“Благословение Алой Розы: Новая Богиня Войны”

Се Лянь сидел за столом, наслаждаясь редким моментом тишины, пока его гости — столь разные и противоречивые — обменивались колкими замечаниями и многозначительными взглядами. Он хотел было предложить всем что-нибудь перекусить, чтобы немного отвлечь их, но как раз в этот момент Ши Цинсюань поднял голову, глядя в сторону котла, стоящего на очаге в углу. — Ваше Высочество, — обратился он с неподдельным любопытством, обмахиваясь своим веером, — а что это у вас в котле? Кажется, оно ещё горячее. Се Лянь моргнул, на мгновение растерявшись, но затем понял, о чём идёт речь. Его лицо озарила тёплая улыбка. — О, это я приготовил, — ответил он, поднимаясь со своего места и направляясь к очагу. Котёл, стоящий на углях, источал странный, но не совсем неприятный аромат. Содержимое бурлило, издавая тихие звуки, а пар, поднимавшийся от него, был густым и слегка пряным. Се Лянь снял крышку, и перед собравшимися предстало варево необычного цвета — нечто среднее между тёмно-зелёным и фиолетовым. Хун Лин, стоявшая рядом, прищурилась, глядя на это странное блюдо. Её алый глаз блеснул недоверием. — Это… безопасно? — осторожно поинтересовалась она, её голос звучал наполовину серьёзно, наполовину в шутку. — Конечно, — с лёгкой обидой ответил Се Лянь, наливая немного супа в миску. — Оно варилось достаточно долго, чтобы пропитаться вкусом, а запах давно развеялся. Он поставил миску на стол, а сам продолжил, улыбаясь: — И хотя цвет получился… ну, скажем, немного неожиданным, вкус должен быть вполне приличным. Ши Цинсюань подался вперёд, его глаза засветились от восторга. — Правда? Я ещё никогда не пробовал блюд, сваренных лично небесными чиновниками! — воскликнул он, хлопнув веером по ладони. — Давайте, давайте, позвольте нам отведать! Повелитель Земли, Мин И, сидевший неподалёку, бросил скептический взгляд на содержимое миски. Его лицо стало ещё мрачнее, если это было возможно. — Цинсюань, ты серьёзно? — холодно спросил он, отодвигаясь чуть дальше от стола. — Это выглядит… опасно. Ши Цинсюань махнул рукой, отмахиваясь от его слов. — Мин-сюн, ты просто слишком осторожен! Иногда стоит рисковать, чтобы попробовать что-то новое. Хун Лин слегка нахмурилась, глядя на энтузиазм Повелителя Ветров. — Цинсюань… ты уверен? — осторожно сказала она, переводя взгляд с него на миску. — У блюд гэгэ довольно специфический вкус. Мне с А-Чэном они нравятся, но вот я не уверена насчёт вас… Хуа Чэн, стоящий неподалёку, усмехнулся, но промолчал. Его единственный глаз блеснул весельем, но он явно не собирался вмешиваться. — Специфический? — с интересом переспросил Ши Цинсюань, обмахиваясь веером. — Это звучит ещё заманчивее! Он потянулся за миской, игнорируя предупреждающие взгляды Мин И и Хун Лин. Се Лянь, наблюдая за этим, выглядел одновременно довольным и немного смущённым. Ши Цинсюань пододвинул одну чашку к Мин И: — Вот, Мин-сюн, твоя порция. Мин И бросил взгляд на чашку и, явно не собираясь есть, отворотился. Его действия выглядели немного невежливо. Ши Цинсюань, закипая от гнева, подвинул чашку ближе, даже не думая отступать: — Ешь! Разве не ты только что в дороге заявил, что проголодался? Спустя некоторое время Мин И всё же принял чашку. Ши Цинсюань заулыбался: С громким «Бум!» Мин И хлопнулся лицом на стол, и, кажется, потерял сознание. А по щекам Ши Цинсюаня, который сделался безмолвным, потекли две дорожки слёз. — … Се Лянь с сомнением спросил: — Ваши Превосходительства, так что же, вам понравилось? Не могли бы вы немного прийти в себя и дать свою оценку на словах? Ши Цинсюань немного приободрился, стёр ручейки слёз, схватил принца за руки, сжав покрепче в своих ладонях, и заплетающимся языком произнёс: — Ваше Высочество наследный принц… Се Лянь сжал его ладони в ответ: — Что? Ши Цинсюань, не мог выговорить ни слова, как будто у него опух язык, а потом, роняя слёзы, принялся толкать Мин И в бок: — Мин-сюн… Мин-сюн! Мин-сюн, что с тобой? Приди в себя, очнись! Мин И неподвижно лежал лицом на столешнице. Ши Цинсюань, который, как всегда, не мог стерпеть, если кто-то не удостаивал его ответом, принялся толкать сильнее, а в конце концов и вовсе схватил того и стал трясти. Се Лянь, не в силах больше наблюдать за происходящим, не удержался от напоминания: — Ваше Превосходительство Повелитель Ветров, может быть, положите метлу? Давайте успокоимся. Ши Цинсюань, тряся метлу, оглянулся к нему и громко вопросил: — Ааа? Ваше Высочество, что вы сказали? Я не слышу! Се Лянь, не зная, как быть, закричал ему в ухо: — Ваше Превосходительство! У вас в руках не Повелитель Земли, он вот здесь, здесь! В тот момент Мин И резко сел прямо, на удивление собравшихся. Его лицо сделалось бледным как смерть, и он без обиняков выпалил: — Моё сердце охвачено демонами. Не затруднит ли вас помочь мне их вывести? Се Ляня бросило в трепет — неужели от одной ложки его похлёбки можно стать одержимым внутренними демонами? Принц пошевелил губами: — Да нет же… Ши Цинсюань тем временем указал пальцем на Мин И и с выпученными глазами воскликнул: — А ну стой, ты! Ты что ещё за нечистая сила, что смеет морочить голову мне, самому Повелителю Ветров? Где ты, Мин-сюн? Идём, я прикрою тебя, мы вместе его одолеем, — с такими словами он схватил метлу одной рукой, а другой пустил в ход Веер Повелителя Ветров. Но крыша монастыря точно не вынесет подобного и сразу же улетит, поэтому Се Лянь бросился к нему и обхватил за плечи: — Не годится, так не годится. Ваши Превосходительства, придите уже в себя наконец! — Ха-ха-ха-ха-хи-хи-хи-хи-хо-хо-хо-хо… — Ци Жун снаружи колотил по земле руками от смеха и бранился: — Поделом! Сучьи чиновники! Возноситесь скорее на Небеса! Избавьте себя от страданий! Утихомирьтесь! Двоих небожителей в монастыре шатало из стороны в сторону, непрестанно раздавались их стоны. Хуа Чэн скрестил руки на груди и стоял, опираясь на стену. Се Лянь поглядел на него, затем на свернувшихся на полу калачиком и обнимающих себя за голову Повелителей Ветров и Земли, и тихонько спросил: — Может, всё-таки воды было маловато… Почему же их реакция даже серьёзнее, чем у Ци Жуна? Хуа Чэн приподнял бровь: — Мне кажется, вышло прекрасно. Наверное, им не подошло по вкусу. Нередкий случай. — Тут я соглашусь с А-Чэном, гэгэ не каждый может оценить твои восхитительные блюда. —Произнесла Хун Лин Испытывая угрызения совести, в расстроенных чувствах принц влил в глотки Ши Цинсюаня и Мин И по семь-восемь чашек чистой воды, и небожители наконец понемногу пришли в себя. И пусть их лица стали зеленоватыми, как у Ци Жуна, а взгляд устремлённым прямо перед собой, всё-таки сознание уже просветлело и дикция прояснилась. Единственной небольшой проблемой осталось то, что Ши Цинсюань пока не мог сдержать текущих из глаз слёз, да ещё во время разговора периодически прикусывал язык. Но в целом они оба были в порядке. Спустя целых два часа суматохи они вчетвером наконец как полагается уселись за стол. Мин И по-прежнему лёг лицом на столешницу и замер, будто притворяясь мёртвым. Хун Лин, едва заметно хмыкнув, обратилась к Ши Цинсюаню, её взгляд оставался спокойным, но в голосе звучала лёгкая нотка подозрения: — Цинсюань, так зачем вы двое всё же пришли? На то была веская причина? Ши Цинсюань вздохнул, махнув веером, будто собираясь ответить, но вместо этого подошёл к двери. Его лицо внезапно стало серьёзным. Он произнёс несколько быстрых заклинаний, и комната наполнилась ощущением странной тишины. Это было заглушающее заклинание — звук больше не мог вырваться наружу, и никто снаружи не мог подслушать их разговор. — Вот теперь можно поговорить, — сказал он, оборачиваясь к остальным. Его взгляд остановился на Се Ляне, и он хрипло заговорил: — Дело вот в чём… Кхм-кхм, кхм-кхм. Ваше Высочество, вы давно обрели покой среди мирской суеты, занимаетесь самосовершенствованием в мире людей вот уже восемь сотен лет. Вы много где бывали и много что видели. Должно быть, вам встречалось немало разнообразной нечисти, верно? Се Лянь сложил руки на груди, его выражение оставалось невозмутимым, но взгляд стал чуть более сосредоточенным. — Кое-какую нечисть приходилось встречать, — спокойно ответил он. Ши Цинсюань, нервно взмахнув веером, продолжил: — В таком случае, хочу спросить: не приходилось ли вам… встречать «Божка-пустослова»? Се Лянь нахмурился, его взгляд стал задумчивым. — Омрачающего праздники слезами, «Божка-пустослова»? Ши Цинсюань понизил голос, его слова прозвучали почти шёпотом: — Именно! Хун Лин, которая всё это время наблюдала за их разговором, слегка приподняла бровь. — И к чему же ты спрашиваешь, ветерок? — спокойно спросила она, её голос звучал ровно, но в нём слышалось лёгкое напряжение. В этот момент Се Лянь внезапно почувствовал, как по его телу пробежали мурашки. Вдоль позвоночника прошёл ледяной холодок, заставляя его невольно поёжиться. Он огляделся, но не заметил ничего необычного, хотя его сердце начало биться чуть быстрее. И вдруг прямо у его уха раздался шёпот — тихий, едва различимый, словно исходящий из самого воздуха. Этот шёпот сменился странным, холодным хихиканьем, а затем перешёл в хмыканье и тихое напевание какой-то жутковатой мелодии. Се Лянь замер, его взгляд пробежался по комнате. Всё выглядело как обычно: старый монастырь, солнечный свет, проникающий через щели в стенах и окнах. Но в следующую секунду всё изменилось. Свет внезапно потух, и на комнату опустилась огромная тень. Тёплая атмосфера исчезла, и холод, похожий на прикосновение льда, начал сковывать его конечности. — … — Се Лянь попытался что-то сказать, но вместо слов из его груди вырвался только тихий выдох. — … — Хун Лин замерла, её взгляд тоже стал напряжённым. — … — Хуа Чэн, стоявший в углу комнаты, прищурился, но оставался неподвижным. Се Лянь, наконец, сделал шаг вперёд, пытаясь собраться с мыслями, и задал вопрос, который, казалось, повис в сгущающемся мраке: — Я бы хотел узнать… кто только что смеялся? Кто напевал песенку? Кто подул мне на спину холодом? И кто погрузил комнату во мрак? Ответ раздался почти сразу, и он был совершенно неожиданным. — О, это всё я, — произнёс Ши Цинсюань, голос которого звучал весело и абсолютно непринуждённо. Се Лянь обернулся, его взгляд был полон недоверия. Ши Цинсюань стоял, обмахиваясь веером, и даже не пытался скрыть своего самодовольства. — Применил небольшую магию, только чтобы нагнать немного атмосферы, — добавил он, весело улыбаясь. — Не обращайте внимания. — Цинсюань!! — строго окликнула его Хун Лин. Её голос прозвучал так, что даже Мин И, сидящий неподалёку, удивленно поднял голову. Ши Цинсюань тут же замолк, виновато опустив веер. — Больше не буду, — пробормотал он, его взгляд стал слегка смущённым. Хун Лин только тяжело вздохнула, качая головой, но уголки её губ дрогнули в слабой улыбке. Се Лянь, слегка нахмурившись, потёр точку между бровей, словно пытаясь сосредоточиться. Затем он спокойно произнёс: — Продолжим… На чём мы остановились? Божок-пустослов. Сказали бы сразу — Гнилоротый чудик. А то я ведь не сразу понял, о ком речь, когда вы назвали его Божком-пустословом. Ши Цинсюань замер, его глаза расширились от удивления. Он, словно не веря своим ушам, резко сложил веер и указал им на Се Ляня. — Ваше Высочество! Вы поистине не робкого десятка! Разве можно так его называть? Он выглядел так, будто вот-вот упадёт в обморок от одной лишь мысли, что кто-то может назвать этого существа столь уничижительным именем. Божка-пустослова, хоть и величали «божком», но это название носило исключительно формальный характер. Люди боялись, что если назвать его как-то иначе, более грубо, он узнает об этом и явится мстить. Однако в глубине души всем хотелось назвать его «Гнилоротым божком», «Гнилым чудиком», и чем обиднее, тем лучше. Поскольку Божок-пустослов являлся одним из самых гнусных существ. В отличие от большинства нечисти, которая хоть и пугала, но вызывала некое уважение своей силой или устрашающим видом, этот божок был просто отвратителен. Он появлялся всегда в самый неподходящий момент, когда кто-то был счастлив, и мгновенно разрушал настроение. — Представьте, — заговорил Ши Цинсюань, наклоняясь вперёд, его лицо стало напряжённым, — вот пара молодожёнов гуляет на свадьбе. Всё идёт прекрасно, радость и веселье… и тут появляется этот божок, выпивает свадебное вино, а затем заявляет: «Совсем скоро вы разлучитесь!» Или ещё хуже: семья празднует повышение главы семьи по службе, и он вдруг врывается и объявляет: «Не пройдёт и пары лет, как тебя закуют в цепи и бросят в тюрьму!» Се Лянь кивнул, его лицо оставалось спокойным, но в глазах сверкнула лёгкая насмешка. — Очень гнусное поведение, — согласился он. — Если он привязывается к кому-то, то это как проклятие! — продолжил Ши Цинсюань, его голос звучал почти отчаянно. — Он будет преследовать свою жертву повсюду, появляться при каждом радостном событии и постоянно высказывать зловещие предсказания. Люди, которые боятся недобрых знамений, просто теряют рассудок от встречи с ним! Хун Лин внимательно слушала, её лицо оставалось сосредоточенным. — Никому не хочется, чтобы такое существо пристало к нему, — задумчиво сказала она. — Но разве есть способ понять, как он выбирает свои жертвы? Ши Цинсюань покачал головой. — Вот в этом и беда. Никто не знает, как он выбирает. Просто появляется, и всё. Судя по всему, Ши Цинсюань действительно был напуган этим существом. Но Се Лянь, напротив, оставался совершенно спокойным. Он скрестил руки на груди и, слегка улыбнувшись, сказал: — Конечно. Ничего страшного в этой твари нет. Эти слова заставили Ши Цинсюаня замереть, но затем он чуть прищурился и, словно найдя надежду, спросил: — Ваше Высочество, вам доводилось его встречать? Существует ли шанс окончательно уничтожить подобную тварь? Се Лянь задумался на мгновение, его взгляд стал чуть мягче. — Очень много лет назад я действительно встречал парочку таких божков, — признался он. — Но потом они исчезли и больше не появлялись. — И что же вы сделали? — с воодушевлением спросил Ши Цинсюань, его глаза сверкали надеждой. — Как вам удалось от них избавиться? Се Лянь слегка покраснел, его голос стал немного тише: — Ну… они сами сбежали. Эти слова вызвали внезапную тишину. Все взгляды в комнате были устремлены на Се Ляня. Даже Хуа Чэн, до этого хранивший молчание, приподнял бровь, глядя на принца. Ши Цинсюань нахмурился, пытаясь понять. — Сами… сбежали? — переспросил он, его голос звучал недоверчиво. Тут всё стало на свои места. Хун Лин слегка прищурилась, а затем усмехнулась. — Конечно, они сбежали, — сказала она, её голос звучал с оттенком насмешки. — Эти твари живут за счёт того, что нагоняют страх и отчаяние. А если человек не боится, то и кормить им нечем. Божку-пустослову нечем пугать гэгэ. Если ему нагадать несчастья, он лишь скажет: «Неплохо, я это переживу». Се Лянь слегка улыбнулся, понимая, к чему идёт разговор. — Ну, если уж совсем честно, — скромно начал он, — мне всегда удаётся найти что-то хорошее в любой ситуации. — Значит, вместо того чтобы убить их, вы просто лишили их возможности жить за ваш счёт? — восхищённо сказал Ши Цинсюань. — Можно и так сказать, — ответил Се Лянь, его улыбка стала чуть шире. Хун Лин, скрестив руки на груди, внимательно посмотрела на Ши Цинсюаня. Её взгляд был спокойным, но в нём читалась скрытая настороженность. — Ветерок, — начала она, её голос звучал мягко, но твёрдо. — Кто-то из твоих последователей помолился о помощи в подобном деле? Ты ведь Повелитель Ветров, и эти твари явно не в твоей компетенции. Если тебе пришла такая молитва, можешь перенаправить её Богам Войны. Её слова прозвучали с оттенком заботы, как будто она хотела сэкономить его силы и время. Однако Ши Цинсюань вместо привычной улыбки и игривого комментария нахмурился. Он закрыл веер и провёл им по ладони, словно обдумывая, что сказать. — Это не кто-то из моих последователей, — наконец ответил он, его голос стал чуть тише, чем обычно. — А я сам повстречался с ним. Хун Лин замерла, её глаза широко раскрылись. Она не ожидала такого ответа. — Ты… что? — переспросила она, моргнув несколько раз, её голос звучал удивлённо. Се Лянь, до этого молчавший, тоже поднял взгляд на Повелителя Ветров, его лицо выражало лёгкое беспокойство. — Ваше Превосходительство, — осторожно начал он, его голос звучал ровно, но серьёзно. — Вы сказали, что сами столкнулись с этим существом? Вы уверены, что это был именно Божок-пустослов? Ши Цинсюань, вздохнув, начал рассказывать о том, как несколько сотен лет назад в день его рождения появился Божок-пустослов. Тогда его семья, пренебрегая предостережением гадателя, устроила шумный праздник, что и привлекло внимание этой сущности. Божок проклял младенца, а затем начал регулярно докучать, преследуя Ши Цинсюаня с детства. Чтобы спастись, его семья переодевала его в девочку, надеясь запутать нечисть. Позже, несмотря на все меры, Божок снова нашёл свою жертву. Его действия разрушали всё вокруг, порождая страх и несчастья. Ши Уду, старший брат Цинсюаня, усердно тренировался, чтобы защитить младшего, и после своего вознесения сразу же подтянул брата на Средние Небеса. Вознесение Цинсюаня также помогло избавиться от Божка, и они оба считали, что тварь отступила. Однако несколько дней назад, во время веселья с друзьями, Цинсюань снова услышал голос, полный злобы. Это напомнило ему события детства, и он заподозрил, что Божок вернулся. Испуганный, он немедленно проверил, в порядке ли Ши Уду, а затем решил обратиться за советом к Се Ляню, захватив с собой Мин И для поддержки. И хотя всё это казалось историей из прошлого, страх, который Божок-пустослов посеял в сердце Цинсюаня, оказался слишком глубоким, чтобы его можно было игнорировать. Се Лянь с вежливой улыбкой обратился к Ши Цинсюаню, который казался слегка напряжённым: — Ваше Превосходительство, как видно, проблема немаленькая! Почему же вы не расскажете о ней Повелителю Вод? Ши Цинсюань замахал руками, чуть ли не размахивая своим веером, будто стараясь отбросить саму мысль. — Нет, нет! — быстро сказал он. — Вы же знаете, моему брату вскоре предстоит очередная Небесная кара. А что, если он в столь решающий момент отправится биться с истинным Божком-пустословом и таким образом потеряет необходимую концентрацию? Это слишком рискованно. Я должен хранить это в секрете, чтобы никто больше не узнал. Он сделал паузу, тяжело вздохнул и добавил: — Я даже ни одному небесному чиновнику, который состоит в дружеских отношениях с братом, не сказал ни слова. Се Лянь задумался. Он прекрасно понимал, что Небесная кара — дело серьёзное. Каждый небожитель рано или поздно проходил через неё. Чем больше испытаний выдерживал чиновник, тем выше становился его уровень, тем стабильнее его положение на Небесах. Но цена ошибки была высока: провал на Небесной каре мог снизить магические силы, подорвать репутацию и даже поставить под сомнение сам статус небожителя. Ши Цинсюань, глядя на принца, серьёзно произнёс: — Я хочу попробовать справиться с этой тварью сам. Ну и, что ни говори, Ваше Высочество, вы ведь уже имеете некоторый опыт в подобных делах. Не найдётся ли у вас свободное время? Если нет, то не стоит в ущерб себе его освобождать. Се Лянь только открыл рот, чтобы ответить, как вдруг раздался низкий, спокойный голос: — Гэгэ, хочешь отправиться поглядеть на этого Божка-пустослова? — Хуа Чэн, подперев рукой подбородок, хитро улыбнулся. — Если не гнушаешься моим присутствием, не изволишь ли прихватить меня с собой? Всё-таки столь редкую тварь мне и самому не доводилось видеть своими глазами. — Меня тоже, — весело добавила Хун Лин, скрестив руки на груди. — Мне всё равно скучновато, почему бы не присоединиться? Се Лянь слегка улыбнулся: — Божок-пустослов всегда возникает неожиданно, и неизвестно, где и когда он появится. Ши Цинсюань тут же вмешался: — Мне это тоже неизвестно. Но если ничего другого не остаётся, то есть одно отличное решение! — И какое же? — с интересом спросила Хун Лин, приподняв бровь. — Снять лучшее питейное заведение в столице и гулять дни напролёт, — с уверенностью заявил Цинсюань. — Каждый день взрывать петарды и слушать громкие песнопения актёров оперы. Рано или поздно он появится. Се Лянь, слегка улыбнувшись, ответил: — Это действительно выход. Но даже если он покажется, сможем ли мы изловить его — вот вопрос. Познай себя, познай противника — и в ста сражениях будешь непобедим. Ваше Превосходительство, не узнавали ли вы, что за люди становились его жертвами в прошлом? Как они вершили дела и каков был их характер? Нет ли здесь некоей закономерности? Ши Цинсюань быстро кивнул и выудил из рукава свиток, который торжественно развернул перед принцем. — Мой брат давным-давно всё разузнал, — сказал он. Се Лянь пробежал глазами по именам в списке и не сдержал возгласа: — Весьма, весьма. Список впечатлял. Все перечисленные жертвы Божка-пустослова были прославленными, влиятельными личностями. Однако их судьбы неизменно заканчивались трагически: каждый из них погиб, не выдержав страданий, которые принесла с собой нечисть. В этот момент Хуа Чэн, лениво потянувшись, вдруг произнёс: — Гэгэ, могу я взглянуть? Се Лянь передал ему свиток. — Прошу. Хуа Чэн мельком пробежался глазами по списку и вдруг отбросил свиток на стол. — Здесь ошибка на ошибке, — заявил он с беззаботной усмешкой. — Советую твоему братцу всё переделать. Хун Лин усмехнулась, глядя на его нахальное выражение лица. Ши Цинсюань хлопнул ладонью по столу и вскрикнул: — Собиратель цветов под кровавым дождём! Се Лянь тут же потянул его за рукав, примирительно говоря: — Ваше Превосходительство, прошу, сядьте. Не берите в голову, для Сань Лана это привычная манера вести разговор, он вовсе не специально. Ши Цинсюань с неохотой сел обратно, пробормотав: — «Обычная манера», говорите… Се Лянь повернулся к Хуа Чэну и мягко спросил: — Сань Лан, те ошибки, о которых ты говоришь, в чём именно они заключаются? Хуа Чэн придвинулся ближе к нему, их плечи почти соприкоснулись. Он указал пальцем на несколько имён в списке. — Вот тут — ошибки. Се Лянь вгляделся в строки и прочитал. Среди упомянутых людей были деспотичные князья, чья тирания достигла своего пика. — Почему ты так считаешь? — с любопытством спросил он. — Потому что их убил я, — спокойно ответил Хуа Чэн. Хун Лин громко расхохотала: — А-Чэн, вот это да. Хуа Чэн, игнорируя её смех, указал на другие имена: — И вот здесь — тоже ошибки. Се Лянь посмотрел на него: — А их кто убил? Хуа Чэн чуть усмехнулся: — Черновод. Се Лянь удивлённо замер: — Чёрный демон в чёрных водах? Разве он не отличается тихим и скромным нравом? — Это не означает, что он не способен никого убить, — ответил Хуа Чэн, слегка улыбнувшись. В это время в голове «Мин И» прозвучал знакомый женский голос. — Хэ-сюн, а ты тоже не промах я смотрю, тихий и спокойный нрав, конечно — с лёгкой усмешкой сказала Хун Лин, обратившись к Черноводу по духовной сети. Мин И закатил глаза. Хуа Чэн, слегка откинувшись на спинку стула и сцепив пальцы в замке, задумчиво улыбнулся, прежде чем продолжить: — Расскажу вам ещё один признак, как отличить фальшивку от подлинника. Истинный Божок-пустослов, стоит ему выбрать жертву, уничтожает растение с корнем — не только его цель погибает, полностью поверженная, но и его родственники и друзья попадают под удар. Поэтому, если те, кто значится в списке, умерли, а их родные и близкие живут-поживают припеваючи, следовательно, это тоже ошибочные записи. Ши Цинсюань, только что осмелившийся улыбаться, мгновенно побледнел. Его веер дрогнул в руке, а взгляд затравленно метнулся к Мин И. Спустя мгновение Повелитель Ветров встрепенулся и с деланно беспечной улыбкой произнёс: — Но ведь получается, что и ты, Мин-сюн, тоже в опасности? Ты ведь мой лучший друг! Мин И, до этого спокойно сидевший, будто каменная статуя, нахмурился и резко отсел от Ши Цинсюаня. Его движения были настолько решительными, что он будто бы старался максимально увеличить расстояние между ними. На лице Повелителя Земли читалось явное недовольство, как будто он подумал: «А можно я обойдусь без такого лучшего друга?» Но его попытка избежать контакта с Ши Цинсюанем привела к другому эффекту. Теперь он оказался ближе к Се Ляню, который сидел напротив Хуа Чэна. Хуа Чэн тут же, как только заметил, что Мин И оказался рядом с его гэгэ, бросил на него взгляд, который мог бы заставить застыть целый океан. Его глаз сузился, а лёгкая улыбка на лице потускнела, сменившись холодной резкостью. — Хэ-сюн, — мысленно передала Хун Лин по духовной сети, в их с Хуа Чэном и Черноводом общий канал, её голос звучал сдержанно, но в нём чувствовалась улыбка. — Ты уж поосторожнее. А-Чэн тебя почти глазами режет. Мин И закатил глаза, но не успел ответить, как в его голове раздался голос Хуа Чэна: — Карась, не слишком ли ты часто якшаешься с Повелителем ветра? Хун Лин тут же подключилась: — Ты только посмотри на их синергию. Хэ-сюн, всегда такой сдержанный, и Ветерок, яркий, эмоциональный. Настоящий союз противоположностей! Черновод с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза ещё раз, но его раздражение передалось в духовной сети: — Вы двое ещё долго будете болтать всякую чушь? — Конечно, если ты продолжишь так реагировать, — усмехнулся Хуа Чэн, мысленно обращаясь только к Хун Лин. — Шицзе, смотри, как нервничает. Точно прячет что-то. — Ага, точно, — согласилась Хун Лин, её голос стал чуть игривее. — Может, у них романтическая связь? Ты заметил, как Хэ-сюн всегда оказывается рядом с Цинсюанем, когда тот попадает в беду? Мин И, слушая это, слегка дёрнул бровью. — Вы двое, — наконец выдохнул он в сеть, его голос был как сталь, едва сдерживающая напряжение, — если вам нечем заняться, можете помолчать. — Карась, ты так сердишься, — с усмешкой ответил Хуа Чэн. — Это из-за Цинсюаня, да? Мин И замолчал, стиснув зубы, что только сильнее подзадорило Хун Лин. — Ой, Хэ-сюн, ты покраснел? — поддразнила она. Ши Цинсюань, не подозревая о происходящем в духовной сети, безмятежно обмахивался веером и в какой-то момент повернулся к Мин И: — Мин-сюн, что-то случилось? Ты как будто напряжён. — Нет, ничего, — коротко ответил Повелитель Земли, бросив укоризненный взгляд в сторону Хун Лин и Хуа Чэна. Тем временем Се Лянь, не догадываясь о подтекстах разговора, слегка кашлянул, возвращая всех к основной теме: — Так, может, всё же продолжим обсуждение Божка-пустослова? Хуа Чэн, слегка улыбнувшись, вернулся к прежней позиции, сложив руки на груди. — Конечно, гэгэ. Но ты и сам видишь — наши союзники несколько… отвлекаются. Хун Лин хихикнула, Ши Цинсюань недоумённо посмотрел на Мин И, а тот с силой сложил руки на груди, стараясь не реагировать на происходящее. Ши Цинсюань взмахнул веером, и порыв ветра взъерошил его чёрные волосы, заставив тонкие пряди беспорядочно кружиться вокруг его лица. Веер мелькал так быстро, будто сам Ветерок пытался своим энтузиазмом развеять любую тень сомнений, оставшихся в комнате. — Что ж, — начал он, его голос был полон решимости и, как всегда, едва заметной игривости, — раз мы решили сразиться с этим Божком-пустословом, давайте же выдвигаться прямо сейчас! Он сделал шаг вперёд, будто уже готов был возглавить процессию, и продолжил, чуть ли не торжественно: — Наведаемся на высокую террасу самого великолепного питейного заведения, что найдём в столице! Устроим грандиозный пир, будем утопать в роскоши и веселье! Посмотрим, посмеет ли эта тварь высунуться, когда нас так много. Он хлопнул веером, создавая небольшой вихрь, и, подняв подбородок, широко улыбнулся, словно уже предвкушая успех. — Нас-то больше! — воскликнул он, его голос звенел от уверенности, а яркие глаза сверкали. — Ха-ха-ха-ха-ха! Внезапный порыв ветра, вызванный его веером, поднял мелкие предметы на столе, заставив палочки и миски слегка звякнуть друг о друга. Казалось, весь его настрой передался окружающей обстановке. Остальные, сидевшие за столом, молча смотрели на Повелителя Ветров. Комната на мгновение наполнилась звуком его смеха, прежде чем всё стихло, и он, наконец, замер, ожидая реакции. Мин И отодвинул стол для подношений и принялся рисовать на полу магическое поле для активации Сжатия тысячи ли. Его движения были быстрыми, но точными: линии ложились ровно, а каждый иероглиф казался будто выгравированным. Ши Цинсюань, не теряя привычного задора, раскрыл веер и начал обмахиваться, создавая вокруг себя лёгкие вихри. Хун Лин, стоявшая неподалёку, наблюдала за работой Мин И и вдруг улыбнулась: — Мин-сюн, а ты действительно талантлив. Если бы соревнования на точность проводились среди Богов Войны, ты точно занял бы первое место. Мин И лишь хмыкнул в ответ, не прерывая своей работы. Ши Цинсюань, тем временем, закружил вокруг, направив лёгкий поток ветра прямо на Хун Лин. — Ну конечно, — с улыбкой произнёс он. — Только не забывайте, что повелитель ветра и без соревнований удерживает первенство! Хун Лин усмехнулась и легонько ткнула его веером по плечу: — Вот только не зазнавайся, Ветерок. Тебе и до нашего Мин-сюна ещё далеко. Ши Цинсюань шутливо отстранился, но внезапно стал серьёзным: — Кстати, Ваше Высочество, — обратился он к Се Ляню. — А кто это валяется у входа? Такой грубиян, осыпал меня нечеловеческой бранью, едва я подошёл! Се Лянь, который держал на руках Жое и Фансинь, едва сдержался, чтобы не рассмеяться. — Но ведь он уже представился, разве нет? — спокойно сказал принц. Ши Цинсюань замер, его веер слегка дрогнул: — Что? Это и правда Лазурный Демон? С такими вот выходками? Поистине, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! — Представьте себе, — с лёгкой усмешкой добавил Се Лянь. — Я с ним уже несколько дней нянчусь, так что можете представить, сколько терпения он требует. — Вам явно платят за это добродетелями, — с усмешкой заметил Ши Цинсюань. Тем временем Мин И, завершив последние штрихи, поднялся и коротко бросил: — Готово. Ши Цинсюань, подхватив веер, наклонился к свече и лёгким движением задул её, создав атмосферу загадочности. — Ну что, пора в путь! — торжественно провозгласил он. Хуа Чэн первым подошёл к двери и толкнул её, открывая путь в неизвестность. За порогом оказалась густая тьма. Воздух был тяжёлым, пахло плесенью и заброшенностью. — Вот и наш путь, — негромко произнёс Хуа Чэн, шагая вперёд. Следом за ним вошёл Се Лянь, благодарно улыбнувшись Князю Демонов за то, что тот вызвался идти первым. Хун Лин двинулась следом, поправив меч за спиной, а замыкал процессию Мин И, который с силой закрыл за ними дверь. Но стоило двери захлопнуться, как позади вдруг раздался зловещий голос: — Место, куда ты собираешься пойти, станет кошмаром, который ты никогда не захочешь вспоминать! Голос был настолько неожиданным, что Се Лянь мгновенно развернулся и со всей силы пнул дверь. Древесина треснула, но за дверью уже не было монастыря Водных Каштанов, лишь груда старого, покрытого ржавчиной хлама. — Это был… он? — с сомнением спросила Хун Лин, осматривая пыльное пространство за дверью. — Его голос, — уверенно ответил Ши Цинсюань, сжав в руках веер. — Он что, всё это время был рядом? — Невозможно, — покачал головой Се Лянь, стряхивая пыль с одежды. — Если бы он был здесь, мы бы его почувствовали. Скорее всего, он только что появился. — Успокойся, — лаконично добавил Мин И, поднимая упавший рукав. — Я спокоен! — возмущённо возразил Ши Цинсюань. — Я абсолютно спокоен! — Да-да, ты абсолютно спокоен, — с усмешкой подтвердила Хун Лин. Хуа Чэн, стоявший чуть впереди, осматривал помещение и вдруг произнёс: — Спокойствие не помешает. Но кто-нибудь знает, что это за место? Се Лянь осмотрелся и нахмурился. — Мы ведь направлялись в лучшее питейное заведение столицы? Но то, что окружало их сейчас, совершенно не напоминало роскошный зал для пиршеств. Запылённое помещение, покосившиеся стены и мерзкий запах гнили говорили об обратном. — Это что, столица? — сухо уточнила Хун Лин. — Не думаю, — спокойно ответил Хуа Чэн, оглядывая развалины. Они двинулись дальше и вскоре нашли запертую дверь с массивными замками. Се Лянь пнул её, замки разлетелись, и дверь отворилась. За ней открылся вид на маленький, ничем не примечательный посёлок. — Похоже, не столица, — подытожил Хуа Чэн, окинув взглядом посёлок. Се Лянь обернулся к Мин И: — Ваше Превосходительство, вы уверены, что не ошиблись при начертании поля? — Не ошибся, — холодно ответил Мин И. — Конечной точкой изначально назначалось другое место. Хун Лин прищурилась и тихо произнесла: — Значит, это рук дело божка-пустослова. Он сам привёл нас сюда. Ши Цинсюань произнёс, глядя на окружающих: — Но ведь совершенно ясно, что в монастыре находились лишь мы вчетвером. Его слова прозвучали логично. На крошечном клочке пространства монастыря Водных каштанов действительно уместились четыре небожителя и один Князь Демонов. Появись среди них кто-то лишний, как они могли бы этого не заметить? Однако если предположить, что кто-то из четвёрки воспользовался темнотой, чтобы подтасовать карты, на кого падут подозрения? Ши Цинсюань невольно бросил взгляд на Хуа Чэна. Хуа Чэн сразу уловил этот взгляд. Его губы изогнулись в лёгкой, но явно не добродушной улыбке. — Что вы на меня смотрите? — с невозмутимостью спросил он. — Если уж мы начали искать виновного… вам не кажется, что Повелитель Земли вызывает куда больше подозрений? Мин И поднял глаза и коротко взглянул на Хуа Чэна, но не сказал ни слова. А вот Ши Цинсюань тут же вскинул веер и встал в позу, готовую защищать друга: — Градоначальник Хуа, погодите-ка минутку! Я понимаю, что между вами с Мин-сюном были разногласия. Но поверьте, он вовсе не такой человек! — О, конечно, — с издёвкой отозвался Хуа Чэн, словно пропустив его слова мимо ушей. — Однако, кто сказал, что для поступков всегда нужна причина? На самом деле, — он усмехнулся, подаваясь вперёд, — даже на ваше уважаемое Превосходительство падает немалое подозрение. — На кого? — возмущённо указал на себя Ши Цинсюань, округлив глаза. — На меня?! — Ага, на вас, — кивнул Хуа Чэн, явно наслаждаясь ситуацией. — Вор кричит «держи вора» — знакомый сценарий, правда? Ши Цинсюань растерянно моргнул: — Но зачем мне это делать? Мне разве больше нечем себя занять?! — Кто знает? — Хуа Чэн пожал плечами, на его лице появилась дразнящая усмешка. — Может, это всё большой заговор, чтобы ввести нас в заблуждение. Его слова, хоть и произнесённые с явным сарказмом, начали порождать тень сомнения. Даже Ши Цинсюань задумался, хотя этого от него никто не ожидал. В этот момент вмешалась Хун Лин. — Нука быстро прекратили! — её голос прозвучал громко и строго, заставляя всех обратить на неё внимание. — Что за ребячество? Хуа Чэн и Ши Цинсюань одновременно повернулись к ней. — Вам не стоит обвинять А-Чэна, — продолжила Хун Лин, глядя в глаза Ши Цинсюаню. — Я ему полностью доверяю. При этих словах Хуа Чэн чуть приподнял подбородок, на его лице появилось довольное выражение, но он тут же поймал на себе строгий взгляд девушки. — А ты, ладно ветерок, — повернулась она к Хуа Чэну, — ты-то куда полез спорить и обвинять других? Хуа Чэн открыл было рот, чтобы ответить, но передумал. — Чтобы больше такого не было. Ни от кого из вас. Ясно? — произнесла она с таким тоном, что никто не решился возразить. Хуа Чэн и Ши Цинсюань, как по команде, опустили головы и одновременно кивнули, словно провинившиеся дети. Мин И, до сих пор хранивший молчание, лишь коротко фыркнул и отвернулся. — Вот и прекрасно, — сказала Хун Лин, отводя взгляд. — А теперь вернёмся к делу. Се Лянь предположил: — Возможно, пока Его Превосходительство Повелитель Земли рисовал магическое поле внутри монастыря, кто-то снаружи начертал более мощное поле, направленное на дверь. Два поля пересеклись, и, как результат, победило то, что было сильнее. Ши Цинсюань, нахмурившись, спросил: — Снаружи? А может быть, это был Лазурный Демон? Но в его состоянии… разве он способен на такое? Се Лянь покачал головой: — Это маловероятно. Хуа Чэн бесстрастно добавил: — Он ещё не в состоянии двигаться. Но ведь за дверью находился не только он. В его голосе слышался намёк, который заставил Хун Лин нахмуриться. Она внимательно посмотрела на Хуа Чэна и спросила: — А-Чэн, ты думаешь, что это кто-то ещё мог вмешаться? — Не исключено, — спокойно ответил Хуа Чэн. — Но не будем гадать, пока не разберёмся. Се Лянь пытался успокоить всех: — Давайте не будем поддаваться подозрениям. Главное сейчас — выяснить, что за странные слова сказал Божок-пустослов. Почему он назвал это место кошмаром для Повелителя Ветров? Ши Цинсюань нахмурился, его веер замер в руке. — Постойте… Кажется, я знаю это место. Но прежде чем он успел продолжить, Мин И резко метнулся вперёд и ударом руки отбил нечто, падающее с потолка. С громким треском предмет разбился о пол. Это оказалась табличка, на которой золотыми иероглифами было написано: «Храм Ветров и Вод». — Это… — удивлённо выдохнула Хун Лин, подойдя ближе. Ши Цинсюань замер, а затем махнул рукой, словно отгоняя дурное предчувствие. — Никому об этом не говорите! Особенно моему брату. Если он узнает, что табличка разбита, он придёт в ярость. Се Лянь вздохнул: — Так это храм Ветров и Вод? Ши Цинсюань нервно кивнул. — Но почему он заброшен? — спросила Хун Лин, её взгляд остановился на толстом слое пыли, покрывающем всё вокруг. Внутри они нашли статуи Повелителей Ветров и Вод. Статуя Ши Цинсюаня была без руки и ноги, а у статуи Ши Уду не было головы. Хун Лин охнула, увидев повреждения. — Это выглядит, как личная месть, — тихо произнесла она, чувствуя злость. Ши Цинсюань обеими руками обнял свою статую. — Что за ненависть к нам? — его голос был полон горечи. Се Лянь попытался его успокоить: — Ваше Превосходительство, такое случается. Кто-то поклоняется, а кто-то рушит храмы. Это может быть провокацией Божка-пустослова, чтобы запугать вас. Мин И подошел к нему и похлопал по его плечу хмуро добавив: — Если ты не справишься, мы можем вернуться. Ши Цинсюань, не отпуская статуи, резко поднялся. — Нет. Я справлюсь. Посмотрим, что он задумал! Хун Лин подбодрила его: — Мы с тобой, Цинсюань. Ты не один. После этого они покинули храм и оказались в посёлке. Место было ничем не примечательным, но именно это и вызывало беспокойство. — Как-то тихо здесь, — заметила Хун Лин, её глаза скользили по домам. — Уж точно не столица, — подметил Хуа Чэн, оглядываясь. — Значит, это магическое поле увело нас сюда, — сказал Се Лянь. — Но почему? Ши Цинсюань настаивал на маскировке, чтобы не выделяться среди смертных. Все переоделись в простые одежды. Хун Лин выглядела как деревенская девушка, но её яркая осанка выдавалась. — Даже в этом наряде ты выглядишь божественно шицзе, — поддразнил Хуа Чэн, обращаясь к ней. Она лишь усмехнулась обращаясь к Хуа Чэну который был одет в черное: — А ты, А-Чэн, можешь одеться хоть в тряпки, но всё равно останешься красавцем. Он по-прежнему притягивал к себе взор. Се Лянь, глядя на Хуа Чэна, даже поневоле вспомнил старую фразу: «Мужская красота — в чёрных одеждах», и подумал, что это поистине так. Се Лянь посмотрел на Хуа Чэна, словно обдумывая что-то важное, а затем, поколебавшись, обратился к нему: — Сань Лан, я всё время забывал спросить тебя кое о чём, — произнёс он, понизив голос, чтобы остальные не услышали. Хуа Чэн, поправляя рукава своего нового наряда, ответил с лёгкой усмешкой: — О чём, гэгэ? Се Лянь сложил ладонь в кулак, словно пытаясь собраться с мыслями, и кашлянул, прикрывая рот, чтобы скрыть своё смущение. Затем он произнёс, стараясь сделать это как можно более естественно: — Какой у тебя пароль для духовного общения? Рядом Хун Лин, услышав его вопрос, едва не рассмеялась, но лишь хитро приподняла бровь.«О, это будет интересно,»— подумала она, предвкушая забавное развитие ситуации. Хуа Чэн на мгновение замер, а затем в его глазах сверкнул огонёк. Он медленно повернулся к Се Ляню и, как будто совершенно серьёзно, ответил: — Гэгэ, это меня радует. Се Лянь, явно не ожидавший такого ответа, моргнул, не понимая. — Радует? — переспросил он. Хуа Чэн вздохнул, но его тон оставался спокойным и мягким: — Я думал, что ты никогда не спросишь. Поскольку ты не поднимал этот вопрос, я боялся, что тебе неудобно или ты не хочешь делиться паролем с посторонними. Но теперь, когда ты наконец спросил… это делает меня счастливым. Се Лянь немного растерялся, но тут же поспешил оправдаться: — Прошу прощения, если это звучало странно. Я просто хотел спросить для удобства, чтобы обсудить кое-что, не привлекая внимания. Ты… ты можешь просто забыть, если не хочешь делиться… Хуа Чэн мягко перебил его: — Гэгэ, нет причин для извинений. Я с радостью поделюсь паролем. Только слушай внимательно, я скажу его один раз. Он наклонился ближе к Се Ляню, его голос был чуть ниже и теплее, чем обычно. Затем он тихо прошептал: —«Моё Высочество, я люблю тебя.» Се Лянь от неожиданности округлил глаза, его лицо мгновенно залилось краской. Он отшатнулся, будто хотел убедиться, что правильно услышал. Хоть он и знал что эти слова не были адресованы ему. — Это… это твой пароль? Ты уверен? — растерянно спросил он, пытаясь справиться с неожиданной волной смущения. Хуа Чэн абсолютно спокойно кивнул: — Конечно. Это мой пароль. Если не веришь, можешь попробовать прямо сейчас. Хун Лин, стоявшая рядом и наблюдавшая за сценой, не выдержала и тихо хихикнула: — Ну, А-Чэн, ты как всегда оригинален. Я уверена, гэгэ сейчас даже мысленно это не повторит, не говоря уже о том, чтобы попробовать. Се Лянь, ещё более смутившись от её слов, неловко произнёс: — Но… но ведь это крайне… неловко, не так ли? Чтобы обратиться к тебе, нужно сказать эту фразу трижды? Как другие должны чувствовать себя при этом? Хуа Чэн, весело усмехнувшись, ответил: — Именно для этого я и придумал такой пароль. Если кто-то попытается обратиться ко мне, он задумается дважды. Но ты, гэгэ, всегда можешь связаться со мной без всяких сомнений. Се Лянь нервно потёр лицо, стараясь скрыть смущение. Он подумал, что никогда не сможет мысленно произнести такие слова, даже если бы это было абсолютно необходимо. Видя его реакцию, Хуа Чэн рассмеялся и добавил: — Ладно, если ты не хочешь произносить мой пароль, гэгэ, просто скажи мне свой. Я свяжусь с тобой первым. Се Лянь облегчённо выдохнул и, немного подумав, произнёс: — Мой пароль? Одну тысячу раз прочти наизусть «Дао дэ цзин», вот и всё. На секунду наступила тишина. Затем Хуа Чэн поднял бровь и с лёгкой улыбкой переспросил: — Одну тысячу раз прочти наизусть «Дао дэ цзин», вот и всё? Эти одиннадцать слов правда твой пароль? — Да, — уверенно кивнул Се Лянь. Очень скоро в голове Се Ляня раздался голос Хуа Чэна: — «Одну тысячу раз прочти наизусть «Дао дэ цзин», вот и всё». Верно? Се Лянь не сдержал лёгкой улыбки: — Верно. Но, честно говоря, я ожидал, что ты запутаешься. Хуа Чэн тихо рассмеялся: — Чуть не запутался. Но, гэгэ, я никогда не ошибаюсь, когда дело касается тебя. В этот момент Хун Лин, наблюдавшая за их общением, не удержалась и, покачав головой, весело произнесла: — Вы двое такие милашки. А-Чэн, ты просто гений. — А гэгэ… — она взглянула на него с хитрой улыбкой, — попробуй всё же один раз мысленно произнести его пароль. Ради интереса. — А-Лин! — воскликнул Се Лянь, лицо которого вновь залилось краской. Смех Хуа Чэна и лёгкая насмешка Хун Лин разрядили обстановку, но напряжение в воздухе всё ещё витало. В конце концов, они знали, что их приключение только началось.