За любовь ещё поборемся

      Кроули бежал. Так быстро, как только мог. В ушах сбивчиво стучало сердце и ритмично шлёпали по мокрому асфальту туфли. Лицо было мокрым – дождя он не слышал. Может, и был дождь, сказать было сложно: вокруг него была сплошная тьма. Видел он только Азирафеля, будто подсвеченного невидимым прожектором откуда-то сверху. Его свет в конце тоннеля.       – Ангел! – услышав это, Азирафель повернулся.       – Дорогой мой, – он улыбнулся тёплой, нежной улыбкой, такой улыбкой, которая окутывает душу мягчайшим одеялом, такой... родной.       Но он не пошёл навстречу. Остался стоять там, так нестерпимо далеко. А Кроули всё ещё бежал; вроде приближался, но иногда будто снова отдалялся.       И вот остались считанные метры – он так хотел скорее заключить в объятья своего любимого, прекрасного, невероятного, милого ангела – но тот вдруг сменился в лице и, издав хрипящий звук боли, упал. Позади стоял Хастур с окровавленным кинжалом в руках. Кроули, не притормаживая, ударился коленями об пол, аккуратно поднял Азирафеля, прижал к себе, кладя его голову на своё плечо и зарываясь пальцами в белоснежные кудри, и, уткнувшись носом в его шею, тихо заплакал. Тёплое дыхание ангела пощекотало кожу:       – Кроули... – с усилием прошептал он.       Демон с неохотой отстранился и опустил Азирафеля пониже на свои бёдра, придерживая одной рукой его плечи, а другую мягко положив ему на талию, чтобы иметь возможность смотреть в родные глаза. Кроули видел: в них застыли какие-то несказанные слова, очень важные, но на которые теперь уже не было сил. Собрав их остатки, Азирафель поднял дрожащую руку и нежно коснулся щеки своего любимого, запустив несколько пальцев ему под ухо, а большим слегка поглаживая кожу. Скользкая от крови ладонь на мокром от слёз лице. Демон мгновенно накрыл его руку своей. Ангел улыбнулся, лишь уголками губ, умиротворённо, изо всех сил пряча испытываемую боль. Кроули понимал, что должен хоть что-то сказать, знал, что он хочет сказать, но предательский ком в горле не дал ему произнести и слова. Он просто отчаянно бегал глазами по его лицу, впитывая в себя каждую мельчайшую деталь столь знакомого ему существа. Наконец, он остановился, поймав ответный взгляд серо-голубых глаз, и они стали просто смотреть друг на друга, без преграды в виде тёмных стёкол очков, с невероятной любовью, но и с такой же сильной болью. Через несколько коротких секунд Азирафель прерывисто вздохнул, и мышцы его лица полностью расслабились, сменяя улыбку на умиротворение спящего. Кроули опустил его руку вниз и легонько сжал её, сплетая их пальцы.       По крайней мере, ему больше не больно. По крайней мере, он больше не вынужден терпеть компанию демона, не страдает больше от его назойливой, неприемлемой, неприятной любви. Кроули себя успокаивал. Это не успокаивало.       – Ну? Как тебе? – Хастур рассмеялся.       Ах да, он всё ещё здесь – Кроули был удивлён (насколько сейчас он был способен удивляться), что он не подал голоса раньше. Видно наслаждался зрелищем.       – Это тебе за Лигура, – пояснил Хастур. – Между прочим, это был самый сносный демон из всех, которых я знал!       Кроули так и сидел на полу, крепко обвив руками тело Азирафеля, весь в крови и слезах. Не похоже, что ему было интересно, но демон продолжил:       – И ты убил его! Мы тебе – ничего, а ты нам, сразу... такое! И остался безнаказанным, дья-... – не было оскорблением в определённых кругах, а как иначе сказать, он и не знал. Так ничего и не придумав, Хастур оставил попытки. – Убить тебя было бы слишком скучно, а вот заставить тебя пережить потерю твоего дружка – вот это уже по мне, вот это действительно весело.       Кроули должен был кипеть от ярости, жаждать мести, его кровь просто обязана загореться в нём, пальцы ногтями должны впиваться прямо в глотку убийцы его ангела. Кроули хотел злиться. Но не мог. Всё, что у него сейчас было – пульсирующая неизмеримой болью пустота в грудной клетке и тело Азирафеля на руках, его милого Азирафеля. Ничья смерть не вернёт его обратно – а важна была лишь его жизнь, ничего больше.       Кроули просто смотрел на Хастура – страдание застыло на его измазанном кровью и слезами лице, и более в нём не выражалось никаких эмоций. Демон же казался озадаченным.       – Эм... Но я всё равно позабочусь о том, чтобы ты получил своё наказание, – он кинул кинжал ближе к Кроули. – Как я хорошо придумал, а? Ангельская элита придёт сюда и решит, что ты убил их Верховного Архангела. Это я им доложу! – с гордостью добавил Хастур. – В общем, они никак не смогут оставить это так просто, как в прошлый раз.       Он напоследок посмеялся, а потом ушёл. Или ещё сказал что-то – Кроули уже не слушал. Он думал о том, что на самом деле, было бы даже славно, если бы его убили. Всё равно жить уже было бессмысленно. Да и к тому же очень больно.       Прошло мучительно много времени. Возможно, несколько дней – сложно сказать из-за этой непроницаемой темноты вокруг. Кроули не сдвинулся с места ни разу за это время, а его руки даже не устали держаться за Азирафеля. Но выносить этого он больше не мог. Его взгляд упал на лежащий рядом кинжал. Расцепив их пальцы и оставив в покое ангельскую ладонь, – другая рука всё ещё крепко держала его плечи, – он поднял орудие, холодное и на вид, и на ощупь. Прицелившись себе прямо в сердце, Кроули нанёс удар. Кинжал прошёл сквозь него. То есть, не так, как этого хотел Кроули. Он разжал руку, и металл звякнул об пол. Видно, этот эфирный клинок был создан для убийства исключительно ангелов и совершенно не работал на демонах. Ему оставалось только ждать.       Несколько часов спустя они, наконец, пришли. Надменные и осуждающие взгляды не выражали ни капли грусти по поводу смерти начальника или, хотя бы, удивления. Уриил, Михаил и Саракиэль холодно окинули глазами сначала измученного и несчастного Кроули, вцепившегося в Азирафеля, который легко сошёл бы за спящего, если бы не количество крови, покрывавшее их и пол рядом с ними; а затем и лежащий рядом с демоном кинжал.       – Мистер Кроули? – взволнованный голос Мюриэль вернул его в реальность и заставил обратить внимание на прибывших. Его напугала мысль о том, что этот милый, добрый ангел стал свидетелем такого кошмара.       Три фигуры стояли в круге света посреди тьмы и взирали на него сверху вниз. Кроули искал Мюриэль за их спинами, но там больше никого не было.       – Я принимаю своё наказание. Делайте, что должны, – с трудом заставив свои голосовые связки работать, практически прохрипел Кроули. Он хотел покончить со всем этим как можно скорее.       – Мы не будем тебя убивать, – сказала Уриил.       Кроули потерял дар речи.       – На самом деле мы и с самого начала, мягко говоря, не были согласны с решением Метатрона на его счёт, – начала объяснять Саракиэль.       – Он был отвратительным Верховным Архангелом! – недовольно добавила Михаил. – Это было... странным решением: поставить своенравного предателя, помешавшего Армагеддону, пошедшего против воли Бога, исполнять Её замысел и руководить Вторым Пришествием. До сих пор не понимаю, как можно было додуматься выбрать Азирафеля, когда были кандидаты намного более достойные!       Уриил закатила глаза и тяжело выдохнула, пробормотав что-то себе под нос.       – В общем, от него уже собирались избавляться, так что спасибо тебе за то, что выполнил за нас грязную работу, – без особой благодарности заключила Уриил. – Больше ты не представляешь для нас особого интереса, можешь дальше спокойно заниматься своими делами. Но если переступишь нам дорогу, мы поступим с тобой так же, как и с любым другим демоном.       Кроули был напуган. Смерть была для него последним спасением, а теперь что же? Его не собираются убивать? Отпускают с миром? Ха! Какой уж тут мир.       Он толком не успел ничего обдумать, как Уриил щелчком пальца испарила тело Азирафеля вместе с кинжалом и, зачем-то, даже кровь с пола.       – Это мы забираем, – пояснила она. – До встречи, которая, надеюсь, никогда не состоится.       Через секунду они исчезли.       Кроули был в ужасе. Что ему оставалось? Вечность? В пустоте? Что у него осталось? Больше нет ничего, связанного с ангелом. Н-и-ч-е-г-о. Он остался совсем один, в этой кромешной тьме, на освещённом непонятно чем мелком клочке пространства. Материальным, ощутимым доказательством всему, что произошло, была только кровь на... Кроули смотрел на свои руки, идеально чистые руки. Нигде на нём не осталось ни капли. Ни частички его ангела. Сердце больно заколотило по рёбрам, в глазах помутнело, неприятный пищащий звук сводил с ума ещё больше. Он начал задыхаться, и через несколько тяжёлых вдохов свет погас.       Кроули проснулся в холодном поту в своей кровати, резко приняв вертикальное положение и тяжело дыша. Вот это определенно был кошмар. Сердце всё ещё бешено билось в груди, зрение всё ещё подводило, а в ушах всё ещё звенело. Но, по крайней мере, он знал, что это всего лишь сон.       Когда Кроули успокоился и отдышался, он почувствовал, что пропотел насквозь: одежда неприятно облепила тело со всех сторон. Он опустил голову в ладони – его лицо было липким и солёным от слёз. Потерев глаза, Кроули решил сходить в душ. Перед уходом он чудом осушил простыни и наволочку, расправил складки и застелил постель. То же можно было проделать и со своим внешним видом, но лишь прохладная вода может как следует смыть усталость от долгого и ужасного сна.       Кроули стоял под потоком воды и ни о чём не думал. Или пытался не думать. Ему снилось много плохих снов за всё это время. Ладно, ему снились только плохие сны. Сначала это была копия их последнего разговора с Азирафелем: да, грустно, но с этим приходится мириться. Потом добавлялись неприятные слова в его адрес, в духе «я тебя всегда терпеть не мог» или «я бы хотел тебя никогда не знать». Хоть он и просыпался с мокрыми глазами, всё это было так не похоже на его ангела, что об этом и думать особо не стоило.       Потом становилось хуже. Это были сны, в которых Азирафель, оказавшись под влиянием Небес, становился таким же, как они: плевать хотел на Землю и людей, следовал непостижимой Божественной воле без тени сомнений, с энтузиазмом ожидал сражения ангелов и демонов в огне погибающей планеты. И какие бы земные пристрастия Азирафеля ни пытался использовать Кроули в попытках вернуть всё на круги своя – ничего не работало. Дальше во снах ангелу поручали убить Кроули, и он, по собственным убеждениям или же под чьим-то воздействием, с таким поручением был более, чем согласен.       В прошлый раз ему это наконец удалось. Когда Азирафель вонзал в него меч, его холодные, пыльно-серые глаза горели ненавистью и не выражали ни капли сожаления. Это был самый страшный сон. До сегодняшнего утра. Как бы сильно Кроули ни пугала его собственная смерть, какую бы невероятную боль он ни испытывал, умирая от руки своего самого любимого существа – ничто не ужасало его так, как мысль о том, что Азирафеля действительно могут убить, там, на Небесах. Это было более, чем возможно. Второго настолько реалистичного кошмара он не переживёт. Спать Кроули больше не мог.       Среди шума воды ему послышался стук в дверь. Поскольку он стоял там уже достаточно долго, Кроули выключил воду и стал вытираться только что возникшим из ниоткуда белым полотенцем. Небрежно повязав его на бёдра (только чтобы не смущать свои растения), а затем чудом высушив и уложив волосы, он вышел из ванной. Из окон спальни ему в глаза ударил яркий солнечный свет. Кроули зажмурился от боли и наколдовал себе солнечные очки, заодно также облачив себя в свой привычный наряд. По расположению комнаты относительно сторон света он понял, что дело только близилось к обеду.       Ах точно! Нужно же было проверить, стучал ли кто на самом деле. Когда Кроули подошёл к двери, он был уверен, что либо ему показалось, либо они уже давно ушли. Да и кто вообще мог к нему прийти? Он открыл дверь и увидел перед собой взволнованную Мюриэль, которая, казалось, находилась на грани отчаяния.       – Мистер Кроули! С вами всё в порядке! – она, на самом деле, не до конца понимала, что делает, когда вдруг сжала его в объятиях.       Кроули опешил. Что-то внутри него ёкнуло, осознавая, что давно хотело такого тепла. Он решил поддаться этому чувству и крепко, но нежно обнял ангела в ответ, мягко поглаживая его по голове. Ему не пришлось ничего спрашивать, потому что Мюриэль начала говорить первой:       – Я звала вас и стучала уже целый час! Я боялась... Я думала, что с вами... Что вы... – она чуть ли не плакала.       – Тише, тише, – мягко сказал Кроули. – Всё хорошо. Со мной всё в порядке.       – Мы переживали за вас.       – Мы?       – Я, и Нина, и Мэгги, и...       Кроули не обратил внимания на запинку, и, когда Мюриэль ослабила хватку, он отпустил её, напоследок потрепав по голове.       – Но откуда вы знаете, где я живу? – полюбопытствовал Кроули, потому что чуял, что что-то здесь было нечисто.       – Я проследила за вами по Земным архивам на Небесах! – быстро соврала Мюриэль и поспешила сменить тему. – Мы боялись, что вы можете сделать с собой что-то... что-то плохое. Поэтому решили, что вас нужно проведать.       – Можешь обращаться ко мне на «ты», – было видно, что она не согласна с таким вариантом. – У меня нет святой воды. Закончилась. Ни капли. Я ничего не смог бы сделать с собой, даже если бы захотел. Так что можете не переживать зазря: со мной всё будет в порядке.       Мюриэль смотрела на него серьёзным и недоверчивым взглядом:       – А ваша телесная оболочка?       Кроули начинал от этого уставать.       – Если я развоплощусь, то попаду в Ад, где меня тоже не слишком жалуют, – он понял, что это не помогает. – Ладно, – последовал тяжелый вздох. – Я не буду пытаться себя уничтожить, буду здесь, неподалёку, на случай, если Азирафелю понадобится моя помощь. Я не могу позволить ему оказаться в беде, понимаешь?       Мюриэль кивнула – это её убедило. Но она не спешила уходить:       – Я всё равно не могу вас оставить здесь одного, простите, – она перебирала пальцами в волнении.       – Без проблем! Можешь остаться, – Кроули закрыл дверь.       После короткой паузы он негромко сказал:       – Хочешь горячего шоколада?