Tea & Necromancy/Чай и некромантия

Судя по положению солнца на небе, Драко проснулся поздно. Он услышал пружинистый отзвук защитного купола — на него приземлилась маленькая птичка. Она запрыгала по невидимой поверхности, с любопытством склоняя мордашку и разглядывая под лапками двоих учеников. — Каждое утро прилетает, — произнесла Грейнджер. Малфой повернулся, чтобы рассмотреть ее, не открывая глаз. Гермиона сонно потерлась щекой об руку. Сегодня она выглядела более здоровой. Выступивший на скулах румянец противоречил напускному безразличию к пробуждению рядом с ним, ярко выделяясь на фоне окружавшей их серости и затянутого тучами неба. Драко отвернулся, провожая взглядом перелетевшую через барьер птичку. На удивление, спал он хорошо. Как убитый, если честно: не проснулся в некой животной панике, не сражался с привычной бессонницей. Может, ему стоило приобрести собственный гроб? Малфой потянулся, непринужденно заведя руку за спину с довольным утренним стоном. — Странно, тебе не кажется? — прокомментировала Грейнджер, подглядывая за ним одним глазом и сонно выдыхая, приоткрыв губы. — Только здесь мне нормально спится. Видимо, тебе тоже. Иначе бы разбудил. — Странно — это еще мягко сказано, Грейнджер, — хриплым голосом ответил Драко, после чего использовал Темпус. Оказалось, что до встречи с Тео осталась всего пара часов. Сев, Малфой осмотрел свою помятую одежду. — Мне нужно переодеться. — Он склонил голову, чтобы украдкой взглянуть на Гермиону: судя по всему, она изучала изгиб его спины, лежа на боку, а потом чуть сместилась, чтобы улучшить обзор. — Мы пойдем в замок, позавтракаем, соберемся и в двенадцать встретимся в главном вестибюле. — Приглашения в вопросительной формулировке тебе не по душе, да? — спросила она, вздохнув. — А зачем давать лишнюю возможность для отказа? — Драко нахмурился, словно вся прелесть этой психологической манипуляции была очевидна. — Не отрицаю, бывают особые обстоятельства, когда отказ допускается, но в остальных случаях я, как правило, к подобному не прибегаю. — И когда же ты снисходишь до… — Грейнджер запнулась, стоило Малфою вскинуть брови. Ее щеки покраснели. — Ах, точно, конечно. — Она сменила позу, вперив взгляд в обивку гроба. — Думаю, мне лучше… — «Прогуляться с тобой до Большого зала, Драко». Прекрасная мысль, Грейнджер, благодарю. Твоя компания будет как раз кстати, — закончил он вместо нее. Гермиона тут же перевела взгляд обратно, на него, и уголок ее губ приподнялся в игривой улыбке. — Драко? — поддразнила она, тепло посмеявшись. — Слушаю, — ответил он. Она села, глядя на него с нескрываемым весельем на лице. — Нет, я о другом. Неужели в твоем воображении я называю тебя Драко? Не Малфой? — Так-то, это мое имя. Вопреки распространенному мнению, я больше отождествляю себя с индивидуализмом, допускаемым моим именем, а не фамилией, с которой связаны только история и ценности отца, — немного раздраженно объяснил он. — Все в порядке, Драко, просто я не ожидала. Видишь ли, в моих мыслях ты всегда зовешь меня Грейнджер. Он отвел взгляд, осматривая края могилы. — Полагаю, я могу попробовать, — условно предположил Малфой, и она удивленно вскинула брови, явно насмехаясь. — Вернемся в замок, Г… Гермиона? Они оба скривились. — Ну нет, лучше уж Грейнджер, — покачала головой она. — Согласен. Как-то странно, — он взглянул на нее. — И тебе не обязательно звать меня Драко, если это кажется странным. Гермиона склонила голову к плечу. — На самом деле, думаю, к тебе я буду обращаться по имени. Ты нравишься мне больше, чем твоя семья. Она встала на ноги и пригладила юбку. Малфой тоже поднялся, трансфигурировал одеяло обратно в верхнюю мантию и накинул ее, пока Грейнджер в ожидании наблюдала. Драко быстро оправился от ее беспристрастного комментария, хотя внутри что-то перевернулось и теперь висело вверх тормашками, заставляя кровь нестись по венам, а тепло — наполнять каждую клеточку тела. Он вылез из ямы и подавил улыбку, вызванную тем, что Гермиона изменила свое мнение, ведь с тех пор, как она грубо сообщила, что он ей не нравится, прошло не так уж много времени. А когда изменилось его мнение о ней, Малфой знал в точности. Грейнджер явилась ко второй половине дачи свидетельских показаний на слушании, сев в поле его зрения. Одними губами она повторяла слова, которые произносил Поттер, и хмурилась всякий раз, когда тот явно отклонялся от ее тщательно продуманной речи. Драко пришлось заставить себя отвести взгляд, чтобы мимолетное отвлечение не помешало удерживать на лице выражение искреннего раскаяния, которое, по совету адвоката, ему стоило сохранять. Презрение к тому, какой же занудной была Грейнджер, сменилось благодарностью за то, что она использовала свои выдающиеся навыки по поиску информации и составлению речей в решении вопроса о его свободе. Позволив воспоминаниям улетучиться, Малфой вернулся в настоящее. Ноги уже несли их в Хогвартс. — Почему ты пытаешься помочь мне, Драко? — спросила она и натянула рукава свитера, почти полностью прикрыв пальцы. — Почему ты помогла мне? — с легкостью вопросил он. Она пожала плечами. — Твое дело оказалось тем, во что я могла погрузиться с головой. Чем могла увлечься, забыв обо всем остальном. Твой суд был первым из тех, что касались войны. Они хотели сделать из тебя пример, преподав всем урок, поэтому нам нужно было поступить точно так же. Показать им, что мы, Гарри в частности, сражались за то, чтобы положить конец предрассудкам и коррупции. Что будет нелегко просто взять и удобства ради избавиться ото всех, кого они считают угрозой обществу. Людям позволено быть придурками. Это законом не возбраняется. Ее ответ был попросту набором аргументов, которые, на самом деле, не сочетались друг с другом. Не совсем. Грейнджер явно размышляла о причинах, по которым помогла ему, и перебрала немало. Большинство из них не являлись настоящими, ведь, очевидно, существовала другая, особенная, которой она в тайне стыдилась. — Допустим, — прокомментировал он и тем же язвительным, праведным тоном, что часто использовала она, ответил: — Я помогаю тебе, потому что это правильное решение. Ты уберегла меня от Азкабана, я перед тобой в долгу. К тому же, ты моя однокурсница, а значит, я не мог не проявить заботу. Она цокнула языком, прожигая Малфоя взглядом и испытывая раздражение из-за того, что он разоблачил ее ложь. Он нагло посмотрел на нее. — Пока ты не назовешь настоящую причину, я не отвечу. — Чертов слизеринец, — выругалась Грейнджер. — Как знаешь. Эгоизм, вот причина, ясно тебе? Самое обыкновенное потворство инстинкту самосохранения. Я могла бы сказать, что сделала это ради Гарри, но то лишь отчасти являлось бы правдой. На самом деле, я поступила так исключительно ради себя на случай, если однажды они узнают обо всем, что мне пришлось сделать. Нужно было убедиться, что не возникнет прецедента, на основе которого кого-то смогут заключить в тюрьму за то, что он совершил в несовершеннолетнем возрасте или в условиях войны. Она демонстративно вскинула подбородок, словно бросая Драко вызов: рискни, оскорби — покажи, насколько отвратительна столь гибкая мораль. — Вот видишь, Грейнджер, это уже гораздо более достойная причина, — произнес он, успев заметить, как челюсть Гермионы отвисла от удивления, прежде чем она захлопнула рот и решительно отвернулась, уставившись вперед. — Мне очень любопытно узнать обо всех этих проступках, за которые тебя могут привлечь к ответственности, — усмехнулся Малфой, но она его проигнорировала. — Твоя очередь. — Все прекрасно понимали, что с тобой что-то не так, однако, не думали, что ситуация требует немедленного вмешательства. К сожалению, ты зарекомендовала себя как человека достаточно компетентного, поэтому люди полагают, что, если тебе понадобится помощь, ты сама о ней попросишь. Более того, ты часто докучала профессорам, дабы довести каждое предложение в эссе до совершенства, потому даже они не могли предположить, что ты просто возьмешь и позволишь себе перегореть. Но я наблюдал за тем, как ты угасаешь. Меня это завораживало. Я хотел знать, чем это вызвано. Если бы ты умерла, я бы не смог узнать. Сомневаюсь, что мне бы предоставили разрешение ознакомиться с отчетом о вскрытии. Так что ты была нужна мне живой. — Он взмахнул рукой, обводя Грейнджер с головы до ног. — А теперь представь мое удивление, когда я обнаружил, что этот загадочный недуг — твоя уверенность в собственной кончине. Гермиона кивнула, приняв это за разумный довод. Они подошли к Большому залу. Сова, заметив их, пронзительно крикнула — птице пришлось долго ждать, и теперь она злилась. К одной из ее лапок был привязан довольно увесистый свиток, а к другой, наоборот, крошечный. Стоило им подойти, как сова протянула лапку к Грейнджер, не в силах дождаться избавления от ноши. Драко с легкостью отвязал маленький свиток, когда птица протянула лапку и ему.

Спасибо.

На этом все. — Ему не стоило обременять тебя ради такого, — произнес он, обратившись к сове, и та взъерошила перья в знак согласия, перед тем как улететь восвояси. Грейнджер, усевшись на скамейку, была поглощена чтением письма. Малфой принес завтрак и поставил перед сидящей напротив ведьмой маленькую миску с кашей, на которую она робко посмотрела, но все же начала с осторожностью есть. Они сидели в тишине. Гермиона перечитывала длиннющее письмо, в написание которого было вложено немало усилий. Драко уже поднялся на ноги, чтобы сходить принять душ и переодеться, когда она повернулась к нему. — Ты написал Гарри? — голос звучал недоверчиво, но во взгляде светилась признательность. Сейчас она выглядела гораздо счастливее, чем обычно. — Ты правда написал Гарри? Ради меня? — Я написал не только ему, но и обоим Уизли. Однако, как я всегда старательно подчеркивал, они оказались совершенно бесполезны, — он закатил глаза. — А Поттеру потребовалось довольно много времени, чтобы ответить мне. Грейнджер демонстративно развернула письмо. — Он пишет, что во время тренировок в Аврорате им не позволялось получать сов или любую другую форму корреспонденции. — В таком случае, почему же Уизли ответил? Разве они не вместе проходят подготовку? — растягивая слова спросил Малфой. — Рон бросил программу, — ответила Гермиона. Он не сдержал ухмылку. Ну конечно, бросил. Грейнджер же по-доброму улыбнулась. — Судя по всему, сейчас Рон работает в магазине вместе с Джорджем. Думаю, он в этом деле очень даже преуспеет. Малфой вскинул брови с легкой усмешкой, лишь бы не признавать, что изобретение новых заклинаний и волшебных предметов, с помощью которых можно подпортить жизнь персонала Хогвартса, звучало, все-таки, забавно. Он сделал шаг в сторону. — Встретимся через полчаса, Грейнджер. Стоило ему направиться к подземельям Слизерина, как вдруг от каменных плит раздались быстрые шаги, и Гермиона обвила его руками, уткнувшись в спину. Ее запястья переплелись, и она сжала его. Крепко. Даже немного некомфортно, как подумалось Малфою. Письмо, зажатое в ее левой ладони, смялось. — Спасибо, Драко, — произнесла она тихим голосом, утонувшим где-то в складках его мантии. Через мгновение Грейнджер уже отпустила его, куда-то исчезнув, а он остался наедине с неопределенным восторгом и, к сожалению, неравнодушным сердцем, которое колотилось в груди против его воли.

⁂

Когда он вновь увидел Гермиону, она сидела на скамейке, шаркая коричневыми ботинками по плитам вестибюля и теребя пуговицу на темно-синем бушлате. Заметив Драко, она вскочила на ноги. Грейнджер всегда так ерзала, когда чувствовала себя неловко. И ведь действительно было неловко. Малфой размышлял, стоит ли ему что-то сказать после ее внезапного объятия или промолчать. Однако необходимость принимать мгновенное решение отпала, как только Грейнджер начала быстро и безостановочно болтать. Она рассказывала о прогулках в Хогсмид, о былом времяпрепровождении с Гарри и Роном, о том, какие магазины еще не открылись, о погоде, отмечая, как же им повезло, что день выдался ясным, хоть и немного прохладным… — Грейнджер, — он оборвал эту бессвязную речь, и Гермиона вздрогнула, осознав, что все это время тараторила. — Извини, — выпалила она, украдкой взглянув на него перед тем, как заправить локон за ухо, уже глядя вперед. — Ты всегда болтаешь без умолку, когда обескуражена, или только со мной? — поддразнил Драко. — Просто… Я ведь совсем не знаю тебя, да? — таким стал ее ответ. — Раньше казалось, что знала. Была предельно уверена в этом. Но теперь думаю… Думаю, я могла ошибаться. Это сбивает с толку. — Могу представить, насколько это в новинку, — с сарказмом отметил Драко. — Но и я тебя не знаю. Ты оказалась менее раздражающей, чем я всегда предполагал. — А ты оказался не таким уж и мерзавцем. Удивительно, но временами проскальзывают целые промежутки, когда ты совсем не похож на мерзавца, и тогда все ощущается совершенно иначе. Малфой рассмеялся. — Знаешь, ты не очень-то любезна. А ведь я всегда считал, что у всех хороших, правильных личностей вежливость в крови. Грейнджер фыркнула. — Я могу прибегнуть к вежливости, когда необходимо, но обычно это ни к чему не приводит, лишь пустая трата времени. — Имею в виду, это как глоток свежего воздуха. Я вырос в доме, полном чопорных манер и душного этикета. Высказывать свое мнение не поощрялось. По крайней мере, не в свободной форме. Однако выражать свои истинные мысли в двусмысленных комплиментах или фальшивых любезностях было вполне приемлемо. — Что ж, звучит кошмарно, — чуть ли не огрызнулась Гермиона, но выражение ее лица смягчилось, стоило взглянуть вперед, на деревню, к которой они быстро приближались. — В случае с Тео, это многое объясняет. Драко кивнул в знак согласия. — Как насчет тебя? — Дома никогда не имело значения, высказываю я свое мнение или нет, — ответила Грейнджер. Малфой приподнял бровь. Он хотел узнать, как она росла, а теперь задался вопросом, намеренно ли она ответила так расплывчато. — Почему? — спросил он. — Когда я была маленькой, родители владели успешной стоматологией в Лондоне. Перевожу: работали целителями зубов. Родственники жили далеко, поэтому я часто проводила время в библиотеке рядом с клиникой. Полагаю, чтение увлекало меня настолько, что говорить не приходилось. Драко подозревал, что она снова прибегла к своему методу — говорить правду, которая является лишь частью более обширной и менее приятной истины. — Твои родители, — осторожно начала она, заметив, как он напрягся, — кажется, они о тебе очень заботятся. В ее голосе прозвучала мягкость, болезненная и задумчивая одновременно. Малфой вновь задался вопросом — что же случилось с ее родителями? — Не настолько, чтобы удержать социопата за дверьми дома, — четко ответил он. — Но был ли у них… выбор? Ее голос прозвучал так, словно она работала над переводом сложнейших рун, словно это было чем-то, о чем она никогда прежде не думала. — Честно говоря, мне неизвестно. Боялся спросить. Какими бы они были людьми, если бы их время от времени ни к чему не принуждали? — Ты имеешь в виду, как принуждали тебя? — закончила она за него. Драко размышлял. Они, тем временем, уже приблизились к окраине Хогсмида: гравийная дорожка сменилась булыжной мостовой, а дикие деревья превратились в ухоженные живые изгороди, окружавшие деревню. — А принуждали ли меня? Грейнджер пожала плечами. — А меня? Я верила, что делаю все по собственной воле, но потом Дамблдор завещал Гарри меч Гриффиндора и… Малфой не сдержал смех. — Какой же невероятно самонадеянный, недальновидный шаг. Меч был подарен Хогвартсу Годриком Гриффиндором, он не принадлежал Дамблдору, чтобы так просто вписываться в завещание. Гермиона кивнула в знак солидарности. — Честное слово, я не знаю как часто Гарри и, следовательно, мы с Роном подвергались манипуляциям из-за идиотского пророчества просто потому, что Дамблдор в него верил. — Пророчества сбываются только в тех случаях, когда в них верят люди, — усмехнулся Драко. — Обычно именно знание о существовании пророчества и попытка действовать вопреки ему создают обстоятельства для его исполнения. — Скажи? И я о том же! — сердито фыркнула Грейнджер. — Если бы люди игнорировали их, как и следовало, ничего бы не сбылось. Если бы Волдеморт не решил, что Сивилла Трелони истинный провидец, Гарри бы никогда не попал под удар. — Но… — он мысленно прокрутил этот сценарий. — Орден проигрывал, Грейнджер. В Первой магической войне они безнадежно проигрывали. Если бы Темный Лорд не убил родителей Поттера, а значит не лишился тела, то волшебников, подобных тебе, выслеживали бы, истребляли. Он уничтожил бы каждого найденного маглорожденного и полукровку. Пару мгновений Гермиона молчала, а после лишь пожала плечами. — Что ж, я все равно мертва, так какая теперь разница? Малфоя охватило жуткое ощущение. Одно дело, что она считала себя мертвой, разгуливая по округе, другое — если бы она действительно была мертва. Мертва. Это казалось… Неправильным. Это казалось неправильным. Он будто в трансе последовал за Гермионой, когда она толкнула дверь «Кабаньей головы». — Ну привет, бесполезные полуфабрикаты, — поприветствовал их Нотт, безразлично растягивая слова. Вьющиеся золотисто-каштановые волосы были, как и всегда, идеально уложены, а оливково-зеленые глаза сверкали волшебным хаосом. Язык Тео скользнул по острому клыку, когда он, ехидно улыбаясь, встретился взглядом с Драко. Однако, стоило ему посмотреть на Гермиону, как улыбка тут же погасла. Он испытал шок от ее изможденного вида, это было заметно по тому, как заходили желваки и каким пристальным стал взгляд. Малфой удивился, когда Нотт ответил на объятие Грейнджер, но вскоре стало ясно почему — он просто решил воспользоваться этим мгновением, чтобы, посмотрев на Драко через кудрявую макушку, вымолвить одними губами: «Какого хрена, мать твою?». Гермиона отстранилась, и Тео тут же принял привычный вид — состроил заскучавшую аристократичную мину. Затем, обаятельно проведя рукой, пригласил Грейнджер за столик и помог ей сесть, выдвинув стул, после чего устроился напротив. Малфой оказался между ними, сев с торца. Тем временем Нотт, кивнув Аберфорту, изящно откинулся назад. Дергающееся колено было единственным признаком его беспокойства. — Ты и вправду выглядишь пиздецки дохлой, Грейнджер. С каких это пор? — вопросил Тео, взмахнув ладонью той руки, что небрежно свисала со спинки стула. — Я не выгляжу дохлой, Теодор. Я действительно мертва, — фыркнула она, насмешливо закатив глаза. — В этом вопросе она предельно категорична. — Драко бросил на Нотта взгляд, предупреждая, что не надо давить. — Что ж, мне это даже нравится, — отметил Тео. — Всегда хотел себе друга, который умер, но все еще тусит где-то поблизости. А то знаешь, бóльшая часть отправляется в морги и склепы… Это утомляет. Вы вообще в курсе насколько в наше время пышные похороны? Просто нелепость. — Мерлин, Тео… — Драко потер лоб, уже пожалев об этой встрече. — А что? Ты же помнишь, на похороны отца я хотел возвести цирк. Так вот, Министерство не разрешило, и вместо этого мне пришлось тащить мешок с его костями в Тибет. — Почему в Тибет? — Гермиона заинтересованно подалась вперед. — Не поощряй его, Грейнджер, — предупредил Малфой. Все пройдет хуже, чем он представлял. — Небесное погребение, — ответил Нотт, махнув рукой так, будто это было в порядке вещей. — Могу и тебе такое организовать, хочешь? Мы с Драко сбросим тебя с вершины горы и около недельки понаблюдаем за тем, как грифы пожирают твою плоть. — Нет, — вклинился Драко. — Никаких погребений. — Сходи грязный рот свой с мылом помой, леди сама за себя может ответить. — отмахнулся от него Тео, после чего, взяв Гермиону за руку, закатал рукава ее пальто и свитера. — Хм. Потребуется всего пара дней на то, чтобы птицы покончили с тобой, Гермиона, недельку не протянешь. Как думаешь, у тебя получится побольше поесть перед похоронами? Набрать вес. Продлить мне отпуск. Грейнджер начала смеяться, и Малфой, испытывая странный накат облегчения, откинулся на спинку стула. Напряжение в плечах спало. Гермиона же не могла перестать хихикать, пока Аберфорт не принес их заказ, поставив на стол поднос с пинтами темного эля — густого, как сироп, с пенящимся верхом. Малфой сделал глоток. Стакан был охлажден, но сам напиток сохранял комнатную температуру. Ощутив солодовый и яркий овсяный привкус, Драко заподозрил, что если в чай он подмешивал по одному питательному зелью, то в одной такой пинте находилось, вероятно, около пяти пузырьков. Нотт поднял стакан в качестве безмолвного тоста и, с вызовом задержав на Грейнджер взгляд, начал пить до дна. К удивлению Малфоя, Гермиона последовала его примеру, остановившись только чтобы глотнуть воздуха, когда половины содержимого уже не было. Рядом с Тео она вела себя максимально естественно, в общении с Драко этой непринужденности ей явно не доставало. Их с Ноттом связывало взаимопонимание такого уровня, что Малфоя охватило мерзкое ощущение — он почувствовал себя лишним. Он никак не ожидал, что они окажутся настолько дружными. — Ох, Драко, не дуйся. Ты не только ведешь себя неподобающе, но и выглядишь при этом как енот с запором. Разве тебе не противно, когда он так делает? Грейнджер прошлась по Малфою проницательным взглядом. — Боюсь, у него столько недостатков, что этот я нахожу почти что очаровательным. — Верно подмечено. — Тео взял новую пинту, побуждая Гермиону сделать то же самое. Драко откинул голову, уставившись на потолочные балки. Эти двое не приносили ему совершенно никакой отрады. — За что мне такая несправедливость… — Жизнь вообще несправедлива, — лениво протянул Тео. — Как и смерть, — добавила Грейнджер, играясь с кольцом влаги, образовавшейся на столе от стакана. — Значит, все проебано. Нам не остается ничего иного, кроме как свыкнуться с этим, — закончил Нотт. — Мы так долго живем, а только и делаем, что страдаем, — пробормотал Малфой. Тео промычал в знак согласия, а после невзначай дополнил: — Думаю, именно поэтому мы ищем, что бы такое-эдакое трахнуть. Гермиона пропустила комментарий мимо ушей, уныло откинувшись на спинку стула. — По крайней мере, у вас в любое время имеется возможность покончить со своим существованием. — Вот именно, Драко, и даже не думай хвастаться этой способностью. Хотя меня поражает, что теперь есть то, что можешь сделать ты, но не может Гермиона. Невероятно. А вообще… — Тео с любопытством склонил голову к плечу и посмотрел на Грейнджер, задумчиво прищурившись. — Ты пробовала? Мы можем отрубить тебе голову. Кажется, это рабочая схема почти для каждой нежити. Грейнджер отмахнулась от предложения. — Я встречалась с членами Клуба обезглавленных охотников. Если бы я вступила в их ряды, скуки бы явно поубавилось, однако постоянно таскать с собой голову кажется мне ужасно неудобным занятием. — Действительно, что-то не подумал… — Нотт выдержал паузу, затем постучал пальцами по столу. — А что насчет воскрешения? Не имеет значения, как именно мы убьем тебя, так скажем, окончательно. Ты же все равно мертва. Что если мы наоборот попробуем вернуть тебя к жизни? — Драко говорил, что хочет попробовать себя в некромантии. — Гермиона сделала глоток эля, повторив за Тео. — Я не возражаю. — Ты правда этого хочешь? — Малфой озадаченно посмотрел на нее. Он не предполагал, что Грейнджер воспримет блеф всерьез. — А ты думал, по какой такой причине я относилась к тебе со всей терпимостью? Единственной мотивацией было использовать твои сомнительные магические способности, — парировала она, раздраженно фыркнув. — Сама я колдовать не могу, ты же знаешь. — Гермиона, твой острый язычок просто создан для оскорблений, — Тео, потакая ей, улыбнулся как чеширский кот. — Используешь ли ты его и в других целях? — Я не ищу «что бы такое-эдакое трахнуть», Теодор, если ты об этом, — будничным тоном протянула она. — Ни в коем случае, ты же мертва. — Нотт невозмутимо стряхнул крошку со стола. — Думаю, подобные поиски считались бы чуточку нелегальными. — Да. Именно на это я и намекала Драко, он однажды поднял данную тему, — Грейнджер лениво показала на Малфоя большим пальцем, а он обреченно провел ладонью по лицу. — Я не… — Ах! Драко, какой же ты грязный, мерзкий разбойник! — Тео отчитал его, в точности копируя тон Нарциссы, ведь был частым свидетелем того, как она делала это во время их многочисленных юношеских выходок. — Ты же обещал, что в этом году перестанешь обольщать мертвых девушек своей болтовней! Хотя, если уж и выбирать между Плаксой Миртл и… — Мерлина ради, Нотт, еще раз тебе говорю, я не… — Конечно, конечно, — отмахнулся Тео. — Отрицай сколько влезет, но, поскольку я уже во второй раз вынужден отговаривать тебя от этой задумки, скажу прямо: наводишь на подозрения, приятель. — Тео, — прервала беседу Гермиона прежде, чем Малфой успел указать Нотту на ошибки, не выбирая выражений. — Известны ли тебе какие-нибудь книги по некромантии? Я обыскала всю библиотеку, но ничего не нашла. Даже в Запретной секции. Драко выгнул бровь. Он знать не знал, что Грейнджер заинтересовалась настолько, что попыталась изучить вопрос. Некромантия была печально известна непостоянством эффекта и, по большей части, являлась мифом, в последнем он был предельно уверен. Даже легенды о самых могущественных колдунах указывали на то, что магия, необходимая для проведения подобных ритуалов, всегда шла наперекосяк. Поэтому Нотт, конечно же, соврал ей. — Знаю парочку. — Вытащив перо и кусок пергамента, Тео записал в столбик несколько книжных названий, а затем передал Гермионе. — Не затруднит ли тебя сходить в почтовое отделение и оформить на них особый заказ в «Горбин и Бэркес»? Нам понадобятся все до единой. — А сам ты не можешь сходить, потому что…? — Грейнджер окинула Нотта пренебрежительным взглядом. — Я тебе не девочка на побегушках. — Ох, милая, не будь так беспощадна, — он взял ее за руку. — Ты же любишь меня. Знаю, что любишь. — Данное чувство может в любой момент исчезнуть без следа, если ты продолжишь использовать его ради собственной выгоды, — прорычала она. — Собственной выгоды? Ты ее слышал, Драко? Она обвиняет меня в эгоистичных мотивах, когда я в галантной манере предложил помочь реанимировать ее же тело! Святой Отец рукоблудов, Грейнджер, вот же я, пытаюсь вести себя любезно, хотя в этом мне катастрофически недостает практики и… — Ладно! Ладно, я схожу. Честное слово, Теодор, не надо так драматизировать. Она встала из-за стола и вновь повторила за Ноттом, когда он допил последнюю четверть эля. — Вот она, моя девочка. А теперь беги. — Тео поторопил Гермиону, махнув рукой, и она ушла, закатив глаза. Он подождал, пока дверь паба закроется, и только после набросился на Малфоя, агрессивно крича шепотом: — Какого хрена, Драко? Какого хрена, черт тебя подери? Ты сказал, она думает, что умирает, а не то, что она действительно умирает! Это же пиздец. Безмозглый ты тормоз. Ты хоть понимаешь, что мы не можем позволить Гермионе Грейнджер окочуриться? Слава Моргане, ебаный Поттер не смог поехать, в последний момент предупредил. Он, видите ли, хотел сделать сюрприз, но чуйка мне подсказывает, что, увидев Грейнджер без предупреждения, он бы просто стер тебя нахуй с лица земли. Уму непостижимо… — Спокойно, Тео, — прошипел Малфой, заметив, как бармен покосился на них. — Я делаю все, что в моих силах, но напомню на случай, если ты забыл: в данный момент мои возможности слегка, блять, ограничены. — Боги милосердные, сегодня же не ветрено? — прошептал Нотт, вытянув шею, чтобы выглянуть в ближайшее окно. — А то ее унесет до блядской Франции первым же порывом легкого ветерка. — Куда подевалась фирменная маска апатии, которую ты обычно носишь? А то я понятия не имею, что делать с… этим, — Драко небрежным жестом указал на друга. — Мы должны это сделать, — произнес Тео, взъерошив волосы. — Сделать что? Видишь ли, я не поспеваю за ходом твоих мыслей. Нотт глубоко вдохнул, достал из какого-то кармана пузырек, откупорил его и осушил. Спустя пару мгновений его нервозность утихла. — А что ты с ней делаешь, Драко? Играешься с добычей? Если да, то я попрошу тебя немедленно, блять, прекратить. — Думаешь, оказывая ей подобную опеку, приблизишься к члену Поттера? Я не… Чтоб тебя, я пытаюсь… — Что? — Тео вскинул бровь. — Что же ты пытаешься сделать? — Помочь ей, — изрек Малфой. — Помочь, — насмешливо фыркнул Нотт. — А тебе известно значение этого слова? Настоящее? Без привычной нам системы оказания услуг и выплаты долгов? Потому что гриффиндорцы не такие, как мы. В этом и весь проеб, — протянул он, взмахнув рукой, и манерно отклонился на спинку стула. — Они, видишь ли, сочувствие проявляют, и оно не только раздражает, но, как я подозреваю, еще и крайне заразно для окружающ… — Что за… К чему ты ведешь? Драко уже начал испытывать недовольство, как вдруг Тео поднял мрачный взгляд. Он смотрел ему прямо в глаза, выглядя при этом крайне потерянно и совершенно не похожим на себя. — Я просто взял и влюбился в него по уши, так ведь? Малфой моргнул. Что ж, признание вышло неожиданным и до жути не в тему. Нотт, тем временем, продолжал описывать свою агонию. — …и это сущий кошмар, Драко, почему люди слагают в честь этого стихи, поют? Это худшее, что мне только доводилось испытывать. Словно само это чувство больше не мое, оно принадлежит кому-то другому, а мне это нра-ви-тся. Можешь себе представить? Малфой не дал ответа, но, похоже, Тео в нем и не нуждался: запрокинув голову, он изучал кружево паутины под потолком. — Знаю, я влип. Однако мне откровенно плевать. Полагаю, Гермиона уже рассказала, что я вроде как переехал к ним, да? Изначально я не собирался оставаться, но потом просто не мог заставить себя уйти. Гарри часто и подолгу нет дома, а значит большую часть времени я сижу там с гребаным Уизли, что, уверяю тебя, ебаная пытка, но когда он, Поттер — Гарри — рядом, я… Я просто… — Выдохнув, Нотт опустил голову и хмуро уставился на свои дрожащие пальцы. — Что же мне прикажешь делать со всем, как ты красноречиво выразился, «этим»? Увидев на лице друга сомнение, Драко вспыхнул от негодования. — Какого черта, Тео? Тебе на счастье что, разрешение нужно? — Не то что бы я сделал хоть что-то, чтобы его заслужить, — он притих, и мысль покинула его. — Больше смахивает на ловушку. Малфой глухо зарычал, злясь на мир, в котором Тео мог думать о таких вещах. — Всю свою долбаную жизнь ты потратил на единственное посильное занятие — выживание. Теперь, когда подобие отца гниет в могиле, ты наконец можешь попытаться получить от жизни удовольствие. Так сделай это. Влюбился? Поцелуй его, ухватись и держись крепко. Это же Поттер, хрен знает, куда вас жизнь занесет. А с ним она никогда легкой не будет. На мгновение воцарилась спокойная тишина, его слова явно затронули Тео. Однако еще один миг спустя, черты Нотта пересекла насмешливая ухмылка. — Не стоило сентиментальничать, Драко. Тебе не к лицу. — Уебок, — пробормотал Малфой, а после осушил свой стакан. Тео покачал пустой пинтой как бы намекая Драко, что следующий раунд оплачивает он. Вздохнув, Малфой подал знак бармену, отправив горстку монет прямо за стойку. Аберфорт закинул оплату в карман ввиду отсутствия кассы. — Раз ты покончил с откровениями, постарайся объяснить, что за нелепую операцию ты, очевидно, уже решил провернуть, и как она поможет Грейнджер? — Ох, все гораздо проще, чем кажется. — Он улыбнулся во всю ширь, и этот оскал, напоминающий пасть венериной мухоловки, моментально заставил Драко напрячься. — Нет, Тео. Мы не… — Мы займемся некромантией, — решительно перебил Нотт. Малфой вздохнул. Именно этого он и боялся. Глаза Тео горели от предвкушения — то, как он упивался своей затеей, вызывало дурное предчувствие. Это была плохая затея. — А я-то думал, что самым глупым поступком года было случайно влюбиться, — продолжил Нотт. — Нет, честное слово, я довольно часто поражаюсь, как редко срабатывает мой инстинкт самосохранения. Это уже считается клише? Драко несколько раз помотал головой, словно не был уверен, что когда-нибудь сможет смириться с некромантической стратегией. — В твоем плане не учтено множество нюансов, Тео, в том числе и твое, пусть и мизерное, но все же стремление остаться на этой земле, — подметил он. — Где мы вообще раздобудем заклинание по части некромантии? Ты же знаешь, Грейнджер проанализирует его с точностью до крупицы своей жизни, в которую мы буквально вмешаемся, — напомнил он Нотту, который ответил лишь пожатием плеч вкупе с написанным на лбу «и что с того?». — На самом деле, она же не мертва. Просто думает, что мертва. Какой бы ритуал мы ни попытались провести, он может уже по-настоящему убить ее. И если проведем, я сомневаюсь, что твой Избранный будет относиться к тебе с добротой душевной. Казалось, Тео не особо заботил конкретно этот аспект обсуждаемого безумия. — Что-нибудь придумаю. Совсем недавно наша самая золотая из всех девочка сказала, что, принявшись за дело, я становлюсь, цитирую: «дьявольски одаренным». Так вот, основная трудность заключается в поиске триггера. Есть зацепки? Драко прокрутил в голове каждый разговор с Грейнджер: моменты, когда она бурно реагировала, моменты, когда плакала, или когда он ловил ее на попытке сокрытия всей истины путем выдачи полуправды. — Ее родители, — отчеканил он. — Причина кроется в них. Тео изучал его змеиным взглядом. — Быстро ты выдал ответ. — Нотт медленно очертил челюсть костяшками пальцев, другая его рука лежала поперек груди. — И что же случится после того, как ты ей поможешь? — Жизнь вернется в нормальное русло? Мне откуда знать, — произнес Малфой, но Тео ответ не удовлетворил. — Ты хоть помнишь, какой она была, эта нормальная жизнь, до всего этого? Правда хочешь все вернуть? Четкое «нет» так и норовило слететь с языка. Более того, когда открылась дверь, и Грейнджер подошла к ним с улыбкой на лице, преодолеть порыв стало еще сложнее. — Ах, вот оно что… — ухмыльнулся Нотт, взглянув на Драко, после чего отсалютовал ему бокалом, победно ликуя. — Ты знаешь, что влип, так ведь? Малфой насмешливо фыркнул. Однако эта насмешка ощущалась фальшивой.