Цирк мертвых звезд

I would say I'm sorry if I thought that it  Would change your mind But I know that this time I have said too much Been too unkind (с) Boys Don’t Cry – The Cure РЕМУС       Яркий дневной свет отражался от снега во все стороны, Ремусу пришлось прищуриться, чтобы разглядеть фигуру, приближающуюся в ореоле белого света. Сириус. Вокруг простиралась территория цирка, тихая и умиротворенная в отсутствие обычной шумной деятельности. Разноцветные палатки и фургоны создавали яркий фон, залитый нежным сиянием бледного полуденного солнца.       Лицо Сириуса сияло от волнения, он поцеловал Ремуса в щеку. Его губы были обжигающе теплыми на холодной коже Ремуса. Глаза Сириуса сверкали, он с трудом сдерживал энтузиазм, когда делился новостями. − Ты не поверишь, − воскликнул он, нарушая атмосферу спокойствия, − только что мне звонила Марлен. Они с Доркас возвращаются в цирк!       Ремусу передалась заразительная радость Сириуса, он тепло улыбнулся. − Потрясающие новости, − сказал он, искренне обрадованный. – Помню, как Марлен переживала из-за отъезда, ей тяжело пришлось из-за травмы брата.       Сириус кивнул, его лицо осветила радость. − Да! Но теперь они, наконец, возвращаются. Цирку их не хватало.       Доркас много лет была укротительницей львов, а пожирание огня в исполнении Марлен всегда было эффектным зрелищем.       Счастье будто пульсировало между ними, бесконечно увеличиваясь. Сириус взглянул на Ремуса, его лицо излучало нежность. − Я просто рад, что мы все будем вместе, − тихо произнес он, сжав руку Ремуса.       Предвкушение воссоединения с давними подругами органично сочеталось с приятным волнением по поводу приближающегося сезона шоу. Они так и стояли, купаясь в бледном свете и держась за руки, но разговор принял более серьезный оборот, когда Ремус затронул другую тему, более деликатную. − Сириус, − начал он мягким и умиротворяющим, но в то же время решительным тоном. – Я много думал о Регулусе и его метании ножей. Если подобрать подходящего партнера, он в самом деле мог бы блистать на предстоящих выступлениях.       Лицо Сириуса мгновенно напряглось, он тут же вырвал руку. − Ни за что, Ремус, − твердо, почти оборонительно заявил он. – Я не позволю тебе ему помогать.       Ремус вздохнул, почувствовав разочарование. − Сириус, ты был с ним так жесток. Он твой брат и пытается загладить вину. Ты не можешь продолжать его отталкивать.       Глаза Сириуса полыхнули гневом, он возразил: − Не надо мне указывать, что я могу, а что нет. Ты не знаешь, каково было с ним расти, что он творил.       Терпение Ремуса было на исходе. − Я не говорю, что ты должен его простить, но ты не можешь вечно держать в себе этот гнев. Он тебя отравляет, Сириус.       Их повышенные голоса прорезали мирный воздух, создавая резкий контраст с покоем, царившим всего несколько мгновений назад. Ноздри Сириуса раздулись, кулаки сжались, он шагнул навстречу Ремусу. − Думаешь, ты все знаешь, да? – ощерился он. – Тебе кажется, ты можешь все исправить бесполезными сочувствием и добротой.       Терпение Ремуса лопнуло, и он встретил злость Сириуса лицом к лицу. − Нет, не думаю, но не буду стоять в стороне и смотреть, как ты разрушаешь то, что осталось от ваших отношений.       Напряженное противостояние опасно повисло между ними в воздухе, теперь всеобщая безмятежность была омрачена бурными эмоциями. Ремус держался решительно, его голос не дрожал, но ту же решимость он видел в глазах Сириуса. Он знал, что любовь Сириуса была безусловной, но из-за сложностей в семье, прошлых обид и неудачных попыток все исправить она подвергалась испытанию. Лили подошла к разгоряченным молодым людям, на её лице читались тревога и решимость. Она встала между ними, положив руку на плечо каждому, и сурово сказала Сириусу: − Ты не можешь контролировать Ремуса, − её голос был тверд. – Если он хочет помочь Регулусу, он имеет на это полное право. Мы здесь семья, и, нравится нам это или нет, теперь Регулус член нашей семьи. Тебе нужно научиться быть внимательнее к его чувствам.       Её слова повисли в воздухе, оба – и Ремус, и Сириус – смущенно опустили глаза под пристальным взглядом Лили. Ремус согласно кивнул, и Сириус неохотно последовал его примеру, стиснув зубы. Тон Лили смягчился, когда она продолжила: − Он кажется жестким, но на мой взгляд, он гораздо более чувствителен, чем хочет показать. Он через многое прошел, мы должны хотя бы дать ему шанс проявить себя. На лице Сириуса все еще читалась обида, когда он обернулся к Ремусу. − Хорошо, − ядовито произнес он. – Можешь делать что хочешь, только не беги ко мне, когда все пойдет не так.       Ремус кивнул, его гнев рассеялся, он давно смирился с тем, что прогресс в отношениях с Сириусом часто шел маленькими шажками. Возможно, они решили не все, но, хотя бы начали. «Улитки и то движутся быстрее», − раздраженно подумал он. *** РЕГУЛУС       Регулус осматривал территорию цирка, когда до него донеслись звуки из соседнего фургона. Он осторожно вошел в, как он уже теперь знал, складской фургон, его встретил запах старого брезента и оборудования. Раскладывавший все необходимое для представления Джеймс поднял голову и поймал его взгляд. Не говоря ни слова, Джеймс потянулся за разноцветным воздушным шаром из ближайшей коробки и принялся его надувать.       Ловкие пальцы Джеймса придали шарику форму кошки, Регулус не мог не почувствовать вспышку восторга, хоть и прятал её за холодной миной.       Когда Регулус, наконец, заговорил, его голос был ровным и сдержанным: − Впечатляет. Покажи, как это делается.       На лице Джеймса появилась теплая улыбка, он нетерпеливо схватил коробку, где хранились сдутые воздушные шарики всех цветов радуги. Усевшись на пол, он принялся надувать один и произнес: − Конечно, мой господин. Это требует небольшой практики, но умение забавное.       Джеймс продолжал демонстрацию, Регулус наблюдал со смесью любопытства и вновь обретенного желания учиться. Среди воздушных шаров он ощутил, что между ними начинает формироваться неожиданная связь. Регулус медленно сел на пол напротив Джеймса, и их импровизированная мастерская по изготовлению воздушных шариков ожила. Джеймс с терпением святого растолковывал Регулусу сложные нюансы, необходимые для придания воздушному шару формы животного.       Вскоре стало очевидным: Регулус не был прирожденным мастером моделирования воздушных шаров. Его творения выходили бесформенными и едва напоминали зверей, которых без особых усилий создавал Джеймс. Однако он был полон решимости учиться, а Джеймс был готов помочь.       Какое-то время они трудились в тишине, единственными звуками были тихое шуршание воздушных шариков и периодическое фырканье Регулуса. Оторвавшись от своих потуг, он с ужасом увидел, что Джеймс создал вокруг себя целый зверинец из разноцветных животных – собак, птиц и даже единорога.       Регулус вздохнул, чувствуя себя немного неадекватным рядом с творениями Джеймса. «Какой сюрприз, ты не справился даже с моделированием воздушных шариков». Джеймс, почувствовав на себе взгляд Регулуса, тоже поднял голову и почти ласково улыбнулся в ответ. Когда Джеймс спросил, что он сделал, Регулус протянул свой приунывший воздушный шарик и саркастично ответил: − Змею.       Джеймс ухмыльнулся. − Ну, змея – это классический выбор. Молодец, Регулус. – Этот миг и едва заметное ощущение товарищества обнадежили Регулуса, будто он начал принадлежать этому удивительному цирковому миру. Он почувствовал легкий румянец на щеках. − У меня не очень хорошо получается, − признался Регулус, в его голосе прозвучала нотка неуверенности. «Преуменьшение века».       Джеймс, как всегда, ободряя, положил руку ему на колено. − Регулус, тут нужна практика. Не будь к себе слишком строг. Рим тоже не сразу строился, − он хитро ухмыльнулся, − как и животные из воздушных шариков. Несмотря на слова Джеймса, Регулус все еще выглядел несколько обескураженным. В глазах Джеймса загорелся огонек, он протянул руку и шутливо надавил пальцем на кончик носа Регулуса. − Ну же, − в его голосе можно было разобрать нотки меланхолии, − улыбнись.       Регулус не мог не откликнуться на игривое обаяние Джеймса. Уголки его губ тронула крошечная, смущенная улыбка, медленно пробиваясь сквозь сдержанность и неуверенность. Он смущенно опустил голову. В этот момент в складской фургон вошел Сириус, заметив Регулуса, он не сдержал удивленную мину. Но тут же придал лицу маску безразличия. Отвел взгляд, сделав вид, что не заметил присутствия брата. Его внимание было сосредоточено исключительно на Джеймсе. − Джеймс, − взволнованно воскликнул Сириус, − ты не поверишь. Марлен и Доркас возвращаются!       Джеймс не смог скрыть радость. − Отличные новости, дружище! – его лицо озарилось радостью.       Регулусу стало любопытно, кто эти люди, которые дарят им обоим столько счастья. «Мне он никогда так не радовался».       Словно прочитав его мысли, Сириус переключил внимание на Регулуса, и атмосфера в маленьком фургоне мгновенно похолодела. Он презрительно приподнял бровь, глядя на змейку из воздушного шарика в руках Регулуса, и тот невольно вспыхнул от унижения. − Ремус согласился быть твоим партнером.       Регулус не удержался и просиял. Это было неожиданно! Ощерившись, Сириус присел на корточки, оказавшись на уровне глаз Регулуса. Когда он заговорил, его голос превратился в угрожающий шепот, а в словах слышалось леденящее душу предупреждение. − А теперь выслушай меня, − прошипел он. – Если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы ему навредить, это будет последнее, что ты сделаешь в своей никчемной жизни. Ты меня понял?       Регулус, чувствуя себя загнанным в угол, словно крыса в ловушку, потерял дар речи. Он отчаянно закивал, уклоняясь от пристального взгляда Сириуса. Этот напряженный момент оставил Регулусу грызущее чувство страха во всем теле.       Сириус молча поднялся и ушел. Регулус чувствовал себя ужасно. Потерявшись в страдании, он попросту запутался в собственных чувствах. Он даже не заметил, как Джеймс придвинулся и ласково обнял его. От внезапного прикосновения Регулус в панике дернулся, на коже выступил холодный пот, а сердце бешено заколотилось. Он оглянулся и увидел, что это всего лишь Джеймс. − Прости, я не хотел тебя напугать, − спокойно сказал Джеймс, на его лице читалось беспокойство.       Регулус глубоко вздохнул и дрожащим голосом ответил: − Это… просто… Я… В порядке.       «Отвратительно».       Джеймс понимающе хмыкнул. − Слушай, Сириус вовсе не то имел в виду. Иногда он бывает вспыльчив, особенно, если дело касается Ремуса, но он не сделает тебе ничего плохого.       «Я тебе не верю. Я заслужил это… и много чего похуже».       Регулус все еще казался потрясенным, но в себя больше не уходил, взглядом он искал поддержки у Джеймса.       Пытаясь разрядить обстановку, Джеймс продолжил: − А еще знаешь что? С Ремусом будет здорово работать. Он классный парень, держу пари, из вас получится шикарная команда. Я завидую!       Регулусу удалось выдавить слабую улыбку, но глаз та не коснулась. Он мгновение помолчал, а потом решился спросить: − Кто такие Марлен и Доркас? Если они вернутся, мне придется уехать? Им ведь нужно будет где-то жить.       Джеймс усмехнулся и легко взъерошил волосы Регулуса. − Нет, Марлен и Доркас приедут в своем фургоне. Ты никуда не уйдешь, друг мой. Любому, кто попытается тебя выгнать, придется столкнуться со мной! – он наклонился и заговорщицки прошептал: − Даже Сириусу.       Регулус едва подавил дрожь, почувствовал теплое дыхание Джеймса на своей щеке. Он не удержался от слабой улыбки, представив, как Джеймс его защищает, и впервые за долгое время почувствовал, что внутри поселилась крохотная искорка надежды.       Слова Джеймса его немного успокоили, он кивнул. − Ладно, когда Ремус репетирует? Мне надо посмотреть, − сказал он, временно отбросив прежнее беспокойство.       Джеймс вынул золотые карманные часы, на которых были выгравированы оленьи рога, и выразительно на них уставился. − Прямо сейчас, погнали, − он резко вскочил и вылетел из фургона, как черт из табакерки.       Они вместе вышли, холодный воздух ударил в лицо, контрастируя с теплом, которое они делили внутри. Регулус плотнее закутался в пальто, Джеймс последовал его примеру.       По пути к репетиционной площадке Регулус почувствовал зарождающееся предвкушение. Ему было любопытно взглянуть, как выступит Ремус и как впишется в его график Регулус. ***       В тускло освещенном помещении циркового шатра, где зрителями были только Джеймс и Регулус, Ремус готовился к выступлению на трапеции. Воздух был тяжелым от напряжения, когда он по лестнице забирался на платформу, окутанный мягким, неземным светом, подчеркивавшим изгибы его фигуры.       Каждое грациозное движение тела Ремуса будто бросало вызов законам гравитации. Это была симфония силы и артистизма, когда он парил в воздухе, подвешенный лишь на тонких канатах трапеции. И двигался с завораживающей плавностью, а выражение абсолютной решимости на его лице было невозможно игнорировать.       Регулус, примостившись в уголочке, восхищался представлением. Каждый поворот и сальто, казалось, выполнялись с идеальным сочетанием точности и безрассудной самозабвенности, будто Ремус бросал вызов не только законам физики, но и своим внутренним демонам.       Когда Ремус достиг апогея своего выступления, его тело будто на мгновение повисло в воздухе, тишина в шатре стала почти осязаемой. Затем в захватывающем дух падении он понесся к сетке лишь для того, чтобы в последний момент зацепиться за трапецию. Это движение заставило Регулуса придушенно ахнуть в порыве благоговения.       Когда представление подошло к триумфальному завершению, Ремус театрально поклонился Джеймсу и Регулусу. Он запыхался, но глаза его сияли. Единственным звуком в шатре были негромкие аплодисменты Джеймса и Регулуса. Восхищение экстраординарным мастерством Ремуса и искренними эмоциями, которые он вложил в выступление, читалось в их глазах.       Регулус наблюдал, как Ремус спустился с трапеции, грациозно приземлившись. Внезапно он заметил притаившегося в тени Сириуса, его глаза были с такой глубокой любовью устремлены на Ремуса, что она казалась почти осязаемой. Когда Ремус приблизился, Сириус шагнул навстречу и заключил его в крепкие объятия, красноречиво говорившие о многом. Регулус отстраненно наблюдал, как Сириус взял в ладони лицо Ремуса и тихо заговорил.       Повернувшись к Джеймсу, Регулус прошептал: − Они так сильно любят друг друга, да?       Джеймс кивнул, тепло улыбаясь. − Да. Они уже давно вместе.       Не сдержав разгоревшегося любопытства, Регулус спросил: − Очень давно? − Они начали встречаться, когда им было по восемнадцать, − ответил Джеймс, не сводя глаз с пары в тени. – Спустя примерно год после того, как Ремус присоединился к цирку.       Регулус не мог не почувствовать укол зависти, глядя, как Сириус и Ремус прижимаются друг к другу. Это была любовь, которой он никогда не испытывал, и гадал, испытает ли когда-нибудь. Но сейчас он был рад наблюдать со стороны.       Джеймс обернулся и сказал: − Уже поздно. Не хочешь присоединиться к нам за ужином? Можем вместе что-нибудь приготовить.       Приглашение застигло Регулуса врасплох, на его лице быстро промелькнуло, но тут же исчезло удивление. На сердце потеплело при мысли о совместной готовке и ужине с Джеймсом. Он охотно кивнул, в его голосе прозвучала искренняя признательность. − С удовольствием, спасибо.       Вместе они направились к фургону Джеймса, их путь освещал мягкий свет фонарей. Дружеская теплота и перспектива совместной готовки заставили Регулуса почувствовать, что, кажется, он начинает обретать свое место в этой странной и гостеприимной цирковой семье.       В уютном фургоне Джеймса было восхитительно тепло, царила атмосфера радушия. Джеймс, всегда жизнерадостный хозяин, с улыбкой взял на себя хлопоты. Он принес фартук и аккуратно надел его Регулусу на шею, надежно завязав за спиной. Регулус вспыхнул, его щеки зарделись, когда он ощутил неожиданную интимность момента. Жест, пусть и простой, заставил его почувствовать небывалую заботу. − Отлично, − с энтузиазмом сказал Джеймс, − сегодня вечером мы готовим спагетти болоньезе. – Он подвел Регулуса к столу, усадил перед разделочной доской, где ждали несколько свежих морковок, и протянул ему нож. Регулус сжал его рукоять, по крайней мере, она была знакома на ощупь.       Потребовалось мгновение, чтобы взять себя в руки и сосредоточиться на главной задаче. Пока Джеймс суетился, возясь с ингредиентами для соуса, Регулус принялся ритмичными движениями шинковать морковь. Фургон наполнил звук их совместных усилий, по мере трудов бок о бок, таяла неловкость предыдущих разговоров.       Вскоре пространство заполнил аромат чеснока и помидоров, смешиваясь с возникающим чувством дружбы. Момент был простой, но значимый, когда совместное приготовление пищи послужило мостом к более глубокому пониманию и связи.       Их окутала приятная атмосфера фургона, освещенного мягким светом фонарей, когда они сели за стол. Закончив готовить, они принялись ждать Лили. Джеймс налил горячей воды и заварил успокоительный чай для Регулуса. Он поставил перед ним дымящуюся кружку, и Регулус искренне прошептал: − Спасибо, − и через пару мгновений добавил: − За все.       Джеймс слегка смутился от выражения благодарности и лишь отмахнулся. − Тебе не за что меня благодарить, − беззаботно произнес он.       Джеймс не мог до конца осознать глубину влияния, которое оказал на Регулуса. Регулус изо всех сил пытался выразить свои чувства словами, его голос затих. Спустя мучительный момент Джеймс протянул руку и ласково накрыл изящные пальцы Регулуса. Их глаза встретились, и Джеймс прошептал: − Ты заслуживаешь всей доброты мира.       Регулус почувствовал, как глаза наполняются слезами, и поспешно смахнул их. Он покачал головой, не в силах подобрать слова, чтобы выразить бурлившие внутри эмоции. Однако сердце понимало искренность жеста Джеймса, и он неохотно позволил себе мысль, что, возможно, здесь, в цирке, он сможет обрести сострадание и участие, к которым стремился всю жизнь.       Регулус и Джеймс наслаждались уютной тишиной, а пикантный аромат спагетти болоньезе продолжал наполнять воздух. Внезапный стук в дверь заставил Регулуса резко отскочить от Джеймса. Тот как ни в чем не бывало встал и открыл дверь. На пороге стояла Лили, её глаза блестели, а щеки пощипывала вечерняя прохлада. − Привет, я забыла ключи! – жизнерадостно воскликнула Лили, войдя внутрь. Она была одета в яркий цирковой наряд, резко контрастирующий с приглушенными тонами интерьера фургона. – Здесь восхитительно пахнет! – добавила она, с удовольствием вдыхая манящий аромат, доносившийся из кухни.       Регулус неуверенно, но вежливо кивнул в знак признательности.       Джеймс же просиял еще ярче и жестом пригласил Лили присоединиться к ним за столом. − Ты как раз вовремя, − усмехнулся он. – Мы с Регулусом приготовили настоящий пир.       Джеймс разложил еду по тарелкам, и они расселись вокруг маленького столика. Регулус поймал себя на том, что представляет себя в компании людей, которые больше, чем просто знакомые. Он представлял, каково это – быть частью чего-то, похожего на семью. Уютная атмосфера фургона Джеймса и Лили была похожа на кокон комфорта. Лили поблагодарила за угощение с искренней улыбкой. − Регулус, это невероятно вкусно, − заметила она.       Регулус, слегка ошеломленный окружавшей его добротой, тихо пробормотал: − Это в основном Джеймс готовил.       Пока Джеймс и Лили непринужденно обсуждали прошедший день, Регулус наблюдал за ними, испытывая странную гамму чувств.       Продолжая предаваться фантазиям о семейной жизни, он обнаружил, что испытывает чувства, к которым стремился, но которых никогда не ощущал. Это было горько-сладкое осознание. Он был счастлив быть частью чего-то, быть оцененным по достоинству, иметь возможность с кем-то разделить трапезу и беседу. И все же это причиняло боль, напоминая о годах, которые он провел в изоляции и нелюбви.       Пока разговор вертелся вокруг него, Регулус гадал, каково это – принадлежать кому-то, иметь кого-то, кто всегда позаботится, кто примет тебя таким, какой ты есть. Это был новый опыт, затронувший струны его сердца, поднявший ему настроение и в то же время бросивший тень меланхолии.