You've begun to feel like home

Поговаривали, когда-то эти леса были дружелюбны к нам. Были времена, когда деревья не наклонялись так близко к земле, что создавали живую стену, сквозь которую было невозможно пройти тем, у кого не было магии. Тогда не было нужны пробираться внутрь леса острыми лезвиями и бомбами, чтобы нести кровь и страдания. Когда-то… сотни лет назад, маги и люди были союзниками. Без страха и отчаяния, тесно сплетенными в ненависти, создающими всю их плоть. Они улыбались друг другу, обмениваясь крепкими рукопожатиями, глаза их не сияли тайными планами и обещанием предательства. Их сердца не таили в себе глубокую злобу, желание уничтожить отличное от них. Но те дни сгинули. Давно потеряны в песках времени, оставаясь лишь удивительной историей на потеху толпе. Так у костра рассказывала высокая женщина, чьи волосы были заплетены в тугой пучок, а очки надежно закреплены на носу. Такая темная, что почти сливалась с окружающим мраком, её военная форма наверняка скрывала в себе всё возможное оружие, которое через секунду при необходимости было бы в руке, готовое к атаке. Черные ботинки со сверкающими серебряными вставками верно помогали пробираться сквозь заросли густого леса, наполненного ведьминой магией, во время миссии. Лишь один-единственный маленький одуванчик делал её образ светлее, выглядывающий из-за уха, закрепленный в волосах. Голос её, однако, вопреки жесткому образу, был почти мягкий, обращенный к парню у костра. Единственному, кто мог слышать её в спокойствии ночи, пока остальная часть лагеря разбросалась по своим палаткам. — Да ладно, Минни, — стонет он, широко развалившись на траве и потягиваясь, глядя в сверкающие на небе звезды, — ты знаешь, что никто не верит в эту чепуху. Посмеялись, спасибо, теперь скажи, где сегодняшние ублюдки. Минерва Макгонагалл — строгая женщина, но к своим подопечным она определенно относится мягче, и парню повезло оказаться в её группе. Отхватил самую крутую наставницу, ничего не сказать. Едва ли кто-то другой мог назвать её «Минни» и выйти мало того, что с языком на месте, так и без дыры в черепе. Вопреки своей решительности женщина хранит в себе какую-то доброту к магам, учитывая, что она продолжает рассказывать о столь глупой сказке. — Барти, однажды за отсутствие субординации тебя отстранят. — Не глупи, я один из лучших их охотников, знают лучше, — со смехом рявкает он. И это многое говорит об отношении к нему, когда всё, что делает Минерва Макгонагалл, Пылающая Пламенем, Королева Львов, Истребительница Магов — тяжело вздыхает. — Иди за Розье. Широкая ухмылка, полная клыков — единственный ответ ей.

***

Бартемиус Крауч младший (он отрубит руки человеку, если услышит, как кто-то произносит его полное имя) — один из лучших охотников на ведьм. Он знает, как вычислить их среди толпы, знает, как выглядят их движения, когда они вот-вот отправят в его сторону заклинание. Он знает вкус их крови на языке. Его отец был их защитником. Всегда уделяя больше времени ведьмам, чем собственному сыну. Всегда на их стороне. Его мать убили ведьмы, но старший Крауч не перестал смотреть на них с восхищением. Это не вина всего их вида, говорил он постоянно. «Будь хорошим.» «Не груби.» «Они такие же, как ты.» И в тот момент, когда ведьма ранила его сына, всё, что он сделал — попросил прощения за Барти. За то, что тот разозлил ведьму. Он не видел своего отца много лет, но будь его воля — убил бы. Как поступает с его любимыми ведьмами. Эван Розье — один из немногих, кто достоин его полного и бесконечного внимания. Эван хорош так, как ни один из окружающих его людей. Он сияет, как сверхновая звезда, ослепляя Барти каждый раз, как появляется в поле его зрения. Его сердце пылает, как самое яркое пламя, обжигая кожу, но Крауч, как заведенный, не может перестать касаться его. Плевать, если он сгорит, это будет лучшая смерть из всех возможных. Розье остр на язык — Крауч знает его вкус на своем языке после особенно успешной охоты, когда адреналин бурлит в их крови особенно сильно, делая скорее дикими зверями, чем людьми. Они врезаются друг в друга — им не важны люди вокруг, когда они стремятся слится в единое целое, пожирая друг друга и разрывая одежду в щепки. На них кричат, освистывают и приказывают снять комнату, но едва ли это больше, чем шум в их ушах. Единственное, что останавливает их в такие моменты — Минерва, грубо схватившая за шкирки, оттаскивая друг от друга как непослушных котят. Взгляд её обжигает морозом, когда она смотрит на них сверху вниз, щелкая языком. — То, что вы в моей команде, не значит, что я не посмею отстранить вас от следующей охоты, если вы продолжите в том же духе. И они уходят в палатку, едва ли защищая после этого лагерь от издаваемых звуков. Розье — его парень, партнер, напарник и вторая половина души во всех возможных для этих слов смыслах. Они вместе растут, охотятся и трахаются. Едва ли кто-то может остановить их, когда они работают вместе. А они работают вместе всегда, независимо от того присоединяется ли к ним кто-нибудь или нет.

***

— Мы вышли на след особо сильного мага, — Минерва облизывает губы, глаза хищно сверкают, ножи на поясе блестят, — он долго скрывался, но теперь я не позволю ему ускользнуть. Барти от нетерпения выгнулся вперед, так что Розье издает раздраженный вздох. — Какой из магов? — шепчет он с замиранием сердца. Если это тот, о ком он думает, о ком думают все, то это будет чудесная охота. Великая охота. Блеск в глазах Минервы подтверждает его догадки. Она выглядит так злобно и нетерпеливо только когда речь идет об одной конкретной семье магов. — Дикий Блэк. И его сердце мгновенно стучит быстрее от азарта предстоящей охоты. Блэки — известные маги, одни из сильнейших когда-либо существовавших. И магия их особенно темная, разливается по языку, как самый горький яд. Оттого охота только слаще. А победа зажигает кровь как самый лучший наркотик. За ними охотятся как за самыми ценными трофеями. Поймать Блэка — жить до конца жизни в роскоши. Поймать Дикого Блэка — забыть, что такое отсутствие денег, забыть, что значит быть на дне. И Крауч не собирается терять свой шанс на спокойную жизнь с Розье. Особенно учитывая, что Блэки так давно не появлялись в поле чьего-либо зрения. Он видит тот же блеск в глазах Макгонагалл. Самые тихие слухи в лагерях, передаваемые едва слышимыми звуками и дрожащими от страха руками, гласят, что однажды Блэк, кто знает какой из них, убил её семью. Другие ведьмы могут жить, но ненависть к Блэкам выжжена во всём теле Минервы. — Местные жители видели тени людей тут и там на окраине леса, — голос женщины дрожит от напряжения. Непонимающие взгляды обращаются на неё, — а путешественники, проходящие здесь, сказали, что лес открыт. Лес открыт. Едва ли Крауч думал, что когда-то услышит эту фразу, но вот она. Стена, через которую им приходилось пробираться острыми топорами, открыта. Значит маг, защищающий лес, ослаблен. И именно эта деревня, в самой глуши, утверждает, что Блэки всегда были покровителями этого леса. Открытый лес значит, что Блэки ослабли. Их руки чешутся в предвкушении.

***

Секс с Розье после этой новости особенно страстный. Они выходят, тяжело дышащие, потные, покрытые царапинами и укусами, но улыбаются так широко, что болят щеки. Их лагерь, относительно других, совсем маленький, но это значит, что среди них только профессионалы, отобранные Минервой лично. Человек, хоть немного отходящий от её идеала, вылетает. Поэтому, когда они выбираются из палатки, их встречает только один человек, пока остальные разбросаны по заданиям. — Хорошая охота? Давненько не слышал вас такими громкими, — смеется он. — Ты даже не представляешь какая, Сириус.

***

Сириус пришел в их лагерь в самом начале, побитый и грязный, глаза сияют чистой злобой, пока он хромает к Макгонагалл и просит обучить его. Дикость! Целую вечность Королева Львов не брала подопечных, последний был около пяти лет назад. Но вот она смотрит на наглеца, пришедшего к ней, пахнущего темной магией, с трясущимися руками, следующего по пути слухов, руководствуясь жалкой надеждой, что он найдёт великую Истребительницу Магов, и принимает его. С этого момента Сириус становится их партнером. Условно. Слишком долго Крауч с Розье метали в него молнии и огрызались. Он не говорит ни слова о своём прошлом, едва ли говорит с ними, пока проходит обучение. Не присоединяется к миссиям, потому что не знает ничего. Совершенно. Но рано или поздно они должны были оттаять. (И это определённо не было, потому что Минерва подошла к ним и вызвала на бой двое против одного. Они проиграли, очевидно. «Думаете, я не смогу разобраться, кто достоин доверия?» рявкнула она тогда, совершенно оскорбленная их сомнениями. «Я одолела вас двоих, не используя оружия. Думаете, я не одолею идиота, ничего не умеющего? Думаете, я не защищу вас?» Они вздыхают и принимают Сириуса.) Прошло много времени, но в конце концов парень рассказал им в чем дело. — Я из семьи магов, — шепчет он пристыженно, когда они настораживаются, — любил их до безумия, но… моя мать была помешанной на темной магии и желала, чтобы я был таким же. Наказывала меня слишком жестоко для ребенка и не видела в этом проблемы. Сириус поднимает голову к небу, что сияет сотней, тысячей звёзд, неподвижными и вечными. — Каково было её разочарование, когда у меня даже магии не оказалось. Пытала меня, как чокнутая. Я и сбежал. Все время, что он говорит, глаза его сияли нескончаемой ненавистью, такой глубокой, что затмевала все другие эмоции, если те вообще были. Лишь один раз поколебалась эта глубокая ярость, в самом конце. — Оставил там брата. — шепчет он совсем тихо, не отводя глаз от неба, для того, чтобы избежать слез или не смотреть на них, кто знает, — Думаю, он в любом случае мёртв. Сириус никогда не говорит им своей фамилии, а они перестают спрашивать.

***

Минерва стоит перед ними, сияющая и готовая к бою. Хищница, которая вот-вот бросится в погоню. — Сходите к Эванс за зельями. Берите столько, сколько сможете унести. Или сколько она готова вам дать. Палатка их целительницы стоит почти в самом центре лагеря, непрерывно излучая мягкий свет лампы и сладкий запах трав на улицу. Парни заходят внутрь, морщась от царящего там беспорядка. — Смотрите, кто наконец пожаловал! — резко оборачивается на них рыжая девушка, уперев руки в бока, — я уж думала, вы поверили в себя и решили идти на миссию без лекарств! — Ни за что, наша прекрасная дева, о Богиня нашего здоровья, повелительница трав! — певуче кричат они в ответ, чем заслуживают мягкую улыбку, полную раздражения. — Отлично, чертовы подлецы! Давайте посмотрим, что я могу вам отдать. Лили Эванс — солнце их группы, удивительная и задорная девушка, что не позволяет никому избежать справедливости. Она хочет помогать тем, кому в силах, поэтому резко протестует каждый раз, когда они уходят за ведьмой, чьи злодеяния не подтверждены наверняка (они также упорно игнорируют факт того, что она наверняка лечит заблудших магов, даже когда сердце Барти сжимается от ярости). Лучшего целителя они и представить себе не могли. Каждую травинку каждого растения Эванс сможет опознать и вылечить тебя ею (или отравить, смотря какое настроение будет у неё). Широкий плащ с множеством карманов, из которых едва не вываливаются ингредиенты, развевается, когда девушка резко оборачивается, копошась в своих сумках. — Определенно два целебных зелья. Куда же без них, правда. Взрывное. Пожалуй, хватит одного, нужно будет пополнить запасы, — она протягивает им соответствующие склянки, источающие слабый запах, от которого хочется чихать, — «не обращай внимания» было бы хорошим, но я никак не могла найти поставщика сердечек хамелеонов. Гремят бьющиеся друг о друга стекла, булькает вода, переливающаяся внутри банок, сильнее становится пряный запах. — А что, если наоборот зелье привлечения? — девушка оборачивается на них, прищуриваясь, — маг подойдет к вам сам. Или кто-то другой. Она резко качает головой, отвергая идею. В конце концов Эванс отпускает их, каждого с двумя баночками зелья исцеления, взрывного, повышающих слух и силу и, на самый крайний случай, яд. — Кто знает, что может произойти, — сказала она удрученно, — уберите его лучше поглубже. Используйте, только когда надежды на спасение нет.

***

— Наушник на месте? — спрашивает Минерва, наверное, в сотый раз. — Да-да, мам, — закатывает глаза Барти, нетерпеливо дрожа, — быстрее. Сама Макгонагалл не может сдержать своего нетерпения, постоянно переступая с ноги на ногу. Однако она заставляет себя глубоко вдохнуть и успокоиться. — Сегодня мы лишь проверим лес, действительно ли там есть следы. Стараемся не вступать в битвы, но если иного варианта нет — обезвредить и бежать, не рискуем. — Понял, — резко кивают они с Розье. — Лавгуд на связи, если что-то видно в округе — фиксирует, предупреждает, — Пандора подтверждает инструкции по связи. Последний раз критически оглядев их, женщина резко кивает и поднимает взгляд на величественную стену, увитую острыми шипами, торчащими тут и там. Брешь в ней видна особенно сильно, ветви на границах входа безжизненными клочьями висят. — Вперёд. — Так точно, капитан.

***

Стоит им войти в лес, атмосфера мгновенно кажется другой, словно сама природа чувствует недоброжелателей. Воздух спертый и ядовитый, угрожает перекрыть дыхательные пути, пока они не упадут замертво. Солнечный свет с трудом пробивается сквозь густую листву деревьев. Хрустят под ногами упавшие ветки, шуршит трава. Звонкие песни птиц эхом отдаются в ушах, словно те поют специально для них. — Внимание, — резко говорит Минерва, когда перед ними пробегает резвая белка. Она останавливается у самого дерева, глядя на посетителей большими, невинными глазами. Пушистый хвост покачивается. — Боишься белки, Минни? — Когда эта тварь обернется Блэком, я посмотрю на твоё лицо, прежде чем ты умрешь в муках, Крауч. Белка моргает пару раз, прежде чем ускакать на дерево. — Я глубоко оскорблен. Я думал, я твой любимец? — Барти прижимает руку к сердцу. — Розье всегда был моим любимцем. Он хотя бы знает, что такое уважение и значение слова «капитан». — О я тоже знаю значение этого слова! — оживленно восклицает Крауч. — Неужели? — Да, Розье подтвердит. В конце концов, это его я называю капитаном, когда он жестко и грубо… — Я поняла. Плечи Эвана мелко дрожат, когда он сдерживает смех. В наушнике Пандора звонко смеется. Птицы щебечут подобно хохоту. — Ты тоже моя любимица, Минерва, — широко улыбается предатель, когда Барти оборачивается на него, сдавленно ахая. — Такого я от тебя не ожидал, честное слово! Так отвернуться от меня! Минни, ты представляешь? — Да. Ты заслужил. Барти собирается возразить, когда резкий вскрик проносится по их связи. — Боевая готовность! — рявкает Лавгуд, звук стука по клавишам уже звучит в их ушах. Троица замирает, мгновенно прицеливаясь. Макгонагалл ловко достает верный штуцер, прицеливаясь. Её руки устойчивы как никогда. Крауч крепко сжимает родной пистолет, почти служащий продолжением его руки. Розье глубоко вдыхает, прикрыв один глаз и глядя на мушку прицела автомата. Тишина звенит в пространстве между ними, пока они плотно прижимаются спинами друг к другу, едва дыша. Ветер завывает, вороша листья деревьев. Птицы замолкли. Сердце отбивает дикий ритм, стремясь вырваться из грудной клетки. Мгновение ничего не происходит, а потом мягкие, почти невесомые шаги начинают звучать в тишине леса, приближаясь. Тёмные глаза медленно моргают, глядя на них. Черный кот громко мяукает. — Блять, Пандора! — рычит Барти, схватившись за сердце, — напугала. — Я уверяю вас, мои датчики засекли магию. Минерва долго смотрит на кота, ни один из них не отводит взгляд. — Это фамильяр. И напряжение возвращается в их тела. Потому что неизменно это были последние фразы начинающих охотников. Там, где был фамильяр, всегда был и маг. Но команда Минервы — профессионалы своего дела. Несмотря на редкость фамильяров у ведьм, их сила особенно велика, если есть животное. Если тех более одного — смертный приговор наверняка. Тёмные, как ночь, глаза смотрят на них, не моргая. Хвост медленно покачивается, прежде чем кот встанет и, в последний раз мяукнув, скроется в чаще леса. — Нас ждут. — Кто бы сомневался. Их связь с Пандорой прерывается помехами, лишь бессмысленные слоги улавливают уши. Это не кажется хорошим предзнаменованием. — Уходим, — решительно приказывает Минерва, — обойдемся без Блэка. И, как по команде, деревья расступаются перед ними, открывая протоптанную дорожку, окруженную раскрывшимися цветами, словно насмехающимися над охотниками. Открывается и небесный простор, впуская солнце. — Он издевается над нами, — рычит Минерва, крепче сжимая дуло штуцера, — просто смеется! — Минни, — начинает Крауч, напрягаясь, — спокойно. — Впереди, очевидно, огромная концентрация магии, — шепчет Пандора им, затаив дыхание, на секунду её голос вновь становится кристально ясным, — должно быть, там и располагается его убежище. След фамильяра пропал в том же направлении. — Насколько безопасно идти туда? — щурится Макгонагалл, наступая на близкий к ней цветок ботинком. Растение корчится и впадает в землю, выскакивая рядом. Его лепестки двигаются, словно смеются. — Я бы сказала слишком небезопасно, не стоит того, — Лавгуд звучит неудовлетворенно, — маг был предупрежден и определенно подготовлен. Отступайте, как и планировали, вы не готовы к драке: Эванс дала вам зелий, рассчитывая на то, что вы сделаете лишь пробный забег. Сейчас же уходите. Магический след движется к вам. Цветы, как заведенные, начинают кружить. Земля под ними содрогается, кажется, вот-вот и сами корни вылезут для атаки. — Черт побери. Бежим! — рявкает Минерва, резко оборачиваясь. Парни следуют её примеру и мчат туда, откуда пришли. Деревья наклонились так близко друг к другу, что не оставляют и луча солнечного света. Розье, бегущий впереди всех, резко останавливается, из-за чего остальные врезаются в его спины. — Какого хуя? — кричит Крауч, неуверенно оборачиваясь. — Выход. Его нет. Резко вздохнув, они пристально смотрят на живую стену, словно могут взглядом сжечь её, но та стоит, неприступная и нетронутая. Там, где раньше было отверстие для входа, где ветви лежали мертвой кучей, вновь выросли живые, крепкие стебли, отрезающие им путь. Барти видит, как они медленно тлеют, опадая, только чтобы снова встать на место для того, чтобы цикл повторился вновь. — Блять. — Живо, рубим! — командует Минерва, доставая острый топор, без которого они не следуют к лесу, в котором предположительно водится ведьма. Лезвие рубит ветви, но те, трепеща, растут, возвращаясь на место. У их ног расцветают одуванчики, покачивая лепестками. Сердце стучит, как бешеное, вот-вот готовясь вырваться из груди вместе с плотью. Разум Барти заполнен сплошными ругательствами, непрекращающимися ни на мгновение. — Не выходит! — рычит он, когда в очередной раз дыра в стене закрывается. — А то я не вижу! — кричит женщина, резко отступая. Стебли растений начали подниматься по их ногам. Они безжалостно их давят. — Отходим, я бросаю бомбу. Её руку, протянувшуюся к сумке, хватает ветка ближайшего дерева. — Ну-ну, — мягкий, почти неземной голос тянет, — зачем же так грубо? В этот же момент Крауч рубит ветку, захватившую руку его капитана. Они оборачиваются, вооруженные и агрессивные. Перед ними в мягком, нежно-голубом платье, стоит девушка, чей силуэт, кажется, размывается, мерцая. Её кожа невероятно бледная, но всё же создается впечатление, что она сверкает, как звёзды, пока тёмные волосы струятся по плечам. Её голос звучит как колыбель, сладкая и успокаивающая. Невольно руки расслабляются, оружие скользит. Она выглядит. Прямо как Пандора. — Давайте мирно попьем чая и обсудим назревшие вопросы? — голос её нежный, почти по-матерински. Отрывистым движением Макгонагалл хватает взрывное зелье и швыряет его в девушку. Не дожидаясь результата, она отрывает висящее на поясе Крауча и кидает его в стену. Они стоят слишком близко, так что звон наполняет уши, как только обе бомбы взрываются, в лесу поднимается дым. Как только звон затихает, они слышат громкий, разъяренный крик. Не женский и не нежный, как мгновение назад — дикий и определенно мужской. — А вот и Дикий Блэк! — широко ухмыляется Минерва, щурясь в прицел штуцера. — Минни, мы, блять, умрем здесь, уходим! — рычит Барти, чувствуя, как пот скопился на затылке. В воздухе густо кружится магия, оседая на языке ядом. Дыхание спирает, пока руки покалывает, где-то между желанием спустить курок и убраться отсюда. — Коли уйти не можем, заберу его с собой, — шипит женщина, прикрывая глаз. Туман после взрыва рассеивается, открывая достаточно пугающую картину: ветви деревьев валяются на земле, корчась, словно чувствуют боль, цветы вместе с травой грубо скомканы, залитые кровью. В центре взрыва стоит молодой парень, сгорбившись. Руками он крепко сжимает лицо, не переставая кричать. — Посмотрите, — шепчет Минерва с придыханием, — ведьме больно. — Минерва. — с помехами кричит Пандора по связи, прежде чем снова пропасть среди шума. Макгонагалл делает глубокий вдох, задерживает дыхание, и кончиком пальца нажимает на курок– И резко острые когти вцепляются в её руку, переводя дуло оружия в землю. — Блять! Парень поднял голову. Его пальцы расставлены, открывая вид на серые глаза, что ярко сияют в темноте леса. Лицо залито кровью, но даже так оскал отчетливо виден. Едва открывшаяся дыра в стене сзади снова зарастает. — Минерва. Минерва! — рявкает Крауч и чувствует, что вот-вот они умрут. Розье пытается разрубить ветви, перекрывающие им выход, но всё тщетно. Даже без помощи топора растения корчатся и бессильно падают, но новые возвращаются с тем же рвением. — Пришли в мой лес. — рычит парень, он выпрямляется, покачиваясь, — отказались от моего гостеприимства. Макгонагалл замахивается ножом на черного кота, но тот, шипя, возвращается к ведьме. Магия создает вокруг них тёмный, почти черный туман. Крауч поднимает пистолет, без остановки выпуская весь магазин в мага. Позади них Розье залпом выпивает зелье силы, продолжая рубить. Медленно, но верно, он открывает им вход. Глубокие серые глаза, сияющие злобой, смотрят прямо на Крауча, пока его пули свистят мимо мага. Он знает, что не промахнулся. Ебаная магия. Свет, пробивающийся извне, привлекает внимание парня. — Ну-ну, не так быстро, — рычит он, и ветви встают на место. Также быстро они падают обратно, краткая паника на лице мага доставляет Краучу небывалое удовольствие. — Никогда прежде у нас не было проблем с тем, чтобы войти в лес и выйти из него! — рычит Макгонагалл, доставая ещё одно зелье. — И вы никогда не шли за Дикий Блэком, не так ли? — с издевкой тянет маг. С шипением его раны зарастают, пока кот трется о его ноги, а потом устало садится на траву. Маленькая ромашка выскакивает из-под земли, шурша листьями по шерсти. –…уходите, сейчас же! — вновь появляется Пандора с помехами. — Да, немного поздно для этого. Бледная рука Блэка стирает кровь с лица, но вместо этого лишь размазывает её больше. Не похоже, что его это сильно беспокоит. Оглянувшись, Крауч замечает, что кот исчез. Маг следит за его взглядом, игнорируя бросившуюся на него Минерву, и усмехается. Затем он уворачивается, скользнув под рукой женщины. Крауч не ждет более — хватает собственный нож и мчит следом, прыгая за спину мага. Из земли вырастают ветви, хватающие его. Парень останавливается и рубит их. Макгонагалл рычит, почти проводя ножом по горлу мага, но тот в последний момент перехватывает её руку, даже если на секунду его дыхание сбивается. — Послала к вам Сириуса, — шепчет Лавгуд им в уши, — фамильяр в чаще, не беспокойтесь пока. Маленькие прелести. На мгновение у Барти проскальзывает мысль, как Сириус планирует попасть внутрь, но не думает об этом, когда в следующую секунду вынужден увернутся от пинка ногой, который мог бы быть болезненным. За время, что маг отвлекся на него, Минерва смогла рубануть его особенно резким движением по плечу, чем заслужила резкий вскрик. — Что случилось, маленькая ведьма? Тебе больно? — ухмыляется она, что-то мстительное загорелось в её глазах. — Не понимаю, о чем ты, большая, плохая охотница, — рычит маг, но отступает. У его ног распускаются красные цветы, названия которых Барти не знает. — Ложись! — резко кричит Розье со спины и, не секунды не размышляя, они с Минервой падают. Эван (невероятно сексуальный в боевом одеянии, отчего у Барти так и текут слюнки) бросает зелье, которое взрывается у самого лица Блэка. Крауч бежит к своему мужчине, острым взглядом осматривая его. — Живой? — Живой. Макгонагалл, не теряя и секунды, бросается в дым взрыва, рыча. Они не слышат, что они кричат с магом друг другу, но, должно быть, это что-то личное, потому что никогда прежде Крауч не слышал своего капитана такой рассерженной. С другой стороны стены доносится тяжелый стук и, не колеблясь, Розье начинает рубить в ответ. Так к ним и присоединяется Сириус. — Бляха! Выкинул слишком много бомб, чтобы это было комфортным, мы должны уйти! Это долго не продержится! — возмущается он, хмурясь вглубь, — как Минни? Они смотрят на стену на мгновение, а та, колеблясь, остается открытой. Ветви трепещут, падая. Крауч оборачивается обратно на медленно рассеивающийся дым. — Не отстает от Блэка. Кто-то из них точно умрет, если мы не уйдем, и я предпочел бы, чтобы это была не Минни, — отвечает Барти, игнорируя то, как Сириус задыхается, чтобы рявкнуть в ответ, — что, не веришь в неё? — Вы за Блэком шли? — шепчет он странно. — Нет, просто пошли погулять! — огрызается Крауч и, устав от этого, бежит к капитану. Минерва тяжело дышит, глаза её затуманены слезами (но Барти игнорирует это), когда она прижимает нож к шее мага, чьи глаза мягко сияют. Ни один из них не двигается. — Вау, что я пропустил, Минни? — неуверенно начинает он, пытаясь подойти, но выросшие ветви, пусть и гораздо слабее, чем все, что были до этого, хватают его за ноги, — Минни? Маг ловит его взгляд и мелко качает головой, даже когда нож проводит по его коже, оставляя за собой кровавый след. Минерва, кажется, даже не дышит, пристально глядя на него. Барти не знает почему, но он слушается маленького жеста мага. Возможно, дело в том, что Макгонагалл выглядит слишком плохо. Розье подходит к нему, как к испуганному животному (или это Минни?), осторожно сжимая руку. Его рот обдувает ухо Крауча горячим дыханием, когда он совсем тихо шепчет: «Проход открыт.» А затем, потому что Розье не иначе чем дьявол во плоти, продолжает: «Представь, каково было бы трахнуться в лесу.» Барти резко оборачивается, драматично вздыхая. Эван закатывает глаза, но обращает внимание на их капитана. — И это всё? — надрывно шепчет Минерва, поднимая красные глаза на мага. — Ага, — отвечает тот также тихо, уверенно глядя на женщину в ответ, — это было болезненно. Настолько, насколько возможно. — Клянешься? И так странно видеть Макгонагалл, женщину, что всегда казалась такой стойкой и несокрушимой, разбитой и совсем уязвимой перед ведьмой. А маг, которого они должны были убить, не бьет её в спину. Барти думает, что не принимал наркотики, но прямо сейчас сомневается в реальности вокруг. Минерва выглядит так, будто клятва, которую она требует от мага, будет важной. — Клянусь своей магией, — торжественно отвечает Блэк. Тихие шаги раздаются у них за спиной, и Сириус присоединяется к ним двоим, замерший так, что не слышно даже дыхания. Медленно маг поднимает руку, и трое охотников моментально напрягаются, но всё, что он делает — аккуратно кладет её на ладонь Минервы, сжимая. Женщина тут же падает на колени. Её лицо спрятано, но бесконтрольно дрожащие плечи не оставляют вариантов того, почему она трясется. И в лесу определенно не холодно. — Спасибо… спасибо. Дикий Блэк, хотя кажется странно называть его так, когда он нежно кладет руку на спину плачущей женщины, успокаивая её, наконец поднимает на них взгляд. Он замирает неподвижно, стоит обратить внимание на Сириуса. — Ох блять, — ошеломленно выдыхает он. — Привет, Реджи. Какая странная картина это должна быть, думает Барти: стойкая охотница на ведьм плачет на коленях, пока маг, которого она страстно желала убить, нежно потирает её спину, залитый кровью со всех сторон, раненый и побитый. Этот же маг, не атакуя (вау!) смотрит на других трех охотников, которые не атакуют его (ВАУ!), один из которых, видимо, знает мага (какого хуя?). Барти определенно стоит провериться на наличие в своей крови наркотиков.