Подпиши своим именем

***

В топе самых гениальных идей человечества, которые изменили мир, первое место, по мнению Чимина, должно занимать изобретение письменности. Второе — буккроссинг. Хотя его знакомство с этим движением начинается далеко не с самых позитивных эмоций. Честно говоря, Чимин в этот момент раздражен до предела. Не спасает ни любимый карамельный латте с корицей, ни уютная атмосфера, которая царит в кофейне. Боже, как же его бесит эта дурацкая книга… Еще больше его бесит то, что, поддавшись всеобщему ажиотажу и наслушавшись восторженных отзывов от всех знакомых, он купил этот бестселлер на самом пике его бешеной популярности, а потому заплатил за него целых шестьдесят тысяч вон. В момент покупки ему, конечно, не было жалко этих денег, да и тратиться на книги он привычен. Но теперь Чимин думает, что за чтение такой трешанины еще доплачивать должны, а не драть с людей огромные по меркам книжного рынка деньжищи. Дочитывает он это безобразие только из чистого врожденного упрямства и тайной надежды, что где-то на последних страницах автор вкатит мега-супер-пупер-неожиданный твист, который придаст всему этому бреду смысл. — Господи, что за дичь, — стонет он в голос, немного забывшись, и переворачивает страницу. — Что, настолько плохо? — слышится голос Чонгука. Чимин поднимает глаза от книги и только тогда вспоминает, что, вообще-то, находится в общественном месте. Чонгук смотрит с привычным для него неуемным любопытством, машинально протирая соседний столик. Чимин знает в этой кофейне всех работников, а они знают его, так что светские беседы для них не в новинку: он так часто здесь бывает, что не заобщаться со всеми было бы уже странно. Чимину нравится это место, потому что оно находится недалеко от его университета, но при этом вход спрятан среди двориков, и здесь не бывает толп студентов, как в том же старбаксе возле остановки. Здесь тихо и уютно, и можно засесть с книгой на пару часиков, наслаждаясь чтением и вкусным кофе. В принципе, любовь к книгам и качественной стопроцентной арабике — это два кита, на которых держится симпатия Чимина к этой кофейне. Интерьер здесь выполнен в стиле книжного магазинчика, полки на стенах пестрят красочными обложками, а грифельная доска, выставленная у входной двери, приветливо предлагает прийти на книжный вечер в четверг в восемнадцать-ноль-ноль. Это место просто создано для таких вот маньяков-читак, как Чимин. К тому же, персонал здесь не начинает недовольно коситься в твою сторону, если ты занимаешь столик дольше получаса, а еще они могут поддержать разговор о литературе, что вообще шик. — Что тебе сказать, — тянет Чимин, брезгливо морщась, закрывает книгу и отбрасывает ее на столик. — Главный герой-альфа какой-то криповый, омега — бесконечно тупой, а по… — Он вовремя прикусывает язык и оставляет слова «а порнушка пресная» при себе. Все же Чонгук — альфа, еще и первокурсник, и Чимин не уверен, кто хотел бы обсуждать с ним свои предпочтения в текстовой эротике. Вдруг это классифицируется как совращение малолетних? — А сюжетом там и не пахнет, кхм, да. Даже не знаю, что теперь с этой макулатурой делать. Выкинуть жалко, а передарить друзьям совесть не позволит… Чонгук смеется и вдруг предлагает: — Оставь на стеллаже для буккроссинга, может, кому-то она приглянется. Бестселлер все-таки. — А? Буккроссинг? — Чимин непонимающе хмурится. — Это что такое и где его найти? — Так вон, — Чонгук указывает на узкий и высокий книжный шкафчик, выставленный недалеко от витрины с выпечкой. — Наш шеф решил, что буккроссинг впишется в концепт кофейни и организовал здесь пункт обмена, так сказать. Ты можешь взять там любую книгу себе, а взамен оставить свою. Тоже любую. Как-то так. В Чимине тут же просыпается интерес и недюжинный энтузиазм. — И что, и возвращать через две недели не надо, как в библиотеке? — Нет, в этом и смысл. Ты просто меняешь одну книгу на другую. Чимин растерянно хлопает ресницами. А что, так можно было? Для него такой движ кажется невероятно привлекательным. Он не любит быть ограниченным во времени на чтение, поэтому еще с детства сторонится библиотек. Но при этом читательский голод утолять как-то надо, так что Чимин вечно достает всех друзей и знакомых нытьем «а у тебя есть что-то новенькое из книг, а дай» и спускает последние деньги в книжных магазинах — к сожалению, он пока студент, и читает быстрее, чем зарабатывает. К тому же обменять этот трешовый порнороман на что-то адекватное сам бог велел. Чимин подходит к стеллажу и с интересом изучает ассортимент здешнего «пункта обмена». Он перебирает книги на одной из полок с недоверчивой усмешкой: «Сказки народов мира», «Великий Гэтсби», методичка для курса по ядерной физике… Он дополняет этот ряд своим порнороманом про обычного омежку-студента и альфу-миллионера с тяжелым прошлым и «специфичными» вкусами в сексе. Идеально, — констатирует про себя Чимин, едва сдерживая смех. Немного поразмыслив, он берет взамен сказки, резонно решив, что не читал их лет с шести, так почему бы и не удариться в ностальгию по детству. И, на удивление, это оказывается очень увлекательное чтиво. Особенно Чимина впечатляют африканские сказки, в которых прослеживаются явные каннибалистические мотивы. Это точно не для шестилетних деток… Так он и подсаживается на буккроссинг. Ему нравится не только возможность на халяву получить книгу, которую не надо возвращать, но и элемент неожиданности: никогда не знаешь, какое сокровище найдешь на этих полках среди скучных порнороманов и методичек по физике. Оборот книг в кофейне получается неплохой, особенно после книжных вечеров, так что за неделю ассортимент может меняться чуть ли не полностью. Но спустя месяц Чимин неожиданно снова находит на полках тот несчастный бестселлер, с которого началось его увлекательное путешествие в мир буккроссинга. Он уверен, что это тот самый экземпляр, а не просто такая же книга: на глянцевой обложке видны следы клея, которые остались, когда он со скуки пытался отодрать налепленный там ценник. Чимину кажется это забавным — бестселлер вроде бы, а никак не может найти себе хозяина, уже второй раз его здесь оставляют. Он снимает книгу с полки, сам не зная зачем. Перечитывать желания точно нет, просто… Чимину, пожалуй, любопытно. Кто-то ведь забирал ее — интересно, кто это был? Почему вернул? Тоже разочаровался в литературном вкусе массового читателя? Задумавшись, Чимин машинально открывает книгу на случайной странице и листает, но почти сразу же останавливается, заметив какие-то надписи на полях. Обычные надписи от руки, синей ручкой. Бегло пролистав книгу от начала до конца, Чимин понимает, что она вся в таких заметках. Это неожиданно его возмущает. Он оставил здесь почти новую книгу, аккуратную и опрятную, а кто-то взял и размалевал ее, как старый библиотечный учебник. Между прочим, она шестьдесят тысяч вон стоила! Ладно, рандомный чувак, не понравилась тебе порнушка и ты решил ее дальше по кругу пустить, дело твое, но портить-то зачем? Чимин снова открывает случайную страницу и вчитывается в мелкий, на удивление аккуратный почерк: «Шоб я так жил! Середина рабочего дня, а он омег по магазинам сталкерит. Серьезно, в этой вселенной хоть кто-то вообще работает? Или у вас есть чит-коды, добавляющие нули на банковском счету?» Просмотрев текст самой книги, он понимает, что это комментарии к прочитанному. Занятно. «Какие беспомощные метафоры, — гласит заметка на следующей странице. — Это всерьез кому-то нравится?» Рядом подчеркнуто предложение. Чимин усмехается. Да, его тоже не впечатлило… «Ой наивняша, — еще один комментарий к следующей сцене. — Да-да, дядя-миллионер в тебя влюбился с первого взгляда, пока ты мямлил и карандаши жевал, он вовсе не пытается купить твою жопу. Именно так. А если пососать предложит, то это он про леденцы говорит, малыш, отвечаю». Чимин даже не замечает, как его затягивает. Он продолжает читать заметки, и с большинством того, что пишет этот неизвестный, про себя соглашается. Незнакомца, судя по язвительности комментариев, тоже всю дорогу бесило происходящее, но здесь есть не только насмешки. Иногда он пишет довольно дельные замечания по поводу сюжетных пробелов, технических огрехов, композиционных ошибок… Он явно разбирается в писательском мастерстве. А еще он забавный. Увлекшись чтением, Чимин доходит до постельной сцены, где первый же комментарий к сомнительным авторским метафорам вызывает у него тихий смешок: «Ну и ну, давно это отсос пробуждает в омегах божественную сущность? Как это работает? Божественные сперматозоиды усваиваются через пищевод, когда глотаешь? Похоже, я чего-то не знаю о сексе с той стороны». Взгляд меж тем невольно цепляется за «с той стороны». Так это альфа? И он это читал? Боже, бедняжка… «Небо в алмазах и множественные оргазмы с первого раза, ага, — пишет он через страницу. — Похоже, я и со своей стороны чего-то не знаю. Дядя-миллионер, что за чит-коды ты используешь, поделись, а? Мне для друга». Чимин с улыбкой отрывается от книги, заказывает себе кофе, паркуется за ближайший столик и погружается в увлекательное чтиво — намного более веселое и динамичное, чем все это многостраничное порно, напечатанное рядом. Успокаивается он только тогда, когда переворачивает последнюю страницу финальной главы, где в конце неизвестный пишет: «У меня только один вопрос: где найти телефон того пиарщика, который впарил такое дерьмо всему миру миллионными тиражами? Мне надо. Для друга. Я даже готов пробудить в себе божественную сущность, дядя-пиарщик! Но знаете что, детки? Даже весь этот трешак все еще лучше «Невесты дракона». Чимин задумчиво смотрит на эту запись, постукивая пальцами по белой офсетной бумаге, на которой и напечатан «весь этот трешак». Затем бросает неуверенный взгляд на стеллаж с книгами на обмен. Какой вообще шанс, что этот незнакомец возьмет ту же книгу второй раз, как Чимин? Нулевой, скорее всего. Он явно не был от нее в восторге… Впрочем, а чем черт не шутит? Чимин решает испытать судьбу. Не получится — ну и фиг с ним, не сильно-то и хотелось, а если получится… ну, будет забавно, по крайней мере. Он находит в сумке пенал, достает оттуда тонкий фиолетовый маркер и приписывает под комментарием неизвестного: «А что за «Невеста дракона»? Я просто не верю, что может быть что-то хуже этого». Затем он возвращает книгу на стеллаж, но ставит на другую полку, чтобы было заметно, что ее уже кто-то брал. И вдруг ловит на себе веселый взгляд Чонгука. Тот, облокотившись на стойку, с интересом наблюдает за ним. — Что? — Чимина отчего-то смущает, что его спалили, но Чонгук только пожимает плечами: — Не думал, что ты захочешь перечитывать эту книгу. Кажется, в прошлый раз ты плевался от нее дальше, чем видел… — Я просто решил напомнить себе, почему не читаю омежьи романчики в мягких обложках, — отшучивается Чимин. — Пойду теперь поблюю в туалете. Чонгук больше ничего не говорит и не спрашивает, только усмехается. Похоже, он не заметил, что Чимин не только читал эту книгу, но и оставил в ней запись… Или заметил, но не подал виду?

***

Бестселлер с чужими заметками исчезает с полки на следующий же день, и Чимин уже думает, что его взял почитать кто-то еще, а значит, неизвестный альфа никогда не увидит тот вопрос на последней странице. Почему-то это расстраивает, хотя Чимин говорит себе, что глупо было рассчитывать на что-то другое. Но спустя еще несколько дней он находит среди книг для обмена один романчик в мягком переплете. Судя по кривоватой иллюстрации на обложке — это псевдоисторическая проза, и называется она… «Невеста дракона». Сердце вдруг ухает на полтона громче, как если бы Чимин заметил в толпе людей давнего друга, которого и не ожидал здесь встретить. Он тут же хватает книгу с полки и открывает. На самой первой странице, где продублировано название и указана информация об издательстве, уже знакомым аккуратным почерком выведено: «Ты сам спросил». Чимин ловит себя на том, что улыбается. И сам не понимает чему. Перелистнув страницу, он находит следующую запись: «Но ты еще можешь остановиться. Серьезно, подумай, готов ли ты заглянуть в бездну». И еще через страницу, перед началом первой главы: «Последний шанс. Остановись здесь. Не совершай ошибку, ты еще можешь спастись… Любопытство погубит тебя, дитя. И не говори потом, что я тебя не предупреждал». Чимин забирает книгу, заказывает себе любимый латте с корицей и падает на мягкий угловой диванчик у окна, намереваясь заглянуть в бездну. И уже на первой странице понимает, почему его так усердно предупреждали. Через текст приходится буквально продираться. Автор книги пытается подражать образному и очень поетичному слогу тех времен, о которых пишет, щедро разбавляя это отсебятиной, чтобы избежать штампов и банальности, но при этом он настолько нечувствителен к языку и не улавливает оттенков слов, что половина его метафор — бессмысленное «лишь бы завернуть покрасивше», а другая половина вызывает совсем не те ассоциации, на которые был расчет. От подбора лексики в некоторых отрывках Чимину хочется побиться головой об стол и спросить у автора: «Зачем же, ну зачем ты так издеваешься над корейским языком? Какое зло он тебе сделал?» На десятой странице Чимин начинает всерьез опасаться, что эта книга напрочь погубит его собственную чувствительность к языку, и когда он ее дочитает, разучится выражаться нормально. Она как острый соус кочуджан в концентрированном виде — выжигает вкусовые рецепторы к херам. «…и страсти плод в его сердце бился, кристально чистый горный источник разума эфирами горя и разлуки отравляя…» — читает Чимин и ему хочется взвыть. Или закурить, хотя он не курит. И кофе покрепче нужен, определенно. Он протяжно выдыхает, отодвигает книгу, переводит взгляд в окно, где первые зимние сумерки уже опускаются на заснеженный дворик, окруженный жилыми домами, и пытается постичь дзен. Дзен не помогает. Конечно, Чимин мог бы просто вернуть «Невесту» на полку и не насиловать свой мозг дальше, но в нем просыпается исследовательский интерес. Ему теперь любопытно, какой треш может сотворить воображение человека, который так пишет. На что он вообще способен, этот человек. Человек ли он вообще, господи?.. Когда сталкиваешься с бездной, всегда так и тянет в нее заглянуть. Наверное, это связано с тем, что человеческий разум не способен постичь концепцию бездны как таковой. Ну то есть как это так — дна нет? Дно обязательно должно где-то быть, у всего же есть дно! Так что надо посмотреть и найти его! Чимин вспоминает неизвестного альфу, который исписал заметками на полях тот порнороман от корки до корки. Должно быть, им руководило такое же любопытство и желание узнать, где же здесь дно. Местами он очень глубоко анализировал текст, и может быть кому-то покажется, что так глубоко анализировать то, что не имеет никакой литературной ценности, глупо, но Чимин теперь понимает, зачем незнакомец это делал. Ничто так не тренирует мозг, как попытка осмыслить то, что не поддается осмыслению в принципе. Достав из сумки свой тонкий фиолетовый маркер, Чимин возвращается к той странице, на которой сломался, и пишет на нижнем поле, под сносками: «Я мыслю — значит, я существую, так? Если автор не существовал, когда писал эту книгу, можно ли считать, что она тоже не существует?..» А к концу первой главы он неожиданно обнаруживает, что у написания комментариев по ходу чтения есть терапевтический эффект. Каждый раз, когда Чимину хочется побиться головой об стол от очередной беспощадной в своей бессмысленности метафоры или вопросить автора «за что?», он просто… пишет об этом. Или высмеивает всю всратость предложенного автором образа. И биться головой об стол больше не хочется. А еще это, оказывается, просто напросто весело.

***

Чтение «Невесты» Чимина неожиданно увлекает, хотя и движется очень медленно. Он просто не способен надолго окунаться в эту бездну, поэтому в основном заглядывает в нее перед сном. Есть у такого хобби один несомненный плюс — мозг настолько устает от авторского слога, что Чимин спит очень крепко и без сновидений, а наутро просыпается бодрым и отдохнувшим, даже если поспал всего пять часов. По мере чтения он вскоре начинает понимать, почему неизвестный альфа определил «Невесту» как эталон трешака. Если взять любую описываемую ситуацию и попробовать представить в ней человека, у которого есть здравый смысл, а потом подумать, как бы он, этот человек, действовал, то можно узнать, как герои книги никогда не станут поступать. Складывается впечатление, что они отторгают адекватность и логику на молекулярном уровне, и в какой-то момент эта их всратая непредсказуемость даже начинает восхищать. При том, что все действие с завидной уверенностью движется путем самого банального из популярных сюжетов: беглая рабыня становится наложницей жестокого и властного императора, тот в нее влюбляется и насилует. Или сначала насилует, а потом влюбляется? «Что меня больше всего поражает в подобных сюжетах, — пишет Чимин в конце книги, — так это то, что хрен поймешь, что хуже: когда насилует или когда влюбляется. Такой любовью можно пытать в императорских темницах самых стойких шпионов. А в сагыках всегда показывают, как пленникам колени ломают. Ничего они не смыслят в настоящих пытках, эти сценаристы…» На следующий день он направляется в кофейню, чтобы оставить «Невесту» на стеллаже для буккроссинга, но почему-то начинает нервничать, словно перед важной встречей. Он переступает порог, крепко сжимая книгу в руках, и неуверенно тормозит у входа. Чонгук приветливо улыбается ему из-за стойки и бросает дежурное «Добро пожаловать! Чего желаете?». Чимин на автомате просит латте с корицей и карамельным сиропом и, пока Чонгук готовит его, все-таки подходит к стеллажу. Но вместо того, чтобы поставить «Невесту» на полку, прижимает ее к груди, обнимая себя за плечи, и рассматривает книги, делая вид, что проверяет, не принесли ли чего-то нового. А сам в это время думает — что, если «Невеста» и предупреждения на первых ее страницах не были приглашением к диалогу? Насколько это будет выглядеть странно, что он понаписывал там все свои мысли по поводу прочитанного? Может, тому незнакомцу вообще не интересно, что он думает, может, он и книгу не заберет даже… Может, он и вовсе не заметит, что она вернулась на полки. С чего вдруг Чимин решил, что тот альфа обязательно будет это проверять? Может, лучше вообще ее не оставлять?.. — Что, ничего интересного в этот раз? — А? — Чимин от неожиданности чуть не подпрыгивает, оборачивается — у него за плечом стоит Чонгук, тоже с любопытством рассматривая книги на полках. — Все самое интересное до тебя разобрали? — спрашивает он и переводит взгляд на Чимина, улыбаясь. — Или ты уже перечитал все, что здесь есть? Прости, ты просто так долго выбираешь… — Я… — Чимин вдруг теряет все слова. Хотя он никогда не был одним из тех неуверенных в себе стесняшек, которые не знают, что сказать. Он всегда находит что ответить, в любой ситуации, и может поддержать диалог с кем угодно и по какому угодно поводу. Чимин с детства любит читать, читает много, и это не проходит бесследно. Но сейчас у него как будто вырубается мозг. Он вдруг понимает, что впервые видит Чонгука так близко. Когда тот стоит за стойкой или убирает посуду со столиков где-то в зале, он не кажется таким уж высоким, но сейчас Чимин смотрит на него снизу вверх — и почему-то это становится для него открытием. Хотя Чонгук ведь альфа, он и должен быть выше, это логично… Просто Чимин всегда воспринимал его как такого себе ребенка. Любопытного до невозможности, веселого и беззаботного. Чонгук к тому же младше, он первокурсник, как еще его воспринимать? И у него красивая улыбка. Внезапно. Господи, что за дурацкая мысль, — злится на себя Чимин. Кровь тут же приливает к щекам. — Ты читал «Лес пропавших дев»? — меж тем спрашивает Чонгук. — А? Н-нет… — Недавно ее здесь видел, — он снова поворачивается к стеллажу, старательно выискивая там что-то глазами. — Не могли же ее так быстро забрать? А, вот она! — Он снимает с самой верхней полки одну из книг и протягивает Чимину: — Тоже историчка. И точно получше будет, чем та, что у тебя в руках. Он снова улыбается. Чимин вдруг ощущает острую потребность сбежать. Куда-то. Он не глядя пихает «Невесту» на полку, забирает у Чонгука «Лес», бегло благодарит и уже устремляется к выходу… — Стой, а кофе? — удивляется Чонгук. — Или тебе с собой надо было сделать? Прости, я не уточнил, думал, ты как обычно… — Нет-нет, все окей, я здесь буду, — заявляет Чимин и на ходу разворачивается к кассе, старательно делая вид, что все так и было задумано. Он расплачивается, забирает латте и садится за самый дальний столик, ощущая, что щеки просто пылают. Он снимает куртку и шарф, но ему все равно дико жарко. Да что ж за черт. Чимин пытается отвлечься на книгу, но спустя пару страниц понимает, что уже читал ее. Ах, ну да… «Лес пропавших дев». Читал конечно, еще когда она вышла. Но не возвращать же ее теперь на полку прямо на глазах у Чонгука? Боже, какая дурацкая ситуация. Если он прямо сейчас встанет и уйдет, это тоже будет выглядеть странно, да? Надо хотя бы кофе допить. Только неспеша, чтобы это не выглядело так, словно он хочет поскорее сбежать. Чимин пытается вести себя непринужденно, со скучающим видом листая страницы абсолютно ненужной ему книги. От нечего делать он начинает рассматривать посетителей кофейни, но и это занятие его надолго не увлекает. Людей здесь по-обыкновению мало: какая-то сладкая парочка студентов обжимается на диванчике в противоположном углу, за столиком недалеко от вешалки сидит неприметный парень в черной толстовке, сгорбившись над ноутбуком — работает, похоже, — и еще две подружки-аджуммы, которых Чимин часто здесь видит, активно сплетничают за столиком у окна, выглядывая время от времени, не идет ли мимо кто-то из знакомых им жильцов окружающих домов. Ничего нового, ничего необычного. Ничего интересного. Неожиданно в кофейню заходит высокий бородатый альфа в лыжной куртке, кивает Чонгуку, словно давнему знакомому, делает заказ и со скучающим видом подходит к стеллажу с книгами для обмена. Он долго изучает ассортимент, но так ничего и не выбирает. Получает от Чонгука свой стаканчик с кофе и просто уходит. Чимин, который как раз уже собирался сваливать, словно прирастает к стулу. До него вдруг доходит, что он сможет увидеть здесь того самого незнакомца, который оставил ему «Невесту», если тот все-таки заберет книгу. Чимину дико интересно, кто этот человек и как он выглядит. Прячась за «Лесом пропавших дев» и делая вид, что увлеченно читает, он невзначай посматривает, не подойдет ли кто-то еще к стеллажу. А когда кто-то все же подходит — пытается углядеть, какие книги оттуда забирают. Со своего места он хорошо видит полки и быстро находит глазами красный корешок «Невесты», который стоит немного криво относительно других книг, и весь вечер Чимин отслеживает этот корешок… Но «Невеста» так и остается на месте. — Чимин-хен, прости, мы закрываемся, — говорит ему Чонгук, когда до восьми вечера остается пять минут. Другие посетители уже разошлись, даже парень в черной толстовке, который тоже сидел здесь до последнего, тихо работая себе за ноутбуком, пару минут назад вышел. Он еще что-то сказал Чонгуку, проходя мимо стойки, но Чимин не разобрал. Да и не вслушивался. Все его внимание весь вечер было приковано к книге, которая… оказалась попросту никому не нужна. Как и его глупые комментарии к ней, видимо. Покидая кофейню, Чимин бросает последний тоскливый взгляд на красный корешок и уходит, погружаясь в грустные мысли. Он говорит себе, что это глупо — расстраиваться из-за такой мелочи. И вообще, тот неизвестный альфа, может, еще заберет книгу позже. Он же не мог знать, что Чимин принесет ее сегодня. Может, его вообще в кофейне за весь день ни разу не было… Но на следующее утро Чимин забегает перед парами взять себе латте, на автомате бросает взгляд на полки с книгами для обмена и неожиданно осознает, что «Невесты» там уже нет.

***

Досадно, конечно, что он не увидел, кто забрал книгу, но Чимин все равно приободряется. И как бы он ни пытался убедить себя, что радоваться пока нечему, потому что новым владельцем «Невесты» мог стать любой случайный посетитель кофейни, он все равно втайне надеется на продолжение этой странной переписки с неизвестным альфой. Он так много об этом думает, что даже на парах не может толком сосредоточиться, а после их окончания мигом мчится в кофейню. В этот раз судьба его не разочаровывает. «Невеста» стоит на той же полке, что и вчера, только по другую сторону от остальных книг. Сердце начинает стучать быстрее от волнения, и Чимин заглядывает на последние страницы. Как он и думал, после его комментария там синей ручкой дописано: «Что ты вообще знаешь о настоящих пытках, дитя?» Чимин возмущенно выдыхает. Ах так, да? Он падает за ближайший столик, торопливо перерывает свою сумку, находит тот самый тонкий фиолетовый маркер и пишет под этим наглым сообщением: «Завтра на этом же самом месте будет новая книга. В правом нижнем углу на корешке найдешь опознавательный знак». Внизу он дорисовывает злобный смайл с рожками. Нет, ему не кажется это ребячеством. Поставив «Невесту» между «Алыми парусами» и «Историей монгольских завоеваний», Чимин запоминает эти две книги и спешит домой. О, он кое-что о пытках знает. Вечером он перерывает весь свой шкаф, намереваясь откопать реликвии времен бурной читательской юности. Тогда он читал книги запоем, глотал вообще все, без разбора, а так как у двенадцатилетнего подростка вкусы еще не сформированы, в фокус его внимания попадали самые разные образчики человеческой графомании. Чимин находит толстенный том, который описывает бесконечные похождения попаданца в фэнтезийный мир со сладкими аметистовоглазыми эльфами и гаремами. Альфы с альфами, омеги с омегами, тройнички, фантастические оргии и вялые попытки автора сделать вид, что ему интересна не только порнушка с мозговыносящей анатомией, но и сюжет. В котором, впрочем, дыр столько, что даже рояль под названием «это магия» не спасает. Этого ты хочешь, неуловимый призрак, который посмел взять на слабо Пак Чимина? Да не вопрос. Чимин рисует злобный смайл с рожками на корешке своим фиолетовым маркером и на следующий день оставляет бомбу под названием «Тьма в твоих глазах» между «Алыми парусами» и «Историей монгольских завоеваний». Утром книги на полках уже нет. И Чимин почему-то абсолютно уверен, что его орудие пыток попало в правильные руки.