Забытый храм Мейи

      Три сотни лет бродил по свету демон Касар. Много чего видел он, много чего пробовал и испытывал. Только ничто не могло спасти его озлобленное сердце. Ненависть ко всему человеческому роду съедала Касара изнутри. Он бы и рад забыть свои обиды, но из раза в раз попадались на его пути злые, корыстные люди, готовые рвать до костей любого — будь то родственник или незнакомец. И это только вершина айсберга. Встречал Касар и тех, кто был ослеплен жаждой крови. Такие люди убивали, потому что хотели убивать. Не больше, не меньше. Безумные, беспощадные, ведомые эгоистичным желанием прервать чью-то жизнь. Касар, даже будучи представителем темных злых сущностей, считал таких людей страшнее монстров и хуже демонов.       Касар, однако, не всегда был демоном. Родился он обычным человеком, без особых магических способностей или выдающейся физической силы. Демонами не рождаются, а становятся. Вот и Касар им стал, когда, в момент его смерти, душу наполнили обида, ненависть и жажда мести. Он просто не мог отойти в мир иной с такими сильными негативными эмоциями. Путь на небеса, где он мог бы вернуться в цикл реинкарнаций, закрылся навсегда. А врата ада, весело и ехидно скрепя, приглашающе распахнулись. Его душа навсегда потеряла возможность переродиться.       Демоны не бессмертны, но жить могут до тех пор, пока кто-то их не убьет. Внешне же они не отличались от людей и легко могли жить среди них, скрывая свою прогнившую суть. Однако мало кто этого хотел, ведь душа демона — это симбиоз не самой счастливой жизни и невероятно сильной ненависти. Поэтому, как правило, демоны были одиночками. Касар не мало таких видел, пока путешествовал. Они жили в лесах, как отшельники, и охотились на случайно забредавших путников. В отличие от них, Касар предпочитал играть с людскими жизнями, поэтому много времени проводил в городах. Ему нравилось склонять людей к разным преступлениям, а затем смотреть, как их жизнь стремительно катится вниз по наклонной без всякой надежды на искупление.       Касар уже не мог вспомнить, во скольких городах мира он побывал. Многие из них имели какие-то интересные места, уникальные законы, неповторимые архитектурные сооружения, однако запомнить все было невозможно. К тому же, спустя какое-то время, город мог превратиться в пыль. Ведь всему приходит конец. Огромная империя способна пасть, оставив после себя лишь руины и призрачные воспоминания. Но толку говорить о великом, когда даже самые болезненные воспоминания, которые, казалось бы, никогда не перестанут мелькать перед глазами, через время блекнут, растворяясь в чертогах сознания. Спустя века, демон не мог найти место, в котором жил и в котором его жестоко растерзали свои же. Смешно ли это или печально?       Касар медленно летел над лесом, всматриваясь в окружающее его пространство. Он искал что-то знакомое, на что откликнется его сердце. Страна, в которой он жил — исчезла триста лет назад. А деревня, в которой он родился, сгинула и того раньше. Мужчина и сам не знал, зачем ему нужно туда, где давным-давно ничего нет. Нечто незримое тянуло его к родной земле. Возможно, это его человеческая часть говорила в нем.       Стояло жаркое сухое лето, все листья на верхушках деревьев были обожженными и высохшими. Стоило чуть быстрее пролететь мимо, как они легко опадали вниз. Солнце стояло в зените. Любой бы человек на его месте уже начал обливаться потом и страдать от жажды, но Касар устойчив к температурам, и такая погода не может ему повредить. Хотя, если бросить его в жерло раскаленного вулкана, он бы точно умер. Касар чуть улыбнулся, когда его посетила идея столь экстравагантного способа смерти.       Вдруг сзади послышалось шуршание листвы. Черноволосый мужчина быстро развернулся и увидел, как на него стремительно летит озлобленный демон. Он грозно рычал, выставив перед собой длинные ногти, больше похожие на звериные когти. На нем не было рубашки, благодаря чему было видно, насколько он истощен. Касар не успел увернуться, все-таки маневренность в воздухе намного ниже, чем на земле. Нападавший схватил мужчину за плечи и вонзил клыки в основание шеи. Резкая боль пронзила Касара. Он никак не ожидал нарваться на оголодавшего сородича и уж тем более не планировал становиться чужим обедом.       Касар громко зарычал в ответ, схватил двумя руками голову нападавшего и оторвал того от себя. Кусок плоти остался во рту у демона. Из шеи Касара хлынула кровь, но его это не заботило. Он со всей скоростью полетел вниз, продолжая удерживать чужую голову в руках. Ветки деревьев изрезали одежду и лицо мужчины. Спина нападавшего негромко хрустнула, когда столкнулась с землей. — Сегодня ты сдохнешь, — разъяренно прошипел сквозь зубы Касар и сильнее сжал руки. — Ничтожество!       Прижатый к земле демон взревел, то ли от боли, то ли от ярости. А затем ударил ногами в живот Касара. Тот отлетел на метр и ударился спиной об дерево. Хоть демон и был ослаблен от голода, дури в нем все еще было предостаточно. На четвереньках, точно зверь, он прыгнул к Касару, за один раз преодолев все расстояние. Но в этот раз мужчина был готов и перехватил атаку. Он подставил правую руку, позволив себя укусить. Левой же намертво вцепился в плечо противника и со всей мощи дернул его в сторону. Рука сородича оторвалась от тела. Раздался истошный вопль.       Оставшийся без руки демон метнулся в лес. Он понял, что ему попался сильный противник, и принял решение сбежать. Касар же не медлил, он выстрелил электрическим шаром прямо в спину убегающего. Тот сразу упал и закряхтел. Его внутренние органы явно поджарило, да и крови он потерял достаточно. Ему не долго осталось, но он все равно хватался за жизнь, пытаясь уползти. Касар подлетел ближе, наступил на спину демону и с ухмылкой произнес, растягивая слова: — От меня не убежать. — Если… если бы я только съел того… бога, — из последних сил сказал демон, запинаясь. — Какого бога? — этот ничтожный отброс смог заинтриговать Касара. — Пошел ты, — выплюнул кровь придавленный к земле демон.       Касар изогнул бровь в удивлении от такой дерзости, присел на корточки и приподнял бледное лицо демона, сильно сжимая его пальцами. — Что ты предпочтешь, рассказать мне о боге и умереть быстро, или медленно и мучительно, пока тебя пожирают вороны? — Касар откинул лицо демона, взял его за талию и взлетел над лесом. — Делай… что хочешь. — Что ж, с твоего позволения, — мужчина громко засвистел. Со всех сторон к нему издали полетели большие черные птицы.       Касар подкинул в воздух демона, тот завис в воздухе благодаря магии. Примерно через минуту первые вороны подлетели и начали клевать оголенную кожу демона: грудь, живот, бока, оставшуюся руку. У того больше не было сил кричать, он лишь тихо стонал, но молчал. Безоблачное голубое небо стало черным из-за птиц, прилетевших на зов хозяина. Все больше и больше пернатых клевало демона. Кусочек за кусочком. Достаточно быстро он сдался: — Хватит, — прохрипел демон, — я расскажу… Губы Касара медленно расплылись в улыбке, он щелкнул пальцами, и птицы отлетели от своей жертвы. — Я внимательно слушаю. — На юго-западе отсюда… стоит храм местному… богу… кха, — кровь хлынула изо рта демона. — Продолжай, — Касара не волновало состояние его собеседника. — У бога не осталось… верующих. Он скоро умрет. Силу… обретет тот, кто съест бога… — Интересно. Значит, юго-запад, — Касар повернулся в нужную сторону и внимательно посмотрел вперед. — И как мне понять, что ты не лжешь? — Просто слетай да посмотри…       Ничего другого не оставалось, кроме как проверить самому. Касар кинул задумчивый взгляд на демона. Толку от него больше не было. Если он сказал правду, то заслужил быструю смерть. А если ложью пытается заманить в ловушку, то нельзя дать ему возможность позлорадствовать на смертном одре. В любом случае он должен умереть. — Что ж, ты отжил свое. Удачи в аду, — с этими словами Касар прекратил муки демона и сбросил его тело вниз. Какие-то вороны последовали за ним, а какие-то улетели в неизвестность. Небо очистилось.       Мужчина полетел в указанную сторону света. Тот оголодавший демон не соврал. Спустя полчаса Касар увидел небольшую деревянную пагоду, высотой в один этаж и размером в одну комнату. Обветшалая и заросшая растительностью, она все равно источала слабую божественную ауру. Мужчина опустился перед каменными ступенями, те уходили далеко вверх, ко входу. Даже когда за храмом ухаживали, подъем был не прост, а сейчас все и того хуже — природа взяла свое. Конечно, Касар мог просто залететь наверх, но ему хотелось пройти этот путь, как когда-то он его проходил еще будучи человеком. С того времени он впервые посещает храм, пусть и такой запущенный. Если у бога есть верующие, то никакой демон не сможет попасть на святую землю и в ее округу. Но местное божество почти полностью лишилось сил.       Касар шел, вдыхая полной грудью воздух, который сильно отличался от обычного. Здесь он казался освежающим и легким. Шаг за шагом мужчина все ближе подходил к храму. Дышать становилось все труднее из-за близости к божеству, но не настолько, чтобы Касар начал испытывать дискомфорт. На середине пути, по обе стороны от ступенек, он увидел две каменные статуи лис. Они были не выше колена и заросшие мхом. Вдруг в памяти демона всплыла картина из прошлого. Он уже видел этих лис. Это воспоминание наполнило его сердце трепетным волнением.       Весь в предвкушении Касар, перепрыгивая через ступеньки, быстро поднялся наверх. Земля там заросла густой травой, а сам храм потерял свои краски, посерев от времени. Но в остальном это место осталось таким же, как и в его воспоминаниях. Когда-то жители деревни, в которой родился и вырос Касар, поклонялись богу, живущему в этом храме. Мужчина начал оглядываться в поисках божества, но никого не заметил. — Здесь кто-нибудь есть? — крикнул Касар, несколько ворон взволнованно закаркали и улетели. — Вы заплутали? — отозвался мягкий голос из-за двери храма. — Да, — соврал Касар, — на меня напал зверь, и я искал место, где мог бы передохнуть. А нашел этот храм, божье провидение, не иначе.       Последнюю фразу демон сказал с нескрываемой иронией. Он подошел вплотную к пагоде, где находился ответивший ему, и раздвинул двойную дверь. Там, на полу, скрестив ноги, сидел парень. Выглядел он лет на восемнадцать-двадцать. Кожа его была невероятно бледна, как у мертвеца. Длинные прямые волосы цвета ржи ниспадали на пол. А большие глаза, обрамленные длинными ресницами, напоминали небосвод. Белый халат был небрежно накинут, не скрывая собой грудь и крепкий торс. Штаны его, цветом, совпадающим с халатом, были широкими, почти невесомыми. Весь образ этого существа заставлял думать, что он вот-вот исчезнет. Словно бы он иллюзия, созданная угасающим сознанием. — «Мейя! Он все такой же, как и тогда», — пронеслась мысль у Касара, а его губы растянулись в улыбке.       Когда-то Мейе поклонялись жители деревень, расположенных по разные стороны этого леса. Люди верили, что он хозяин земли, на которой они живут. А также говорили, что он бог плодородия и урожая, рожденный из ржаного колоса. Считалось, что он помогает почве восстанавливаться быстрее и спасает от засухи и заморозков. И, действительно, в этой местности урожайность была выше, чем в других областях страны.       Что же касается Касара, то он родился в одной из близлежащих деревень. Время его раннего детства было безмятежным. Родители с утра уходили на поля, а он и его младшая сестренка бегали по округе, веселясь и играя в разнообразные игры с другими детьми. Когда он стал старше, начал помогать матери с отцом, обучаясь работе земледельца. И в будущем он планировал этим делом зарабатывать себе на жизнь, пойдя по родительским стопам.       Но его жизнь рухнула в одночасье. Это случилось в начале осени, все крестьяне были заняты сбором урожая. Тринадцатилетний Касар возвращался домой, его отпустили раньше с полей, поскольку он был еще слишком молод. Мать дала ему буханку черного хлеба и кувшин молока, купленные с утра на рынке, и велела накормить сестренку да самому поесть. Касар шел в сторону своего дома, напевая веселую детскую песню. Как вдруг послышался топот копыт позади. Мальчик обернулся и увидел, как десяток всадников быстро приближаются к нему, выкрикивая что-то на незнакомом языке. Судя по их пыльной одежде и изношенным кожаным сапогам, а также саблям и колчанам со стрелами за спиной — это были разбойники!       Деревня, в которой жил Касар с семьей, находилась достаточно далеко от границы страны. Поэтому в ней было удивительно видеть собравшуюся толпу бандитов, ведь обычно именно пограничные поселения подвергались нападениям. Мальчик только слышал про разбойников, но никогда до этого не встречал. И в реальности они оказались еще страшнее, чем в рассказах отца.       Человек, скачущий впереди всех, достал саблю из ножен и пришпорил лошадь, ускоряясь. Он смотрел прямо на Касара, не отрываясь, словно хищник на добычу. Мальчик быстро сошел с широкой дороги на обочину и кинулся в сторону леса. Хлеб и кувшин мешали бежать, поэтому, скрипя сердцем, он бросил их в пожелтевшую траву. Позади послышался смех, Касар обернулся. К счастью, бандит не последовал за ним.       Всадники проехали мимо, в сторону деревни. Касар забежал в лес, через него можно было значительно сократить путь. Он бежал со всех сил и молился богу, чтобы успеть вовремя. В деревне остались лишь дети да немощные старики. Касар должен был их предупредить и помочь спрятаться. Его дыхание сбилось, а ноги болели, но он верил, что сможет всех спасти, поэтому не останавливался. Однако чуда не случилось, Касар не успел.       Мальчик добрался до поселения, когда бандиты уже начали чинить разбой и кражи. Они почувствовали тотальную власть, не получив должного сопротивления. Разбойники свободно заходили в дома, выносили ценное и ломали все, что плохо держалось или им не нравилось. Одни бандиты приносили ценности в центр деревни, другие распихивали их по мешкам. Люди, пришедшие за наживой, похоже, не имели ничего святого за душой. Те старики, что пытались дать отпор, мгновенно лишались головы.       Касар, осознав, что уже ни чем не может помочь в центре, скрываясь в лесополосе, дошел до своего дома и остановился за стволом большого дерева, стараясь незаметно изучить округу. В тот же момент он застал ужасную картину. Прямо на его глазах старушку из соседнего дома, которая часто угощала его с сестрой пирогами, безжалостно зарезали. Она пыталась прикрыть своего внука и умоляла разбойников сжалиться над ребенком. Но все было без толку, бандиты избавлялись от всех, кого встречали на пути. Касару захотелось закричать от ужаса, он сдержался лишь благодаря тому, что крепко зажал себе рот рукой. Он начал судорожно осматривать все вокруг, надеясь не увидеть труп сестры. Он понял, что разбойники еще не добрались до его хижины, а значит, сестра его, возможно, еще жива.       Семейный дом Касара стоял в небольшом отдалении от основного скопления жилищ. С трех сторон он был окружен лесом. Поэтому мальчику не составило труда подойти к дому сзади. Он подкрался как мог и тихо постучал в окно трясущийся рукой. Ответа не последовало. Нервно закусив губу, он рискнул снова постучать, но на этот раз громче. К его облегчению, за стеклом показалось заплаканное лицо его младшей сестры. Слез в глазах черноволосой девочки стало еще больше, когда она увидела брата. — Открой окно, — прошептал Касар, показывая на деревянную оконную раму. Девочка последовала указаниям брата. — Что нам делать? — с паникой в голосе спросила десятилетняя девочка. — Вылезай, в доме нельзя оставаться, — Касар протянул руки. Сестра вылезла в окно, сев на раму и свесив ноги. Касар взял ее за подмышки и спустил вниз. — Нам нужно предупредить взрослых на полях. Побежали!       И снова Касар бежал по лесу, но теперь намного медленнее и аккуратнее, ведь вел сестру за руку. Дети выбирали самый короткий путь, поэтому им приходилось пробираться через заросли. Они исцарапали себе лица, руки и ноги. Даже порвали одежду в нескольких местах. И все это, исходя из желания добраться до полей настолько быстро, насколько это было возможно.       То, что предстало перед братом и сестрой, явно не предназначалось для глаз тринадцатилетнего мальчика и десятилетней девочки. Золотое поле поспевшей пшеницы окрасилось в красный из-за крови. Крестьян, работающих не покладая рук, расстреляли из луков и изрезали мечами. Вокруг их бренных тел ходило несколько разбойников в поисках наживы. Но убитые крестьяне ничего не имели, кроме серпа в руках да пары кусков черствого хлеба в карманах. Бандиты не брезговали ничем, они складывали скромные кушанья в свои мешочки. Один из них даже снял рубашку с трупа, видимо, та ему чем-то приглянулась.       От увиденного Касар замер на месте, не веря своим глазам. Он не хотел принимать происходящее вокруг как правду. Он без конца повторял лишь одно слово у себя в голове: «Проснись». Ему безумно хотелось, чтобы все это оказалось лишь кошмарным сном. Сестра, руку которой продолжал держать Касар, задрожала. Все ее маленькое тельце содрогалось от попытки не зарыдать во весь голос. Это и привело мальчика в чувства.       Касар напряг зрение, пытаясь найти хоть какой-то намек на то, что у кого-то получилось спастись. Но таковых не было. Ни стрел ближе к лесу, ни тел там. А всех, кто подавал признаки жизни, тут же добивали. Было очевидно, что выживут те, кто сейчас лучше всего притворяется мертвым. А задача эта была не простой. Разбойники мало того, что грубо переворачивали трупы, так еще и вытаскивали свои стрелы из них. Хорошие они протирали и возвращали в колчаны. Жуткое зрелище. Касар понял, что, скорее всего, его родителей больше нет в живых. И он никогда больше их не увидит, не услышит их голоса, не дотронется до огрубевших от тяжелой работы рук. — Мне страшно, братик, — тихо произнесла сестра. Она осела на землю и начала судорожно глотать воздух ртом, словно задыхаясь, но продолжала неотрывно наблюдать за разбойниками. — Не смотри, — Касар закрыл ей глаза ладонью и притянул к себе. — Здесь нечего делать. Вернемся к себе и спрячемся в подвале. Там есть еда, и вряд ли нас там найдут.       Семейный дом Касара строили несколько поколений, в нем постоянно что-то перестраивали и достраивали. В итоге, вход в погреб оказался за дверью в маленькой комнате, напоминающей чулан. Там было темно даже днем из-за неудобного расположения. Поэтому, если не знать, что там вход в подполье, то никогда его не найдешь. Касар решил спрятаться с сестрой именно там. Ведь остаться в лесу — практически самоубийство. В нем по ночам царствовали дикие звери да всякие чудища. Матушка постоянно пугала мальчика монстрами из лесной чащи.       Брат с сестрой вернулись обратно домой, когда уже стемнело. Разбойники выбрали себе самые большие и богатые дома и отмечали крупную добычу. Похоже, вся еда и выпивка местных жителей пошла к ним на стол и на корм лошадям. Касар, увидев происходящее, рассудил, что выкинул хлеб и молоко во благо. Они не попали в руки бандитов, хоть что-то эти ублюдки не смогли уничтожить.       Дети как мышки пробрались в свой собственный дом. Внутри все было перевернуто вверх дном. Посуда, какие-то тряпки, одежда — все валялось на полу. Касар взял несколько пуховых одеял, теплую одежду и спустился в подвал, проглатывая тошноту, подступившую к горлу. Ему было невыносимо смотреть на погром в доме, в котором он вырос. Но он продолжал сдерживаться, не показывая слез. Теперь он глава семейства, и ему просто необходимо позаботиться о младшей сестре.       Мальчик решил, что нужно для начала дождаться следующего дня, а там гляди и разбойники уедут. Касар с сестрой оделись теплее и закутались в одеяла. Девочка заснула быстро, а вот мальчик еще долго смотрел в непроглядную тьму, обдумывая прошедшие события. И только где-то к утру он впал в беспокойную дрему.       Касар не знал, как долго он проспал. Он очнулся от того, что стало тяжело дышать. Как только мальчик открыл глаза, он понял, что воняет гарью. Сверху доносился звук, словно кто-то развел костер. Их семейный дом горел! От осознания реальности сердце Касара безумно забилось. Он растолкал сестру, та с трудом проснулась. И снова начала в панике задыхаться, как прошлым днем.       Запах гари усиливался, глаза начали слезиться. Касар распахнул дверцу подвала. Огонь полыхал на разбросанных вещах по всему дому. Мальчик вылез первым, затем помог своей сестре выбраться. Девочка еле взобралась по лестнице и не могла передвигаться самостоятельно, она находилась на грани обморока. Ее взгляд затуманился, а тело начало обмякать. Касар попробовал взять сестру на руки, но ему было тяжело. Ведь девочка была практически такой же комплекции, как и он сам. Поэтому Касар взвалил ее на спину и потащил наружу.       Пламя охватило практически весь дом. Карасу ничего не оставалось, кроме как пройтись прямо по открытому огню, чтобы выбраться. Его ноги сильно обожгло, он взвыл от боли, но продолжил идти. На дверном проеме между комнатами висел красивый тюль, аккуратно вышитый матерью. Когда-то он являл собой изысканное украшение. Но сейчас эта ткань превратилась в огненное препятствие. Зажмурив глаза и задержав дыхание, мальчик прошел сквозь нее, опалив себе лицо, грудь и левую руку. Рыдая от боли, Касар ускорил шаг.       Мальчик выбрался на улицу, голубое небо скрылось за клубами черного дыма. Разбойников нигде не было видно. Они решили уничтожить все до самого конца и, уходя, сделали оставшимся выжившим подарок в виде спаленной дотла деревни. Если до поджога и были шансы восстановить поселение — даже несмотря на то, что выжили, в основном, дети, которые, как и Касар с сестрой, спрятались в укромных местах — то сейчас оставалось только идти просить милостыню в ближайшие населенные пункты. Однако никто не может гарантировать, что те остались нетронутыми.       Где-то недалеко слышались крики и детский плач. Касар не реагировал на это, он отошел подальше от горящего дома и положил сестру на зеленую траву. Она отделалась небольшими ожогами на коже, в отличие от брата. Мальчик взглянул на бледное лицо девочки, она продолжала спать. Касар слегка похлопал ее по холодным щекам, потряс за худые плечи, но она не приходила в себя. Он наклонился и приложил ухо к ее груди, но не услышал биения сердца. Испугавшись не на шутку, Касар поднес палец к носу девочки… — Умерла… — прошептал Касар, не почувствовав чужого дыхания, слезы градом хлынули из его глаз.       Касар лег рядом с телом девочки, начав безутешно рыдать, оплакивая маленькую сестру, родителей и других жителей деревни. Когда слезы кончились, а внутри осталось только зияющее опустошение, мальчик вдруг ощутил боль. Его ноги, грудь, рука и лицо словно бы продолжали гореть. Он посмотрел на свою руку, кожа на ней напоминала расплавившийся под солнцем сыр. Тогда он сел и увидел, что с ногами у него все еще серьезнее. Казалось, боль стала еще сильнее после того, как Касар увидел ее причину.       Помимо физических страданий мальчик испытывал и ментальные. Множество страшных мыслей крутилось у него в голове, а самой навязчивой из них была о том, что сестра умерла по его вине. Он чувствовал себя так, словно бы сам убил ее. Касар больше не мог терпеть эту внутреннюю пытку, не мог выдержать вес собственной вины. Он бросился в лес, игнорируя страшные ожоги. Он бежал не разбирая дороги, пока не споткнулся об какой-то корень и упал. Это был предел его сил, он выдохся и потерял сознание. В последнее мгновение ясного ума он подумал, что больше не откроет глаза, и даже почувствовал облегчение.       Мейя — почитаемый бог местной земли. Каждый день кто-то из людей навещал его храм, приносил подношения, молился о хорошем урожае и благополучии. Мейя покорно исполнял чужие просьбы. Но как бы сильно люди не любили его, а он их, Мейя не являл им свой лик, предпочитая оставаться загадочным неуловимым божеством. Из-за этого верующих у него не прибавлялось, ведь люди не могли удостовериться в его существовании.       Нежелание показываться людям не означало полную безучастность. Когда со стороны одной из деревень, окружавших храм, появился дым, Мейя решил проверить, что там происходит. И вдобавок помочь жителям чуть быстрее затушить пламя. По-хорошему, боги не должны сильно вмешиваться в жизни простых людей. Но небольшой дождик никому хуже не сделает.       Мейя прилетел в деревню. Там царила полная разруха и кошмар. Множество призраков стояло над выжившими людьми, горько плача. Это была ужасная картина, заставляющая сердце сжиматься от сочувствия и скорби, но Мейя не мог повернуть время вспять или оживить мертвых. Глубокая печать засела в душу местного божества. Он знал каждого жителя в лицо, знал их имена и даже их предков, о которых они сами уже не помнили. Ведь в храм к Мейе приходили по всем важным праздникам: дни рождения, свадьбы, похороны, поминки. Он был невольным свидетелем всего жизненного цикла одного человека.       Мейя был молодым богом, ему не так давно перевалило за две сотни лет. И за всю жизнь на подвластной ему земле не случалось никаких нападений и трагедий. Мейя всегда наблюдал за тихим и мирным существованием обычных крестьян. Он никогда еще не видел такой жестокости от людей и такого большого количества насильственных смертей. Духи крестьян не могли упокоиться из-за своих выживших детей. Мейя понимал, что если оставит все как есть, то здесь родится не один демон.       Юноша в белоснежных одеждах поднялся высоко над деревней, сложил руки на груди и, словно теплым одеялом, укрыл деревню своей божественностью и благодатью. Плачущие и стенающие призраки людей сразу успокоились и с улыбкой на лице взлетели в небо, растворяясь. Благодаря святой силе они смогли обрести покой и вернуться на путь реинкарнации, избежав страшной участи. Пока души летели, Мейя слышал их угасающие голоса. Кто-то благодарил, а кто-то просил защитить их выживших членов семьи. Только два голоса выбивались из общего потока. Один просил спасти сына, а второй повторял одну и ту же фразу. «Он в лесу».       Мейя прислушался к обеспокоенным душам родителей несчастного ребенка, заплутавшего в лесу. Бог покружил по округе леса, внимательно вглядываясь вглубь и прислушиваясь к своим обостренным чувствам. Спустя некоторое время он нашел мальчика, тот находился на грани жизни и смерти из-за сильных ожогов. Мейя сжалился над ним и, проигнорировав правило, запрещающее спасать умирающих людей, отнес ребенка к себе в храм.       Несколько дней Мейя выхаживал Касара, который не приходил в себя. Бог специально искал целебные травы в округе, чтобы изготовить мазь от ожогов. Конечно, он мог использовать свои святые силы и исцелить мальчика в одно мгновение, даже ожогов бы не осталось. Но Мейя не мог вмешиваться в естественный ход жизни человека. Тот факт, что он даже обычными человеческими средствами пытается спасти ребенка — уже грубое нарушение, и небо его за это покарает в будущем.       Когда Касар открыл глаза, то первое, что он увидел — это прекрасный лик молодого юноши с пшеничными волосами. Тот склонился над ним, втирая что-то в обожженную руку. Мальчик задержал дыхание, боясь спугнуть наваждение. Человек, что заботился о нем, был скорее похож на иллюзию, чем на действительность. Его белые одежды подчеркивали это ощущение. Казалось, что стоит лишь моргнуть и он навсегда исчезнет. — Кто Вы? — прошептал Касар и закашлялся, тело из-за этого начало содрогаться, причиняя сильную боль. Прекрасный юноша улыбнулся и положил ладонь на лоб мальчика. Касар сразу же почувствовал облегчение и во все глаза уставился на человека, сидящего рядом с ним. — Как ты себя чувствуешь? — мягким и невероятно успокаивающим голосом спросил Мейя. — Было больно, но сейчас лучше, — мальчик все еще не мог понять, что он видит: явь или фантазии умирающего разума. — Ты идешь на поправку, — продолжал безмятежно улыбаться юноша, он убрал ладонь с чужого лба и хотел встать, как Касар неожиданно схватил его за руку. — Подождите, — взмолился мальчик. — Где я и кто Вы? — Люди зовут меня Мейя, и ты сейчас у меня дома, — ласково произнес юноша. — Мейя?! — удивленно воскликнул Касар и сразу почувствовал боль в легких. — Местное божество? — Да, — кивнул Мейя, легко освободился из слабого хвата мальчика и изящно поднялся на ноги. — Вы уходите? — испугался Касар, ему казалось, что если Мейя уйдет, то он больше никогда его не увидит. — Тебе нужно поесть, — улыбался бог. — Я принесу.       Легкими движениями рук Мейя раздвинул двойные двери храма и неспешно вышел на улицу, скрывшись из поля зрения Касара. Мальчик никогда не верил в то, что Мейя на самом деле существует. Он со скепсисом таскался за родителями по праздникам в храм. Но сейчас его миропонимание перевернулось с ног на голову. Мало того, что он был удостоен воочию увидеть божество, так еще и выжил благодаря ему. В груди Касара разлилось тепло. Он уже успел попрощаться с жизнью. Но был спасен местным божеством, в которого даже не верил.       Матушка Касара любила ходить в храм и молиться. Она брала с собой сына и дочь и неторопливо прогуливалась с ними по протоптанной дорожке посреди леса. Женщина наслаждалась природой, слушала пение птиц и вдыхала свежий воздух. Казалось, что в летний зной рядом с храмом свежо, а зимой наоборот теплее. Женщина часто говорила об этом своем наблюдении, на что Касар лишь иронично фыркал, в отличие от сестры, которая радостно кивала, поддерживая мать. Касар в такие моменты, как самый настоящий мальчишка, мечтал поскорее вернуться домой, чтобы продолжить безудержные игры с другими ребятами.       Вообще, не то чтобы Касар совсем не верил в сверхъестественное. Он знал о магии и магах, и отрицать их существование было бы глупостью. Ведь даже у обычного крестьянина мог найтись магический артефакт. Подобные вещицы свободно продаются в любом городе. Просто цена была заоблачная для обычного человека. Поэтому счастливчики, что смогли накопить денег на покупку или где-то найти волшебную вещицу, потом из поколения в поколение передают ее как семейную реликвию.       С богами все происходит немного сложнее. Они действительно неожиданно могут поселиться в каком-нибудь храме на радость людям. И, если такое происходит — это становится настоящим событием, что шумно проносится по всему континенту. Такие места сразу превращаются в точки притяжения, а поселение невероятно разрастается. А все потому, что людей в ближайших землях ждет успех в той сфере, за которую отвечает бог. Например, Касару рассказывали, что в столице соседней страны живет бог богатства и изобилия. Поэтому горожане там чуть ли не купаются в золоте. Безусловно, в деревне Касара нет проблем с урожаем, но это не доказывает существование бога плодородия.       Богам возводят статуи, изображают их прекрасные лики на картинах, сочиняют про них песни, сказки и много другое, что помогает прославить их и привлечь еще больше верующих. Зная все это, Касар просто не мог поверить, что в близстоящем храме живет настоящий бог. Их местное божество ни разу не показывалось и никак не проявляло себя. У кого бы мальчик ни спрашивал, все как один говорили, что не видели Мейю. Поэтому Касар не понимал матушку, считая, что она просто верит в ложь, придуманную два века назад каким-то шутником. Касар считал, что кто-то из предков просто хотел, чтобы их поселение приобрело популярность из-за слухов о появившемся боге.       Сейчас же Касар собственными глазами увидел ускользающе-манящий образ Мейи. Улыбающееся лицо матушки всплыло перед глазами, мальчик почувствовал, что вот-вот заплачет, в горле встал ком. Если бы он знал, то непременно бы молился изо всех сил. Матушка так любила этого бога, так благодарила его каждый год за хороший урожай, что эти чувства смогли достигнуть Мейю. Он смилостивился и спас такого никчемного еретика, как Касар, отплатив тем самым женщине. Такие мысли крутились в голове у лежащего на соломенном матрасе мальчика.       Касар задрожал всем телом, горячие слезы покатились по его бледным щекам, изуродованным огнем. Он чувствовал, что не достоин жизни, что он никчемный и никому не нужный. Он ругал себя, потому что посмел радоваться после того, как узрел лик Мейи. И самое ужасное было то, что он возжелал навсегда остаться с этим юношей с пшеничным цветом волос, боясь отпустить. Такой грешник как он, вообще не должен был появляться на пороге божественного дома. Касар ощущал невероятный груз вины на своих худых плечах и необъемлемую ненависть по отношению к самому себе. — Почему ты плачешь? — услышал Касар ласковый голос и распахнул свои серые глаза. — Я… — запнулся мальчик, столкнувшись взглядом с невероятно голубыми, словно летнее небо без единого облака, глазами Мейи. — Зачем Вы спасли меня? — Зачем? — задумчиво протянул юноша и сел рядом с Касаром, поставив на пол поднос, который принес. В нем оказалась тарелка каши, вкусный запах которой достиг носа мальчика. — И, правда, зачем? — Вы не знаете? — удивился Касар. — Думать о причинах, — улыбнулся юноша и заправил длинный локон пшеничных волос за ухо, — утомительно. Как и вспоминать прошлое. Я предпочитаю жить в настоящем. — Не понимаю… — с одной стороны Мейя ответил на вопрос, с другой у мальчика осталось чувство недосказанности. — Забудь свои печали, пока ты здесь, — Мейя нахмурил брови и понизил голос, словно бы пытаясь напугать ребенка. — Негативные чувства оскверняют бога, ты знал? — Что? — испугался мальчик. — Я не знал, простите! — Вот и славно, — Мейя снова мягко улыбнулся. — Живи в настоящем, ориентируйся на будущее и работай ради своего благополучия.       Касар впитывал каждое слово бога, хотя до конца и не понимал, что тот имеет в виду и какую мысль пытается донести. Его выражения были расплывчаты, чем напоминали их владельца. Но все-таки Касар последовал наставлениям божества, испугавшись, что навредит ему своими тревогами и страхами. Он начал безустанно загонять вглубь своего сознания страшные картины, свидетелями которых стал, стараясь фокусироваться только на хорошем.       Через некоторое время мальчик пошел на поправку. Он начал вставать, затем ходить. А потом и помогать с уборкой в храме. А когда силы к нему полностью вернулись, даже готовить себе еду из того, что приносил Мейя. Сначала мальчик боялся, что ему придется как-то объясняться перед посетителями, ведь жить в храмах у людей было не принято. Но, к его удивлению, никто не приходил. В один из зимних дней, Касар не удержался и спросил об этом у бога. — Те бандиты, что напали на мою деревню, — заговорил мальчик. Мейя сидел на полу, в руках у него была открыта книга. Но Касар давно догадался, что юноша не читает, ведь тот даже не переворачивал страниц. — Они убили и других людей вокруг? — Кто-то погиб, а кто-то остался жив, — загадочно ответил Мейя, не отрывая глаз от книжных строк. — Никто не приходит к Вам больше, — грустно вздохнул Касар. — Всему наступает конец, — Мейя наконец оторвался от страниц и посмотрел в серые глаза мальчика с обожженным лицом. — Их убили… — Они смогут вернуться, — кивнул Мейя, скорее каким-то своим мыслям, а не в ответ мальчику. — Куда страшнее потерять такую возможность. — Это как? — растерялся Касар. Он слышал, что людские души перерождаются, тем самым получая новую жизнь. Но не знал, что этого можно лишиться. — Тебе это не нужно знать, — мягко улыбнулся бог. — Когда смерть придет, просто отпусти свое прошлое, забудь обо всем. — Как я могу забыть? — опустил голову мальчик. День, перевернувший его жизнь, преследовал его. Будь то сны или реальность. Безусловно, ему было легче из-за того, что он старался концентрироваться на настоящем. Но все равно, это не панацея. — Скажи, я тебе нравлюсь? — неожиданно спросил Мейя. В груди мальчика что-то екнуло, и он испугано поднял голову. — Ч-что? — Те, кто выбирает прошлое, остаются на земле, — Мейя закрыл книгу, отложил ее на пол и повернулся всем телом в сторону мальчика. И спокойным голосом продолжил. — Но тогда божественность отвергает. Мы больше никогда не встретимся. — Если я умру и захочу остаться, то больше не смогу увидеть Вас? — Касар через некоторое время стал лучше понимать ход мыслей бога. — Да, — ответил Мейя, затем поднялся и вышел за дверь, растворившись в пространстве. Касар же молча проводил его взглядом. Юноша часто так делал, со временем он все меньше показывался и все чаще куда-то уходил.       Наступило лето. Мейя начал пропадать на три или четыре дня, а то и на неделю. Касар только и мог, что ждать юношу с пшеничными волосами, как верный пес своего хозяина. Иногда, в голову мальчика закрадывались мысли, что это он своими плохими мыслями осквернил Мейю. В такие моменты Касар в страхе начинал молиться или убираться в храме и его окрестностях. Это помогало ему успокоиться, но не сильно. Все чаще и чаще внутри мальчика пробуждалось желание покинуть пристанище бога, дабы больше не вредить богу.       В итоге, когда Мейя в очередной раз растворился в воздухе, Касар поддался своим внутренним тревогам и принял решение покинуть храм. Откладывать не было смысла, поэтому он взял кисть и чернила Мейи и неровным почерком написал небольшую записку, благо староста деревни обучал всех детей грамоте, и это не составило труда.

«Спасибо за все. Теперь я здоров, и мне пора уходить. Я никогда Вас не забуду. И всегда буду молиться Вам.

КАСАР»

      Мальчик положил записку в то место, где всегда сидел Мейя. Затем он собрал в мешок сушеные фрукты и одежду, подаренную божеством, и повязал его за спину. Несколько раз подергав веревку, удерживающую самодельную котомку, Касар убедился в прочности изделия и тяжело вздохнул. Ему нравилось жить вместе с Мейей, но также он чувствовал, что просто обязан уйти. Разум требовал действий, а сердце предательски болело. Касар огляделся вокруг, стараясь разглядеть каждую деталь внутреннего убранства, чтобы хорошо запомнить это место. Мальчик вышел на улицу, тихо закрыл раздвижные двери и произнес: — До свидания. — Прощай, — раздался голос из-за двери, но Касар его не услышал. Он развернулся и пошел вниз по длинной каменной лестнице. И помните авторы питаются лайками и отзывами. Не заставляйте нас голодать!