойти на поводу у своего эго, которое, итак уже занесло его в глубокую задницу. А сейчас Минхо очень захотелось выбраться оттуда, впервые за долгое время. Младший же все это время молча пил. Чанбин аж шарахнуся, как после десятиминутного молчания и втыкания в одну точку Минхо подскочил и схватил с полки ручку и блокнот. Начиркал номер телефона и пододвинул к Со. - Тебе сейчас так херово, не потому, что ты просто узнал, кто твой истинный и отказался быть с ним. Тебе херово, потому что Хенджину херово, - старший пытался объяснить таинственную, глубокую связь максимально простыми словами, потому что сам пьяный, да и у Бина уже глаза через переносицу друг другу привет передают, - теперь ты чувствуешь его, а он чувствует тебя, даже если вы находитесь на расстоянии. А Хенджину сейчас нужна поддержка. Феликс… - Минхо тяжело сглотнул, - Феликс серьезно болен, я не знаю, сколько ему осталось, а они лучшие друзья. Хвану нужна поддержка, и лучше, чем ты, ее никто не окажет. Позвони ему. Или хотя бы напиши. Только без глупостей. Чтобы он понимал, что не один, что ты у него есть. Пусть он не ответит, или бросит трубку, но ты не сдавайся, ладно? И думай о нем, представляй, как ты рядом с ним, обнимаешь, заботишься… Попробуй. Должно стать легче. И тебе и ему. Бин вяло кивнул, подтягивая листочек с цифрами к себе. Кажется, он что-то понял, что-то нет, какую-то информацию не услышал даже, но Минхо ему завтра обязательно позвонит и напомнит. - А ты куда? – младший пытался сфокусироваться на накидывающем пальто друге. - Мне надо домой. Привести себя в порядок, выспаться. Есть дела.