You've begun to feel like home

Розье с Краучем так и замирают, прежде чем резко взять Сириуса на мушку. Предательство жжет в груди как нож, когда парень, который должен быть их товарищем, их союзником, смотрит на мага, одного из опаснейших среди существующих, внимательными, полными надежды глазами. А тот неверяще глядит в ответ. — Какого хуя, Сириус? — кричит Барти и видит, как Розье напрягается. — Крауч, дай мне минутку. Он чувствует, как ярость молниеносно закипает, быстро разливаясь по организму. Плевать на оружие, на пушки и ножи, решает он. Плевать! Барти кидает пистолет, зная, что Эван поймает его, и, сжав кулаки, бросается на Сириуса, не желая ничего более, чем разбить ему лицо за то, что посмел предать его. Предать их. Тот от неожиданности не защищается, потому плашмя падает на землю, вокруг них выскакивают тюльпаны, раскрывая листья. Барти резко хватает их за стебли, вырывая из земли, и откидывает в сторону. Он заносит кулак над головой, но Сириус уже пришел в себя и переворачивает его на спину. — Какого хуя? Какого хуя, Крауч? Я скажу тебе! — кричит парень, сжимая его воротник и трясет, — я жил в страхе всю свою жизнь! Я боролся за свою жизнь со своей ебаной семьей! И знаешь, кто был моим единственным союзником? — Да не ебет меня! Теперь ты на стороне врага? — рычит Крауч и бьет парня в живот, отчего тот хрипит, — так хвалился, что мы достойны доверия, что ты достоин доверия! И ради чего? — Это мой брат! — срывается он, голос хрипит, — мой младший брат! Единственный, кто был на моей стороне, ради кого я до последнего жил! Терпел блядские пытки! — О да? Так теперь ты предаешь нас? Не иначе, чем ради ебаного мага? Даже того, кого ты видел годами? Вот как велика твоя преданность, ублюдок? — Этот маг — мой брат, ты, мудак! — Сириус. — мягкий, нежный голос раздается у них за спинами. Бледная рука касается кулака брата, сжимая. Крауч резко вскакивает, чувствуя, как отвращение волнами плещется в желудке. — Ублюдок, — он сплевывает и ковыляет к Розье, тяжело опираясь на его плечо. Ветви деревьев качаются, словно смеются. Крауч бросает злой взгляд на них, а потом на их мага, бормоча ругательства себе под нос. Ведьма смотрит на него веселыми глазами, и Барти представляет, как сжимает бледную шею в своих руках. — Эй, Минни? — неуверенно тянет Эван, пока он приходит в себя, — ты как, капитан? Что делать прикажешь? Макгонагалл глубоко вздыхает и поднимает глаза, зная, что её команда проигнорирует красные глаза, следы от слез на грязных щеках и трясущиеся плечи. — Возвращаемся в лагерь. И этого берем с собой, — резко говорит она, поднимаясь. — Ни за что! — рявкает маг, отступая от руки Сириуса, что повисла в воздухе, словно прикосновение развеет иллюзию вернувшегося брата, — да, ладно, вы можете возвращаться, меня не трогайте. — Реджи, давай. Барти резко закатывает глаза, плюясь. — Да, отличная идея, Минерва, давай притащим опасного мага в наш лагерь! Лагерь охотников, блять! Отличная идея! — Не хочу показаться грубым, но это действительно не лучшее твоё решение. Макгонагалл смотрит на них умными, проницательными глазами и выгибает бровь, ожидая, пока их речи закончатся. Барти от этого тошнит, но он резко прикусывает язык, крепче сжимая Розье. — Ты знала о том, что Сириус — Блэк? — тихо шепчет Эван, и тело его замирает. Минерва молчит, переводя взгляд на братьев, что не могут отвести взгляд друг от друга, даже если напряжение гудит между ними. — Не знала. Её взгляд смягчается, когда она смотрит, как Блэки сцепляют руки, сначала дрожаще, на пробу, а потом крепко, отчаянно. — Но догадаться было не сложно. — Тогда какого хера он всё ещё был среди нас? — рявкает Барти, дрожа от злости. — Не мне рассказывать вам то, что он сказал мне тогда. — О, вот как ты заговорила, — он шепчет побеждено, — отлично. Пошла нахуй ты вместе со своими магами. Крауч плюет ей в ноги, резко оборачиваясь, и идет к выходу из леса, где ветви мягко извиваются. По его следам растут цветы, словно сопровождая, но он давит их. На пути в лагерь его догоняет Розье, крепко сжимая руку. Он ничего не говорит, потому что они слишком хорошо знают друг друга. — Если я уйду из команды. — начинает Барти. — Пойду с тобой, — уверенно говорит Эван, не секунды не колеблясь.

***

Пандора ловит их, стоит ногам коснуться земли, где они соорудили лагерь, и заключает в крепкие объятия. — В порядке! Вы в порядке! О Хвала всем Святым! — шепчет она рьяно, нежными руками шаркая по их телам, — что там произошло? Сигнала почти не было, я чувствовала себя бесполезной! — Пандора, — серьезно рявкает Барти, замирая только тогда, когда рука Эвана сжимает его. — Да? — неуверенно отвечает девушка. — Ты знала, что Сириус — брат Блэка? — тихо спрашивает он, вновь дрожа. Пандора замирает так неподвижно, что кажется, словно само время замерло. — Он чей брат? Облегчение поселяется в его костях, разливаясь по всему телу. Хотя бы один человек, кроме Розье (но он не считается, Эван — вторая половина его души) не предал его, не перешел на сторону магов. — Ты же наш информатор, разве ты не должна знать всё? — спрашивает тем не менее Эван, осторожно отстраняя девушку. — Я знала, что он брат мага, но в мире куча их, не все плохие и не все показываются на радарах вообще, — вздыхает Пандора, — откуда ж я знала, что из всех, именно на Блэка надо было обращать пристальное внимание. — А Эванс? — не унимается Крауч, подходя ближе, даже когда его назад тянет Розье, — Эванс знает? — Барти, — шипит парень, сжимая его, — хватит. — Пандора! Яркие зеленые глаза смотрят на него осуждающе. — Иди отдохни, Барти, — приказывает девушка, разворачиваясь и отходя. Крауч собирается рвануть вперед, но его крепко держит Розье и тянет за собой. — Отпусти! — Хватит, — рычит Эван. Они, упираясь и огрызаясь, возвращаются в палатку, где, кусаясь, падают на мягкие одеяла. Барти, как дикий пёс, рычит, заставляет Розье драться с ним, усмиряя. — Ну-ну, у кого клыки прорезались? — усмехается Эван, упирая его лбом в пол. И, выпуская всю агрессию в секс, Крауч успокаивается, пока, тяжело дыша, не падает рядом с Розье, голый и довольный на данный момент.

***

Эван водит пальцем по его голому животу, мягко царапая кожу, ровно так, чтобы слабые белые следы проследили его путь. — Что мы будем делать? — шепчет он в тишине их палатки. Барти лишь мычит, подставляя голову под любящую руку, почти мурлыча. — Да хуй с ними, — бормочет он совсем тихо, проваливаясь в сон.

***

Они не уходят из лагеря, вопреки острому чувству предательства, плотно распустившему свои корни в груди. Помогает и то, что Сириус с Минервой возвращаются без мага. Барти упорно игнорирует их угрюмые лица, отказываясь говорить с ними, но того же нельзя сказать об Эване. — Где маг? — спрашивает он, сжимая руку Крауча. — Не хотел покидать своего любимого леса, — бормочет Сириус Блэк хмуро, и Барти борется со всем своим существом, чтобы не огрызнуться в ответ. — Пусть и дохнет там, — плюет он всё равно, чем заслуживает резкий взгляд от. Ну, всех. — Крауч. — Макгонагалл, — рычит он, ощетинившись, мгновенно вспыхивая, — теперь защищаешь Блэков? А что случилось с тем, чтобы перебить их всех, как скот? — Барти, хватит. — шепчет ему Эван, но ярость ярко горит в его груди, зажигая нервные окончания, побуждая выпустить хоть толику своих эмоций наружу, чтобы им было также плохо, как ему. Чтобы они поняли, что ошиблись. — А что случилось с отмщением своей семьи, а, Минни? — и теперь нежное прозвище звучит ядовито в его устах, — Позволишь им умереть зазря? — Барти. Он понимает, что перешел черту, когда даже Эван смотрит на него с осуждением. У Макгонагалл на виске пульсирует вена, пока она крепко сжала челюсти. И нож в руке. Упс. — Перегнул, — говорит он неловко, — Минни… — Пошел вон, — резко говорит женщина. — Что? — тупо переспрашивает, нахмурившись. — Я сказала: убирайся. Забирай свои вещи и не показывайся мне на глаза, пока я не убила тебя. Ты же не хочешь умереть зазря, Крауч? Мгновение он смотрит на Макгонагалл, обрабатывая сказанное. Его сердце глухо бьется в груди, но он натягивает ухмылку на лицо, театрально кланяясь. — Как прикажешь, капитан. — Видеть тебя не желаю, ублюдок. Ауч.

***

Розье идет с ним, конечно же. Наспех они собирают вещи, которых, честно говоря, не так уж и много, и сворачивают палатку, которая считалась их. Крауч собирается идти к городу, но Эван держит его руку крепко, когда ведет в сторону деревни, а значит и леса. — Какого хера, Розье? — рычит Барти, сопротивляясь, но в конце концов сдается, хмурый и обиженный. — Вы повздорили. Наговорили много дерьма на эмоциях, это нормально, — ровным голосом говорит он, — вам двоим нужно остыть и поговорить, как взрослым людям. — О, и поэтому мы идём прямо к магу в логово? Тоже решил бросить меня, да? Отлично, возвращайся к мамочке… — Барти. Он замолкает, щелкая зубами. — Дыши. Я не бросаю тебя, и мы идем не к магу. Мы идём в деревню, где переждем ваши с Минни истерики, а потом вы поговорите. — Не хочу я говорить с ней. Он хмурится под испытывающим взглядом Розье. И пытается ещё раз. — Она не захочет говорить со мной. — Пожалуйста, не заблуждайся. И не строй из себя идиота. Мы оба знаем Минерву достаточно хорошо, чтобы понять, что это ложь, потому что ты боишься. Черт, Розье слишком хорошо его знает. Это мило, но не когда используется против него! Поэтому Барти считает абсолютно справедливым то, что он пытается защитить свою честь, даже если лжет. — Я не боюсь, — решительно заявляет он, и сам почти верит в это. Очевидно, в отличие от Эвана, чем взгляд совершенно плоский. Он даже ничего не говорит, но Барти понимает всю суть. И это раздражает. — Отлично. Ублюдок. — Давай, скажи это, — улыбается Розье, как делает каждый раз, когда он побеждает в любом из их споров. — Ты сам знаешь это, — недовольно бормочет Барти. Однако он прекрасно знает, что всё равно скажет, потому что вот, прямо сейчас Эван сделает свой любимый взгляд побитого щенка, ради которого, он знает, Крауч сделает вообще всё, что угодно. — Отлично! Прекрасно! Ты прав. И широкая улыбка Эвана стоит того. Стоит мира. И его гордости.

***

— Посмотрите, кого занесло в нашу скромную обитель, — тянет мягкий голос, когда они обустраиваются в одном из пустых домов в деревни и выходят подышать воздухом (зря, а Барти говорил, не нужно им это!) — Иди нахуй! — тут же рявкает он, — возвращайся в свое уродливое болото, шавка! Маг (потому что Барти отказывается признавать его братом Сириуса) ухмыляется и преувеличенно прикладывает ладонь ко лбу. — О боже! Охотник оскорбил меня! Как же я переживу это? Крауч рычит и делает выпад вперед прежде, чем Эван успевает его поймать. Он отводит кулак, но маг уворачивается и дергает его куртку, заставляя споткнуться. В ногах расцветают подсолнухи, насмешливо покачивая листьями. — Сука! — Я думал шавка? Крауч собирается убить его. А потом пировать на его костях. Долго. Вечно. Он достает из-за пояса пистолет, но ветка вырастает из земли, хватая его за руку. Маг недовольно качает головой. — Ну-ну. Давай-ка обойдемся без этого. — Тварь, как только я выберусь, я– — Боюсь-боюсь. Выстрел сотрясает воздух, когда Эван дает вспомнить о себе. Лишь чудо спасает мага от пронзенной башки, когда он уворачивается. Отвлечение помогло Барти выбраться из хватки растений, прицелиться и почти выстрелить, но парень отступает, сверкая глазами. — Хорошо. Давайте успокоимся, мальчики, — насмешливо тянет он, поднимая руки, но все они знают, что это ничего не означает для мага. — Успокоюсь, когда твой труп будет сожжен, — рычит Барти. — И семья Минервы– — С семьей охотницы дело решено, — внезапно серьезно говорит маг, пристально глядя на них. — Неужели? Потому что они мертвы? — огрызается Розье, медленно опуская палец на курок. — Вы даже слушать не хотите! — рявкает маг, — вам лишь бы обвинить магов! — Ну так говори, — пожимает плечами Эван. Парень шумно выдыхает, по очереди глядя на них. На мгновение он открывает рот, словно собирается ответить, но в последний момент качает головой, выглядя разочарованным. — Вы не готовы. Вы слишком полны предубеждений. — Отлично. На этом и порешили, — спокойно отвечает Розье, ловит взгляд Барти, и одновременно они нажимают на курки своих оружий. Но мага и след простыл, лишь подсолнухи вянут у их ног. *** Он появляется через несколько дней и продолжает их раздражать, выглядя особенно весело, когда у охотников начинают пульсировать вены на голове. — О боже, какие вы чувствительные, — тянет он приторно заботливо. — Иди утопись в канаве, — рявкает Барти. — И никогда не появляйся больше, — добавляет Эван. Маг обиженно дует губы, пока подсолнухи танцуют у их ног. Парень уходит, когда они стреляют в него.

***

— Вы могли бы войти в лес, знаете, — ухмыляется маг, когда видит их, сидящими неподалеку от стены. — Я скорее убью себя, чем добровольно войду в лес без цели заполучить твою голову. — Грубо.

***

— Спросите у охотницы, что случилось с её семьей. — Иди убейся о свои любимые деревья. — Здесь не растут берёзы, попроси что-нибудь другое.

***

Барти мягко дышит. Он не обращает внимания на окружающий себя мир, когда спокойно чистит пистолет. Ловкими движениями разбирает его, чистит ствол, после чего смазывает его. Даже не задумываясь об этом, мышечная память помогает ему работать без проблем. Рука тянется к затвору, когда знакомый до злости в горле голос раздается сбоку. — Собираешься использовать его? — маг выглядит так, словно разрывается между заинтересованностью и подозрением. — Лишним не будет. Даже неиспользуемое оружие нужно чистить, — на удивление спокойно отвечает Барти и винит в этом удовлетворение, которое неизменно приносит процесс тихой чистки оружия. — Неужели? Крауч бросает взгляд на парня и видит, как тот немного наклонился вперед. Он вздыхает. — Ага. Металл окисляется и ржавеет. Так что оружие надо чистить, если ты хочешь, чтобы оно вообще работало. Маг ничего не отвечает, но остальное время они сидят в (Барти никогда не признает) почти уютной тишине, нарушаемой лишь стуком частей пистолета друг о друга, пока Крауч работает. Маг расслабляется рядом с ним и что это, если не идеальный момент для убийства, но… он продолжает чистить пистолет.

***

Однажды он замечает мага, разговаривающего со старушкой, которая больше всех была рада видеть их с Эваном. — Как думаешь, что ему нужно от неё? — бормочет он, опираясь головой на плечо Розье, руки плотно обнимают талию парня. — Понятия не имею. Может, еды. Учитывая, какой он худой и всё такое. Барти удивленно смотрит на Эвана, молча вопрошая, так что заставляет запнуться. — Ну. Я же помогал ей иногда, и вот… все уши мне прожужжала о том, какой он худой. Молчание между ними затягивается и в конце концов он вздыхает. — И у меня есть глаза. Хм. Барти не обращал внимания.

***

— Что ты делал с бабкой? — спрашивает он в следующий раз, когда видит мага. Тот смотрит на него несколько удивленно, пару раз в недоумении моргая. — С какой из? — в конце концов спрашивает он. Настала очередь Барти молчать. Он чувствует себя актером в идиотской комедии. — Что значит с какой из? — кричит он в возмущении. — Охотник, эта деревня почти полностью состоит из стариков, какого из них ты имел ввиду? Как будто Барти обращал внимание на их внешность! — В любом случае, тебя это не касается, — качает головой маг и поспешно уходит.

***

Крауч помогает одному из стариков рубить дрова, когда замечает мужчину всей своей жизни, свет его дня, джентльмена его сердца, решительно идущего в сторону леса, где, сияя широкой ухмылкой, стоит маг. Барти замирает, хмурясь, и наблюдает, как Эван передает парню корзину, укрытую сверху расшитой тряпкой. — Что это было? — спрашивает он, как только Розье подходит к нему. — Патриция попросила накормить мага, потому что сегодня у неё защемило спину, — отвечает тот. — Ты выучил их имена? — удивленно тянет Барти, закидывая руки на плечи парня. — Должен знать, к кому обращаюсь, когда в следующий раз увижу бегущую на меня корову, — шепчет ему в самые губы Эван, — кто-то же должен будет меня спасти от жестоких животных. — Точно. Они быстро забывают о маге.

***

Рано или поздно это должно было произойти, полагает Барти, когда видит Макгонагалл на границе деревни. Он выходит из дома, спеша к женщине, только для того, чтобы понять, что она изначально не шла к деревне. Ноги её уверенно идут в сторону леса, ни секунды колебания. Лишь на мгновение она отводит взгляд и натыкается на Барти. Оба замирают, но стоит парню открыть рот, чтобы сказать… он сам не знает что, женщина резко оборачивается и скрывается за стеной, что услужливо открылась перед ней. Как только Барти подбегает к тому же месту, входа нет.

***

Честное слово, Крауч пытался забыть об этом. Минерва — взрослая женщина и сама знает, что для неё лучше. Но она ходит в лес слишком часто для его душевного спокойствия, а в какой-то момент к ней присоединился и Сириус, поэтому было только вопросом времени, когда Барти взорвется. Это, что не удивительно, происходит как только он видит мага в следующий раз. — Отлично! Какого черта, вы чаепития проводите или что? — резко рявкает он, хватая мага, когда тот подходит ближе, удивленно подняв глаза. — И тебе привет, охотник, — выплевывает тот, вырывая руку из хватки, — не твоё дело, что мы делаем. — Это моя команда, — рычит Барти и рядом нет Розье, который сдержал бы его. — О, вы помирились? — нежно шепчет маг, но Крауч видит, как насмешливо пляшут его глаза. Он сам напросился на удар, который последовал после этого. И, что удивительно, маг не заблокировал его, упав на землю. Вместо этого, лежа там, он поднял серые глаза, глядя на Барти снизу вверх. — Стало ли тебе лучше, охотник? Легче винить меня за свои проблемы? — ухмыляется он. Пелена покрыла глаза Крауча, когда он выхватил нож и бросился вперед, но, очевидно, больше ударов маг принимать не собирался, когда отклонился и бросился в ответ. Он поймал руку охотника и отвел её в сторону, ударил локтем прямо в нос Барти. — Сука! — Тебе действительно стоит выучить новые слова, — улыбается парень, после чего сразу вскрикивает, когда Крауч бьет его по ноге, опрокидывая. Они борются, катаясь по земле, со стороны наверняка выглядят, как малые дети, но в конце концов Барти одерживает краткую победу, оказываясь сверху мага. Он крепко сжимает его тело ногами, не позволяя сбежать, и высоко поднимает нож над головой. Солнце отражается от лезвия, создавая яркий луч, падающий на землю. Прямо перед тем, как всадить нож в бледную кожу, его руки оказываются в грубой хватке. Он ожидал бы увидеть ветку, которыми так любит докучать маг, Эвана или, на крайний случай, Макгонагалл. Но нет. Это руки мага держат его, дрожа от усилий, но держат. — Будет ли оно стоить того? — шепчет парень в пространство между ними, глядя на него спокойными глазами. — Да. — Интересно, — мягко отвечает парень и в следующее мгновение Барти оказывается сидящим на голой земле. Сука.

***

После этого какое-то время он не видит мага и готов был даже выдохнуть в облегчении, но замечает Минерву, вновь посещающую лес, словно ничего не случилось. Ярость прочно поселилась в его костях. Барти приветствует её как давнюю подругу.

***

Он рассказывает об этом Эвану, когда возвращается в дом и, несмотря на достаточно мирное существование по соседству с магом (исключая тот один случай… он предпочитает не вспоминать о своей неудаче), они сразу же соглашаются, что тот наверняка шантажирует их капитана. Иного не дано. — Она даже выгнала нас ради мага! — восклицает Барти уверенно, чем заслуживает хмурый взгляд. — Она сделала это не по этому, ты это знаешь, — возражает Эван мгновенно. — Она хотела привести его в лагерь! — И он отказался. Крауч разочарованно стонет, растянувшись на кровати. Его голова лежит на животе Розье, поднимаясь в такт чужому дыханию. — Блэк всё ещё мог бы контролировать её. Некоторое время они проводят в тишине, размышляя, но Эван в конце концов качает головой. — Это не имеет смысла. Мы видели, как маг утешал Минерву. И она неизменно возвращается целой. Что может охотница дать могущественному магу, чего он не мог получить? — делится тот мыслями. Барти раздраженно хмурится. — В любом случае его можно убить? — шепчет он с надеждой. — Я не думаю, что это необходимо… Крауч поднимается, чтобы посмотреть в глаза парню. — Да, но представь нашу жизнь с деньгами, полученными за голову Блэка? — воодушевленно улыбается он, — мы могли бы никогда больше не охотится. — Но Минерва… — Только мы с тобой… и домик у моря, без людей на многие мили вокруг, — в самые губы бормочет он. И Эван сдается.

***

После этого их задача заключалась в том, чтобы ослабить бдительность мага. Когда они впервые видятся после… стычки, парень замирает, внимательно глядя на Барти. Скрипя зубами, он отворачивается, показывая голую спину, как признак доверия (и громко смеется в душе), зная, что Эван пристально следит за магом, держа его на мушке. Но вмешательства не требуется: ведьма расслабляется и спокойно входит в деревню. Барти старательно скрывает улыбку.

***

В следующий раз мага встречает Эван. Он стоит, засунув руки в карманы широкой куртки, и небрежно оглядывается, пока, в конце концов, не встречает их гостя. Тот удивленно поднимает брови, но уголки его губ дергаются в скрытой улыбке. Вдвоем они помогают старичку вырезать легкие поделки из дерева. Даже если он мог воспользоваться магией, парень не делает этого, осторожно вырезая вручную, лишь пожимая плечами на вопросительные взгляды.

***

Проходит, должно быть, неделя, прежде чем маг появляется у порога их дома, заходя как к себе домой. — Мило, — коротко бросает он, падая на старое кресло, которое держится лишь на воле божьей, на ней же и не ломается под весом мага, — итак, вам пора бы поговорить с большой плохой охотницей. На удивленные и явно непонимающие взгляды он разочарованно качает головой. — Макгонагалл. Вам надо поговорить с ней. Барти в мгновение становится раздраженным и диким, готовясь плеваться, но останавливается по малейшему движению Розье. — Почему? — спрашивает тот спокойно. — Она остыла, — отвечает маг почти уверенно, — вы тоже… как бы. Эван переводит взгляд с парня на Барти и обратно, выразительно выгибая бровь, передавая сообщение «уверен?» Маг выглядит соответственно смущенным. — Справедливо… возможно, не сейчас, но она готова поговорить с вами. — Приятно знать, — холодно отвечает Эван и, если маг это заметил, то ничего не говорит, покидая их дом.

***

Пришло время, соглашаются они, когда идет которая по счету неделя с живым Блэком. Нежность, которая всё чаще теплым одеялом лежит в груди каждый раз, когда они встречают мага, подталкивает их действовать быстрее.

***

Крауч даже не осознавал, как он, должно быть, стал выглядеть дружелюбно для Блэка за всё это время, когда в следующий раз, стоим им встретится, на лице того появляется мелкая улыбка. — Охотник, не иначе! — кричит тот, словно удивлен. — Маг, какая встреча, — подыгрывает Барти и особо остро ощущает тяжесть пистолета на поясе. Он видит, как Эван проверяет вес автомата в руках. Со стороны просто вертит оружие в руках, но Крауч видит, как он целится. — Как ваши… — начинает было маг, но замирает, когда пуля врезается в его грудь. Ошеломленный взгляд поднимается на Барти и ему кажется, что он видит волны предательства, поднимающего свою голову (он знает остроту эмоции, такую знакомую, оттого и более болезненную. На мгновение он хочет остановиться, броситься в ноги и извиниться, но давит это чувство глубже). — О боже, ты в порядке? — шепчет он заботливо, мягко спуская курок пистолета. Но пуля свистит над головой мага. — За что? — рвано спрашивает тот, сжимая покрывающимися кровью руками ткань на груди. — Неужели должна быть причина? — отвечает ему Барти почти нежно, вновь выстреливая. Он слегка качается от отдачи, но крепко держит оружие, пока пуля, как сладкая мелодия, летит к голове мага. Тот, что не удивительно, уворачивается и попадает прямо под выстрел Эвана. В конце концов, они чудесно работают в паре. Парень смотрит на них по очереди, как раненое животное. Как уличная собака, потерявшая веру в человечество. Он истекает кровью, и Барти игнорирует, как его желудок скручивается в тугой узел. Крауч не позволяет себе думать. Он не представляет, как Макгонагалл остановится посреди речи, чтобы резко вздохнуть от ужаса. Он не представляет ужаса на лице Сириуса, когда тот поймет, что его младший брат мертв. Не иначе, чем от руки Барти. Он этого не делает, ясно? — Вот значит как, — хрипло смеется маг, когда его колени подгибаются, — должны быть, вы действительно ненавидите ведьм, а? Он не думает о своём отце, который предпочел ведьм своему сыну. Он не думает о своей матери, что обожала их. Заткнись. — Хорошо. Тогда убивайте, — выдыхает маг и так плавно… просто ложится на спину. Он просто лежит и смотрит в небо, пока его раны медленно кровоточат. — Ага… — шепчет Барти. Он ловит взгляд Эвана, но не может держать его дольше мгновения. Видит, как собственная неуверенность отражается в глазах Розье. Не дрожи. Не дрожи. Не дрожи. Да не дрожи ты, блять! Он подходит ближе к магу, целится ему в голову, глубоко вдыхает и… — Знаешь, я ведь не хочу умирать. Замирает. Замечает, как-то же делает Эван. Блять. — Да что ты… Серые глаза пристально смотрят на него, завораживая. — Я только воссоединился с братом, которого, думал, никогда не увижу. Я узнал, что брат любит меня, хотя мне всё время говорили иначе, думал, что не все охотники потеряны в своей ненависти, — маг усмехается, — но не буду прерывать, конечно-конечно, извини. Продолжай. Барти поджимает губы. Сука. Он крепче сжимает хватку, но всё равно чувствует, как пистолет дрожит, падает и в последний момент отбрасывает его в сторону, чтобы не поранить мага. Блять. — Блять, — шепчет он, опустив голову. Краем глаза замечает, как Эван медленно опускает автомат на землю и приближается к ним двоим. Почти невесомо рука касается его ладони, которая, Барти и не заметил как, легла на плечо парня. Он встречается глазами со спокойными глазами мага и чувствует себя идиотом. — Может, и не потеряны, — бормочет Блэк слабо. Эван подходит и неуверенно кладет руку на другое плечо, явно испытывая противоречивые эмоции. Блэк смотрит на них усталыми, полными предательства глазами и выдыхает нечто, почти похожее на смех. Разбитый и ужасный, но смех. В следующее мгновение он исчезает. Барти встречает взгляд Эвана и видит в них отражение собственных эмоций. Это выглядит похоже на вину, но он заталкивает её поглубже. Ничего уже не повернуть вспять.

***

Дни после этого становятся удивительно однообразными, когда они чистят оружие, дерутся, тренируются, трахаются и помогают жителям деревни. Сейчас наступила очередь последнего пункта их дневного плана. — Давненько не появлялся малыш, — вздыхает старушка (кажется её звали Клара, а может Рокси… хотя Барти склоняется к Клементине, но не уверен, поэтому зовет её «извините, мэм»), которой они помогают таскать мешки с овощами, которые она выкопала на огромном огороде, который, очевидно, не может обрабатывать в одиночку, но продолжает засеивать с неугасающим рвением. — Кто? — парни встречаются взглядами, оба непонимающие и напряженные. И они не становятся расслабленнее, когда взгляд бабушки падает на лес, со стороны которого доносится пение птиц. — Местный маг. — Малыш? — недоверчиво переспрашивает Барти. И думает, как бы помягче сказать бабке, что её малыш наверное уже мёртвым лежит где-нибудь в канаве (и просит вину на дне желудка заткнуть свой рот, они не добили его, это ведь что-то значит?). — Почему он должен приходить? — добавляет Эван. Женщина смотрит на них веселым взглядом, который рассеивает прежнюю тоску в усталых глазах. — Как же так, почему? — удивляется она, — да ведь малыш всегда помогал нам. В конце концов, мы под его защитой. Старушка качает головой, словно не может поверить их глупости. Она повыше взваливает на себя мешок, который несет, и продолжает идти, оставляя парней смотреть ей вслед, пока они не опомнятся и не побегут вдогонку. — И всё же, малыш? Он же маг, ему, должно быть, сотни лет! — Это не так, — возражает она, но потом мягкая улыбка появляется на старческом лице, — а даже если бы и был, то для сердца бабушки он всегда был бы малышом. Не могу уж я по-другому. Он как внук мне. Барти неверяще смотрит на неё и прямо-таки чувствует, как где-то внутри произошло короткое замыкание. Эван выглядит ненамного лучше, но, по крайней мере, не замирает так неподвижно, как сделал его парень. Тогда они точно не скажут ни слова. Как сказать бабушке, что её внук убит теми, к кому она относилась с заботой? Это будет по меньшей мере неловкий диалог. — Почему как внук, бабуля? — спрашивает Розье нежно, забирая её мешок, закидывая третьим сверху на свои плечи. — Да я же видела его совсем малюткой, — меланхолично отвечает та, — такой низенький, выглядывал из-за деревьев, боялся подойти. А я гляжу: бледный, как смерть! Худющий, одни кости торчат! И как я могла оставаться в стороне? Кричу ему, говорю: иди сюда, пирожками накормлю! А он смотрит большими-большими глазами, качает головой и убегает. Взгляд бабушки обращается на лес. Она останавливается. Также поступают и парни, не прерывая её. — Ну я и поняла тогда: осторожно с ним надо, совсем зашуганный. О ведьмах тогда и не говорили вовсе, понимаете, а мне какая разница, кто он: маг, человек, да хоть зайчик какой — я видела ребёнка перепуганного до смерти. Ну и начала потихоньку его. Приручать, если уж можно так сказать, — женщина смеется, голос совсем нежным стал, — и в начале он убегал постоянно, но я уж решительная, и добилась своего. Барти чувствует, словно они говорят о совсем разных людях. Тот же парень, которого они пытались убить (возможно и убили), зашуганный ребенок? Да ни за что, старушка рехнулась. Но, глядя на Эвана, и его завороженное выражение лица, когда он внимательно слушает бабку, Крауч вздыхает и думает, что так уж и быть, послушает и он эту историю. — Однажды он заговорил и боже мой, маленький джентельмен! Всегда «мэм» и «мадам», а я говорю, зови меня бабушкой, так он опешил совсем. Посмотрел на меня и убежал. А на следующий день пришел с ягодами лесными и говорит: простите, бабушка. Хороший ребёнок. Не заслужил он того, что вы гоняете его. Барти открыл уже было рот, чтобы возмутиться или извиниться, или черт знает что ещё, но Эван вмешался первый. — И вы нас поймите, мы охотники, он маг. Блэк, более того. И наверняка не тот ребёнок, которого вы знаете. Он опасен. Мы же помочь лишь хотим, поверьте нам хоть в этом. Бабушка посмотрела на них усталыми, но мудрыми глазами, и покачала головой. — Совсем вы не знаете его.

***

Маг действительно долгое время не появлялся и невольно Барти мог чувствовать вину, что разгоралась всё сильнее с каждый днем, когда живой маг не появлялся, но оба охотника упорно глушили ядовитое чувство несколькими способами: а) быстрым сексом; б) мыслями о чем-угодно, кроме Блэков; в) физической активностью. Помимо этого, новым испытанием стало избегать Макгонагалл, которая, кажется, приняла за новое правило идти гулять в лес. Она определенно делала это на зло Краучу (даже если он знал, что это не так). И если есть вариант того, что она ищет мага, которого там, возможно, даже нет… Барти тошнит от этого. Поэтому он ищет Розье, который точно утешит его, потому что он здесь. Он ушел ради него. Он единственный, кто имеет значение, неважно, как сильно сердце скулит по команде. Неизменно Барти в конце концов наблюдал, как Макгонагалл покидала лес под вечер. Иногда она приходила с Сириусом. Иногда Сириус приходил один. Но они возвращались, а это значит, что ублюдок был жив.

***

Крепко схватив Эвана за руку, Барти ведет его в лес. Что удивительно, ветви расступаются перед ними, как только они подходят к стене, поэтому Крауч считает, что к ним, по крайней мере, не слишком негативно относятся. Они идут по знакомому маршруту, слушая хруст травы под ногами. Их встречает тот же кот, что и в первый день, сверкающий темными глазами. Животное резко шипит, покачивая хвостом. — Ой, да ладно тебе, кошак! — недовольно ворчит Барти, — лес сам открылся! Взгляд кота слишком умный. Очевидно, упрекает себя Крауч, он же фамильяр. Поэтому недовольство того видно особенно сильно. — Это твоя ведьма нас впустила! — рискует он и видит, как кот ещё больше ощетинивается. — Не мог бы ты проводить нас к своему магу? — как можно вежливее улыбается Эван, — пожалуйста? Кот шипит. Грубо. — Да ладно, давай! — ноет Барти, — мы же не убили его! Если бы взгляды могли убивать, он точно был бы мертв. Маленький цветок выскакивает из-под земли у самых лап животного, качая листочками. Полный презрения взгляд снова обращается на них, но кот встает и убегает в лес. А им нечего делать, кроме как следовать за ним.

***

Однако вместо самого мага, которого парни ожидали встретить, кот приводит их к маленькой полянке, окруженной цветущими кустами роз. Солнце освещает землю, словно уделяя особо внимание ей. А в центре поляны… — О боже блять мой, — шепчет Барти и слышит, как Эван вторит ему. Стоят могилы. Аккуратные, явно ухоженные, но, тем не менее, могилы, у основания которых выглядывают ромашки. На негнущихся ногах они подходят ближе, чтобы рассмотреть, что на них написано. И это заставляет дыхание замереть глубоко в горле. Барти кажется, что на мгновение даже его сердце остановилось.

Ава Макгонагалл. Мари Макгонагалл. Оливер Макгонагалл.

Никаких дополнений, но оттого сердце разбивается лишь сильнее.

***

Они возвращаются в деревню, так и не увидев мага, но с ощущением того, что совершили серьезную ошибку, попытавшись его убить. На мгновение Барти сомневается, что маг действительно жив, но его фамильяр в порядке, а лес всё ещё окружен стеной, поэтому он позволяет себе мелко выдохнуть и крепко сжать руку Эвана. Он чувствует, словно пытается успокоить не только себя, но и парня.

***

Они возвращаются в лес на следующий день. И день после этого. И каждый день в течении недели, пока, в конце концов, стена не перестанет закрываться за ними, чтобы они могли войти в любое время суток. Они узнают, что ночью лес прекрасен ещё сильнее, чем днём: деревья словно расслабляются, засыпая, и открывают чудесный вид на ночное небо, украшенное тысячами звезд, что сияют так ярко, а дыхание замирает в груди. Луна мягким светом украшает их путь, пока цветы под ногами совсем нежно качаются, поворачиваясь лицом к ним. А они их не давят.

***

Так что было только вопросом времени, когда маг наконец выйдет. Сначала они видят лишь его тень, взмах черного хвоста фамильяра тут и там. Проходит почти месяц, прежде чем они увидят его при дневном свете. Ни один из них не говорит ни слова, просто сидя в тишине леса: птичьи трели свистят над головой, ветер развевает волосы, а листья мягко шуршат. Маг выглядит усталым: покрытый синяками и явно ещё заживающими ранами. Фамильяр трется о него, помогая дышать легче, но падает не менее замученный. Эван приносит магу булочки, а Барти… не пытается убить парня (его таланты не так уж и обширны!) и рассказывает истории, которые заставляют того улыбаться, пока он ест вторую корзину выпечки, так что они считают это победой.

***

— Остальные Блэки умерли… или сбежали, потому что моя семья слишком помешана на контроле, — говорит парень в один из дней их встреч, пока цветы перед ними пляшут так, как могут растения. Он, кажется, чувствует себя комфортнее и, должно быть, они вернули жалкие осколки доверия, которые тщательно собирали по крупицам с того злополучного дня. — А ты? — А что я? Я остался один, кто мог бы присмотреть за этим лесом, а он как бы… много памяти несет, не мог бросить его. К тому же… — он глубоко вдыхает, словно готовится к чему-то, — если бы однажды Сириус вернулся бы… я бы хотел быть здесь. Барти не спрашивает, что было бы, если бы Сириус никогда не пришел. У него есть сердце. И они вроде как… теперь дружат с магом? Он надеется на это, потому что иначе чувство вины сожрет его целиком. — Мать всегда была слишком жестока к нему. А у него ещё и магии не оказалось. Вот и разочарование семьи, — он произносит это как фразу, которую слышат так часто, что она отпечаталась глубоко в памяти, — я был даже рад, что он сбежал. Проблема была в том, что тогда всё внимание матери легло на меня. Стоит сказать, что это было нехорошо. Вау, теперь Барти чувствует себя в некотором роде придурком. Он не извиняется в любом случае. Вместо этого он предлагает кое-что более драгоценное. Он рассказывает магу о своей матери. Барти видит разбитое, но гордое выражение лица Эвана и полагает, что сделал что-то правильно. На мгновение он останавливается, представляя, как они, должно быть, выглядят со стороны, сидят и шушукаются, как сплетницы, а на деле делятся детскими травмами. Барти не может сдержать смешка. И ещё одного, пока не начинает полноценно и громко смеяться. Маг непонимающе смотрит на него, поэтому он милосердно делится своими мыслями, пока губы Эвана дергаются в улыбке, и вот они уже сидят втроем, как идиоты, ещё и смеются. Когда они успокаиваются, Барти наконец спрашивает то, о чем думал уже некоторое время. — Так как тебя зовут? И это заставляет мага смеяться до слёз. А ведь Крауч искренен. Но он видит, как Розье смеется не менее громко и полагает, что должен быть спросить раньше. — Регулус, но фамилию мою ты уже знаешь, — отвечает тот, как только успокоится, — а вы, охотники? — Барти Крауч. — Эван Розье. Никогда бы на свете не подумал он, что станет другом с магом. Если бы раньше кто-то сказал ему, что он будет сидеть с любовью всей своей жизни, одним из лучших охотников, и смеяться вместе с магом, то Барти, скорее всего, выстрелил бы ему в лицо. Как интересно, однако, складывается жизнь.