Любовь и другие слабости

— Что же теперь будет с нашими уроками? — Ты уже многого достигла. Не хватает практики, но это исправимо. Уже сейчас ты достойный соперник для многих, поверь. — А как же окклюменция? — Хочешь приходить чаще? Впервые мы разговаривали после близости. Раньше всё заканчивалось молчанием или едкими фразами Барти, а теперь я сидела напротив него, и мы просто общались, будто старые знакомые. — Конечно! Хочу утереть тебе нос своей победой на дуэли. Впервые я увидела его усмешку. Не злую, как это обычно бывало, а искреннюю, почти что улыбку. Он не грубил мне, не пытался манипулировать, не запугивал… — Твоё стремление к победе радует меня, как преподавателя, но я не должен вызывать подозрений. И, раз уж ты… Не собираешься донести, то тебе придётся помочь мне в этом. — Но каким образом? Что я могу сделать? — Просто веди себя так, будто ничего не изменилось. Не старайся искать меня, не броди ночью по школе и всё такое. В общем, не делай ничего странного. — Не выйдет, Барти. У меня миллион вопросов, и я хочу, наконец, получить ответы на них. — Что ж, тогда придётся заткнуть тебя. Всё это время он стоял, оперевшись на парту, а теперь приблизился, чтобы коротко поцеловать меня в губы. — Интересный у вас способ затыкать людей, профессор. Происходящее было настолько непонятным и новым для меня, что периодически хотелось ущипнуть себя — убедиться, что это не сон. Мало того, что я общаюсь с пожирателем смерти, проникшим в Хогвартс под видом профессора практически на равных, так ещё и помогать ему буду. Скажи мне кто об этом месяц назад, я бы отправила его в лечебницу для душевнобольных. Но теперь это мой мир. На самом деле, я хотела о многом спросить Барти, а ещё больше сказать ему… Но боялась всё испортить. То, что происходит прямо сейчас, может рухнуть в одно мгновение. И тогда мы вернёмся к началу, где я жертва, а Крауч — жестокий манипулятор. Однако такая опасная игра лишь сильнее подогревала мой интерес. — Я отвечу на твои вопросы, но не сейчас. Уже поздно, и тебе пора. Спорить я не стала, тем более, что и сама понимала — если задержусь, Тони пойдёт меня искать. А она ведь знает, куда я пошла. — Когда мы встретимся? — спросила я, направляясь к выходу. — Приходи завтра после ужина в выручай-комнату. Я кивнула в знак того, что обязательно приду, и вышла из класса. Хотелось кричать от количества эмоций внутри. Не понимаю, как только я сдерживаюсь всё это время? Реакция Барти на мою догадку была поистине непредвиденной, но то, что было дальше… Мерлин, какой же он… «Раньше ты говорила, что он тебе противен.» Не могу ответить самой себе, когда всё изменилось. Но итог один: я уже не та, что прежде. Как и Крауч. Он тоже поменялся, и этого нельзя было не заметить. В один момент его будто подменили. Что произошло с ним? Что заставило его так измениться? Он понял, что я больше не представляю угрозы? «Будто раньше представляла.» Но что тогда? Барти следил за мной, контролировал сны, пролезал в мысли… Он знал обо всём. Но ведь в какой-то момент я перестала чувствовать его в своей голове. Перестала бояться. Сложно было найти причину изменений Крауча, ведь я практически не знала его. Если подумать, о его прошлом я знаю лишь из газет и рассказов, а сам он вообще ничего о себе не рассказывал. И всё же… я научилась различать эмоции Барти по малейшим жестам и изменениям в лице. Он всячески старался скрывать их, но я приловчилась. Например, когда он раздражён, у него дёргается верхняя губа. Когда зол — машинально сжимает челюсть и щурится. Когда возбуждён… В общем, понять его чувства в отношении себя было гораздо труднее, и мне это никак не удавалось. Хотя как можно понять другого, если даже в себе разобраться не можешь? Как мне самой описать чувства, которые я испытываю к Барти? Меня тянет к нему. Постоянно. Когда он рядом, мне не хочется бежать, наоборот — хочется остаться навсегда. Он чертовски возбуждает меня, а близость с ним вызывает внутри ураган. Я вечно думаю о нём, ищу встречи… Описание похоже на какую-то нездоровую привязанность. «Может, так и есть? И на самом деле ничего не изменилось? Просто ты приняла роль жертвы и подчинилась манипулятору?» Я не чувствую себя подавленной, мне не хочется уйти. Барти больше не обижает меня, не грубит, не делает больно. Розовые очки? Затишье перед бурей? Кто знает… Плевать. Нам обоим хорошо друг с другом — зачем что-то менять? И не важно, как это называется. В тот вечер я долго прождала Тони у лестницы, ведущей к гостиной. Нам нужно было вернуться вместе, чтобы не вызывать подозрений. Мне хотелось поскорее завалиться в кровать и проспать до самого утра. Этот вечер был великолепным, но я всё же устала. Благодаря Барти, в голове не было никаких неприятных мыслей. Несмотря на всё это, я не могла справиться с внутренним беспокойством. Хотя это больше было похоже на предчувствие. Плохое предчувствие. Когда Тони, наконец, появилась, выглядела она очень подавленной. Девушка даже не поднимала на меня взгляда. Неужели что-то произошло? — Что-то ты долго — констатировала я. Не знаю, на что я надеялась. Она не стала бы рассказывать мне, что случилось. Мы больше не подруги. В ответ на мои слова, Тони подняла глаза. И мне стало не по себе. Она смотрела на меня с презрением. По телу прошла мелкая дрожь, а в голове возник образ близнецов. В одном из моих кошмаров они смотрели на меня точно так же. Хотела бы я узнать, что стало причиной такого взгляда, но Тони не дала мне и шанса. Она просто прошла мимо меня, не сказав ни слова. А я ещё несколько секунд стояла в ступоре и не могла справиться с тревогой. Вернувшись в спальню, я с подозрением осматривала Тони, наблюдая за каждым её шагом.Однако та молчала и даже не смотрела на меня. Переоделась и легла спать, оставляя меня наедине с беспокойством. Которое, конечно же, усилилось. Я промучалась всю ночь, сама не понимая, почему. И только под утро тревога немного отпустила меня, и я смогла ненадолго уснуть. Оказавшись посреди лесной поляны, я не сразу поняла, что происходит. На мне было лёгкое белое платье, развевающееся на приятном летнем ветру. В руках — корзина ромашек. Я улыбаюсь и кладу в неё ещё один цветок, а затем слышу хруст травы сзади. Кто-то подходит и нежно обнимает меня со спины. В нос ударяет отчётливый запах крепкого кофе, смешанного с сырой землёй. Я прикрываю глаза и вдыхаю его полной грудью. На душе спокойно и светло. Барти кладёт голову на моё плечо, и мы стоим посреди цветов, упиваясь солнечным светом и друг другом. Внезапно начинается лёгкий дождь. Мужчина подхватывает меня на руки и начинает кружиться, а я искренне смеюсь. Волосы липнут к лицу Барти, и капли дождя скатываются с него ручьём. Он невероятно красив, когда улыбается мне. Я держусь за него, обнимая за шею, а он продолжает кружить меня. Потом останавливается, чтобы подарить мне нежный поцелуй. Наши губы дрожат от холода, но мы продолжаем целоваться. И в этот момент внутри всё замирает, а я понимаю — вот оно. Я счастлива. Смотря в небо, закрываю глаза, чтобы отчётливее ощутить всю прелесть момента. — Надеюсь, ты счастлива. Моя принцесса. Резко открываю глаза, вскакиваю с постели и понимаю, что это был сон. Холодный пот прошибает всё тело. В голове всё ещё звучит голос Джорджа: «Надеюсь, ты счастлива.» Он говорит это вновь и вновь, будто упрекая меня в собственном счастье. Мол, как ты можешь быть счастливой после того, как сломала меня? Настоящий Джордж никогда не сказал бы мне такого, однако в моей голове он принял именно такой облик. Хоть я и не знала, как он воспримет мои слова о расставании, почему-то мне казалось, что он не будет злиться и таить обиду. Однако, несмотря на это, образ в моей голове был прав. Как я могу позволить себе быть счастливой после всего, что произошло? «Тебе ещё далеко до счастья, поверь.» И то верно. Мой сон был утопией. Прекрасным идеальным миром, в котором я имела право на счастье. На деле же всё, что сейчас происходит — мимолётно. Я не знаю, что будет завтра. Барти действительно может исчезнуть в любой момент. Его могут поймать и отправить в Азкабан. Об этом мне не хотелось даже думать. Поэтому я должна быть осторожна, как он и просил. Возможно, я смогу ещё чем-то помочь Барти, если он расскажет мне, зачем он в Хогвартсе. Однако пока что я должна была разобраться со своими проблемами. Во-первых, и это главное, сказать обо всём Джорджу. Вернее, соврать ему. Не знаю… Сказать, что остыла. А во-вторых, я обязана разобраться с Себастьяном. При одной только мысли о нём меня выворачивает наизнанку. Ведь каким надо быть лживым ублюдком, чтобы не дать даже повода для подозрений! Он заслуживает наказания, но я не знаю, как с ним поступить. Возможно, стоит посоветоваться с человеком, который уж точно знает толк в наказаниях. Однако до вечера было полно времени. А значит, пора поговорить с Джорджем. Я готова к этому. Готова сказать ему обо всём. Нам обоим это нужно. Думаю, он всё ещё обижен на меня за то, что я не пришла на свидание. Да, я ведь до сих пор не извинилась перед ним. Джордж, конечно, очень хороший, но даже ему не чуждо такое чувство, как обида. Вряд-ли он уже забыл обо всём и ждёт меня у входа в гостиную. Нужно было назначить встречу, но как это сделать? Послать записку? Нет, тогда он решит, что я не могу смотреть ему в глаза. Хотя в каком-то смысле это так, но всё равно нужно придумать что-то другое. Встретиться с ним лично? Тоже нет, ведь он избегает меня. Оставалось только передать сообщение Джорджу через Фреда и попросить его о встрече. Решено. Так будет лучше всего. Одеваясь, я мысленно готовилась к разговору с парнем. Он, наверное, будет в шоке. Но я должна это сделать. Должна была, конечно, намного раньше, но почему-то только теперь я была готова поговорить с Джорджем. Возможно, последняя встреча с Краучем повлияла на это. «Мерлин, ты отвратительна. Держалась за Джорджа, как за запасной вариант? А теперь, когда впервые в жизни Барти не хочет тебя убить, решила наврать единственному, кто тебя по-настоящему любит, и бросить?» Да, это так. Может, я сошла с ума, но я не испытываю чувства вины. Подняв глаза на зеркало, я посмотрела на себя как-то иначе. Впервые за последние месяцы я выглядела по-другому. Будто пришла в норму. Возможно, причиной тому, опять же, стал Барти. Он открыл мне глаза на себя настоящую, помог расставить жизненные приоритеты и научил самому главному — никто, кроме меня самой, меня не защитит. И теперь я действительно чувствую себя лучше. Кошмары практически прекратились, а бардак в голове постепенно уходит. Спускаясь по лестнице, я проговаривала в голове слова, которые планировала сказать Джорджу. Я не хотела ранить его, несмотря ни на что, поэтому думала, как смягчить своё признание. Что мне ему сказать? Что я остыла? Что разлюбила его? Как глупо. Стыдно было признаться самой себе, но я никогда не любила Джорджа по-настоящему, как парня. Наша дружба была прекрасной, но мы оба всё испортили. «Неправда. Джордж не виновен в своих чувствах. Любовь — не преступление.» Шумно выдохнув, я распахнула дверь гостиной. И увидела перед собой Джорджа. Раскрыв рот от изумления, я застыла на месте, не в силах пошевелиться. Я была очень удивлена тем, что увидела его здесь. Все слова резко улетучились из головы. Но ещё больше меня поразил взгляд парня. Он смотрел на меня… С болью. — Привет — поздоровалась я — Как ты тут… — Это правда? — дрожащим голосом спросил Джордж. Было видно, что он еле сдерживается, чтобы не впасть в истерику. Но о чём он говорит? Неужели… — Просто скажи мне, это правда? — переспросил парень — Тони рассказала мне, но я не верю. Я просто… Не могу поверить. Знаю, что вы поссорились. Может, она хотела отомстить, но… Ева, умоляю, скажи мне, что она соврала. Я всё поняла. Прошлой ночью мне не послышалось — Тони видела нас с Барти. Но как она могла? Зачем она рассказала Джорджу? Теперь я злилась на Тони. Очень сильно злилась. Но сейчас была проблема поважнее — Джордж, который ждал от меня ответа. Но я не решалась сказать ни слова. Ведь он знает правду. Правду, которую я так старательно пыталась скрыть от него, чтобы не причинять боль. Но теперь всё бессмысленно. Я смотрела на Джорджа, прямо в его глаза, и видела в них, как он исчезает из моей жизни навсегда. Теперь у меня нет шанса исправить что-либо. Он меня не простит. — Не молчи, Синистер, я прошу тебя. Скажи хоть слово! — последние слова Джордж произнёс, сорвавшись на крик. Ему было больно. Впервые в жизни я видела его таким — он дрожал, а на глаза навернулись слёзы. И всё из-за меня. Сердце кольнуло от сожаления. — Я… Мы… Мы можем поговорить позже, пожалуйста? — наконец сказала я. Мне нужно было успокоиться, чтобы нормально поговорить с Джорджем. Как и ему, кстати. — Нет, Ева, мы поговорим сейчас — настойчиво ответил парень — Больше ты не сбежишь. Джордж злился. Но ещё больше он был расстроен, разочарован и подавлен. Мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Мы шли в полном молчании. Я не решалась поднять глаза на парня. Он привёл меня во внутренний двор, и мы сели на каменную скамью. Именно здесь он признался мне в чувствах. Иронично, что здесь всё и закончится. Джордж смотрел на меня, ожидая ответов на свои вопросы. — Джордж, я… Не знаю, с чего начать. Я так виновата перед тобой. Знаю, что просить прощения бесполезно, но… Прости меня. — Так это правда? — обречённо спросил он. — Да — умирая от чувства вины, ответила я. Джордж шумно выдохнул и поднял взгляд в небо. Видимо, пытался сдержать слёзы. Я не осуждала его за это. Сложно даже представить, что он испытывал. — Может, ты хотя бы попытаешься оправдаться? — Не думаю, что стоит, но… Мне действительно жаль, что всё произошло именно так. Хочу, чтобы ты знал это. Я всегда любила тебя, как друга, и мне сейчас тоже больно. Больно видеть тебя таким и осознавать, что я в этом виновата. Но я не могу смягчить твою боль, потому что сделаю лишь хуже. — Я хочу знать правду, Ева. Мне плевать, будет ли мне хуже. Вряд-ли может быть. Так что говори. Шумно выдохнув, я решилась поднять глаза на Джорджа. — С самого начала я знала, что наши отношения были плохой идеей. Но я видела, как ты относишься ко мне, и не хотела делать тебе больно. И сейчас не хочу. Мне казалось, я смогу полюбить тебя так, как любят в романах, которые я читала. Но этого не случилось. Мне очень жаль… — Если бы ты просто сказала, что не любишь меня, мне было бы куда проще, поверь. — Джордж, я не хотела ничего плохого. Я действительно хотела любить тебя. Однако я не могу приказывать своим чувствам. А потом… Я просто не знала, как рассказать тебе обо всём, чтобы не ранить. — И поэтому решила изменить мне? Кто он вообще такой? Кто это был? Лучше тебе не знать. Это был Крауч. Убийца собственного отца. Пожиратель смерти. Профессор Грюм. Это всегда был он. — Прости, но я не могу сказать этого. — Так я и думал — на выдохе произнёс Джордж — Но скажи: ты любишь его? Я молчала. Джордж задал вопрос, который по какой-то причине не возникал в моей голове ранее. Странно, ведь всё шло именно к этому. Однако ответить на него сейчас я не решалась даже самой себе. Люблю ли я его? В какой момент всё изменилось настолько, что я думаю об этом? — Ответь, Ева. Это простой вопрос — настаивал Джордж. — Я не знаю. Но с ним всё по-другому — ответила я. — Понятно — заключил Джордж — Видимо, ты действительно не разобралась в себе. Но с нашей первой встречи ты очень сильно изменилась, Синистер. Не знаю, хорошо это, или плохо, но меня пугает то, что происходит с тобой сейчас. Ты и раньше не делилась подробностями своей жизни, прошлого и того, что тебя беспокоило. Но теперь ты словно дверь с кучей замков, ключи от которых покоятся на дне самых глубоких озёр. Ева, которую я когда-то знал, никогда не стала бы играть с чувствами других людей или обижать друзей. Та Ева была доброй и смешной, честной и открытой. И она бы никогда не поступила так, как поступаешь ты. Я не знаю, что с тобой случилось, но прошу: верни мне её. Верни мою Еву. Джордж говорил всё это абсолютно серьёзно, и сейчас, как никогда, я понимала это. — Той Евы больше нет. Но я не жалею об этом — с этими словами я поднялась с места — Ещё раз прости. Я тебя больше не потревожу. Постараюсь держаться подальше — последние слова прозвучали слишком холодно, но я заставила себя уйти оттуда. На глаза наворачивались слёзы, но несмотря на это, мне стало легче. Ведь теперь Джордж знает правду. И пускай это убивает его сейчас, это лучше, чем если бы он и дальше мучался в неведении. Однако если бы я с самого начала могла принять свои настоящие чувства, мне бы не пришлось причинять боль людям вокруг себя. Внутри была смесь из чувства вины и злобы. Тони. Только попадись мне… — Да я не знаю, что это было! — голос Мелиссы рывком вернул меня на землю. Девушка шла в класс в компании однокурсниц и… Тони. Как только я увидела бывшую подругу, внутри что-то щёлкнуло. — Эй! — окликнула я девушку. Та обернулась и посмотрела на меня так же, как смотрела вчера. И это разозлило меня ещё сильнее. Уверенным и быстрым шагом я подошла к Тони. Пару секунд смеряла её полным ярости взглядом, пока она ждала от меня каких-то слов. Вместо этого я ударила её по щеке. В этот удар я вложила всю свою боль, обиду и злость. Тони пошатнулась и прижала ладонь к лицу, скрывая след от пощёчины. — Какого хрена?! — возмутилась она. — Это ты меня спрашиваешь? — взорвалась я — Что ты наговорила Джорджу? Кто вообще просил тебя лезть в наши дела?! Как ты только посмела… — Как я посмела? — вскрикнула Тони — Ты вообще слышишь себя? Сколько времени ты врала и изменяла ему? Ты думала, я закрою глаза на это? Скрою от него тот факт, что его любимая девушка — грязная шлюха? Ты ошибалась. Я не стала бы врать своим друзьям, в отличие от тебя. — Какая же ты… — Не договорив, я кинулась на Тони, желая ударить её снова. В тот момент мне захотелось избить её. Наносить удары, пока она не захлебнётся в собственной крови. Мне впервые в жизни захотелось убить. Однако меня остановили. Кто-то схватил меня сзади под локти мёртвой хваткой, не давая возможности пошевелиться. — Ну-ка прекратили! — услышала я за спиной голос «профессора Грюма» — Всё живо по классам! А ты, Синистер, успокойся и иди за мной. — Профессор, она… — начала Мелисса, намереваясь, судя по всему, рассказать профессору о произошедшем. — Заткнись и иди в класс — рявкнул в ответ учитель. Все студенты незамедлительно начали расходиться. «Грюма» все боялись, поэтому никто не захотел слышать его ругань вновь. В один момент коридор опустел. И тогда Крауч отпустил меня. Я развернулась к нему лицом, выравнивая дыхание. Мы вдвоём направились в кабинет З.О.Т.И. — Зачем ты остановил меня? — спросила я, почти сорвавшись на крик, как только за нами закрылась дверь класса. — А нужно было подождать, пока ты убьёшь её? — Откуда… Как ты это понял? Что я хотела убить её. — Не трудно догадаться. Ты просто не видела свои глаза в тот момент. А эта сучка действительно разозлила тебя, да? Казалось, вся эта ситуация веселила Барти. Он выглядел довольным, как никогда. Неужели моё желание убивать так радовало его? — Верно. Она заслужила это — не раздумывая, ответила я. На первый взгляд, Тони не сделала ничего ужасного. Однако меня приводил в ярость факт того, что она всё испоганила. Ведь, если бы она не рассказала Джорджу о том, что увидела, он бы не страдал так сильно. — Если ты так хочешь, я принесу тебе её голову — сказал Крауч абсолютно спокойно, будто такие предложения были чем-то обыденным для него. — Нет, забудь — отмахнулась я — Это моё дело. Тем более, ты не должен подвергать себя опасности. А мне нужно… Спустить пар. Она просто попалась под руку. — Приходи вечером в выручай-комнату. — Да, я помню. Я приду. — Мне придётся сообщить о том, что произошло, Дамблдору. Иначе… Ты сама знаешь. Но я позабочусь о том, чтобы тебя отправили отбывать наказание со мной. — Что-то мне подсказывает, что твоё наказание будет куда изощрённее, чем уборка кабинета или конспекты. В ответ на мои слова, «Грюм» одарил меня интригующим взглядом. Естественно, в тот же вечер я отправилась отбывать наказание за то, что ударила Тони. Филч отвёл меня в кабинет «Грюма», однако Его там не оказалось. — Сиди здесь. Профессор скоро вернётся. И только попробуй сбежать. Филч, как всегда, на позитиве. Я знала, где сейчас Крауч, так что выждала несколько минут после ухода завхоза, а потом выскользнула из класса и направилась в выручай-комнату. Двери открылись прямо передо мной, как только я подошла. Значит, Барти уже ждёт меня. Сейчас мне казалось, будто это место принадлежит только нам двоим. Здесь между нами случилось столько всего… Наверное, это и называется «особенным местом». Как дерево у озера, например, где я часто виделась с Драко. Когда я вошла в выручай-комнату, Барти стоял ко мне спиной. Перед ним возвышался массивный дубовый шкаф, а рядом стоял небольшой стол, на котором лежали странные предметы. Я вошла внутрь, а дверь комнаты закрылась и исчезла. Крауч повернулся ко мне, как только я приблизилась. В его руках была палочка. Теперь я могла рассмотреть предметы получше — это были ножи и пилы разных форм и размеров. Что происходит? Он хочет меня наказать? В последнюю очередь я задумалась о том, что Крауч решил меня убрать. Возможно, я стала слишком опасной для него? Неужели мои действия привлекли слишком много внимания? Барти молчал, и это напрягало. Я смотрела ему в глаза, и он не отводил взгляда, будто испытывая меня на прочность. — Итак, ты здесь — наконец прервал тишину Барти — Я позвал тебя сегодня для того, чтобы ты смогла взглянуть в лицо своим страхам. Его слова с одной стороны подогревали мой интерес, а с другой — начинали пугать. — Сегодня утром ты была готова убить девушку, которую когда-то называла своей подругой. И мне это понравилось, не буду скрывать. Однако в Хогвартсе есть человек, который заслуживает твоего гнева гораздо больше. После этих слов Барти развернулся к шкафу и взмахнул палочкой. Деревянные двери открылись, и прямо к моим ногам вывалился связанный магическими путами Себастьян. Он был без сознания, однако, похоже, Крауч его не трогал — только вырубил. — Себастьян? — изумилась я — Но… Как ты узнал? — У меня свои методы — уклончиво ответил Барти — Но суть одна: Этот человек действительно достоин смерти. Он предал тебя, притворившись тебе другом. Он обманывал тебя много месяцев, пытаясь втереться в доверие. И даже хотел влюбить тебя в себя, чтобы использовать в своих целях. — Мог бы и не озвучивать. Но раз уж начал, то ещё он вступил в сговор с моим отцом. А это для меня хуже всего. — Не стану спорить — ответил Барти, а затем развернулся ко мне и взял за плечи — Ну же, Синистер, скажи мне: ты злишься? Злишься на него? Я обвела Себастьяна взглядом. Сейчас он был таким беззащитным. Однако, как только я увидела его, ярость внутри закипела с новой силой. — О, да — ответила я честно — Ещё как. С утра я думала, как именно буду откручивать ему голову. Спасибо, что избавил меня от необходимости тащить сюда эту тушу. Но что мы будем с ним делать? — Что пожелаешь — ответил Барти, разведя руками — Посмотри, сколько тут всего. И ты можешь пожелать для себя любой другой инструмент. Можешь кидать в него любые заклятия. Делай с ним всё, что пожелаешь. Невероятно. Ещё утром я и подумать не могла, что захочу пытать человека. Но теперь, когда он здесь, передо мной… Я не испытываю жалости. Только злобу. — Но он ведь должен остаться в живых… — с грустью сказала я — Ведь если пропадёт ещё один человек, а тем более дурмстранец, начнётся паника. — Ты права. Меня радует, что даже сейчас, будучи настолько разъярённой, ты способна рационально мыслить, однако не стоит беспокоиться, если ты ненароком убьёшь его. Этот ублюдок заслуживает наказания, и я позабочусь о том, чтобы его тело, в случае чего, никто не нашёл. Как… Заботливо с его стороны. Барти действительно готов пожертвовать собственной безопасностью ради моей мести? Совсем на него не похоже. — Спасибо тебе — искренне поблагодарила я — Но что ты хочешь взамен? Ведь ты явно не по доброте душевной приволок его сюда для меня. — Верно — ухмыльнувшись, ответил Крауч — Взамен я хочу лишь остаться здесь и наблюдать за всем, что произойдёт. — Идёт — согласилась я, не раздумывая. В этот момент Себастьян начал приходить в себя. Очень вовремя. Он поморщился и застонал. Видимо, волшебные путы сдавливали его тело слишком сильно. Я подняла палочку и освободила парня. Он должен чувствовать только ту боль, которую причиню ему я. Когда в голове появилась эта мысль, я невольно подняла уголки рта в дьявольской усмешке. В глазах заиграли огоньки, а я почувствовала, как тьма разливается внутри меня, разом поглощая всё тело. Мне нужна была месть. И я хотела причинить боль этому человеку. Себастьян приподнялся, оперевшись на руки, а затем поднял на меня глаза. Он был слаб и не мог сопротивляться, но это меня не останавливало. — Ева? Что происходит? — спросил он с неприкрытым страхом в голосе. — То, что ты заслужил, ничтожество — ответила я — Неужели ты думал, что сможешь осуществить свой грязный план? Или это был план моего отца? Ха-ха, ну конечно. Ты не настолько умён, чтобы тебе позволяли думать. Твоя жалкая жизнь ничего не стоит. Барти, в это время, скрылся в тени, оперевшись на стенку. Ему приносило удовольствие зрелище, которое он наблюдал. Себастьян, похоже, даже не замечал его. Я подошла к столу с инструментами и положила на него палочку. Обойдусь без магии. Хочу сама всё сделать. — Ева, прошу тебя — начал Себастьян — Всё не так. Я не хотел тебе зла… — Заткнись, животное. Тебе это не поможет — с этими словами я подошла к парню и со всей силы дала ему пощёчину. Тело Себастьяна всё ещё было слабо, и он упал, едва успев подставить ладони. На его щеке остался отпечаток моей руки. Первый удар. Не дожидаясь, пока он поднимется, я схватила его за волосы и оттянула их назад, задирая голову Себастьяна. Я посмотрела ему в глаза, и увидела в них страх. И это разозлило меня только сильнее. — Какое же ты ничтожество — сказала я — Может, ещё описаешься от страха? Хоть раз в жизни будь мужиком и прими своё наказание с достоинством. После этих слов взгляд Себастьяна изменился. Он будто… Разозлился. — Наказание? Ты, сука конченая, собираешься меня пытать! Ты видела себя? Выглядишь, словно в тебя демон вселился! Тебе лечиться надо! Рывком отпустив волосы Себастьяна, я снова дала ему пощёчину. Затем ещё, ещё и ещё. — Слабо — вдруг сказал парень, поднимая на меня глаза. Я стояла прямо над ним, пока он сидел на коленях. Как вдруг он резким движением потянул меня за ноги, повалив на пол. Кажется, силы вернулись к нему. Наконец-то. Я ждала этого момента, чтобы уравнять шансы. Мне не по нраву было просто избивать безвольное тело Себастьяна. Я хотела самолично выбить из него все силы. — Неужели это всё, на что ты способна, жалкая сучка? — произнёс Себастьян, поднимаясь на ноги. Я не успела встать, и он навис надо мной, лишая возможности двигаться, а затем ударил по лицу так, что на щеке осталась ссадина. — Как легко с тобой справиться, мразь. Даже магия не нужна. И почему только ты была такой неподатливой? Ведь могло бы быть всё гораздо проще. Знаешь, по моему плану ты должна была отдаться мне после того, как Александр якобы пытался тебя изнасиловать. Но что-то пошло не так. Появился какой-то псих и избил его. Но теперь… Я всё же получу своё. Я тебя так оттрахаю, чтобы у тебя даже мысли не возникло ударить меня. Хотя нет. Чтобы у тебя сил не было. После этих слов Себастьян начал расстёгивать ширинку. А я вернулась мыслями в ночь, когда произошло то, о чём он мне напомнил. Всё стало очевидно — мой недавний сон был воспоминанием. И Барти спас меня тогда. Но сейчас история повторяется — этот ублюдок действительно хочет изнасиловать меня. Однако Барти ничего не предпринимает. Неужели ему нравится? Нравится то, что делает Себастьян? Нет. Он остановил Александра тогда. Потому… Потому что я была беззащитна. Я была слабой и не знала, как постоять за себя. Вот оно. Воспользовавшись моментом, пока Себастьян возился со своими штанами, я высвободила ногу и ударила его прямо в пах. Он закричал и скрючился от боли, освобождая меня. Ярость поглотила меня полностью. — Что ты там говорил, подонок? Я уселась на Себастьяна сверху и начала бить кулаком по его отвратительно смазливому лицу. Я наносила удар за ударом, пока от его лица не осталось кровавое месиво. Он задыхался в собственной крови и кашлял, теряя сознание. Нет, нет, нет! Ещё слишком рано. Я встала с него, взяла палочку и наложила заживляющее заклинание, а затем снова уселась сверху, прямо на его пах. — Этого ты хотел? Трахнуть меня? Ну так давай сделаем это! Себастьян был в сознании, и он прекрасно слышал меня. Раны на его лице постепенно затягивались, а я в это время начала прыгать на нём со всей силы. Он снова застонал от боли в паху, но я и не думала останавливаться. — Может, отрезать его, чтобы ты не так мучился? Посмотри, сколько боли причиняет тебе этот отросток! — с этими словами я снова прыгнула на его пах сильнее, чем раньше — Хотя теперь он вряд-ли на что-то способен. Я встала с Себастьяна, выравнивая дыхание. На руках осталось много крови, и я размазала её по лицу, убирая волосы. Парень, тем временем, снова скрючился от боли на полу. Я подошла к столу и взяла с него кинжал. Мне хотелось, чтобы этот ублюдок страдал. Чтобы он ощутил боль каждой клеточкой своего тела. Когда я подумала об этом, на столе появились две пары кандалов. Не раздумывая, я приковала Себастьяна к полу так, что его руки и ноги были полностью обездвижены и прикованы к полу. Он не мог сопротивляться, потому как раны на его лице не до конца затянулись. Вот оно. Снова то чувство. Желание убивать. Такое чистое и прекрасное. Я подошла к Себастьяну с кинжалом в руке и снова уселась на него, одним движением разорвав его рубашку. Затем коснулась острием его чистой гладкой кожи в районе шеи. И надавила. Тут же выступила кровь, а я продолжила свою алую линию прямо до живота. Рана была неглубокая, но явно болела. И мне это нравилось. Я будто пребывала в безумии. Наверное, так оно и было. Поддавшись неожиданному порыву, я вонзила кинжал прямо в живот Себастьяна. Он заорал, а я запрокинула голову, испытав какое-то животное удовольствие от содеянного. Хлынула кровь. Я начала медленно вытаскивать лезвие, и это причиняло Себастьяну невыносимую боль. Когда я вытащила кинжал, он был весь в алой жидкости. Мне вдруг захотелось попробовать её на вкус. Я провела языком по поверхности оружия, ощутив приятный металлический вкус во рту. Было в этом всём что-то странно привлекательное. Почему причинять боль вдруг оказалось так приятно? Почему меня возбужал запах крови? Почему истязания приносили мне столько удовольствия? Я сделала ещё несколько неглубоких порезов на руках Себастьяна, который медленно истекал кровью и терял сознание. Его рубашка стала почти полностью красной. Я ещё несколько раз ударила парня по лицу, стянула его запястья так, что они посинели, даже сняла кусок кожи с его груди. Но демоны внутри меня не хотели успокаиваться. Я продолжала всё это ещё около часа, заживляя раны Себастьяна и нанося новые. Когда я закончила, парень был без сознания, но всё ещё жив. Со стороны я, наверное, выглядела как психопатка. Возможно, так и есть. Но я впервые в жизни смогла по-настоящему выплеснуть свою злость и ненависть. В первую очередь, к отцу, который издевался надо мной всю жизнь. И только потом к самому Себастьяну, который, даже будучи в камере для пыток, попытался изнасиловать меня. Но я больше не слабая. Я не дам себя в обиду. — Что скажешь? — вдруг подал голос Барти, когда я в очередной раз слизывала кровь со своих пальцев — Понравилось? — Барти, это потрясающе. Ужасно, но потрясающе. Я будто заново родилась. — Ты позволила своему безумию вырваться на свободу. Именно этого я и добивался. — Теперь я понимаю тебя. — Ты не представляешь, как тяжело сдерживаться, когда я вижу тебя такой. Крауч был возбуждён. Причём сильно. Видимо, ему действительно понравилось то, что я делала. Я была в крови Себастьяна с ног до головы, а в глазах всё ещё горел огонь безумия. — Так не сдерживайся.