Nightmare

Солнце уже скрывается за горизонтом, окрашивая небо плавными переходами от яичного желтого к фиолетовому. Империя Тьмы не зря называется «тьмой». Стоило сумеркам опуститься на землю, как стали просыпаться ночные жители страны. Днем было тихо — лишь оживленность замка была исключением. Несмотря на то, что Хэйдзо покинул замок еще днем, Кадзуха все равно не находит себе места. Почти весь день он проводит в своей комнате. На расспросы юноши мимо проходящая служанка отвечает, что повелитель ушел в столицу, заниматься государственными проблемами и неизвестно когда он вернется. Кадзуха облегченно выдыхает. Отсутствие Хэйдзо в какой то степени развязывает руки Кадзухе. Даже дышать легче становится. Не чувствуя никакой усталости, Каэдэхара выходит из комнаты и начинает самостоятельно исследовать замок: коридоры, комнаты и залы. Такие вылазки все же приносят пользу — в голове постепенно выстраивается карта этого места, хоть по началу он путается и теряется в этом лабиринте. Первый этаж занимает просторный холл, столовая и несколько смежных залов, один из которых заинтересовывает его развешанным по стенам оружием. И Кадзуха думает, что неплохо бы было, если он научится пользоваться клинком. И большая комната расставленная разными видами музыкальных инструментов. На втором этаже в большинстве размещены спальные комнаты, множество мало чем отличающихся друг от друга гостевых комнат. Большой зал с камином и помещения для умывания. Третий этаж имеет обширную библиотеку, сплошь расставленная книжными шкафами и разбросанными по полу; архивные отсеки, в котором все документы расставлены в хронологическом порядке. Здесь же и находятся рабочий кабинет Сиканоина: стол из красного дерева, темно-бордовая отделка стен с тяжелыми шторами, шкаф заполненная документами. Четвертый этаж полностью занимает бальный зал: огромное пространство, имеющие несколько балконов и один огромный по середине, скорее всего для повелителя. Видимо здесь и проходят большинство балов, мероприятии и что то подобное. Замок также имеет башню, которая наглухо закрыта. Оно было закрыто не обычными замками, а мощным заклинанием, которое не позволит зайти, даже если выломать дверь. Слуги предполагают, что там находятся связанные с черной магией вещи или тайны их повелителя. Но это лишь догадки, потому что башня запретная территория, доступ к которому имеет лишь Сиканоин. С первого взгляда может показаться, что замок отчужденный, но он наполнен жизнью. Пусть здесь и не так многолюдно, но чтобы поддерживать чистоту и порядок в таком большом дворце, требуется немало так прислуг. Многие были похожи друг на друга: такие же человеческие тела, лица. Разве что у некоторых были рога, пара дополнительных рук или копыта. Главная цель Каэдэхары — запомнить все коридоры и извилки, изучить, как устроена тут жизнь, чтобы выбрать наилучший момент для побега. Но стоит ли его жизнь таких усилий? Если сбежить — куда пойдет? Его нигде не ждут. Несколько раз Кадзуха пересекался с Сяо, но единственная эмоция, которую он смог разглядеть на чужом лице — это равнодушие. Когда демон скользит янтарным взглядом по человеку, тот чувствует себя не более чем маленьким муравьём только только вылезший, чтобы найти пропитание. Сяо не показывает враждебности и в целом Кадзухе кажется, что демону наплевать на еще одного сожителя. Разве что иногда в янтарных глазах мелькает заинтересованность, понять которую Каэдэхаре не под силу. Кадзухе Сяо напоминает кота, втягивающий когти и не показывающую клыки, которого все же лучше не трогать лишний раз. Зеленоволосую девушку, Синобу, он увидел лишь один раз. Он видел ее на первом этаже, в одном из маленьких залов, читающая какое-то письмо. Когда Кадзуха расхаживал и косил глаза на ее фигуру: она не произнесла ни слова и даже не взглянула на него. Он полагал, что она является правой рукой повелителя и делить государственные дела. К сожалению, Кадзуха не понимал о содержимого в письмах: они были написаны странными закорючками или же рунами. Полагается, в империи Тьмы есть собственный язык или же это было что то из архивов. За всю свою свою вечернюю прогулку по замку, Кадзуха не встретил ни даже тени Венти. Венти был единственным в этом месте, кто лояльно и дружелюбно относится к нему. Единственный, кто не вызывал у него отторжения и был действительно неплохим. Венти вовсе не походил на демона, о которых ходят множество страшилок. Он был словно светлым лучиком в этой тьме, к которому так хочется протянуть руку; ангелом среди демонов. Наверное, Венти — единственный обитатель замка, с кем у Кадзухи развяжется язык. Но стоит проскочить в голове мысли об этом совсем не похожий на демона, человека, как он появляется прямо перед ним. — О, Кадзуха! — всегда радостный, улыбающийся появляется он в одном из поворотов коридора, — Сяо сказал, что ты осматриваешься. Как тебе местечко? — А, эм… — он рефлекторно натягивается, как струнка и бегает глазами, будто его спалили за грабежом, — Очень огромный замок. Много комнат. Как вы тут не путаетесь? — Ахах, со временем привыкаешь. А ты уже осмотрел сад? — он скрещивает руки за спиной, слабо покачиваясь с пяток на носочки. — Сад? Мне можно выходить из замка? — спрашивает Кадзуха с удивлением смотря на демона. Без лишних слов Венти берет его за руку и ведёт к выходу, который он кажется пропустил при осмотре. Как ни странно, оказывается Кадзуху не ограничивали передвижениях. Он может спокойно выходить из замка, гулять по прилежащим территориям и стража его вовсе не останавливает. Или может стража не беспокоиться о побеге человека, как никак дворец окружен огромными стенами, хвойными деревьями лесом, где обитают вендиго и полагают, что человеку вряд ли хватит смелости сунуться туда. Но Кадзуха уверен, что если идти вдоль по каменной стене, то рано или поздно оно закончится и где то будет проход. Венти держит его за руку крепко, не давая свободно последовать за ним, настойчиво ведя его куда то. И впервые Кадзуха видит его. Перед ним лежал спящий дракон, чье существование прекратилось много столетий назад. Он был голубого расцвета и в свете фонарей они мелко сияли белизной. Дракон почувствовав чье-то присутствие, медленно открывает глаза и зевает, как предположил Кадзуха, судя по медленно открывшейся пасти. Венти тянется рукой к шее рептилии, гладить, и что то шепчет. Кадзуха несколько секунд наблюдает за ними, как демон смотрит на него и жестом начинает приглашать его присоединиться. Каэдэхара осторожно, опасливо подходит к дракону и тянет руку к чешуе, но тут существо поворачивает головой в его сторону и смотрит. Прямо на него. Кадзуха в ужасе сглатывает и замирает с протянутой рукой. Венти снова что то шепчет и гладить интенсивнее. — Он тебя не тронет. Не бойся, — спокойно говорить он и берет его руку самостоятельно направляя ладонь к чешуйчатой шее. Чешуя были с небольшими впадинами, шероховатой, но с этим еще и мягкой. Кадзуха начинает уже более уверенно изучать гладкость, как только стоило дракону снова закрыть глаза и положить голову на скрещенные лапы. Уснул. — Его зовут Двалин, — тихо сказал Венти. Он присел на скомканные в одно место сено, усаживаясь поудобнее. Кадзуха подходит к нему и садится рядом, все также смотря на уснувшего дракона. Не верит своим глазам, что видит это существо вживую. — Разве драконы не исчезли много веков назад? — он прочитал достаточно книг про этих существ, но по сей день о них неизвестно почти нечего. Эти существа жили тысячи лет назад еще до войны, на западном острове. — Выжили только двое. Двалин один из них, — тихо говорит он и в глазах проскальзывает туманность, словно Венти ушел далеко в мысли, — Я смог спасти его тысячу лет назад. На войне, — брови напряженно свелись середине, создавая маленькую складку, — Но до сих пор, иногда, появляются симптомы наложенных заклятий. — Каких заклятий? — ему и самому трудно слушать подобное. Он смотрит с сочувствием, и оно не напускное. Хочется обнять его, но сдерживается. — Думаю ты не захочешь знать что за заклятия, — тот смотрит себе под ноги, в руках пересчитывая соломинки. В его голосе скользила грусть и тяжелое время тех времен. — А где второй дракон? — На райском острове. Какое то время они сидели в тишине, нарушаемая лишь сопением дракона. Венти не произносит большего, а Каэдэхара не знает как задать свой вопрос и стоит ли задавать его сейчас. Тот словно находился не здесь, не слышал копошение человека, громких звуков исходящие из леса, от которых парень вздрагивал. Кадзуха оглядывается по сторонам, быть уверенным, что кроме них тут никого нет. — Сюда не сможет проникнуть никакая нечисть, если Хэйдзо не позволит, — слышится звонкий, успокаивающий голос, — Так что тебе нечего боятся. — А вот его самого боятся стоит, — цедит Кадзуха, поворачиваясь лицом к оппоненту. — Хэйдзо может и жесток, эгоцентричен… — Аморальный, высокомерный, лицемерный, наглый… — перечисляет все что приходит в его голову, — Это все я знаю. —… Но на самом деле он не такой, — заканчивает свою фразу Венти. — Не такой? — бросает короткий смешок, — Тогда почему бы ему не предстать «таким» каким ты его знаешь? В чем смысл этого фарса? — Просто по другому он не может, — выдыхает Венти, — Обстоятельства в прошлом вынудили его стать таким. — И что эти за обстоятельства? — Тебе еще рано такое знать, — Венти отворачивается, жует губу и мнёт пальцами солому. Совсем не хочется умалчивать что то от человека, но он вынужден, — Хэйдзо ждал тебя очень долго. Зачем? Для чего? Хочется задать эти вопросы, крутящиеся в голове еще прошлой ночью, но думает, что знать настоящий ответ не желает. Возможно ему и вправду еще рано что то знать, или может правда окажется настолько ужасным, что и озвучивать не стоит. — Он ждал тебя более тысячи лет. Эти слова проникают куда то глубоко внутрь. Кадзуха хмурит брови, кусает нижнюю губу. Он задумчиво глядит на дерево неподалёку, словно в хвое находится ответ. Что то скребется и дерет душу острыми когтями. Верит этим словам не хочется, но они правдивы. — Но почему именно я — тот, кто ему нужен? — шепчет эти слова, разглядывая свою ладонь, будто ответ появится сам по себе. — Природу сложно понять, — мягко говорит Венти, — Но лучше ей не противоречить. Это всегда приводит к плачевным результатам. У демонов одна пара на всю жизнь, так что они собственники. Кадзуха кидает взгляд на замок. В его окнах отражается свет звёзд и луны. Со стороны оно совсем не кажется главным гнездом демонов. — Но я не хочу быть с ним, Венти, — это прозвучало так жалко, смазливо, аж становится тошно от себя, — Я хочу спокойной жизни, где я никому нечем не обязан и где меня не знают. — Прости, — качает головой демон, — Тут я тебе ни чем не помогу. — Я его боюсь, — голос немного надрывается, но он быстро приходит в себя, — Он причинял мне несчетное количество боли, страданий и безумства, — Кадзуха прижимает колени к груди, обнимая их руками. Он чувствует поглаживание по спине и это немного его успокаивает. — Я и Сяо являемся парой, — внезапно выдает Венти, — Мы также провели ритуал объединение душ под кровавой луной. — Что за ритуал объединения душ? — осторожно спрашивает Каэдэхара. — Объединение душ это соединение на высшем уровне. После ритуала пары, как бы, подстраиваются друг под друга: тебе передаются часть сил твоего партнёра и в случае Хэйдзо даже небольшое количество его силы — это немало. Поэтому есть риск летального исхода. Если противиться этой связи, то твой слабый человеческий организм попросту не выдержит. А также ментальная привязка. Где бы ты ни был, он тебя найдет и чтобы не чувствовал, будто радость или грусть, твой партнёр это непременно почувствует. Кадзуха прикусывает губу. То, что сейчас рассказал Венти, добавляет куда больше тревожных мыслей. В книгах любой вид ритуалов описывалось не так радужно и он с опаской относился к такому. И мысли даже поучаствовать в таком не было. Это опасно. — Такая связь становится настолько крепкой, что ее фактически невозможно будет разорвать до конца жизни, — отвечает Венти на не озвученный вопрос, — То есть, куда бы ты не сбежал, хоть на край света, Хэйдзо тебя найдет. Также при такой связи отрезается все возможности состоять в отношениях с кем то еще, кроме самого Хэйдзо. К сожалению для тебя, я не знаю, как это проявляется, так как у меня никогда не было мыслей изменять Сяо. — И ты не жалеешь? Не жалеешь, что навечно связал себя с одним демоном? — Нет, — твердо ответил Венти, — Я люблю Сяо и я полностью уверен в наших чувствах к друг другу. Луна уже давно высоко светит на небе. Гул из леса утих, погружая их в тишину. Кадзуха задумчиво глядит в одну точку, жуя солому, как-то оказавшийся во рту. Переваривает полученную только что маленькую информацию. Если эта высшая связь настолько сильна, то наверняка только уверенные в своих чувствах демоны решаются на такой огромный шаг. — Но ведь это не любовь, — выдает Кадзуха, — Это клетка, в которую запираешь любимую птичку и не выпускаешь. — Так кажется только тебе, потому что ты не хочешь принимать такой союз. Для демонов это же высшее проявление любви, — он меняет положение ног и добавляет шепотом так, чтобы человек его не услышал, — И не только у демонов. — Что то я не заметил у Хэйдзо описанную тобой любовь, — фыркает Каэдэхара, — А вот желание завладеть мной прочувствовал в полной мере. — Хэйдзо не просто демон, — раздражённо передёргивает плечами, — Что ты знаешь о демонах? — То, что они те еще сволочи и твари, уничтожающие все живое, — говорит Кадзуха, — В библиотеках дворца более подробных сведений не найти. — Я принесу тебе книгу о нас. Думаю тебе будет интересно узнать о нас по-больше, — Венти поднимается с насиженного места и стряхивает прицепившиеся к одежде соломы, — И думаю не только о демонах. — И про кого еще? Драконы? — Ангелы, — коротко отвечает Венти и идет в сторону замка. Все что известно Каэдэхаре о ангелах, так это то, что они являются самым малочисленным, проживающие только на Райском острове и то, что они были в главных рядах в войне над демонами тысячи лет назад. Они отличались от людей тем, что имели полностью белую кожу и волосами, сияющие под лучами солнца. И большие пары крыльев, дающие им ту самую нежность и невинность. В деревне Кадзуху принимали за ангела из-за белоснежных волос, но это было лишь для успокоения их тревожности. Хоть внешностью он походил на прелестных существ в мире, но факт того, что он родился в ночь кровавой луны заставляло людей отдалится от него. И кроваво-красные глаза стали чертой этого факта. Мать всегда называла его «ангелочком», чтобы успокоить его после насмешек сверстников и кошмаров. Замковые стены давят на растревоженную голову. Кадзуха бродит по тёмным коридорам и не может найти хоть какое то равновесие для того, чтобы привести мысли в порядок. Нарастающее беспокойство точит изнутри тупым ножом и Каэдэхара не знает, что с этим делать. Заснуть получается с трудом. Но стоит провалиться в эту темную пучину, как перед глазами проносятся воспоминания: сотни тел сгорают в адском пламени, крики, мольбы, слёзы и кровь. Страх, заставляющий неметь губы и дышать рвано. Собственная тьма, тугими змеями выползающая из ладоней причина его погибели. Кадзуха просыпается с криком. По щекам текут слезы, а сердце бьется так, будто сейчас выскочит из груди. Каэдэхара смотрит на свои руки, и в тусклом свете полумесяца они дрожать и он сжимает их в кулак, стараясь хоть немного унять дрожь. Отголоски немых криков все еще звучать где то в голове. Эти люди умирали молча, потому что магия не позволяла ни единому звуку вырваться из их уст. Но Кадзуха слышал каждый вопль. Словно в насмешку, лепестки роз окрашиваются в черный. Как тьма. Ослабевшими пальцами Кадзуха роняет цветы на пол и опускается следом. Уснуть больше он не сможет. Хэйдзо причастен к этим кошмарам, пусть даже его сейчас нет в замке. Хэйдзо причастен к тому, каким стал Кадзуха. Каэдэхара не хотел быть монстром и даже сейчас верит в то, что еще не поздно это остановить. Он не хочет вспоминать давно забытое им же событие и собственноручно сделанного пепелища. Спрятанные воспоминания, которых Кадзуха боится больше всего: вот то, что возродил Хэйдзо в сердце, напомнив ему, что он другой. Вода. Ему нужна вода. Кадзуха через силу поднимается на подкашивающихся ногах и по стене бредёт к кухне. В замке полнейшая тишина. Слышны его рваное дыхание, звуки отросших ногтей об мрамор и тяжелые шаги, которые он никак не может тише. Свисающие волосы закрывали обзор и он слепо спускался вниз. Казалось, что он ночных кошмаров волосы окрасились в черный и в глубине души, Кадзуха надеется, что этого не случилось. Где то внизу глухо закрываются двери. Слышится чужие шаги и хлюпанье. Кадзуха замирает на месте, осталось одна ступенька на первый этаж, и задерживает дыхание, чтобы его не было слышно. Он хочет слится со стеной, стать статуей — лишь бы он его не увидел. Вместе с его шагами появились и другие, и чьи то голоса. — Ты вернулся довольно быстро, — тишина вокруг эхом отражал голоса и Кадзуха мог прекрасно услышать разговор. — Дела решились быстрее, — его голос был окутан холодом и перед глазами пролетел образ, как он закатывает глаза, хотя этого не было. — Он спит, — этот голос был для Каэдэхары не знаком, но он быстро соотнесь его к голосу Сяо, — Венти удалось поговорить с ним. И, скорей всего, он что то узнал. — Мхм, прелестно, — Хэйдзо поправлял красные застежки, ранее бывавшие серебряные. — Он осматривал замок. И скорей всего карта выстроилась в его голове, — Сяо говорил без эмоции и выговаривая четко каждое слово, — Думаю стоит улучшить охрану. — В этом нет необходимости, — по звуку, Хэйдзо приближался к месту, где стоял он и Кадзуха медленно, почти не слышно поднимался обратно, стараясь так, что разговор был все еще слышен, — Он никуда не сбежит. Не сможет. — С чего такая уверенность? — Сяо скрестил руки, — Он сильнее нас, ему это не составит труда. Кроме тебя, конечно. — Он лишь попытается сбежать, но уйти ему не удастся, — Сиканоин усмехнулся, — Не правда ли, Кадзуха? — тень упомянутого шевельнулась, — Выходи. На дрожащих ногах, из лестничного пролета показывается белая макушка. Кадзуха сутулиться, показываясь маленьким и кусает губы — с этим уже ничего не поделаешь, кожа губ давно стёрта в мясо. Под холодной взгляд янтарных глаз и игривой зеленью, он старается вымолвить хотя бы один нормальный звук, похожий на слово. — Я…не подслушивал, — мямлит он. — Мгм, мы так и поняли, — язвительность Сяо ударило в сознание человека, ведь он вовсе забыл, что демоны существа высшие и, естественно, они обладают чутким слухом, — Мы вовсе не слышали твое учащенное сердцебиение. Кадзуха нервно сглатывает. Выпрямляется. Демоны обладают невероятным слухом и чем он, человек, думал, что сможет спрятаться и подслушать разговор? — Судя по твоему настроению — ты чему то не рад, и поранился, бедный, — кивает Хэйдзо, делая грустный вид, — Мой маленький подарок не пришелся тебе по вкусу? Розы. На прикроватной тумбе лежали черные розы. Кадзуха в бреду скинул на пол букет, не почувствовав, как поранился и из раны сочилась кровь. Скорей всего, они также учуяли запах крови. — Кроме роз, знаешь про существование других цветов? — тихо парирует Каэдэхара. — А что плохого в розах? — словно не понятливый ребенок, спрашивает демон, — Красивые, элегантные, благородные… — перечисляет, -… Страстные. — Они также плохи, как и ты, — неожиданно для себя, резко говорит Кадзуха. — О, так что ли, — наигранно грустно выговаривает, — Значит тебе придется смириться с этим. Розы гордость нашей нации. Кадзуха сжимает кулаки сильнее, сжимая этим чувство страха внутри, находя откуда-то силы глядеть прямо в малахитовые глаза, где отражается свет луны. Хочется закрыть глаза, расслабить руки, упасть на колени — но он этого не сделает. Он не поддастся тьме, окружающий Сиканоина. Лучше его съедят вендиго, чем подчиниться ему. Кадзуха продолжает стоять прямо перед демоном. В чужих глазах плещется азарт, жестокость и превосходство. И Каэдэхара совершенно не замечает мимолетно проскользнувшийся эмоции. Хэйдзо прочесывает чужие волосы назад, убирая некоторые пряди за ухо и нежно поглаживает одну. Тот мелко дрожит, наблюдает за каждым пальцем, опускающиеся с волос к шее, затем к плечам. Мурашки покрывают кожу. Он чувствует запах крови и сгнившей плоти на его плаще. Спросить причину не получается: он ведет руками по его бокам, прижимается телом к телу, принюхивается к естественному запаху за ухом: сладкие розы пропитанные бессильным страхом и потом. Кадзуха прикрывает глаза, позволяя демону творить все что хочет, словно в кошмарах, но теперь они в реальности. Внезапно Хэйдзо достаёт кинжал, который Кадзуха припрятал у себя за пазухой при экскурсии по замку, и направляет к себе. Прямо в область сердца. Кадзуха распахивает глаза и смотрит на ухмыляющийся лицо напротив. — Попробуй проткнуть им мое сердце. Так просто? Каэдэхара в изумлении смотрит на Сиканоина, пытаясь понять, что он задумал. Но лицо демона — словно маска актёра, по которой не прочесть чужие эмоции. Лишь темнеющий лёд на дне зелени парализует мысли и заставляет сомневаться в своих силах. Представлять в голове — это одно, а держать кинжал сейчас — другое. У Кадзухи мелко дрожать руки. Острый конец кинжала опасно, и так привлекательно, сиял при свете полумесяца. «Ты слаб» — набатом звучит в голове. Хэйдзо не глупец и Кадзуха понимает это. — Высшего демона нельзя убить вот так просто, — тишину разрывает звон металла: Кадзуха разжимает пальцы и кинжал падает на мраморный пол, прямо под ноги, — Ты бы не позволил мне даже ранить тебя. — Как хорошо, что ты это осознаешь, — Хэйдзо наклоняется, проводя ладонью по нежной кожей лица дрожащего от эмоции человека. Говорит все также тихо, но каждое слово раскаленным железом отпечатывается в голове, — Я даю тебе двадцать дней, Кадзуха. Либо ты принимаешь меня, как свою пару, и отношусь тебе к соответственно, либо ты продолжаешь бессмысленное сопротивление и греешь мою постель. В обоих случаях отпускать тебя я не намерен. Советую тебе хорошенько подумать, или же я оправдаю значение слова «тварь» или кем ты меня еще называешь в своих мыслях? Монстром? Кадзуха дергается в сторону. Хэйдзо не препятствует. Куда Каэдэхара может деться от него? У демона в руках все же нити кукловода и спрятанная внутри тьма: одна на двоих. Вот только он не хочет признавать в себе, прячет как можно глубоко, и Хэйдзо не остановится, пока не пробудить ее полностью. «Не смотреть ему в глаза, не смотреть… " — Каэдэхара беззвучно шевелить губами и отступает назад. «Не смотреть… " — мысленно приказывает сам себе, и это так ничтожно по сравнению с тем, что делает Сиканоин. Он подходит медленно: знает, что ему некуда деться. А стоит Кадзухе все же сделать резкий рывок, демон за долю секунды придавливает его к стене. В голове мутнеет от удара и нехватки воздуха. Хэйдзо сдавливает шею и смотрит в широко распахнутые красные глаза человека. Давит на череп, вскрывает ее и превращает в кровавое месиво боли, пытаясь подчинить себе. У Сиканоина взгляд настоящего демона: минуту ранее сиявшие игривой зеленцой расползается чернота. От зеленого осталось ничего. Кажется, еще немного, и эта темнота вырвется на свободу. — Ты еще не знаешь, каким я могу быть монстром, Кадзуха, — говорит Хэйдзо, наблюдая за тем, как человек судорожно скребет ногтями по его руке, задыхаясь, — Разве Венти не предупреждал? Не стоит испытывать мое терпение на прочность. Демон разжимает руку и Кадзуха валится на пол, рваными вздохами глотая воздух. Темнота перед глазами отступает. На мгновение полумесяц за спиной демона становится полной. — Я ненавижу тебя, Хэйдзо, — хрипит Кадзуха, дотрагиваясь до шеи: там точно останутся синяки, — Провались ты в бездну… — Боюсь, я там уже побывал, дорогой, — усмехается Хэйдзо, с удовольствием глядя на то, как он пытается прийти в себя и садиться напротив, подцепляя подбородок, — Надеюсь, за это время ты примешь правильное решение, — и оставляет короткое прикосновение губ. Воды он так и не выпил.