PainKiller

       Василий открыл глаза. Над ним было странное багровое небо, затянутое чёрными облаками, в обрамлении типичных многоэтажек американских городов. Сев, мужчина огляделся, подтвердив свою догадку — он был в загаженном переулке какого-то крупного города. Тускло светили лампы на стенах, открывая рабочему вид на старую кирпичную кладку, с тронутыми ржавчиной пожарными лестницами и мусорными баками. С другой стороны переулка был вид на торец какого-то здания. Оглянувшись назад, Бэйзил узрел улицу, на которой горели неоном вывески и изредка проносились автомобили.        Понять время суток было трудно. Освещение горело, но мужчина видел всё очень хорошо, будто была середина пасмурного дня. Небо всё ещё казалось Василию несколько неестественным. Встав, он осмотрел себя — на нём была всё та же спецовка компании «Фазбер», кою он носил на работе. Однако, ни денег, ни документов при нём не было. Телефона и инструментов тоже. «Ограбили, суки, пока я был в отрубе…» — подумал работяга, медленно осматривая окружение. И задаваясь вопросом, как он сюда попал.        Он помнил, что ему снился странный кошмар… Подземелье, отвратительное чудовище из смеси гнилой плоти и ржавого металла… Ещё были пламя и… Рокси… Василий испытал сильный страх. Он никогда не покидал «Пиццаплекс», не преждупредив возлюбленную. И тем более — не напивался до такого состояния, чтобы уснуть непонятно где. Да и похмелья не было… И зачем ему могло понадобиться куда-то идти… Тем временем, кошмар в его разуме набирал краски и становился чётче, приводя мужчину в ужас. Он вспомнил, как аниматроников захватывал неведомый враг, вспомнил, как он сражался с тем монстром и эндоскелетами… Вспомнил искажённое болью и ужасом лицо волчицы… И пламя, что отражалось в её золотых глазах…        Он вспомнил всё. Это был не кошмар. Тело Бэйзила пронзила боль, словно его снова расчленяли заживо… Мужчина кинул взгляд на руки. То, что казалось игрой освещения — было реальностью. Его руки действительно были словно из металла — слегка блестящие, будто сделанные из серебра, они были холодны. Судорожно закатав рукава, работяга убедился, что это не его руки — как раз в том месте. где их оторвали, плоть плавно переходила в металл…        Даже шрамы на его руках были такими же серебряными, словно он сам состоял из металла. Ощупав лицо, он, с ещё большим ужасом, обнаружил на месте одного глаза пустоту… Но он может видеть! Это, вместе с мрачными воспоминаниями, сводило его с ума. Закатав штанины, Василий понял, что ноги у него тоже не совсем свои, как и руки. Чуть выше колена также начинался металл… И тут… он вспомнил ещё кое-что. Связанное с Рокси. Свою смерть… Он помнил полный невыразимой боли взгляд волчицы. Помнил, как его пожирал проклятый металл, обжигая изнутри… Вспомнил Василий и то, как умолял возлюбленную убить его, спалив в огне… И пламя, в котором он горел и плавился на глазах Рокси, что бросила в огонь возлюбленного по его же просьбе…        Мужчина упал на колени и завыл от боли и отчаяния. Его словно снова поглощал огонь. Он причинил своей любимице такую невероятную боль, что даже его собственная меркла на её фоне. Он оставил её одну… Но он жив! Несмотря на свои воспоминания — он жив. И ему было нужно вернуться к возлюбленной. Она там мучается и страдает без него — и чёрт знает, что с ней сделает проклятая корпорация после произошедшего… Воспоминания от том, как волчица была слепа и разбита, вызвали у Бэйзила новую волну боли, что, как девятый вал, погребала его под собой.        Он подвёл её. Не смог защитить… Заставил совершить такой ужасающий поступок… Причинил ей столько страданий… Рокси не заслужила этого… Однако, преодолев сжигающие его боль и вину, Василий вспомнил, ради чего он пошёл на это. Монстр не должен был возродиться. Мужчина вспомнил, как слышал его мерзкий голос в своём разуме, когда живой металл сжирал его заживо… Но никакого постороннего присутствия в своём сознании не ощущал. Да и металл… тот был чёрным как сама тьма, а его конечности были серебряными.        Сомнения только усилили боль. Бэйзил не желал признавать, что все страдания любимой были напрасны. Что даже тот факт, что он снова жив — вновь приводит его к тому же исходу — ему придётся сгореть в огне снова. И Рокси вновь придётся испытать невыносимую боль… по его вине. Это невыносимое чувство вины поглощало мужчину, как пламя. И оно было в миллион раз более болезненным, чем реальный огонь, котором он уже горел… Это всё заставляло его кричать от боли и отчаяния. — Эй урод, какого хуя ты орёшь? — услышал он хриплый голос за спиной, что вырвал его из лабиринта тёмных воспоминаний, наполненных жгучим чувством вины. Василий, продолжая стоять на коленях, обернулся. Позади него полукругом стояли… странные существа. Одни были рогатыми и краснокожими гуманоидами, а другие были человекоподобными волками и собаками. Глаза гуманоидов были жёлтыми, а волков и собак — алыми, с белой радужкой.        Это всё напоминало Бэйзилу продолжение его кошмара — сюр происходящего был слишком невероятным. Гуманоиды чем-то напоминали карикатурных чертей из американских мультиков. Псы и волки — косплееров в фурсьютах. Только вот тёмный переулок крупного города — не место для костюмированой вечеринки. И десяток мордоворотов явно бандисткой наружности тут точно не на маскараде. — Слышь, уёбок, я повторять не люблю! Ты кто ваще такой? И какого хуя ты тут забыл? — повторил вопрос тем же хриплым голосом огромный чёрный волк, похлопывая по ладони металлической битой, что блестела в тусклом свете ламп. Василий заметил, что краснокожие были явно меньше волков — только самые крупные могли с ними сравняться и то — не со всеми.        Большая часть была вооружена цепями, битами и арматуринами. У пары из-за поясов торчали рукояти пистолетов. Работяга понял, что нарвался на какую-то странную банду местных гопников. И это было бы не удивительным… если бы не их внешний вид. Они словно были… не людьми… — Так сукин сын, ты видать не вкурил, что попал. Ну, я разговорю тебя иначе… — волк размахнулся битой и треснул Бэйзила по голове… погнув своё оружие. Рабочий не ощутил ничего, кроме слабого удара — настолько слабого, что он его почти не чувствовал. Боли не было вообще. — Да ну нахуй! Даже грешники не способны выдержать прямой удар в голову и даже не дёрнуться! — воскликнул волк, недоумённо глядя на погнутую биту. Рабочий тем временем медленно поднялся. В его разуме было всего две мысли. О том, что вокруг него — не люди. И о том, что они — враги. А ещё, в дополнение к этому — они препятствие между ним и Рокси. И Василий помнил, что он делал с такими препятствиями…        Волк отошёл от него, когда мужчина поднялся, хватаясь за пистолет в кобуре на поясе. Но выстрела не последовало — зверь и не понял, как, буквально железный, кулак рабочего вошёл в его голову, пробив её на вылет. Подельники мёртвой псины кинулись на Бэйзила, но он одной рукой швырнул в них труп вожака, разметав как кегли. Те, кто половчее — принялись в него стрелять — пули попадали в тело мужчины, но он ощущал только лёгкие тычки. Некоторые и вовсе рикошетили, высекая искры, словно встречаясь с металлом.        Стремительно сблизившись с рогатым гуманоидом, что высадил в него магазин достаточно крупного пистолета — работяга просто оторвал ему голову одной рукой. Из тела поверженого врага ударили брызги чёрной крови. Продолжая движение, он швырнул башку в другого, дабы следом оторвать голову уже ему. Оставшиеся семеро поднимались с асфальта, но одержимый ледяной яростью работяга был неостановим. Схватив ближайщего пса — он оторвал ему руку, всё ещё сжимающую биту — и снёс его голову этой же рукой.        Швырнув конечность с оружием в следующего, сбив того с ног, он рывком сблизился с ним, размазывая его башку о стену пинком. Оставшиеся пятеро пытались бежать — но Василий был быстрее. Ногой подкинув арматурину, он метнул стержень в одного из бегущих волков, пригвоздив того к мусорному баку. Последние два волка и гуманоид тоже не ушли от расплаты — мгновенно нагнав их, он швырнул одного из волков в двух оставшихся бандитов, припечатывая их к стене.        Не дав подняться, Бэйзил раздавил голову одной псины, а второй размозжил череп кулаком, будто ударом кувалды. Последний противник дрожал, прикрываясь руками. Василий же не стал его убивать — он мог быть источником информации. Ему было интересно, кем они были и где он находится. Позже он планировал добраться до «Пиццаплекса», раздобыв транспорт при нужде. Ни убийство почти десятка, ни возможные проблемы с законом — его не волновали. Он уже понял, что пули ему не страшны, а значит ничто не остановит его в попытке добраться до Рокси.        Резня успокаивала Бэйзила. Она усмиряла боль и приглушала чувство вины. Давала ему определённость и цель. Он должен уничтожить любое препятствие на пути к возлюбленной. Он обязан найти её и спасти. Больше ему ничего не нужно. И ничто не способно его остановить. — Н-не убивай, мужик, умоляю… Я всё сделаю… Деньги, оружие — всё бери, только не убивай… — испуганно лепетал краснокожий, сжавшись у стены. Василий поднял его, схватив за горло. Рогатое существо трепыхалось в руке — и похоже было сильно меньше мужчины по габаритам, поскольку удерживалось на уровне глаз рабочего, но ноги едва доставали до его пояса. — Где я? Кто вы такие? — холодный, безэмоциональный голос, с некоторым, словно металлическим, неживым звучанием — пробирал даже самого работягу. Это был нечеловеческий голос. Даже не живого существа — потому что оно так говорить не может. — Мы — банда «Горячие головы»! Прости, попутали мальца, думали ты недавно тут… Мы не задираем грешников, просто босса бешеная блоха укусила — вот он и начал к тебе лезть! — отвечал дёргающийся в его руке гуманоид. — Ты в городе Дарк Сити, расположенном в Круге Гнева, в Аду… — продожал хрипеть бандит, но его речь уже не волновала Бэйзила…        Ад… Если бы он услышал это от простого бандоса на улице — решил бы, что он обдолбанный. Но воспоминания о собственной смерти, металл рук и ног, нечувствительность к пулям и боли… Это ещё не считая того, что гуманоид, коего он держит в руке, похож на карикатурного чёрта… Работяга не верил ни в Рай с Адом, ни в чертей с ангелами. Но… тем не менее, алое небо и натуральные демоны, которых он только что порвал на куски — были настоящими. Да и сам Василий уже явно не человек.        Мужчина с ужасом выдохнул… но не вдохнул. Его грудь не поднялась в рефлекторном вдохе. Он даже не почувствовал, что всё это время не дышал — даже голос его был от того не живым — потому что связки не использовались как положено. Его лёгкие просто были наполены воздухом, но не как при дыхании. Василий даже задумался — а есть ли они у него вообще…        Это как молотом ударило по голове работяги. Он умер. Окончательно и бесповоротно. Сгорел в пламени вместе с чудовищем, утащившим его в Ад — насколько знал Бэйзил, принявшие такую мученическую смерть, как у него — должны попадать в Рай… Хотя есть ли он вообще? Может только Ад и существует? На том свете он оказался впервые. А ещё это всё означало… Что он больше никогда не увидит Рокси…        Боль пронзила всё его естество. И если физической боли Василий, как оказалось, не чувствовал — то боль ментальную очень даже. И она была в разы сильнее любой физической. Мужчина снова закричал от отчаяния — и этот крик заглушил влажный хруст. Рабочий и не заметил, как его железные пальцы превратили шею чёрта, коего он удерживал, в крошево. Выкинув мёртвое тело, Бэйзил вновь рухнул на колени, вопя от сжигающего его изнутри пламени неописуемой боли. Теперь он понял, что он действительно в Аду. Потому что он будет вечность страдать от разлуки с Рокси…        Взгляд Бэйзила скользнул на лужу крови. В ней отражалось его лицо. Больше напоминающее маску, изуродованное шрамами и ожогами, наполовину состоящее из серебристого металла — оно смотрело на работягу из отражения жуткими, неестественными глазами. Вернее — одним, мёртвым белым глазом. На месте второго был провал глазницы, в котором клубилась тьма, черными протуберанцами выбираясь из раны, словно живая. В ней горела крупная красная точка на том месте, где должны были быть радужка и зрачок. Это был взгляд не человека, но чудовища. Чудовища, коим несмотря на все страдания и усилия возлюбленной — Василий всё же стал…        Дальнейшее существование Бэйзила было бессмысленным. Пусть он и обещал Рокси и из Ада выбраться и вернуться к ней — сейчас он понимал, что это невозможно. Мёртвые не воскресают и способа попасть из преисподней обратно в грешный мир — он не знал и даже не представлял, что такой существует. Ведь ещё не было никого, кто бы вернулся с того света.        Это — и кошмар прошлого, питаемый чувством вины — невероятно терзали работягу. Он пытался даже совершить самоубийство — но, ни пуля трофейных пистолетов, ни удары холодным оружием — не причиняли ему вреда. Повреждения просто мгновенно затягивались, пули растворялись в его теле, будто действительно сделанном из металла. Ему казалось, что он будто состоит из наномашин — что неудивительно, ведь живой металл напоминал ему сплав терминатора Т-1000.        Это вновь возвращало его к мысли, что умереть он физически не может. Из Ада невозможно сбежать и невозможно избавиться от страданий в смерти. На то он и Ад — в нём муки вечные. Хотя наличие у демонов вполне понятного оружия давало ему намёк — умереть второй раз вполне возможно. Василий даже вспомнил как — пламя. Живой металл уязвим к огню. Но… в сознании засела мысль, что вполне есть способ вернуться, должен быть! Он не мог бросить Рокси, не мог сбежать от проблем, как трус… И понимал что это — часть наказания. Он не может убить себя сам, несмотря на возможность окончательной смерти. Сама преисподняя и проклятый металл в его теле не позволят ему.        Сами мысли о таком только усиливали боль. И… лишь убийства позволяли ему её заглушить. Только чужая кровь могла согреть холодные железные руки. Это было мерзко. Пусть Василий не чурался насилия — но в этом всегда была цель и он считал его всё же крайней мерой, когда иного выхода нет. Теперь же рабочий буквально стал монстром, одержимым жаждой крови. И это вызывало у него отвращение. Видимо — это тоже часть его наказания за грехи. Быть человеком в теле чудовища, сходить от этого с ума… но так никогда и не утонуть в океане пролитой им крови окончательно.        Бэйзил, вспоминая все свои ошибки и просчёты, вспоминая всю боль, кою причинил возлюбленной — понимал, что заслуживает страданий. Но от понимания легче ему не становилось. Мужчина не знал, что ему делать и куда идти. Однако, разум не терпел хаоса и потому он выработал какой-то план действий. Первым делом он обыскал убитых бандитов. Забрал оружие и патроны. Трофеями стали три пистолета — два напоминали USP, на них были клейма «Хелфайр Арсенал», магазины на пятнадцать патронов калибра, близкого к американскому сорок пятому. Патроны походили на экспансивные, однако пули имели нечто, похожее на бронебойный наконечник, утопленный в экспансивную выемку.        Конструкция показалась работяге странной, словно кто-то пытался повысить пробиваемость такой пули — иного объяснения конструктивному выверту не нашлось. Куда интереснее был пистолет вожака банды — нечто, напоминающее пресловутый «Пустынный Орёл», большой и тяжёлый. На нём было клеймо «Инфернал Милитант» к коему была добавлена надпись «12 mm». Калибр был сравним с американской пятидесяткой, но рукоять массивней. Магазин однорядный, на десять патронов — с той же характерной конструкцией пули.        Язык на клеймах был английским. Вернее — они были выполнены латиницей, самого языка рабочий не знал. Он понимал местных, как будто этот язык был родным, но сам говорил с ними по-русски. Почему-то ему вспомнился миф о Вавилонской башне. «Наверно, в аду все языки понятны каждому. На каком хочешь — на том и говори, всё равно поймут…» — подумал он, изучая местные деньги.        Кроваво-алые банкноты, напоминающие американские доллары. Вместо лица президента — перевёрнутая адская пентаграмма. Номинал в пятьдесят так называемых «хеллбаксов» — именно это слово было написано на купюрах. Попались пару сотенных, но кроме пятидесяток были десятки и двадцатки. Монет не было, только бумажки. Производил их некий «Инфернал Банк», по крайней мере такая надпись была на этих «хеллбаксах».        Решив не особо задумываться о местной экономике и финансовой системе, Василий, прихватив оружие и распихав его и боезапас по карманам, вместе с деньгами — принялся искать убежище. Его безумие вновь прорывало барьер воли и работяга решил что ему нужно уединение — иначе он может прикончить кого-то ещё. Уйдя глубже в переулок, он заметил, что здание, торец коего он видел — было заброшенным. Двери и окна закрыты и заколочены. Впрочем, это не стало для него препятсвием — вспомнив, что он швырнул масивного вожака бандитов, как тряпичную куклу, не ощущая его веса — он просто выносил заперные двери пинком — причём буквально, они просто отлетали будто в них ударял таран.        Это место, вероятно, когда-то было то ли магазином, то ли складом. Пустые пыльные полки, старыей прилавок… и спуск в подвал. Ринувшись туда, Бэйзил снова вынес дверь. Несмотря на остутствие освещения — видел всё мужчина прекрасно. Он даже подумал, что все адские обитатели хорошо видят во тьме, но наличие освещения на улице — опровергало данную теорию. Сев у стены, Василий вновь погрузился в кошмар.        Воспоминания о той ночи, боль и безумие, преисполенный мучений взгляд Рокси… Всё это преследовало его. Чувство вины перед возлюбленной пожирало его, словно пламя и живой металл вместе взятые. Образ волчицы, испуганной, страдающей, умоляющей его спасти её — преследовал мужчину. Он вспоминал, как они сражались, как её заставляли убить его во второй раз… Вспоминал, как Рокси была разбита и лишена глаз… И ненавидел себя. Теперь о ней больше никто не позаботится. Она осталась там, абсолютно одна…        Тёмный подвал заброшенного здания был полон криков и ударов в стены. Если бы кто-то прошёл мимо этого строения — он бы бежал в ужасе, думая, что в проклятом старом доме беснуются неупокоенные призраки. И — был бы прав. Потому что сейчас Василий таким и был — призраком самого себя, коему уже никогда не обрести покоя. Сейчас его снова сжигало безжалостное пламя и он видел измученное лицо своей возлюбленной, что умоляла не оставлять её одну…        Бэйзил не знал, сколько он просидел там. Ни голода, ни жажды, ни потребности в сне — он не ощущал. Только бесконечную боль, словно вечно сгорал в пламени. Чтобы как-то успокоить свой разум, он, по одному ему известному наитию, начал вырезать на груди имя свое возлюбленной, взятым у бандитов ножом. Клинок с огромным трудом резал его немёртвую плоть, мужчина прикладывал значительные усилия, чтобы вонзить его в своё тело отчего нож погружался по рукоять, скрепя на рёбрах. Но боли, как и всегда — Василий не ощущал.        Да и применимо ли к нему теперь это имя? Василий Пятаков мёртв. Умер, не в силах спасти свою любовь. Сейчас лишь наполненная болью неживая оболочка, сделанная из его тела, обречена страдать вечность в Аду. Чудовище, натянувшее его мёртвое, изуродованное лицо, одержимое жаждой крови… Мужчине действительно хотелось убивать. Но ещё больше — умереть. Потому он, освободив карманы от оружия и денег, поднялся.        Ему ничего не было нужно. Только облегчить свою боль… и снова увидеть возлюбленную волчицу. Вновь коснуться его любимицы, его Рокси… И молить её о прощении за всю боль, что он ей причинил… Высокая мрачная фигура, сгорбившись, медленно поднималсь по лестнице, бредя к выходу из здания. Это действительно теперь был живой мертвец. Труп, ведомый лишь болью остатков своего разума. И тщетно ищущий средство, способное убить его… или его боль.        Подняшись по лестнице, Василий двинулся к выходу. Из прямоугольника дверного проёма лился свет — на улице уже был день. Но немёртвого уже не волновало время — у него теперь была вечность, наполненная страданиями. Глядя вперёд невидящим взором, преследуемый образами прошлого, работяга вышёл под алое адское небо, затянутое тонкой дымкой черных облаков.        В свете местного солнца переулок был ещё более загаженным, чем во тьме — впрочем, Бэйзил не замечал разницы. Он вообще ничего не замечал, просто смотря в пустоту и идя в никуда. Агония и апатия наполняли его разум, заставляя изуродованное тело тяжело ступать железными ногами в обитых металлом рабочих ботинках по старому асфальту. Дойдя до места своей первой встречи с адскими обитателями — мертвец не заметил трупов. Только следы крови на земле и стенах напоминали о бойне.        Выйдя из переулка, Василий продолжал идти. Улицы были странно пустынными, однако, немёртвого рабочего это уже не волновало. Даже встреть он сейчас лично дьявола во плоти — он был просто прошёл мимо. Пустой взор скользил по вывескам, оставленным явно в спешке машинам — и не замечал ничего. Где-то вдалеке слышалась пальба и взрывы. Похоже, на улицах шли бои.        Бэйзил же двигался по лабиринту своих воспоминаний. Тёмное подземелье, коридоры заброшенной, погребённой под толщей камня пиццерии… Стальные костяки эндоскелетов, превращающееся на ходу в боевиков из того боя за заставу и обратно… Плачущая Рокси, просящая его уходить… Стоящая на коленях, захваченная врагом — она готовилась убить своего возлюбленого по приказу монстра… Но волчица превозмогла чуждую волю и обняла его. От этого, всё что произошло дальше — было только больнее.        Вновь Василий защищал свою любимицу, скованную незримыми цепями злодея. Снова отражал удар гигансткого чудовища, снова сражался с мерзкой тварью из гнилой плоти и ржавого металла… И вновь проиграл. Вынужденный наблюдать ужас на лице возлюбленной, что с широко раскрытыми золотыми глазами смотрит, как его расчленяют и пожирают заживо. Это было невыносимо больно, физически и морально. Но Бэйзил, используя всю свою силу воли — не издавал и звука, дабы не причинять Рокси боль. Он не доставит твари удовольствия и не заставит любимую страдать ещё больше…        Дальше была тьма. Последнее, что он помнит — как пришёл в себя, когда его перебинтовывала Роксана. И ощущение, как мерзкий металл жжёт его плоть изнутри, стремясь поглотить и тело и разум. Мерзкий скрежещущий смех дьявольского автоматона, чей образ возникал в сознании искалеченного рабочего — что бы он своей волей снова уничтожал его… Но повторяя раз за разом, что всегда возвращается — чудовище действительно это делало. И с каждым новым возвращением — победить его было всё сложнее и болезненей…        Василий помнил, как от его слов взор возлюбленной волчицы меняется. От робкой надежды — к абсолютному, неописуемому отчаянию. Как она кричит, что это нечестно и несправедливо — стоило рабочему сказать, что Рокси придётся убить его в огне… Как она нежно целует его лоб, обнимая и умоляя не оставлять её в одиночестве… Он всеми силами старался поддержать её — потому что если бы сам оказался на месте любимой тогда — ему бы ни за что не хватило сил на такое.        Но Рокси… Она всегда была сильна. Намного сильнее Бэйзила. И потому волчица смогла сделать то, что он у неё просил. Смогла бросить в пламя свою любовь… Рабочий улыбался, сгорая в огне и умолял её не смотреть на его гибель… Но Роксана смотрела. Этот полный вины и боли взор — навсегда выжжен в памяти Василия. Он стал клеймом его проклятия и символом того, в какое чудовище он превратился, заставляя свою возлюбленную сотворить такое. Да, теперь чудовище навечно заперто в Аду. Но его возлюбленная, его прекрасный цветок лития и стали — осталась там. Одна, измученная и сломленная… Да, работяга знал, что она достаточно сильна, чтобы выжить… Но не знал — насколько ей хватит сил.        Больше никто не сможет позаботиться о ней и защитить её… Впрочем, он и так не мог ничего сделать. В момент, когда она так сильно в нём нуждалась — он бросил её в одиночестве. Был неспособен помочь ей и защитить её… Василий ненавидел себя за своё бессилие и бесполезность. И понимал, что заслужил мучения… Но вот Рокси не заслуживает страданий. Не заслуживает той невероятной боли, что он, такое отвратное ничтожество, причинил ей…        Безумие поглощало разум работяги — но живой мертвец не мог утонуть в его тёмном океане окончательно. Забвения не наступало, он продолжал сохранять разум — и терзаться этим. И потому шёл по пустым улицами адского города на звуки боя. Кровь привлекала его, ему хотелось убивать и умереть. Ярость и боль, ненависть и отчаяние создавали в нём такую невероятную смесь — что одной искры было бы достаточно, чтобы она расцвела термоядерным взрывом. Чтобы чужая кровь вновь согрела холодные стальные руки. Чтобы чужая боль убила собственную боль железной нежити. И вся вера грешника, даже если бы она была — не искупит его грехов. Как и его наказание…        Из лабиринта тёмных воспоминаний Василия вырывает истошный вопль. В нём сквозили невероятные боль и отчаяние, резонирующие с собственными мыслями немёртвого. Тем более, что крик был женским… — Нет… Пожалуйста, не надо! — слова звучали совсем близко. Или так казалось мертвецу, всё ещё погружённому в черный холодный океан страданий. Идя на звук, он достиг очередного переулка, котором разворачивалось очень драматичное зрелище.        Серая волчица в оборванном платье ползла к стене, пытаясь сбежать от странного воина в угольно-чёрной броне. За спиной воителя были золотые крылья, совсем как у ангела. В руках было массивное оружие, напоминавшее то ли штурмовую винтовку, то ли тяжёлый пулемёт. Одна нога волчицы была сломана — перелом был открытым, кость торчала наружу, а из раны обильно текла кровь, оставляя следы на грязном асфальте. — Умоляю, не надо! Я ничего не сделала! Пожалуста, не надо… — она молила о пощаде, но похоже воин был глух к мольбам своей жертвы. — Твои страдания завершатся здесь, адское создание. Как и твоя жизнь. Прими милость Создателя. — безэмоциональный голос модулятора вторил неотвратимой поступи воителя. Он поднял своё оружие — и одним выстрелом снёс половину черепа волчицы. Мертвое тело жертвы сползло по стене, оставляя на ней след крови и мозгов.        Василий не мог отвести взора от мёртвого взгляда остекленевшего красного глаза несчастной волчицы. Её крики и мольбы отражались от стенок черепа немёртвого. В её трупе он видел свою возлюбленную, разбитую и лишённую глаз. В её мольбах и криках слышал её крики и мольбы. И жестокая судьба волчицы вторила судьбе Рокси… — Ещё одно безбожное создание готово принять милость Создателя. Твоя смерть будет быстрой. — произносит воитель, вскидывая оружие. Вспышка и Бэйзил чувствует лёгкий тычок в голову. Пуля попала ему аккурат над глазами, но работяга даже не дёрнулся, погружённый в чертоги своего разума.        Подняв глаза на воина, Василий замечает, что он был явно не готов к такому исходу. Новый выстрел — пуля рикошетит от металла его черепа, вонзаясь в стену и выбивая из старого кирпича большое облако пыли. — Единица 7EU запрашивает поддержку! Столкновение с неизвестным противником! — панически произносит крылатый воитель в чёрных доспехах. Его броня и действия тоже резонируют с измученным разумом живого мертвеца. В его доспехах он видит проклятый живой металл монстра, что истязал его и Рокси. Воин превращался в глазах рабочего то в эндосклет, то в гниющего автоматона из ржавого металла. Бэйзил вновь наполнялся ледяной яростью. Холодные стальные руки жаждали крови и они точно её получат. Потому что этот тип — враг. А врагов надо истреблять…        Тем временем враг, уперев винтовку в плечо, нажал на спуск, выпустив в работягу подствольную гранату. Снаряд, встретившись с телом Бэйзила, взорвался, лишь едва покачнув немёртвого. Осколки изорвали его одежду, а порождённый взрывом огонь причинил боль. Василий не ошибся — пламя всё ещё может нанести ему реальный урон. Однако — эта боль была ничем, по стравнению с той, что причиняли мрачные воспоминания. От гранаты врага только возрастала холодная ненависть железного мертвеца к своему противнику.        Воитель тут же нажал на какую-то кнопку на своём оружии — и из него вышёл длинный гранёный штык. Взмахнув золотыми крыльми, он стремительно ринулся к немёртвому, вонзая в его грудь острие штыка. Василий не почувствовал ничего — но вот его противник с полна ощутил могучий боковой удар железным кулаком, отлетев к стене. Достав из себя винтовку — рабочий взглянул на всё ещё оглушённого врага, что пытается подняться.        Шлем, смятый ударом, слетел с его головы. Точнее — её, ведь под ним скрывалось буквально нечеловечески прекрасное лицо девушки. Длинные серебрянные волосы, собранные в хвост, голубые глаза, светлая кожа — она буквально напоминала ангела. Живой мертвец быстро подошёл к ней, схватив голову противницы рукой и поднял на уровень глаз. В её пылающем гневом взоре были лишь ненависть и презрение. Изо рта вытекала тонкая струйка золотой жидкости — вероятно, это была её кровь. — Моя смерть ничего не изменит, чудовище! Я служу Создателю! Кара Небес всё равно падёт на твою голову! — воительница плюнула своей кровью в лицо Василия. Однако, немёртвого не волновали ни её красота, ни её оскорбления. Бэйзил начал медленно сдавливать голову противницы металлическими пальцами, словно гидравлической клешней.        Она дёргалась в его руке, пытась вырваться из хватки. Из её глаз и носа потекла золотая кровь, когда давление начинало нарастать. Немёртвый намеренно делал это медленно. Ему хотелось, чтобы убийца ощутила тоже отчаяние, как и умерщвлённая ею волчица. И — на мгновение в голубых глазах гордой воительницы мелькнул страх. Несмотря на громкие слова — умирать ей не хотелось. Но — в ту же секунду Василий раздавил её голову. Брызги крови и мозгов украсили его полуметалическое лицо — как и красивый голубой глаз противницы, что медлено соскользнул на грязный асфальт с серебряной щеки живого мертвеца.        Выкинув труп из переулка мощным броском, Бэйзил поднял с земли оружие воительницы в чёрных доспехах. Это действительно была футуристического вида винтовка, калибра милиметров в двенадцать, судя по диаметру ствола. Интегрированные штык и подствольный гранатомёт. Цевьё внизу было подвижным, вероятно подствольник был с трубчатым магазином и перезаряжался помпой. Приклад отсутствовал, но, похоже, на точности стрельбы прежней владелицы это не сказывалось. На воронёном металле было клеймо — золотая крылатая сфера с пылающим мечом посередине.        Закончив осмотр трофея, Василий подошёл к телу несчастной волчицы. Вид убиенной вновь вернул в его сознании мрачные воспоминания, в которых немёртвый утопал. Он стоял и смотрел в мёртвый алый глаз жертвы, не говоря ни слова. Да, это была не его Рокси — волчица была и на йоту не похожа на неё… Но если бы он пришёл раньше, если бы его отчаяние не поглощало разум — он мог бы её спасти. Но не спас и не защитил. Так же, как и свою любимицу…        Вновь из чертогов разума Бэйзила вырвали тычки. В его спину стреляли. Пришли новые враги — и их кровь снова обагрит его железные руки. Стремительно обернувшись, он увидел ещё четырёх воинов в черной броне. Руки сами нащупали второй спуск трофейной винтовки — и в группу противников летит граната. Попав в центрального, она разметала их. Передёрнув цевьё и дослав новую гранату — немёртвый с невероятной скоростью сближается с упавшим и добивает его ударом штыка, пробившим лицевую пластину шлема. Короткая очередь разметала его мозги жёлтым фонтаном.        Один из его соратников поднялся и попробывал ударить штыком — однако, Бэйзил парирует выпад ударом серебряной руки, нанося контрвыпад — и пуская во врага гранату. Взрыв откидывает противника, выбрасывая из переулка. В спину живого мертвеца вонзается новый штык, сопровождающийся очередью — пули вязнут в немёртвой плоти, а солдат в черной броне отлетает от пинка, впечатываясь в стену. Последний пытается приготовить гранатомёт — но работяга поднимает своё оружие и точной очередью от бедра сносит ему голову.        Откинутый пинком же пытался встать — но крылатый воин только успел дёрнуться, пока железная нога Василия раздавливает его голову. Схватка была окончена. Для контроля выпустив остаток магазина в того, что был выброшен из переулка — живой мертвец поднимает новое оружие и покидает место боя. В городе всё ещё слышны взрывы и выстрелы. Битва влекла к себе одержимого жаждой крови немёртвого. Потому что только убивая врагов — он мог заглушить свою боль. И ему было плевать, кто будет его врагом.        Идя по пустой улице, работяга начал замечать следы боя. Звуки схватки приближались, тут и там была видна сгоревшая техника — бронеавтомобили и даже БТР. На дороге валялись трупы — солдаты в черной броне — вернее пустые окровавленные доспехи, что от них оставались, какие-то военные из адских обитателей — те самые собаки и черти, разбавляемые козлоподобными демонами и кем-то, явно больше похожим на людей, чем остальные. И особенно много было гражданских — то ли чернодоспешники напали внезапно, то ли местные неудосужились провести эвакуацию в принципе.        Вспоминая сходство крылатых солдат с ангелами, Василий подумал, что это они и есть. Правда поведение у них было совсем не ангельским. Они, подобно фашистам, просто вошли в город, убивая всех. В том числе женщин и даже детей — немёртвому попадались развороченные тела чертят и щенков. Некоторых тщетно пытались защитить их родители — но чернодоспешники плевать хотели на принципы Женевской конвенции и нонкомбатантов для них не существовало. Впрочем, Бэйзила не трогало и это зрелище, ни поведение крылатых солдат. Для утопающего в боли и жажде крови металлического мертвеца — все они были не более, чем потенциальными противниками. В Аду у него нет своих. А уж как жестоки могут быть дети он убедился ещё при жизни.        Потому он шёл по тропе из трупов к полю боя. И готовился убить любого встречного. Не важно, кем он будет. Ангел или демон, старик или ребёнок, мужчина или женщина — распалённому отчаянием и яростью измученному разуму немёртвого было всё равно. Картина окружающего мира теряла краски, становясь черно-белой. Вдалеке он в дыму видел пылающие силуэты, лишённые черт — враги близко. И он их уничтожит.        Вдруг, мир вновь обрёл краски. Бэйзил видел бой, развернувшийся на улицах Дарк Сити. Адские обитатели, по внешнему виду напоминающие хорошо упакованных операторов частных военных компаний или какое-то спецподразделение — уж очень тактикульно они выглядели — ожесточённо стрелялись с чернодоспешниками. Они теснили противника под прикрытием огня БТР и двух бронеавтомобилией. Ангелы взлетали в небеса, поливая огнём и гранатами демонов. Те огрызались очередями крупнокалиберных пулемётов машин и потоком осколочно-фугасно-зажигательных снарядов спаренных пушек БТРа.        Обычная стрелковка почти не причиняла чернодоспешникам вреда — только концентрированный огонь, крупняк и снаряды пушки рвали их на куски, приземляя очередного «летуна». Черти действовали грамотно — они не давали противнику вывести из строя броню, при этом сосредотачивая огонь на тех, кто пытался их обойти. Кроме техники, демонов поддерживали вертолёты — пара транспортно-штурмовых вертушек, похожих на «Чёрные Ястребы» поливала мятущихся ангелов из пулемётов, добавляя НАРами по тем, кто скапливался на земле.        Феерия огня и стали завораживала — вертолёты, подобно гигантским крылатым монстрам крутились в воздухе, огрызаясь огнём по кружащим вокруг них ангелам, пока демоны вели с ними бой на земле. Василий не стал наслаждаться видом и сразу ринулся в гущу боя. Пробежав мимо прячущихся за бронёй демонов, встречая поток смертельной стали грудью, он моментально разрядил подствол по группам противников, тут же рванув в штыковую, стреляя на ходу.        Точные выстрелы укладывали чернодоспешников одного за другим — для Бэйзила они были приоритетными целями. Демоны тоже помогали — врыв живого мертвеца в строй противников — внёс сумятицу в их ряды, чем и воспользовались черти. Опустошив магазин, немёртвый метает оружие в летающего ангела, сбивая его — а следом отрывает руки ближайшему, пинком откидывая в сторону. Снова вооружившись, он уклоняется от гранат двух других, сбивая их точными очередями. Пули врезаются в его плоть, смертельный металл рикошетит и высекает искры из железа его тела — но Василий ни на секунду не останавливается в своём «смертоносном танго».        Число ангелов сокращается, однако внезапная ракета сбивает один вертолёт демонов — объятая пламенем машина на авторотации врезается во вторую — и воздущной поддержки у чертей уже нет. С другой улицы к ангелам подошло подкрепление, ведомое бойцом в украшенных золотом чёрных доспехах. За его спиной был здоровенный молот удерживаемый золотыми ореолами в пустоте, который он достаёт и на полной скорости обрушивает на БТР сверху. Башня сминается от удара, боекомплект детонирует — но лидер ангелов уже взмыл в алые адские небеса и обрушился метеором на бронеавтомобили, уклоняясь от встречного огня. В краткий миг демоны были лишены поддержки и практически все перебиты, за исключением пары раненых. Василий остался в одиночестве против превосходящего числа чернодоспешников. Или — они остались наедине против неостановимого железного мертвеца…        Вновь встречая пули грудью, Бэйзил стремительно сближается с одним противником и пронзает штыком его кирасу — удар был такой силы, что когда оружие столкнулось дульным срезом с доспехом ангела, тот отлетел даже без гранаты, отправленой немёртвым вдогонку. Ангелы взлетели — но работяга очень точно срезал их очередями, сбивая одного за другим. Когда пустел магазин — он просто металл винтовку как копьё, побирая новую.        Численность только мешала чернодоспешникам — метаясь серебрянной молнией от одного противника к другому, Бэйзил стрелял и рвал их на куски, тяжёлыми ударами кулаков сминая их броню. Руки, ноги и головы летели во все стороны, фонтаны золотой крови взмывали в алые небеса, окрашивая грязный асфальт. Сбив одного точной очередью, мертвец метнул в другого винтовку, одновренно отрывая третьему голову и отправляя тело в группу из трёх врагов, в которую следом летит три выпущенных гранаты. Разметав их, рабочий бронепоездом влетает в новую группу ангелов, стреляя на ходу.        Вогнав штык в одного, Василий пинком отбрасывает его в сторону, вновь метает в пытающегося взлететь противника оружие и разрывает попавшегося под руку ангела надвое. Наконец, кровавое безумие мертвеца замечает командир чернодоспешников. Оставшиеся ангелы спешно пытаются отступить, пока их лидер метеором влетает в немёртвого, размахивая молотом. Блокируя удар ангельской кувалды, Бэйзил пинает командира в грудь.        Отлетевший от силы удара ангел, тем не менее, тормозит полёт крыльями, доставая из-за спины нечто, похожее на двуствольный помповый дробовик. Стреляя в Василия, он снова сближается, пытаясь достать того молотом — но картечь рикошетит от металла тела немёртвого, а удар молота перехватывается им. Но клинча не случилось — работяга тут же наносит боковой удар в голову противника.        Ангел отлетает от него, выпуская кувалду из рук. Шлем слетает с него — открывая живому мертвецу лицо очередной прекрасной девушки. Серебряные волосы подстрижены под каре, голубые глаза полны гнева. Командирша чернодоспешников вновь сближается, продолжая стрелять из дробовика — но прикрываясь её же молотом, вырваным из рук противницы, Бэйзил наносит ответный удар с двух рук. Молот не достигает цели оставляя воронку на дороге — ангелица резким взмахом золотых крыльев отлетает назад, разрывая дистанцию.        Но Василий не желал давать цели уйти. Он метает уже кувалду вслед за ней — и молот бьёт бойком в грудь едва взлетевшей ангелицы, вновь обрушивая её на землю. Не давая подняться он сближается с ней — и ударом кулака превращает череп противницы в мокрое пятно. — Капитан 2EU убит! Повторяю, мы потеряли капитана! — в панике кричит один из оставшихся ангелов, кои до этого в схватку не вмешивались. Чернодоспешники бегут, однако, немёртвый не хотел, чтобы кто-то ушёл из бойни живым. Рванув к перевёрнутому бронеавтомобилю, он вырывает пулемёт из крепления — и удерживая его в руках, поливает огнём отсупающих, разрывая на куски точными попаданиями.        В этот момент подходит и подкрепление демонов. С другой улицы путь отступающим перекрывают пара бронеавтомобилей и потоком огня добивают выживших. Ангелы уничтожены, немногие выжившие демоны поднимаются и стараются оказать помощь тяжело раненым. Взорванный БТР и сбитые вертолёты сильно чадят, закрывая подкреплению чертей обзор, однако, немёртвый чётко видит их через дым. — Спасибо, парень. Без тебя — мы бы просто тут подохли. — подходит к Бэйзилу один из чертей, видимо командир. Живой мертвец даже не оборачивается, продолжая сжимать пулемёт и оценивать обстановку. — От имени «Хеллфайр Арсенал» выражаю тебе благодарность. За помощь компания достойно вознаградит тебя… — речь демона обрывается, когда немёртвый обернулся, направив на него ствол пулемёта. Ужас мелькнул в его жёлтых глазах, перед тем, как чёрта порвали крупнокалиберные пули…        Грохот выстрелов заглушает крики. Демоны успели только испугаться — и все были разорваны точными очередями. Золотая кровь, окрасившая асфальт, смешивалась с чёрной и красной. Бэйзил заметил, как тела ангелов растворяются в черном дыму, оставляя от себя окровавленные доспехи. Точнее — целые тела, оторванные конечности и головы оставались. Добив выживших, мертвец повернулся к подкреплению, что рвануло в дым, услышав выстрелы. Василий медленно идёт им на встречу, держа громадный пулемёт, калибра миллиметров в четырнадцать, как он успел оценить по стволу, будто тот ничего не весит. Он даже отдачи от оружия не ощущал, причём вообще любого. С его навыкамим стрельбы любой ствол в его руках теперь превращался в высокоточное оружие.        Черти останавливаются и с опаской поглядывают на идущего из стены дыма немёртвого, сжимающего пулемёт в руках. Бэйзил неспеша подходил к ним, тяжело ступая обитыми металлом ботинками по дороге. В дыму его алый глаз, горящий в черноте глазницы, выглядел особенно зловеще. Демоны наставили на него стволы — но было поздно. Сблизившись достаточно, живой мертвец открыл огонь. Для него все — были лишь целями. Пулемётчиков на машинах первыми срезали точные выстрелы. Следом пришёл черёд пехотинцев, что стрались спрятаться за бронёй и вести ответный огонь.        Внезапно в Василия влетает реактивная граната РПГ. Взрыв отбрасывает его назад, ломая пулемёт. Однако, живой мертвец, перемазанный кровью и копотью, в изорванной и подпаленой униформе вновь поднимается. На удивление — старая спецовка выдержала куда больше, чем могла простая ткань. И хотя немёртвый выглядел как оборванный бомж — его старая форма ещё походила на одежду, а не лохмотья. Впрочем, вид вставшего даже после прямого попадания из РПГ Бэйзила ужаснул чертей больше, чем его наряд — они просто в панике бежали. Но пули трофейной ангельской винтовки были быстрее. Подняв оружие, железный мертвец выпускает гранаты в автомобили демонов и, резко сблизившись, сражает убегающих точными выстрелами.        Они все были мертвы. Последний выстрел и последний труп поставили жирную точку в этой схватке. Василий снял палец со спуска и выпустил оружие из рук. Кровавая эйфория боя схлынула, уступая место боли и кошмарным воспоминаниям. Стоя посреди разорванных тел и горящей техники, живой мертвец издаёт такой жуткий вой отчаяния, что казалось бы и мертвого поднял бы. Но трупы вокруг так и не встали.        Упав на колени, ощущая бесмысленность устроеной им бойни, Бэйзил продолжал выть, терзаемый чувством вины перед возлюбленной. Он окончательно стал чудовищем. Чужая кровь облегчает боль — но потом страдания только сильнее. Он осознал, что даже если имеется способ вернуться в грешный мир из Ада — Рокси никогда не примет кровожадного массового убийцу. От этого рабочий начал кричать во всю мощь своей немёртвой глотки. Но уже было некому услышать его крик боли… И потому, вскоре умолкнув, живой мертвец вновь поднимается и бредёт в лабиринт переулков Дарк Сити, оставляя после себя горы убитых и покрытые кровью улицы адского города…        День у Луны не задался. Заказов агенству наёмных убийц «I.M.P.» — или же «Безотлагательные Профессиональные Убийства» — не поступало. В Дарк Сити вообще было тихо в последний месяц, после вторжения отрядов «Экзорцистов». Ну тихо по меркам крупного адского города — в таком месте, как преисподняя всегда что-то происходило. Появление ангелов в Аду было редким явлением — на памяти адской гончей таких вторжений было всего три. Причем, как и последнее — во время корпоративных разборок крупных оверлордов, что пытались в очередной раз переделить сферы влияния. «Видимо крылатых уёбков привлекают крупные заварухи…» — подумала Луны вспоминая, что до нынешнего, последнее было шесть лет назад — во время войны картеля оружейных корпораций с «Инфернал Милитантом», когда несколько адских владык пытались отжать у компании самого Люцифера недавно открытое месторождение «адского огня».        Впрочем, гончая не разбиралась ни в политике, ни в экономике, посему дальше воспоминай о давних событиях дело не зашло. Весь день она торчала на респшене агенства, пялясь в свой смартфон и слушая раздражающее Луну шушукание Милли и Мокси — беса и бесовки, которые были в браке. Они оба дико её бесили, отчего гончая, чтобы хоть как-то скрасить денёк — постоянно поддевала Мокси, светловолосого беса и по совместительству мужа Милли, оскорбляя и называя «толстяком». Чёрт от этого дико злился, но сделать что-то Луне, коя была больше его вдвое и могла порвать в клочки — естественно не мог.        Жена Мокси, черноволосая бесовка Милли, воспринимала подколки адской гончей как шутки, постоянно успокаивая мужа. Луна не сомневалась что вся забота о супруге была для бесовки показухой и она регулярно ходила налево — учитывая мягкий характер беса, гончая была уверена, что жена вертит муженьком как хочет, а он ей во всём поддакивает. Впрочем, даже если Луна ошиблась и их отношения искренние — это её ещё больше раздражало.        В свои двадцать два года, адская гончая была очень одинока. Точнее — одинокой она была ещё с раннего детства, поскольку выросла в приюте. Настолько раннего, что и родителей своих она не помнила. Луне казалось, что одиночество преследует её всю жизнь — в приюте она почти не имела друзей, благодаря своему замкнутому и строптивому характеру, что выработался у неё в противостоянии обществу. В Аду каждый хотел подчинить, унизить, а то и вовсе убить другого. Иногда просто ради потехи. Адской гончей приходилось себя защищать и рассчитывать только на свои силы в таком жестоком мире, тем более что и гончие и бесы — были на самой нижней ступени адской иерархии.        Даже те друзья в приюте, что у неё были — скорее просто пользовались ею. В том числе и в сексуальном плане — одинокая Луна тянулась к тем, кто ей был близок, а потому регулярно вступала в интимные связи… пока не подхватила так сифилис в шестнадцать лет. При этом — даже не помнила от кого именно. Болезнь превратила молодую девушку в изгоя, что только добавило замкнутости и строптивости её характеру. И усугубило её одиночество…        Гончая проклинала тот день и тех мудаков, кого считала своими друзьями. Все они отвернулись от неё, все отвергли, считая едва ли не грязной шлюхой. И ни один не протянул руку помощи… Учителям и воспитателям приюта было плевать на воспитанников — их и грамоте учили спустя рукава. Да, Луну конечно пытались лечить — но эти попытки были спорадическими. В Аду всем было абсолютно насрать на проблемы других, они были лишь инструментами в их руках, которые можно выгодно использовать. А использованые инструменты и сломаннные игрушки — просто выбрасывали…        Так и её собирались выкинуть из приюта, по наступлению восемнадцатилетия. Всех совершеннолетних просто выпинывали из заведения в жестокий бессердечный мир, давая только личные вещи, да пять сотен хеллбаксов на руки. Поэтому если воспитанника или воспитанницу не забрали в приёмную семью — они гарантированно становились трупами. Не важно, умрут ли они от наркоты, от ножа или пули уличных бандитов — а то и просто сдохнут с голоду. Ад равнодушно пожирал своих обитателей и ему было плевать на их чувства и жизни. Одним больше, одним меньше — ещё нарожают.        Наверно, именно такая судьба ждала бы Луну — быть изнасилованной и убитой в тёмной подворотне Дарк Сити — если бы в её жизни не появился Блиц. Экстравагантный красно-белый бес, любящий эпатаж и превращающий что угодно в представление… ну или клоунаду, что у него случалось куда чаще. Так то его зовут Блицо — но он постоянно всем твердил что последняя «О» не произносится. Настолько постоянно — что буквально задалбывал. И именно таким оказался для адской гончей её приёмный отец.        Луне оставался месяц до совершеннолетия, когда Блиц явился в приют и удочерил её. Поначалу, гончая думала, что бес просто купил её себе, чтобы трахать, потратив четыре сотни хеллбаксов на оформление документа об удочерении. Почти совершеннолетняя молодая адская гончая даже не могла представить иного объяснения тому, что Блиц выбрал именно её и именно в такое время, учитывая, что эта практика была частым явлением. Потому относилась к своему будущему отцу резко негативно.        Однако… бес удивил её. Привёз в приличные апартаменты, выделил комнату — и вообще относился как к реальной дочери с большой теплотой. Блиц в ней вообще души не чаял, прощая все её выходки и регулярно балуя. Он заботился о ней и оберегал её. Чёрт обучал Луну всему, что знал сам — от рукопашного боя и стрельбы, до экстремального вождения и штурмового альпинизма. Даже потратился на обучение верховой езде, что было его хобби на грани фетиша. Гончая незаметно улыбнулась, вспомнив как её «папаша» рассекал на адском скакуне вопя, что он — «ёбанный всадник ебучего Апокалипсиса».        И хотя Блиц невероятно бесил Луну своим сюсюканием, мудацкими выходками — и использованием своей рогатой башки только чтобы в неё есть, бухать и материться — она всё равно любила беса, как своего настоящего отца. Но — никогда не говорила ему про это. Она даже обращалась к нему исключительно по имени, не называя отцом. Бес, впрочем, не обижался, прощая своей дочери всё что угодно. Он и устроил её в свою контору, коя занималсь устранением людей в Мире Смертных, по заказу грешников из Ада.        Возможно такое было благодаря Гримуару Ночи — книге, предоставленной Блицу его приятелем — Столасом, высшим демоном Ада, лидером могущественнейшего из кланов демонов Гоэтии. Граф Преисподней, видный учёный и богач — он был связан с бесом ещё с детсва, по его же словам. Как именно — Блиц не говорил, но то, что он пару раз обмолвился в разговоре с дочерью что «буквально своей жопой оплачивает хранение гримуара» и тот факт, что Столас нежно зовёт беса «Блици» — намекало гончей, что их отношения не совсем дружеские. По крайней мере для высшего демона — чёрт же скорее просто пользовался своим «приятелем». Тем не менее, Граф Ада разрешил использовать только портальное заклятие из книги. Именно благодаря ему можно было открывать портал из Ада в любую точку Мира Смертных и обратно. Доступ к книге имели лишь Луна и Блиц — и только они могли прочесть заклинание. Потому гримуар берегли как зеницу ока — это был основной капитал их конторы и наживать проблем с высшим демоном никто не желал.        Саму Луну на задания почти не брали — бесы выполняли заказы втроём. Только в редких случаях Блиц, директор и основатель их агенства — дозволял дочери участвовать в операциях, и то — почти не вступая в боестолкновения с людьми, хотя физические данные гончей позволяли ей справляться и ними достаточно легко. Она оставалась в офисе и обеспечивала сохранность гримуара — на неё так же возлагалась обязанность открывать портал обратно. Для адской гончей это означало, что она как и обычно — будет просто ничего не делать и торчать в телефоне, что её устраивало полностью. Несмотря на должность секретарши — всеми бумагами занимался Мокси — Луна считала что и так делает достаточно. Ей и на гримуар было плевать — ну почти, конечно, она не была совсем уж безотвественной — однако, к своей работе относилась абсолютно халатно.        И вот так проходил день за днём — команда убийц получала заказ, отправлялась на дело — а Луна торчала в адском интернете, ожидая сигнала своего приёмного отца и босса на открытие портала обратно. Однако, уже месяц работы не было — Блиц с негодованием отмечал, что ангелы перевалили и распугали всех потенциальных клиентов. И хотя связи красно-белого чёрта помогали держаться конторе на плаву — бизнес начинал уже загибаться. Пусть аренда офиса была оплачена на целых пол года — по истечении срока их выкинут и агенство закроется.        Луну это не беспокоило — она была уверена, что Блиц найдёт выход из положения. Но вот что точно волновало её — так это невероятная скука. Ей даже надоело поддевать Мокси, что уже закончил с бумагами и собирался домой вместе с женой. Адская гончая заметила, как силён контраст между супругами — Мокси был интеллигентным и прилизаным, ходил в пиджаке и красном галстуке-бабочке, а вот Милли носила майку и обтягивающие штаны со стилизованными дырами, да и по характеру была ещё той оторвой, обожающей ближний бой. Как они вообще сошлись и как такая девица полюбила такого неудачника как Мокси — для Луны оставалось загадкой.        Тем временем, бесы распрощались с ней, получив пару матерных посылов вдогонку, и ушли. Вечер стал ещё более унылым и Луна решила тоже пойти домой, поскольку торчать тут давно не было смысла… Впрочем, дома её тоже не ждало особо ничего. Разве что гончая могла уединиться и немного развлечь себя, мечтая о близости… Направившись в офис Блица, который говорил ей, что задержится на работе, но не сообщал причины этого, Луна намеревалась предупредить приёмного отца о своём уходе. Бес очень остро реагировал на то, что она его не уведомляла, потому регулярно звонил ей, а если приёмная дочь не отвечала — тут же пускался на её поиски. А общество надоедливого чёрта — не было тем, что нужно сейчас адской гончей. — Блиц, я пошла домой. — произносит она, видя как напряжённо сидит за столом конференц-зала, что и был его офисом, красно-белый бес, в чёрном кителе и больших крагах без пальцев с двумя золотыми сферами на них, стилизованными под глаза с крестообразным зрачком. Обхватив руками свою безволосую голову с полосатыми рогами, босс их конторы явно нервничал, глядя на отчёт Мокси и сжимал в руках свой смартфон. — Луни, подожди немного, я закончу с делами и мы вместе поедем домой. — чёрт отвлёкся от явно невесёлых мыслей и его лицо расцвело улыбкой при виде дочери. Гончая только раздражённо зарычала, поскольку терпеть не могла его сюсюкания. Как и в принципе то, что приёмный отец относился к ней как к маленькому ребёнку. — Я говорила тебе, что ненавижу, когда ты меня так называешь! И я не собираюсь торчать здесь весь вечер в ожидании! — выкрикнула, попутно выругавшись, гончая и вышла из кабинета, захлопнув дверь. Коя тут же распахнулась, когда Блиц последовал за ней, хватая её за руку. — Луни, дорогая, ну прости меня. Пожалуйста подожди немного, улицы стали опасными в этот месяц, я беспокоюсь о тебе! — Луна намеревалась вырваться и ударить беса. но проявление заботы всё же охладило её пыл. Уж в искренности беспокойства отца она точно не сомневалась. — Мы в Аду, Блиц. Тут всегда было опасно. — огрызнулась она, аккуратно, но настойчиво высвобождаясь из хватки чёрта. — Чем этот месяц отличается от предыдущих? К тому же — я не маленькая и точно могу за себя постоять, если ты забыл. — тем не менее, адская гончая заметила, что волнуется Блиц не на шутку. И такого раньше не было. Что могло так его взбудоражить? Тем более — он всегда позволял дочери уходить самой, когда ей вздумается. В том числе и посреди рабочего дня. — Меня беспокоят слухи о том новом убийце, появившимся в Дарк Сити. Тем более, что он охотится по ночам. — отвечал гончей Блиц, нервно взглянув на выход из офиса компании, словно предмет их разговора поджидал за дверью. — Ты о Красном Глазе? Это же не более, чем городская легенда. Будто до этого в Аду было мало психопатов. — Луна говорила в привычной раздражённо-безразличной манере, однако, ей самой стало немного жутко от упоминания этой истории.        Пресловутые слухи об этом загадочном убийце пошли как раз после вторжения ангелов. Неивестно кто — или даже что — это был. Просто по всему городу начали находить разорванные на куски трупы членов банд. После пошли и рассказы от чудом переживших нападение — в основном жертвах тех же банд, которые успевали сделать ноги, когда на бандитов нападало это существо. Описывали его все по-разному, но сходились в одном — высокий рост и горящий во тьме кроваво-алый глаз, смотрящий прямо в душу. За это загадочный маньяк и получил своё имя.        Убивал всех без разбору. Ни вид, ни статус, ни пол — его не волновали. Некоторые в наивности считали его чем-то вроде мстителя, защищающего слабых — ведь жертвами становились преимущественно бандиты. Однако, он убивал даже тех, кого спасал, судя по найденым телам. Выжившим просто повезло убраться, пока монстр был занят другими. Потому что иных свидетелей Красный Глаз не оставлял. Многие банды пытались устраивать на него охоту — но после этого от них оставались только разорванные тела. Ни оружие, ни деньги чудовище не интересовали — даже не была понятна причина всех этих убийств, поскольку жертв не объединяло ничего. Даже охотники за головами не находили его — он сам настигал их, орудуя по всему огромному городу.        Сама история о Красном Глазе была полна необъяснимой мистики. Причём необъяснимой даже по адским меркам. Ночной убийца, максимально жестоко уничтожающий всех, кто ему попадётся — действительно стал чем-то вроде городской легенды. Только вот страшные сказки не оставляют после себя груды тел. И тут Луна вспомнила что последние нападения были как раз в районе их с Блицем дома. Гончей самой стало не по себе, когда она поняла причину беспокойства приёмного отца. Хотя загадочный маньяк не нападал на одиночек — кто знает, что взбредёт ему в голову. И может быть нападал — просто жертвы об этом уже никому не расскажут… — Городские легенды не умножают на ноль толпу вооружённых демонов. Луни, девочка моя, у меня и так хватает причин для беспокойства, не добавляй мне ещё одну, прошу тебя. — Блиц упорствовал, намереваясь убедить дочь доехать до дома вместе с ним. И хотя Луна сама умела водить — ключи чёрт ей не давал, поскольку машина у конторы была единственной, а сам он переть домой пешком не собирался. — Да что ты заладил! Я, блять, не маленький щенок и знаю, как вести себя на улицах этого ёбанного города! Я не хочу торчать в офисе, дожидаясь пока ты закончишь свои блядские дела! Так что либо гони ключи от фургона, либо иди нахуй! — некоторый страх, испытанный от мыслей о страшной легенде Дарк Сити, заставил гончую раздражаться ещё сильнее. — Луни, я не могу, мне нужно уехать. Надо заехать к Столасу, чтобы он выделил мне ещё денег — наш бизнес загибается! Тебе просто нужно подождать меня здесь, дорогая, только и всего… — речь Блица прерывает злобный рык его дочери. Он знает, что она негативно относилась к демону Гоэтии и точно не поедет в его резиденцию с ним. Луна вообще терпеть не могла напыщенных и высокомерных мудаков из высших слоёв адского общества. Столас относится к ней со снисходительным пренебрежением чисто из-за отцовства Блица. Гончая отвечала взаимностью, относясь к Графу Ада с равнодушным презрением. Впрочем, она ко всем так относилась и высший демон исключением не стал. — Тогда иди нахуй, мудак конченный! — послав своего приёмного отца, Луна вышла из офиса, снова хлопнув дверью. Бес что-то кричал ей вслед, но адская гончая пропускала всё мимо ушей. «Тупой долбоёб! Почему этот обмудок вообще меня удочерил?! Безотвественный идиот, не умеющий вести дела!» — проносились в её пушистой голове гневные мысли. Она бесилась от всего — и от того, что Блиц опять относится к ней как к ребёнку и от того, что отец вместо уделения времени своей дочери — проводит его со своим «гей-бойфрендом» из адской знати. Луне даже начало казаться, что несмотря на заботу — она для Блица просто игрушка, эдакое домашнее животное, а не дочь. И только потому он её держит…        Последняя мысль пробила гончую на слезу. Даже своему приёмному отцу, который действительно много для неё сделал — по факту она была не нужна. Она никому не была нужна. Все ей только пользовались. «Да и на что я рассчитывала? В Аду не найти искренней любви…» — подумала Луна, утирая слёзы и выходя из здания, в котором и располагался офис их агенства. Ночной воздух ударил в её ноздри отвратительным запахом большого города, что заставил имеющую чуткое обоняние адскую гончую скривиться. «Весь ёбанный Ад провонял гнилым дерьмом. Этот запах полностью соответствует содержанию этого места…» — с такой мыслью, обиженная Луна поплелась домой, всё ещё украдкой вытирая выступившие на её алых глазах слёзы…        Путь до дома протекал в привычном для гончей одиночестве, что только усиливало её боль. Она не часто возвращалась так поздно — точнее вообще никогда. Улицы были темны и пустынны, нагоняя на Луну невольный страх. Она всегда либо ехала домой с Блицем, либо уходила рано, когда широкие проспекты Дарк Сити полнились народом. Теперь же вокруг никого не было и это угнетало и пугало адскую гончую.        Впрочем, она была готова к любой угрозе. Блиц хорошо обучил её, да и сама Луна умела постоять за себя, даже без оружия. А уж найти то, что могло за него сойти — точно могла… наверное. Сейчас её непоколебимая уверенность в себе пропала, и она действительно ощущала себя маленьким щенком, выброшенным в огромный и безжалостный город. Никогда прежде одиночество так не давило на неё и… не пугало так сильно. Она думала — что будет, если у Блица кончится терпение и он её просто выгонит? Что если его бизнес действительно прогорит? Он-то наверняка сможет найти место в этом мире с его навыками и связями — но у Луны никого, кроме него, нет. И всё, чему она обучена — это убивать. Но в Аду каждый так или иначе такое умеет.        Это вновь возвращало её к мысли, что судьба у гончей такая же, как у всех воспитанников приюта — сдохнуть на этих грязных улицах. Будет разниться лишь способ. И в Аду есть сорок тысяч таких способов подохнуть. «Да, один охуительней другого…» — думала Луна, скользя взглядом по неоновым вывескам и тусклым фонарям, освещавшим тротуар. Ей ведь некуда идти. Она никому не нужна. Даже в качестве шлюхи, из-за её болезни. Хотя в этом адская гончая сомневалась — в преисподней вкусы были специфическими и больных ублюдков тут немало. Поэтому смерть уже не казалась ей такой уж мрачной участью. Были похуже…        Вдруг, Луна увидела группу гончих и нескольких достаточно здоровых бесов, что шли ей навстречу. Пятеро, два беса и три гончих-самца, что шли широким строем, преграждая путь. Она решила перейти улицу, чувствуя неладное… но группа последовала за ней. Поняв, что просто так эти придурки от неё не отвяжутся, Луна приготовилась к бою, повернувшись к ним. — Нахуя вы меня преследуте, уёбки? — грозно спросила адская гончая, взглядом оценивая вероятных противников. Не вооружены, но физически очень крепкие. Справиться со всеми пятью разом будет трудно, лучше вывести парочку из строя и сбежать. До дома путь не близкий, но быстрые ноги не боялись тумаков, что Луна усвоила ещё с детства. Посему бегала очень хорошо. — Зачем так грубо, милашка? Мы просто хотим пообщаться… — ответил ей голос из-за спины. Женский голос. Резко обернувшись, гончая увидела, что позади неё из переулка вышло ещё шестеро, взяв в клещи. Единственный выход был в том самом переулке, откуда они вышли. — Неужели такая красотка не желает просто поговорить со странниками в ночи? — обращалась к ней крупная гончая-самка, в виде большой волчицы с бурой шертью в чёрной куртке и рваных джинсах, облизывая свои губы. — Тебе-то что от меня надо? Хочешь своих куколдов на меня натравить? — огрызнулась Луна, аккуратно отступая в переулок. Все одиннадцать встречных ровным стороем последовали за ней, обступая полукругом. Прижатая к стене, адская гончая уже беспокоилась. Вырубить двоих и уйти от оставшихся всё ещё можно, но когда их было пятеро. Сейчас ей вполне могли помешать это сделать. И похоже, нападение было спланированным — её вели вглубь переулка, страясь окружить. — Нет, миленький щеночек. Мои ребята получат такой лакомый кусочек только после меня… — томно произносит бурая волчица, подходя к гончей. Встреча с бандой насильников не была чем-то удивительным в Дарк Сити — удивляло лишь то, что заправляла ей женщина. И похоже надругаться над Луной намеревалась именно она, что было для неё вдвойне унизительно. — А не подавишься, сучка? — разъярённая этим фактом, адская гончая наносит точный удар в морду волчицы. Но та блокирует, нанося ответный. Луна уклонилась и рванула в сторону, расчитывая вырваться из окружения — но белый волк из банды насильников попытался её скрутить. Пнув противника в голень, гончая наносит удар локтем в его голову, оглушая. К ней кидается пара бесов — но она уходит в сторону и валит одного подсечкой, а второго ногой с разворота.        Сзади на Луну набросился гончий-доберман, хватая за шею — однако, адская гончая вцепляется в его руку зубами и бьёт локтем в живот. Спереди в этот момент нападает крупный подкачанный бес — и получает ногой в челюсть. Высвободившись из захвата, она пытается вновь убежать, но два гончих преграждают ей дорогу. Луна влетает в одного с двух ног, уклоняясь от удара второго и прописывая ему мощный апперкот… как на пути гончей встаёт волчица. — Ах, мальчики, ну почему мне приходится всё делать самой? — негодующе произносит она, бурой молнией сближаясь с адской гончей и нанося ей стремительный боковой удар. Луна уклоняется… но получает второй удар в живот. Следом в сложившуюся гончую прилетает колено, выбивая зуб. Она отлетает к стене, её голова гудит от удара, а зрение помутилось. Не давая жертве подняться, бурая волчица хватает Луну за горло, прижимая к стене. — Впрочем, этот щеночек очень хорош. Ты впечатлила меня, сладенькая, и поэтому я буду с тобой нежной… поначалу. — лидерша бандитов ухмыляется, глядя в глаза адской гончей. Та пытается вырваться, но получает новый удар по лицу. — Приятного тебе сифилиса, шлюха блохастая… — огрызнулась Луна, плюя кровью в морду бандитки. Бурая волчица с лёгкостью уклонилась от плевка, не снимая с довольной морды ухмылки. В этот момент гончая подумала, что всё-таки встретила свою судьбу. Сейчас её изнасилуют и скорее всего убьют. Может быть не сразу, но от этого только хуже.        «Кажется, мне стоило послушать Блица и ждать в офисе…» — запоздало подумала она, видя, как бандитка достаёт из кармана шорт её телефон. В своей глупой обиде, Луна выключила его и теперь даже на помощь позвать не может. Её никто не спасёт и никто не услышит её криков. Она никому не нужна… и, может быть, Луна сама сделала так, что теперь ей никто не поможет… — Какая заботливая милашка! Только поглядите, мальчики, она беспокоится о нашем здоровье! — вся банда насильников громко заржала, а те, кого она отлупила ранее, встали и злобно смотрели на неё. — Не переживай, щеночек, специально для тебя — у меня есть способы разработать твою пушистую попку безопасно. — ухмылка волчицы стала ещё шире, когда она коснулась пальцами ягодиц Луны, скрытых под тканью шорт и сжала их. Гончей оставалось только бессильно рычать. Два пса из подручных бурой волчицы уже намеревались связать Луну, как она увидела в темноте алый уголёк… и тут одному бандиту отрывают голову.        Следом второй отлетает к стене, будто в него врезался поезд. Судя по влажному хрусту, с коим голова гончего встретилась со стеной — он уже не встанет. Голову же третьего превращает в месиво мощный удар кулака. Оставшиеся члены банды всё ещё пребывают в шоке от внезапного нападения — так стремительно двигался нападавший. Луна даже не могла уследить за его движениями, когда он вырывает руки четвёртому бандиту, отправляя пинком в стену. Пятый тоже лишается головы, коя отправилась в шестого. Этому повезло меньше — кулак пробил его навылет, а затем неизвестный просто выкинул тело из переулка. Очередной насильник от мощного удара кулака — лишается половины черепа, которую просто сбрило от апперкота незнакомца. Башка ещё одного превращается в мокрое пятно от следующего удара сверху. Последнего — неизвестный нападавший просто разрывает надвое.        Всё случилось так быстро, что ни Луна, ни бурая волчица — даже не поняли, что произошло. Однако, десяток бандитов разорван в клочки и перед ними теперь возвышалась массивная фигура, чей красный глаз горел в темноте переулка. — П-послушай, я не хочу проблем… Забирай девчонку себе, мы можем договориться… — грозная и самодовольная бурая волчица теперь была в панике. Она отпустила адскую гончую и сейчас испуганно подняла руки на уровень груди, стоя и не двигаясь напротив загадочного убийцы. Впрочем… обе гончие поняли, на кого они нарвались. Красный Глаз, страшная легенда Дарк Сити. А легенда эта гласила, что ещё никто не уходил живым при прямой встрече с ним…        Резко чудовище сближается с волчицей — и одним движением руки отрывает ей голову, откидывая в сторону. Обезглавленное тело падает на грязный асфальт, обдавая Луну кровью. Адская гончая с ужасом наблюдала расправу монстра над её насильниками и теперь похоже, станет новой жертвой. Её чувства обострились до предела и она смогла рассмотреть создание в подробностях.        Это был очень высокий мужчина очень крепкого сложения. Одетый в какое-то рванье, обугленное и со следами запёкшейся крови — причём разных цветов, что только больше ужасало — в дыры которого проглядывали весьма рельефные мыщцы… и металл. Адская гончая увидела, что руки Красного Глаза состоят будто из серебра — это было сложно заметить из-за покрывшей их крови. Однако, Луна видела, как блестит это серебро в дырах лохмотьев жуткого создания.        Подняв взгляд, она посмотрела на его лицо. Мужчина был совсем как человек, если не считать того, что половина его лица была сделана из металла. Волосы были такими же серебряными — даже усы, кои гончая заметила под его носом. Само лицо легендарного маньяка было уродливой маской из шрамов и ожогов. В некоторых Луна отчёливо узнала следы когтей… Но больше её привлекли глаза, чей жуткий взор смотрел прямо в её душу. Один, белый мёртвый глаз — был обычным. Если его можно таковым назвать. А вот на месте второго… была жуткая, словно живая, тьма, что чёрными протуберанцами выбиралась из глазницы и будто хотела схватить Луну этими щупальцами, состоящими из живого мрака. В этой тьме раскалённым угольком, горел красный, как свежая кровь, глаз. Именно из-за него это чудовище получило своё имя. И Луна понимала, почему немногие выжившие этот глаз запомнили…        Монстр просто стоял и смотрел на адскую гончую. И если в руках насильников она ещё надеялась на попытку вырваться — то теперь поняла, что это конец. Лёжа у стены, она знала, что убежать не сможет — чудовище так стремительно двигалось, что нагнало бы её за секунду. Да он и встать ей не позволит — стоит Луне дёрнуться и она лишится головы. Это не считая ужаса, что сковал её ледяными цепями. Это создание даже по меркам Ада было каким-то инфернальным — пусть это ощущение мощи и было знакомо гончей по встрече со Столасом, ведь как бы презрительно она не относилась к высшим демонам, она чувствовала их силу — то от воплотившейся городской легенды буквально веяло погибелью.        Запах металла, крови и гари, что бил в нос гончей — был подлинным ароматом смерти. От Красного Глаза исходили эманации жуткой, непостижимой угрозы, что пробирали Луну до костей. В любой момент существо могло оборвать её жизнь без звука и усилия. Она даже не представляла, что можно противопоставить такой мощи. Теперь её точно никто не спасёт — кто мог остановить такого монстра, будто сошедшего с кадров хоррор-фильмов?        Внезапно, чудовище начало приближаться к ней. Оно сделало шаг, склонившись над вжавшейся в страхе в стену гончей и протянуло к ней руку. Готовясь к смерти, Луна сжалась и зажмурилась, не силах даже закричать… однако, боли не последовало. Вместо этого она ощутила на своей щеке прикосновение холодных стальных пальцев. — Рокси, всё хорошо. Они больше тебя не обидят. — услышала она жуткий, неживой голос, с металлическим звучанием. Робко открыв глаза, адская гончая встретилась с таким же жутким взглядом существа… которое улыбалось. Изуродованное шрамами лицо монстра расплылось в доброй улыбке, а его ледяные пальцы нежно касались меха щеки Луны, чуть поглаживая её. — Не бойся, их больше нет. Всё закончилось. — продолжало говорить чудовище, лаская адскую гончую холодными пальцами.        Вид улыбающего монстра и его удивительно аккуратное и нежное касание шокировали её. Внезапно, в голове Луны возникли несколько мыслей. Первая — что жуткое создание её с кем-то путает. Вторая — что оно, верятно, решило занять место убитых насильников… Гончая была абсолютно беспомощна, чудовище могло сделать с ней всё что угодно. В том числе изнасиловать и убить. И ещё вопрос — в какой последовательности оно будет осуществлять задуманное…        Луна не двигалась, с ужасом глядя в жуткие глаза существа. Ей оставалось только гадать, что происходит в его полуметаллической голове. Адская гончая дрожала, чувствуя поглаживание ледяных железных пальцев. В этот момент — она понимала героинь хоррор-фильмов, которые были в шаге от монстра, но не могли двинуться и даже дышать, ведь чудовище почует их и разорвёт на куски. Любое слово или жест могли превратить нежное прикосновение сумасшедшего создания в смертельный удар. Луна даже дышала через раз, ощущая, как её сердце стремится проломить грудную клетку от переполняющего её страха. — Рокси, я понимаю, что ты напугана. Прости меня, я должен был придти раньше… Я должен был защитить тебя… Прости, умоляю… — в это мгновение, существо обнимает адскую гончую. Несмотря на холод рук, объятия были на удивление… тёплыми. Она только сейчас осознала, что такой же доброй улыбкой одаривал её Блиц. Но даже он не дарил ей таких нежных объятий, как этот жуткий убийца. Он прижал её к себе, поглаживая по волосам и слегка касась пальцами ушей… что было удивительно приятно для Луны. Чудовище будто знало, как обращаться с гончими… Причём, похоже в интимном плане тоже — такие ласки ушей считались очень личными. Монстр гладил её по голове, моля о прощении, словно сейчас расплачется. Кем бы не была эта Рокси, с которой её перепутали — она была очень дорога этому существу. И может… жизнь Луны теперь не под угрозой…        Адская гончая лишь продолжала дрожать от страха, смешанного со смущением. С одной стороны быть жертвой сексуального насилия жуткого чудовища — это мерзко. С другой… может он не станет её убивать? Прикосновения Красного Глаза были очень нежными и любящими… Луна только в своих фантазиях удостаивалась такого. Потому что её реальные партнёры больше были сосредоточены на процессе, чем на самой гончей. И от того ей было неловко вдвойне — ведь такой нежности она удостоилась от жуткого поехавшего маньяка-убийцы. Маньяка, что спас и защитил её…        Существо между тем чуть отстранилось, снова встретившись с ней взглядом… И его лицо менялось. Улыбка исчезла, её сменило удивление… а потом… нечто другое. Мимика монстра скупа, его жуткие глаза были чуждыми и понять что выражает его лицо — было сложно. — Это… не она… — произносит чудовище так… словно только что получило сильную рану. Оно не дышало, но в этот момент болезненно выдохнуло. Луна сама не знала почему — но этот выдох показался ей именно болезненным. Он отстраняется от неё, вставая. Рот существа раскрыт, оно смотрит на гончую и на свои руки. — Это не она! — восклицает монстр, падая на колени и закрывая руками лицо. — Это не она!!! — чудовище издаёт такой жуткий и невыносимый вой боли и отчаяния, будто его сейчас заживо режут на куски.        Луна не отличалась эмпатией и уж точно не испытывала её по отношению к этому монстру… но его истошные крики и то, как он скребёт руками лицо, словно пытаясь выцарапать собственные глаза, что его стальные пальцы аж высекают искры от соприкосновения с металлом лица… Всё это позволяло буквально ощутить — как сильно ему сейчас больно. Жуткие вопли заставляли шерсть гончей вставать дыбом, она сильнее вжималась в стену, не сводя взгляда кричащего Красного Глаза… Она буквально чувствовала его боль и от этого закрыла глаза, чтобы не видеть мучающегося и кричащего монстра…        Наконец, всё затихло. Адская гончая робко открывает глаза, видя согнувшуюся фигуру чудовища, стоящую на коленях. Красный Глаз закрыл своё жуткое лицо руками и не двигался. В ушах Луны всё ещё звучали его вопли, словно она была свидетелем невероятной пытки этого существа. И гончая предполагала, что так и есть — настолько было сильно ощущение боли, исходившее от монстра…        В это мгновение, он выпрямился, убирая руки с лица. Медленно и пошатываясь, словно вставший из могилы труп, чудовище встаёт на ноги. И обращает свой жуткий взор на Луну, медленно и дёрганно, словно робот с заклинившими приводами, поворачивая голову. — Те6е… Нужна помощь? — неживой голос звучит очень тяжело, словно монстр действительно испытал невероятные страдания. Всё происходящее выдуло из головы адской гончей все мысли. Она не знала, что ему ответить. Только понимала, что теперь он точно её убьёт. За обман, за боль, которую он ему причинил. Этот вопрос мог быть жестоким сарказмом с его стороны… — Да… — выдавила из себя Луна, испуганно смотря на монстра. А тот стремительно двинулся к ней, заставив вновь зажмуриться и ожидать конца. Адская гончая ощутила, как её схватили сильные холодные руки и уже думала, что её разорвут… но смерть не наступала. Снова открыв глаза, она заметила, что Красный Глаз просто удерживает её в своих руках. И снова… удивительно нежно и аккуратно… — Прости, я не могу оказать тебе помощь на месте. Говори, куда мне идти. Я отнесу тебя туда, где тебе помогут. — всё тем же холодным и безэмоциональным голосом произносит существо, продолжая держать Луну в руках. Она не ощущала его дыхания, но чуткий слух гончей уловил биение сердца Красного Глаза. Очень редкие, но мощные удары дали ей понять, что это создание всё же живое, хотя и выглядит как смесь робота и ожившего трупа. — О-отнеси меня в мой офис… Я укажу путь… — говорить адской гончей было тяжело, ей всё ещё было невероятно страшно. И потому захотелось оказаться рядом с тем, кто был ей близок. А ближе, чем Блиц — у неё никого не было… Даже не смотря на Луну, монстр кивнул и двинулся, неся её в своих железных руках.        Они шли по пустым улицам Дарк Сити и Луна никак не могла понять — почему Красный Глаз не только не убил её — но и помогает ей. Да, в начале он её просто спутал с кем-то, кто вероятно был ему очень близок… возможно даже с той, кого он любил — настолько ласковыми и нежными были его прикосновения. Адская гончая до сих пор не могла забыть, как он пытался её… утешить что ли. Как гладил по волосам, аккуратно касаясь ушек Луны, как тепло обнимал её… В могучих холодных руках она даже не ощущала покачивания, словно для существа немаленькая гончая ничего не весила.        Она не решалась говорить с ним, отвечая только на вопрос о направлении. Само чудовище тоже не было настроенно на диалог, обращаясь к ней лишь за уточнением маршрута. Луна, вспоминая тот момент в чём-то даже трогательного спасения, невольно сама прижалась к могучей груди монстра, слушая редкие удары его сердца. Как быстро переменилась ситуация — только что она была героиней хорор-фильма, встретившейся с безжалостным и жутким даже для Ада монстром — а теперь, как типичная девушка в беде из дешёвого боевика лежит в мощных руках своего брутального спасителя, что несёт её домой.        Все рассказы о Красном Глазе говорили, что такое невозможно. Что это существо просто убивало всех без разбора… хотя стоило ли им верить? Да, сама Луна боялась это создание настолько сильно, что радовалась тому факту, что не обделалась от страха, когда он прикоснулся к ней… Однако, сумасшедший маньяк явно действовал осмысленно, предложив ей помощь. И это после того, как осознал свою ошибку и это осознание причинило ему такую страшную боль… В разуме гончей всё ещё стояли картины его мучений и она снова и снова слышала те истошные вопли отчаяния, что издавала неживая глотка полуметаллического чудовища.        Робко подняв взгляд она видела серебрянную половину его лица, направленного строго вперёд. Ужасный глаз из живой тьмы всё ещё выпускающей протуберанцы живого мрака не обращал на неё свой взор, однако, гончая боялась, что монстр всё же передумает и одним движением разорвёт её. Тем не менее, его холодные руки аккуратно удерживали Луну и вреда ей причинять пока не собирались. Такая забота трогала девушку, несмотря на то, что оказана она жутким чудовищем.        В Аду никому не дела до проблем других. Адскую гончую никто бы не спас, никто бы не помог ей в том переулке… Но вот страшная легенда Дарк Сити пришла ей на помощь. Не говоря ни слова, жестоко убила тех, кто собирался надругаться над Луной. И монстр, пусть и по ошибке, пытался её успокоить, да ещё с такой нежностью, коей она никогда не удостаивалась. Гончая понимала, что ничего не бывает так просто и Красный Глаз непременно потребует платы за свою помощь. И страшилась того, что он попросит взамен…        Хотя… в чём-то это чудовище было ей даже немного симпатично. Люди её естественно не привлекали, а уж их уродливое искажение, каким и был монстр — тем более. Однако, если он потребует в качестве платы её тело — она наверно, даже не будет сильно против. «Будто меня кто-то спрашивать будет, ага… Этот тип просто возьмёт меня и всё. Если захочет…» — думала гончая, теряясь в догадках, что может желать такое существо. Вряд ли денег или чего-то подобного. Только услуги. Может секса, может чего-то ещё… Может — вообще потребует вечного служения себе. И вряд ли у неё будет выбор. Иначе монстр просто заберёт её жизнь, кою он спас.        «Интересно… кто эта Рокси? Может она тоже гончая, как и я? Этот псих явно умеет ублажать девушек такого типа…» — вновь, со смущением, вспомнила слова чудовища и его нежные касания Луна. И вряд ли бы кому-то призналась, что такая инфернальная тварь, как Красный Глаз — ласкала её ушки и ей это нравилось. Она даже не знала, как относиться к тому, что такое чудовище вызвало у неё пусть и мимолётную, но симпатию. Впрочем, больше всего адская гончая желала, чтобы эта страшная ночь кончилась и она никогда бы более не встретилась с воплотившейся городской легендой Дарк Сити…        И вот, наконец они достигают здания, в котором был офис агенства I.M.P. — высотка со стилизованными рогами. Блиц любил производить впечатление на других и потому выбрал именно его для аренды, несмотря на цену. Луна заметила, что фургон был всё ещё здесь. Либо её приёмный отец никуда не поехал — либо поплёлся пешком, что совсем уж было маловероятно. — В-всё, мы пришли. Тут я и работаю… — робко произнесла гончая, когда они достигли парадного входа. Красный Глаз резко остановился, что заставило Луну слегка покачнуться в его руках. — Ты можешь идти? Или мне донести тебя дальше? — всё тем же лишённым эмоций и ледяным голосом спросило её существо, обращая на адскую гончую свой взор, от которого мурашки табунами бежали по её спине, заставляя шерсть вставать дыбом. Погружённая в свои мысли, Луна и забыла насколько страшным был этот монстр. — Д-да, я в порядке. — она продолжала заикаться, когда говорила с ним. И страшилась сказать что-то не то. Вообще она всегда была неуверенной с теми, кто ей нравился и поэтому в общении с ними у гончей возникали трудности. Только вот это чудовище ей не нравилось и причина её страха была совсем иной. В этой причине она сейчас находилась. Ледяные стальные руки могли не только аккуратно удерживать её — но и порвать, как меховой коврик, в одно мгновение.        Тем не менее, полоумный маньяк не причинил ей вреда. Не говоря ни слова, он медленно, словно статую из тонкого хрусталя, поставил Луну на тротуар. В этот момент адская гончая оценила его рост — он возвышался над ней, как башня, и был наверно даже немного выше Столаса — а Граф Ада был очень высок. Сравнение с башней было уместным — в свете фонарей она могла видеть его широкие плечи и мощные мускулы. Свет бликовал на металле его тела, превращая само существо в пусть и жуткую — но красивую статую из серебра. «Если бы не лицо и шрамы — его даже можно было бы назвать красивым. Эх, если он был адским гончим как Вортекс — он бы мне даже приглянулся…» — невольно подумала Луна, правда от этих мыслей её отвлекли ватные ноги, стоять на коих было тяжеловато. — Тебе ещё нужна моя помощь? — снова, будто робот, монстр повторил свой вопрос о помощи. Холодный неживой голос моментально выдул из головы Луны все посторонние мысли. Сейчас она думала о том, что он попросит взамен и как ей отвязаться от этого чудовища, не умерев в процессе. — Нет, дальше я сама. — гончая неловко улыбнулась, но тут же одёрнула себя. Это не просто прохожий, который решил ей помочь. Это жестокий убийца, на её глазах разорвавший голыми руками одинадцать демонов в одно мгновение. Страшное и жуткое, даже по меркам преисподней, существо, о коем ходили леденящие кровь слухи. И в правдивости онных она уже убедилась… — О, Луни, ты здесь! Я так рад, что ты решила меня дождаться! — неловкое молчание нарушает появление Блица, который радостно обнимает свою приёмную дочь, заставляя её испуганно подпрыгнуть, вздыбив мех и подняв хвост. — А… кто это с тобой? — спросил бес, отпуская гончую и смерив оценивающим взглядом Красного Глаза, что металлической статуей безмолвно стоял рядом с Луной. — Блиц, блять, не пугай меня так, мудак ты конченный! — воскликнула адская гончая, но осеклась, заметив, как сжались кулаки чудовища. Поняв, что ещё секунда — и её нерадивый «папаша» лишится головы — она резко заслоняет его собой. — Это мой отец! Всё в порядке! — восклицает Луна, испуганно глядя в жуткие чуждые глаза монстра. Она лишь надеялась, что он не станет причинять им вреда — ведь он помог ей… — Оу, Луни, ты наконец назвала меня «папой»! Это так потрясающе! — чёрта так обрадовало признание приёмной дочери, что он даже не обратил внимания на то, что она закрыла его собой. — Во имя Сатаны, Блиц, заткнись нахуй! — прошипела гончая, прервав беса и продолжая с ужасом и надеждой смотреть на чудовище, готовое разорвать их обоих на мелкие клочки. Блиц, видимо поняв ситуацию, послушался и заткнулся, непонимающе глядя то на свою дочь, то на Красного Глаза.        Страшная легенда Дарк Сити, тем временем, разжала кулаки и просто развернулась, зашагав в сторону одного из тёмных переулков, где и растворилась во мраке адской ночи. Ни говоря ни слова и ничего не прося взамен на спасение Луны. Ужасный убийца просто ушёл, посчитав своё дело сделанным. «А я ведь даже не поблагодарила его за то, что он меня спас…» — пронеслась в голове адской гончей, всё ещё смотрящей в след давно скрывшемуся чудовищу, запоздалая мысль. — Луни, кто этот тип? Что ему от тебя надо? Он тебя обидел? Я его в асфальт нахуй укатаю! — взбеленился Блиц, доставая кремнёвые пистолеты и намереваясь покарать обидчика своей дочурки. — А ну успокойся, мудила! — Луна моментально отобрала оружие у отца и недовольно смотрела на него. — Я тебе только жизнь спасла, долбоёб рогатый! Этот, как ты его назвал, «тип» — нас бы порвал на тряпки, если бы я не сказала, что ты мой отец. И я больше никогда не скажу этого снова! — адская гончая положила пистолеты в карманы шорт, с удивлением обнаружив там свой телефон. «И когда он успел его туда положить? Мне точно нужно было ему хотя бы спасибо сказать…» — Луну грыз доселе невиданный зверь — её внезапно проснувшаяся совесть. И что более удивительно — проснулась она по отношению к жестокому и кровожадному чудовищу… кое оказалось не таким уж жестоким и кровожадным… — Луни, прости меня! Просто ты мне ничего не объясняешь вот я и… — бес резко остыл, ощущая вину за своё поведение, что тоже было редкостью. Впрочем, извинялся он всегда именно перед своей приёмной дочерью — другие такой чести не удостаивались. — Помнишь наш разговор о Красном Глазе? Вот это он и был… — ограничилась коротким ответом Луна, вновь взглянув в темный переулок, где исчез легендарный убийца. Конечно, она могла только гадать, что творилось в его голове — но он защитил её честь и спас её, вернул имущество и донёс до работы на руках — и даже благодарности за такое не попросил. И от этого она даже начала ощущать себя немного виноватой, пусть и радовалась, что так легко отделалась от этого монстра. — Т-ты серьёзно, Луни? Я и не представлял, что ты с ним знакома… — ошарашенный такими новостями бес — только сейчас осознал, что они ходили по краешку могилы. Нервно сглотнув, он тоже уставился в тот тёмный переулок, куда удалилась жуткая легенда Дарк Сити. — Мы не знакомы, кретин! — вновь вспылила гончая, но тут же остыла, решив особо не шелестеть и пояснить ситуацию. — Просто… я по глупости встряла, когда шла домой. Банда каких-то говнарей собиралась меня изнасиловать и… — а теперь особо шелестеть начал уже Блиц, стоило ему только услышать, что кто-то собирался надругаться над его дочерью. — Где они?! Руками голыми порву уёбков! — чёрт зарычал и оскалился так, что Луне самой стало страшно от этого зрелища. Тем не менее, она смогла взять себя в руки и перехватила приёмного отца, что красной молнией бесновался в её цепких лапах. — Да успокойся ты! В могиле они… Когда меня прижали, объявился Красный Глаз и за секунду разорвал одиннадцать бандитов на куски голыми руками, как ты и хотел. — услышав это, Блиц резко успокоился. Адская гончая наконец смогла поставить своего «папашу» на тротуар и продолжить разговор. — Я уж думала, что он и меня порвёт… Но он меня с кем-то перепутал. Поэтому решил внезапно помочь — телефон вернул и донёс до офиса на руках… — в этот момент Луна осознала ещё кое что.        Жуткий маньяк не просто защитил её. Не просто донёс на себе до работы и вернул отнятое. Он собирался помогать ей и защитить её снова — агрессия в отношении Блица была из-за её собственного вопля, что заставил видеть в бесе угрозу для гончей. Лишь слова о том, что это её отец — успокоили чудовище и оно решило, что уж родитель точно поможет дочери — потому и ушло. Такая… удивительная забота — вновь тронула Луну. Это странное существо за столь короткое время сделало ей столько хорошего, сколь никто, кроме Блица, не делал. И… даже не просило ничего за это. Хотя бы простой благодарности. Вспоминая его нежное утешение и ужасающие страдания — гончая сильнее ощущала вину и смущение.        Может она и выглядела и вела себя как чёрствая равнодушная сука — но это потому что к ней все — ну кроме Блица, к коему Луна всё же относится с теплотой, пусть и не демонстрирует этого — относились как к суке. Но адская гончая вопреки такому отношению — помнит и ценит добро, которое ей сделали. Конечно, это было лишь везением, что монстр был рядом и решил не убивать её… но она не могла просто принять его помощь, как дожное. И… даже наверно находила в нём что-то общее с собой — ведь она видела не только безжалостное чудовище, но и измученное, изуродованное существо, что страдало от неописуемой боли… и одиночества.        «Может… эта Рокси — мертва? Может её убили ангелы и теперь, потерявший ту, кого он любил — несчастный просто скитается по городу, видя в бандитах тех, кто отнял у него любовь?» — адская гончая и сама удивилась, как из нескольких бессмысленных слов и странного поведения чудовища — раздула целую драматичную историю в духе дешёвого кино. Её даже сам факт сочувствия этой инфернальной твари ужасал. Но, видимо на фоне грызущей её совести — Луна поневоле немного жалела этого монстра. Который бескорыстно ей помог… — Вау… если бы сам его не видел — подумал что ты кина дешманского пересмотрела и тебе крышу срывает… — задумчиво произносит Блиц, вырывая свою дочь из дебрей мыслей, в коих она заплутала. — Надо было ему хоть слово благодарности сказать за такое. Хотя я не понимаю — почему ты так забеспокоилась, когда я пришёл? — спросил гончую чёрт, всё ещё смотря вместе с ней в тот самый тёмный переулок, в коем давно никого не было. — Он думал, что ты собираешься напасть на меня и хотел защитить. Он меня спрашивал — нужна ли мне ещё его помощь, когда принёс сюда. — отвечала Луна, наконец отвернувшись от переулка и проведя по лицу руками. — Впрочем, неважно. Он ушёл, всё закончилось. Поехали домой, Блиц, мне нужен отдых. — сказав это, адская гончая двинулась к фургону, ощущая как её клонит в сон. Ночка была воистину утомительной… и уникальной. Луна была уверена, что запомнит её навсегда. И особенно… запомнит неожиданную доброту жуткой городской легенды Дарк Сити… — Да, Луни. Мне тоже не помешает отдохнуть. Объявляю завтра выходной. Дьявол и преисподняя, какой же пиздец творится в этом ебучем городе… — задумчиво произносит Блиц, садясь на водительское сидение их тарантайки и заводя двигатель. Фургон тронулся с места и отец с дочерью, наконец, отправились домой, под первыми лучами кроваво-алого адского солнца…        Прошла уже пара недель с чудесного спасения Луны — а из головы адской гончей та ночь всё ещё не выходила. Работы у агентства до сих пор не было, отчего Блиц продолжал нервничать, несмотря на поддержку Столаса — его приёмной дочери казалось что Граф Ада готов был заваливать беса деньгами, поэтому волноваться не стоило. Однако, сам чёрт пребывал в подавленном расположении духа, что опровергало мысль Луны. Видимо, высший демон не собирался поддерживать своего «приятеля» вечно.        Сама же гончая продолжала раз за разом прокручивать в разуме воспоминания о встрече со страшным чудовищем… и о той удивительной доброте этого, инфернального даже для Ада, создания. Она листала ленту новостей, стараясь найти любое упоминание Красного Глаза — но похоже даже маньяк решил взять передышку — новостей о нём почти не появлялось. Впрочем те, что были — уже являлись весьма громкими. Так Луна узнала, что он перешёл дорогу самому Тэйзеру — крупному оверлорду Дарк Сити, контролирующему производство и сбыт наркотиков в городе.        Чудовище вмешалось в деловую встречу людей оверлорда, перебив там всех. Адский барон естественно не оставил такое без ответа — и его подконтрольные банды начали охоту за легендой Дарк Сити… но конец их был предсказуем. Лишившись множества своих подручных, Тэйзер даже оформил объявление о награде — за живого давали больше, чем за мёртвого. Вот только наёмники, решившие взяться за этот заказ — не возвращались.        Вообще, гончая заметила, что улицы города с появлением жуткого чудовища стали немного спокойней — банды очень осторожно действовали, стараясь не поднимать головы, а после налёта на людей Тейзера — даже крупные адские владыки забеспокоились и начали охоту за ним. Но — металлический призрак Дарк Сити оставался неуловимым, жестоко убивая всех, кто дерзнул охотиться на него. Впрочем, Красный Глаз не был мстителем — и случайные жертвы уже его охоты всё равно появлялись… хотя их стало куда меньше, чем было до невероятной встречи адской гончей и загадочного убийцы. «Он будто… стал куда осмотрительнее в выборе целей…» — заключила Луна, продолжая листать ленту.        Гончая и сама стала куда тише и спокойней после этого случая — и хотя её отношение к окружающим не изменилось, она больше ценила Блица и даже к Мокси с Милли стала относиться немного лучше. Мысли о том, что в ту ночь никто, кроме полоумного маньяка — не помог ей и то, как сам маньяк страдал от утраты дорогого ему — заставляли Луну несколько больше ценить окружающих. А уж вспоминая нежные прикосновения монстра — адская гончая невольно мечтала, чтобы её снова так же ласкали любящие руки… коих у неё до сих пор не было. И потому она ешё больше раздражалась, видя нежности супружеской пары бесов. Ведь что-то подобное гончая получила только от жуткого чудовища, что спасло её честь и жизнь…        Она всё ещё ощущала себя немного виноватой за то, что даже не поблагодарила его. Несмотря на радость, что больше с Красным Глазом она не встречалась, коя пересиливала муки совести — грызть её сей невиданный зверь не прекращал. У неё вообще было мало тех, кто относился к ней по-доброму. «Ах, Вортекс… Ну почему ты оказался занят…" — скорбно думала Луна, тихо вздыхая по своему неудавшемуся любовному интересу. И… невольно проецируя холодные железные объятия на понравившегося ей мужчину. Адской гончей очень хотелось того, чтобы Вортекс точно так же нежно обнимал и ласкал её… но у него уже была пассия. С которой, кстати, он обещал её познакомить. И Луна даже боялась представить кто она — ведь пока в её разуме теплилась робкая надежда на то, что внимание гончего к ней перерастёт простую дружбу. Однако, она боялась встречи с той девушкой… потому что уже сейчас невольное сранение с ней заставляло гончую ощущать себя буквально куском дерьма на фоне конфеты.        Тем не менее — телефон и «Инфернет» помогали ей отвлечься от мрачных мыслей, как и всегда. Всё своё время она проводила там… учитывая, что тратить его адской гончей было не на что. Увлечений у неё как таковых не было — несмотря на то, что ей нравилось обучение Блица — заниматься убийствами так же профессионально, как и он — ей было просто лень. Луну полностью устраивало текущее положение дел — минимум напряжения и отвественности. Мокси как-то раз назвал её «трудным подростком во взрослом теле» — чем невероятно выбесил и она едва не порвала чёрта на тряпки. К его счастью — на сторону дочери, как и всегда, встал Блиц, моментально успокоивший гончую и поставивший на место чрезмерно умничающего беса.        Она не терпела когда к ней относятся как к ребёнку. Поэтому все слова, как-то ставящие под сомнения её зрелость — воспринимала в штыки. И на фоне этого… Луна вновь вспомнила ту ночь. Своё ощуение маленького, никому не нужного щенка в большом городе… и то, что она и была таким щенком на фоне Красного Глаза, который мог убить её в мгновение ока… но вместо этого спас и принёс к приёмному отцу.        Чем-то это ощущение слабости в его металлических руках нравилось адской гончей. Наверное тем что тогда ей не приходилось скрываться за маской презрения. Она была такой, какая она есть — просто одинокой, хрупкой девушкой в холодном и жестоком мире таких вот чудовищ, как Красный Глаз. Её навыки не помогли ей в ту ночь — только помощь со стороны. Этот мир явно показывал ей свою силу и её собственное одиночество. Ад поглотит её рано или поздно — и Луна ничего не сможет с этим поделать. Только… если любящие руки не вытащат её из зубастой пасти преисподней в последний момент. Но этих рук — кроме разве что Блица, который был буквально готов отдать за неё свою жизнь, судя по тому, как решительно он намеревался наказать обидчиков дочери — у неё не было. Да и по отношению к приёмному отцу всё было не так однозначно.        Луна помнила свои мысли. Она боялась, что даже Блиц от неё откажется рано или поздно. Или, что много хуже — помрёт в одной из своих сомнительных авантюр. Вновь вспоминая боль чудовища — гончая задумалась — а что она будет делать если тот, кто ей дорог — умрёт? Несмотря на злые пожелания «сдохнуть», адресованные в приступе гнева Блицу — ей совсем не хотелось, чтобы единственный из тех, кому она в принципе была нужна — умирал. Адская гончая панически боялась действительно остаться одной. «Наверно… это было бы так же болезненно, как выглядели страдания Красного Глаза… Блиц конечно мудак — но этот мудак обо мне хотя бы заботится. А я вот о себе позаботиться вряд ли смогу…» — мрачно заключила Луна, вспоминая собственную унизительную беспомощность.        Тем временем, очередной день подходил к концу. Бесы вновь ушли и в офисе снова остались тольке Луна и Блиц, как в тот самый вечер, что не выходил из памяти гончей. Только вот на этот раз она будет ждать чёрта здесь — ей уже хватило приключений на свою пушистую задницу и получать новые адская гончая желанием не горела. — Луни… я могу тебя кое о чём попросить? — донёсся до ушей гончей робкий вопрос её приёмного отца, что вышел из своего офиса. Блиц редко просил дочь о чём либо и поэтому Луне стало даже интересно — чего ему понадобилось. — Ну и чего хотел, Блиц? — равнодушно ответила вопросом на вопрос она, не отвлекаясь от телефона. Она как раз читала очередной пост про Красного Глаза, который в подробностях расписывал его последнее убийство известного охотника за головами с Круга Гордыни. Грешника сначало порвали надвое, а потом раздавили ему голову.        Насколько слабыми по отношению к адским обитателям были люди — настолько же сильными становились демоны-грешники, попавшие в Ад. Даже слабейший из них стоял на две ступени выше в адской иерархии, чем гончие и бесы, чисто за счёт своей силы и трудноубиваемости. Обычным оружием их не взять, только разорвать на куски взрывчаткой или уничтожить голову. Поэтому в разборках между ними превалировали дробовики и экспансивыне пули с автоматическим оружием. Этим знанием со своей дочерью поделился Блиц, видимо имевший опыт устранения таких.        Правда, он обмолвился что каждый из них обладает особыми способностями — и никогда не найдёшь две одинаковых. Кто-то управлял тенями, кто-то мог сливаться с окружением или вызывать столбы пламени — это делало их куда опаснее простых адских обитателей. Вкупе с физической прочностью и трудноубиваемостью — они были очень опасным противником. Впрочем, Ад от перенаселения грешных душ не страдал — все они регулярно убивали друг друга, деля власть или работая на корпорации. Лишь немногие становились оверлордами — адскими баронами, что приближались по силе и влиянию к высшим демонам. Самые сильные из них и вовсе были практически равны — разве что в трудноубиваемости уступали.        По сравнению с ними — гончие, бесы и даже немного более сильные демоны вроде суккубов или бафометов — были таким же мясом, каким для бесов были простые люди в Мире Смертных. В этом Луна находила злую иронию — убивая людей в их мире — они делали их лишь сильнее в Аду. К тому же — грешник был готовым специалистом, а беса или адскую гончую надо было вырастить и обучить. Правда грешники были стерильны и потому не размножались — чем ценились ещё сильнее. И это вновь вызывало у Луны мысли о Красном Глазе — она вспоминала ощущение мощи, исходившее от него. С его силой и безжалостностью — он мог бы давно стать оверлордом.        «А может, он им и был? Просто ангелы помножили на ноль его группировку и убили возлюбленную, отчего могущественный демон просто сошёл с ума?» — тут же выдала теорию появления загадочного убийцы Луна, глядя что комментарии к новости полнились ими. И удивилась тому, что она продолжает придумывать глупые истории про жуткую тварь в духе дешёвого кино. Тем более, что о таком оверлорде она не слышала, да и новость об уничтожении группировки такого могущественного демона точно была бы в «Инфернете» — но её там не было. — Моя просьба будет немного нескромной, Луни — но я уверен, что ты меня поймёшь. — отвлёк адскую гончую от фантазий Блиц. — Она касается твоего друга… — бес был на удивление смущён и неловок в этом разговоре. Такая странность в его поведении насторожила Луну. — Друге? Нескромная просьба? И чего ты хочешь, внуков что ли? Ты не охуел там, старикашка? — начала раздражаться она, напрягшись от слов приёмного отца. Единственный, кого она могла назвать другом — это Вортекс, а о нём адская гончая никому не рассказывала. Тем более — о своём любовном интересе к нему. Особенно, учитывая тот факт, что Блиц готов разорвать на клочки любого парня, что позарится на его дочь. Единственное, что спасало идиотов, дерзнувших к ней подкатить — их отсутствие. Как из-за самой гончей, так из-за её «папаши». Ну, и в свою личную жизнь «рогатого мудилу» Луна никогда не посвящала. Она считала, что это его не касается и, если он начинал туда лезть — то получал по морде.        Ей хватило слухов о том, что Блиц регулярно шпионит на Мокси и Милли, снимая их соитие на камеру. Точнее — пытаясь, поскольку супружеская пара всегда раскрывала «невидимого наблюдателя» — и Милли с улюлюканием гоняла его по дому. Бесовке это даже нравилось, она воспринимала это как забавную игру, относясь к этому с иронией. Блиц, правда, так это не воспринимал, поскольку уже получил пару раз старым телевизором по башке. Но, вроде как, попыток не бросил. И посему — Луна резонно опасалась, что этот «конченный мудила» решил заснять с ней «хоум-видео». Непонятно, правда зачем — бес всегда очень трепетно относился к личному пространству дочери и такой запрос от него был маловероятен. Несмотря на все его странности. — О, Луни, это было бы чудесно! — умилительно сложив руки вместе, чёрт расплылся в улыбке. Но тут же принял расстроенное выражение лица. — Но я не по этому поводу. Моя просьба касается финансового положения компании. И… нашего общего знакомого, с которым ты встретилась пару недель назад. — эти слова ошарашили Луну. Гончая вытаращилась на своего приёмного отца вздыбив хвост. — Ты ебанутый. — заключила она, всё ещё осознавая, что пришло в голову Блица. Она понимала, что речь идёт как раз о Красном Глазе. И значит её приёмный отец только что пытался подписать себе смертный приговор. — Не без этого, Луни… Но мне нужно спасать бизнес! А это объявление о награде от Тэйзера очень кстати… Ну я и подумал, что раз уж ты с ним вроде как в дружеских отношениях, то он мог бы нам помочь. — речь беса прерывает рык адской гончей, которая пришла в ярость от идиотской затеи отца. — Ебанько конченый! Ты хотя бы понимаешь во что хочешь влезть?! — воскликнула она, гневно смотря на Блица. Однако, чуть остыла, потому что причина этого гнева была в нежелании, чтобы её приёмный отец подвергал себя бессмысленному риску. «Кажется, мои страхи, что он сдохнет в сомнительной авантюре — становятся реальностью…» — подумала адская гончая, вставая из-за стола. Её хвост метался из стороны в сторону, показывая, как сильно она нервничала, начав ходить вперёд и назад. — Мы с ним — не друзья, долбоёб рогатый! Мне просто повезло, что он ошибся. Он порвёт тебя на клочки, если ты к нему приблизишься. — она замерла, стоя перед Блицем и оскалившись. — Кроме того — я на твою авантюру не подпишусь! Он и меня разорвёт на куски! — красно-белый чёрт буквально сжался под гневным взглядом дочери. — Это не считая того, что он, вроде как, твою дочь спас, а ты собираешься его сдать за награду, как крыса! Тебе что — блядские деньги дороже меня? — Блиц виновато смотрел в пол, под обвиняющие слова адской гончей, что смотрела на него убийственным взглядом. И ей очень хотелось его прикончить — потому что иначе её нерадивый «папаша» справится с этим самостоятельно.        И замечание про деньги было полным отражением мыслей самой Луны. Её приёмный отец, единственный, кому она нужна и тот, кто ей дорог — хочет рискнуть жизнью, ввязываясь в смертельно опасное и бесчестное предприятие. Конечно, может быть не ради самих денег, а как раз ради неё — тут адская гончая немного сбавила градус агрессии, понимая, что если бизнес загнётся, то они оба окажутся на улице. Но всё равно это был глупый риск. Плюсом шли чувство вины перед Красным Глазом и гнев за то, что бес так поступает со спасителем собственной дочери. «Он что — и меня продаст ради своего ебучего бизнеса?» — недовольно подумала Луна, чувствуя, что у неё просыпается настоящая ненависть к такому поведению приёмного отца. Коя вполне могла перерасти в ненависть к самому Блицу. А гончей очень не хотелось этого. Она устала ненавидеть всё вокруг. — Ну, во-первых — нет, никакие деньги для меня не дороже моей маленькой Луни-Туни! — бес, тем временем, поднял голову, уже с недовольством глядя на дочь, зарычавшую от его очередного сюсюкания. — Во вторых — я не собираюсь его сдавать. Я хочу договорится, чтобы мы провернули аферу — мы его типа сдаём, он месит своих врагов с нашей помощью — и мы делим награду. Всем сплошная выгода. Ты же не думаешь, что чувак, в одно лицо вырезающий банды вооружённых демонов — не справится с каким-то наркобарыгой и его наёмниками? — только что до этого виновато смотрящий в пол Блиц — триумфально улыбнулся, излагая свой гениальный план. «Скорее — генитальный… Во имя Сатаны… какой же он долбоёб…» — подумала гончая, сменяя гнев на милость. План Блица как всегда был идиотским — но она радовалась, что её приёмный отец намного лучше, чем она начала о нём думать. — Великолепный план, Блиц, надёжный, блять, как швейцарские часы! — раздражаённо ответила Луна, продожая глядеть на чёрта, как на умалишённого. — С какого хера ты взял, что он будет с тобой разговаривать? Типа — это я должна его убедить в твоей авантюре? Он нас обоих и слушать не станет — просто порвёт. Это поехавшее чудовище, одержимое жаждой крови. Ты не видел как оно убивает. Я видела. И я не подойду к нему и на выстрел пушки! — произнесла гончая, присаживаясь на своё место и снова беря телефон. — Так что, давай не выёбывайся. Как обычно — курим на дорожку и поехали домой. Завтра придумаем менее кретинский план спасения твоей конторы. — однако, бес похоже не стал внимать словам своей дочери. — Как-то ты нелестно отзываешься о том, кто тебя спас и донёс почти до дома. Это некультурно, Луни! — сделал замечание дочери Блиц, чем только заставил её возвести глаза к потолку и снова уставиться в телефон, закуривая сигарету. — Он показался мне вполне вменяемым, причём исходя из твоих же слов. Ладно, ангел с тобой — не хочешь идти, не надо. Сам с ним поговорю… — чёрт обиделся и ушёл, оставив адскую гончую с удивлённым лицом смотреть на закрывшуюся дверь офиса. Едва прикуренная сигарета выпала из раскрытого рта и Луна, матерясь, затушила её, рванув за своим отцом. — Не лезь, дебил, сука, ебаный! Он тебя сожрёт! — кричала она, нагнав таки Блица, уже вышедшего из офиса. — Стой, дурак! Я не пущу тебя в одиночку! — она схватила что-то ворчащего под нос беса за руку, не пуская дальше. — Я не позволю тебе сдохнуть одному в тёмной подворотне. Пойдём вместе. Может… он и правда хотя бы нас выслушает… — обернувшийся чёрт расплылся в радостной улыбке, словно ребёнок, получивший долгожданный подарок на день рождения. — Луни, девочка моя, ты самая лучшая! — он крепко обнимает свою дочь, чем заставляет её смутиться. — Всегда знал, что ты вся в папку! Ну, вперёд — на встречу приключениям! — и он тут же устремился в тёмный переулок, утягивая её за собой. — Блиц, блять, если твоя жопа приключений ищет — то здесь их, считай, выдают. — только и успела вымолвить Луна, следуя за своим отцом и размышляя о том, во что она ввязалась и надеясь, что Столас хотя бы оплатит их похороны. «Если останется, что хоронить…» — подумала адская гончая, уходя вместе с красно-белым чёртом в мрачный лабиринт улиц Дарк Сити…        Шли они долго. Уже совсем стемнело, отчего тени в переулках стали гуще. На удивление — никто, даже бандиты и наркоманы — им не попадался. Луна корила себя за то, что не вырубила чёрта ударом в челюсть — но теперь уже поздно, так как они сильно отдалились от офиса, а оставаться одной с бессонательным «папашкой» адской гончей не хотелось.        Вообще попытка найти Красного Глаза была изначально обречена на провал — судя по имеющейся информации, он сам находит тех, кто ему нужен. И встречаться с мрачной легендой города вновь — гончая не желала совершенно. Но и отпускать Блица одного — тем более. С ней у него хотя бы есть шанс выжить… правда, Луна сомневалась что полоумный маньяк будет так же нежен и благосклонен, как при первой встрече. Особенно — когда спятивший чёрт озвучит свой идиотский план. И даже наверняка не даст им быстрой смерти — он будет медленно разрывать их на кусочки за предательство. Потому что предательством эта афера и выглядела. «Дьявол и преисподняя, я не хочу закончить фаршем в луже собственной крови и дерьма…» — испуганно думала гончая, следуя за своим приёмным отцом. — Не меня ищете? — холодный, неживой голос с нотками металла она бы узнала и из тысячи. Медленно, затаив дыхание, парочка авантюристов обернулась — и встретилась со взглядом горящего во тьме, алого как кровь, глаза. Луна невольно сглотнула, предчувствуя свой неминуемый конец. Но… чудовище не спешило убивать незванных гостей. — Говорить буду я. — прошептала гончая, надеясь что бес её слышит, в отличие от инфернальной твари, что стояла сейчас перед ними, скрытая в темноте. Блиц только кивнул, но всё же явно готовился выхватить пистолеты. Вряд ли кремнёвое старьё способно хотя бы поцарапать металлического монстра — не считая того, что адская гончая помнила, сколь стремительно он мог двигаться. — Д-да… Мы это… хотели сказать спасибо… за помощь… — начала Луна со слов благодарности, коей не удостоила спасителя ранее. Этим она заглаживала свою вину перед вероятной смертью и надеялась расположить чудовище к ним. — Не стоит. Тебе была нужна помощь — я сделал то, что было возможным. — отвечал Красный Глаз, выходя из ночного сумрака. Свет тусклых ламп бликовал на металле его тела — гончая заметила, что в этот раз его руки были чисты. «До поры, до времени…» — мелькнула мысль в её голове. Тем не менее — такая скромность чудовища тронула её, даже если была злой иронией. Впрочем, раньше убийца не имел тяги иронизировать над своими жертвами, сразу разрывая их. — Тебе вновь нужна моя помощь? — в лоб спросил он, переходя к делу и отвлекая Луну от посторонних мыслей. Ей нужно тщательно подбирать слова — любая ошибка будет единственной и последней в её и Блица жизнях. — Д-да… Слышала, что тебя преследуют… Ну и мы решили отблагодарить тебя за п-помощь… — она начала заикаться, дрожа от страха. Блиц молчал, но крепко держал дочь за руку, показывая, что она не одна… Но его присутсвие вряд ли поможет. — И каким образом? Мне не нужна помощь. — всё тем же безэмоциольным голосом отвечало существо. Его лицо оставалось железной маской, жуткие глаза не выражали ничего, а холодный голос не менялся. Адская гончая была не в силах понять, что он подразумевает под своими словами и что у него на уме. Но… он пошёл на диалог и не собирается их убивать… пока что. — Ну… вообще-то она нужна нам, просто мы… решили оказать услугу и тебе тоже… — она всеми силами старалась не допустить ошибки. Этот диалог был игрой в русскую рулетку — только патронов в барабане пять, а не один. — Есть возможность… доставить тебя на базу того, кто объявил на тебя охоту. Мы притворимся, что поймали тебя и вроде как сдаём за награду… Они отвезут нас на базу и мы вместе там всех убьём… — озвучивая бредовую задумку отца, Луна поняла, что теперь точно пути назад нет. Чудовище молча взирало на них, возвышаясь стальной башней, словно занесённый над головами гончей и беса меч. И этот меч уже падал на их головы… — То есть — вы просто желаете сдать меня. Маскируя это благородным посылом, что так вы избавите меня от преследования, которое меня даже не беспокоит. И на меня же возлагаете обязаность от него избавиться, отправляя того, кто помог вам, не прося ничего взамен — как раз в логово его злейшего врага, закованным в цепи. Не слишком благородный поступок. — снова голос чудовища не менялся, но каждое слово было подобно удару ножа. Луна испытала невероятное чувство вины и стыда. Предательство было обычным делом в Аду и ей даже не зачем сочувствовать случайно спасшему её монстру… но она чувствовала, что это неправильно. Даже для обитателя преисподней такое поведение было чем-то отвратительным… по крайне мере — для Луны точно. Она на себе знала, что это такое — когда твоим доверием пользуются. — Д-да… Прости. Мы поступили глупо, придя к тебе. Это бесчестно — так поступать… Можно мы просто уйдём и забудем об этом разговоре? — умирать ей тоже не хотелось. Даже зная, что наказание за это будет заслуженным — они всё-таки ничего не совершали и просто озвучили глупый план… Это ведь не преступление? В душе адской гончей теплилась надежда, что монстр всё же помилует двух глупцов… Но надежда умирает последней. И Луна чувствовала, что она сама и её отец — умрут намного раньше неё… — Я в деле. — коротко ответил Красный Глаз, подойдя к двум аферистам, чем заставил обоих сжаться и закрыть глаза. Но… смерть не наступала. — Погоди, что? — переспросили они в один голос, поражённо глядя на молча стоящего монстра. — Я в деле. — повторило существо, глядя своим жутким глазом цвета крови прямо в души демонов. Луне казалось, что живой мрак из глазницы снова хочет схватить её черными щупалами и растерзать… Но гончая была в шоке от согласия. Это было буквально невероятным… и невозможным. «Он… добровольно идёт на смерть? Принимает наше предательство?» — думала она, всё ещё не в силах понять происходящее. — Н-но почему? Это ведь по сути предательство… Ты… можешь умереть там… — ей казалось, что она сама не верит в собственные слова. Чудовище в одиночку разрывало голыми руками толпы демонов — что могут ему сделать наёмники Тэйзера? Даже сам оверлорд был всего-навсего грешником, пусть старым и опытным — но его могущество держится не столько на личной силе, сколько на влиянии. А грешников, как и остальных демонов — Красный Глаз уже неоднократно убивал. Тем более — специально подготовленные для его ликвидации команды. — Потому что мне всё равно. Моё существование бесцельно и бесполезно. Оно причиняет мне лишь боль. Смерть меня не волнует — я уже давно мёртв. — короткими рубленными фразами отвечало чудовище на вопрос адской гончей. И… она вспомнила его страдания. «А ведь и правда… Я видела, как ему больно… " — подумала она, однако, эти мысли только усугубили её чувство вины. Она предаёт своего спасителя, который к тому же ещё и страдает… С другой стороны — если он умрёт — и ему, и ей только лучше. Её больше не будет преследовать мысль снова пересечься с ним — и встретить таки свой ужасный конец… А для него — ужас без конца таки его обретёт. — Ну… в конце концов мы — те, кто решает чужие проблемы. — вмешался в разговор Блиц. — Так что не важно, чем всё кончится. Если дело выгорит — ты избавишься от врага и преследования — и мы вместе поделим награду. Если нет… ну, ты получишь облегчение, а мы — награду. Все в выигрыше. — бес улыбнулся, но его дочь оскалилась, гневно глядя на него.        Луна всё ещё считала, что они поступают не правильно. Пусть и была удивлена своему мнению — уж такой циничной суке, как она, думать о морали сдачи за деньги жуткого чудовища точно не стоит… но она думала. Потому что вполне может статься так — что и её так же предадут и сдадут. Как предавали уже не раз. Она надеялась только на то, что это будет не Блиц — потому что предательства приёмного отца она не переживёт. Это будет значить, что ей нет смысла жить в принципе — она и так никому не нужна, а если те, кто ей дорог — просто продадут её, то даже пытаться выжить бессмысленно. Ради чего, если всё кончается одним и тем же — предательством. И… в этом она немного понимала металлического монстра, что сейчас вверял им свою жизнь… потому что для него она не имела смысла. — Мне не нужна награда. Только то, что облегчит мою боль. — отвечает существо, протянув руки бесу и его дочери, дабы они связали их. Однако, им было нечем — Блиц, похоже, точно так же, как и Луна — не представлял, что монстр согласится в этом участвовать. — Э… пойдём до моего офиса. Там и обсудим план действий. — произнёс Блиц и взяв дочь за руку, ведёт обратно в контору. Красный Глаз безмолвно следовал за ними, тяжело ступая ногами по грязному асфальту. Луне это всё казалось сном, сюрреалистичным кошмаром. Однако проснуться она не могла… ощущая, что самая страшная часть этого кошмара — будет впереди. Украдкой оглядываясь на идущего позади монстра, она задумалась — а кто тут на самом деле является чудовищем…        Василий молча шёл вместе с демонами, что явились к нему. Он был немного удивлён их наглостью — или скорее самонадеянной глупостью. Однако — они единственные, кто воспринимал его не как монстра и врага. Да, многие пытались с ним договориться ранее — их судьба не отличалась от остальных. В Аду у него нет своих. Для него все — потенциальные противники и цели. Но это случай был особым. К тому же — немёртвый просто устал. От боли, от бесконечной резни, что ненадолго облегчала её, согревая его холодные стальные руки. Дабы потом боль и сожаления возвращались стократно сильнее.        И потому он согласился на авантюру чёрта и волчицы. По озвученной им же причине — ему всё равно. Он никогда не увидит Рокси вновь. И даже если это произойдёт — она отвергнет жуткого монстра, натянувшего изуродованное лицо её возлюбленного, как посмертную маску. И потому — Бэйзил хотел умереть даже больше, чем убивать. А эти двое даровали ему такую возможность, пусть и ради наживы… Хотя в отношении спасённой немёртвым волчицы он не был уверен.        Василий всматривался в двух аферистов, что шли перед ним. Среднего роста — хотя и сильно ниже своей дочери — краснокожий чёрт, с типичными для его вида толстыми витыми рогами, имеющими чёрные и белые полосы. Одет в нечто напоминающее чёрные китель, брюки в тон и большие сапоги такого же цвета. На руках перчатки-краги без пальцев со стилизованными золотыми сферами. На спине и хвосте чёрные шипы, что было редкой деталью у встреченных ранее стальным мертвецом чертей. На лбу что-то типа татуировки или метки — то ли череп, то ли чёрное сердце. На шее носит кулон в виде как раз таки черепа, выполненный из алого металла. Что удивило Бэйзила — белые пятна на его лице. «Не слишком он похож на свою дочь. Хотя только дьявол разберёт, как демоны размножаются…» заключил живой мертвец, переводя взгляд на волчицу, что шла рядом.        Он запомнил её ещё при первой встрече. Красивый двухцветный мех, тёмно-серый со стороны спины и снежно-белый спереди. Серебрянные волосы, что копной опускаются до спины и пушистый двухцветный хвост. Одетая в потрёпанный тёмно-синий топик с опущенными плечами, что удерживался на нитях, образующих узор пентаграммы на её, весьма пышной, груди. Носит чёрные шорты с серебряным полумесяцем на бедрах, чёрные длинные перчатки без пальцев и чулки такого же цвета. Типичные для её вида алые глаза с белой радужкой и вертикальным, скорее кошачьим, чем змеиным зрачком. Крепко сложенная, но при этом очень женственная фигура.        В памяти железного мертвеца вновь всплыл взгляд тех алых глаз этой волчицы. Исполненный невероятного ужаса… и надежды. Молящий его о помощи и защите… И это воспоминание причинило ему боль. Василий волевым усилием подавил её, чтобы не показывать идущим впереди демонам — но она резанула его разум ржавым ножом. Немёртвый помнил, как на одной из своих ночных охот натолкнулся на банду, что истязала девушку… в коей он увидел Рокси. Его больной разум буквально подставил вместо жертвы бандитов его возлюбленную, а их самих заменил на чёрные эндоскелеты…        Вид сжавшейся, испуганной Роксаны, что была окружена мерзкими стальными костяками, которые схватили её за горло и били её… привёл немёртвого в ярость. Гнев и чувство вины смешались в нём в невероятный коктейль — и он просто разорвал обидчиков возлюбленной на куски. Бэйзил помнил, как она испугалась его, как ещё сильнее вжималась в старую кирпичную кладку, желая быть как можно дальше от монстра, которым он стал… Он молил её о прощении и пытался утешить… но потом наваждение исчезло и он увидел вместо Рокси — ту самую волчицу и её напуганные красные глаза…        Это было больно. Осознание ошибки и то, что он всё ещё не может встретиться с любимой и попросить её о прощении… Что не может защитить её и позаботиться о ней… Мрачные воспоминания и собственные ошибки — жгли его сильнее, чем пламя, отправившее в Ад. Однако… внезапно боль ушла. Немёртвый вновь обратил свой взор на несчастную волчицу, что даже не пыталась бежать, наблюдая за его страданиями… и вспомнил ту, что убил крылатый солдат. Ту, кого он не смог спасти из-за своего безумия и слабости… так же, как и свою любимую. Но теперь… он не будет слабым. Он попытается превозмочь свою боль и безумие — и поможет хотя бы этой несчастной душе. И может быть… этим заслужит прощение Рокси…        И он помог ей. Ему было плевать на награду, на её имя и род занятий. Василия волновала лишь помощь ей. Потому что она… облегчала его боль. Намного сильнее, чем чужая кровь на его руках… Немёртвый не знал почему — но догадывался, что это было следами оставшейся в нём человечности. Напоминанием о том, каким он был. И о том — кого полюбила Рокси… Бэйзил знал — несмотря на всю боль, что он ей причинил — она исполнила его волю. Любимая не дала ему превратиться в монстра при жизни и позволила хотя бы умереть человеком… несмотря на то, насколько болезненным это для неё было.        И потому трогательная благодарность спасённой волчицы что-то всколыхнула в измученном разуме стальной нежити. Несмотря на то, что эта парочка фактически предавала его сейчас. Однако, волкоподобная демоница явно терзалась этим — она прямо называла их действия предательством… и беспокоилась за его жизнь. Вот уж чего — а заботы от демона он не ожидал. «Неужели в преисподней кто-то помнит добро? Может испытывать муки совести? Она… не похожа на других демонов, что я встречал ранее…» — думал Василий, глядя в спину волчицы впереди него.        И… удивился тому, что она действительно помнила его доброе дело. Своё спасение и бескорыстную помощь от пугающего её чудовища. Он даже телефон, который у неё отняли — вернул, аккуратно положив в карман, когда она в страхе сжалась перед тем, как он поднял её на руки. Для неё он всё ещё оставался жестоким монстром. Однако… она всё равно ощущала себя виноватой перед ним. И… испытывала к нему благодарность. Даже её отец — возможно не родной — не показался Василию каким-то совсем уж злодеем… пока что. И наверно это именно он так воспитал свою дочь… правда, судя по их общению — это ещё вопрос — кто и кого тут воспитывает.        Они пришли к памятному немёртвому зданию с рогами — банальный и безвкусный дизайн для Ада, не считая сомнительного влияния на конструкцию самого здания. Так по крайней мере считал Бэйзил, но его мнением не интересовались, а ему самому было всё равно. Чёрт ушёл, вернувшись с мотком цепи — и они вдвоём с волчицей начали связывать живого мертвеца, попутно обсуждая план. Он заключался в том, что они приезжают на базу, сдают немёртвого в качестве мнимого пленника — он освобождается, убивая всех с помощью парочки — и потом все расходятся.        Василия не интересовали деньги или ценности. Даже месть «врагу», о которой говорили демоны — его не волновала. Стальную нежить интересовала только возможность получить очередное облегчение, дать выход жажде крови — или умереть. Именно последнее было самой веской причиной для его согласия на участие в этом. Он просто желал, чтобы это всё закончилось… Потому что сам он убить себя неспособен. Даже сейчас мысли о смерти причиняли неописуемую боль, скрываемую уродливой маской лица немёртвого. Он уже знал, что из Ада ему не вырваться и он никогда не увидит свою любимицу Рокси… Поэтому ему незачем существовать.        Сам план был придуман чёртом, коего звали Блиц. Он конечно убеждал Василия, что обязательно поможет ему, что ему просто нужна помощь и на деле он вовсе не собирался его сдавать — но немёртвого ни сам чёрт, ни его слова не волновали. Правда — Бэйзил не мог не отметить, что он испытывает чувство стыда и вины, когда на него недовольно смотрела волкоподобная демоница. Похоже, несмотря на авторство — собственная идея красно-белого чёрта не прельщала. Вернее — виноватым он себя считал исключительно перед дочерью.        Наконец, цепи прочно сковали его руки и ноги. Они грузятся в фургон и волчица бросает на железного мертвеца взгляд. Словно в последний раз, она глядит на него, будто прося о прощении. Но быстро отводит свои алые глаза, закрывая двери кузова машины. Бэйзил видит, как демоны садятся в кабину фургона и везут его в логово его якобы «врага». Иронично, что живой мертвец даже не знал о его существовании. Как и о своём преследовании — он просто убивал разнокалиберных демонов во время своей ночной охоты, потому что они сами нападали на него.        Однако, его попросили о помощи… и он согласился помочь. Потому что так поступал Василий Пятаков, человек, отдавший свою жизнь за других. Потому что это облегчает боль железного мертвеца. А он живёт только с одной целью — убить свою боль или умереть. «Мне жаль эту волчицу… Наверное, она думает, что совершает нечто плохое… Или может просто боится того, что я убью их? Зря, меня не волнуют их жизни… Но я не позволю им умереть. По крайней мере — не тогда, когда они просят меня о помощи. Я чудовище — но я не желаю им быть…» — подумал Василий, глядя на пролетающие мимо фургона фонарные столбы…        Луна сидела рядом с Блицем, уныло глядя на ночной пейзаж за окном. Поездка проходила в тягостном молчании — похоже, чувство вины адской гончей передалось и её приёмному отцу. Неугомонный чёрт с самого момента встречи с Красным Глазом был молчалив и задумчив. Она помнила, как он старался успокоить их неожиданного помощника — но на деле все разговоры о том, что они его не сдают и точно не бросят были успокоеннием для самого беса.        Блиц почти не отвлекался от дороги, но иногда бросал на свою дочь виноватый взгляд. Луна понимала — он ощущает её неловкость и стыд перед спасителем. Однако, они уже решились и жуткий монстр согласился участвовать в их авантюре — и потому отступать было уже поздно. План был безумным и опасным не только из-за чудовища, что могло передумать в любой момент и мгновенно убить парочку аферистов — но и из-за самого Тэйзера. Да, вполне вероятно им даже не придётся браться за стволы — полоумный маньяк и сам сделает большую часть работы — но ни гончая, ни бес не желали оставаться в стороне.        Вот только смогут ли они справиться с бандой оверлорда? Там будут сильные демоны, вооружённые до зубов. И ещё вопрос — а поможет ли им Красный Глаз и не убьёт ли потом, в наказание? «Или… погибнет в бою. Тогда нам точно никто не поможет…» — думала Луна, оглянувшись назад, где в кузове фургона сидел неподвижной статуей закованный в цепи монстр. Когда она закрывала двери — в ней проснулась даже жалость к этому существу. Оно безжалостное и страшное — но всё равно пошло на возможную смерть добровольно… Просто потому что они попросили его о помощи.        В голове адской гончей это просто не укладывалось. Это создание неимоверно страдало от своего существования, раз добровольно вручило свою жизнь ей и Блицу. Не задавая вопросов, не прося ничего взамен — пошло на смертельно опасную авантюру… И почему-то Луне казалось что это из-за неё. Он спас её тогда. Он помогает ей теперь. И… вероятно его смерть тоже будет на её совести. Уже много раз она удивлялась тому, что ощущает себя виноватой перед этим чудовищем… но от этого не переставала чувствовать что всё, что они сейчас делают — неправильно.        Раз за разом примеряя на себя похожую ситуацию, адская гончая понимала, что никогда бы не согласилась на подобное. Да и самому монстру не было смысла или выгоды соглашаться. Он сам сказал — ему не нужны деньги. «Только то, что облегчит его боль… Он жаждет смерти… " — зацепилась за её сознание навязчивая мысль. Она буквально почувствовала физическую боль от неё. И, наверно, поняла почему она придумывала глупые драматичные истории про Красного Глаза — потому реальность была страшнее. Что бы не заставило столь могущественное существо, способное моментально оказаться на вершине адской иерархии без чьй либо помощи — просто убивать и искать собственной погибели — оно было воистину ужасным.        Она видела не только то, как он убивает. Она видела его боль. И она резонировала с болью самой Луны. С её отчаяньем и одиночеством, с осознанием бессмысленности собственной жизни и ожиданием скорого и закономерного её конца. «Может быть — я тоже когда-нибудь так же сойду с ума, когда у меня не останется никого, кому я была бы нужна. И вероятно — я так же буду искать смерти, просто чтобы это всё закончилось…» — такие мысли вгоняли гончую в депрессию, что не сильно подходило по настрою к предстоящей боевой операции. Или вернее — смертельно опасной авантюры, в кою её втянул её непутёвый «папаша»…        Наверно, потому он и ощущает себя виноватым. За то, что впутал в это свою дочь, за то, что так поступает с тем, кто спас её жизнь и защитил её честь… И потому что везёт её сейчас в неизвестность. Их будущее в этот момент было, как-то самое ночное шоссе, по коему они ехали, вырывая дорогу из лап тьмы светом фар. Никто не знает, как всё повернётся. И потому, как им вверил свою жизнь безжалостный монстр — так и они могут надеяться только на него. Снова Луна вынуждена возлагать надежду на своё спасение на безжалостное чудовище… А оно может не пожелать спасать её в этот раз…        Наконец, они приехали. Заявляться в офис компании Тэйзера они, конечно, не собирались — впрочем, в объявлении от награде указывался адрес одного из складов, ей принадлежащих. Блиц как раз сделал звонок перед отправлением, сказав, что он как раз по объявлению и требует награды. И хотя кинуть с ней их вполне могли — оверлорды обычно так не поступали. В жестоком мире Ада репутация — это всё. Стоит единожды обмануть с наградой — и с тобой перестанут работать. Или того хуже — откроют охоту на тебя самого.        Об этом и говорил ей Блиц, когда устраивал в свою контору. Контракты в Аду исполняются честно — иначе смерть. Это простое правило действовало от самых верхов адской иерархии — до самых низов. Несмотря на то, что предательство было обычным делом — предателей ненавидели даже демоны. И потому за обман всегда следовало наказание. Это было для Луны ещё одной причиной беспокойства — ведь они по факту, предали того, кто уже помог им единожды…        Фургон останавливается у ворот склада. К ним выходят несколько вооружённых демонов — преимущественно гончих и бесов, хотя встречались и бафометы — жестом указывая выйти из машины. — Вы те наёмники, что выполнили контракт? — мрачно спросил их командир группы, массивный гончий-волк с бурой шерстью, облачённый в военное снаряжение и сжимающий в руках массивный штурмовой карабин от «Инфернал Милитанта». Луна сразу узнала эту игрушку. Двенадцатимиллиметровый автомат был популярен у сотрудников корпораций за свою разрушительную мощь, способную убить любого демона, кроме высших. Эти вообще были бессмертными и только благословенный небесный металл, из коего сделано оружие и броня ангелов — мог их убить.        Ангельского барахла после вторжений отрядов «Экзорцистов» было валом — но оно оседало в закромах корпораций, потому что у них были люди и ресурсы, дабы урвать самый большой кусок. Тем не менее — каждый, кто был при деньгах — мог получить благословенное оружие с чёрного рынка — и использовать его против демона. «Как говорил Блиц — даже бес может таким образом убить Герцога Ада… если подберётся к нему и ему повезёт…» — вспомнила слова приёмного отца Луна, понимая, что они как раз — не высшие демоны. И им хватит не то, что обычной пули — просто сильного удара по голове, чтобы помереть. Это же понимал и Блиц, осознавая, во что они ввязались. — Да. Цель у нас и мы желаем получить обещанную награду. — отвечал красно-белый бес, когда вместе с дочерью вышел из транспорта. Реакцией на его слова было удивление всех наёмников Тэйзера, что переглянулись друг с другом. — Вы взяли его живым? — в словах гончего-командира сквозил скепсис… и настроженность. Он явно не поверил, что парочка авантюристов смогла захватить живым чудовище, вырезавшее в одиночку целые банды и команды опытных охотников за головами. — Да, он живой. И потому я требую двойной гонорар, как было указано в контракте! Нам было непросто его захватить! — Блиц тут же включил босса и начал нагло требовать деньги. Гончая же разумно молчала, полагаясь на него — уж её приёмный отец в таких делах разбирался лучше. Это, однако, не влияло на то, что в глазах дочери бес оставался «рогатым долбоёбом, не умеющим вести дела». «Учитывая ебанутый план этого мудилы горохового — я уже жалею, что в принципе доверилась ему, а не вырубила ударом в челюсть ещё в момент того разговора…» — скорбно подумала Луна, стараясь скрыть страх за маской равнодушного презрения. — Покажите его. И пока я своими глазами не увижу этого ублюдка — любое слово о награде будет расценено, как враждебное действие. И закончится оно для вас предсказуемо. — процедил сквозь зубы бурый волк, снимая карабин с предохранителя. Адская гончая подавила желание инстинктивно сглотнуть. «Если уж банда гопников меня отметелила — группа профессиональных наёмников просто превратит в разодранный меховой коврик за секунду…» — пронеслась в мозгу гончей паническая мысль.        Да, она опытный стрелок и это её не первая перестрелка… Но два десятка амбалов с автоматами, что плотным строем окружили их, явно намекали — она сдохнет раньше, чем успеет выхватить пистолет. Впрочем, навыки ей всё же пригодились — она смогла взять себя в руки и начала оценивать ситуацию тактически. Правда, оценка была неутешительной — они в меньшинстве, у противника превосходство в огневой мощи и средствах защиты. Поэтому ей вновь придётся надеяться на Красного Глаза, если дойдёт до пальбы.        Под прицелом людей Тэйзера, бес и гончая открывают двери фургона, выводя закованного в цепи монстра к наёмникам. Лицо полоумного маньяка не менялось, оставаясь всё той же неподвижной металлической маской. Он не говорил ни слова и вообще не двигался, когда на него наставили два десятка стволов. — Хм… ну, под описание вроде подходит. Красный глаз у него точно есть… — задумчиво произнёс командир и подойдя к чудовищу, что возвышалось над ним стальной башней — резко прописал в его солнечное сплетение с приклада, да так, что лязгнул затвор, выбрасывая патрон. Существо даже не дёрнулось, а звук был такой, словно карабином били стену. — Ноль реакции? Либо он такой прочный… либо меня кто-то наёбывает. — он обернулся к бесу и гончей, прищурив свои алые глаза. Вертикальные зрачки бурого волка превратились в щели, он оскалился, недовольно зарычав. — Я похож на долбоёба? Он настоящий. Мне едва удалось его поймать! — так же недовольно ответил Блиц, продолжая гнуть свою линию. Луна ощущала себя неуютно под прицелом и без возможности занять укрытие в случае стрельбы. Не считая того, что жуткое чудовище было буквально в полуметре от неё, смотря своим инфернальным взором в пустоту. Красный Глаз вообще будто не обращал внимание на происходящее. «Похоже, когда он говорил, что ему всё равно — он точно не врал…» — заключила адская гончая, покосившись на монстра. — Что же, это решит босс. Парни — вяжите этих клоунов. Мистер Тэйзер явно захочет лично ознакомиться с их «трофеем». — едва командир закончил речь — два наёмника подошли и обыскали Блица и Луну, отобрав оружие и сковав руки наручниками. Гончая, конечно, сначала подумала вырваться — но направленные на неё и беса стволы быстро охладили её пыл. И потому недовольно рыча, она терпела, пока её лапали руки наёмников. Сам чёрт же моментально взбеленился, увидев, как кто-то лапает его дочь — но получив прикладом в голову, притих. Как Луна и предполагала — всё пошло далеко не так, как он себе это представлял.        Красный Глаз же даже не взглянул в их сторону. Адская гончая всё ещё надеялась на его помощь, но безразличие существа наводило её на мысль — он им не поможет. Однако, она отгоняла эту мысль — пока ничего совсем уж страшного не случилось и вероятно он просто выжидает момента… или ей очень хотелось в это верить…        Их повели внутрь склада, держа под прицелом и подгоняя тычками столов винтовок в спины. Красный Глаз медленно шёл вместе с ними, никак не реагируя на тычки и удары прикладами — чем только подкреплял образ бездумной механической куклы в глазах наёмников. Луне даже казалось, что он делает это намеренно, тем самым наказывая неудачливых аферистов. Сами наёмники быстро прекратили подгонять его, поняв, что это бессмысленно. Монстр не выказывал ничего, кроме молчаливого игнорирования окружения, словно действительно был неживым. И это пугало адскую гончую намного больше его возможного гнева и мести.        Это холодное мёртвое равнодушие ощущалось больнее, чем тычки в спину и похотливые шлепки по заднице гончей, что заставляли её рычать в бессильной злобе. Больнее от того… что Луна сама была в нём виновата. Всего этого бы не произошло, если бы она остановила Блица ранее, если бы они просто ушли, отказавшись от глупой затеи — а теперь их, вероятно ждёт смерть, под равнодушным взором смотрящего прямо в душу кроваво-алого глаза в обрамлении живой тьмы. Ему вряд ли что-то грозит — а вот Луне и Блицу конец. Оверлорд не простит обмана, а защищать их чудовище не станет. Они для него — никто. Даже хуже, чем никто — предатели, которые хотели его использовать, но в самонадеянной глупости переиграли сами себя.        В огромном складе, заставленном стеллажами с коробками — их встречал лично Тэйзер. Высокая сгорбленная фигура в широкой шляпе и плаще зелёного цвета, опирающаяся на трость из человеческого черепа и позвоночника. Оверлорд был похож на птицу, с длинным острым клювом и горящими зелёным огнём глазами. Сухие когтистые пальцы барабанили по выбеленной кости черепа, что был навершием «трости». Он напоминал ворона, предвкушавшего трапезу — если бы вороны могли улыбаться жуткой пастью, полной треугольных зубов, как у акулы. Беса и гончую поставили перед ним на колени, ударив по ногам прикладами винтовок. Красный Глаз, как и прежде, на удары не реагировал и продолжил стоять впереди них, не двигаясь.        Луна вспомнила со слов Блица, что изначально грешники походят на людей, просто с некоторыми демоническими деталями. Но со времением — а особенно с ростом их силы — утрачивают человеческий облик окончательно. Потому все оверлорды выглядят, как гротескные чудовища, что очень хорошо состветсвует их власти и мерзотному характеру — ибо только абсолютно ублюдочная мразь может пробраться на верхушку адского общества и удержаться там. — А вот и вы… Доблестные герои, захватившие ужасного злодея… — хриплый, скрипучий голос, словно гвоздём скребут по стеклу, исторгнулся из раскрытого клюва Тэйзера, когда оверлорд глядел на беса и гончую своими горящими глазами. Речь демона-грешника сквозила сарказмом, когда он произносил свою «похвалу». — Ты доставил мне много проблем. Однако, сейчас решу их одним взмахом крыла. — оверлорд распрямился и двинулся к Красному Глазу, что вообще никак не регировал ни на него, ни на банду подчинённых, что держали его — и Луну с Блицем — под прицелом. — Ты не очень хорошо приветсвуешь тех, кто выполняет твою работу. — Блиц между тем хоть и побаивался демона, но сохранял лицо. Впрочем, вряд ли его навыки и связи помогут тогда, когда они оба скованы и в окружении десятков наёмников с пушками. — А ты точно её выполнил, бес? Мне трудно поверить что убийцу, положившего сотни моих людей и множество охотников за головами — поймали живым два таких ничтожества, как вы. — отвечал оверлорд, подойдя к Красному Глазу и внимательно всмотревшись в его изуродованное шрамами полуметаллическое лицо.        Блиц намеревался ответить, но очередной удар прикладом прервал его, не успевшего и слова сказать. Чудовище же снова не подавало признаков жизни и интеллекта, просто стоя неподвижной статуей, пока его сверлил взглядом Тэйзер. Наконец, оверлорд решил проверить правдивость слов беса и достав крупнокалиберный пистолет, выстрелил в колено легендарного маньяка. Пуля просто отрикошетила, высекая искры. Тэйзер стрелял и стрелял, опустошая магазин — но пули просто рикошетили либо вязли теле Красного Глаза, который даже не дёргался от попаданий. Последний патрон пришёлся на голову существа — но и в этот раз пуля отрикошетила от металла, не оказав никакого эффекта.        И Луна, и Блиц поражённо и с ужасом, наблюдали эту сцену. Когда оверлорд достал оружие — они надеялись, что монстр вмешается — ведь это угрожает его жизни… однако, он не двинулся с места, не сказал ни слова — и даже не изменился в лице. Адская гончая вспомнила слова чудовища о том, что ему всё равно… но не думала, что настолько. Но вот когда Тэйзер начал стрелять в него и он вообще никак не реагировал на попадания — её обуял страх. Красный Глаз был для пуль просто неуязвим. Оверлорд был физически неспособен причинить ему вред. А вот бесу и гончей — очень даже. Они сами загнали себя в ловушку. И теперь страшная легенда Дарк Сити будет просто равнодушно наблюдать их, вероятно, очень мучительную смерть, коей удостоит двух идиотов Тэйзер за подставу. А после — просто убьёт всех и уйдёт, как делал всегда…        «Нет… он же обещал помочь… Он же не бросит нас тут? Ведь… не бросит?» — в панике Луна цеплялась за последнюю надежду. Надежду на то, что металлическое чудовище сжалится над ними и спасёт… Но похоже этому не бывать. Красный Глаз молча стоял, глядя в пустоту своим жутким взором и не двигался. — Ну, я был прав. Они подсунули мне механическую куклу — хотя признаться довольно искусно сделанную. — произнёс оверлдорд, убирая пистолет в кобуру. Он отошёл от легендарного маньяка, подойдя к бурому волку, что встречал двух аферистов на входе. — Куклу поставить у входа — пусть производит впечатление на гостей. Этих двоих — в расход. Попытка надуть меня была последней в их жалких жизнях. — Тэйзер даже не взглянул в сторону гончей и беса, которых обрекал на смерть. В панике, Луна попыталась что-то придумать — но скованная и стоящая на коленях, в окружении множества вооружённых врагов — адская гончая поняла, что всё бессмысленно. Тем не менее, она продолжала с надеждой смотреть на молчаливую фигуру, что вызвышалась над ними… и даже не обращала на них свой взор, словно она и Блиц для монстра не существовали. — Девчонка хороша, босс. Ребята хотели бы с ней немного поразвлечься. — ухмыльнулся бурый волк, бросив взгляд на Луну. И хотя она больна сифилисом — вряд ли это её спасёт от надругательства и смерти. Ей никто и ничто не поможет. Даже её приёмный отец… — Как хотите. Можете забрать шавку себе. — равнодушно отвечал подчинённому оверлорд, собираясь уходить, однако, его остановил гневный окрик Блица. — Только тронь мою дочь, блядский сын спидозной собаки! — демон-грешник разразился скрипучим смехом, заставившим адскую гончую прижать уши и вздрогнуть. Он повернулся к Блицу и Луне, оскалив свой клюв в отвратительной ухмылке, обнажающей острые треугольные зубы. — А то что, бес? Насрёшь себе в штаны? — презрительно выплюнул Тэйзер, глядя на беснующегося Блица, коему тут же опять прописали с приклада, разбив лицо. Глядя на покрытого своей чёрной кровью приёмного отца — Луна поняла, что на неё накатывает отчаяние. Она была абсолютно беспомощна, так же как и он. Теперь их история встретила свой бесславный конец. — Знаешь, если бы ты не сказал, я бы даже не придумал одну замечательную штуку. Ребятки, у меня предложение — хорошенько и жестко выебите его дочурку. Думаю, это шоу понравится ему в момент его медленной и мучительной смерти. Наверно, он даже кончит. — вновь захохотал оверлорд, вместе с со своими подчинёнными. — Луни… мне стоило тебя послушать. Прости меня… если можешь… — тихо прохрипел бес, сплюнув кровь. Луна не держала на него зла — в конце концов, она сама согласилась на эту авантюру. И его судьба была такой же ужасной, как и её. Красный Глаз вновь молчал, всё ещё не двигаясь. Ему и на собственную жизнь плевать, не то что на жизни двух глупцов, пытавшихся его использовать. К адской гончей и её приёмному отцу подошли два беса, намереваясь поднять и утащить, как вдруг воздух, словно отточенная сталь, рассёк холодный неживой голос. — Ты уже мёртв. — никто, даже сама Луна не поняла, кто это сказал… однако, позже напуганная гончая осознала это. И то, как эти слова были произнесены — обдало её ледяным потоком, словно температура на складе упала на градусов десять. Да и освещение будто потускнело. — Что? — Тэйзер тоже не понял, чьими были эти слова. Не понял он и как умер — просто в какое-то мгновение сковывающие Красного Глаза цепи разлетаются на куски и он одним движением отрывает голову оверлорду. Его подручный даже не успел среагировать, как пудовый стальной кулак превратил его башку в месиво. Костяная трость демона-грешника оказывается в руках чудовища — и тут же, метко брошенная, вонзается и сносит голову конвоиру Луны, чтобы второго охранника и двух бесов порвала длинная очередь из штурмового карабина, что принадлежал ныне дохлому бурому волку…        Красный Глаз снова двигался так стремительно, что только алый след позволял отследить его движение. Началась стрельба, однако, беспомощные Луна и Блиц оказались закрыты могучей фигурой монстра, словно нерушимой стеной, от которой рикошетили пули. Открыв ответный огонь, стальное чудовище просто метает винтовку в одного противника и рванув к другому — отрывает ему руки с дробовиком, отправляя пинком в остальных, разметав их как кегли. Наёмники сосредотачивают своё внимание на нём — но не могут не то, что поцарапать — попасть в серебрянную молнию, что кровавым ураганом мечется в толпе врагов, разрывая их на куски руками и выстрелами.        Опустошив магазин дробовика, он вновь метает его и вырвав сразу два помповика из рук наёмников — моментально сносит им головы синхронным залпом. Металлический монстр перезаряжает оружия, держа дробовики за цевья — при этом нанося рукоятями синхронные удары в головы врагов, да такой силы, что они моментально становятся кровавой кашей. Стреляя зачастую не глядя, но попадая точно в голову — он двигался в смертельном танце, сражая противников либо залпом картечи, либо мощным ударом рукоятки дробовика в голову.        Когда магазины опустели — чудовище снова метает их, сбивая с ног очередных наёмников и, ногой подкинув уже два автоматических дробовика — похватывает их, влетая с двух ног в группу врагов, руководимых чуть более похожим на человека, чем Тэйзер, грешником. Сбив его с ног, он использовал его как скейтборд, просто проехавшись на нём по полу, поливая картечью намёников оверлорда, а затем раздавил голову своей «доски», совершив прыжок с пируэтом, опустошая барабанные магазины дробовиков.        Противники кончились так же быстро, как и патроны в барабанах. Выкинув бесполезные дробовики, Красный Глаз стоял посреди устроенной им бойни, перемазанный разноцветной кровью. Луна и Блиц завороженно наблюдали за стремительным «танго смерти», что устроил для них легендарный маньяк. Адская гончая, только что бывшая в отчаянии — с восхищением и страхом взирала на их спасителя, который всё же не бросил её и беса на растерзание банде Тэйзера.        Медленно повернув голову, существо обращает свой взор на них, отчего кровь в жилах Луны стынет. Он идёт к ней и Блицу — и его тяжёлые шаги громким эхом разбивают тишину, подобно ударам молота. В этот момент страх в адской гончей преобладает — он мог спасти их, чтобы убить лично. Кто знает, что творится в голове у полоумного маньяка, помножившего на ноль под сотню вооружённых наёмников. Однако, она замечает позади массивной фигуры ещё кого-то. Грешник, с полузверинным, похожим на кошачье, лицом и с витыми рогами. В руках он сжимал то, отчего Луне стало ещё страшнее.        Ангельское оружие. Каждый демон ощущает его неприятную ауру. Всё благословенное оружие небес ей обладает. Однако, неприятная аура небесного металла не мешает его использованию демоном. Вновь адская гончая подумала, что теперь — им точно конец. Обычные пули может и не возьмут Красного Глаза — но любого демона можно убить благословенным оружием, даже самого высшего. Монстр успел обернуться — и грешник стреляет. Крупнокалиберная пуля вонзается аккурат в лоб полуметаллического чудовища, оставляя аккуратную дырку. Как и прежде оно и не дёрнулось… но и не упало.        А вот теперь Луну обуял настоящий ужас. И не только её, но и Блица. Потому что они поняли — Красный Глаз не демон. Он вообще непонятно что. Адская гончая не зря назвала это создание инфернальным даже по меркам Ада. Сейчас она осознала — насколько непостижимым и ужасающим было чудовище, с которым они связались. Небесный металл убивает одинаково и ангелов, и демонов — но на эту тварь не оказывает никакого эффекта. Будто подтверждая её слова, стальной монстр начинает идти к грешнику, который тоже с ужасом смотрел на него.        Опомнившись, он стреляет в Красного Глаза подствольной гранатой — но тот отмахивается от неё рукой, как от назойливой мухи, отправляя в стену. Внезапно, под ногами чудовища пол растекается кровавым морем, из которого вырастают, как грибы, бледные когтистые руки. Гончая поняла — грешник задействует свою особую спосбность. Руки хватают монстра за ноги, пытаясь утащить в кровавый океан… но тот идёт по нему как по бетонному полу, просто отрывая руки движением ног.        От такого Луна издала приглушённый писк. На жуткого стального монстра не действовал не только небесный металл, абсолютное оружие против демонов — но и адская магия. Его буквально нельзя убить. И невозможно остановить. Это существо — страшнее и могущественней любого демона и ангела. Адская гончая в высшие силы не верила — но только такое объяснение появлению этого чудовища было логичным. Только бог мог создать настолько неостановимую инфернальную тварь.        Кровавый океан с руками, между тем, исчезает — а грешник, крича в ужасе, поливает Красного Глаза из ангельской винтовки. Легенда Дарк Сити будто намеренно идёт к нему неспеша, грудью встречая благословенные пули — а затем сносит голову ударом кулака. Поднимая винтовку, чудовище смотрит на неё, отсоединяя магазин. Он был пуст. В этот момент, в склад вбегают наёмники с гранатомётами — и выпускают по ужасающему созданию две реактивные гранаты, пока остальная часть подкрепления поливает его огнём из всех стволов.        Красный Глаз, просто изменив положение тела, уклоняется от одной гранаты и рывком сближается с противниками, уходя на скорости от другой. Приготовив штык, он на ходу метает ангельскую винтовку в гранатомётчика, пробивая того навылет и пригвождая к стене. Остальные не успевают опомниться, как вырвав у одного из демонов огромный двуствольный помповик вместе с руками — Красный Глаз просто опустошает магазин, снося наёмникам головы, а последнего добивая ударом кулака сверху, будто кувалдой. Воцаряется оглушительная тишина, от которой у Луны звенит в ушах, после криков и канонады выстрелов.        И вот, металлическое чудовище снова поворачивается к бесу и адской гончей. Кладёт огромный двуствольный дробовик на плечо и стоит, перемазанное кровью и по колено в трупах, со сжатым стальным кулаком. Обуянная ужасом, Луна смотрит в его металлическое лицо, украшенное алыми брызгами, ощущая на себе пронзительный взгляд жутких глаз. Одного белого — пустого и мёртвого, и второго — сотканного из живого мрака, что чёрным пламенем выбирается из глазницы, будто звезда тьмы, в глубине коей горит алый, как кровь на лице чудовища, безжалостный огонь.        Словно в их первую встречу, Луну поглащает невообразимый страх. Она, будто простой смертный, глядит сейчас на древнее, непостижимое божество, чья сила и мощь за гранью её понимания — и сама попытка её осмыслить сводит с ума. Ледяные цепи ужаса сковывают её намного надёжнее, чем наручники на её руках. Она не в силах ни двинуться, ни закричать. На складе остались только они трое — и теперь гончая и её приёмный отец в полной власти жуткого монстра, коему просто невозможно что-либо противопоставить.        И этот монстр начинает медленно идти к ним, просто давя своми ногами тела убитых демонов. Его тяжёлые шаги, подобно поступи неотвратимого фатума, эхом отражатся от бетонных стен, кроша тишину в мелкую пыль. Гончая зажмуривается и сжимается в страхе, ожидая кары от этого инфернального создания… но, вместо боли и смерти — её наручники спадают с рук и сильная рука поднимает её на ноги, помогая удержаться на них. Открыв глаза, Луна видит, как Красный Глаз подходит к замершему в ужасе Блицу и простым движением пальцев разрывает браслеты наручников, освобождая беса и так же поднимая его одной рукой. — С-спасибо… Я думал, что ты так и будешь дальше просто стоять… Но ты выручил нас. Спасибо… — красно-белый чёрт всё же смог взять себя в руки и выдавить слова благодарности. Адская гончая же не находила в себе сил и рта раскрыть — она всё ещё была в шоке от произошедшего. — Вы просили о помощи. Я согласился. Данное слово нужно держать. — коротко, будто робот, отвечает существо, возвышаясь над парочкой железной башней. В этот момент, Луне казалось, что он стал ещё больше, а они — напротив, уменьшились, став совсем крошечными. — Что же, мне снова остаётся только благодарить тебя за то, что ты… «человек слова»? Ладно, не будем об этом. Пора заняться самой интересной частью плана — разделом добычи! Ты заслужил большую часть, потому что без тебя — мы бы не справились… Но я надеюсь, что ты нас не обделишь! — похоже адреналин спадал — и Блиц снова вернулся к свей привычной неугомонно-деловитой манере разговора. Адская гончая завидовала такой его способности — впрочем, она понимала, что с его богатым опытом, бес переживал и не такие передряги. «Или он просто ебанутый идиот…» — пронеслась в сознании приёмной дочери Блица мысль по поводу её отца. — Жизнь висит на нитке — а думает о прибытке. Ты странное и глупое существо. Можете забирать всё, мне ничего не нужно. — отвечал ему Красный Глаз, своим холодным и безэмоциональным голосом… в котором Луна слышала нотки иронии? «Это железное чудовище может в иронию? А оно куда живее, чем мне казалось…» — подумала она, но осеклась. Она вспомнила его страдания… и редкий, но мощный стук сердца. Это создание живое и разумное. И… удивительно скромное. Гончую вновь поразили и тронули его слова, что ему не нужно ничего. Он второй раз спас её жизнь и честь, в добавок выручив и её отца. И снова… не просил за это вообще ничего. А ведь это было после того, как они фактически сдали его за награду… ну пытались. Луне показалось, что сама судьба уже наказала их за собственную глупость. И только неубиваемое жестокое чудовище уберегло их от смерти… — Т-тебе правда не нужно ничего? Ты спас нас… Почему ты отказываешься от заслуженной награды? — наконец смогла что-то вымолвить адская гончая, невольно смутившись. Страх уступил место именно смущению — как и в первую их встречу. Она поняла, что монстр не станет их убивать. И… даже не потребует ничего за свою помощь. Хотя бы и простой благодарности. — Она меня не интересует. Мне не нужны ни награда, ни ваша благодарность. Я просто сдержал данное мною слово. Вам была нужна помощь — и я помог вам. — как всегда холодно и коротко отвечал монстр, отвернувшись от них. Луна просто не понимала это создание. Его поведение не укладывалось в её парадигму мышления. Он сочетал в себе ужасающую безжалостность… и такую великую непостижимую доброту, что она удивлялась, как противоречия не разрывают его на куски. «Может… поэтому он такой неубиваемый?» — пришла в голову гончей глупая мысль, заставившая её нервно хихикнуть. Чудовище, впрочем, никак не отреагировало на её смешок. — Слушай, но раз тебе ничего не нужно — почему ты согласился в этом участвовать? Почему вообще ты убиваешь? Что-то же должно тебя толкать на такое. Ты, конечно, псих — но я не вижу в тебе жажды насилия. — тут даже Блиц удивился. Хотя это как раз для Луны было понятным — он убийством зарабатывает себе на хлеб. И как бес сам сказал — ремесло киллера и наёмника его привлекло тем, что «кровь — это весело». Он вообще любил всё веселое. По пьяни чёрт даже признался ей, что его мечта была на самом деле — основать цирк и устраивать представления — но пришёл он всё же к агентству наёмных убийц. «Наверно потому он и ведёт себя, как конченый клоун. Потому что этот рогатый долбоёб клоун и есть…» — недовольно подумала адская гончая, закрепившись в уверенности, что эту мудацкую авантюру своему «папаше» будет припоминать до гробовой доски. Если сама не забудет, потому что ей очень этого хотелось. — Я просто хочу заглушить свою боль. — в этот момент холодный голос монстра будто… дрогнул. В памяти Луны вновь ожили его крики и слова «Это не она!», когда он понял, что ошибся. И от того, что недавно увидела гончая — страдания этой неостановимой машины разрушения, которая буквально не чувствует пули, причём даже из ангельского оружия — ощущались сильнее. «Наверно… реальность появления этого монстра действительно куда страшнее тех дурацких историй, что я про него придумывала… Не хочу даже знать — что именно причиняет ему такую сильную боль, что заставляет его убивать…» — вновь в Луне проснулась жалость к своему спасителю. Непостижимое и неудержимое чудовище явно не заслуживает какой-либо жалости от простой гончей — но она не могла не испытывать сочувствие к нему. Потому что даже такая ужасающая мощь и неостановимая сила — не могут унять его боль… И это было вдвойне жестоко. — У тебя весьма оригинальный способ обезболивания. — усмехнулся Блиц, однако, тут же убрал улыбку с лица и став серьёзным. — А как тебя зовут? Я имею в виду настоящее имя. Моё — Блиц, «О» не произносится! А это — Луна, моя маленькая милая дочурка! — серьёзность впрочем, быстро покинула его, сменившись дешёвым эпатажем и пафосом. Это заставило Луну раздражаться и рычать, поскольку мудацкие выходки её отца бесили гончую не меньше его сюсюканий. — У меня нет имени. — отвечал монстр, продолжая стоять к ним спиной. Сначала Луна подумала, что он просто не желает говорить… однако, в конце фразы она снова услышала тихий болезненный выдох. И поняла — у него отсутсвует имя, потому что он отказался от него, в попытке избавиться от боли, что оно ему причиняло. Страдания её спасителя ранили чёрствое сердце адской гончей, потому что даже такое ужасное создание, кое нельзя убить — страдает от своего прошлого… и одиночества. Как и сама Луна… — Оу… тогда… Хм… Ты избавляешься от боли убийствами… Это твоё обезболивающее… Pain-Killer… Точно! Пэйнкиллер! Вот как я буду тебя называть! Убивающий Боль! — театрально развёл руками Блиц, словно представлял артиста на сцене широкой публике. Адская гончая приложила руку к лицу и хотела провалиться от стыда. Её отец в этот момент превзошёл сам себя в деле мудацких клоунских выходок. — Блиц, блять, это самое дебильное имя, которое только можно придумать. Даже его прозвище из «Инфернета» не такое кринжовое! — начала Луна журить своего «папашку» — но осеклась. Металлическое чудовище пришло в движение, подойдя к горе тел и обмакнув стальные пальцы в лужу красной крови.        Сначала она не поняла, что он делает… но потом увидела, как он подошёл к стене склада и начал что-то писать на ней, периодически вновь обмакивая пальцы в кровь. Стоило ему завершить занятие, как он повернулся к ним лицом. На стене, выполненая кровью, красовалась надпись крупными буквами «PainKiller». Подобно подписи художника на холсте своего шедевра — эта надпись красовалась на фоне устроенной этим «художником» бойни. Новоявленный Пэйнкиллер стоял, перемазанный кровью, сжимая лежащий на плече огромный двуствольный дробовик, стоя по колено в трупах, со сжатым металлическим кулаком и глядя пронзительным взором своего жуткого красного глаза из живой тьмы прямо в душу Луны, на фоне своей огромной кровавой подписи.        От этого зрелища у адской гончей перехватило дыхание. Одновременно величественное и ужасающее — но производило на неё неизгладимое впечатление, навсегда врезаясь в память. — Ебать… — вырывает её лабиринта сознания поражённый вопль Блица, что достаёт телефон — Луна тут же проверила наличие собственного, что остался в кармане — и начинает просто фотографировать Пэйнкиллера на фоне его подписи кровью. — Блиц, еб твою чёртову матерь! Нашёл, блять, время! — гончая тут же хотела отнять у отца телефон, но тот вовремя его спрятал в своём кителе и отбежал в сторону. — Луни, ну круто же выглядит! Когда ещё нам выпадет возможность… — он технично уклонился от хука с правой, отскочив ещё на пару метров. В отличие от беса — на Луну уже накатывала усталость, потому она решила не преследовать чёрта. — Я надеюсь, что никогда нам такая возможность больше не выпадет! И молись Мирозданию — потому что тогда не Пэйнкиллер порвёт тебя — а лично я! — гневно выкрикнула гончая, смотря на беса, что благоразумно держал дистанцию. — Кстати, отличная мысль! Мне понравилось с ним работать и он произвёл на меня впечатление! Эй, Пэйн, не хочешь работать у меня? Мы занимаемся заказными убийствами в Мире Смертных и твоё мастерство нам бы пригодилось… — Блиц прервался, когда Пэйнкиллер, имя коего он только что сократил — и кстати такой вариант, по мнению Луны, ему подходил куда больше — подошёл к нему. — Где вы занимаетесь убийствами? — резко спросил он его своим фирменным холодным голосом, отчего шерсть адской гончей снова встала дыбом. — В Мире Смертных. Ну, где люди живут. Они его Землей называют… — речь беса вновь прерывает голос Пэйна, заставивший Блица вздрогнуть. — Я согласен. — ответил монстр, смотря на парочку демонов жутким взглядом глаза из живой тьмы. Луне всегда казалось, что белый глаз — слепой и поэтому она обращала внимание только на второй, потусторонний. — Вау, ты всегда быстр в принятии решений… Не против, если я буду называть тебя Пэйн? Ну типа из-за конспирации и потому, что так короче. Я не могу предложить тебе больше стандартной ставки, так что… — снова Пэйнкиллер не дал бесу договорить, глядя ему прямо в его чёртову душу. — Мне всё равно. Я уже дал тебе своё согласие. — кажется, его вообще не волновали ни условия, ни то, как его называли… Хотя имя, данное Блицем, Пэйну точно приглянулось, раз уж он даже им подписался. — Окей, ты принят! — Блиц протянул ему свою руку, которую стальное чудовище слегка сжало. Что всё равно заставило беса вскрикнуть и держаться за неё, потряхивая. Рукопожатие Пэйнкилера было жёстким. — Так… первое рабочее задание… Помоги нам обчистить это место, стащив отсюда все деньги и артефакты. — Пэйн просто коротко кивнул и, выкинув дробовик, принялся осматривать трупы. Блиц и Луна, переглянулись и решили присоединиться к нему в этом занятии. В конце концов — адская гончая была совсем не против награды, кою она точно заслужила за всю эту жуткую ночь…        Дальнейшее больше напоминало рутину. Компания из беса, адской гончей и неостановимой машины смерти — просто мародёрила трупы и осматривала склад. Брать решили только самое ценное и не вызывающее подозрения — деньги, некоторые артефакты и оружие с боезапасом. Пэйнкиллер, на удивление Луны, оказался подкованным в технике, потому подтёр записи камер и разобрал сервера на детали, кои можно было сбыть. Сами артефакты брали большей части для личного пользования — Блиц говорил, что такой товар дефицитный и далеко не каждый можно быстро и без проблем сбыть даже с его связями.        Вообще адская артефакторика была сложным ремеслом, однако, создавала вещи и оружие очень ценимые в повседневном использовани — например сумки, зачарованные на «пространственное расширение». У Блица был рюкзак с таким зачарованием, который он использовал для хранения арсенала агентства I.M.P., используемого на заданиях. Создавать такое могли только сильные демоны — от грешников, причём только достаточно опытных, и выше. Делалось такое с помощью «адской тауматургии» — или по-простому магии.        Сама Луна в таком сложном деле не разбиралась — к тому же оно было довольно опасным из-за своей непредсказуемости. Как она слышала из разговора Блица со Столасом — тауматургия была не до конца изученным аспектом «применения энергии Ада» и давало зачастую неожиданные эффекты. Впрочем — низшие демоны и не умели колдовать, не считая врождённых способностей. Это было прерогативой высших демонов. Поэтому адской гончей хватило выучить одно заклятие из Гримурара Ночи и на этом её желание дальше лезть в это дело заканчивалось. К тому же заклинание освобождало силу самого гримуара, созданного Столасом, поскольку магических способностей у гончей не было.        Однако, даже несмотря на заколдованные сумки — вынесли они так много, что пришлось забрать и вторую машину, кою Блиц тут же определил в собственность компании и намеревался переделать под свои нужды. И вот, они уже подъезжали к их офису, где предприимчивый бес связался со своими контактами — преимущественно с Графом Ада, поскольку его связи и ресурсы могли помочь в сбыте — и теперь они просто сидели в офисе, отдыхая от напряжённой ночи, что уже подходила к своему концу.        Пэйнкиллер молча расположился на диване для посетителей, снова глядя в пустоту. Луна терялась в догадках, что творится в его голове — но предчувствовала, что с появлением «такого» коллеги — её жизнь круто изменится. Блиц же, распечатав фотки на принтере, сидел за столом ресепшена и что-то рисовал на листе бумаги.        Адской гончей было неловко от того, что они не только воспользовались помощью своего спасителя, но и ничего не дали ему за это. Не то, чтобы он просил — от обилия взятых с базы денег он отказывался, артефакты и оружие, даже ангельское — его не интересовали. Он вообще больше ни слова не сказал после того, как они прибыли в офис агентства. Луна, сидевшая на одном из стульев за столом ресепшена, рядом со своим отцом, продолжала украдкой бросать взгляды на молчаливого убийцу.        Конечно, не нужно было быть детективом, дабы понять — из-за чего он согласился на работу. Его интересовало то, что они работали в Мире Смертных. Хотя он не задал ни единого вопроса — как именно они это делают. Просто согласился стать наёмным киллером у беса, за мизерную зарплату в десять тысяч хеллбаксов, что и было «стандартной ставкой» в их агентстве. Что больше всего волновало гончую — почему он согласился. С такой нестановимой силой — он мог бы просто отнять книгу и под пытками вызнать заклятие, просто убив их. Но… не сделал этого. Вместо этого — он решил просто работать с ними — и это после, фактически, предательства.        Такое буквально самотверженное благородство было для Луны ещё более непостижимым, чем природа его неуязвимости к небесному металлу и адской магии. Они уже столь многим ему обязаны — и спасением жизни, и деньгами, на которые они спасли бизнес Блица. Но… Пэйнкиллер просто не пользовался этим. «Неужели ему действительно нужно лишь облегчение его боли… или смерть? Я… просто представить не могу, что существование такого могущественного существа вертится только вокруг этих целей. Он может… да буквально что угодно. Хоть свергнуть Люцифера и прибрать к рукам всю силу и власть в Аду. А вместо этого — просто батрачит на какого-то беса, которого может плевком убить и забрать нужное…» — мысли роились в пушистой голове Луны и она просто не могла найти ответа на возникшие вопросы.        И что больше её волновало… почему он помог ей снова. Первый раз был ошибкой, да — но он подписался на их авантюру, не бросил их на растерзание наёмников Тэйзера — и не мучительно убил, стоило Блицу проговорится о способе попасть в Мир Смертных. Конечно, самомнению адской гончей было немного приятно, что такое сильное и при этом благородное существо помогает ей… Но она не могла понять причину. Почему он в принципе послушал её, когда она обратилась за помощью?        И таких «почему» было множество. Луну вновь грыз невиданный и назойливый зверь — её совесть, что почему-то просыпалась именно по отношению к этому жуткому созданию. Только Пэйнкиллер своей самоотверженной помощью мог что-то тронуть в её давно зачерствевшем сердце. Он был словно ангелом, спустившимся в Ад — но не таким, как настоящие ангелы, беспринципным убийцей, а таким, каким их изображили глупые люди — всеблагим и всепрощающим. «Хотя жестокостью он от крылатых уёбков не отличается. Так что сравнение наверно подходящее… Может и правда — его создали Небеса и отправили в Ад? Где он влюбился в адскую гончую, но сами же ангелы её убили? Да не, бред какой-то. Луна, хватит придумывать мудацкие истории про него. Это просто чудовище. Которому зачем-то нужно в Мир Смертных… и оно не хочет идти туда самым простым и надёжным методом…» — остановила свой поток сознания адская гончая и наконец решилась подойти к Пэйнкиллеру. — Пэйн… Я хочу ещё раз поблагодарить тебя за спасение… Уже второе. — неловко начала она разговор. Сам стальной гигант молчал и даже не удостаивал взглядом, бродя где-то в глубине своей полуметаллической головы. Луна невольно заметила, что живая тьма в его глазнице действительно напоминает огонь. Правда, теперь это чёрное пламя не пугало её так сильно… а скорее завораживало. Гончая заметила, что ей нравится наблюдать за протуберанцами мрака, что вырываются из глазницы, будто кружась в причудливом танце.        Его лицо было теперь чистым от крови и свет ламп бликовал на серебре его головы и рук, добавляя им какой-то странный ореол. Даже уродливые металлические шрамы только подчёркивали величие и мощь этого создания. Луна несколько смутилась тому, что ей хочется вот так романтизировать жуткий облик чудовища — однако, она не могла ничего поделать с пусть и слабой, но симпатией к нему. Он был скуп на слова и эмоции, не одаривал её комплиментами, как всё её прошлые парни — но его поступки давали адской гончей столько, сколь никто, кроме приёмного отца, не дал.        И вот она продолжала глядеть на молчащего Пэйнкиллера, что, словно античная статуя из серебра, просто сидел и смотрел куда-то в пустоту своими жуткими глазами. Он и не ответил на её благодарность, впрочем, она помнила слова существа, что она ему не нужна. Он просто держал данное слово. Просто… помогал, потому что его попросили об этом. — Слушай… тебе точно ничего не нужно? Может… ну хоть что-то я могу тебе дать? — вопросы уже больше походили на мольбы. Луна не могла просто оставить проявленную к ней бескорыстную доброту без ответа. Она сама всегда требовала что-то взамен, если к ней обращались и уж точно никому бы не помогала за просто так… Она в принципе никому не помогала, кроме Блица — но приёмный отец и так ей много дал… несмотря на то, что он был тем ещё идиотом, постоянно втравливающим её вот в такое дерьмо и бесящим своим сюсюканием. — Сигарет. — наконец нарушает молчание Пэйнкиллер, испугав адскую гончую, что опять заплутала в дебрях собственного разума. И… это было несколько неожиданным для неё. Правда, Луна моментально подобралась и тут же протянула ему полную пачку из своего запаса — это меньшее, что она могла дать за своё уже второе спасение.        Стальной гигант же аккуратно принял дар, достал одну сигарету и вернул обратно пачку. Адская гончая настойчиво протянула её обратно, но Пэйн взял её только спутся пять минут настойчивого тыкания в лицо, положив рядом на столик с пепельницей. Луна моментально протянула ему зажжёную зажигалку и мрачный убийца прикурил, глубоко затянувшись. Глядя, как он выпускает из носа длинные и густые струи дыма, удловлетворённая гончая сама присела рядом, закурив. — О, так что-то тебя всё-таки интересует! Может мне тебе зарплату сигаретами платить? — нарушил тишину Блиц, отвлёкшись от своего занятия. И своей репликой вызвал волну негодования дочери. — Блиц, блять! Он нам жизнь спас между прочим! Мне, вообще — дважды! Ты помнишь, что уёбки Тэйзера обещались со мной сделать?! — гневно выкрикнула адская гончая, вставая и рыча на приёмного отца. — Да я ж пошутил! Что ты сразу-то, Луни… Просто ну… ему же ничего не надо, вот я и подумал, что… — однако, речь беса прерывается самым неожиданным образом. В разговор вмешивается сам Пэйнкиллер, что до этого хранил молчание. — Что при жизни мой начальник был чёртом ёбанным, что после смерти у меня начальник — чёрт ёбанный. Впрочем, ничего нового. — в безэмоциональном неживом голосе с нотками металла сквозила ирония. И эта реплика мрачной легенды Дарк Сити всколыхнула разумы парочки демонов. — Так ты что — грешник?! — в один голос произносят Луна и Блиц, поражённо смотря на неторопливо курящего Пэйнкиллера. Для адской гончей эта новость была шоком. Не бывает демонов имунных к небесному металлу. И грешники не могут быть нечувствительны к адской магии. И уж тем более — нет среди них неуязвимых для пуль, несмотря на то, что одной их не убить. — Я, блять, даже не знаю — что вы под этим словом подразумеваете. — помимо иронии, Пэйн начал ещё и материться. Речь и поведение чудовища становились на удивление… живыми? Он больше не походил на бездушную машину разрушения. И это ещё больше шокировало Луну. — Ну, ты жил, как обычный человек, потом умер и попал сюда, в Ад? — спросил Блиц, всё ещё вытаращившийся на легендарного убийцу. Он, конечно, не придал такого значения оживлению металлической статуи, какое придала гончая… хотя она осеклась в своиз мыслях, вспомнив его страдания. Он всегда был живым. Просто не показывал этого. Как предположила Луна… потому что ему было больше некому этого показывать. — Да. — ответил Пэйнкиллер, затушив сигарету и доставая новую. Адская гончая скорее на автоматизме достала зажигалку и помогла ему прикурить, только сейчас заметив, как истлела сигарета у неё во рту. Выплюнув окурок, она прикурила новую, усвешись на диван рядом с Пэйном.        Его ответ был убийственным. Не может физически существовать грешника с такими возможностями. Значит — он либо не является таковым, либо кто-то его создал из простого демона. Правда, адская гончая тут же нашла третий вариант — он был человеком, но потом как-то стал такой инфернальной железной тварью. Это было самым логичным объяснением. — Бля, да невозможно это! Не бывает грешников, которых не берёт благословенное оружие! — вторил мыслям дочери Блиц, хватаясь за голову. — Успокойся! Вполне вероятно — он был просто обычным смертным человеком до того, как превратился в такое существо. — озвучила свою догадку Луна. Блиц замер, но потом кивнул, молча соглашась с этой версией. — Какая проницательность для тех, кто пользуется головой только, чтобы в неё есть. Я впечатлён. Да, так всё и было. Может, мне похлопать? — иронии в холодном голосе Пэйна стало намного больше, что было заметно ещё и по появившейся на его лице улыбке, а также — вообще более активной мимике. Он вдруг стал очень резко… живым. Это наблюдение натолкнуло Луну на мысль… что он намеренно добавляет себе живости в общении. И она снова подумала о том, что он мог просто убить их, завладев гримуаром. Но, по свои причинам — этого не сделал. Правда, допрашивать чудовище гончая бы точно не решилась. Он мог вернуться к этому способу попасть в Мир Смертных, а умирать Луне не хотелось. — Ну… ладно. Может, тогда расскажешь, как… ты умер? — спросил Пэйнкиллера Блиц. Стальной… грешник, как решила называть его адская гончая, потому что это было привычно — и… ей не хотелось больше считать его чудовищем — обратил на него свой взор и живость в его облике куда-то резко испарилась. Лицо, пусть и со скупой мимикой — вновь стало серебряной маской, а чёрные протуберанцы потустороннего глаза стали как будто больше… — А это — не твоё собачье дело, чёрт ёбанный. — голос Пэйна, выпустившего длинные и густые струи дыма, через который проглядывал его алый глаз, будто замораживал воздух вокруг него и шерсть Луны снова встала дыбом. Она даже сильнее вжалась в подлокотник дивана, пытась быть от него подальше. Легендарный убийца явно не хотел обсуждать с ними своё прошлое. И открыто намекнул — что будет, если они попытаются его спрашивать дальше. — Ясно, Понял. Это твоя личная жизнь и я в неё лезть не должен. — слова Блица, буквально шпионящего за сотрудниками — были для адской гончей удивительными. Впрочем, если Милли скорее играла с ним — то Пэйн просто оторвёт ему голову. Это бес уяснил очень хорошо. — Кстати… а как ты узнал, что я… ну, состою в отношениях? — неловко спросил он и Луна вдруг поняла, что он подразумевает… его связь со Столасом. «Правда я бы не назвала это «отношениями». Он же им просто пользуется. Но и действительно — почему он назвал Блица… имено так?» — подумала она и вдруг осеклась. Если он грешник — то у него могла быть особая способность. Вдруг он кроме невоспримчивости ко всему — умеет читать мысли? Гончая густо покраснела, причём так, что это было видно и через мех — и отвела взгляд. Он тогда вполне мог видеть её мысли о том, что она сводила плату за своё спасение к сексу… и все те глупые истории, что она про него придумала… — Как я догадался, что тебя ебут? А что, черти бывают не ёбанными? Тем более — в должностях начальников. — голос оставался холодным и лишённым намёка на эмоции — но всё равно явно иронизирующим. Ему будто нравилось поддевать Блица. «Похоже, у меня ещё и появился конкурент. Интересно, что он скажет, когда встретится с нашим «Толстячком»?» — подумала она, немного успокоившись. Учитывая его манеру иронизировать над ними — он бы не преминул воспользоваться этим в разговоре с гончей, если бы её мысли были ему известны. — Очень смешно. Лучше бы вместо клоунады помог мне тут с одним делом, раз уж тебе нравится помогать. — раздражённо ответил Блиц, уныло глядя на улыбающегося в серебряные усы Пэйнкиллера. — До твоих забористых планов мне далеко — они тот ещё блядский цирк. Что у тебя там? — оживившийся Пэйн, кажется, даже немного воспрял духом, находясь в их компании. И… Луне это было приятно. Приятно видеть вместо жуткого монстра, страдающего от невыносимой внутренеей боли и одиночества, что заставляет его убивать — обычного живого грешника, пусть и любящего подкалывать всех вокруг. Как и сама Луна, тоже страдающая и одинокая… «Мне нравится видеть в нём общее с собой потому что это действительно так… или потому что он спас меня?» — эта мысль заставила её немного сбавить интерес к их новому работнику. Адская гончая не доверяла никому. Несмотря на симпатию — она уже не первый раз обжигается, сближаясь с теми, кто потом предаст её. И мысль о предательстве обожгла её чувством вины. Ведь Пэйн бескорыстно помогает им как раз после их попытки его использовать… — Да вот — не могу придумать слоган. — Блиц показал Пэйнкиллеру его фотографию и листок бумаги, на котором были написаны слова будущей рекламы. — Блиц, ты долбоёб! Серьёзно удумал использовать фотку легендарного убийцы Дарк Сити для рекламы своей конторы?! Да нас же оверлорды перебьют нахуй! — выкрикнула всполошившаяся Луна, поняв, что её «папаша» в очередной раз придумал какую-то глупость, коя всем выйдет боком. И ему — в первую очередь. — Луни, успокойся, всё под контролем. Никто не знает как я получил это фото. И не узнает. Ну а то, что у нас в агентстве работает тот самый Красный Глаз, который теперь известен как Пэйнкиллер — точно никто не догадается. Просто мы наняли грешника по имени Пэйн, похожего на него… ну и постараемся особо его не светить, конечно. — успокил дочь бес, пока вышеупомянутый легендарный убийца смотрел на собственное изображение. Адская гончая остудила свой гнев, поняв, что в целом смысл в словах отца есть — кому придёт в голову, что металлический призрак Дарк Сити — устроился работать на какого-то там беса? Да бесу даже чтобы нанять грешника единожды — нужно отдать баснословные деньги, которых ни у кого из них нет. Это не говоря о том, что они батрачить к нему просто не пойдут — скорее прикончат, отжав бизнес. Поэтому поведение Пэйна было для Луны так удивительно.        Сам же стальной гигант просто взял маркер и стремительным росчерком написал прямо на фотографии фразу: «Нужен убийца? У Ада есть один.» После он просто сел и закурил, вновь смотря в пустоту. Вся живость, что была ранее — снова улетучилась и перед гончей с бесом вновь предстало бездушное железное чудовище. — Ебать… Это так круто, в жизни бы сам не догадался! Назначаю тебя начальником отдела маркетинга! — Блиц прыгал с фотографией, будто на ней был автограф суперзвезды. «Ну, технически так и есть… Он довольно популярен здесь…» — заметила Луна, глядя на вновь погрузившегося в океан собственного разума Пэйнкиллера. — У нас нет отдела маркетинга, Блиц. Нас всего четверо тут работает, включая тебя. Ну… теперь уже пятеро… — неловко дополнила она свою реплику, продолжая смотреть украдкой на медленно курящего Пэйна, что выпускал в потолок тонкие струйки дыма своим носом. Её вообще всегда удивляло — грешники не дышат, однако курят и нюхают наркоту вполне естественно. Она даже в шутку подумала, что он так зверел без сигарет, а когда ему их дали — то оживился… но шутка разбилась о его лицо, снова застывшее мёртвой металлической маской. Про него ей не хотелось шутить. — Теперь есть! Да, состоит из одного человека — но ведь есть! В общем — завтра выходной! Мы отлично поработали, команда. Завтра сделаю ещё пару звонков и договорюсь со Столасом — сбудем добытое и снова придётся ждать заказов… Ладно, Луни, пошли домой… — под конец торжественная речь Блица сбавила тон, вновь напомнив и ему, и Луне о том, что заказов у них давно не было. И если они снова не ограбят какого-нибудь оверлорда — их контора окончательно загнётся рано или поздно. — Ты… тоже можешь идти домой. Мы закрываемся. И… ещё раз спасибо за помощь… — произносит вставшая гончая, следуя за своим отцом к двери офиса. — У меня нет дома. — мёртвым голосом отвечает Пэйн, даже не взглянув на неё. Тем не менее, и Луна, и Блиц резко встали, когда это услышали. — Оу… Ну, тогда можешь пожить здесь… Я как раз планировал арендовать ещё помещение и расширить офис… — произнёс почесавший затылок чёрт, оставив ключи от офиса на столе ресепшена и скрывшись за дверью. — У тебя что… совсем ничего нет? — спросила адская гончая, когда её отец уже ушёл. Она помнила, что обсуждать свою жизнь Пэйн был не намерен… но ей снова было его жаль. А ведь когда-то и у неё не было ничего… ни дома, ни семьи… ни того, кто бы мог помочь ей в трудную минуту… так же, как помогал сейчас Пэйнкиллер… — Ничего… И никого. Больше нет… — произнёс он в ответ, закуривая очередную сигарету из подаренной пачки. Луна решила не забирать свою зажигалку, тоже подарив её своему спасителю. Более не задерживаясь, она стремительно спустилась вниз, выйдя из здания и направившись к фургону. Вновь, как и в первую их встречу, она возвращалась домой с первыми лучами алого, как свежая кровь, адского солнца. И снова голова адской гончей полнилась вопросами.        «Похоже, это традиция наших встреч — оставлять меня виноватой и задумчивой…» — пронеслась в её голове мысль, когда она села напротив Блица, что, как и при первом знакомстве с Пэйном, был молчалив и задумчив. Чувство вины за свой глупый и не нужный вопрос подтачивало Луну, как и жалость к её новоиспечённому коллеге. Всё это только подпитывало ощущение дежа вю, что возникло у неё от происходящих событий. Однако, одно было не таким, как в ту ночь. Теперь Пэйнкиллер работал с ними. Адская гончая не зря полагала, что теперь её жизнь круто повернётся. Ведь сейчас Ад действительно получил превосходного убийцу. Лучшего в своём роде. И будущее, как самой гончей, так и её отца — снова превращалось в долгую дорогу, ведущую неизвестность. Об этом думала Луна, когда вместе с Блицем ехала навстречу рассвету…