Я напишу о тебе роман

- Ненавижу… Буркнул себе под нос Минхо. Голова упала на руль, и внезапный сигнал заставил проходящую мимо бабульку подпрыгнуть. Недолго думая, старушка со всей силы приложилась по капоту автомобиля своей тростью. - Ой, идите своей дорогой, женщина, - скривился Хо, недовольной гримасой провожая причитающую бабушку. Наверное хорошо, что окна машины были закрыты и альфа не слышал, как с виду "божий одуванчик" в платочке кроет его трехэтажным матом. Иначе «увлекательная» дискуссия, наполненная оскорблениями, проклятиями, и унизительными фразочками завязалась бы надолго. Ладно, соберись, Хо. Это нужно пережить. За это заплатят хорошие деньги. Мне за это платят. Я делаю это ради денег, - альфа начал проговаривать свою стандартную мантру, которой он из раза в раз уговаривал себя не бросить дело, от которого откровенно тошнит. Десятый раз тяжело выдохнув, будто это чем-то могло помочь, Минхо потянулся к пачке сигарет, вытянул одну из убийц легких зубами и чиркнул зажигалкой. Веселый смайлик на экране телефона оповестил, что принял отпечаток пальца хозяина, и альфа вбил адрес. Ехать полтора часа. Парень еще четырежды поцеловал руль лбом: - Не-на-ви-жу…

***

Ли Минхо, наверное, самый известный молодой писатель в Корее. Только никто об этом не знает. Что вы подумали? О чем он пишет? Детективы? Фантастику? Написал новую «Игру престолов»? Он очень хотел бы, наверное. Но, нет. С его карьерой судьба сыграла злую шутку. Повесила на спину листочек с надписью «Пни меня» и не предупредила. А Минхо ходит по жизни, один за одним получает пинки от обстоятельств, и никак не может понять, где же он так налажал и за что это он расплачивается. Чтобы понять всю абсурдность ситуации, что происходит в жизни Хо, наверное, нужно начать с самого начала.

***

Обычный паренек из провинции поступил в Сеульский Национальный Университет на факультет литературоведения. Харизматичный альфа, добрый, веселый, компанейский и общительный, оказался еще и талантливым. Благодаря своему эссе, он поступил на бюджет, получив самый высокий балл. Преподаватели пророчили ему светлое будущее и хвалили, хвалили, хвалили. Первый год все складывалось прекрасно. Альфа учился с удовольствием. Предметы давались ему легко, на литературных вечерах и дискуссиях он был чуть ли не главным оратором, слушая которого даже преподаватели иногда забывали прикрыть рот от восхищения. Работы Минхо всегда оценивались наивысшим баллом, а некоторые, даже красовались в золотой рамочке на стене главного холла факультета. Да, пока что никакого подвоха. Начался второй год обучения. Ли шел по привычной дорожке через кампус университета на пару своего любимого преподавателя, как всегда, уткнувшись в очередную книжку, от которой ему так сложно было оторваться. И тут произошел первый пинок судьбы. Ну, Минхо через несколько лет это так назовет. Парень не заметил другого студента перед собой. Произошло совершенно неслучайное столкновение, очевидно, задуманное кем-то свыше. Минхо тараторил себе под нос извинения, помогая собрать с земли разлетевшиеся из рук незнакомца бумажки, тетрадки и книжки, пока не коснулся чужого запястья и не вдохнул полной грудью. Если бы этот момент снимали на камеру, то вы бы наблюдали типичную дорамную сцену знакомства главных героев. По всем канонам: замедленная съемка, ванильный фильтр, и плаксивая мелодия с рифмой о любви, что встречается раз в жизни. И автор этой серии, то есть судьба, с выбором саундтрека не прогадала. Это, действительно, была любовь, та, о которой пишут великие любовные романы и спустя годы изучают в школах. Минхо поднял глаза и увидел перед собой очаровательного омегу. Брюнет с круглым личиком, карамельной кожей и губками-бантиками, так же растерянно застыл и всматривался в глаза альфы перед собой. На нем темно-зеленая атласная рубашка, завязанная на тонюсенькой талии в узел, темные джинсы, облегающие стройные ножки и белые кеды. Минхо завороженно смотрел, вдыхал, и не мог поверить. Сладкий запах овсяного печенья, его любимого, окутал альфу, пробрался в каждую клеточку его тела, заполнил легкие и одурманил разум. Легкая улыбка уголком губ, искорка влюбленности во взгляде, трепещущее сердце отбивает быструю барабанную дробь о ребра, и тепло, разливается патокой по всему телу. Вот, что чувствовал альфа в этот момент. И это было абсолютно взаимно. Так просто, без каких-либо странствий за тридевять земель и сражений с драконом, Минхо посчастливилось встретить своего истинного омегу. Дальше, события развивались как в той самой дораме, с ванильным фильтром. Ли – романтик. Романтик до последней молекулы в своем теле. Он любил сильно, и ухаживал настолько красиво, насколько позволяли его возможности. Скромные букеты цветов, но часто и всегда сюрпризом, маленькие и недорогие подарки, но, всегда в точку, то, от чего омега заходился в восторженном писке. Стихи. Очень много трепетных романтических строк о своей необъятной любви только к этому конкретному, единственному и самому желанному омеге. Через пару месяцев можно было уже публиковать мини-сборник. Сначала, бессонные ночи из-за разговоров по телефону, которые ни Минхо, ни его избранник не хотели прекращать. Буквально, вот это нелепое: «Ты первый клади трубку», «Нет, ты!», «Нет, ты!», «Нет, ты!», от которых тошнит каждого циника – это то, как заканчивался каждый их разговор. Потом, бессонные ночи приобрели более яркие краски. Наполнились поцелуями, прикосновениями кожи к коже и страстью. Еще через год парочка стала жить вместе в кампусе. Да, это было запрещено. Альф не селили с омегами. Но, подвешенный язык Минхо, сладкие речи и не менее сладкие несколько коробочек конфет в кабинет руководителя факультета сделали свое дело. Он выпросил для себя и своего любимого отдельную комнату, где началась их репетиция семейной жизни. Ли нечего было предложить своему омеге на тот момент, кроме себя и своих чувств. У парня из провинции, соответственно из бедной семьи наследства не было, обещанной успешной карьеры тоже. Денег было достаточно на нужды студентов и на походы в кино, кафе и приятные сюрпризы для омеги. Минхо взял несколько подработок, по ночам писал статьи для газет и журналов, за что получал скромную оплату, которой на это все вполне хватало. Поэтому никто никуда пока что не торопился. Ребята просто проживали каждый день и наслаждались друг другом, будучи уверенными в том, что у них вся жизнь впереди. Только совместная. Только счастливая. Ли и не заметил, как в таком ключе пролетели три долгих года. Три лучших года в его жизни. А дальше, видимо, судьба решила, что с подарков для альфы достаточно, и пнула первый раз. По мнению Минхо взрослого – уже второй.

***

На выпускном вечере предстояло знакомство с семьей. У каждого были на то свои причины, но ни Минхо, ни его омега не были близки со своими родителями. Поэтому то, что дети уже давно живут вместе, для глав обоих семейств стало большим сюрпризом. В тот вечер Хо ни капли не нервничал. Что плохого может произойти? Папа и мама ведь должны быть рады, что сын нашел своего истинного партнера. Это ведь такая редкость и такое счастье, правильно? Огромный, украшенный гирляндами и поздравительными плакатами холл набитый людьми, заполнен трогательными всхлипами взрослых, повсюду мелькают вспышки фотоаппаратов. Семьи поздравляют своих неожиданно повзрослевших детей со вступлением в по-настоящему взрослую жизнь. А Минхо крепко держит за руку любимого омегу и уверенным шагом двигается к маме и папе, которые, как всегда, держатся на расстоянии друг от друга. - Мам, пап, познакомьтесь, это Джисон. Хан Джисон, - нежно так приобнимает за плечи и аккуратненько чмокает в висок смущенно улыбающегося парнишку, - он мой омега, - гордо говорит сын. Родители переглянулись. Мама прослезилась, тут же расплылась в светлой улыбке и бросилась обнимать Джисона. Да, мама у Минхо добрая и замечательная женщина, которая жутко гордится сыном и всегда принимает его выбор. Отец встретил новость с меньшим энтузиазмом, но, потянул уголки губ в стороны и протянул руку: - Поздравляю. Хорошо смотритесь. Кажется, что сухо, как-то совсем не по-отцовски, но, Минхо доволен. Сын никогда не был в теплых отношениях с Ли старшим. По его меркам, знакомство с семейством прошло на ура. Никто (отец) не начал скандалить, закатывать глаза и вертеть носом – это однозначный успех. Так или иначе, одобрение младшему Ли и не нужно было. - Сони? – послышалось откуда-то сбоку. Омега обернулся и не отпуская руку своего альфы ринулся в сторону ко взрослой паре. - Папа! Отец! Джисон обнял родителей по очереди. А Минхо покорно ждал рядом пока его представят, немножко волновался, но улыбался во все тридцать два. Как раз было пару мгновений, чтобы рассмотреть родителей своего суженого. Наверное, лучше бы не рассматривал, потому что волнение переросло из маленького, в заполняющее каждую клеточку тела. Папа и отец Хан были одеты с иголочки в дорогие брендовые вещи. На пальцах омеги красовались дорогие кольца, а отец только что спрятал в карман последнюю модель айфона, который, кажется должен выйти только в следующем месяце. Нет, обеспеченность семьи Хан не стала для Минхо сюрпризом. Джисон рассказывал о крупной фирме отца, что занимается импортом автомобилей заграницу. Знал, да не думал, что вид родителей любимого будет иметь такой давящий на самомнение эффект. - «Не волнуйся», - послышался голос своего омеги в голове, - «Я тебя люблю, мне нужен только ты, а все остальное не имеет никакого значения». Джисон был не просто слепо любящим омегой. Он поддерживал и подбадривал Минхо всегда. Он был другом и опорой, и искренне чувствовал себя счастливым рядом с альфой. Материальные излишества были для Хана младшего далеко не так важны. Зачем машина, когда можно прогуляться за ручку с любимым, пусть на улице и колючий, десятиградусный мороз. Ведь Минхо согреет ладошку своим дыханием, а потом засунет ручку омеги себе в карман. Зачем походы в дорогие рестораны, если можно приготовить любимые блюда дома, вместе, измазывая носы друг друга кремом или соусом, а после, ухохатываясь слизывать это с лица любимого. Ведь так было еще вкуснее. Парни даже были уверены, что большая квартира им не нужна, отлично жилось бы и в однокомнатной, настолько хорошо и комфортно им было вместе. Минхо тепло улыбнулся своему омеге и мысленно поблагодарил за то, что тот по-прежнему рядом, держит за руку, хоть и руки их вовсе не соприкасаются сейчас. - Папа, отец, это Ли Минхо. Мы… Вместе. Он мой альфа. Минхо, это папа Хан Ёнхун и отец Сэджин, - немного дрожащим голосом проронил Джисон и сделал шаг в сторону, открывая родителям обзор на своего избранника. Ли уважительно поклонился, а когда поднял голову, и встретился взглядом с отцом Джисона, парню впервые стало действительно не по себе. Запах кардамона, которым обладал альфа Хан резко стал терпким и жгучим, а взгляд отца с непонимающего сменился озлобленным. - С каких это пор он, - лишь кивком указывая на Минхо, - твой альфа? Вот так, ни «здравствуйте», ни даже дежурного «приятно познакомиться». Сразу кирпичом по башке. Настрой старшего альфы был сразу понятен. Еще мгновение, и с языка старшего слетели бы пару непростительных оскорблений в сторону Минхо, но супруг аккуратно подхватил злившегося альфу под руку. - Сэджин хотел сказать, что это довольно неожиданная новость для нас. Джисон очень умело утаивал, - пуская осуждающий взгляд на сына, от чего омега тут же стушевался и опустил глаза в пол, - что он состоит в отношениях. А Джисон испугался реакции родителей, что, конечно же, почувствовал его альфа. Минхо сделал шаг к любимому и, переплетая пальцы, взял за руку, распуская свои успокаивающие феромоны. - Да, мы моим родителям тоже не сообщали, не хотели никому говорить, пока не были уверены, что все на самом деле серьезно. Мы просим прощения за такую вольность. Но, мы с Джисоном счастливы, я люблю вашего сына больше всего на свете. Мы истинные, - Минхо включил весь свой шарм, говорил уверенно, не смотря на скрутившийся от волнения желудок, смотрел в глаза. Джисон только млел, слушая своего альфу и крепче сжимал кулачок. Только вот странно, что из всего сказанного отец услышал только одно. - Все серьезно ты сказал? – почти завыл альфа, и тут же встряхнулся, получив укол локтем в ребра от своего омеги. В общем, знакомство с родителями омеги прошло не так гладко, как хотелось бы Минхо. Пообщавшись еще несколько минут (если сверление друг друга взглядами и скромные поздравление с получением заветных дипломов можно считать общением), Ёнхун утянул мужа домой, под предлогом того, что у него сильно болит голова. А вечером у Минхо и Джисона случилась, кажется, первая серьезная ссора за четыре года. - Да они ненавидят меня! Ты видел лицо твоего отца? Он смотрел на меня будто я кусок говна! Не меньше! Хо ходил из угла в угол маленькой комнаты, а руками рисовал в пространстве какие-то фигуры. Кажется, его вера в себя неслабо пошатнулась после сегодняшних событий. - Хо, успокойся, пожалуйста. Я тебя предупреждал, что мой отец всегда себе на уме. Это не значит, что он тебя ненавидит. Он привыкнет. Его просто задело то, что его не поставили в известность об этом раньше. Ведь это важное событие в моей жизни… - Какое важное событие? Отрывание моей головы? Да, точно. Твой отец не захватил с собой топор и шляпу палача! Поэтому разозлился! - Минхо! – Джисон вроде как хотел упрекнуть за сарказм, но получился легкий смешок, - иди сюда, - омега потянул ручки вперед, зазывая альфу в свои объятия, - у тебя, кажется, волосы дыбом встали. Нельзя же так переживать. Альфу долго звать не надо. Особенно этому омеге. Минхо в несколько шагов оказался на диване, оплетённый руками и ногами своего парня, будто лианами. - Я только не понимаю, почему ты совсем не переживаешь, - буркнул старший, утыкаясь носом в шею и поглубже вдыхая любимый сладкий запах овсяных печенюшек. - Нам нечего переживать. Мне все равно, если ты им не понравился. Хотя я считаю, что это невозможно, - Джисон зарывался пальцами в волосы альфы, от чего тот тут же начал мурчать, как котенок, и мигом забыл о каких-то там недовольных отцах, - главное, что я люблю тебя. Свое мнение пусть засунут себе в жопу. И Минхо знал, что это правда. Что Джисон действительно так думает. Альфа чувствовал это, от чего его внутри распирало чувство неописуемого восторга и гордости. Дальше можно было не говорить. Растворяясь в аромате своего омеги, Минхо только прикрыл глаза и глупо улыбался, чувствуя такие нежные прикосновения драгоценных пальчиков. Но Джисон продолжал думать о том, как исправить ситуацию. - Знаешь, я думаю, мне нужно съездить к родителям, и поговорить. Я расскажу им подробнее о тебе, и они успокоятся. Джисону это показалось очень хорошей идеей, а вот альфе - безумно дурацкой. Минхо поднялся на локти и уставился в глаза омеге самым строгим взглядом, который только мог в его сторону изобразить: - Еще чего. Ты к ним не поедешь. - Что значит, я к ним не поеду? – опешил омега, которому никогда ничего не запрещалось от слова совсем. - То и значит. Я не пущу тебя к ним. Не отпускаю, понял? – Минхо крепче обхватил руками тело омеги, от чего тот айкнул и еще больше выпучил глаза. Джисон пытался понять. Возможно, это очередной флирт от альфы, который иногда было трудно отличить от замашек собственника-абьюзера? Обычно, за этим должен был последовать томный взгляд, соблазнительная ухмылка и глубокий поцелуй, но нет. Минхо таращится перепуганными глазами, будто приведение увидел, и с места не двигается. - Котенок, ты чего? - Я не пущу, - альфа вцепился в бока Джисона еще сильнее. - Ай, да что ты делаешь? В чем дело-то? В ответ молчание и еще больше округлившиеся глаза. И тут Джисон почувствовал. Настоящий страх альфы, что омегу у него заберут. Младший растянул губки в широкую улыбку и чмокнул Хо в носик. - Балбес ты, Минхо. Никто меня у тебя не заберет. Я просто съезжу на выходные к ним домой. Мы проведем время вместе, поговорим спокойно, они смирятся. И я вернусь. Феромоны, что старательно распускал Джисон действовали хорошо. Ли, вроде как, начал расслабляться. Но, какое-то нехорошее предчувствие никуда не делось. Была ли это интуиция, или альфий инстинкт, но будто перед быком на арене, перед глазами Минхо мотыляли красной тряпкой с надписью: Джисона нельзя туда отпускать. - Хорошо. Но, я поеду с тобой. Поедем вместе, - старший предложил компромисс. - Нет, котенок, - снова чмок в носик, - я знаю отца. Нормальный разговор в твоем присутствии не получится. Я должен сам. - Никому ты ничего не должен! – резкое возражение и снова испуг в глазах альфы. - Минхо, прошу…. - Сони, нет! Либо ты не едешь, либо едем вместе! Парни проспорили почти всю ночь. В итоге, под напором убаюкивающих ласк, красивых эпитетов о доверии и истинности, под волной манипуляций, наподобие: «вот значит мне вот этого ждать от тебя, когда мы поженимся? Будешь мне запрещать видеться с родителями?», альфе пришлось сдаться. В какой-то момент он согласился со всеми доводами омеги, поверив, что это в нем говорит не здравый рассудок, а униженное самолюбие, вызванное реакцией отца Хана. В конце концов, они истинные, что может произойти? Да ничего, что могло бы их разлучить. Успокаивал себя Минхо. В субботу рано утром альфа еще долго держал вырывающегося Сони. Такси ждало, наверное, минут двадцать. Но, отпустить, все-таки пришлось. Проводив взглядом удаляющийся автомобиль, Минхо поёжился. Неприятные мурашки табуном бегали по телу, оставляя мерзкий осадок от разлуки. Ли еще несколько минут стоял на улице. Дышал глубоко, но, толку не было. Без любимого запаха успокоиться так и не получилось. Наплевав на дыхательные практики, парень пошел собирать вещи. Из своей комнатушки в кампусе ребятам нужно было выехать через неделю. Вечером этого же дня Минхо почувствовал резко нарастающее волнение. А затем страх, не свой. - Сони… - альфа моментально подорвался с дивана, игнорирую кульминационную сцену в книге, что до этого отвлекала его от мыслей, как справляется там его любимый. Альфа чувствовал, что омега в гневе, в ужасе, ему страшно, он мечется, будто ищет спасение от чего-то. Но, залезть в голову Джисону не получалось, как Минхо ни старался. Доступ был закрыт. Сущность Минхо рвалась наружу, нужно было защитить своего омегу срочно. Хо схватил мобильный. Гудки. Эти чертовы длинные гудки. Один за одним. А после – голос оператора, сообщающий, что абонент не абонент. Выругнувшись в себя, Минхо снова набрал номер Джисона. В этот раз даже без гудков – абонент не абонент. Телефон в руках задрожал, как и сердечко. Альфа снова попытался залезть в голову омеге, но и в этот раз его встретила преграда. Попытался почувствовать – и ничего. Вместе со способностью почувствовать своего истинного, земля ушла из-под ног Минхо, забрав здравый рассудок за ручку. Почему, почему Джисон не послушал и сделал по-своему? Нет. Даже не так. Какого черта Минхо не настоял на своем до конца? Почему не привязал младшего к себе, к батарее, к стулу, да к чему угодно в их квартире? Ей богу, сейчас это не казалось бредовой идеей, как отзывался об этой угрозе младший во вчерашнем разговоре. Ли схватил куртку и вылетел из квартиры, заказывая такси, пока летел вниз по пролетам ступенек. Благо адрес, куда едет, Джисон оставил. - Можно быстрее. Пожалуйста, - третий раз в течение одного блока попросил водителя. - Уважаемый, быстрее нельзя. Лишиться прав в мои планы сегодня не входило, - огрызнулся водитель и продолжил тащиться по улице в пределах скоростного лимита. Всю дорогу Хо толкался в сознание омеги, но попытки были тщетны. - Умоляю, Сони, любимый… Пожалуйста, впусти… Что с тобой? Дай понять, что с тобой… - шептал себе под нос альфа. А руки по-прежнему дрожали от переизбытка адреналина и волнения. Когда такси остановилось возле большого частного дома, Минхо как бешеный зверь влетел в калитку, и начал тормошить ее, будто железные прутья могли поддаться. Охранник, что стоял с той стороны даже не двинулся с места, лишь повел бровью на парня, что выглядел, как сбежавший из дурки. - Отойдите от калитки, молодой человек. Еще раз так дернете, я вызову полицию. - Впустите меня! Мне нужно увидеть Джисона! - Тут нет Джисона… - Не врите мне! Я знаю, что он там! Знаю! Джисооооон! – продолжал трясти железяку и орать, будто он преступник, которого ожидает смертная казнь через минуты. - Господин Хан с супругом и сыном уехали на отдых. Вернутся не скоро. Я же вам говорю, Джисона тут нет. - Пиздеж чистой воды! – Минхо был начитанным и культурным альфой. Литературовед, как-никак, писатель. Слышать от него маты – это значит парня подвели к самому краю. Краю адекватности. - Расскажите это в полиции. - Да! Звоните в полицию! Будете объяснять похищение! Посмотрим, кто из нас еще загремит за решетку! Конечно же загремел Минхо. Ненадолго. На пару часов всего лишь. Как только альфа притворился, что успокоился, его благополучно отпустили, взяв обещание не появляться на территории чужой собственности и не дебоширить. Только вот ни о каком спокойствии речи и не шло. Телефон Джисона по-прежнему был выключен, а пробиться к нему, используя их связь, не получалось. Хо писал и звонил своему омеге где только мог, каждые несколько часов, искал номера телефонов его родителей, но все попытки найти хоть какую-то ниточку, ведущую к Хани не увенчались успехом. Альфа сходил с ума. Ночи бессонные, дни в мучениях и самобичевании, ругал себя за то, что отпустил, хотя чувствовал, что не должен был этого делать. Тихонечко варясь в котле своих страхов и ожидании худшего, Минхо просуществовал четыре дня. А на утро пятого таки пришлось выйти в магазин за хоть какой-то едой. В горло, конечно, кусок не лез, но, головокружение и темные пятна перед глазами от недоедания уже пугали не меньше всей ситуации. Да и Хо понимал, что если шлепнется в обморок, он вряд ли сможет что-то полезное сделать. Сердце ушло в пятки, когда возвращаясь к кампусу он услышал знакомый, такой дорогой ему и любимый запах овсяного печенья. А дыхание остановилось, когда альфа услышал голос. - Минхо… - тихое, замученное, откуда-то сзади. Ли быстро обернулся. За ним, возле тротуара стоял его Сони, его любимый омега, которого он так боялся больше никогда не увидеть. Пакет выпал из рук и Минхо бросился к омеге. Важно было обнять, прижать к себе, почувствовать, что вот он, тут, настоящий, обнимает в ответ. Но Джисон только сделал несколько шагов назад и останавливающим жестом выставил руку перед собой. - Нет. Стой. Альфа замер на секунду, не понимая, почему вообще звучит эта команда. В глазах уже блестели слезы, а как дышать, он, кажется, все еще не вспомнил. - Джисон, Сони… Где ты был? Что произошло? Почему ты закрылся? Пусти! Пусти к себе! – взволнованно тараторил Хо, игнорируя просьбу младшего и двигаясь ближе к нему. Как только Минхо осталось буквально несколько шагов до таких нужных ему объятий, из черного тонированного автомобиля позади вышел неприятного вида громила-альфа в черном пальто. Мужчина остановился рядом с Джисоном и ничего не сказал. Но, на лбу его мерзкой рожи очень четко читалось «Еще шаг и зубами поцелуешь асфальт». - Сони, что происходит? - Минхо выдавил из себя хрип умирающего животного и искал любимые карие глазки. Но Хан лишь смотрел на соприкасающиеся носочки своих ботинок. И сделав глубокий вдох, не поднимая головы, начал говорить. - Минхо… Мы не можем быть вместе… Нам нужно расстаться… Что? Как? Нет… Альфе это слышится. Он спит и это его самый страшный кошмар, только и всего. Это не может происходить на самом деле. Не может быть, чтобы эти слова произносил его Сони. - О чем ты… - еле слышно, будто это последний выдох. - Мы не подходим друг другу… - Что за чушь ты несешь? Мы истинные, Джисон, только мы друг другу и подходим. Мы одно целое… А омега будто не слышал. Его тело заметно напряглось, кулачки сильнее сжимались, и он продолжал говорить своим ногам слова, которые были адресованы его избранному. - У нас нет будущего… - Кто заставил тебя это сказать? Твой отец? Джисон! Посмотри на меня! Альфа рыкнул. А Джисон замер. Сущность переняла бразды правления у рассудка. Распуская свой феромон, наполненный агрессией и злостью, он снова сделал шаг вперед, но охранник тут же встал перед омегой, и Минхо просто впечатался носом тому в грудь. - Проваливай, иначе… - зарычал Минхо, отпуская своего альфу, которому было все равно на то, что перед ним противник практически в два раза крупнее, да и похож на мясника, что разделывает совсем не трупы животных. Альфе нужен был его омега. Омегу нужно было забрать, спасти. - Иначе что? – мужчина в черном только бровью повел. Минхо со всей силы врезал кулаком в живот преградившему путь, который оказался таким твердым, что руку свело от боли. А громила лишь слегка пошатнулся и скривился, будто дольку лимона съел. Но, не стал сдерживать себя в ответной реакции. Удар прилетел Минхо в скулу и тот свалился на землю. - Нет, пожалуйста, не трогай его! – всхлипнул Джисон и своими маленькими ручонками пытался оттащить охранника дальше от альфы. Мужик только почесал костяшки, что только что приложились к лицу альфы и недовольно буркнул: - Заканчивай. Опоздаем в аэропорт. - Минхо… - Джисон хотел помочь подняться, но остановил себя. Нельзя. Он только сделает хуже, если дотронется до Минхо. До своего любимого Минхо. Он тогда не сможет сделать то, что должен. А Ли оказался в более выгодном положении. С земли таки удалось заглянуть в глаза своего омеги. И когда их взгляды встретились, Хо пробрало ужасом до самых костей. Пустой взгляд, кричащий о том, что надежды больше нет. Что это, действительно, конец. Джисон не просил помощи, не искал понимания, не имел никаких тайных посланий для своего альфы. В этих глазах не было больше искорки, только боль, безысходность и мольба о прощении. - Прости, Минхо. Не ищи меня, пожалуйста. Не надо. Забудь, и постарайся жить дальше. Я бы очень хотел… - закусив губу до белой кожи, - чтобы ты постарался жить дальше и попробовал стать счастливым… Нас больше нет… - слезы, которые до этого так старательно сдерживал омега, все же вырвались наружу и покатились из глаз, - и… - срываясь на рыдания и хватаясь за грудь, там, где разрывалось на части сердечко, что качает жизнь, - прошу, оборви связь. Джисон закрыл лицо руками, и уже не сдерживал громких всхлипов. А Минхо лишь хватал ртом воздух, которого все было мало, и даже не пытался остановить ручьями стекающие из глаз слезы. Слова омеги прокрутили его душу через мясорубку реальности. - Никогда… Сони… Нет… - Пожалуйста, сделай это, прошу, оборви связь, сделай это сегодня же… - младший кричит через ладошки. Минхо потянулся рукой ко все еще своему омеге. Нет. Это все какая-то жестокая издевка, он сейчас все исправит, нужно только прикоснуться к Сони, дать понять, что альфа рядом, и напомнить, что вместе они пройдут через любые неприятности, и преграды им нипочём. Вот только бы дотянуться, дотронуться… Но, охранник, видимо, услышал то, что должен был сказать Джисон. Он схватил омегу, который, итак, уже еле держался на ногах, и без усилий запихал в машину. Альфа Хо снова взревел, парень бросился на спину мужика, но, тот скинул его с себя, будто мешающий рюкзак, что свисал на одной лямке, сел в машину, и дал по газам. Ли не помнит, сколько он бежал за машиной и как громко кричал. Но, голос был сорван. Ли не помнит, как попал домой, и какая погода была на улице в тот день, но он был промокший до нитки. Ли не помнит, как свалился на кровать и не помнит, делали легкие вдохи или нет. Но, пролежал, казалось, бесконечные часы, только изредка смахивая веками скопившиеся в глазах слезы, чтобы дать дорогу следующей партии. Альфа скулил, выл, крошил на мелкие кусочки душу, рвался к омеге, который исчез в неизвестном направлении. Но, груз слов, брошенных его любимым, на повторе крутились в голове, лишая Минхо сил даже поднять голову и возможности действовать. Все, что у него осталось, это вдыхать слабый запах своего омеги, что остался на простынях. Больно. Адски больно. Казалось, что больнее быть не может. Но это только казалось. Где-то между глубокой ночью, когда на улицах еще хозяйничает темнота, и рассветом, постепенно вступающим в право распоряжаться судьбами этого мира, настоящая боль заставила Минхо завыть и схватиться за шею, которую будто прижигали раскаленным клеймом. Альфа метался по кровати, стонал и царапал кожу, в попытке избавиться от этого разъедающего плоть чувства. Ползком по полу Ли добрался до зеркальной дверцы шкафа и включил свет. На шее красным подтеками горели цифры. Красивая дата 23.03.23, оповещающая своего хозяина, что сегодня омега отказался от него. Его истинный омега отказался от связи. Поставил точку. Похоронил то, что было дано им свыше. Лежащего в стеклах разбитого зеркала альфу утром нашел декан факультета. Сегодня Минхо и Джисон должны были сдать ключи и выехать из гнездышка, в котором были счастливы три года. Отправиться вместе в новую квартиру, в совместную взрослую жизнь, создавать свежие безупречные воспоминания, которые доступны только истинным. Но, судьба пнула. Сильно, жестоко и больно, насмехаясь над наивными планами влюбленных.