PainKiller

       Василий сидел на диване в мастерской и курил, нежно поглаживая Луну, лежащую у него на коленях. С момента рокового контракта, на котором он чуть не погиб, минула неделя. И хотя немёртваый уж точно не боялся смерти — он ранее вообще жаждал её — то теперь умирать ему было никак нельзя. И причина этого сейчас тихо посапывала на его бёдрах, улыбаясь во сне. Бэйзил представлял насколько адской гончей было страшно, когда его мёртвое тело внесли в портал. Он ведь был фактически мёртв — тело остановило все свои функции, превратив его из живого железного трупа — в труп настоящий.        Всего одна ошибка — и он мог оставить и Луну, с её близкими, и Рокси — без помощи и защиты. Повторить то, что и привело его в Ад. А немёртвый больше не хотел оставлять позади тех, кто ему дорог, зная, сколь много боли это причиняет им. Он помнил, как вся команда агентов, заливаясь слезами радости, обнимала его. Помнил он и то, насколько были пропитаны болью их слова о том, что они едва не потеряли его. И это в свою очередь напомнило Бэйзилу то, как Роксана провожала его в последний путь…       Василий отвлёкся от мрачных воспоминаний, переключившись на более приятные. Как он и Луна лежали вместе на диване в его мастерской, слыша радостные разговоры коллег и Блица. Бес едва ли не на коленях умолял стального мертвеца простить его, виня себя в том, что тот едва не погиб во второй раз. Немёртвый же утешал его, говоря, что ничего страшного не произошло — однако, согласился с ним, что их работа теперь стала слишком опасной и стоит подумать над тем, чтобы заняться менее рисковым делом. Блиц согласился — но тут же напомнил об обещании своей дочери и сказал, что сделает всё, дабы Бэйзил и Рокси снова встретились. Оказалось — адская гончая всё же рассказала отцу и друзьям-бесам трагичную историю стальной нежити.        Луна ощущала себя несколько виноватой — но Василий и сам подумывал открыться остальным — они через столько всего прошли вместе. Поэтому успокоил возлюбленную и остальных, сказав, что обязательно отправится к волчице, но пока им нужно залечь на дно. Он понимал, что услышать его историю, что доводила адскую гончую до слёз, в такой трагичный момент, когда Бэйзил был на краю гибели — очень больно. И она оставила свой шрам на душе каждого в конторе Блица. Милли и Мокси рыдали, говоря, что и не думали, насколько жизнь товарища была жестокой и несправедливой. Сам же красно-белый бес, узнав что Рокси была не просто возлюбленной — а ещё и «приёмной дочерью» для немёртвого — буквально возненавидел себя, думая, что его друг снова погиб из-за него, оставив «дочку» без «отца».        Никогда бы Василий не подумал, что ему придётся успокаивать натуральных демонов в буквальном Аду. И не представлял, что на этих существ так подействовала история его жизни и смерти. Впрочем — эти ребята — не обычные демоны. Несмотря на их жестокое и кровавое ремесло — бесы и адская гончая были существами намного более добрыми, чем встреченные живым мертвецом ангелы. Они стали ему настоящей семьей. Кою он никогда не бросит — но если возникнет нужда — будет готов умереть за неё. И стоило Бэйзилу произнести это — как черти и гончая в один голос выпалили, что разорвут на клочки любого, кто посмеет тронуть их «большого братишку». Видя мрачную решимость в их глазах, немёртвый даже забеспокоился — они действительно были настроены серьёзно. Буквально готовы убивать и умереть за него.        Живой мертвец, сам постоянно идущий на гибель, чтобы защитить просящих его о помощи — был впечатлён этим. И — только больше убеждался, что оставлять их нельзя. Он не мог бросить их. Никто не поднимал вопрос о том, останется ли Василий с ними, когда встретится с Рокси. Но немёртвый понимал, как им будет тяжело расставаться. Впрочем — это не случится, ведь даже если бы не верность его друзей — его возлюбленная, Луна — была самым веским аргументом остаться в Аду. К тому же — Василий понял, что кроме потусторонней опасности — их теперь поджидает весьма приземлённая, но не менее серьёзная угроза.       Поглаживая адскую гончую по голове и лаская её ушки холодными пальцами, стальной мертвец думал над тем, кто напал на них. И самое главное — что им с этим делать. Судя по оснащению — это аффилированная с правительством Штатов военная организация. Вероятно — некое спецподразделение для противодействия паранормальной угрозе. Как только Василий оказался в Аду и понял, что демоны могут разгуливать среди людей — стоило догадаться о том, что подобная структура существует. Упакованы они неплохо, видимо, помимо стандартных армейских примочек — имеют на вооружении передовые технические разработки. Возможно — среди них даже есть киборги, и не как в ЧВК — а едва ли не повсеместно, учитывая, как быстры и стойки были солдаты противника.       Конечно, в прямом бою они уступали немёртвому — но вот остальным агентам с ними было просто не совладать. И что хуже — они были готовы к бою именно со стальной нежитью. Бронебойно-зажигательные патроны с высокотемпературной смесью, которой его чуть не убили — прямое доказательство того, что противник знал, с кем придётся сражаться. И как уничтожить врага. Василию просто повезло, что в пистолетном патроне было недостаточно смеси, чтобы сжечь его мозг полностью. «Хотя… может и достаточно. Я сам почти ничего не знаю о возможностях своего тела…» — заключил Бэйзил, прикурив ещё одну сигарету, и нежно гладя по спине возлюбленную, что мирно спала. Одна мысль о том, что из-за глупой ошибки он едва не оставил Луну в одиночестве и причинил ей столько боли — была мучительной. И потому немёртвый все эти дни тщательно анализировал встречу с неизвестным врагом. Ведь гончая и её отец поклялись ему, что точно устроят встречу с Рокси — а подвергать опасности своих возлюбленных и коллег-агентов — Василий был не намерен.        Тем не менее, вероятно, визит к Роксане пройдёт без встреч с врагом, если быть достаточно осторожным. Бэйзил досадливо скрипнул зубами — они так шумно и пыльно работали на Земле — что неудивительным был факт привлечения правительственной организации по борьбе с паранормальщиной. К тому же — вполне вероятно, что она сотрудничает с ангелами. Однако — это лишь гипотеза — иначе бы воины небес точно были бы вместе с противниками-людьми. Так что скорее всего — это именно людское правительство заинтересовалось демонами. Что ещё волновало железного мертвеца — так это где были эти оперативники, когда он сражался с чудовищем в подземельях «Пиццаплекса»?        Впрочем, с компанией «Фазбер» всегда было не всё гладко. Взять тут же старую пиццерию, которую вроде бы снесли — а она оказалась утянута под землю. И это навело Василия на мысль, что корпорация, в которой он работал — была явно как-то связана с теми, кто напал на бесов. Вражеские солдаты явно знали, что единственный способ противостоять живому металлу — огонь. «И уж не они ли скрыли тот факт, что пиццерия просто провалилась под землю? А может они скрыли и тот инцидет с рабочими на «Гонках Рокси»? Это всё… наводит на мрачные мысли…» — размышлял Бэйзил… как вдруг осёкся.        Рокси… правительственные ублюдки могли схватить её для опытов или чего похуже… Однако, Василий взял себя в руки и принялся мыслить последовательно. Если напавшие на них оперативники были в курсе случившегося со старой пиццерией и связаны с компанией — тогда почему позволили ей купить этот участок земли и отгрохать торговый центр? Почему не закрыли его, как только случился инцидент с рабочими? Единственным ответом на этот вопрос было то, что правительственная организация была причастна к пожару в старой пиццерии — вероятно, там они и познакомились с живым металлом. И пожар тогда кажется логичным — оперативники уничтожили монстра, что там обитал. А компания, будучи в курсе правдивости городской легенды — просто с ними сотрудничала.       И как только старая пиццерия внезапно нашлась — самостоятельно скрыла факт её существования, не желая терпеть убытки и сталкиваться с правительством снова. Вот только чудовище не было уничтожено до конца… «Тогда понятно, почему тварь взламывала детских аниматроников, а не, например, через своих марионеток — влезала в правительственные системы. Она уже сталкивалась с властями и это ей не понравилось. Учитывая, что его смогли уничтожить, пусть и большой ценой, простой работяга и детский аниматроник — то уж группа солдат в тяжёлой броне и вооружённая зажигательными боеприпасами — просто бы стёрла в порошок в одно мгновение…» — эти мысли успокаивали Василия. Они означали, что корпорация, скорее всего, заметёт следы того, что произошло роковой ночью. И Рокси была вне опасности. К тому же — если Ванесса освободилась от влияния монстра — она точно поможет скрыть случившееся — банально из соображений безопасности, как своей, так и других.        Тем не менее, визит к Роксане надо тщательно планировать и действовать аккуратно. Противник явно не может отследить перемещение из Ада на Землю — иначе их бы приняли, как только группа I.M.P. прошла портал. Солдатам врага пришлось ждать, пока наёмные убийцы обнаружат себя. Вероятно, цель контракта была под наблюдением — черти сильно наследили на прошлых заданиях — и потому, проследить закономерность было не настолько трудно. Они разгромили базу наркокартеля — а там могли остаться записи камер, ведь немёртвому было некогда подчищать следы. При штурме полицейского участка, конечно, ничего не уцелело — но кто знает, может быть они в суматохе и спешке упустили свидетеля. Про бойню в церкви и говорить нечего — там вообще было не до подчищения следов — а оставила их команда киллеров множество.       Глава наркокартеля, сынок сенатора и лидер мафиозного синдиката… Не так трудно проследить за потенциальными целями. А уж как грязно они сработали при уничтожении бизнесмена — неудивительно, что вскоре по их задницы пожаловала едва ли не целая армия. Впрочем — Василий только убеждался, что если действовать аккуратно и скрытно — их не заметят. К тому же, он вспомнил, что офицер врага перед смертью — доложил, что «Цель Номер Один» — ликвидированна. А этой целью был как раз немёртвый. Значит — противники и не думают, что он всё ещё жив. И этим преимуществом надо воспользоваться. Бэйзил точно сможет увидеть Рокси вновь. И даже при учёте риска — есть все шансы, что всё пройдёт удачно и тихо. Однако, он продолжал думать о последствиях. И потому — на основе технологий адской связи создал небольшое устройство. Маяк, который он вручит Роксане. Устройства было два — первое было датчиком пульса, что подсоединён к сонной артерии немёртвого. Было сложно вживить его в неживое тело, что ассимилировало металл, но пластиковая оболочка не поглощалась — потому он смог это сделать.        Если сердце мертвеца остановится — активируется маяк, что будет подавать сигнал на приёмник, который Василий вручит Рокси. Как бы не хотел он не впутывать любимую в это дело — волчица была единственной, на кого он мог бы опереться в мире живых. Он специально сделал такую систему — ведь если сердце Василия остановится — бесы и Луна останутся без защиты. И только Роксана сможет о них позаботиться. Как бы не желал живой мертвец не думать о таком исходе — он не мог его исключать. И потому… снова попросит свою любимицу позаботиться о других, если его не станет… пусть он и знал, сколь много боли ей принесёт утрата возлюбленного уже во второй раз…        Луна заворочалась на его коленях, отвлекая стального мертвеца от мыслей. Гончая легла на спину, открыв глаза. Она улыбалась и не говорила ни слова. А сам Василий понял, что пора. Он ждал достаточно. Теперь точно нужно повидать Роксану. И как эта пушистая девчонка, что лежала на его бёдрах и смеялась, когда он нежно касался пальцами её живота — увидела в стальной нежити человека — так и возлюбленная волчица увидит его. И немёртвый знал, что своей самоотверженной жертвой искупил хотя бы часть своих грехов. Рокси простит его. И будет рада, что даже в Аду он остался человеком, несмотря ни на что.       Немёртвый нежно целует Луну, что радостно виляет хвостом. Василий отринул мысли о том, что могло случиться что-то плохое. Он справится. И сможет преодолеть ради любимых волчиц всё что угодно. Он не оставит ни Рокси, ни Луну. Всё будет в порядке. А он сам, наконец, дождётся момента, который ожидал всю свою нежизнь. Но сначала… он уделит время адской гончей. — Ну, мой чертёнок с пушистым хвостом, не пора ли нам домой? Ты и так весь день провела со мной, твой отец наверняка заждался нас. — спрашивает он смеющуюся Луну, поглаживая её по голове. Гончая опустила ушки и ласкалась к нему, начав тереться мордочкой о его лицо. — А ты уже сделал то, что хотел, папочка? Ты так долго корпел у верстака… — наконец, отвечает она вопросом. Василий усмехнулся в серебрянные усы и поцеловал её в нос, заставив хихикнув. Он знал, что и она в предвкушении их встречи с Роксаной, о коей столь много слышала. Ведь адская гончая всеми силами хотела сдержать своё обещание и ощущала вину перед немёртвым за то, что не сделала этого раньше. — Да. И это значит… завтра мы сможем наконец отправится на Землю к Рокси. Время пришло. Это всё ещё будет рискованно — но если мы будет осторожны — всё пройдёт хорошо. — всё же, даже желая успокоить её, Бэйзил не мог избежать волнения. Это был самый знаковый момент его посмертия. Завершения долгого и трудного пути к возлюбленной. Пути, на коем он обрёл и вторую любимую, без которой этой встречи бы и не состоялось. — Я ничего не боюсь. Я буду защищать тебя и Роксану. Мы все будем. Ты заслужил эту встречу — и я не позволю никому лишить тебя этого. — ответ Луны был максимально серьёзным. В алых глазах гончей горела мрачная решимость идти до конца. Она действительно искренне любила Василия. Так же, как и Рокси. И не остановится ни перед чем, чтобы сделать его счастливым. Как и робоволчица — адская гончая готова шагнуть в пламя вместе с ним. Бэйзил только надеялся, что она никогда не повторит судьбу Роксаны. Ведь в ту роковую ночь, когда Василий сгорел в пламени без остатка — в жестоком огне умирали двое. Он сам… и душа его возлюбленной. — Я знаю, любимая. И приложу все силы, что ни тебе, ни твоим близким, ни Рокси — никогда не пришлось рисковать. Я знаю, тебе больно это слышать — но я предпочту умереть, чем подвергнуть кого-либо из вас опасности. — гончая хотела ответить, но пальцы из металла касаются её губ и она просто обнимает Василия, прижимаясь к его груди. Никто их них не хотел терять свою любовь. И оба были готовы идти на гибель ради возлюбленного, даже понимая, что это причинит боль тем, кого они любят.        Тем не менее, и стальной мертвец, и его любимая адская гончая — надеялись на лучшее. Разжав объятья, они встали с дивана и вместе покинули офис, держась за руки. Завтра будет день, который они долго ждали. Василий гадал, как именно Роксана отнесётся к Луне. Да, она готова разделить с ней любовь и принять её — но сможет ли она действительно окончательно смириться с ней? Впрочем, в волчице он был уверен. А Луна же… ему казалось, что момент, когда он едва не погиб… что-то надломил в адской гончей. Её одержимость возлюбленным только возросла. Однако, Бэйзил давно понял, что никакой ревности к Рокси у неё давно нет. И Луна точно примет волчицу… правда, ему начало казаться, что адская гончая даже хочет… чтобы он оставил её, вернулся к Роксане окончательно и всё же остался в мире живых с любимой. Но немёртвый отмёл эти мысли. Даже если это так — он никогда не покинет свою маленькую дьяволицу с пушистым хвостом. Об этом думал он, встречая рассвет вместе с ней, вглядываясь в горизонт своими зеркальными солцезащитными очками, когда они шли, крепко держась за руки, по дороге домой. Каким бы тернистым ни был их путь — они пройдут его. Вместе. И ничто не в силах разлучить их, даже смерть…        Луна открыла глаза, видя добрую улыбку возлюбленного. Потянувшись, адская гончая поцеловала Пэйнкиллера, продолжая лежать на нём, заключённая в объятья прохладных стальных рук. Хвост Луны медленно двигался из стороны в сторону, а сама она молчала, не считая нужным что-либо говорить. Они часто вот так просто были вместе, не говоря ни слова. Даже сексом занимались теперь несколько реже — гончая умерила похоть после того… как едва не лишилась своей единственной любви.        И хотя всё обошлось — это оставило глубокий шрам на душе Луны. Она до сих пор ощущала страх того, что могла утратить возлюбленного — и невероятную вину за то, что была такой жадной и эгоистичной сукой по отношению к нему. Гончая искренне любила Пэйна — но забыла о его желаниях, постоянно удовлетворяя только свои. А её ангел Ада, в своём благородстве — никогда не осуждал её. Тем не менее — адская гончая не могла не корить себя за то, что даже не вспомнила о собственном обещании любимому. Она не отходила от него ни на шаг после того рокового контракта. Ей было плевать, что думают другие — это её более не волновало. Только счастье возлюбленного имело для неё значение.        Однако, никто в компании наёмных убийц не осуждал её и не шутил по этому поводу. Те события нанесли рану не только душе Луны. Блиц, как основатель агентства — до сих пор винил себя в случившемся. Рассказ о трагичной жизни Пэйна сильно повлиял на беса — и потому он без колебаний поддержал идею своей дочери помочь с с воссоединеием разлучённых сердец. Даже Милли с Мокси ни разу не отпускали ни единой колкости, видя, как Луна проводит время с возлюбленным, проявляя свои чувства к нему. Гончая даже вспомнила, что когда пришёл заказчик и Блиц потребовал тройной гонорар за задание, а клиент заартачился — бесовка едва не отрезала ему голову в гневе. Грешник бы с лёгкостью мог одолеть низшего демона — только вот у Милли был трофейный ангельский кинжал, который был у его горла. Это не считая направленных на несговорчивого клиента стволов Блица и Мокси.        Конечно, Луна не была свидетелем этого лично — она была с Пэйном в его мастерской, но влюблённые были готовы вмешаться, если ситуация обострится. Но клиент быстро понял, что он не всегда прав — и предпочёл откупиться, даже не пытаясь угрожать. После — они все вместе отметили выздоровление Пэйнкиллера и решили, что, выждав какое-то время — отправят его к Рокси, а затем Блиц закроет контору. Бизнес стал слишком опасным. Тем не менее, Пэйн посоветовал пока не рубить с плеча — и не возвращать книгу Столасу, который наверняка бы заподозрил неладное, а внимание адского аристократа никому не хотелось, учитывая, что гримуар — единственный способ для стального грешника увидеть свою волчицу.        Посему, пока книга оставалась в агентсве. Пэйн поделился соображениями по поводу того, кто на них напал, и заключил, что если они просто выждут какое-то время и будут действовать тихо — проблем с визитом к Роксане не возникнет. Поэтому последующую неделю он проводил время с возлюбленной и её отцом — Милли и Мокси лишь иногда навещали Пэйна в офисе, когда он работал над каким-то устройством, что было очень важным для него. Но что это — он не сказал даже Луне. Однако, она не лезла к нему с вопросами — если он не считает нужным говорить — то она просто не имеет права у него что-то выспрашивать.        Адская гончая всеми силами старалась ему угодить. Она посвящала всю себя только возлюбленному… и размышляла о том, как именно пройдёт встреча с Роксаной. Никто из них не знал ни где она, ни что с ней. Всё, что могла заключить Луна, ощущая запах Рокси с её фотографии — так это то, что она жива. Пэйн только назвал ей населённый пункт и адрес торгового центра, где выступала волчица. Гончая представляла, насколько негативно повлияло на Рокси то, что произошло с её возлюбленным — она сама прошла недавно через подобное. Действительно ли волчица примет адскую гончую? И… стоит ли Луне вообще вставать между влюблёнными?        Эта навязчивая мысль постоянно преследовала её, разъедая душу и разум. Пэйн столько дал ей, столько сделал ради неё — но что она дала ему взамен? Даже возможность путешествия в Мир Смертных — от Луны по сути и не зависела. Гончая вообще забыла о своём обещании — и только когда её любимый был на краю гибели, жертвуя даже смыслом жизни ради неё — она вспомнила о нём. Она считала себя ничтожеством, что не заслуживает любви такого благородного существа, досадной помехой воссоединению влюблённых, что прошли через такие муки… И Луне было мерзко от этого. Она не говорила об этом Пэйнкиллеру — но не могла не думать, что ему будет лучше вернуться к волчице и оставить её. Адская гончая и её отец точно смогут справиться. После того, как Пэйн вернётся к Рокси — они могут с чистой совестью вернуть гримуар Столасу — и заняться чем-то другим.        У них есть деньги, есть авторитет в адском обществе и влиятельные друзья. Луна даже вылечилась от своего недуга. И всё же… гончая не могла просто отпустить любимого. Ей было тяжело отказаться от своих чувств, даже понимая, что это ради возлюбленного и его счастья. Сколь бы много сил она не прикладывала — она не могла так просто опустить его, особенно после того, как он едва не погиб, защищая её отца. И потому, весь день перед тем, как они наконец отправятся в Мир Смертных — Луна, словно в последний раз, дарила всю свою любовь Пэйну. И та ночь, перед судьбоносным днём — действительно была для неё, как будто последней…        Однако, лежа в объятьях возлюбленного, наблюдая за танцем чёрного пламени в его глазнице и видя его добрую улыбку — Луна была счастлива. Она готова пойти на всё ради этой улыбки. И потому — отринула печаль и тревожные мысли. Сегодня — она исполнит своё обещание. Она сделает Пэйна счастливым. Отплатит за всё добро, что он сделал. А значит — нет повода для грусти. Возлюбленный будет счастлив… и это было единственно важным для Луны. — Ну, мой чертёнок с пушистым хвостом, ты готова к тому, что произойдёт сегодня? — спросил её Пэйн, нежно поглаживая по спине прохладными металлическими пальцами. Они долго обсуждали это событие — и условились, что отправятся только вдвоём. Блиц, конечно, волновался — однако, он доверял своему другу, будучи уверенным, что он защитит его дочь. К тому же — адская гончая была единственной в команде, кто имел естественную способность к маскировке, без использования магических артефактов.        Когда Пэйн об этом узнал — он был очень сильно недоволен тем, что Блиц не сказал ему о таких артефактах. Бес оправдывался, что это дорогое удовольствие и достать это можно было лишь через Столаса — а раньше они в их работе были не нужны, потому что бесы действовали быстро. Проклянув безалаберность чёрта, стальной грешник настоял, чтобы Блиц поговорил по этому поводу со адским аристократом — и точно приобрёл такие артефакты. Потому что пока сворачивать деятельность в Мире Смертных они не планировали — а это бы избавило их от множества проблем и возможно даже предотвратило нападение тех солдат. Чёрт, пристыжённый и невероятно виноватый перед другом и командой — поклялся любой ценой достать такие для всей группы. — Конечно, любимый. Я прочитаю заклятье — и мы наконец сможем увидеть Рокси. В отличе от папы и его бесов — я умею действовать скрытно. Мы точно найдём Роксану. — отвечала Луна, проведя пальцем по груди возлюбленного и томно глядя в его потусторонние глаза. Её переживания делали эту близость только более чувственной — гончая наслаждалась каждой секундой проведённой с Пэйном. Пусть и в глубине души чувствовала, что это последние моменты подобной близости с ним. Тем не менее — она старалась собраться с силами и подавить свои страхи. Пэйнкиллер заслуживал счастья больше, чем кто бы то ни было. Даже больше, чем сама Луна. — Кстати, а ты даже не продемонстрировала мне то, как ты выглядишь в образе человека. Покажешь? — весело поинтересовался стальной великан, игриво стукнув адскую гончую по носу пальцем, чем заставил её засмеяться. Правда, она немного волновалась по поводу того, как будет выглядеть в человеческом обличье для него. Всё же, Луна ранее не интересовалась людьми и их стандартами красоты. Пэйн, испытвающий слабость к волчицам, конечно, имел специфические вкусы — но всё же ранее был человеком. — Разумеется, папочка. Надеюсь, тебе понравится… — немного неуверенно ответила она, аккуратно выскользнув из рук возлюбленного и встав с кровати. Сосредоточившись, Луна пожелала перевоплотиться — и её тело объяло синее пламя, преобразуя шерсть гончей в гладкую кожу, вольчью морду в людское лицо, а лапы — в человеческие ноги. Несмотря на эффектность трасформации — она была безболезненной. Прошли пара секунд — и перед удивлённо вскинувшим брови стальным грешником стояла обнажённая молодая девушка.        Луна не слишком отличалась от своего привычного облика, когда принимала форму человека. Её пышная причёска сохранялась — только с одной стороны голова была очень коротко подстрижена, а алые глаза становились людскими, только с красной радужкой. Бело-серая шерсть стала гладкой белой кожей. Девушка прокрутилась вокруг своей оси, демонстрируя возлюбленному всю себя. И несмотря на его удивление вначале — Пэйн добро улыбнулся, наслаждаясь видом своей любимой. — Ну, как я выгляжу? Тебе нравится? — Луна была невероятно стеснительной до сих пор, когда дело касалось того, как она выглядит в глазах возлюбленного. И хотя они уже давно в отношениях — она желала всегда нравиться ему и быть для него идеалом. В этом они с Рокси похожи — Пэйн говорил, что волчица тоже постоянно стремилась быть для него лучшей. — Очень. Дерзкая и сексуальная девица. Ты невероятно горяча, Луни… — Пэйнкилер облизнул губы, пробуждая в гончей желание. Она снова прильнула к нему, чувствуя нежной кожей касания его металлических пальцев — и получая удовольствие не меньше. чем когда они касались её шёрстки. Слившись в страстном поцелуе с возлюбленным, Луна даже подумала, что им стоит попробывать секс, когда она в форме человека — это бы разнообразило их опыт… — А какой я тебе больше нравлюсь? Учитывая твою страсть к волчицам — я думала, что моя человеческая форма не столь привлекательна для тебя… — спрашивает стального грешника гончая, когда их губы снова разошлись. Пэйн же лизнул сосок адской гончей, прильнув губами к её груди и слегка сжав, чтобы из неё вышло молоко, отчего она страстно застонала. Испив молока любимой, он улыбнулся ей, нежно погладив по волосам. — Ты всегда прекрасна для меня. Кроме того — в виде человеческой девушки ты действительно горяча и красива. Впрочем, ты верно заметила, что мне нравятся волчицы. Между прочим, ещё в Древнем Риме они считались образцом сексуальности и «волчицами» называли работниц борделей. А сами бордели — «лупанариями» или же «волчатниками». Так что у людей давняя тяга к пушистым девчонкам. — отвечает ей Пэйнкиллер, слегка шлёпнув адскую гончую по попке, отчего она слегка потеряла концентрацию и снова вернула себе привычный облик во вспышке синего пламени. — То есть, как волчица, я тебе больше нравлюсь? Не знала, что у людей такие странные предпочтения идут с давних времён… — удивилась Луна, тем не менее, продолжая ластиться к возлюбленному и вилять хвостом. Люди действительно поражали её своими странностями. Впрочем, это объясняло популярность гончих-самок среди грешников. — Ну, я бы не сказал, что больше… скорее мне просто привычно видеть тебя в твоём истинном облике. Но твоя человечская форма не менее сексуальна. К тому же — как я могу ласкать твои нежные ушки и гладить твой пушистый хвост, когда ты — человек? Мне кстати даже интересно — а ты бы полюбила меня, если бы я был человеком, а не вот этой стальной нежитью? — встречный вопрос ввёл адскую гончую в ступор. Конечно, его слова вторили собственным мыслям Луны, что они полюбили друг друга вовсе не за внешность. Тем не менее — гончая серьёзно задумалась, как бы прошла их встреча, если бы он был жив, а она, например — случайно пересеклась с ним на контракте.        Скорее всего, он был бы свидетелем, которого бы требовалось устранить. И Луна бы вступила в бой… с закономерным проигрышем. Зная, на что был способен её возлюбленный ещё будучи простым человеком — она понимала, что такой боец с лёгкостью бы одолел её, несмотря на то, что она сильнее и быстрее человека. Учитывая её характер — адская гончая бы возненавидела его… и боялась. Так что, беспомощная, она бы просто умоляла о пощаде… и зная, каким добрым был Пэйн — он скорее всего отпустил бы её, с условием, что она никогда не будет совершать враждебных действий. — Знаешь… наверно наша первая встреча была бы сходной. Только я бы сначала недооценивала тебя. Однако… если бы мы достаточно общались и ты был бы столь же добр ко мне… то я бы наверняка могла так же испытывать к тебе симпатию. И наверно — могла бы полюбить тебя даже быстрее — всё же твой нынешний вид… немного отталкивающий… — наконец ответила Луна, вглядевшись в лицо Пэйнкиллера. Воображение гончей убрало с него шрамы, жуткие глаза сменились обычными человеческими — ей казалось, что ему бы подошли зелёные или голубые — и она нашла его весьма симпатичным для человека. Может быть адская гончая была несколько предвзятой, ведь обычный человек ранее бы не привлёк её внешностью… но она всегда смотрела не только на неё. Даже Вортекс приглянулся ей в первую очередь добродушной манерой общения и открытостью, а не только внешностью — будто она здоровых гончих-самцов до этого не видела. С некоторыми она даже трахалась — только вот ни один не относился к ней по-доброму. — Вот как? Ну, могу только порадоваться. Конечно, у меня есть Рокси… И я бы наверно не испытывал к тебе столь нежных чувств… Но вполне мог бы проникнуться твоей суровой жизнью. Мы точно могли стать друзьями… и возможно, эта дружба могла перерасти в чувства. Всё же — у меня слабость к волчицам. А иметь в подругах настоящую волкоподобную демоницу из натурального Ада — это действительно дорогого стоит. Учитывая твоё одиночество — дружба наверняка перешла бы в любовь довольно быстро, тем более — ты бы точно понравилась Роксане. — усмехнувшись, поделился мыслями Пэйн, поцеловав ушки адской гончей. А Луне оставалось только с ним согласиться — такой добрый и благородный человек не мог не вызвать у неё симпатию. Ей казалось, что они буквально принадлежат друг другу, как бы не повернулась судьба. Как две половины одного целого. Да, у Пэйна уже есть возлюбленная — но он был тем, кто был больше всего нужен адской гончей. Её идеал…        Нежась в ласковых объятиях возлюбленного, адская гончая вспомнила, что собиралась подарить ему картину. Она вернулась к рисованию и нарисовала того самого волка, с глазами из чёрного планеми. Луна поняла, что этим волком и был Пэйн — этот образ не зря явился ей во сне. Он был отражением судьбы гончей, той самой деталью, что не хватало её душе. Вестником её счастья… Выскользнув из рук любимого, она достала картину и тут же протянула её Пэйну, опустив ушки и смущённо виляя хвостом. — Оу… Это твой рисунок? Он восхитителен… Так вот каким ты меня представляешь? — стальной великан принимает картину, и Луна присаживается на кровать всё ещё смущаясь от его похвалы. Гончая вложила весь свой талант и душу в это изображение. Оно было буквально сделано с любовью. Днями напролёт она рисовала, стараясь максимально подробно перенести образ из разума на холст. — Да. Сначала это был просто видение в моих снах… Но теперь я давно поняла — это ты являлся ко мне, любимый. Мой самый лучший папочка-волк… — адская гончая не удержалась и снова поцеловала своего «папочку», который отвечал на её страстный поцелуй. Как же ей хотелось, чтобы это всё длилось вечно. Чтобы они бесконечно любили друг друга, будучи только вдвоём… Но всё же, Луна одёрнула себя. Она обещала ему. Несправедливо ей разрушать любовь Роксаны и Пэйнкиллера. Как бы не хотелось адской гончей — но ей… придётся отступить в сторону. Да, в тёмных уголках её души была дерзкая искра надежды, что чувства Рокси к стальному грешнику угасли… но разум Луны моментально гасил эту надежду. Такая любовь не может угаснуть. Это гончая знала по себе…        Тем не менее, поцелуй завершился. Пэйн обещал, что обязательно поместит рисунок возлюбленной в рамку и будет всегда любоваться её искусством. Луна же только смущённо отводила глаза и опускала ушки, виляя хвостом — похвала любимого была для неё самой важной в её жизни. Влюблённые, наконец, оделись и отправились на кухню, где их ждал завтрак и Блиц, что был явно взволнован — бес тоже был в курсе того, что должно сегодня произойти. Это был красный день календаря для всех них. И… от этого Луне было только больнее осознавать, что скорее всего, она больше не увидит любимого вновь. Однако, она стралась подавить грусть. Это праздник для всех близких Пэйна и для него самого. Пусть и гончей придётся встречать его со слезами на глазах…        Они снова общались на отвлечённые темы, обмениваясь шутками. Каждый пытался скрыть волнение — Луна явно замечала, что Пэйнкиллер тоже переживает — и, вероятно, больше всех, поскольку это событие — самое значимое для него. Блиц никогда не касался того, что их защитник и друг, скорее всего, покинет их. Он не обсуждал этого с дочерью — но и она, и её приёмный отец — понимали, что именно за этой встречей стальной грешник и устроился к ним. И все в агентсве знали, что он действительно заслуживает того, чтобы уйти. Это достойная награда за всё хорошее, что он сделал. И уж тем более Блиц, как тоже отец, понимал — Роксана была ведь была для Пэйна не просто возлюбленной, но и, своего рода, дочерью — и поэтому осознавал, что железный великан выберет воссоединение с семьей.        Бес знал, что Луна и Пэйн искренне любят друг друга. И сам бы хотел, чтобы его друг и фактически зять — остался с ними. Но даже попытаться уговорить его не уходить — просто не имел морального права. Тем более — он видел, что адская гончая тоже принимает факт того, что Пэйнкилллер их покинет. Он слишком многим жертвовал ради них — и теперь пора им самим чем-то пожертвовать ради него. Это и было той самой платой, о коей ранее размышляла гончая. Пришло время платить по долгам. Тем не менее — сам стальной грешник ни разу не обмолвился на тему того, что уйдёт. Даже саму Луну убеждал, что Рокси с готовностью разделит любовь с ней. Будто… сам не хотел уходить. Однако, танго втроём не танцуют. Кому-то придётся уйти.        Конечно, оставался риск, что оставшись с волчицей — он подвергнет её опасности… но адская гончая понимала, что затеряться в Мире Смертных он точно сможет. Ему больше не придётся убивать по приказу — а значит, стальной грешник может спокойно жить со своей возлюбленной. А Луна… что же, она останется в Аду. Ей будет трудно — да почти невозможно — найти замену любимому, но как и говорил Блиц — она не будет опускать рук. Пусть её ангела Ада никто не в силах заменить — шанс найти достойного всё равно оставался. Тем более — что больше им не придётся рисковать, отправляясь в Мир Смертных. Наверно, они могут просто купить небольшое ранчо в Кругу Чревоугодия — Би и Вортекс точно могут им помочь с этим. И там жить спокойной жизнью. Учитывая, что там жила семья Милли — она точно поможет им устроить хозяйство. Блиц будет разводить лошадей, которых так любит. А адская гончая… наверняка найдёт себе какого-то парня, хоть на той же вечеринке у Би. Но… никогда не забудет серебрянного волка с глазами из чёрного пламени, который навсегда пленил её сердце и душу…        За размышлениями время текло незаметно. Позавтракав и покурив, адская семейка из беса, адской гончей и стального грешника грузится в фургон. Блиц позвонил Милли и Мокси — супружеская пара бесов очень хотела присутствовать на… фактически, прощании с их другом. Бесовка и её муж конечно, не знали, насколько конкретно близки Луна и Пэйнкиллер — правда, Милли давно поняла, что они любят друг друга. И услышав трагичную историю Пэйна и обещание Луны — чертовка осознавала, что, скорее всего, гончей очень тяжело исполнить своё обещание, пусть и не могла не уважать её за стремление.        Эта атмосфера радости и трагичности создавала невероятный коктейль в разуме Луны. Она сидела рядом возлюбленным, что вёл фургон, а подле неё сидел Блиц, задумчиво куря, глядя в окно. Никто не говорил ни слова. Из магнитолы лилась очередная песня о любви, которая играла из подключённого смартфона Пэйна. Снова ритм синтезатора вторил биению сердца адской гончей, снова строки цепляли её душу. Особенно — слова припева, в коих говорилось об утрате сердца и души в пылу ночной страсти. Иронично — она долго шла к своей любви, постоянно отталкивая её — но с самой первой встречи со стальным грешником отдала ему всю себя. А теперь, она слушает эту песню и понимает, что, скорее всего, они расстанутся. Так будет лучше для него. «Пэйн говорил, что я облегчаю его боль и вдыхаю жизнь в его мертвое тело… Я в запале обвиняла его в том, что он просто пользуется мной… Но сейчас понимаю — ему будет лучше с Рокси. Она избавит его от боли окончательно… Но я не могу просто отпустить его. Всё ещё надеюсь, что он останется. Всё ещё сомневаюсь и боюсь… " — думала Луна, бросая взгляды на курящего любимого, что иногда кивал в такт музыке.        Тем не менее, пока ещё ничего не случилось. Если раньше гончая даже ревновала волчицу — то после признания Пэйну, после того, как он едва не умер окончательно… Она всё больше чувствовала, что Роксана действительно лучше неё. Стальной возлюбленный был прав — она никогда не заменит волчицу. И потому — ей не стоит и пытаться это делать. Но несмотря на слова Пэйнкиллера, что для Луны есть особе место в его сердце — она понимала, что Рокси занимает в нём место куда больше неё. И сам Пэйн скорее выберет волчицу, чем адскую гончую. Впрочем, Луна продолжала надеяться. Думать, что волчица пусть и простит стального грешника — но не испытывает к нему тех же чувств. Может быть — и вовсе не узнает его, когда они встретятся. Да, гончая неосознано принижала Рокси — потому что понимала, что сама на её фоне — просто ничтожна.        Вот они подъезжают к офису агентства. Выходя из машины, они пересекаются с Милли и Мокси, обмениваясь радостными приветствиями — но, казалось, все ощущали гнетущее чувство утраты. Все осознавали, что друг покинет их. И только Луна будет провожать его по дороге в рай. Рай, что Пэйн точно заслужил после того ада, через который прошёл. И вот, собравшись, словно в последний раз, в конференц-зале, распивая кофе и обмениваясь взволнованными взглядами, демоны в тягостном молчании ждали момента истины. — Ну… вот и всё, получается. Ты долго шёл к этому, Пэйн. Твоя мечта осуществится сегодня. — прерывает тишину Блиц, обращаясь к стальному грешнику, что задумчиво курил, глядя в пустоту своими зеркальными очками, в которых отражались лица всех присутсвующих. Как сам Пэйн говорил — он был зеркалом для каждого в конторе. И теперь они бросали последний взгляд на себя в этом зеркале. — Вы меня будто на смерть провожаете. — отвечал железный великан, глубоко затянувшись. — Да, это волнительно для меня тоже. Я не знаю, как всё пройдёт. Но не стоит делать из этого трагедию. — адская гончая с иронией согласилась с этими словами. Конечно, это радостное событие — но расставание всё равно болезненно. Сам Пэйн говорил ей не печалиться, когда этот день настанет, ведь каждая встреча кончается расставанием. Но это знание не облегчало боли утраты… — Пэйн… Ты ведь уйдёшь. Ты так долго шёл к этой встрече. Мы не говорили это — но все понимают, что тебе не зачем будет возвращаться к нам. — Милли, в свойственной ей прямолинейной манере, озвучила всё, что было на уме у остальных. Пэйнкиллер только усмехается, туша сигарету. — Хватит, коротышка. Я не помирать собрался. Мы просто встретимся и поговорим. Никто не знает, как оно повернётся… Я… всё ещё ощущаю вину за то, что заставил сделать Рокси… Тебе бы было легко принять обратно того, кто заставил тебя убить самое дорогое тебе существо? — отвечает стальной гигант, заставив бесовку отвести глаза. Все снова замолчали — да и что можно было ответить? Каждый из них мог только представлять себе, через сколько боли прошли влюблённые. Однако, Луна нашла в себе силы и слова для ответа. Как и Пэйнкиллер — она тоже шла к этому очень долго. — Перестань. Мы уже обсуждали это — Роксана точно тебя простит. Как можно отказаться от того, кого ты любишь? Да если бы мне довелось снова обрести возлюбленного, который умер на моих руках — я бы душу продала, чтобы быть с ним! — выпалила гончая, заставив всех ахнуть. Бесы переглянулись, вспоминая, как почти отчаялись, думая, что их друг погиб. А адская гончая проецировала пережитое на встречу с Рокси — и понимала, как будет счастлива волчица, увидев любимого вновь… Отчего её робкие надежды таяли. Потому что проецируя свой опыт — она проецировала и свою личность. И Луне бы очень не понравилось, что какая-то адская волчица претендует на её возлюбленного, который прошёл через такие муки ради неё. Пусть Пэйн говорил, что Рокси точно примет их отношения и разделит любовь — гончая не была в этом так уверена. — Узнать мы можем только опытным путём… Что же, друзья, пора. Только не вешайте носы — как и говорил, я просто с ней встречусь. Я никогда не упоминал, что куда-то ухожу. Да, это было моей целью. Но Луна наверняка говорила, что я сам боялся этого момента. Никто не возвращается с того света таким, каким был. И Рокси я знаю лучше вас всех — потому и имею причины опасаться. С момента смерти я много чего сделал… что меня не красит. — произносит Пэйнкиллер, вставая из-за стола. Блиц достаёт гримуар, а Луна принимает человеческий облик.        Стальной грешник удалился в мастерскую, дабы нанести тональный крем на своё лицо, скрыв металл — Блиц так и не достал артефактов для маскировки. Оружия условились не брать — в случае опасности они сразу же отступят, не вступая в бой. И действовать будут максимально скрытно. Наконец, Пэйн вернулся, облачённый в свой брутальный байкерский прикид — как он сказал, это наряд не успел так уж сильно примелькаться, как его серое пальто. На нём даже не было его фирменного кепи — но вот огромные очки-авиаторы на пол лица, с поляризованными зеркальными линзами — хорошо закрывали инфернальные глаза. Открыв книгу, Луна читает заклинание, добавляя в него название города — адрес был бесполезен для открытия портала, потому что точка выхода основывалась на желании открывающего. Именно поэтому гончая и занималась порталом — она могла довольно точно отслеживать цели благодаря сверхъестественному чутью.        Аромат черники, смешанный со сгоревшими травами, который источала Роксана, вёл Луну к нужному месту — и обрамлённый пламенными рунами овал открывает присутствующим вид на очередной загаженный переулок большого города. Держа в одной руке открытую книгу, адская гончая в образе девушки, берёт своего возлюбленного за руку другой. Бросив взгляд на бесов и попрощавшись короткими кивками — влюблённые одновременно делают шаг в неизвестность. Оказавшись в Мире Смертных и вдохнув провонявший загрязнениями воздух людского города, Луна скривилась, но это был не самый неприятный запах из тех, которые она ощущала. Портал за их спинами закрылся, как только она закрыла гримуар, убрав его в зачарованный подсумок на поясе. Теперь они остались только вдвоём… Это было даже романтично, если бы не миссия, что сейчас лежала на их плечах. Они должны найти Рокси. И Луне оставлось только гадать, как пройдёт их встреча с легендарной волчицей… — Ты нервничаешь. Что-то не так? — отвлекает адскую гончую от мыслей вопрос возлюбленного. Пэйн крепко держал её за руку и это успокаивало её. Луна была уверена, что у них всё получится и проблем не возникнет… но её разум продолжали терзать сомнения и страх того, что сегодня она всё же лишится любимого… пускай и по собственной воле. — Ничего, папочка. Просто… я немного волнуюсь. Это волнительно и для меня тоже. Лично встретиться с легендарной Роксаной… Я беспокоюсь о том, как она меня воспримет и… — речь гончей прерывают объятья и страстный поцелуй. Пэйн обнял её и склонился, дабы их губы слились. Папочка гончей определённо знал, как её успокить. И его метод очень ей нравился. — Не зацикливайся так на этом. Я говорил — Рокси примет тебя. Она очень добра и всё понимает. Ты помогала мне и заботилась обо мне в Аду. Если уж меня она простит — то ты точно будешь ей хорошей подругой. Думай обо всё этом как… об отпуске. Воспринимай как наше романтическое свидание. Тем более — мы отправляемся в место, которое служит источником радости и веселья. «Пиццаплекс» был воистину потрясающим заведением — и после того, как мы с Рокси остановили зло — он наверняка был восстановлен. Уверен — тебе понравится там. — утешал Луну возлюбленный, когда страстный поцелуй завершился. Адская гончая всеми силами старалась следовать его совету — тем более, если забыть об их миссии — это действительно выглядело, как романтический отдых двух влюблённых. К тому же — ей самой было интересно побывать в заведении, где работал стальной грешник при жизни. И — увидеть выступление Роксаны.        Однако, она не могла просто так успокоиться — это напоминало ей ту самую вечеринку у Би, где она узнала, что Герцогиня Ада — девушка Вортекса. Да, в отличие от серого волка, который видел в Луне только друга — Пэйнкиллер был её настоящим возлюбленным. Но он никогда не забывал свою первую любовь. Имя волчицы до сих пор было вырезано на его груди, напоминая и адской гончей, и ему самому о том, сколь сильны чувства между Рокси и Пэйном. Может, благодаря Луне он и не так страдал от болезненных воспоминаний — но, как он сам говорил — гончая никогда не сможет заменить ему волчицу. — Хорошо, папочка. Мне действительно приятно думать об этом именно так. Мы наконец только вдвоём… — отвечала Луна, видя его улыбку и своё отражение в его зеркальных очках. Погладив девушку по волосам, стальной великан осмотрелся. Гончая же, вновь сосредоточилась на своём чутье, ощущая приятный аромат волчицы… Который находила даже немного… соблазнительным? Конечно, девушки её не интересовали — но учитывая, как горяча была Роксана и что они обе любили одного потрясающего человека… Слова о том, что Рокси разделит с Луной любовь были… несколько двусмысленными. Они снова наводили адскую гончую на мысли, что встреча может закончится расставанием с возлюбленным. — Вот и славно. Я… не вижу Рокси в своём особом зрении, потому что она — робот. Машины, даже такие уникальные, как она — в нём не отображаются. Так что полагаюсь в этом на тебя. Кстати — я говорил тебе, что у неё тоже есть специальное зрение, позволяющие видеть через стены? Она может замечать движущиеся объекты и отслеживать электронные устройства своими глазами. — эта информация очень удивила Луну. Возлюбленный не упоминал об этом ранее. «Интересно получается… Она что, по сути, может подглядывать за другими? Учитывая, что Пэйн говорил о том, что у неё есть ряд фетишей — это делает волчицу ещё более… интересной личностью…» — подумала адская гончая, тем не менее, быстро сосредотачиваясь на задаче. Может у них и романтический отпуск — но о деле нельзя забывать. Она обещала Пэйнкиллеру. — Я чувствую её запах. Она довольно далеко — но в целом не настолько сильно, пешком доберёмся. К тому же… Рокси так приятно пахнет… Черника и небольшая горчинка сгоревших трав… — с учётом открывшейся информации, Луна несколько смущалась, говоря о том, что запах Роксаны ей приятен. Чем только вызвала смешок у возлюбленного. — О, её аромат — и вкус — восхитительны. Говорил же — тебе она точно понравится. Особенно, когда услышишь, как она поёт. Кстати, твой аромат и вкус не хуже, мой чертёнок с пушистым хвостом… — облизнулся стальной великан, слегка шлёпнув Луну по попке, заставив томно простонать. Она понимала, что этим он борется как с её, так и с собственным волнением… однако, пробуждающееся в адской гончей желание она едва могла контролировать. А ведь им нужно сосредоточиться на деле. — Папочка… я тоже тебя хочу — но всё же мы не должны забывать, зачем мы здесь. — она прижалась к возлюбленному, вдыхая его аромат стали. Он действительно её любит. И Луна понимала, как тяжело ему приходится сейчас — Пэйн наверняка разрывается от противоречивых чувств, находясь между первой и второй любовью. — Я никогда не забываю об этом. Просто не могу забыть свою Рокси… Вы обе для меня воплощение совершенства. И обеих я люблю так, как никогда в жизни. Потому — предвкушаю эту встречу и представляю, как мы проводим время втроём… Но ты права — нужно не гулять в своих мечтах, а сосредоточиться на реальности. — отвечает стальной грешник, добро улыбась Луне. — Я узнаю это здание. Район на окраине города, не особо благополучный, почти гетто. И — здесь же располагается мой тайник, что поможет нам действовать более скрытно. — Пэйн указывает на заброшенное здание в глубине переулка. Гончая удивилась информации о тайнике — и особенно о том, что он поможет им действовать скрытно. Впрочем — её любимый папочка всегда был продуманным — и, вероятно, сделал схрон ещё при жизни, для каких-то своих целей. — А что в этом тайнике? — спросила она возлюбленного, пока пара шла к заколоченной двери старого кирпичного здания, изрисованного граффити. Оно явно давно заброшено и Луна даже опасалась, что тайник был давно разграблен, учитывая что Пэйн назвал этот район практически гетто. — Некоторое количество налички, немного ценных вещей, которые могут нам помочь. Я довольно хорошо запрятал тайник. Такие схроны были гарантом выживания, на случай… плохих событий. К тому же — они помогали мне, когда я оказывал содействие своим товарищам. Содержимое поможет нам не привлекать излишнего внимания. — ответил стальной великан, начав аккуратно выдирать доски, дабы открыть дверь. Адская гончая с интересом наблюдала за его действиями — не забывая контролировать окружение. В Аду ей даже в таких злачный местах было намного спокойней, чем в Мире Смертных. Там угрозы были понятны и вполне преодолимы… в крайнем случае у неё было оружие. А вот здесь — она могла столкнуться с чем угодно, от ангелов — до тех самых человеческих солдат, что напали на агентов.        Наконец, дверь была открыта — и Пэйнкиллер делает шаг в темноту — в отличие от гончей, он в ней ориентировался и видел превосходно. Луна уже собиралась последовать за ним, но её остановила поднятая рука возлюбленного. — Нет, Луни, мне нужен кто-то снаружи. Если ты увидишь кого-то — не важно представляет он угрозу или нет — немедленно сообщи мне и спрячья в здании. Я разберусь. Как бы я не контролировал окружение — это контроль не абсолютен. Нам нельзя подставляться. — произносит Пэйн и получив короткий кивок от адской гончей — скрывается во тьме прохода. Оперевшись на стену, она закурила, внимательно оглядывая унылый пейзаж загаженного переулка. Луна достала телефон, чтобы в случае чего быстро предупредить стального грешника сообщением и укрыться в здании.        Томительное ожидание вызывало у Луны ощущение, что время тянется, как резина. Возлюбленный всё ещё шарился по зданию и гончая поняла, что запрятал он своё добро действительно хорошо, учитывая, сколь долго он его ищет. Однако, внезапно в переулке оказываются двое людей. Крепкие чернокожие парни, одетые в гражданскую одежду, в которой преобладал фиолетовый цвет. Луне было не трудно догадаться, что это члены какой-то банды, она навидалась таких в Аду. И они заметили девушку, начав приближаться к ней, нацепив на лица самодовольные улыбки. — Контакт, двое, гражданские. — отправила она сообщение и уже намеревалась уйти в здание — но люди подошли к ней слишком близко. Угрозы гончая от них не ощущала — два чахлых подонка наверняка были обычнми бандитами, что приняли её за шлюху или просто одинокую девицу. И чахлыми они были по сравнению с Луной — эти идиоты даже не догадываются, на кого нарвались. А от этого у адской гончей взыграл азарт хищницы. Пусть она и стралась подавить его — им нельзя сильно светиться. — Ты посмотри, братан, какая симпатичная снежинка у нас тут. Эй девочка, почему одна? — поинтересовался у неё один, видимо заводила. Второй пытался её окружить, даже не думая, что не она заперта с ними в переулке — это они оказались в ловушке с ней. — Вам бы, долбоёбам, стоит съебаться отсюда, пока при памяти — целее будете. — она честно предупредила идиотов, что будут последствия — но Луне уже хотелось растерзать их. Уж сколько таких озабоченных кретинов пытались её домогаться — и ни один не включил голову и не понял, что если девушка не настроена на диалог — лучше уйти. Эти людишки, к сожалению для них — были настолько же тупые, как доморощенные адские «казановы». — О, какая дерзкая снежинка. Ты зашла не в тот район, чтобы угрожать, шлюшка. — ответил заводила, пока его подсос попытался схватить гончую… и был отправлен в полёт легким движение её руки, встретившись со своим приятелем. Если сравнивать силу адской гончей и человека — то Луна была способна голыми руками согнуть строительный лом, прилагая минимум усилий. Даже бесы отлетали от её ударов — людей она могла бы вырубить одим касанием. Тем не менее, лёгкость, с которой бандит, едва коснувшийся её руки — был запущен этой же рукой — впечатлила и саму Луну. Она будто стала намного сильнее, чем раньше. — Ах ты блядина! — выругался заводила, поднимаясь и доставая выкидной нож. Адская гончая едва сдержалась, чтобы не заржать в голос — она метнула его приятеля, как пушинку — он серёзно думает, что она не запихает этот ножик ему же в задницу? «Эти долбоёбы воистину сказочные — ладно демоны в Аду, они могли попытаться мне угрожать. Но эти идиоты видели, что они мне не ровня — и всё равно лезут на рожон…» — прокомментировала Луна происходящее, расплывшись в едкой ухмылке., что только больше бесила чернокожего бандита с ножом. — Слушай, ты, болван — либо ты со своим бойфрендом съёбывашь отсюда на своих двоих — либо вы это сделаете в пластиковых мешках. — ухмылка превратилась в зловещий оскал, когда она слегка приглушила маскировку и позволила зубам принять свой настоящий вид. Однако, кретин с ножиком не впечатлился — и кинулся на адскую гончую.        Уйдя в сторону, она тут же ломает бандиту руку, отбирая нож и отпинывая его. Приятель пострадавшего попытался достать пистолет — но метко брошенный нож вонзается ему прямо в локоть, заставляя взвыть. Прежде, чем пистолет коснулся земли, Луна резко сближается с противником — и опрокидывает его мощным ударом в челюсть, перехватывая оружие и направляя его на бандитов, что даже прекратили выть от боли, понимая, что теперь попали. — Опять играешься с едой? — раздаётся над ухом гончей лишенный эмоций голос возлюбленного. Луна боковым зрением видит массивную фигуру стального грешника, что возвышается как над ней, так и над бандитами тёмной башней. В нос адской гончей ударил запах страха, отчаяния и мочи — кажется, противники обделались от испуга, когда увидели огромного мужика с изуродованным шрамами лицом. — Почему бы не поиграть немного, папочка? Тем более, что они — сами напросились. Давай порвём их? — облизнулась Луна, обнажая зубы в кривой усмешке. Гончая очень хотела убивать, но сдерживала свои желания. — Нет. Сегодня особый день и я не намерен пачкаться кровью. К тому же — мне не особо хочется заморачиваться с утилизацией тел. Так что пусть лучше утилизируют себя самостоятельно. — стальной великан даже не смотрел на двух ничтожеств, что испуганно лежали у ног адской гончей и её спутника. — Б-братан… прости, умоляю, мы не знали, на кого наехали… Всё сделаем, только не убивай, братан… — взмолился бандит, что был ранее с пистолетом, поскольку его приятель только тихо выл от боли в сломанной руке. — Вы бесчестно напали вдвоём на одинокую девушку. Такие ничтожества позорят человеческий род. Вы мне не братья, гниды черножопые. — ледяной голос Пэйнкиллера заставлял даже Луну поёжиться. Она даже опустила оружие, поняв, что люди никуда не убегут. И ей стало интересно, как с ними поступит её возлюбленный, учитывая, что убивать их он был не намерен. Лично, по крайней мере. — На ваше счастье, я сейчас в хорошем настроении. Поэтому — вы забудете о нашем существовании и существовании этого здания — а также уберётесь отсюда. — ответ немного разочаровал адскую гончую. Тем более — это те, кто видел их, а значит они могли привлечь к ним внимание тех солдат, что уже нападали на агентов. — Папочка, они же свидетели! Эти придурки точно растреплят, что видели нас! — возмутилась Луна, расстроенная тем, что наказать подонков, посмевших на неё напасть, она не сможет. По крайней мере — больше, чем они уже наказаны. — О, не волнуйся, моя девочка. Во-первых — никто им не поверит. Вряд ли серьёзные организации проверяют каждое сообщение обдолбанных бандосов из подворотен. А во-вторых… — Пэйнкилер снимает очки, обращая на бандитов свой потусторонний взор, отчего они замерли и перестали издавать хоть какие-то звуки. Вторя своему возлюбленному, Луна тоже не отказала себе в удовольствии впечатлить этих идиотов и приняла свой настоящий облик, чем повергла людей в ещё больший шок. — Они же будут хорошими ребятами и точно никому не скажут, что нас видели, верно? Потому что иначе я найду вас, ничтожества, и буду разрывать ваши жалкие душонки на куски много, много раз. — то, как стальной грешник это сказал, заставило шерсть Луны встать дыбом. И она заметила, что люди видели, как даже она боится своего спутника. И потому яростно закивали, не в силах даже ответить.        Махнув рукой, Пэйнкиллер позволил людям уйти — точнее удрать в панике, как крысам. Вновь вернув на место очки, он дождался, когда Луна снова замаскируется под человека. И хотя это было интересное приключение — гончую беспокоило то, что они дали людям уйти. — Папочка, это опасно. Вдруг они всё же разболтают? — взволнованно спросила возлюбленного гончая, когда они вместе выходили под руку из переулка. Трофейный пистолет был спрятан Пэйнкиллером в здании и они могли спокойно продолжить путь. — Как я и говорил — эти ублюдки предпочтут забыть об этом. Скорее просто обдолбаются и даже сдохнут от передоза. Вряд ли правительственные организации обращают внимание на каждый вопль сумасшедших о том, что они видели демона. Те солдаты, кто напал на нас — явно долго выслеживали нашу команду и вели наблюдение за потенциальными целями. К тому же — я не желаю идти к Рокси с чужой кровью на руках. И тебе не стоит мараться больше необходимого. — ответил ей Пэйн, когда они вышли на залитую солнцем улицу. Ответ был логичным и Луна, всё же, доверилась любимому. К тому же — она признавала его правоту — пачкаться в крови таких отборосов в их романтический отпуск не хотелось и самой адской гончей.        Поэтому она быстро выбросила случившееся из головы. Сейчас они вместе шли по солнечной улице, прижавшись друг к другу и ловя удивлённые взгляды прохожих. Это всё напомнило Луне тот день, когда она призналась Пэйну в своих чувствах… самый лучший день в её жизни. Близость с любимым, тёплые воспоминания — всё это отгоняло тревоги гончей. Она расслабилась и позволяла себе наслаждаться моментом, надеясь, что встреча с Рокси пройдёт хорошо. Хотя в глубине своей души продолжала думать, что эти моменты с возлюбленным — последние для неё. И их история любви закончится сегодня расставанием. Единственное, что уменьшало горечь мыслей об этом — знание о том, что Пэйн будет счастлив. А его счастье — было для Луны важнее всего…        Наконец, они достигают искомого здания, к коему влюблённых привёл чуткий нос Луны и старая память Пэйнкиллера. Огромный торгово-развлекательный центр, называющийся «Rоху`s Mega Pizza Plex». На красивой, украшенной неоном, вывеске была изображена Роксана в окружении трёх других талисманов заведения — оранжевого медведя, белой курочки и зелёного аллигатора. Похоже, именно они выступали здесь — вывеска была оформлена как плакат рок-группы. У адской гончей перехватило дыхание — по мере приближения к заведению, оно поражало её своей красотой и масштабностью, сравнимыми только с элитным клубом «Улей», принадлежавшим Вельзевул. — А они сменили вывеску… «СильверВульф Энтертейнтмент»? Похоже, Рокси, наконец, обрела ту славу, что она всегда заслуживала… — голос возлюбленного Луны стал тише, когда они приближались к парадному входу. Это всё продолжало напоминать гончей ту самую вечеринку у Би. Однако, она понимала, что не только её терзают воспоминания. Это место очень много значило для Пэйнкиллера… Место, где он провёл много лет, обрёл свою любовь… и встретил свою смерть, сражаясь с невообразимым злом. Каждый дюйм этого заведения был для него наполнен воспоминаниями. И теперь они встретятся с их воплощением — волчицей, коей Пэйн отдал своё сердце и жизнь. — Папочка, ты в порядке? — Луна осознавала, как любимому тяжело снова видеть это место. Он крепко держал её за руку и гончая сильнее прижималась к нему, желая придать возлюбленному сил. И, кажется, это сработало — стальной великан обратил на неё взор своих зеркальных очков и улыбнулся ей. — Всё хорошо, солнышко. Просто… тут всё так изменилось с тех пор как… — он недоговорил, отведя глаза и убрав улыбку с лица. — Ладно, сейчас это уже не важно. Давай насладимся моментом. Надеюсь, ты получишь максимальное удовольствие от нашего рандеву в этом восхитительном месте… — наконец, завершает свою речь Пэйнкиллер, ведя возлюбленную к дверям развлекательного комплекса.        Когда они вошли, Луна оказалась в царстве неона, наполненом людьми. На входе была большая золотая статуя Роксаны, которая сжимала в руках гоночные флаги, скрещенные над головой, приняв довольно откровенную позу. Кажется, владельцы заведения явно делали ставку на сексуализированный дизайн волчицы. Весь торговый центр был оформлен в гоночной стилистике — флаги, изображения несущихся автомобилей и пламенные неоновые узоры на стенах… Учитывая, что Роксана была гонщицей — то посвящённый ей развлекательный комплекс был именно таким. И… Луне действительно нравилось здесь. Она не любила толпы народу — но «Пиццаплекс» был действительно невероятно красив. И находиться в таком потрясающем месте в компании возлюбленного — было для адской гончей верхом мечтаний. Она словно оказалась в Раю, который для неё снова создавал её ангел Ада…        Оплатив вход, пара прошла турникеты, оказавшись в фойе комплекса. Всё же масштабы заведения немного пугали Луну — она казалась себе такой маленькой на фоне колоссального здания. Поэтому сильнее прижималась к возлюбленному, немного неуверенно оглядывая красочное окружение. — Что, испугалась размеров? У меня было примерно такое же ощущение, когда я оказался здесь впервые. Но потом, когда узнаёшь это место лучше — оно кажется наоборот… таким маленьким. Тесным даже. Ладно, хочешь мороженного? Пойдём к «Гонкам Рокси» — там подают самое вкусное во всём «Пиццаплексе» мороженное! — смеясь, произносит стальной великан, приобняв Луну, что улыбается ему в ответ, преодолев свою неуверенность. Он был прав — им стоит насладиться моментом близости сполна. К тому же, адская гончая была не прочь перекусить — волнение пробудило в ней поистине звериный голод. — Конечно, папочка. С тобой я пойду куда угодно… — томно отвечает любимому Луна, ступая вместе с ним по залитому разноцветным неоном заведению. Пока они шли, она, будто ребёнок, попавший в сказку — не могла налюбоваться местными красотами. В Аду такие заведения были редкостью — единственное, что она могла вспомнить, так это «Лу-Лу Лэнд», парк развлечений на Круге Жадности. Но там не было такого… ощущения сказочности, как здесь. Может потому, что в преисподней не было именно… детских заведений для всей семьи? Тот парк вызывал у детей скорее недовольство. А здесь… Луна ощущала спокойствие и радость.        Она на секунду действительно представила себя маленькой девочкой, которую заботливый отец привёл в невероятное сказочное место с говорящими человекоподобными животными, что поют песни на сцене. Волшебный круговорот неона завораживал и захватывал адскую гончую, у которой и детства-то не было. Потому она не заметила, как они пришли. Двухэтажный павильон с гоночным треком посередине, украшенный плакатами с Роксаной. Она впервые услышала голос волчицы, когда громкоговорители проигрывали рекламное привественное сообщение. Пэйнкиллер говорил ей, что это всего лишь запись — в реальности Рокси звучит куда лучше — и он надеялся, что Луна не была запутана тем, что услышала.        И вот, они уже сидят за столиком, наблюдая за гоночными картами, что проносятся по треку, и поедая невероятно вкусное мороженное. Адская гончая была счастлива — всякого она ожидала от этого места, но всё равно была поражена им. И ей всё невероятно нравилось. А больше всего, ей нравился усатый мужчина с серебряными волосами, что сидел напротив неё и улыбался, наблюдая, как Луна уплетает самое вкусное клубничное мороженное в её жизни. — Ну как, мой чертёнок с пушистым хвостом, тебе нравится здесь? — поинтересовался у неё возлюбленный, положив свою прохладную руку в кожаной перчатке на её ладонь. Адская гончая продолжала есть мороженное, не сводя взгляда от зеркальных очков любимого, в коих было забавное отражение её счастливого лица с глупой улыбкой. — Это восхитительно, папочка. Знаешь, Блиц никогда не водил меня в такие заведения… да и в Аду таких не было — в основном просто огромные супермаркеты, да развратные ночные клубы… И я даже немного жалею, что мой отец — он, а не ты. Как было бы замечательно, если именно ты забрал меня тогда из приюта… — мечтательно отвечала гончая, наконец, доев своё лакомство и положив вторую руку на ладонь любимого. Он понял всё правильно и, приблизившись к ней, поцеловал Луну. Со стороны, конечно, это казалось странным — Пэйн выглядел сильно старше девушки, что сидела напротив него и была больше похожей на его дочь. Но адскую гончую это не волновало. Её возлюбленного, впрочем, тоже. Они оба наслаждались моментом любви. — Ну… если бы я действительно смог превозмочь своё безумие и всё же оказался бы в том приюте… Это могло случиться. Только вот я бы тебя точно не баловал, как Блиц. Так что ты бы скорее меня ненавидела, а не мечтала залезть ко мне в постель. — произносит Пэйн, когда поцелуй завершается. Луна же теперь всерьёз задумалась над тем, как бы развивались события. Она представила, что её, одинокую, забитую и в слезах, забирает из приюта не взбалмошный чёрт, а огромный мрачный грешник из металла.        Массивная фигура в сером пальто возвышается над ней, когда двери камеры открываются. Ей невероятно страшно, она сжимается от подавляющей ауры мощи. Пэйн верно оценивал ситуацию — гончая бы ненавидела и боялась его, осознавая свою беспомощность. И вот, её, со скромными вещами, забирают из приюта и ведут в не менее скромную квартирку, уставленную оружием и разными верстаками. Пэйнкиллер ей виделся профессиональным наёмным убийцей, который, страдая от разлуки с любимой и одиночества, удочерил так похожую на Роксану адскую гончую.        Он обучал бы её технике и смертельному ремеслу, относясь со всей строгостью — но при этом с любовью и заботой тоже. Кормил бы её и ухаживал за ней, одаривая своей мрачной любовью. Даже бы вылечил её болезнь своей кровью… И Луна бы всё больше привязывалась к своему приёмному отцу, видя в нём не просто того, кто её удочерил… но того, кого она могла бы действительно любить. Они бы вместе ходили на задания — и она бы приложила все усилия, дабы её приёмный отец и наставник гордился ей… После очередного опасного задания, где Пэйн бы защитил её собой — она бы прильнула к нему и призналась бы в любви… А потом у них была бы ночь невероятно страстного секса… — Что, опять бродишь в своих влажных мечтах? — отвлекает адскую гончую от мыслей голос возлюбленного. Луна смутилась и отвела взгляд, неловко улыбнувшись. Стальной грешник всегда читал её, как открытую книгу. И видя, как он усмехается в серебряные усы, глядя на любимую своими зеркальными очками — гончая поняла, что они действительно созданы друг для друга. Как бы не складывалась их судьба — им суждено любить друг друга. — Да, папочка… Знаешь — может быть я и ненавидела бы тебя поначалу, когда ты только удочерил меня… Но потом бы любила так искренне и сильно, как никого другого. Да, ты можешь быть пугающим и строгим… но ты добрый, заботливый и самоотверженный. Ты — моя судьба. Как бы не сложились события — мы бы всегда были вместе и страстно любили друг друга… — отвечает Луна, глядя в собственное отражение в очках возлюбленного, не убирая улыбки со своего лица. — Думаю, ты права, солнышко. Мне тоже кажется, что наша встреча предопределна судьбой. Случайности не настолько случайны, как может показаться… Иронично, что с Рокси мы тоже познакомились, по сути, случайно… Но сейчас мне кажется это закономерным. Так же, как и с тобой — наше ночное рандеву было судьбой. И то, что я снова встречусь с ней сегодня — самое веское тому доказательство. Всё это — благодаря тебе, Луни. Без тебя я бы пропал. Ты — моя жизнь, как и Роксана… — адской гончей было немного неловко слушать это. Она возвращалась к мыслям о том, что колесо судьбы сделало полный оборот и круг замкнулся. Сегодня Пэйн воссоединится с Рокси… а Луна останется позади.        Она выполнила своё предназначение, отдала свой долг. И она не станет противиться неизбежному и стоять между влюблёнными… Но слова любимого говорили ей, что она может встать вместе с ними. Правда, поверить в это Луне было тяжело… — О, слышишь это? Сейчас настало время вечернего шоу. Рокси всегда выступала после открытия и перед закрытием. Пойдём, тебе точно надо услышать её выступление! — речи Пэйнкиллера снова отвлекают гончую от мыслей, возвращая в реальность.        Громкоговорители действительно объявляли о вечернем выступлении группы маскотов заведения. Луна встала и, взяв за руку любимого, поспешила вместе с ним к атриуму комплекса, где и была главная сцена. Она и сама была в предвкушении. Услышать голос Роксаны было чем-то невероятным — если уж в записи он ей нравился, то на реальном выступлении будет просто невероятным. Тем не менее, радость момента омрачалась тем, что времени до встречи с волчицей оставалось всё меньше и меньше. И скоро всё решится. Однако, Луна предпочла ценить каждую секунду с любимым, а не думать о расставании. Потому что всё, что она делала — было ради него и его счастья. Сейчас она видела его радостную улыбку и улыбалась в ответ. Потому что если Пэйн будет счастлив — то и на душе Луны будет тепло…        Наконец, она и её спутник достигли зала с главной сценой. Там было полно народу, что скандировали имя Роксаны. Волчица действительно была звездой — столько поклонников буквально изнывали от нетерпения, ожидая её выступления. Это снова заставляла Луну вспомнить ту вечеринку у Би, где бесы и адские гончие просто трепетали, когда Герцогиня Ада начала петь. И… это же наводило её на мысли о том, какой невзрачной она выглядит на фоне Рокси. Волчица была красива, талантлива и популярна… И это без учёта того, что Луна была в курсе тех ужасов, которые она пережила. Гончую поражала воля Роксаны — пройти через такое и продолжать после этого выступать на сцене… Если Луну приводит в неописуемый ужас даже попытка представить кошмар, в котором оказалась первая возлюбленная Пэйна — то она бы, доведись ей испытать тоже самое… скорее всего убила бы себя, не в силах жить с этим.        Она и хотела это сделать, когда видела мёртвое тело любимого и думала, что его больше нет… Но Рокси не сломалась. И потому точно заслуживала счастья, как и Пэйнкиллер. Она заслужила кровью и болью быть со своим возлюбленным. И Луна просто не имеет права мешать им. Её чувства ничего не значат на фоне тех мук, что пережили влюблённые — и ради стального грешника она с лёгким сердцем пожертвует ими. Потому что он ради неё был готов отказаться не только от собственной жизни — но и от своей мечты. Его жертва была стократ более суровой. Адская гончая никогда бы не смогла пойти на это… раньше. Теперь же, она была готова и умереть за него. Он этого достоин.        Однако, от мыслей Луну отвлекло появление Роксаны в сопровождении других маскотов. Поднявшись на лифте снизу, прекрасная серебристая волчица, освещённая светом софитов, была подобно ангелу. Стоя за синтезатором, она словно расправила свои крылья, с гордо поднятой головой оглядывая толпу фанатов и добро улыбаясь им. А они ведь даже не знали, что эти крылья были опалены безжалостным огнём… Рокси и не желала, чтобы они знали. Она, как образец стойкости, вдохновляла всех вокруг на великие свершения и побуждала никогда не сдаваться, даже когда мир вокруг рассыпается. И этим восхищала гончую, что раскрыв рот, наблюдала за сиянием суперзвезды, кое не могло пригасить даже такое ужасающее горе. Роксана продолжала сиять, освещая во мраке путь другим и согревая своим теплом. — Дорогие леди и джентльмены, мальчики и девочки! Я рада снова приветствовать вас в стенах «Пиццаплекса», друзья мои! Надеюсь, вам понравилось сегодня здесь и вы посетите нас снова, в скором времени! — приветливо произносит волчица, улыбаясь и махая людям рукой. Зрители ликовали, встречая своего кумира. И… Луна могла бы тоже считать её своим кумиром. Она обожала музыку, а судьба волчицы была примером невероятной стойкости и героизма. Гончая жалела, что не обладает хотя бы толикой воли этой красивой девушки. Да, она была роботом. Роботом, прошедшим через такое количество боли, что разрушило бы любое живое существо. И бросая взгляд на Пэйнкилллера, что сосредоточенно смотрел на свою возлюбленную, крепко сжимая ладонь адской гончей — она понимала, что сейчас он снова переживает в своей памяти тот кошмар.        Тем не менее, он, как его возлюбленная волчица — не показывает этого. Лишь в редкие моменты и только самым близким — он показывал, как ему больно. И Луна была уверена — то же самое происходило всё это время с Роксаной. Они были не просто созданы друг для друга — они были единым целым. Двумя частями одной сущности. Образцами стойкости и самоотверженности. Они спасли этот мир — и вероятно не только Мир Смертных, но и Ад с Раем. Два героя, что пожервовали даже своей любовью ради спасения других. И сегодня… они снова обретут её. Луна исправит несправедливость Мироздания — и воссоединит разлучённые сердца. Адская гончая была полна гордости — в своей жалкой жизни она, наконец, смогла совершить что-то великое. — Сегодня, я хочу исполнить особую песню. Она… довольно много значит для меня. Надеюсь, вам понравится моё выступление… Так же, как оно бы понравилось тому, кто… уже не может его увидеть… — отвлекает Луну от мыслей своими словами Рокси. И в её словах мелькнула такая невыразимая печаль, что её ощутили все присутсвущие. — Но нет повода для грусти, друзья мои! Ведь эта песня о том, что даже если мы встречаем трудности — это не повод опускать руки. Будьте победителями! И никогда не сдавайтесь! — толпа, умолкнувшая от печали, которую источали слова волчицы — воспрянула и всеми силами поддерживала её, подняв руки вверх и громно скандируя её имя. Видимо, это не первое выступление Роксаны, сопровождаемое грустным посылом — многие люди плакали, повторяя, что они всегда будут со своей звездой. А волчица дарила поклонникам улыбки и подняла руку в воздух, сделав рокерскую «козу». На кончиках её длинных зелёных когтей прошла электрическая дуга, приведшая зрителей в восторг.        И вот, наконец, группа начала играть. Мерная и даже немного успокаивающая мелодия была словно… колыбельной. Люди начали кивать в такт, но ни единым звуком не нарушали музыку. Луна даже ощутила это потрясающее чувство единения. Все в огромном зале слились в едином порыве, скованные ритмом музыки. И вот, настаёт момент, когда волчица начинает петь. — Life is still spinning, your end — my beginning… And everything I hoped for has been strangely set aside… Reason for living, my mind is forgiving… And destiny is proving to be absent from my life… — поёт она, закрыв глаза и слегка опустив голову, будто находясь в трансе. Голос Рокси был просто невероятным. Нежный и глубокий, он действительно подходил песне, напоминающей колыбельную. Вот только строчки песни вовсе не настраивали на успокаивающий лад. Пропитанные трагедией и болью, слова резонировали с душой Луны. Адская гончая словно тоже ощутила чувство опустошения и утраты в это мгновение. — I know it… I feel it… I know when you're sleeping… I know the things you're dreaming… And I know you will never give up and die! — подводка к припеву, когда стали явно слышны звуки синтезатора Роксаны и сам припев, когда волчица начала медленно поднимать голову, глядя на зрителей, и повышать голос, словно в мольбе. Рифы электрогитары и удары барабанов идеально подходили под слова. И последние строки были даже не мольбой, как показалось Луне сначала — а твёрдым и уверенным утверждением.        И тут разум гончей пронзило озарение. Это была песня о Пэйнкиллере. Это ему волчица поёт свою колыбельную. Колыбельную… для мертвеца. Взглянув на любимого, что продолжал сжимать ладонь Луны и не сводил взгляда с Рокси, словно загипнотизированный ей голосом — адская гончая, наконец, ощутила синергию ритма и слов песни. И… песнь Роксаны была правдива. Утверждение в конце припева было истинным — стальной грешник не сдался, даже погибнув. Он не мог просто так умереть. И все же вернулся к своей возлюбленной, вырвавшись даже из самого Ада… — Conscious fulfilling, the darkness revealing all thoughts and insecurities are shining like the sun… Eyes are deceiving… Your mind will stop breathing… And all that you are made of will now rightly become mine… — вторя мыслям Луны, второй куплет словно был воспоминаниями влюблённых о том кошмаре, облачёнными в песню. И… воспоминанием самой Луны, о том, как они впервые встретила Пэйнкиллера… как он увидел в ней любимую волчицу — и это этот обман причинил ему невероятную боль. Сам стальной великан продолжал стоять статуей, глядя на поющую Роксану. И адская гончая тоже замерла, даже дыша через раз, не желая прерывать трагичную колыбельную ушедшей любви… — You know it… You feel it… I know when you're sleeping… I know the things you're dreaming… I love it, when you're weeping… Even death can't stop this feeling… And I know you will never give up and die! — когда Рокси исполняла новую подводку к припеву и сам припев… Луне показалось, что она смотрит прямо на них. И обращается напрямую к своему возлюбленному, словно чувствуя его присутсвие. К тому же — слова действительно походили на персональное обращение. И… волчица словно знала, что Пэйн действительно чувствовал всё это. Их любовь действительно не по силам остановить даже смерти. Именно ради своей любимой волчицы стальной грешник не сдавался и не мог умереть.        Гончая вспомнила его слова, что он больше не может плакать… И строки о том, что Рокси любит, когда он плачет — заиграли новыми красками. Ведь в момент их прощания — Пэйнкиллер точно плакал… Но то, что произошло дальше — довело и саму Луну до слёз. Ибо новые строки песни были очень болезнеными… — Father, why have you forsaken me? My life is gone! Father, you know how long it's taken me… I live again! — волчица будто плакала, срываясь на крик, вопрошая возлюбленного, который был для неё и отцом, почему он оставил её — и как сильно на неё это повлияло. Пэйн невольно сильнее сжал руку адской гончей, почти причиняя боль, потому что сам невероятно страдал, слушая это строки, в которых были и мольба, и обвинение… и прощение. Ведь Рокси все же смогла преодолеть свою утрату… пусть это и заняло много времени. Потому что… она верила, что даже гибель не остановит её любимого… — I know when you're sleeping… I know the things you're dreaming… — произнося эти строки в тишине, в которой играла лишь мелодия её синтезатора, волчица словно успокаивалась. Она не сердилась на своего возлюбленного за то, что он оставил её — но невероятно скорбела по нему, даже преодолев боль утраты.        И вот, остальная группа подключилась снова. Музыка становилась громче, как и голос Роксаны, исполняющей припев. И с каждым словом, он становился твёрже, как и её уверенность, что любимый преодолеет и саму смерть ради неё… — I know when you're sleeping! I know the things you're dreaming! I love when you're weeping… Even death can't stop this feeling! And I know you will never give up… No, you will never give up! You will never give up and… die… — последние строки припева были преисполнены веры и надежды. Как бы не было Рокси больно, какой бы опустошающей ни была для неё эта утрата — она знала и верила, что её любимый никогда не сдатся и не умрёт до конца. Однако, слова, произнесённые под затухание мелодии тихим голосом показывали — насколько тяжело ей это даётся. Волчица плакала, завершая свою колыбельную погибшему возлюбленному. И надеялась, что он спит спокойно своим вечным, нерушимым сном…        Толпа ликовала. Зал взорвался аплодисментами, когда песня завершилась. Люди плакали вместе с Роксаной, что грустно улыбалась, пытась скрыть боль, коей поделилась с поклонниками. Луна, чувствуя руку Пэйна и так же крепко сжимая её, прижалась к нему, рыдая от избытка чувств. Возлюбленный обнял адскую гончую, поглаживая по волосам, провожая взглядом Рокси, что спускалась на лифте вниз. Девушка представляла, как ему больно сейчас. И понимала, что воссоединение с возлюбленной волчицей будет максимально болезненным для них обоих… но одновременно счастливым. Потому что Роксана была права во всём — человек, которого она любила — не сдался и не умер. Пройдя невероятные муки, смерть и безумие — он вернулся к ней. И… больше Луна не думала о расставании с любимым. Только о том, как рады будут он и Рокси, когда встретятся. Её чувства окончательно потеряли для гончей значение, когда она услышала одинокую волчицу, что пела колыбельную для мертвеца…        Наконец, люди начали расходиться. Многие спешили куда-то и Луна даже видела очередь. Пэйнкиллер же продолжал стоять, крепко сжимая её руку, а она продолжала прижиматься к нему. У адской гончей не было страха потерять его — она просто желала своей близостью придать сил любимому. Поддержать его в самый трудный момент его жизни, когда кошмары прошлого одолевают его. Она желала развеять его страхи, держать его ладонь так долго, как только возможно, дабы они вместе преодолели это. Пэйн продолжал обнимать её, поглаживая по голове, но словно на автомате — его разум был сейчас далеко, бродя по лабиринту мрачных воспоминаний.        Всё же, стальной грешник приходит в движение. Он выпускает Луну из своих объятий и вытирает её слёзы своим пальцем, облачённым чёрную кожаную перчатку, добро улыбаясь ей. И гончая отвечает ему улыбкой, пусть и видит, сколь вымучена она на лице возлюбленного. Они продолжают держаться за руки, идя позади толпы людей к чему-то, что похоже на выставочный павильон. Адская гончая приметила закрытые стеклом экспонаты — и огромные окна, в которых видит гримёрки маскотов. Правда, гримёрки были едва видны через щели в огромных шторах. Пэйн же не обращает внимания на окружение… пока не останавливается рядом с комнатой, украшенной в фиолетовыхз тонах, перед дверями коей выстроилась очередь. Пара стоит в стороне — и Луна узнаёт ту самую гримёрку Роксаны, что видела на старой полароидной фотографии, кою возлюбленный гончей до сих пор хранит у сердца. — Луни… я могу задать тебе вопрос? — тихо спрашивает адскую гончую любимый, склоняя голову и глядя своими зеркальными очками прямо ей в глаза. Она смотрит в своё отражение в его очках — и невероятно волнуется. Близится тот самый момент встречи, ради которого они и прибыли сюда, несмотря на риски. Как бы не хотелось Луне думать о том, что это просто их романтический отпуск — после услышанной песни, она была сосредоточена только на их цели. Однако, Пэйнкиллер явно не обрадован воссоединению с любимой.        Ей песнь слишком сильно повлияла на него. Слишком многое в его памяти она подняла. Она разворошила все его страхи и сомнения. Луне было всё равно на то, скольких он убил после своей смерти и кого именно. Он делал это ради воссоединения с любимой волчицей. И ради защиты друзей и близких. Но вот сам Пэйн отнюдь не считает себя святым, которым видит его адская гончая. И больщий грех, который он взвалил на себя — это то, как он оставил Роксану. И даже если Луна осознаёт, что он был вынужден пойти на это — она не могла не признать, что просить свою возлюбленную и, фактически, дочь — убить самое дорогое ей существо, прошедшее ради неё такие страдания — и как убить, самым мучительным способом, спалив искалеченного и раненого любимого и отца в огне… было очень тяжёлым решением для них обоих. — Конечно, папочка… Ты можешь спросить меня о чём угодно… — гончая хотела улыбнуться ему, дабы успокоить — но её лицо словно свела судорога. Она буквально ощущала тяжёлый взгляд инфернальных глаз возлюбленного, обращённый на неё. Его лицо было маской, а глаза, и так не выражавше ничего, были скрыты очками — но Луна давно научилась видеть то, что чувствует Пэйн. Видеть сквозь маску металлического монстра — и вглядываться в глаза человека, скрытого за ней. А сейчас этому человеку было невероятно больно. — Хорошо… Луни… Скажи мне… Ты бы могла убить, чтобы спасти жизнь? Могла бы убить, чтобы доказать свою правоту? — вопросы вгоняли адскую гончую в ступор. Она ожидала всё, что угодно — но не этого. Ранее, она бы с лёгкостью могла ответить на эти вопросы… но не сейчас. И не от своего любимого. — П-папочка… Почему ты спрашиваешь меня об этом? — Луна задала ответный вопрос, потому что сама ответить на них была не в силах. Она не понимала того, что происходит с возлюбленным — и это её пугало. Она ощущала его боль — но ни унять, ни даже облегчить её была не в силах. И это непонимание Пэйнкиллер чувствовал, тяжело вздохнув и отведя взгляд. — Та песня… Она напомнила мне о том урагане крови и пламени, что загнал нас с Рокси в то подземелье… И спалил до тла нас обоих. А сейчас, когда момент встречи с моей любимицей так близок… меня терзают сомнения. — наконец нарушил он своё молчание, продолжавшееся долгие секунды, показавшиеся гончей вечностью. И для него — они вполне были именно вечностью. Пропитанной бесконечными страданиями, кои только своей любимой адской гончей он показывал. — Папочка… — начала Луна, но её речь прерывает стальной грешник, который снова смотрит куда-то в пустоту, гуляя в мрачном лабиринте, пропитанном гарью и кровью кошмаров прошлого. И гончая была не в силах вырвать возлюбленного из него, как бы не старалась. Это было для неё просто невозможно. Потому что её там не было и она не испытала и миллионой доли той боли, через кою прошли Пэйнкиллер и Роксана. — Наших обещаний оказалось недостаточно… Наши мольбы оказались никем не услышаны… Наши секреты оказались никому не известны… А любовь, которая у нас была… Мы лишились её, спалив в этом урагане огня собственными руками… И после всего этого… Я сомневнаюсь в том, действительно ли Рокси хочет моего возвращения. Хочет ли она, чтобы я оставался мёртвым и вечно мучился за свои грехи? Или желает, чтобы я вернулся к ней снова живым, дабы мы жили во лжи, притворяясь, что всего произошедшего — просто не было? — голос любимого был абсолютно безжизненным. Он и до этого высказывал сомнения в том, что ему стоит возвращаться к волчице. Но только сейчас Луна поняла их по-настоящему.        Нет, он не боялся, что она его не примет — ему было всё равно. Он боялся того, что Рокси уже просто не нужен вернувшийся из могилы возлюбленный. Что само его возвращение — просто бессмыслено и причинит ей лишь боль. Воссоединение не сможет стереть то, что между ними было. Именно это значили слова стального грешника о том, что с того света никто не возвращается таким, каким был при жизни. Потому что живые, к которым он вернулся — уже не те, что были, когда он уходил. Луна молчала, не в силах выдавить из себя и слова. Осознание просто придавило её, как могильный камень. Её собственные чувства давно потеряли для неё значение — она желала только счастья любимого… Только вот обретёт ли он его от этой встречи? Сможет ли прощение Роксаны пересилить то, что между ними было? Ведь тогда… умер не только Пэйн. Волчица сгорела в огне вместе с ним. Не телом — но разумом. И даже больше — она своими же руками сожгла собственную душу… — И потому я снова спрашиваю тебя, Луна. Ты можешь убить, чтобы спасти жизнь, как это сделала Рокси? Ты можешь убить, чтобы доказать свою правоту, как это сделал я в ту мрачную ночь? — Пэйнкиллер поворачивается лицом к любимой, продолжая смотреть ей в глаза. Тяжесть его взгляда, скрытого за зеркальными очками, в коих адская гончая видела своё отражение, преисполненное страха и смятения — буквально вдавливала её в пол, ровно как и вес слов возлюбленного. Однако… теперь Луна могла ответить на его вопросы. Ответить честно… но её слова не устраивали и её саму, и Пэйна. — Нет, папочка. Я бы просто не смогла. У меня нет и самой малой доли воли и стойкости, которые есть у тебя и Рокси. Я бы никогда не смогла бы пройти через то, что прошли вы. — наконец, прозносит Луна, глядя в собственое отражение в очках стального грешника. А он только тяжело вздохнул, отведя взор. — Я знал, что ты ответишь. Но не спросить не мог. Что же… значит в этой встрече действительно есть необходимость. Просто так будет справедливо. Мы обещали друг другу, что встретимся снова, несмотря ни на что. Она поклялась жить ради других за меня. Я поклялся ей, что вернусь к ней даже из могилы. Ну, а что будет дальше… уже не важно. Простит ли она меня, смогули я сам просить себя за всё, что сделал… Это не важно. Просто мы все должны исполнить наше обещание. Я, Роксана… и ты, Луни. — вновь повернувшись к адской гончей, стальной великан улыбается, касаясь её щеки. Луна с трудом смогла улыбнуться в ответ. И только сейчас заметила, что длинной очереди больше нет. Пока они разговаривали — люди ушли. А значит… вот он, момент истины. Разлучённые сердца снова воссоединяться. И они все исполнят свои обещания…        Они подходят к двери. Никого вокруг уже нет — только Луна, Пэйнкиллер… и Роксана, что сейчас находится за закрытой дверью гримёрки. Это мгновение было для адской гончей не менее знаковым, чем для её возлюбленного. И не только исполнением её обещания — сама встреча с настоящей легендой, героиней, что прошла через ад на земле… и сгорела в нём, когда самолично спалила свою любовь и душу ради спасения мира… который даже не узнал о подвиге влюблённых. Луна сомневалась, что если об это стало известно — Рокси бы всё так же спокойно пела на сцене… Хотя, она думала, что так даже лучше — иначе бы последствия случившегося были бы для волчицы, потерявшей столь многое — ещё более тяжкими.        И тут, чуткий слух адской гончей улавливает… плач. Голос трудно различим и глух — но догадаться, кому он принадлежит — труда не составило. Роксана плакала. И скорее всего — не впервые. Луну потрясал тот ужас, который она пережила — но ещё больше её пугало то, что всё это время волчица была абсолютно одна. Лишённая смысла своей жизни — да что там, фактически своей души, кою сама же и уничтожила — она мучилась не меньше, чем страдающий от разлуки Пэйнкиллер. Перед глазами адской гончей предстала картина, как Рокси точно так же, как и стальной грешник — бьётся в агонии, неистово крича от разрывающей её боли, кою невозможно унять. Помня, как ей самой было больно, когда Луна видела тело сражённого любимого… Она полностью понимала Рокси. И… вопросы, только что заданные Пэйном. — Ты… стараешься недостаточно сильно! — раздалось за дверью. Стальной возлюбленный гончей замер, крепко сжимая её руку. Он разделял боль волчицы — и был единственным. кто мог понять её чувства сейчас. Потому что испытывал ровно то же, что и она. Однако, он собрался с силами и постучал. Плач прервался — и послышались мягкие шаги, кои бы человеческий слух едва смог бы различить. Луна ждала, когда откроется дверь, гадая, как воспримет возвращение возлюбленного волчица. И то… что он будет не один…        Дверь отъехала в сторону, открывая паре вид на прекрасную волчицу. Рокси, несмотря на момент слабости старалась скрыть свою боль — она даже добро и искренне улыбнулась своим гостям. В искренности этой улыбки Луна не сомневалась, хотя и могла. Но волчица не имела ни единого признака фальши на своём лице. Она действительно была рада посетителям… и может только это и позволяло ей заглушить боль, как убийство позволяли это Пэйну… — Здравствуйте. Простите, я думала, что все посетители ушли и… — Рокси приветсвует их своим нежным и глубоким голосом, но осекается, вглядевшись в лицо стального великана. Гончая сначала предположила, что она не узнала его… но дело было как раз в том, что волчица узнала. Именно это заставило её прервать речь и поражённо смотреть на мужчину с серебрянными волосами, чьи глаза были скрыты за зеркальными линзами солнцезащитных очков. Роксана опустила уши и стояла раскрыв рот… её невероятно прекрасные золотые глаза в это мгновение выражали неописуемую боль… и радость. — Здравствуй, Рокси. Прошло столько времени с того момента, когда я видел тебя в последний раз… — произносит Пэйн своим безэмоциональным голосом… который впервые Луна не могла назвать неживым. Пронизанный теплотой и радостью встречи… и пропитанный невероятной печалью — голос стального грешника впервые звучал так, словно он действительно вернулся к жизни в этот момент. Ему было досточно просто увидеть любимую — и он воспрял. Подлинно восстал из глубин преисподней, отринув свою смерть. Пэйнкиллер тоже понял, что любимая узнала его, несмотря на ужасающие шрамы, что искорёжили его лицо и очки, что скрывали его глаза. — Б-бэйзил… — волчица обнимает стального грешника, который выпускает ладонь Луны из рук и отвечает на объятия первой возлюбленной. «Нет… единственной. Может быть наши чувства и были искренними — но только Рокси он любил так… как никогда бы не полюбил меня…» — заключила адская гончая, тронутая воссоединением разлучённых сердец. В её душе всё ещё был небольшой уголёк ревности — но он стремительно затухал. — Я знала… Я верила и надеялась… Ты вернулся ко мне… — продолжала тихо говорить Роксана, пока Пэйнкиллер ласково гладил её по серебристым волосам. Луна только стояла и смотрела, не имея права вмешиваться и хотя бы звуком нарушить момент единения влюблённых. — Ты всегда была достаточно сильна, чтобы выжить, Рокси… Я рад, что ты не увядаешь несмотря ни на что, мой цветок лития и стали… — отвечал волчице Пэйн, крепко прижимая её к себе. — Тем не менее, я хочу показать тебе истину моего возвращения. И… это стоит сделать без посторонних глаз… — продолжает Пэйн, оглядываясь вокруг. Сначала гончая приняла его слова на свой счёт, но потом поняла — в комплексе повсюду камеры. А учитывая, как прошло расставание влюблённых — никто не должен знать о возвращении Пэйнкиллера, кроме них троих.        Это не просто встреча разлучённых влюблённых. Это возвращение грешника из настоящего Ада ради любимой. Роксана, на руках которой и умер Пэйнкиллер — понимала это как никто другой. И потому — волчица моментально подобралась, взглянув в глаза своего мужчины. Каким бы ни был шокирующим факт того, что любимый восстал из могилы — она никогда не теряла головы. Луне оставалось только завидовать её воле и выдержке. — Пойдём в гримёрку. Я займусь камерами. Если мир не знает о твоём подвиге — пусть он не будет знать нём и дальше. Я помню твои слова о том, что нам стоило держать случившееся в секрете. — коснувшись головы, произносит Роксана, ведя своего мужчину в комнату. Луна тут же следует за ними, хотя и ощущает, что ей не стоит присутсвовать при этом разговоре… Однако, учитывая её отношения с Пэйном — она не могла уйти. У неё просто нет права скрывать от Рокси такое. Тем не менее — гончая не сказала ни слова, передавая инициативу Пэйну. Это его встреча. А значит — именно ему и позволено говорить со своей возлюбленной в первую очередь. — И как именно ты устранишь камеры? — спрашивает волчицу грешник, оглядывая комнату Рокси, что выглядела именно так, как было на той фотографии. Словно… ничего и не случалось. Впрочем, если гримёрка не менялась — то вот владелица этой комнаты точно изменилась. Сосредоточнное лицо Роксаны было совсем не похоже на ту радостную и беззаботную волчицу с фото. — У меня расширенные права допуска. Охрана не имеет права следить за мной, если я этого не хочу. И права эти я получила благодаря Ванессе. Её до сих пор гложет вина за случившееся и потому она нам помогает, как может… Готово. Изображение зациклено и камеры больше не ведут запись. Теперь… мы одни и никто не потревожит нас. Я предупредила Ванессу, что ко мне не следует пускать никого сейчас, даже друзей. — отвечала Рокси, сменив серьёзное выражение лица на радостное и облегчённо выдохнула, улыбнувшись возлюбленному. — А тут многое поменялось с момента моего… — начинает говорить Пэйнкиллер, но осекается, отводя взгляд. — Просто… я хотел сказать, что теперь ты главный талисман компании. Они даже название поменяли. Ты наконец обрела ту славу, что заслуживала всегда, моя суперзвезда… — наконец, нашёл слова стальной грешник, вновь обратив взор на волчицу. — Да… Многое изменилось когда… ты ушёл. — отвечала Роксана, подходя к возлюбленному и обнимая его. — Всё тяжело переживали твою утрату… У Монти опять начались проблемы с агрессией… Фредди ушёл в тяжелейшую депрессию и потому компания отказалсь от него в качестве главного маскота, полностью сменив название… А Чи-Чи… она много раз пыталась покончить с собой. Твоя… твой уход — сильно ударил по всем нам… — волчица снова начала плакать, прижимась к любимому мужчине, что нежно поглаживал её по голове, целуя ушки.        Луна, наблюдающая за этим, вспомнила, как её утешал Пэйнкиллер, когда они только встретились в том переулке… И когда ей было плохо… Слыша слова Рокси, адская гончая возвразалась в своём разуме в момент, когда стальной грешник едва не погиб, вспоминая всю боль бесов… и свою собственную. Они тоже тяжело переживали утрату — и им было просто невыносимо осознавать, что Пэйна больше нет… Гончая даже задумалась — а что, если и у других грешников тоже оставались близкие в Мире Смертных? Они в основном убивали всяких подонков — но вот вспоминая истории тех, кто обращался в агентсво — понимала, что далеко не все клиенты заслуживали Ада. Многие как Пэйн — попали туда из-за вопиющей несправедливости Мироздания.        Ранее ей было всё равно на это… Но встретившись с Пэйнкилером, узнав его трагичную судьбу и полюбив его — Луна изменилась. Оглядываясь назад, она ненавидела прошлую себя, у которая даже собственного отца ни во что не ставила, думая лишь о себе. Пока не осталась абсолютно одна — и только мрачный убийца, инфернальный даже для Ада — пришёл ей на помощь. Встреча с Пэйном, его бескорыстная помощь — и его любовь — изменили адскую гончую, полностью переписав её жизнь. Ангел Ада своей добротой и самотверженностью, своим внутренним светом — изменил всё, развеяв тьму прошлого Луны. И ей оттого больнее — что этот свет питался огнём, в коем её нынешний возлюбленный сгорал без остатка.        И вот, слыша, как тяжело друзьям Роксаны было преодолеть боль утраты — а скорее всего невозможно, ибо даже сейчас волчица плакала — Луна осознавала величие его жертвы. И полный смысл вопросов Пэйна, адресованных к ней. Он сжёг себя ради друзей и любимой. И… обрёк свою возлюленную на невероятные страдания, поскольку убил себя её руками. — Я… знаю, как это больно, рок-звёздочка. Я не говорю, что мне жаль только потому, что и вся моя вера в то, что это было не зря — не искупит мой грех… И говоря о грехе… Пришло время тебе узнать, что я не просто восстал из могилы, когда моё тело сгорело до тла. Я пришёл к тебе… из Ада. — произнося эти слова, Пэйн видит, как Роксана с болью смотрит в его глаза, не веря услышанному. Однако, стальной великан снимает свои очки, заставив волчицу издать сдавленный стон, будто сейчас её пронзили ножом.        Она видит его инфернальные глаза. Один, белый и мёртвый, который казался слепым, несмотря на то, что таковым не являлся. И второй… состоящий из живой тьмы, что протуберанцами мрака вырывалась из глазницы. А в глубине этого дьявольского чёрного пламени — горел крупной, кроваво-алой точкой огонёк потусторонего глаза, словно сама бездна преисподней смотрит на тебя через него. Пэйнкиллер отстраняется от волчицы, снимая перчатки, — и обнажая руки из металла, что блесят серебром в мягком неоновом свете комнаты. А затем начинает холодными стальными пальцами сдирать с себя маскировку, показывая бледную кожу… и металлическую половину своего лица, ввергая Роксану в ещё больший ужас. Луна, поняв его действия — тоже снимает маскировку, и, после вспышки синего пламени, предстаёт в своём истинном облике адской гончей.        Рокси же даже не смотрит на неё, полностью соредоточенная на лице возлюбленного. И хотя её лицо искажено ужасом — в красивых золотых глазах нет страха. Только настольно неописуемая боль, что Луна была не силах смотреть в них, потому что она будто передавалась ей, разрывая на куски саму её душу. — Это… невозможно… Твоё лицо… Оно такое же, как и когда я… убила тебя… — произносит Рокси и её ноги подкашиваются. Пэйн подхватывает любимую, обнимая её и прижимая к себе. Волчица заходится в рыданиях. Стальной грешник не говорит ничего, лишь гладит её по голове. — Я просто не могу поверить… После всей этой боли… После всех твоих страданий… За что? За что тебя отправили в Ад? Ты не заслуживаешь такого… — причитала Рокси, продолжая плакать. Из её глаз не лились слёзы, но Луна поняла, почему Пэйн называл её настоящим живым существом. Потому что машина не может чувствовать такую боль. Не может плакать, как это делала Роксана. И адской гончей, демону преисподней — пришлось прилагать все свои силы, чтобы самой сдержать слёзы. Потому что видеть всё это — было очень больно. — Так получилось. Увы, несмотря на все наши усилия — я всё же стал чудовищем… даже умерев человеком. И… Ад был мною полностью заслужен. Потому что чудовищам место именно там… Хотя даже для преисподней я оказался слишком ужасен… — отвечает Пэйнкиллер дрожащим голосом. Будь он живым — он бы плакал вместе с любимой… Но в отличие от неё — он уже не может этого сделать. Осознание этого было острым клинком, что рассекал саму суть Луны, отчего она отвела глаза, потому что не могла смотреть на это. — Не говори так! Ты столько всего пережил ради нас! Я… не могу представить, как больно тебе было гореть в том пламени! Это меня нужно отправить в Ад за то, что я сделала с тобой! — выкрикивает Рокси, смотря на любимого пронизанным болю взглядом, от которого даже у стального грешника вырывается тяжёлый вздох, словно его ранили. Так же, как Пэйн винил себя в случившемся — Рокси корила себя за совершённое. И… Луна поняла, что ей было тяжелее, чем ему. Может быть он и заставил волчицу совершить страшное — но ведь это она сожгла его, раненого, в безжалостном огне. Адская гончая и представить не могла, что она чувствует сейчас — и что ощущала всё это время. Потому что, как и отвечала Луна возлюбленному — у неё бы на такое никогда не хватило сил. — Рокси… ты точно не заслуживаешь подобного. У тебя не было выбора. Я не дал тебе такой возможности. Был слаб и не смог защитить тебя… И мои муки не искупят того, что я совершил в посмертии. Я убивал. Много раз. Ангелов, демонов… и людей. Среди них были даже дети. На пути к тебе… мне пришлось истребить целую семью. Убить родителей на глазах их детей… а потом и самих детей тоже. Я чудовище, что боятся даже демоны преисподней. Мне не стоило возвращаться к тебе… — признаётся ей в своих грехах Пэйнкиллер. Роксана смотрит на него — но не с ненавистью или презрением. Она, как и думала гончая — не осуждала его. Взгляд волчицы был наполнен лишь болью — однако, она принимала путь своего возлюбленного. И Луна была с ней согласна — да, он убил многих. Но сделал это уже после своей смерти — и делал это ради возвращения к любимой. Ради защиты своих друзей. И… ради самой Луны.        И он не просто убийца — он действительно рисковал ради них. И едва не погиб. Он давно искупил все свои грехи, страдая от невероятной боли. Ни один грешник в Аду не страдал так, как он. И ни один из них не сделал столько добра обитателям преисподней. Да и убивал он зачастую всяких мразей и ублюдков, сожаление к которым — уже само по себе является преступлением. По крайней мере — в глазах Луны, что выросла в Аду — Пэйнкиллер — был святым. И не для неё одной — он многим помог, идя на смертельный риск — и не просил награды или благодарности. Он делал это, поскольку считал, что должен был это сделать. Так же, как и пошёл на смерть ещё будучи человеком. И человеком он остался, несмотря ни на что. — Папочка… Я знаю, что у тебя тоже не было выбора. Ни в жизни… ни в смерти. Ты был вынужден так поступить… — однако, её речь прерывает стальной грешник, смотрящий ей прямо в глаза своим инфернальным взором. — Это не оправдание. Благими намерениями вымощена дорога в Ад — и я узнал это на своём примере. Я чудовище, я был проклят с самого момента, как заставил тебя сжечь меня в пламени. Мои мотивы не оправдывают моих действий. Я совершал зло — и расплачиваюсь за это. Я желал вернуться к тебе и потому был готов идти по трупам… Но причинил тебе только больше боли своим возвращением. Лучше было если бы в твоей памяти я так и остался человеком, которого ты любила — а не кровожадным монстром, натянувшим его мёртвое лицо. — его голос был холодным, словно он зачитывал обвинительный приговор. Рокси ахнула, слыша от возлюбленного такие слова. А Луна начинала злиться — она могла понять. почему он себя ненавидит — но не желала принимать то, что он себя осуждает. Как и Роксана — адская гончая просто не могла слушать это. После всего, что он пережил, после того, как совершал настоящие подвиги ради неё и друзей — и едва не отдал свою уже вторую жизнь — это резало разум Луны ржавым ножом. И потому она решила наконец вмешаться. — Пэйн, хватит! Ты не чудовище! Да, ты убивал — но ты делал это ради встречи с Рокси. Ты рисковал ради меня и остальных — и едва не погиб. Большая часть встретивших смерть от твоих рук — была мразями и ублюдками, причинявшими страдания другим и наживающимися на этом! Перестань корить себя. Какое бы зло ты не совершал — ты сторицей искупил его своим искренним добром и самоотверженными жертвами. Ты спас мне жизнь. И спасал её постоянно. Не для того я поклялась помочь тебе воссоединиться с Роксаной, чтобы ты ненавидел себя и причинял себе и ей боль! Прости уже себя наконец, потому что она тебя и не обвиняла никогда! — выпалила адская гончая длинной тирадой, обратив на себя внимание влюблённых. Луна понимала, как тяжело Пэйну — но не могла стоять в стороне, когда её возлюбленный снова погружается в бездну безумия. И как он сам всегда протягивал руку нуждающимся — сейчас она протянула ему свою. Он действительно оставался человеком — со всей силой человечности и её слабостями. Но этот человек — ни за что не сдавался и не умирал. Луна напомнила ему об этом. И она не даст ему умереть. Никогда и ни за что. Потому что искренне его любила, как и волчица, что удивлённо смотрит на неё сейчас. — Бэйзил… Это правда? — спрашивает своего мужчину Роксана, переводя взгляд с гончей на стального великана. А он только грустно вздыхает, стыдливо отведя взгляд от Луны, наверняка коря себя за свою слабость, как он обычно делал. Адская гончая уже хотела продолжить пламенную речь, но Пэйнкиллер ответил раньше. — Да. Может я и ненавижу себя — но я не идиот, чтобы отрицать факты. — произносит он, смотря в глаза волчицы и переводит взгляд на Луну… неловко улыбаясь ей. А гончая отвечает ему тем же, поняв, что возлюбленный всё же обрёл силы отринуть прошлое. Сбросил с себя груз грехов, мнимых или реальных. Луна помогла ему в этом точно так же, как он помог ей когда-то. Теперь она действительно вернула ему человечность, полностью и без остатка. Человек, коего Рокси называла Бэйзилом — вернулся. Преодолел смерть и страдания… и смог себя простить. — Это Луна. Мне стоит извиниться перед ней, за то что не представил её раньше… — однако, гончая вновь вмешивается в разговор, добро улыбаясь. — Не важно. Это твоя встреча. Я лишь помогла ей случится, как и обещала. Это была самой меньшей платой за всё то, что ты сделал ради всех нас… Спасибо, что ты есть. И не вини себя. Как ты сам говорил — все совершают ошибки… — отвечает Луна, видя, как Роксана тоже начинает улыбаться. Холод и боль покидают её — и гончая начла ощущать то прекрасное тепло любви двух сердец, что согревало и её сердце тоже. Ради такого стоило жить… и ради этого Луна готова была и расстаться с жизнью. — Что же… Раз уж это моя встреча, стоит уже спросить то, ради я пришёл. Рокси… я хочу знать… Простишь ли ты меня за всё? За боль, которую я причинил тебе. За мои ошибки и в жизни, и после смерти. — спрашивает, поворачиваясь к волчице Пэйнкиллер. Он, как и все здесь, знает ответ на этот вопрос — но он всё же озвучивает его. Как раньше его речь была обвинением себя — так ответ Роксаны станет прощением всех его грехов. Никогда бы Луна не подумала, что увидит грешника, искупившего свои грехи и заслужившего прощение. Не перед высшими силами, до которых ему нет дела. А перед той, кого он искренне любил… — Да, папочка. Я прощаю тебя. И простила бы тебе всё, что угодно. Я знала, что ты всегда вернёшься ко мне. Даже смерть не способна остановить нашу любовь. Как я и говорила тебе перед тем, как мы отправились в то подземелье. Я всегда буду с тобой, чтобы не случилось, какой бы путь ты не выбрал — я пройду по нему вместе с тобой… Я никогда не оставлю тебя и не перестану любить, мой папочка… — Роксана касается его щеки когтистой ладонью, нежно улыбаясь ему. Пэйн смотрит в золотые глаза возлюбленной, в которых уже давно не было боли. Только любовь, которую не под силу сжечь даже адскому пламени…        В этот момент из глаз Пэйнкиллера начала течь кровь. Луна и Рокси замирают в ужасе, волчица отдёргивает руку от щеки любимого — а он продолжал стоять и улыбаться, нежно гладя по серебристым волосам возлюбленную. Красные капли стекают по его лицу, падая на пол и оставляя алые дорожки на щеках. Стальной грешник… плакал. Впервые с момента своей жестокой смерти — он плакал. Луна помнила, как он сам сказал ей о том, что лишился этой возможности… Но сейчас, видя как создание, неспособное плакать — льёт кровавые слёзы — сердце адской гончей сжалось от невероятной боли. Пэйн всегда утирал чужие слёзы… но своих даже не мог пролить. И теперь из его инфернальных глаз текла кровь, потому что лишь ей он мог плакать… — П-папочка… тебе больно? — испугано вопрошает Рокси, глядя на алые дорожки на щеках возлюбленного, что всё ещё добро улыбался ей. И… Луна поняла, что кровавые слёзы текут их его глаз вовсе не от боли. Он плачет… от радости. Прощение Роксаны не просто облегчило его душу — но подлинно вернуло его к жизни. Пэйнкиллер… нет, Бэйзил — адская гончая поняла, что теперь его стоит называть истинным именем, которое он вернул себе вновь — стал подлинно живым сейчас. Ведь лишь живые существа могут лить слёзы… — Нет, Рокси. Это всего лишь слёзы. Я… не мог плакать, потому что огонь спалил меня без остатка… Но ты вернула мне эту возможность. Вернула мне жизнь. Не волнуйся, мой прекрасный цветок лития и стали — всё хорошо, не нужно грустить и бояться. Никогда не думал, что снова увижу свои слёзы… но когда этот момент настал — я плачу не от боли, а от радости… — отвечает волчице Бэйзил и обе его возлюбленные видят, как кровь с его лица смывают… настоящие слёзы. Глаза стального грешника больше не кровоточат — из них выходит лишь обычная солёная влага, как он и сказал. Слёзы радости. Или даже счастья от обретения утраченной любви… Роксана успокаивается и улыбается в ответ любимому, вытирая его слёзы когтистым пальцем и продолжая смотреть на него пронзительным взглядом любящих золотых глаз…        Луна не могла вынести этого зрелища, тоже начав плакать. Это единение влюблённых… Слёзы Пэйна, который вновь обрёл возможность их проливать… Были очень болезнены для адской гончей. Они трогали её до глубины души. И… она поняла, что сейчас ей лучше уйти. Она исполнила свой долг. В ней больше нет нужды. Она… просто не имеет права вставать между влюблёнными, пережившими столько боли. Она не заслуживала любви Пэйна… но была горда тем, что позаботилась о нём. Что помогла ему и, наконец — отплатила за всё его добро и жертвы. — Простите… Но мне нужно уйти. Не хочу мешать вам… в такой момент. — Луне было стыдно нарушать мгновение единения влюблённых — но уйти, ни сказав ни слова — она не могла. Взоры волчицы и стального грешника обращаются на неё — и они удивлённо вскидывают брови. — Луни, почему? Ты совсем не мешаешь — да и как я могу подобное сказать той, что подарила мне возможность встретить мою Рокси снова! — поражённо произносит Бэйзил, и его голос даже перестал быть неживым, как раньше. Или Луне только показалось это? Тем не менее, его слова ранили душу гончей, напоминая о её чувствах к нему. Чувствах, что она должна отринуть. Она бы призналась Рокси… но не находила в себе сил. Если Пэйн не скажет волчице сам — пусть лучше буджет так, словно этого и не было. Потому что Луна не желала как-то мешать их любви. Да и не могла… — Луна, я бесконечно благодарна тебе за то, что ты помогла Бэйзилу вернуться ко мне. Это самый счастливый день в моей жизни! Почему ты хочешь уйти? У тебя что-то случилось? Скажи нам — мы поможем тебе. — сказала Роксана, переглянувшись с возлюбленным и получив утвердительный кивок. Они оба подошли к мнущейся адской гончей и взял её руки в свои. В памяти Луны снова всплыла та вечеринка у Би… Но если там она и не надеялась получить внимание Вортекса… То сейчас не желала разрушать пару. Даже если физически не могла. — Луни, что не так? А, кажется, я понимаю… Ты волнуешься из-за наших чувств… Рокси, мне стоит извиниться. Я не сказал тебе самого главного. Я и Луна… любим друг друга. Я полюбил её за бесконечную доброту. Она не только помогла нам с тобой встретиться — но и… единственная, кто заботился обо мне в Аду. Без неё я бы сгинул там. — произносит стальной грешник, обнимая адскую гончую, которая в невероятном смущении и стыде хочет просто провалиться… но не может игнорировать объятья любимого. Луна прижимается к нему, стыдливо утыкаясь лицом в его куртку и ощущая вину перед Роксаной. — О… Луна, это замечательно! Спасибо тебе огромное за то, что ты позаботилась о Бэйзиле — я и не могу представить, как он страдал в Аду… Спасибо тебе за всё. И… для меня честь разделить нашу любовь с тобой. Как я и говорила своему папочке — если он решит, что нашёл достойную его любви — я приму это. И нет никого более достойного, чем ты. Спасибо… — волчица обнимает адскую гончую, что оказывается между двух влюблённых. Но не как препятствие… а как дополнение. Луне всё ещё трудно в это поверить — но слыша слова искренней благодарности от Роксаны, чувствуя тепло нежных и любящих объятий обоих влюблённых — она невероятно смущалась. Рокси… действительно принимает её. Называет её достойной. Она, что прошла через такие страдания… считает честью разделить любовь Бэйзила с ней. — Она определённо достойна этого, Рокси. Она самое доброе и чистое существо, кое я только мог встретить в Аду, пусть её прошлое и было тяжёлым. Конечно, как я и говорил — тебя она не заменит никогда… Но ей и не нужно. Для неё есть своё место в моём сердце. Я люблю вас обеих одинаково. Вы… обе являетесь частью моей души. Без вас я не смогу жить… — стальной грешник целует ушки гончей, что начинает вилять хвостом и наконец поднимает взгляд на него и Роксану. Волчица тоже была полна радости и так же виляла хвостом. Её нежная улыбка заставляла Луну краснеть. — Ребята… я… У меня нет слов. Но мне правда стоит уйти. Я подожду за дверью — вам столько всего нужно обсудить — и я не хочу мешать вам проводить время друг с другом… — адская гончая всё же выскальзывает из их объятий и бежит к двери, что поднимается вверх перед ней — и закрывается за её спиной. — Это же подсобка! Луни, вернись, хватит делать глупости! — слышит она голос Пэйна и он отдаётся в её разуме теплотой… и болью. Момент нежности, разделённый влюблёнными с Луной — был невероятно трогательным и тёплым… но она считала, что не заслуживает подобного. Похвала любимого была для неё несправедливой — она была эгоистичной похотливой сукой, что о своём обещании-то вспомнила только когда возлюбленный едва не погиб. Даже если адская гончая и изменилась… то только благодаря ему и его жертвам. Но простить себе собственные грехи она не могла. На фоне пережитого Бэйзилом и Рокси — всё проблемы гончей были пылью. И оттого — её грехи только больше ползли по её пушистой спине… — Папочка… может нам действительно стоит оставить её одну? Не пойми неправильно… но мне кажется, что Луне нужно собраться с мыслями. Пусть отдохнёт… Хотя для такой гостьи я бы предпочла что-то солиднее подсобки — но там её хотя бы не увидят посторонние… — Луна издала стон боли, приложив руки к голове — Рокси была просто невероятно доброй и милой. Она действительно была лучшей, идеалом, который для гончей просто недостижим. И потому Луна не имела права отнимать у неё любовь… И имела права вставать не только между — но и вместе с ними. Пэйн заслужил свой Рай вместе с возлюбленной. А Луна… останется в Аду…        Пэйн согласился с волчицей — и их голоса затихли — вероятно, они действительно решили уделить время друг другу. А Луна не желала им мешать — они это заслуживали, как никто другой. Ну а ей… действительно надо собраться с мыслями. Встреча влюблённых произвела на неё неизгладимое впечатление — и она запомнит её на всю жизнь. Самый трогательный и трагичный момент из возможных. Полный радости и боли. Действительно праздник, который адская гончая встречала со слезами на глазах. Рокси оказалась именно такой, какой её описывал Пэйнкиллер — невероятно добрым и чистым существом. Луна и представить не могла, чтобы та, кто пережил столь неописуемый ужас и был вынужден спалить раненого возлюбленного заживо собственными руками… сохранил в себе такую доброту.        Роксана действительно выполняла данное любимому обещание. Она буквально жила, заботясь о других. Как бы тяжело ей не было — она не утратила света в своей душе. А в том, что она у неё есть — Луна не сомневалась. Волчица действительно была не просто машиной — она была живой. Гончая и не думала, что люди способны сотворить такое сильное, стойкое — и невероятно благородное существо. И понимала, почему её полюбил Бэйзил — не влюбится в такую было просто невозможно. Как… и в него. Ведь он был таким же. Не зря Рокси называла его «папочкой» — он был действительно ей как отец. Их история была чем-то похожа на отношение Луны и Блица — разве что волчица изначально была любовницей стального грешника, а не его дочерью.        И вот, стоя в полумраке подсобки — адская гончая размышляла на тем, что будет дальше. И… не находила ответа на свои вопросы. Благородство Роксаны — и её нежные объятия, которыми Луну одаривали только Блиц и Пэйн — не выходили из её головы. Но несмотря на похвалу стального грешника и благодарность волчицы — гончая всё ещё не могла назвать себя действительно достойной их любви. Ей казалось, что она совершает едва ли не богохульство, пытаясь вклиниться в эту пару.        Рокси принимает её — но Луне казалось, что она бы в любом случае сделала это, не важно — достойна ли гончая. Слово возлюбленного было для неё законом. Как она и сказала — какой бы путь он не выбрал — она последует за ним. И эта верность восхищала Луну — и причиняла боль, оставляя адскую гончую в лабиринте размышлений… Но одно она знала точно — она исполнила свой долг. И разлучённые сердца, что заслуживали встречи — наконец воссоединились. Хотя бы одно благое дело Луна в своей никчёмной жизни сделала — а значит теперь может умереть с чистой совестью, зная, что жизнь прожила не зря… Адская гончая погрузилась в собственные мысли, ожидая возвращения своего возлюбленного… и не желая, чтобы он возвращался к ней.        Роксана отводит взгляд от двери, за которой скрылась Луна. Это странная волчица с бело-серой шерстью была удивительным существом — Роксана и не думала, что обитатели Ада так выглядят. Но судя по её поведению — Бэйзил не ошибся в ней. Она действительно была милой, доброй — и очень тактичной. Глядя в её алые глаза — Рокси понимала, почему её мужчина полюбил эту… наверно, демоницу — потому что кем ещё могла быть обитательница преисподней, как не демоном. К тому же — волкоподобная демоница была права — Роксане и Бэйзилу действительно стоит уделить время друг другу.        Сам же восставший из Ада рабочий лишь горестно вздохнул — поведение новой возлюбленной явно его расстроило. Но серебристая волчица не лукавила, говоря, что им стоит оставить Луну в одиночестве — она уже научилась разбираться в чужом поведении и потому прекрасно понимала, что демонице нужно собраться с мыслями. Как и говорила Роксана — она полностью принимала её и была готова разделить с ней любовь своего мужчины, если он того хочет. Она бесконечно уважала Луну и была ей невероятно благодарна за возвращение любимого. Все эти долгие месяцы она верила и надеялась, что это произойдёт. И её мечты и надежды воплотились в жизнь благодаря красноокой волкоподобной демонице. — Луни… Ох, эта девчонка не перестаёт меня удивлять… И что на неё нашло? Неужели мы обидели её чем-то? — тихо пробормотал Бэйзил, обнимая Рокси, что тут же прижалась к нему, положив голову на грудь и слушая редкие, но мощные удары сердца любимого. Она была невероятно счастлива слышать его вновь… после того, как видела, что оно истекает кровью ради неё. — Папочка, я говорила — ей просто надо собраться с мыслями. Конечно, место для уединения она выбрала довольно странное — но каждому из нас иногда стоит побыть в одиночестве. — отвечала волчица своему мужчине, который гладил её по голове, касаясь прохладными металлическими пальцами её ушек. Бэйзил только скорбно выдохнул, признавая её правоту и улыбаясь ей. Чёрное пламя потусторонего глаза возлюбенного источало приятное тепло. Может быть его вид и пугал кого-либо — но для Рокси он всегда оставался самым красивым мужчиной из существующих. Даже смерть не могла стереть его красоту. — Знала бы ты, как она ни на шаг не отходила от меня — ты бы не была в этом так уверена… Но думаю, тут ты права — всё же, эта встреча была волнительной и знаковой для всех нас. Ладно, давай присядем. Я не ощущаю усталости — но мне так приятно вспомнить. как мы вместе сидели на диване раньше… — произносит мужчина, глядя в золотые глаза своей любимицы. Роксана на секунду увидела его человеческое лицо — синие, как небо глаза, отсутствие страшных шрамов и металла, что покрывал половину его лица… Но наваждение пропало, к сожалению волчицы. Новый облик её любимого был похож на тот, что был при его смерти — разве что металл был не угольно-чёрным, а серебряным и блестящим. Словно был очищен от тьмы тем огнём… в котором сгорел возлюбленный Рокси. — Хорошо, папочка… Но разреши мне вспомнить ещё кое-что, что мы делали вместе? — спросила Бэйзила Рокси, томно глядя на него полуприкрытыми глазами, источавшими мягкий золотой свет, отражающийся от серебра лица мужчины. И он понял её правильно, ответив кивком и склонившись — с его новым ростом, он был сильно выше волчицы. И в этот момент губы влюблённых слились в страстном поцелуе, коего они так жаждали всё время разлуки.        Роксана не ощущала дыхания любимого — но поцелуй это не портило. Наоборот — он от этого был только дольше. Каждая минута, когда их губы сливались, а языки обвивали друг друга — была отражением всего того времени, когда смерть разлучала их. Долгих месяцев страдания и одиночества, наполненных холодом и болью. Губы любимого были необычными — одна половина была холодной и металлической, а вторая живой и тёплой. Но это только добавляло изюминки в их длительный поцелуй, закрепивший единение влюблённых. Они продолжали целоваться и не желали ни на минуту останавливаться. Бэйзил поглаживал волчицу по её волосам, она крепко прижималась к нему, обвив руками. Вкус металла любимого невероятно возбуждал Рокси, пока они ласкались языками. Они оба не дышали — но в это мгновение ей казалось, что они вдыхают друг в друга жизнь. Словно не только их тела — но их разумы и души — сошлись сейчас в страстном поцелуе, сливаясь воедино после жестокого разделения судьбой.        Не разрывая поцелуя, Бэйзил поднял Роксану на руки и присел на диван, опуская её себе на колени, продолжая целовать. Разлука была для них словно вечностью — и теперь вечностью стало слияние губ влюблённых, пропитанное нежностью и радостью близости. Но всё рано или поздно заканчивается — завершился и их поцелуй, продолжая связывать мужчину и волчицу тонкой стрункой слюны, кою Роксана слизнула, лизнув при этом и лицо Бэйзила, что засмеялся и легонько стукнул её по носу пальцем заставив свести к переносице золотые глаза и засмеяться вместе с ним. Лишь новый вид немёртвого возлюбленного напоминал волчице, что мужчина вернулся из самой преисподней — если не считать этого — то словно они никогда и не расставались. Не было всей этой боли и ужаса, что пережили. Они… будто всегда были вместе. И… никто не умирал…        Улыбки исчезают с лиц влюблённых — стоило им задуматься над этим, как они снова вспомнили пережитый кошмар. Но Роксана, как и её любимый — отбрасывают мрачные воспоминания прочь, одолевая своё прошлое. Теперь они вместе. И уже ничто не в силах их более разлучить. Пара улыбается друг другу, глядя в глаза. Волчица наслаждается причудливым танцем живой тьмы, в которой горит красный уголёк — но он не жуткий для неё. Он — олицетворение пламенного и доброго сердца, что как звезда сияет во мраке, указывая путь другим и согревая их теплом. И ощущая лицом тепло чёрного пламени — Рокси наслаждается близостью с возлюбленным. Они всегда были вместе и всегда будут. Ни ужас, ни боль, ни смерть — ничто не способно одолеть их любовь, что вечно сияет во тьме жестокого мира, чей вес влюблённые несут на своих плечах. Вместе… — Я бы просто сидел вот так вечность и смотрел на тебя, моя девочка. Но… мне так много хочется тебе рассказать и обсудить с тобой… Так долго я вновь мечтал тебя просто увидеть — и даже не надеялся поговорить с тобой и коснуться тебя, мой цветок из лития и стали… — произносит Бэйзил, касаясь щеки своей любимицы, что кладёт когтистую ладонь на прохладный металл руки возлюбленного. Может быть он был холодным и неживым — но прикосновение немёртвого было невероятно тёплым для волчицы. — Я тоже, папочка… Столько времени прошло… Мне было невероятно тяжёло сдержать обещание. Но я не сдавалась, я должна быть сильной ради тебя и заботиться о других. Нам всем было тяжело — но я помогала каждому. Я успокаивала Монти, утешала Фредди и заботилась о Чи-Чи… И я помогала Ванесе и Грегори. — Рокси желала честно признаться любимому во всех своих слабостях. Она знала, что никогда её не осудит и простит ей что угодно… Но волчица не могла смириться с тем, что была в шаге от предательства. И ноша так давила на неё, что она едва не совершила непоправимое — и потому могла не обрести утраченую любовь снова. — Я знаю, моя суперзвезда. Но ты справилась. Ты всегда была сильной — тебе никогда не требовалось что-то мне доказывать. Я знал, что ты выдержишь это и сможешь позаботиться о себе и о других. — отвечает Роксане её мужчина — заставляя отвести взгляд. Его похвала начинала казаться незаслуженной… Однако, волчица подобралась — любимый рассказал ей, как тяжело ему было в Аду. И так же, как и она — Бэйзил преодолел это. Ему тоже помогала забота о других — и они в ответ помогли ему не утратить себя. Так же, как друзья и поклоннике позволяли Рокси оставаться собой всё это время. — В один момент я даже… Хотела убить себя. Это было так невыносимо… я словно тоже была в Аду всё это время… Но Ванесса напомнила мне о долге. О том, что мы отправились в то подземелье, чтобы спасти её и остальных. Может, мир и не узнал, что мы спасли его — но это не важно. Каким бы жестоким он ни был — он заслуживал спасения. И потому — я не могу понять, почему ты оказался в Аду. За твой подвиг тебе положен Рай, раз уж преисподняя существует — то он должен существовать тоже. — Рокси интересовало, как всё устроено там, за гранью смерти. Почему её любимый, перенёсший мученическую смерть — был сброшен в бездну преисподней. Волчица была возмущена подобной несправедливостью. И у неё уже начинал появляться личный счёт к высшим силам, заставившим её папочку страдать и после смерти. — Я понимаю… Как только я оказался в Аду и вспомнил всё… Я тоже хотел закончить всё одним выстрелом. Но я не могу убить себя. Моё немёртвое тело и проклятие преисподней этого не позволит. Ад нельзя покинуть самостоятельно — только кто-то другой может вырвать тебя из него. Или убить окончательно. На моё счастье, бродя в безумии — я смог встретить ту, кто спас меня. При этом спася и её саму. — Бэйзил покосился на закрыту дверь технического помещения, за которой скрылась Луна. Роксана издала тяжёлый вздох боли — их судьбы были схожи.        У каждого был свой ад, наполненый страданиями. Они оба были в шаге от самоубийства — но обстоятельства не позволили им совершить его. Влюблённые были вынуждены преодолевать свою боль… и нашли тех, кто помог им справится с ней, пусть и не избавив окончательно… до сего момента. И потому Рокси была в вечном долгу перед волкоподобной демоницей с красными глазами. Она позаботилась о её возлюбленном и привела его к ней. И потому ей было больно оттого, что спасительница любимого волчицы ушла от них сейчас. Но она не могла её осуждать или уговаривать — если Луна хочет побыть одна — им стоило уважать её решение. — Папочка, расскажи мне про Ад. Там настолько страшно? Луна не показалась мне каким-то ужасным созданием… Она ведь демон? Как вы познакомились? — спрашивала любимого Роксана, прижавшись к нему и поцеловав его щёку. Бэйзил откинулся на спинку дивана, целуя её ушки и поглаживая по голове. Волчица переживала, что ей будет очень тяжело слушать рассказ мужчины — но была готова к этому. Они оба прошли через ад, буквальный и фигуральный. И теперь их уже ничем нельзя напугать. — Знаешь… не такой он уж и страшный. Ад… он как наш мир, только с колдунствами и… честнее, что ли? Да, место мерзкое, наполненное всякими ублюдками — но и в мире живых их полно. Просто в преисподней ничего из этого не скрывается, как на Земле, лицемерия там немного меньше. Там приходится выживать и если ты слаб — Ад сожрёт тебя. Но и здесь, в мире живых — так же. А кроме ублюдков… там есть и просто нуждающиеся в помощи хорошие ребята… Как Луна. — ответ немёртвого удивил Рокси — оказывается Ад, место созданное для страданий — по сути был привычным миром, только более жестоким. И демоны, оказывается — не воплощения тьмы, жаждуще разрушения и пожирающие души — а по сути подобные людям существа, пусть и выглядящие отлично от людей. — Это… удивительно. Я не совсем понимала концепцию жизни после смерти… Мы роботы, а не люди. Но по известной информации — Ад это место, где грешники страдают за свои грехи. И я всё ещё не понимаю, почему ты оказался там… и почему он так отличается от своего изображения в человеческих источниках. — волчица отвела взгляд, крепко задумавшись. Слова любимого создавали только больше вопросов. Она и до этого не могла осмыслить нечто подобное — просто не хватало знаний и опыта. А сейчас она только больше запутывалась. — А они и страдают. Только попав в Ад лично — я понял, что на самом деле — это синоним вечности. Олицетворение безумия, в которое ты погружаешься всё глубже. Да, там нет буквальных котлов — хотя с этим бы я мог поспорить, уверен, что какой-нибудь адский владыка точно может так пытать других — но ты варишься в том, что у тебя в голове. Это невозможно описать — это надо прочувствовать. — ответ немёртвого немного прояснил ситуацию для Рокси. Она вспомнила своим страдания от разлуки — и переложила этот опыт на слова любимого. Грешники страдают не столько телом… сколько душой. Утрачивая собственный разум, разрушаясь изнутри. Их жизнь могла быть подобна земной — это просто отражение цикла безумия, из которого они не могут вырваться самостоятельно. — А Луна? Она демон, который как ты — или другой? — спросила Роксана своего мужчину, который усмехнулся её вопросу. Чмокнув волчицу в нос, он взглянул на свою руку, наблюдая за бликами света, играющими на серебре ладони. — Я не демон, рок-звёздочка. Я просто нежить, состоящая из живого металла. Один высший демон сказал мне, что и души во мне не видит — только чёрную пустоту. Да, грешники становятся демонами — но в отличие от меня — они живые. Я же тварь, от которой обделыватся даже адские владыки. Меня не берёт адское колдовство и ангельское оружие. Меня может убить только огонь, как то чудовище, что ты сожгла в подземелье. Кстати, с ангелами я тоже имел дело. Фанатики, с весьма странными принципами — и действущие, как натуральные фашисты. Они вторгались в Ад, убивая всех без разбора, без какой либо пощады или милосердия. Глядя на них — мне кажется, даже хорошо, что я не попал в Рай. Может, не все там такие — но я только таких и встречал. — слова любмого заставили Рокси вытаращиться на него, раскрыв рот. Ангелы — жестокие убийцы, действущие, как военные преступники из человеческой истории? В Аду могут обитать не только демоны, которыми становятся грешные души — но и… подобные немёртвые, состоящие из живого металла? Это всё нагревало её процессор. — Это… сильно отличается от моей картины мира… И много в Аду таких как ты? Ты… встречался с ними? — поражённо спросила Роксана, глядя на любимого, что задучиво смотрел куда-то в пустоту сейчас, а затем он поворачивается лицом к волчице, смотря в глаза и, наконец, отвечает. — Нет, таких как я там не водится. Ведущий учёный Ада говорил, что такое существо, как я — они встречают впервые. И это хорошо — если бы там оказался кто-то, подобный монстру, коего мы убили — то преисподняя тут же бы кончилась. В ту ночь мы спасли еще и Ад с Раем, сами того не зная. Кстати, касаемо демонов — есть грешники, которые получаются из людей, а есть адорождённые, как Луна. Она адская гончая — это, наравне с бесами, самые низшие из демонов. Грешники на порядки могущественней их и выше по статусу настолько, что буквально могут что угодно с ними делать — если высшие демоны им позволят. — от его ответа, вопросов у волчицы стало лишь больше. Однако она поняла главное — случай Бэйзила уникальный. Возможно, чудовище, которое они остановили в ту ночь — было вообще порождение сил, стоящих выше Рая и Ада. И Рокси радовалась, что они смогли его остановить, пусть и дорогой ценой. А вот информация о том, что грешные души в адской иерархии занимают далеко не последнее место — и есть самы низшие в ней, к числу коих относилась и Луна — сильно обеспокоила Роксану.        Она поняла, что сам факт любви между ними — был для Ада чем-то невообразимым. И жизнь адской гончей была невероятно тяжела — Рокси, благодаря Ванессе, узнала многое о мире вокруг «Пиццаплекса». И это знание было невероятно для неё тяжёлым. Не пройди она испытание огнём — она не смогла бы вынести всего ужаса, что творится в мире людей. И вспоминая, что Ад похож на него, но более жесток — Роксана испытывала невероятную жалость к Луне… и искреннее уважение. Гончая не озлобилась на мир — а сохранила в себе добро и помогала нуждающимся. Благородство вряд ли в чести у демонов — и потому такие, как Луна там долго не живут… но помня слова демоницы о том, что Бэйзил спасал ей жизнь неоднократно, убив немало злодеев — волчица поняла, что немёртвый защищал свою новую возлюбленную, даже не требуя банальной благодарности. потому она его и полюбила. Рокси понимала её — нельзя не влюбиться в такого, как Бэйзил. Вот кого точно можно было назвать ангелом — а не жестоких фанатиков, убивающих без какого-то либо милосердия. — Это так жестоко… Представляю, как ей тяжело жилось… — сочувственно произносит Роксана, прижимась к любимому, что обнял её, поцеловав в лоб, поглаживая по волосам. — Она росла без родителей, в приюте. Луна не говорила много о нём — но можно понять, что в Аду такие места ужасны. И… наверно, она не будет меня осуждать, если скажу… У неё был сифилис. Луна… весьма похотлива, потому что всегда желала любви и близости — но ей все только пользовались, просто выбрасывая, когда она переставала быть нужна. И потому она подхватила эту болезнь. Но не волнуйся — я вылечил её. Моя кровь может исцелять — и так я избавил её от недуга, что отравлял ей жизнь. — начал свой рассказ немёртвый. Услышав о тяжёлом детстве Луны — и о её болезни, о которой волчица даже ничего не знала — Роксана ужаснулась. Но обрадовалась, узнав что любимый исцелил гончую. Он действительно был ангелом — кто, как не ангел, мог обладать исцеляющей кровью. Замечание же о похотливости адской гончей и её причинах — невольно навело волчицу на мысли… об их схожести. Рокси тоже очень нравилась интимная близость — но она понимала, что это весьма личное. И сочувствие к Луне только росло — гончая тянулась к другим, хотела любви — а её использовали, как шлюху, которая продаёт своё тело. Учитывая, что саму Роксану компания планировала так использовать — Рокси всецело понимала Луну. — Это больно слышать… Жизнь без детства, тяжёлая болезнь — и предательство вместо любви… Это жестоко. Но я рада, что всё закончилось хорошо — и она вылечилась, обретя возлюбленного. И не простого — а самого лучшего. Обещаю — я буду заботиться о Луне. И любить её так же, как и ты. Она этого заслуживает. — поклялась своему мужчине Роксана. Она никогда не оставит Луну. И не просто разделит любовь к Бэйзилу с ней — но и подарит свою. Они вместе будут заботиться о ней. После всех своих страданий эта девушка, сохранившая в себе добро и благородство, несмотря на жестокость мира в котором жила — достойна обрести счастье. Роксана сделает всё, чтобы ей было хорошо. — Да, я тоже рад, что у неё всё сложилось удачно. Из приюта её забрал любящий отец — бес, по имени Блиц. Немного чудаковатый — но честный и надёжный парень. У него бизнес, связанный с наёмными убийствами. Я с ним работаю. Берём заказы от грешников на людей. Как правило — валим всяких уродов, отправляя их в Ад, где им самое место — и там уже заказчики свершают своё правосудие. Благодаря его конторе — мы с тобой и встретились. Луна тоже работает у него. И… бизнес этот рисковый, я действительно едва не умер второй раз на одном задании… — рассказ о работе возлюбленного вызвал не слишком приятные ассоциации у Роксаны — всё же, она не могла относиться к убийствам положительно. Даже очень плохих людей… впрочем, принимала это, зная о том, что некоторые люди совсем лишаются человечности, превращаясь в чудовищ. Но вот слова любимого о том, что он едва не погиб второй раз на задании — привели её в ужас. Волчица прижалась к нему, боясь, что снова потеряет его. — А… тебе не опасно находиться здесь, со мной? — она наконец спросила то, что стоило бы спросить сразу. Рокси даже не задумалась о том, какой ценой её мужчина вырвался из Ада и какие последствия это несёт. А это было самым важным. Она так обрадовалась воссоединению, что и не подумала о будущем. И от этого страх утраты усиливался. — Опасно. Увы — мёртвые не могут долго находиться в мире живых. Нет, не из-за каких-то ограничений — как я понял в этом проблем нет. Однако, многие враждебные силы могут представлять угрозу мне и тебе. От ангелов — до демонов и людей. Потому, увы, я не могу всегда быть с тобой, как бы мне не хотелось. Но я могу тебя навещать. Правда, не это главное, почему я не могу быть с тобой всегда — ведь мог бы затеряться, скрыться от враждебных сил… Понимаешь… я бы хотел остаться с тобой. Просто взять и остаться. Но я не могу — у меня есть Луна, её друзья и близкие. Я не могу бросить их. Они нуждаются в моей помощи и защите. Я люблю Луну. И даже хотел бы взять её с собой, что бы мы втроём были вместе… Но у неё в Аду остаётся семья. — ответ немёртвого болью отдавался в сердце волчицы. Они всё ещё остаются разделены… Впрочем, уж с этим она может смириться. Рокси понимала, что Бэйзил вынужден заботиться о своей новой возлюбленной. Вынужден помогать её семье — потому что если он не поможет им и не защитит их — это не сделает никто. — Я… могу отправиться с тобой. Друзья… поймут меня, мы можем что-то придумать, дабы скрыть мой уход… Я буду защищать Луну вместе с тобой. — предложила решение Роксана. Если любимый не может оставаться с ней — то она готова уйти вместе с ним. Сликом долго она была одна, слишком много боли она пережила… Рокси не может просто так отпустить возлюбленного, даже осознавая важность его поступков. — Нет. В Аду опасно. Да, я знаю, что ты сильная — вероятно, даже сильнее меня. Но я не хочу подвергать тебя опасности… и утягивать в такое пакостное место, как Ад. Он стал мне домом — но ровно потому, что там есть те, кто любит меня и ждёт… Кроме того — мне нужен кто-то здесь, в мире живых. Ты — единственная, на кого, я могу опереться. Только ты сможешь позаботиться о Луне и укрыть её, если… я не справлюсь. — волчица заплакала, потому что слова мужчины снова возвращали в её цифровом разуме воспомнания о пережитых страданиях. Она даже думать не желала о том, что потеряет любимого снова. — Я не дам тебе умереть! Только не снова! Я сокрушу любого, кто будет тебе угрожать! Меня не пугают ни ангелы, ни демоны! Я уже убила одну неубиваемую тварь — и готова сделать это снова! Если кто-то угрожает тебе или Луне с её близкими — укажи мне их — и я их уничтожу! — слёзы сменились злобным рыком. Волчица оскалилась, обнажая стальные клыки и сжала кулаки. Она не остановится ни перед чем, чтобы защитить тех, кто ей дорог. И не позволит никому лишить её любимого снова. — Рокси, успокойся. Мы с тобой не всесильны. И более того — о некоторых угрозах у меня самого мало информации. Потому мне и нужна опора на Земле — только ты достаточно сильна, чтобы помочь мне и Луне. Только тебе я могу доверять. И у меня есть кое-что на случай, если ситуация обострится. — Бэйзил осадил Роксану, которая была уже готова рвать и кромсать. Волчица умерила пыл, решив, что действително стоит трезво оценивать свои силы и не кидаться вперёд, сломя голову. Но решимость искоренять врагов у неё не угасла. Поэтому она с интересом наблюдала, как немёртвый достаёт из куртки маленькую сферу из чёрного металла. — Это устройство я назвал «Маяком Жизни». Оно основано на адских технологиях и потому является скорее артефактом, а не техникой. Второй такой вживлён в моё тело и отслеживает мой пульс. Там — передатчик, а тут — приёмник. Если… моё сердце остановится — он будет подавать сигнал, по которому ты сможешь меня найти. — Рокси принимает сферу, бережно удерживая её в руках. На ней оказалась небольшая цепочка — и волчица поняла, что её можно повесить на шею, как кулон, что и сделала. — Папочка… но ведь тогда ты… умрёшь… — боевой настрой разом улетучился, стоило Роксане услышать про остановку сердца возлюбленного. Ей причиняла невероятную боль сама мысль о повторной утрате. Да, в устройстве оставался смысл… но волчице не хотелось терять любимого вновь. — Меня так просто не убить, много кто пытался. Когда я получаю критическое повреждения — моё тело отключается. Это как будто робота выключили. Естественно, сердце останавливается — но я всё ещё технически жив. Однако — в этот момент я — и мои друзья — уязвимы. Потому я и дал тебе артефакт — только ты можешь помочь, если такое случится. — успокоил свою любимицу Бэйзил, погладив по голове и поцеловав ушки. Знание о том, что любимого так просто не убить — придало ей силы. Он может рассчитывать на неё. Более Роксана не намерена подводить своего папочку — и сотрёт в мелкий порошок любого, кто посмеет причинить ему вред. Она придёт на помощь по первому зову и ничто не в силах её остановить. — Я не подведу тебя. Если возникнет нужда — я приду на помощь. Я буду защищать и тебя, и Луну. Никто не смеет трогать тех, кого я люблю. — отвечает волчица, глядя в глаза возлюбленному, что добро улыбнулся ей, потрепав по волосам. — Ну, не будем о грустном… Хотя, сколько времени? Нам наверняка уже пора — Луну ждёт её отец. Да и к тебе могут возникнуть вопросы, учитывая, что мы задержались у тебя. — Рокси в этот момент сверяется с внутренним хронометром… и понимает, что уже почти полночь. Они сидели тут весь вечер. Конечно, проблем у волчицы не воникнет… но вот любимый и его спутница скорее всего попадут в неприятности, привлекая к себе ненужное внимание. — Почти полночь, папочка… Вам, наверно, действительно пора… Правда, комплекс закрыт. Придётся воспользоваться другим выходом и идти через технические тоннели, дабы не привлекать внимания… — произносит Роксана, немного расстраиваясь, что возлюбленный и его пассия покидают её. Но Бэйзил прав — мёртвые не могут долго находиться в мире живых. Увы, слишком много проблем это создаёт и слишком непредсказуемы последствия. Однако, она станет опорой возлюбленного и его новых друзей на Земле. Она поможет им и защитит их. Она лучшая. И она справится со всеми трудностями. Волчица Роксана никогда не сдаётся. — Да, нам действительно пора… тем более Луна всё это время провела в подсобке… Наверно, пойдём через крышу — это самый простой способ выбраться — дойдём быстро и незаметно. — Бэйзил встаёт вслед за своей любимицей и они направляются к двери в технические помещения. И вскоре настанет пора прощаться. Рокси тяжело, но она не падает духом — они расстаются не навсегда. Любимый будет приходить к ней. А она… Она, как и всегда — будет его ждать…        Дверь открывается и за ней пара видит Луну, что стоит в полумраке и курит, прислонившись спиной к стене. Комната была довольно прилично задымлена, что показывало — это не первая сигарета адской гончей. Роксана не ошиблась — переживания волкоподобной демоницы были сильны — Бэйзил курил столь много, только когда волновался. Тем не менее, Рокси надеялась, что гончей удалось справиться со своими непростыми мыслями. — Луни, ты в порядке? Всё хорошо? — немёртвый моментально подходит к адской возлюбленной, спрашивая о её состоянии. Волчица последовала за ним, обеспокоенно глядя на Луну, что даже подпрыгнула от неожиданности, выпустив изо рта недокуренную сигарету. — Ой, Пэйн… Да… Со мной всё хорошо… просто немного заскучала тут… — адская гончая невероятно смущалась, нервно теребя свой пушистый хвост. Бэйзил тут же припадает на колено и обнимает её, а Рокси вторит его действиям. Луна дрожит, но всё же успокаивается, прижавшись к любимому и положив голову ему на плечо. Ей невероятно неловко в объятиях влюблённых, но они ей явно приятны. — Если бы ты не творила глупостей и осталась с нами — то и скучать тебе бы не пришлось… Ладно, нам нужно идти, мы уже довольно сильно задержались. Тебя ждёт отец. Рокси проведёт нас по техническим тоннелям и мы уйдём через крышу. — пусть мужчина упрекнул демоницу — но сделал это нежно и любя. Роксана же хоть и была расстроена отсутсвием гончей на их разговоре — радовалась, что у неё всё хорошо. И всё будет хорошо, потому что ни она, ни Бэйзил её не бросят. Волчица заметила, что она называет мужчину Пэйном — и не знала, было ли это чем-то вроде нового адского имени, или его прозвищем. Но на всякий случай запомнила его. — Прости… Мне правда не хотелось мешать вам… и было нужно побыть в одиночестве. Моя голова просто разрывалась от мыслей и мне надо было привести её в порядок. — неловко оправдывалась Луна, нежась в объятиях влюблённых и робко улыбаясь Роксане и Бэйзилу. Немёртвый только засмеялся на её слова, потрепав по волосам и поцеловав в щёку. Волчица же продолжала добро улыбаться адской гончей, немного поглаживая её плечо. — Ничего, мы понимаем тебя. Этот день был полон переживаний для всех нас. Но вам нужно идти. Я проведу вас, не беспокойтесь… — успокивает демоницу Роксана, видя, как смущённо она виляет хвостом вместе с ней. После суровой и жестокой жизни — обрести любовь и заботу было явно непривычно для неё. — И да, Рокси — никто не должен знать о нашем визите. Это мера предосторожности… Думаю, ты понимаешь… К тому же… остальные пока не готовы узнать о моём возвращении из Ада… — Бэйзил говорил логичные вещи — но Роксане всё равно было больно, от того, что она даже не может поделиться с друзьями радостной новостью. Тем не менее — она понимала, что свои секреты должны быть у каждого. Она сама так и не призналась никому, кроме Ванессы, в том, что убила своего возлюбленного, пусть и по его же просьбе. Может быть, когда-нибудь настанет день — и им больше не придётся скрываться и прятаться — но пока он не настал. — Эта тайна умрёт вместе со мной. Я знаю, какую опасность может представлять эта информация. Поэтому я и остальные скрывали случившееся той ночью от других. Я не подведу тебя, папочка. — твёрдо отвечает Роксана, видя, как Луна поражённо — и с восхищением — на неё смотрит. Кажется, волчица произвела крайне положительное впечатление на адскую возлюбленную своего мужчины. Конечно, Рокси пока не разобралась в собственных чувствах к Луне — но была уверена, что полюбит её, узнав немного лучше. Гончая точно заслуживала любви — и Роксана подарит её демонице.        Получив утвердительный кивок от немёртвого, трио отправилось в переплетение мрачных технических коридоров. Роксана ненавидела этот индустриальный лабиринт — он вызывал в её цифровом разуме множество болезненных воспоминаний. Но сейчас, идя между Бэйзилом и Луной, держа их за руки — волчица вспоминала не боль — а радость и надежду, коя тоже была в ту ночь ужаса. Ведь тогда они точно так же вместе шли по этим коридорам, преодолевая трудности. И в конце концов победили, несмотря на то, что это было достигнуто невероятно тяжёлой ценой. Немёртвый, демоница и робоволчица обменивались улыбками и добрыми взглядами. Смущение Луны делало её такой милой, что Роксане прямо хотелось её затискать — учитывая, что сама адская гончая была невероятно красивой девушкой, а её шёрстка была удивительно мягкой и нежной — волчица страшно завидовала ей в этом плане, желая себе хотя бы подобие такого меха.        Наконец, после длительного хождения по коридорам и лестницам, трио достигло выхода на крышу, пройдя через технический этаж и бросая взгляды на главную сцену внизу. Рокси вспомнила, как в день открытия бежала по этому маршруту в слезах. Она невероятно страдала тогда — и была не в силах нести бремя своего долга… Но справилась с этим. И это позволило её мечте о воссоединении с любимым воплотиться в жизнь. Она не зря продолжала верить. Отворив дверь на крышу — трое героев оказываются под сводом чёрных небес, усеянных точками звёзд. Серебрянный свет полной луны разливался в прохладном ночном воздухе, добавляя этому мгновению ощущение сказочности.        Для Рокси это и было буквальной сказкой. Она вновь встретилась с воскресшим любимым в компании настощей демоницы из буквального Ада, что привела его к ней. Что это, как не настоящее чудо? Однако, чудеса не длятся вечно — и возлюбленный в компании адской гончей, что уже стала добрым другом для волчицы — а скорее всего станет и любимой, наравне с Бэйзилом — вынуждены уйти. Но они не покидают её навсегда — мужчина и его демоница непременно вернуться к Рокси снова. И она верила — настанет день, когда они уже больше не расстанутся никогда. Никто не говорил ни слова — Луна не знала, что сказать, а Роксана и Бэйзил уже сказали друг другу всё, что хотели сегодня сказать. Только улыбались друг другу, обнявшись и глядя в глаза.        Волчица вспомнила, как в тот день, когда вес всего мира почти раздавил её — она встретилась с призраком любимого, что придал ей сил и подарил так нужную ей теплоту и нежность. И поняла — история повторилась. Только теперь возлюбленный был не видением — а реальностью. Да, сейчас он был вынужден её покинуть — но они не расстаются навсегда. Они встретятся снова. Рокси уже не верила в это — она это знала. И сие знание наполняло её силой преодолеть всё. — Папочка, я не прощаюсь. Знаю, мы вновь встретимся. Я буду с нетерпением ждать возвращения тебя и Луны. — произносит волчица, не сводя с мужчины любящего взгляда золотых глаз, источающих мягкий свет. Бэйзил улыбается ей, коснувшись щеки прохладной ладонью в кожаной перчатке. — И… Луна, спасибо, что заботишься о нём. Бэйзил невероятно силён и стоек — но даже такому, как он — бывает нужна помощь. Мне спокойно на душе, когда я знаю, что у него есть те, кто никогда его не бросит. Спасибо… — Рокси поворачивается к адской гончей, что отводит глаза в смущении. Волчица была невероятно рада встретить такую милую и добрую девушку, как она. — Я не оставлю его. Просто не имею права после всего, что он для меня сделал. И… я тоже бесконечно рада встретить тебя, Роксана. Ты именно такая, как Пэйн и рассказывал. Сильная, добрая и смелая. А ещё… мне очень нравится, как ты поёшь. — похвалила Рокси в ответ гончая, всё же взглянув в её глаза. Волчица видела, что её алые глаза тоже немножко светятся в темноте. Роксана издала лёгкий смешок, тоже смутившсь от похвалы демоницы. Кажется, даже в Аду у неё появилась поклонница. Причём появилась она задолго до личной встречи. — Ну, девочки, всё же, нам пора уходить. Рокси права — мы не прощаемся. Пока что я не могу быть с тобой всегда, рок-звёздочка — но уверен, что скоро это исправится. А пока… продолжай сиять, озаряя своим светом даже самую тёмную ночь, моя суперзвезда… — произносит Бэйзил, и их губы снова сливаются в страстном поцелуе под серебрянным светом луны и звезд. Рокси слышит, как охает адская гончая, наблюдая за их поцелуем.        Волчица желала, чтобы это мгновение длилось вечно. Она не хотела ни на секунду отпускать любимого. Это единение тел и душ возносило Рокси в небеса, словно за её спиной вырастали крылья. Так же, как и за спиной Бэйзила. И они, подобно ангелам, вместе воспаряли ввысь, кружась в невероятном танце на фоне звёздного неба, оставляя все ужасы и боль на грешной земле. И Роксана представила, как они вдвоём поднимают немного взволнованную адскую гончую — и летят втроём в бесконечность, целуя и лаская друг друга в серебристом свете далёких планет, нежась на перине облаков. Именно так выглядит настоящий Рай. Рай, которым с Луной желают поделиться два настоящих ангела, своими крыльями укрывая их спасительницу от всякого зла…        Но как бы долго не продолжался поцелуй — он конечен, как и всё во Вселенной. Каждая встреча кончается расставанием — и время этого расставания настало. Губы влюблённых расходятся, связываясь очередной стрункой слюны, слизанной Роксаной. Бэйзил выпускает волчицу из своих объятий и надевает зеркальные солцезащитные очки, в коих отражается лицо Рокси, озарённое доброй улыбкой. Немёртвый поднимает ахнувшую Луну на руки — и адская гончая обнимает шею любимого, глядя на него и Роксану. Серебристый свет отражается от металла лица Бэйзила, словно он сам является его источником. Все трое улыбаются друг другу — и Бэйзил, развернувшись к краю крыши, переступает парапет, прыгая вниз. Роксана подбегает к краю, дабы проверить, удачно ли он приземлился. Но высокая фигура уже спокойно стоит внизу, удерживая адскую гончую в своих крепких руках.        Демоница и немёртвый машут руками Рокси напоследок — и их силуэты растворятся в ночньй тьме. Волчица всё ещё было немного расстроена расставанием — но радость от встречи перекрывала грусть. Любимый вернулся к ней, познакомив её со своей новой возлюбленной, коя оказалась приятной и достойной девушкой. Столько времени Роксана ждала этот момент — и наконец, он настал. Всё это время она невероятно страдала — но сейчас была действительно в раю. Взглянув на хронометр и заметив, что уже было сильно за полночь — волчица обращает взгляд на ночной город, стоя на покрытой серебристым светом луны крыше. И чувствует, что у неё действительно выросли крылья, уносящие её в звёздные небеса. Улыбнувшись, Рокси разворачивается, возвращаясь в свою комнату. Она точно скопирует воспоминание о трогательном воссоединении в накопитель — чтобы никогда его не потерять. И хотя сейчас тёмная ночь — в её жизни наступил рассвет. И потому — она даже находила ироничным, что её любимый носит тёмные очки и ночью…        Ночь была тиха и безлюдна. Луна шла, держа своего любимого за руку, размышляя над произошедшим в этот день. Как только она ушла от воссоединившхся влюблённых — она только и делала, что курила, думая над тем, что Пэйнкиллеру стоит остаться с Роксаной. Она могла бы использовать гримуар, который взяла с собой — Блиц хоть и мог открыть портал самостоятельно — но вот узнать точное местоположение дочери не мог, поэтому она и прихватила книгу. Но уходить вот так, даже не попрощавшись… Это было низким поступком. Кроме того — адская гончая и не хотела уходить. Не хотела расставаться с возлюбленным, даже понимая, что ему лучше оставаться с волчицей. Пэйн обрёл свой Рай, который давно заслуживал.        Но он не говорил ни слова о том, что хочет уйти. Даже когда Милли прямо озвучила это — стальной грешник просто обмолвился, что они встретятся и поговорят — и всё. Он… будто сам не желал уходить. Луна не слышала беседы влюблённых — но тот факт, что Рокси простила его, вернув жизнь в железное тело… только убеждал гончую — любимому лучше оставаться в Мире Смертных. Он умный и сильный — он защитит Рокси и сможет спрятаться от ангелов и тех солдат. Да что там — слова Роксаны о том, что она понимает важность сохранения тайны их визита — убеждало Луну в правильности такого поступка. Волчица сама защитит его и позаботиться о нём.        Но он вернулся и сказал, что им нужно уходить. Не ей одной — а им. Он говорил, что не может остаться с Роксаной — и адская гончая не понимала почему. Ради чего он отказывается от своего Рая? Неужели… ради неё? Луна просто не могла в это поверить. После всей боли, что он пережил, после всех жертв — Пэйнкилер, наконец обретший утраченную любовь — никогда не променяет её на гончую-неудачницу. Он и так многое для неё сделал — да он был буквально воплощением святости для Луны. Настоящим ангелом Ада. И он сам сказал — она никогда не сможет заменить Рокси.        Да, волчица принимала её — и была очень доброй и ласковой… Она невероятно красива, талантлива и сильна. Буквально идеальное существо. Чувствуя её объятья, ощущая её тепло, словно Рокси и не была машиной, а являлась живым существом — Луна, прониклась невероятной симпатией к Роксане. И невероятным сочувствием — гончей казалось, что она не просто лишает Рая своего любимого — но и отнимает любовь у такого чистого и светлого существа, как эта волчица. И тем больнее ей осознавать — Роксана действительно готова разделить с ней любовь Пэйнкиллера. И даже… Луна не была уверена, но ей показалось, что у Рокси проявлялись чувства… и к самой адской гончей.        Тем не менее Пэйнкиллер, сосредотчие их обоюдной любви — говорил, что не может остаться с волчицей. Она помнила, что он опасался длительного пребывания в Мире Смерных… но ведь ему ничего не мешает остаться здесь. Скрыться, убежать от угрозы — и быть с любимой. Вопросы заполняли голову Луны, разрывая её разум на лоскуты. Она снова не понимала своего возлюбленного. «Может… он просто не чувствует в себе достаточной уверенности? Как и в момент встречи — он всё ещё сомневается. Может… мне просто нужно ему помочь? Снова придать сил — и убедить в правильности этого действия? Он должен оставаться с Роксаной. Они оба этого заслуживают. Мне тяжело думать об этом… но стоит уже перестать думать только лишь о себе…» — размышляла Луна, идя рядом со стальным грешником, что не говорил ни слова.        Они достигли какого-то парка. Лунный свет рассеивался в тени деревьев и вокруг было ни души. Всё это время адская гончая не была в своей маскировке — но её это не волновало. Вокруг не было никого — да и она в любой момент могла открыть портал и вернуться в Ад. Просто уйти, оставив Пэйна здесь… Но она не могла решать за него. Каким бы правильным ей не виделся этот путь — она могла убедить любимого — но не могла просто лишить его выбора. Как из-за того, что сама не желала оставлять его… Так потому, что он бы всё равно её не бросил, даже если бы она ушла. И искал бы уже способ попасть в Ад, а не вырваться из него. Он слишком беспокоился за обычную адскую гончую, что до его появления — даже не представляла из себя ничего. — Пэйн… нам надо поговорить… — обратилась Луна к своему возлюбленному, который словно ждал этих слов. Подведя её к лавочке, он присел, намекая, что ей тоже стоит сесть рядом с ним. Гончая присела, пытаясь собраться с мыслями и наконец озвучить их… но Пэйнкиллер, смотрящий на неё зеркальными линзами солнцезащитных очков, начал первым. — Я ждал этих слов. Ранее я задавался вопросом — что побудило тебя уйти. Ты нам не чужая. Да, Рокси едва знает тебя — но я-то нет. Мы готовы делиться с тобой самым сокровенным — ты буквально часть нашей пары, которую уже стоит переименовать в трио. Рокси очень тепло принимала тебя. Так почему ты ушла? Почему ты бежишь от нас? — вопросы стального грешника, явно обеспокоенного поведением возлюбленной, были для Луны подобно ударам плетью. Они были словно упрёками — влюблённые принимали её и готовы были о ней заботиться — а она, напридумав себе глупостей — словно избегает их. Тем не менее — адская гончая собралась с силами. Сейчас ей нужно ответить — и ответить честно. — Поэтому нам и нужно поговорить. Ты сказал, что Рокси принимает меня… И это так. Но не могу заменить её. Ты не будешь любить меня так же, как её — и более того — мне кажется, что я разрушаю вашу пару. Отнимаю с таким трудом заслуженное счастье у тебя и Роксаны. Поэтому я ушла. Поэтому я говорю, что мешаю вам. — отвечает Луна, глядя в своё отражение в стёклах очков Пэйнкиллера. В серебрянном свете луны — гончая выглядела сейчас так жалко. Но не собиралась отступать. Она убедит Пэйна не жертвовать своей мечтой. Достаточно. Он уже сделал для неё слишком много. — Что за чушь ты несёшь? Ты наоборот — помогла нам обрести это счастье. Ты вернула меня Рокси — и я не про эту встречу. Без тебя — я был бы кровожадным чудовищем, кое может обегчить свои страдания только резней. Ты вернула мне человечность, Луни. И Рокси это понимает. Более того — она даже готова любить тебя наравне со мной. Ты… часть нашей семьи. — поражённо произносит Пэйн, обнимая гончую. И ей так хотелось верить в его слова… Но она не могла. Как можно назвать её частью их семьи? Она — самовлюблённая эгоистка, неудачница, что просто воспользовалась Пэйнкиллером для решения своих проблем… Они оба называли её невероятно доброй — но это не так. Она стала меняться только под влиянием стального грешника — и даже в момент признания ему думала, что он её просто использует. — Я никогда не смогу заменить Рокси… Я даже сравняться с ней не могу. Я просто эгоистичная похотливая сучка, которой повезло обрести любовь такого… такого, как ты. Ты настоящий ангел, Пэйн. Как и Рокси. Не те крылатые ублюдки, что так называются — вы оба воплощение истинного смысла этого слова. Ты должен остаться с ней. Я вернусь в Ад — и продолжу жить. Ты достаточно сделал для нас, мы справимся. Просто останься со своей волчицей. Вы сможете скрыться, забыть весь кошмар, что пережили — и жить счастливо. Вы заслужили свой Рай… — Луна едва сдерживает свои слёзы, прижимаясь к любимому. Ей невероятно больно — но она должна пересилить это. Должна… отпустить Пэйна. Именно потому что любит. Должна поставить его счастье выше своих желаний. Быть искренней по-настоящему. Подлинно любить его. И пожертвоать своей любовью так же, как это в своё время сделали он и Рокси, ради счастья других. Хотя бы раз в своей никчёмной жизни адская гончая обязана повести себя достойно.        Она видит, как Пэйнкиллер улыбается в свои серебрянные усы. Лунный свет отражается от металла его лица — и кажется, что он сам разгоняет мрак ночи своим светом. Он касается прохладной ладонью щеки гончей, нежно поглаживая её. — Я хотел бы остаться, правда. Но я не могу. Мёртвые не могут долго быть в мире живых — и ты знаешь это. И не только это является причиной моего решения остаться с тобой. Я ведь люблю тебя, моя малышка Луни. И потому не могу бросить. Не могу оставить и Блица, с Милли и Мокси. Я привязался к вам… И знаю, как вам будет больно, если я уйду. Мы… в ответе за тех, кого приручили, мой чертёнок с пушистым хвостом. Рокси понимает это — и силах принять. К тому же — мы же не прощаемся с ней. Будем навещать её. — отвечает он Луне и она начинает плакать. Адская гончая не может поверить, что ангел Ада, в своей чистой доброте — добровольно отказывается от заслуженного Рая ради неё. И Рокси… эта невероятно благородная волчица — тоже принимает это. И тоже готова идти на жертвы ради неё. Как… ради настоящей части своей семьи. Семьи, в которую оба влюблённых принимают Луну… — Ну а что до того, что я отказываюсь от Рая… Я не хочу в Рай, пока не разберусь с Адом, моя малышка Луни. — Пэйнкиллер утирает слёзы адской гончей пальцем — и она, не в силах сдержать эмоций — прижимается к нему, утыкаясь лицом куртку и продолжая плакать от избытка чувств.        Всю свою жизнь она страдала… Всё время её истязало мрачное прошлое, заставляя отталкивать тех, кому она действительно была нужна… Но они тянулись к ней, преодолевая это сопротивление. И не бросали Луну несмотря ни на что. Блиц, удочеривший её и терпевший её нападки и выходки, прощая дочке всё, что угодно… Пэйнкиллер, что полюбил её, несмотря на её страхи и недостатки… И Роксана, что приняла её и была готова пожертвовать даже своим счастьем ради неё. Луна обрела настоящую семью и будущее… Какой бы недостойной она себя не считала — её любили и о ней заботились. Адской гончей было одновременно больно и радостно. Больно оттого, что такие невероятное добрые и благородные существа, как её отец и возлюбленный — готовы идти на риск и страдать ради неё… И радостно оттого, что они у неё есть. Что теперь она не только не одна — но и её семья пополнилась такой замечательной волчицей, как Роксана… — Пэйн… спасибо вам с Рокси. Спасибо, что принимаете меня… Что вы существуете. Я люблю вас… И… мне наверно стоит называть тебя настоящим именем, Бэйзил? — Луна отстранилась, глядя в своё заплаканное отражение в очках возлюбленного, что продолжал вытирать её слёзы пальцем и поглаживать по голове. Он улыбался ей. Он любил её. Так, как никто другой не мог бы любить. И вспоминая тепло объятий Рокси… Луна любила их обоих так же искренне и чисто. — Наконец, ты отринула свои глупые мысли и приняла истинное положение вещей. Больше всего мне нравится, когда ты честна не только со мной — но и собой тоже. Мы любим тебя — и ты наконец-то приняла это. А что до имени… Это не моё настоящее имя. Меня зовут Пятаков Василий Иванович. Бэйзил — это псевдоним, потому что американцы не могли нормально выговорить моё имя. Даже запомнить… Ну а ты, Луни — можешь называть меня как хочешь, у меня много имён. Ты можешь выбрать любое. — тепло отвечает ей стальной грешник, целуя адскую гончую в свете полной луны, под сенью звёздного неба. И её слёзы высыхали. Больше ей не нужно плакать. Пусть Пэйнкиллер отказался ради неё от своего Рая — он, вместе с Рокси, подарил его ей. И Луне казалось, что даже у неё появляются крылья в момент их страстного поцелуя… — Тогда… я буду звать тебя Пэйн. Мне просто привычней… Правда, наверно мы будем с Роксаной путаться… И как ты вообще запоминаешь все эти имена… Кстати — а тебе не кажется странным, что ты носишь солцезащитные очки ночью? Я знаю, что это маскировка — но видеть парня, который в тёмных очках ночью разгуливает — немного… необычно. — поинтересовалась адская гончая, когда их губы разошлись. Стальной грешник только улыбнулся, издав лёгкий смешок. Луна и сама посмеялась этому — ведь кому какая разница? К тому же — это просто выглядит круто. — Я ношу эти очки потому, что моё солнце светит всегда… — он чмокнул адскую гончую в нос, заставив засмеяться. Ей было невероятно приятно слышать эти слова. Несмотря на переживания этого дня — он тоже закончился хорошо. И Луна была уверена — дальше всё будет только лучше. Они преодолеют все невзгоды. Благодаря её двум ангелам — крылья вырастали и у гончей, вознося её в небеса. И хотя она была рождена в Аду — сейчас обрела свой Рай…        Влюблённые поднимаются с лавочки и стоят, глядя друг другу в глаза в свете полной луны. Звезды словно подмигивали им, мерцая в чёрной пустоте неба — и человек с его демоницей были счастливы. Любовь трёх сердец зародилась сегодня — и она не угаснет уже никогда. Луна обещала себе, что точно будет достойна Пэйна и Рокси. И верила, настанет день, когда им больше не придётся быть порознь. Адская гончая достаёт гримуар, тихо читая заклинание — и перед ней с Пэйнкилером возникает пламенный овал, в коем они видят их офис. Пора возвращаться домой. Стальной грешник поправляет зеркальные солнцезащитные очки и протягивает Луне сигарету. Прикурив одновременно, влюблённые взялись за руки и вошли в портал, что закрылся за ними, оставляя рассеивающиеся облачка сизого дыма, что исчезали в звёздном небе…