Я напишу о тебе роман

Следующие полгода для Минхо были как в тумане. Ядовитом тумане, который отравлял его тело и разум с каждой секундой, каждым вдохом. Изнеможённый последствиями появившейся метки, он загремел в больницу. Альфа тосковал по омеге, чувствовал себя не нужным, из-за того, что от него отказались, забился где-то глубоко внутри и только поскуливал, вызывая новые приступы недомогания и истерики у парня. И если бы не напористый характер Минхо, возможно, он валялся бы там еще очень долго. Но спустя неделю, подпитавшись капельницами и заботой медсестер, парень решил, что ничего не кончено. Не в его случае, нет. Осознал, что не простит себе, если так просто сдастся. Очевидно же, что омегу заставили сказать все то, что он сказал. Заставили ранить любимого альфу и отказаться. Решение найти Джисона, вернуть его, и вернуть их связь далось не легко, но ощущалось единственно верным. Теперь ежедневное расписание Минхо состояло из: Думать о Джисоне. Искать Джисона. Тосковать по Джисону. Искать родителей Джисона. Думать о Джисоне. Возможно, поесть. Искать Джисона. Разочароваться в том, что сможет найти. В себе. В том, что альфа омеге еще нужен. Набухаться, проораться, снова поверить в себя. В них. В то, что не все потеряно. Выгнать из квартиры университетского друга Чанбина, который пытался отвлечь альфу от самого важного – поисков Джисона. Снова искать Джисона. И так по кругу. Каждый божий день. Да, Хо еще не раз отсидел несколько суток в обезьяннике, за попытку проникнуть в особняк семьи Хан, за драки с охраной тоже. Спасибо тому же Чанбину, его выдержке и терпению, который вытаскивал друга оттуда под свое честное слово, а последний раз под залог. Ли даже смог устроиться в компанию семейства Хан. Всего лишь на самую низшую должность среди офисного планктона. Все для того, чтобы раздобыть возможный адрес местонахождения владельцев компании. Но при первой попытке достать необходимые документы, горе сыщика вышвырнули за шкирку из офиса, даже не посчитав нужным сообщить в соответствующие органы. Настолько нелепой и смешной была попытка Минхо пробраться в кабинет директора. Семья Хан будто испарилась из Кореи. Минхо не смог найти ни одной зацепки, что могла привести его к омеге. Постепенно руки опускались. Ли терял жизненную силу, терял мотивацию и желание просыпаться по утрам. Наверное, если бы не Чанбин, что регулярно навещал друга, то Минхо сдох бы от голода или переизбытка алкоголя в крови, или еще по десятку других причин. - У тебя воняет, будто на свалке… - Бин окинул взглядом комнату: пакеты из-под чипсов, пустые упаковки из-под лапши быстрого приготовления, пачки сигарет и бутылки, несколько куч одежды в разных углах, в которых, кажется, что-то шевелится. И Минхо, в одних трусах звездой на кровати, - Хотя нет, не «будто». Это свалка в чистом виде. Так вообще можно сказать? - Отвали… - пьяный бубнеж куда-то в подушку от хозяина этой берлоги. - Так, вставай, и давай дуй в душ. Кажется, это воняет от тебя, – Чанбин подошел к кровати и дернул за простынь, которая, видимо, не стиралась уже месяца четыре. - Отвалиииии… Да, словарный запас отличника литературного факультета, получившего когда-то первое место на конкурсе ораторского искусства значительно уменьшился. Не удивительно, мозги ссохлись, или проспиртовались. И тот и тот вариант в этом случае возможен. - Хо, ты же знаешь, со мной разговор короткий, не пойдешь в ванную сам, я принесу ее к тебе. Ты пожалеешь. Ты что, куришь в квартире? – выкашливая легкие, Бин подошел к окну, дернул плотные шторы в стороны и раскрыл обе ставни нараспашку. От резко заполнившего комнату солнечного света и свежего воздуха, Минхо зашипел и дернулся, то ли как кот от огурца, то ли как вампир от чеснока и креста. Забился куда-то в угол кровати. Мда, больше похож на вампира, подумал Чанбин. Бледная кожа, синяки под глазами, как у панды, впалые щеки. Вид не то, что не здоровый, мертвецки-пугающий. - Я принес тебе нормальной еды, - продолжал говорить друг, подбирая с пола мусор, - там салат и мясо с овощами. И печенье овсяное на десерт… Минхо только хмыкнул. Будто овсяное печенье его могло спасти или хоть чем-то помочь. - Спасибо… - все же промычал альфа. Чанбина он никогда не просил о помощи. Младший всегда проявлял инициативу. Ему даже намеков делать не нужно было. Друг подставлял плечо на протяжении всех пинков судьбы, что доставались старшему, и был единственным, кто знал все детали неприятных жизненных ситуаций Минхо. Альфа хоть и был младше Ли, но из-за своего пристрастия к спортзалу и от рождения крепкого телосложения, выглядел крупнее, да и в разы солиднее. Работа в успешной риэлтерской компании предполагала черно-белый офисный дресс-код. На работу Бина могли вызвать в любой момент дня до поздней ночи, поэтому его редко можно было увидеть в чем-то, кроме туфель, строгих брюк и безупречно-белой рубашки. Если альфа надевал галстук или пиджак, то выглядел еще строже. Со был из тех, кто смотрит внимательно, лишних вопросов не задает, подмечает детали, делает выводы и действует, опережая ожидания. Поэтому рядом с Минхо, что носил худи, джинсы, кроссовки и пальто поверх, если холодно, Чанбина часто принимали за старшего. Но на самом деле, Со был добрым и громко хохочущим пареньком с ранимой душой. Так или иначе, если бы не Бин, Минхо вряд ли протянул так долго, и он это понимал. - Что будешь есть сначала? Салат или мясо? – Чанбин достал из пакета две упаковки и вопросительно уставился на практически слившееся с голубой простынью тело. - Печенье… Хо взгляд не поднимал. Знал, что увидит жалость в глазах напротив. Ненавидел это. Себя ненавидел за то, что настолько жалок, ничтожен и слаб. Коробочка с дюжиной приятно пахучих печенюшек опустилась на кровать перед старшим. Ли закрыл глаза и глубоко вдохнул. Какая приятная иллюзия. Будто, где-то рядом его омега. Его сладкий мальчик Джисон, распыляет свои феромоны, чтобы успокоить альфу. "Иллюзия" здесь ключевое слово. - Ешь. После едем в парикмахерскую, а то в Рапунцель скоро превратишься. - Я никуда не поеду, - запихивая в рот сразу две такие любимые сладости и подбирая крошки пальчиком с кровати вякнул Хо. - Поедешь. И в душ пойдешь, - младший все еще собирал с пола мусор, его было столько, будто жильцы с других квартир вместо мусорных баков решили использовать квартиру Минхо. - Не пойду. Бин ничего не ответил. Только вышел из комнаты. Послышался звук включенного крана из ванной. А спустя несколько минут Со возвращается с тазиком в руках, из которого на пол плещется вода. Минхо знал, что вода ледяная. И знал, что этот тазик сейчас будет вывернут ему на голову прямо на кровати. Не первый подобный случай. - Ладно! Ладно! Хорошо! Хорошо! В душ так в душ! – замахал руками. С Чанбином можно было спорить, но не долго. Он все равно добивался своего, пусть и не совсем приятными методами. А Минхо не злился. Ведь друг действовал ему во благо. Если у Бина получалось вытянуть старшего из его пещеры, то походом только в одно место он никогда не ограничивался. Всегда старался занять Хо по максимуму. В этот раз парикмахерская, потом понадобилось срочно съездить по делам, и Минхо даже не спрашивали, хочет он участвовать или нет. Дальше - «давай зайдем в кофейню, я хочу имбирный чай», после - «ой, время обеда, я жутко голоден, пошли в кафе». И так до глубокой ночи, одно за другим, появлялись места, куда Бину надо, а Минхо тащили за шкирку за компанию. Сегодня Со завел Минхо в парк, потому что «Ты бледный как поганка. У тебя витамин Д, наверное не на нуле, а в минусе. Давай посидим на солнышке. Вон, лавочка свободная». И сопротивляться бесполезно. Двое альфы сидели молча и разглядывали прогуливающихся людей. - Как работа? - Работается… - По ночам пишешь? - Угу. При всей своей апатии, перспектива стать бомжом Минхо не прельщала. Но и мотивации на то, чтобы ежедневно отдирать себя от кровати, приводить в надлежащий вид и выходить в офис на работу тоже не было. Поэтому он продолжал писать заказные статьи в разные журналы. Зарплаты хватало на оплату аренды его скромной студии. - А у тебя как? – вопрос от старшего прозвучал сухо и как-то очень дежурно. Но Бин знал, что друг интересуется искренне. Просто не способен сейчас на какие-то другие эмоции, кроме равнодушия. - У меня все в порядке. Работы много. Времени свободного мало. Но я доволен. Денег больше будет. В общем, все супер. Прекрасно, я бы даже сказал. Хо обратил внимание, что Чанбин как-то по-глупому сегодня весь день улыбается. Иногда подвисает, и не реагирует на вопросы, от чего приходится повторять дважды. Растерянный какой-то, что ли. И вот сейчас. После его «прекрасно» натянул тупую лыбу на лицо, что щеки трещат по швам. - Что-то еще произошло? Какие-то новости? – попытался выведать Минхо. - А? Нет… нет… Ничего такого. Просто все хорошо. И снова по-идиотски своими тридцатидвумя светит. - Бин, ну рассказывай уже. Все равно ты меня еще час как минимум отсюда не отпустишь. - Я… - Со повернулся к другу и сверкнул счастливым взглядом, а через секунду смутился и завошкался, - Нет… Не важно. Ничего нового… А Минхо ведь не дурак. Острый запах корицы, что принадлежал другу, сегодня особенно приторный. Да и это поведение: летающий в облаках Бин - может означать только одно. - Влюбился? – хмыкнул старший, слегка улыбнувшись и переводя взгляд в пол. - Угу… - тоже взгляд в пол. - Не хотел мне говорить, потому что думал, что мне будет неприятно? - Угу… - Мне нормально, - Минхо положил руку на плечо, - делись со мной, если тебе хочется. Я рад за тебя. Честно. Только… Бин перевел взгляд на бледного, ссохшегося альфу. Тот самый взгляд полный сожаления, который так ненавидел Хо. - Только? - Только будь осторожен. Любовь опасная штука. Даже та любовь, которая дана свыше – не вечна. Не возлагай на нее большие надежды, чтобы мне не пришлось потом тебя так же за гриву тащить в парикмахерскую, как ты меня сегодня. Слова прозвучали тихо, отчаянно, с болью, но одновременно заботой о близком человеке. - Хо… - Не надо. Не утешай меня. Лучше расскажи, что там за омега такой невероятный, - Минхо надел улыбку на лицо, настолько искреннюю, насколько мог и развернулся к другу, с готовностью выслушать всю ваниль, которая сейчас на него польется. Такие встречи всегда подбадривали Минхо, и давали новые силы на поиски своей исчезнувшей любви, от которой он еще не успел отказаться. Не смотря на все предыдущие неудачи, Хо собрался с мыслями, и когда вернулся домой, принялся разгребать бардак. Наведешь порядок в своем жилище – и в голове все встанет по полочкам, говорил папа. Мозги, итак, немного проветрились сегодня, так что пора разгрести и свою свалку. Пока Минхо убирал, придумывал новые методы по поиску Джисона. Одежда уже третьим заходом крутилась в стиральной машине, и Ли добрался до стопки с почтой, что всегда приносил Чанбин и складывал на полке возле входа. Одна за другой рекламные брошюры отправлялись в мусорное ведро, счета за коммунальные услуги перемещались на рабочий стол, а вот это письмо… Пальцы коснулись небольшого желтого конверта, на котором только адрес получателя. Странное предчувствие кольнуло прямо в сердце, надорвав все шрамы, которые, итак, никогда не затянутся до конца. Письмо еле слышно отдавало сладким запахом овсяной выпечки. Минхо завис, пялясь на конверт. Было откровенно страшно его открывать. Что в нем? От чего альфа был уверен, что содержание письма порвет его заштопанную душу окончательно? От чего казалось, что на этом конверте должно быть написано «Пинок судьбы №3»? Альфа разорвал бумажку и достал вдвое сложенный листок. «Здравствуй, Минхо. Я надеюсь, у тебя все в порядке. Я хотел обратиться к тебе с просьбой. Снова. Совсем скоро я выхожу замуж. Мой будущий супруг знает о моем прошлом, о тебе. И для него важно, чтобы наша связь была оборвана с двух сторон. Это вполне логичное требование альфы, который хочет сделать омегу своим. Поэтому, снова, прошу тебя. Оборви связь. Между нами уже давно все кончено. Надеюсь, ты встретишь мою просьбу с пониманием. Я желаю тебе счастья. Джисон» Судьба уже не просто пинала Минхо. Она безжалостно расстреливала альфу в упор, выпуская обойму за обоймой. Журнальный столик полетел в шкаф, сломав дверцу, вазон с папоротником (принесенный когда-то Чанбином, потому что «хоть что-то тебе тут должно генерировать кислород") снес кухонный стол. Альфа упал на колени и раз за разом перечитывал послание. Никаких «мне очень жаль», «прости», «все не так, как кажется», за которые Минхо мог уцепиться, и не дать себе сейчас камнем опуститься на дно. Никаких спасительных соломинок. Между строк ни одного намека на то, что все не так, как изложено в тексте. Письмо написано почерком Джисона, характерные завитушки заглавных букв и изящные запятые ни с чем не спутать. Ни единой высохшей слезинки на бумаге. Это хладнокровная просьба, которую его омега… Когда-то его омега просит встретить с пониманием. Там, где должно быть сердце, теперь, казалось, кусок сгнившего мяса. Жизненно необходимо выдрать это что-то из груди, потому что болит так, будто телу не принадлежит, будто это подсадили какой-то инородный орган, отравленный всеми ядами этого мира. Вскрытие без наркоза, ей богу, будет не таким болезненным сейчас, чем то, что чувствует альфа. В темной квартире, с письмом в руках, бутылкой виски и опустошающими мыслями прошло двое суток. Отчаяние достигло пика, открыв дорогу новому чувству, которое Минхо не позволял себе до этого. Ни обида, ни боль, ни страх не имеют такого разрушающего эффекта, как разочарование. Когда появляется разочарование в любимом человеке, оно, как бульдозер, сносит все положенные попытками сохранить веру в лучшее дорожки, оставляя после себя разруху и вскопанную груду холодной земли.

***

Для творческого человека есть два главных вдохновения. Две крайности. Либо всеобъемлющая любовь, либо разбитое сердце. Заперевшись в своей квартире, и еще глубже заперевшись в себе, за следующие три дня Минхо написал свой первый и единственный роман. Невероятно трогательную и красивую историю любви двух героев, альфы и омеги, которые не смотря на череду преград, отстояли право любить друг друга и быть вместе, и прожили счастливо до конца своих дней. Не сложно догадаться, чья жизнь послужила прототипом для этого романа. Ли наградил героев счастливым финалом, который так и не случился в его жизни. Это был его способ попрощаться с Джисоном. Попрощаться с надеждой, которую до этого он еще не терял. Конец. Гласило последнее слово внизу страницы. Черточка курсора назойливо мигала на экране монитора рядом с точкой, будто намекая, что дальше еще можно писать. Стоит только автору прикоснуться к клавишам, и возможно придумать продолжение этой истории, дать ей следующую главу. Но... Минхо закрыл ноутбук. Дрожащей рукой потянулся к стакану и проглотил остатки обжигающего напитка. Тяжелый воздух, наполненный сигаретным дымом, щипал глаза, а слезы выжигали их. Минхо опустил голову, сцепил зубы и зажмурился, сдерживая протест альфы, что рвется наружу. Глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. Тяжелый выдох, чтобы переступить черту. Еще один дрожащий вдох, собирая смелость. Отчаянный выдох... И Минхо отказывается от связи. Поставил точку. Сделал то, о чем просил его омега. Следующие несколько месяцев Ли чувствовал себя полностью опустошенным. Будто его квартира стала космосом, где нет ни света, ни кислорода, ни звуков. Кромешная тьма и тишина. Дни тянулись долго и мучительно. Теплые воспоминания о любимом Джисоне и их счастливом прошлом, за счет которых Минхо держался до этого, постепенно заменились злобой, обидой и ненавистью. Любовь для Хо перестала быть чем-то прекрасным, воздушным и окрыляющим. Теперь любовь стала настоящим проклятьем. Влюбиться – наказание, не благо. Влюбиться – подписать себе смертный приговор. Влюбиться – глупость, которую позволяют себе недалекие люди. Теперь только так.

***

Новые принципы Минхо превратила в бетоном залитую истину ситуация Чанбина. Точнее, его омега. Тот прекрасный паренек, которого повстречал Чанбин и о котором рассказывал другу тогда в парке на лавочке, с удовольствие принимал ухаживания альфы. Они начали встречаться, вскоре съехались и Чанбин уже планировал сделать предложение. Пара не была истинными, но Со, вопреки предупреждениям Минхо, таки погрузился в омут чувств с головой. Он хотел этого омегу больше всего на свете. И купил кольцо. И вместо заветного «да», получил болезненное «нет». Омега аргументировал свой отказ тем, что все происходит слишком быстро, и он не уверен в своем партнере. Но Чанбин был не из тех, кто опускает руки так просто. Какое-то нет и сомнения любимого омеги ничуть не смутили младшего. Альфа хотел доказать, что они созданы друг для друга, пусть судьба и не наградила их истинностью. Минхо с пеной у рта отговаривал Со от его новой идеи, но тот был непреклонен. Однажды вечером Бин пришел с работы домой, обнял своего омегу и предложил поставить метку. «Любимый, я приму метку от тебя. Это крепче чем слова, крепче чем узы брака, я буду твой без остатка, вот, на что я готов пойти, чтобы доказать тебе мою любовь». И омега рад был согласиться. Метка была поставлена в тот же вечер. Но пока односторонняя. Только Чанбину. От нерешительного омеги снова прозвучало: «Мне нужно подумать. Это слишком серьезный шаг». Бин не спорил. Ну не из тех он, кто лишает свободы насильно. Видимо, зря. Потому что все предостережения Минхо вскоре исполнились. Через несколько недель омега нашел себе альфу поугоднее, и ушел, оставив Чанбина в мучениях, подобных тем, через которые прошел Хо. Конечно же Ли был рядом с другом. Поддерживал, привозил еду, разделял с ним запои, говорил, что все понимает, и что все наладится, хотя сам не был в этом уверен. И ни разу не упомянул мерзкое «А я же говорил!», хотя думал так слишком часто. - Мне кажется, меня прокрутили через мясорубку, хочу сдохнуть, - выдавил из себя Со, роняя голову на барную стойку. На лбу останется синяк. - Знаю, - такой же пустой ответ, как и вышесказанное. - Ненавижу это все. Почему это произошло? Что я сделал не так? Тут тоже можно было вставить злорадное «Я предупреждал», но Минхо в который раз сдержался. - Ничего ты не сделал не так. Просто любовь – это хуйня. Сказка, придуманная Голливудом, чтобы фильмы красивые снимать и бабло с людей сдирать за походы в кинотеатры, - подкуривая очередную сигарету бубнит Хо. - Точно. Это система… Нас зомбируют… - пьяный Со, кажется спутал тему всемирного заговора с темой косо стреляющего купидона, но главное, что старший кивнул своей пьяненькой головушкой и согласился. Сейчас, парни точно были на одной волне. - Знаешь, что, - рука Хо опустилась на широкую спину, - мы не должны так убиваться. Они не заслуживают этого. К черту все эти чувства, без них справимся. Больше никогда… Клянусь… - Справимся? – Чанбин поднял щенячьи глаза на друга. Вопреки боли и обиде, как-то ему не очень хотелось прожить жизнь в одиночестве. - Конечно, - наливая новую порцию виски, - больше никаких чувств. Опция «любить» с тех пор недоступна для Минхо. Теперь больно не только за себя, а и за друга. Альфа изменился. От веселого, дружелюбного романтика не осталось ровным счетом ничего. Теперь перед вами циник и скептик с холодным взглядом и грубым оскалом, готовый выплюнуть легкие в спорах, доказывая, что истинность – полная чушь. Влюбиться? – лучше сброситься с небоскреба. А те, кто решается связать свою жизнь узами брака и меткой – безмозглые идиоты. Ведь всех их, без исключения, ждет глубокое разочарование.

***

Время шло, парни жили своей жизнью, как умели, как могли. Травмированные пинками судьбы, обходили омег стороной. Спустя почти год после крайних событий, практически ничего не изменилось. Кроме того, что раны немного затянулись, и уже не так сильно болело. Однажды утром, выйдя из душа, Хо протер запотевшее зеркало в ванной и дрогнул, взглянув на свое отражение. Уже привычная красная дата на шее стала черной. Теперь точно все. Связь навсегда утеряна, и обратного пути нет. Пламя уже не раздуть, угольки прошлого, наконец, перестали тлеть и превратились в пепел. Минхо еще несколько минут пялился на цифры в новом цвете. Потом перевел взгляд прямо перед собой, чтобы встретиться со своим альфой в отражении. Брови спустились чуть ниже, морщинка озлобленности на переносице застыла на своем законном месте. Теперь это новое повседневное выражение лица альфы. И внутри ни капли огорчения. Минхо хмыкнул, улыбнувшись себе уголком губ. Затем – кивок, в подтверждение своих новых жизненных принципов. Все, альфа. Ты свободен. Теперь точно. Хо набрал знакомый номер и дождался ответа. - Знаешь же, что у меня сегодня выходной, чего звонишь в такую рань, - скрипел сонный Бин с той стороны гаджета. - Вечером идем в бар, будем отмечать. - Что за повод? - Черные цифры. Первая бутылка любимого виски выпита, слетает пробка со второй. В баре весело и шумно. Повод празднования – замечательный. Минхо улыбался и один за одним произносил криповые тосты, типа «За нас, свободных и неподвластных эмоциям!», «Наши разочарования станут ступенькой к новым возможностям!», «За пустые обещания и забытые мечты!». Все, кто слышал восторженные возгласы Минхо, с осуждающим выражением лица косились на двух альф за барной стойкой. Но как только в поле зрения попадали черные цифры на шее одного из пьющих, люди тут же отводили взгляд в сторону. Цифры пугали незнакомцев. Каждый знал, что они значат, и только мог догадываться, через что пришлось пройти альфе, раз он так гордо носит это клеймо на своей шее. Если быть совсем откровенным, даже Бину было не по себе от того, с какой счастливой, немного сумасшедшей улыбкой старший произносил слова и опустошал стаканы один за одним. Но Минхо было пофиг. Он отмечал то, что теперь и судьба подтвердила конец его связи с омегой. Сам то он признал это уже давно. Ждал, чтобы силы свыше поставили свою подпись в этом трехстороннем договоре. И дождался. Телефонный звонок нарушил сие веселое мероприятие. Минхо глянул на экран, и увидев незнакомый номер, тут же сбросил. Не сегодня. Кто бы это не звонил – не интересует. Но, назойливая мелодия раздалась снова. А потом еще. И еще раз. - Ответь уже, - скривился Чанбин, - там кому-то совсем не терпится. Хо нехотя потянул телефон к уху. - Алло. - Господин ЛиНо? Здравствуйте. - Кто это? - Это Пак Суним, главный редактор Оптима Лирикс. У меня ваше письмо на почте, вы предлагали свои услуги как автора статей… Точно. Минхо совсем забыл. Несколько дней назад владелец квартиры сообщил, что будет поднимать стоимость аренды. Новость неприятная, но от нее никуда не деться. Нужно было срочно искать дополнительный заработок, и Ли разослал в несколько публикующих компаний свое резюме в надежде получить подработку. И да, Минхо отдавал свои статьи только под псевдонимом ЛиНо. Даже в резюме не указывал своего настоящего имени. Такая вот творческая заморочка. - … Вы не прикрепили ни одной из ваших статей. Мы, в принципе, в вас заинтересованы, но нужны ваши работы, чтобы мы могли оценить… Минхо шлепнул себя по лбу. Баран, как он мог забыть прикрепить статьи к письму, у него же их сотни. - Прошу прощения, я отправлю вам завтра утром. - К сожалению, завтра утром принять не сможем. Закрываем набор на должность сегодня вечером. У вас есть несколько часов. Найдите возможность отправить до 7 вечера, пожалуйста. Это важно. Черт… Хотя… Минхо взял с собой ноутбук, потому что до похода в бар нужно было распечатать те самые резюме, чтобы завтра занести в парочку редакций журналов. - Да… да… Я смогу отправить сейчас. Сколько статей вам нужно? - Отправляйте все, что есть. Чем больше, тем лучше… - Понял. Спасибо, что позвонили. Минхо отложил телефон и достал ноутбук из сумки. Ехидная улыбка расплылась по лицу альфы. - Что там? – икнул Бин, который был уже откровенно пьян. - Пф… Хотят все мои статьи? Да они офигеют, - хмыкнул Хо и даже не удосужившись пересмотреть, что у него находится в папке «Работа», отправил ее архивом на электронный адрес редактора дома публикаций. Засунул бы ты свое хвастовство в жопу, Минхо. Пожалеешь ведь. Судьба уже начищает ботинок, готовясь подарить тебе очередной пинок. А ты ей задницу подставляешь. Празднование закончилось в четыре утра. А в девять бессознательное и все еще очень пьяное тело Ли дёрнулось от резко завибрировавшего телефона в кармане джинс. - Мммм... Прохрипел парень и стукнув пару раз по штанине, видимо, в надежде убить гаджет, перевернулся на другую сторону. Но телефон не сдавался. Сверлил своей вибрацией бедро и, кажется, в этот раз еще неприятнее. Кое-как развернувшись, альфа засунул руку в карман и не доставая гаджет нажал первую нащупанную кнопку. Вибрации прекратились, а рука так и осталась в штанах. Снова уснул. И опять этот демон металлический неприятно жужжит. Черт бы его подрал. Хо разлепил один глаз – все, на что был способен сейчас, потому что голова болела так, словно он вчера вместо боксерской груши выступал, а не виски пил. Постанывая, и закрывая глаза свободной рукой, другой он потянул телефон из штанов и приложил к уху. - Мммм… - вместо алло. - Господин ЛиНо! Послушайте, ваша работа просто потрясающая, я читал всю ночь, не мог оторваться! – восторженно кричал мужчина на том конце. - Мммм? – так же не разлепляя глаз вместо «что за работа?» - Я уверен, она произведет фурор! Это может стать бестселлером! Даже не так! Она будет бестселлером, если вы согласитесь ее опубликовать через нас! Вы не пожалеете! Мы готовы завтра же отправить в печать. Для начала небольшим тиражом, но с возможностью допечати. У нас все честно, 50 на 50. Вы получите половину выручки от продаж. Это будут большие деньги! Соглашайтесь, Господин ЛиНо! Пьяный мозг Минхо слышал только какие-то обрывки фраз. Соединить крики человека с той стороны телефона в какое-то логическое повествование было невозможно. Не в этом состоянии. Единственное, что накачанный виски мозг четко услышал – это «Большие деньги». - Мгмммм, - звучало, как согласие. - Отлично! Это просто прекрасно! Только пару вопросов, - еще более писклявым голосом затараторил мужчина, - используем ваш псевдоним? Возможно, хотите указать настоящее имя? - М-м… - видимо, отрицание. - Понял. Об авторе что-то указываем на обложке последней страницы? Возможно, какие-то благодарности в начале книги? Тут вроде бы Минхо мог почуять что-то неладное, но половина третьей бутылки виски, на которой закончились вчерашние посиделки, крепко держала мозг в полном отупении. - М-м, - снова отрицание. - Хорошо. И последний вопрос. Нужно придумать название. Я, надеюсь, вы не сочтете за наглость, но я хотел бы предложить несколько вариантов, так сказать, внести свою лепту в творение, вдруг вам понравится… И тут Минхо почувствовал, как все выпитое и съеденное вчера рвется наружу. Ох, ты вчера переступил далеко за предел нормы, парень. И сейчас это тебе ой как аукнется. Свидание с белым троном должно состояться через 5, 4, 3… иначе, кровать и ковер придется выкинуть. - Да делайте что хотите! – рявкнул Хо, бросил телефон на подушку, и еле сдерживая рвотные позывы кинулся в туалет. Где-то там, в динамике телефона редактор еще пару раз крикнул «Благодарю! Благодарю вас за доверие, господин ЛиНо! Ваш роман станет самым продаваемым в этом году, я вам гарантирую!». Но Минхо не слышал его. Он пел серенаду белому камню, проклиная вчерашний вечер.