Любовь и другие слабости

      Фелиция Синистер. Чистокровная волшебница. Любящая жена и мать. 1952-1995

***

Как выразить словами значение человека в своей жизни? Человека, благодаря которому ты впервые открыл глаза и посмотрел ими на мир. Человека, который научил тебя делать первые шаги, говорить, читать и писать. Человека, который всегда защищал тебя, как мог. Мама… Моя мама была хорошей. Насколько могла. Насколько умела. Моё детство было терпимым лишь благодаря ей. Хотя она, как и все её знакомые, выросла в семье чистокровных аристократов, ей не были присущи их качества. Такие, как мания чистой крови, высокомерие и презрение к низшим классам. Хотя мама очень зависела от отца, а потом и от мужа, она не стала чёрствой, как они. Я всегда удивлялась её способности видеть во всём светлую сторону. Мы редко общались по душам, однако именно благодаря матери я стала такой, какая есть. Я не знала о её прошлом практически ничего, кроме истории нашей семьи. Меня это никогда не интересовало. Наверное, так всегда. Пока человек рядом, ты не задумываешься о том, что хочешь узнать о нём больше. Кажется, что впереди вечность, а спросить можно в любой момент. Но я больше ни о чём не смогу её спросить. Последним её желанием было, чтобы я прочитала ещё один маггловский роман. Всего-то… Бросив взгляд на книгу, я грустно усмехнулась. Мне хотелось исполнить желание мамы, но я не была к этому готова. Сколько времени прошло? Сколько я уже сижу в своей комнате и пялюсь в стену? Похороны должны были состояться на третий день после смерти. Естественно, после произошедшего я не вернулась в школу. Отец забрал меня домой. Кажется, это было вчера. Сложно сказать, потому что я не сомкнула глаз ни на секунду с момента, как узнала, что маме плохо. А когда… её не стало… Я не помню, что было потом. Помню только, как кричала, пока отец тащил меня из палаты. Остекленевшие глаза мамы провожали меня до самого выхода. А когда мы прибыли в поместье, я уже молчала. Не плакала, не кричала. Просто молчала. В голове было абсолютно пусто. И одновременно с этим в ней творился дикий хаос. В голове отрывками всплывали моменты вчерашнего дня и ночи. Отец крепко сжимает моё плечо, чтобы я поскорее успокоилась. А потом Мэрси с грустными, полными сочувствия глазами, провожает меня в комнату. А потом… я просто села на кровать и, кажется, не двигалась всё это время. Я не знала, что мне испытывать. Внутри было так устрашающе пусто… Несколько раз за день приходила Мэрси, чтобы узнать, не хочу ли я есть. Это был её жест поддержки. И я была ей искренне благодарна, хотя и не могла сказать об этом. Отец даже не появился. И всё это время я думала лишь о том, что не успела сказать маме, как я люблю её. И что больше никогда не смогу этого сказать. Попросить прощения и даже просто поговорить с ней… Книга лежала рядом со мной. Я достала её сразу же, как вошла в комнату, ещё вчера. Но у меня не хватало духу открыть её. Почему-то это казалось сложнее, чем всё остальное на свете. Будто пока книга закрыта, мама где-то рядом. Вот-вот войдёт в спальню и предложит выпить чаю. Я снова печально улыбнулась и провела пальцами по твёрдой обложке. Какая глупая иллюзия. Ведь я знаю, что моя мама уже не вернётся. Но что я за дочь такая? Почему не могу проронить ни слезинки? Ещё вчера я рыдала и кричала, как ненормальная, а что теперь? Почти сутки сижу на одном месте с пустым взглядом… Вдруг где-то внутри заполыхала злость. Сначала на себя. Потом на отца, которому явно было глубоко плевать на маму, а тем более на меня. А потом даже на мать, которая бросила меня, оставив лишь несчастную книжку. И не одну… Мой взгляд резко переметнулся на книжную полку в углу. Одни романы. В них главные герои тоже иногда теряют своих близких, но находят силы жить дальше. Находят любовь, которая залечивает раны. Бред. Сказки. Поднявшись с кровати, я почувствовала, как немеют конечности. Неудивительно, ведь я около суток не двигалась с места. Я подошла к своему книжном шкафу и остановилась, разглядывая знакомые обложки. В голове всплыло воспоминание, как мы с мамой сидели в гостиной и читали часами напролёт, забыв обо всём вокруг. Похоже на ещё одну сказку… «Почему всё так только в книгах?» Где-то внутри снова кольнуло, а потом меня накрыло новой волной злости. Рывком схватив одну из книг с полки, я кинула её на пол. Звук глухого удара заставил меня вздрогнуть. Следом полетела вторая книжка. Она раскрылась, когда падала, и многие страницы наверняка помялись. «Почему после тебя остались лишь эти бумажки?» Я продолжала злиться. То ли на маму, то ли на себя, то ли вообще на всё вокруг… В порыве гнева я разорвала одну из маминых книг. А потом ещё одну… Успокоилась я лишь тогда, когда под рукой не оказалось ничего. Шкаф опустел. А на полу образовалась гора мятой изорванной бумаги. Рваные страницы валялись по всей комнате. И лишь в тот момент до меня дошло, что злость не поможет. Порви я хоть все книги в доме, это не вернёт маму. Ничто не вернёт. Обессиленно опустившись на пол, я закрыла лицо руками. И что теперь? В дверь постучали. Я положила голову на колени и закрыла лицо руками. Не хочу никого видеть. — Не сейчас, Мэрси — сказала я, в надежде, что эльфийка оставит меня в покое. Но этого не случилось. Я услышала звук открывшейся двери, и мне пришлось поднять глаза. Однако в дверях стояла совсем не Мэрси. Это был Драко. — Как ты… тут? — спросила я с искренним удивлением. Он сел рядом со мной и осторожно накрыл мою руку своей в знак поддержки. — Разве важно? — ответил парень. Выглядел он спокойным, но в глазах читалась тревога. Я пожала плечами. — Вижу, ты тут порядок наводишь — заметил Малфой, обведя глазами комнату, заполненную рваной бумагой. На меня вдруг накатили эмоции. Будто всё это время я ждала того, кто сможет их со мной разделить. И, Мерлин, как хорошо, что Малфой здесь… — Драко, я… Вместо того, чтобы дать мне закончить, Драко приблизился ко мне и заключил в объятия. Он знал, как сильно мне это было нужно. Казалось, только он… В очередной раз я ощутила прилив эмоций рядом с ним. Будто он хотел вытянуть из меня всё плохое. Дать мне выплеснуть всё, что накопилось. И я заплакала. Сначала тихо, будто боялась, что Драко отпустит меня или кто-то услышит. Однако очень скоро мой едва заметный плач превратился в рыдания. Я думала о том, что больше никогда не увижу свою маму. О том, что не смогу сказать, как я её люблю. Что она больше не посоветует мне новую книгу на зло отцу… Я много о чём думала, и каждая новая мысль в голове оставляла кровавую рану на сердце. Я отдала бы всё, лишь бы не чувствовать этой боли и вернуть маму. Драко молчал. Молчал, пока я задыхалась от слёз. Пока я стонала, как беспомощный щенок, подняв глаза к потолку. А я всё рыдала. И не могла остановиться. Мерлин, сколько нежности и сочувствия скрывается в этом человеке… И никто не знает об этом. Для всех он слизеринский принц, циничный и безжалостный. Но здесь и сейчас он мой спасательный круг, за который я отчаянно цепляюсь. — Держись, ты всё ещё нужна мне — изредка повторял он, поглаживая меня по голове. Драко произносил это тихо, и мне казалось, что он и сам вот-вот заплачет. От этого мне становилось ещё больнее. Я крепче сжала руки на его спине, и в этот момент из меня вырвался новый поток слёз и крик. Однако даже так звенящая тишина внутри никак не уходила. Даже мои вопли не проникали в неё. Я чувствовала страх и боль. И мне казалось, что это не кончится никогда.

***

Около полуночи Ева уснула. Она рыдала больше четырёх часов без перерыва и уснула в слезах. Драко понял это, когда она обмякла в его руках. Он осторожно уложил девушку на подушку и накрыл одеялом, всматриваясь в её опухшее от слёз лицо. Однако даже сейчас она была красивой. Нет, сейчас она была красивее, чем когда-либо. Настоящие эмоции и боль всегда преображают человека. Так Драко увидел истинное лицо Евы. Оно было совсем не таким, каким она его всем показывала. Сейчас перед ним лежала маленькая брошенная девочка, потерявшая маму. И, хотя ей было невыносимо больно, в глубине души Драко был рад, что он сейчас рядом. Возможно, эта радость была эгоистичной с его стороны, и всё же… Впервые в жизни увидев Еву Синистер, Малфой сразу же понял, что она станет самой необычной частью его жизни. Пусть это произошло и не сразу, однако теперь эта девушка — чуть ли не единственный человек, который знает его по-настоящему. Ну, почти. Семья Малфоев состояла из древнего рода чистокровных волшебников, большинство из которых посещали Школу чародейства и волшебства Хогвартс и традиционно были распределены в Слизерин. Как и многие другие потомки благородных английских семей, волшебник Арманд Малфой прибыл в Британию вместе с Вильгельмом Завоевателем в составе вторгшейся нормандской армии. Оказав неизвестные, сомнительные (и почти наверняка магические) услуги королю Вильгельму I, Малфой получил отличный участок земли в Уилтшире, конфискованный у местных землевладельцев, на котором его потомки жили десять столетий подряд. Среди потомков Арманда было много благородных лордов и других влиятельных фигур. Семья Малфоев вскоре завоевала репутацию чистокровных превосходителей и добивалась богатства и власти от окружающих. До принятия Международного статута о секретности волшебства в 1692 году Малфои интегрировались в маггловское общество высшего класса. Они расширили свое и без того большое поместье за счет земель своих соседей-магглов и успешно сколотили маггловскую валюту и активы, став одной из самых богатых семей волшебной Британии. Такое положение, конечно же, возлагало на семейство немалую ответственность. Именно поэтому Драко с самого детства учился волшебству, чтобы не выглядеть бездарностью. Его обучали простейшим заклятиям, полётам на метле, истории магии и ещё много чему, что должен знать хороший наследник. Однако, Люциусу и этого было недостаточно. Он хотел воспитать идеального сына, похожего на самого себя. И потому Малфою-младшему прививали многие аристократические «повадки». Например, ненависть к «грязной» крови. Люциус считал необходимым показать сыну, что на свете существует множество «ошибок», которые нужно презирать. Он не гнушался применять различные наказания и к эльфам, которые всегда считались низкосортной прислугой в доме Малфоев. И всё это на глазах Драко. Мальчик рос в родной семье, не зная, что такое отцовская любовь. Его мать, Нарцисса, всегда была добра к сыну и даже порой защищала его от отцовских наказаний. Однако этого было мало. Драко рос жестоким и бессердечным. Как и хотел того Люциус. Больше всего сын боялся собственного отца. Боялся наказаний, боялся разочаровать его. Впоследствии такой образ жизни сломал Драко. Он не смог завести друзей в школе. В смысле, настоящих друзей. Он издевался над всеми, кто, по мнению его отца, были «недостойны зваться волшебниками». Но даже так, Драко ни разу в жизни не видел одобрения в глазах отца. Не слышал слов поддержки. Но он считал, что это правильно. Что так и должно быть. Что так у всех. Пока не встретил её. В тот день было холодно. Рождество обещало стать морозным во всех смыслах. Новость о том, что придётся ехать к Синистерам, напрягала только сильнее. Малфою не нравились Синистеры. Хотя их семья была практически идентична его родственникам, Драко испытывал неприязнь к этим людям. Особенно к их дочери, Еве. Она с самой первой встречи показалась парню странной и неприветливой. Они ни разу в жизни не разговаривали, даже не замечали друг друга. А когда Ева попала в Когтевран, отец и вовсе запретил ему с ней разговаривать. Но вот они вновь стоят друг перед другом, обмениваясь любезностями. И Драко читает в её лице плохо прикрытое раздражение. «Она и сама не рада быть здесь. Забавно.» Он ухмыляется от этой мысли, но в следующую секунду натыкается на презрительный взгляд отца. Этот взгляд обычно не сулит ничего хорошего… Драко оказался прав, когда вечером отец вошёл в его спальню. Он почти сразу начал кричать на него, и Драко вновь стало страшно. Его отчитывали за простую ухмылку. Так важно было для Люциуса поддерживать идеальную репутацию даже перед «друзьями». Он знал, что будет дальше. И Люциус ударил его. Сначала один раз. А потом ещё несколько. А потом, откуда ни возьмись, возникла она. «Неужели было слишком шумно? Она поэтому пришла?» — Мистер Малфой? — наигранно удивлённо спросила Ева. «Что ты затеваешь, дура? Вали отсюда. Самой же хуже будет.» — Мисс Синистер — констатировал Люциус. — Я… Забыла кое о чём сказать Драко. Ева посмотрела на парня, сидящего на кровати, а затем снова перевела взгляд на Люциуса, который и не собирался уходить. — Зайду позже, пожалуй. — О чём же? — поинтересовался мужчина, явно заподозрив что-то. «Надо же, попался на её удочку.» — Что… — запнулась девушка — Что завтрак у нас в девять часов — уверенно отчеканила она, спустя мгновение. Малфой-старший повёл бровью, но не сдвинулся с места. «Неужели она ищет предлог, чтобы спровадить отца? Получается так себе…» — Спасибо, мисс Синистер — ответил он так, будто ждал, чтобы Ева ушла. Она едва заметно кивнула в ответ. Её план провалился. Драко успел заметить разочарование на лице девушки, и спустя пару мгновений она уже собиралась выйти под пристальным взглядом Люциуса. Драко даже разочаровался на секунду, однако девушка вдруг развернулась и снова обратилась к отцу. — Кстати, я видела вашу сову из окна с письмом в клюве — сказала она внезапно — Полагаю, она направлялась в вашу комнату. И это сработало. — Благодарю — выдавил Люциус с едва различимой тревогой в голосе — Потрясающая наблюдательность — так же подозрительно бросил он напоследок Еве, а затем удалился. Синистер смотрела ему вслед, а когда он скрылся за углом, облегчённо выдохнула. Она посмотрела на Драко, который всё также молча сидел на кровати, а затем, будто не подобрав слов, спешно вышла из спальни. Малфой услышал, как захлопнулась дверь её комнаты. «И что это, нахер, только что было?» — подумал парень. Ему было неожиданно видеть Еву Синистер в роли защитницы. В первую секунду после того, как он подумал об этом, его это дико взбесило. Мол, неужели она думает, что ему нужна помощь?! Однако спустя мгновение его гнев сменился благодарностью. Всё же, если бы не она, отец бы снова его избил. Драко так и сидел, думая о Еве, пока она не пришла вновь. Странно, но как только он услышал стук в дверь, то понял, что это она. Или он просто ждал её? Драко подскочил, будто боялся, что она может уйти. Когда парень открыл дверь, Ева стояла, задумавшись, на пороге и не входила. А потом, словно очнувшись, сильно удивилась. Драко усмехнулся про себя. «Странная она.» Малфоя поразило то, что кто-то, кроме матери, заступился за него. Несмотря на то, что было между ними в прошлом. Несмотря на то, что они друг другу никто. Ещё его поразило то, как Ева разговаривала с ним. В её тоне и лице не было ни капли жалости. Только понимание и сочувствие. Ведь она пережила тоже самое. Было невероятно вдруг встретить человека, который может тебя понять. Посреди хаоса Драко увидел яркую звезду и пошёл за ней. За её светом. Тот вечер стал для них обоих началом чего-то большего, чем обычное общение. Уже на следующий день Драко было не так мерзко находиться среди всех тех людей, которые назывались семьёй и друзьями. Когда ему становилось неуютно, он просто смотрел на Еву. И это вошло в привычку. Он стал смотреть на неё каждый день. Особенно после того, что случилось в поместье. Сначала Драко просто высматривал на её лице любые эмоции, которые смог бы понять. Он искренне хотел помочь ей пережить увиденное, да и сам нуждался в помощи. Ведь они были вдвоём против всего мира. Против несправедливости. Против смерти. Малфой начал меняться. И пусть никто вокруг этого не видел — главное, что они с Евой знали это. Ему нравилось наблюдать за тем, как эта девушка смеётся, радуется мелочам и взрослеет. И пусть они редко общались, Драко было достаточно того, что он имел. Он часто вспоминал то, как всё начиналось — её первую улыбку, игру в снежки, поход в кафе… Ведь тогда они двое смогли отыскать крупицу радости посреди Ада. Мысли о Еве каждый раз заставляли Драко улыбаться. Он знал, что не может быть рядом с ней. По крайней мере, пока что. Их встречи и разговоры были тайными, но Малфой очень скоро понял, что ему этого недостаточно. Он не знал, как подойти к ней. Как сблизиться ещё больше. Ведь им нельзя было разговаривать в школе. Будь этому причиной лишь отец Драко, его бы это не остановило. Но Ева общалась с Уизли. Они уж точно не примут её дружбу с Драко… Шли месяцы, а Малфой продолжал смотреть на Еву. Он никак не мог объяснить своё желание стать ближе к ней. Не мог сказать, почему ему становится спокойнее при одном взгляде на эту девушку. Он знал лишь то, что хочет стать ещё ближе к ней. Ближе всех. Но разделяет ли она эти чувства? Ответ пришёл к Драко во время каникул. Отец Евы в очередной раз избил её, причём ещё как… Она пришла к Малфою среди ночи с окровавленными губами, ссадинами и ранами по всему телу. Драко сразу понял, что произошло. Но, как обычно, слова были излишни. Он видел её лицо. Он знал, что она ощущала. И нашёл способ показать ей. Тогда они впервые поцеловались. Драко было больно видеть Еву в подобном состоянии, но ему безумно нравилось ощущать вкус её губ, вкус её крови… Он и не думал продолжать, но Ева захотела большего. Ярость смешалась с животным желанием, и они уже не смогли остановиться. Драко никогда не поднимал эту тему после той ночи. Да и Ева, видимо, не горела желанием её обсуждать. Малфой не знал, что ему делать дальше, ведь они по-прежнему не общались в стенах школы. Поэтому он был несказанно рад, когда получил записку. Тот вечер у озера показался ему очень романтичным. Идеальным для признания. Но, в очередной раз, не сложилось… Ева начала извиняться перед ним за всё, что тогда случилось, а Драко, как хороший друг, поддержал её. Друг. Неужели так будет всегда? «Не извиняйся. Знаешь, мы с тобой действительно очень похожи, Синистер. Разница лишь в том, что ты слишком много сожалеешь. Поверь, без этого чувства куда проще жить.» — сказал он ей в тот вечер. Вместо того, чтобы сказать правду. И вот, она снова разбита. Прошли только сутки с момента смерти её матери, и ей сейчас невыносимо больно. Но ведь боль — и есть то, что их всегда сближало.

***

Когда я проснулась, солнце уже зашло. Дико болела голова, а в горле пересохло. Первое, что я поняла, когда открыла глаза — Драко здесь. Он действительно рядом, и был здесь, похоже, всё это время. Вчера всё было похоже на сон. Я просто рыдала и истерила, не в силах принять происходящее и воспринимать реальность. Но вот она — Малфой здесь. Сидит рядом, листая мятую книгу. — Сколько времени? — хрипло поинтересовалась я, поднимаясь на спинку кровати. — Почти шесть — констатировал Драко, взглянув на наручные часы. Он отложил книгу и осмотрел меня, а затем протянул стакан воды, стоявший на тумбочке. — Ты был здесь всё это время? — спросила я, когда допила всю воду. — Тебе это было нужно. Верно. Мне это было очень нужно. И он снова оказался рядом. — Спасибо — почти шёпотом сказала я. — Ты так долго спала. Наверное, есть хочешь? — Не хочу. Совсем — отрешённо ответила я. Есть и правда не хотелось — голова была забита совсем другим. — Так не пойдёт — покачала головой, заключил Драко — Но у меня есть идея. Одевайся, я зайду через полчаса. Ничего не объясняя, Малфой поднялся с места и вышел из комнаты. В его стиле. Мне не хотелось никуда идти. Даже встать с кровати оказалось испытанием. Но я знала, что Драко желает мне только лучшего, и мне не хотелось расстраивать его после того, что он для меня сделал. Наспех приняв душ, я расчесала спутанные волосы и надела первое, что попалось под руку. Драко постучался спустя несколько минут. — Заходи, я готова. — Выглядишь гораздо лучше — улыбнувшись уголками губ, заметил парень. Я усмехнулась про себя, сравнивая его с собой. Он-то, как всегда, выглядел безупречно. — Куда мы идём? — поинтересовалась я. — Увидишь — туманно ответил Драко. Мы переместились через камин и оказались в самом центре Лондона. Малфой уверенно пошёл куда-то, а я вяло тащилась за ним. Не могу сказать, что мне не было интересно, куда мы идём, но настроения не было абсолютно. Больше всего мне хотелось снова закутаться в одеяло и просидеть так целую вечность. Однако Драко, похоже, хотел вытащить меня из этого состояния любым способом. И я действительно удивилась, когда мы прошли по знакомой дороге и оказались у кирпичной стены со странным плакатом. Я сразу же поняла, куда он привёл меня. — Зачем мы здесь? — поинтересовалась я с некой злобой в голосе. Он же знает, что сюда меня водила мама. — Ну, во-первых, чтобы поесть — начал Драко с наглой ухмылкой, но через секунду стал серьёзен — А если совсем честно, то я хотел показать тебе, что твоя мама всегда будет рядом с тобой, потому что у тебя есть воспоминания, связанные с ней. Светлые и прекрасные. После этих слов Малфой замолчал, продолжая смотреть на меня с теплом. А я не решалась сделать шаг. Он был прав, и я понимала это. Злость ушла, сменившись светлой грустью. — Что-ж, надеюсь, ты помнишь пароль — наконец решившись, сказала я. — Сладости без гадостей — уверенно произнёс Драко, сделав движение палочкой. Стена открылась, и спустя несколько минут мы оказались в моём любимом ресторанчике. Внутри была настоящая сказка — с потолка медленно спускались лепестки цветов, пахло свежей выпечкой и пыльцой, а под ногами росла свежая зелёная трава. Я снова засмотрелась на всю эту красоту, будто видела впервые. К нам подошёл мистер Адамсон и проводил к столу. Кажется, он запомнил даже Драко. Когда мы уселись, я снова почувствовала себя ужасно, потому что никогда больше не приду сюда с мамой. Драко уловил грусть в моём взгляде и взял меня за руку, заставив поднять глаза. — Она всегда будет рядом с тобой — тихо проговорил он, мягко улыбаясь мне. Мы выпили чудесного кофе, а потом Малфой заставил меня поесть. Лишь когда я начала есть, то осознала, насколько была голодна. И в очередной раз поблагодарила Драко за заботу. — Завтра похороны — сказала я, не задумываясь, пока смотрела в окно. — Знаю — ответил Драко — Не переживай, я буду рядом. Ведь потому я и здесь. — Как ты узнал? — поинтересовалась я, вспомнив, как парень неожиданно появился на пороге нашего дома. — Твой отец сообщил моему, тот моей матери, а она мне. Нетрудно было уговорить родителей приехать вместе с ними. Ну, ты знаешь… — Да уж… Представляю, сколько будет пожирателей смерти среди тех, кто придёт попрощаться. Ненавижу весь этот мир аристократов и… Но с другой стороны, ты здесь. Не думаю, что отец позволил бы тебе покинуть школу, не будь они с моим «приятелями». — И то правда — подтвердил Драко — Может, прогуляемся? — Давай вернёмся — ответила я — Я устала, и мне хочется поскорее лечь. — Хорошо — согласился парень. Когда мы вернулись в поместье, было уже поздно. Оставалось только рассчитывать, что никто не заметил нашего отсутствия. Я предупредила Мэрси перед уходом, так что она должна была нас прикрыть. Мы с Драко тихо прошли к своим спальням. — Спасибо тебе ещё раз за сегодня — сказала я, когда мы стояли в коридоре — И за вчера… Если бы не ты… — Брось, Ева — прервал меня Драко — Ты меня знаешь. Я не могу тебя оставить. — Тогда… до завтра? — неуверенно попрощалась я. Где-то внутри мне не хотелось оставаться одной. — Да, увидимся — ответил Малфой, взявшись за ручку двери — Постарайся выспаться. Он уже открыл дверь своей спальни, когда я, неожиданно для самой себя, схватила его за рукав пиджака. — Драко, ты не мог бы… — неуверенно сказала я — Посидеть со мной ещё немного? Парень повернулся ко мне и мягко улыбнулся. — Конечно. Мы вошли в спальню, и я зажгла свет. Внутри было холодно и пусто. Наверное, мне так показалось из-за своего настроения. А ещё я заметила, что в комнате убрано — все рваные книги стоят на местах. — Я подумал, что они тебе ещё пригодятся — сказал Драко, проследив за моим взглядом на книжный шкаф. — Да… Не знаю, зачем я порвала их. — Ты злилась. Это нормально. Шумно выдохнув, я села на кровать. Чувствовалась усталость, и я хотела скорее лечь. Драко сел рядом. Какое-то время мы молчали. Каждый думал о своём. Я проворачивала в голове события дня и вспоминала, как мама впервые привела меня в тот ресторанчик ещё ребёнком. Как я была счастлива тогда, окунаясь в эту сказку. Спустя какое-то время Драко поднялся с места и молча подошёл ко мне. Он снова осмотрел меня, а затем присел на колено и стал стягивать с меня обувь. Он заботился обо мне, как о маленькой девочке. И я была благодарна ему за это. Потом парень накрыл меня одеялом и снова присел рядом. Он долго смотрел мне в глаза, будто пытаясь читать мои мысли. А я молчала и тоже смотрела на него. Мне не хотелось, чтобы он видел меня такой разбитой, но, одновременно с этим, лишь он мог меня поддержать. Внезапно Драко приблизился к моему лицу и коснулся моих губ своими. Не сразу поняв, что происходит, я оттолкнула его. — Ты что делаешь?! Малфой непонимающе посмотрел на меня. Я прочитала в его взгляде разочарование. — Почему я не могу поцеловать тебя? «Что это с ним?» — Что? — переспросила я — Драко, я не хочу. Мне плохо. «Что происходит? Почему вдруг всё снова рушится?» — В прошлый раз, когда тебе было плохо, ты пришла ко мне. И… ты же хотела, чтобы я остался. Очевидно, он говорил про тот день, когда меня избил отец, и я пришла к нему в спальню… «Что он себе надумал?» — Чёрт возьми, Драко… Это было ошибкой. Неужели ты и сам не понял этого? Я смотрела на Драко с непониманием и грустью, а он выглядел подавленным. — Нет, Ева — приглушённо ответил он — Не понял. Почему ты говоришь, что это ошибка? Ты ведь хотела этого. И я хотел. — Я не хотела! — громко возразила я — В смысле… — я осеклась, но продолжила — Мне было больно! Я хотела забыться, понимаешь? Твою мать, я думала, ты поймёшь! — Пойму что?! — вдруг, сорвавшись на крик, прервал меня Драко — Что ты можешь просто прийти и трахнуть меня, когда тебе вздумается? Я вдруг замерла. Что он такое несёт? — Не говори так… — Я люблю тебя. В моей голове вдруг всё рухнуло. Сердце на миг остановилось. Что он сказал? Нет, не сказал. Нет, сказал. Мерлин, что происходит? Почему он вдруг говорит такое? Драко, очнись! Но потом в моей голове стали проноситься моменты из прошлого. Наше общение началось с потрясения. Мы всегда были друг для друга спасательными кругами. А ещё тот секс… Боже, какой я была глупой! Конечно, Драко думает, что любит меня. Как же иначе? Он ещё многого не понимает и вряд-ли знает о том, что происходит с теми, кто пережил одно и тоже. — Нет. Не любишь — уже более сдержанным тоном сказала я. — Откуда ты знаешь? — взорвался парень — Думаешь, что так хорошо знаешь меня? — Поверь мне, Драко… Ты пытаешься заглушить свою боль, как и я. Нас объединила травма прошлого, и теперь тебе кажется, что я единственная, кто может тебя понять. Но это не так… Да, мы сблизились, но пойми, что это не одно и тоже! — Ты не знаешь, о чём говоришь — с грустью отозвался Малфой. — Прости, если так. Я не могу ответить на твои чувства. И… думаю, будет лучше, если мы не будем общаться какое-то время… Мерлин, как же больно было говорить это ему. Нестерпимо больно. Учитывая всё, что произошло, он оставался единственным человеком, с которым я могла поделиться своей болью. — Ты жестока — заключил Драко, грустно усмехнувшись. После этих слов он молча вышел из моей спальни. А я ещё долго смотрела на закрытую дверь, пока мои глаза вновь застилали слёзы. «Верно» — думал Драко, стоя у стены в тёмном коридоре между их спальнями: «Ничего не изменилось. Я остался вечным ледником, а она звездой. Обжигающей и далёкой.»