“Благословение Алой Розы: Новая Богиня Войны”

Тишина, словно шелковый покров, опустилась на дворец, укрывая его величественные залы и коридоры. Однако за его стенами кипели совсем иные чувства. В небольшой комнате, скромно освещённой тусклым светом лампы, две души слились в нежном поцелуе, который казался бесконечно хрупким и в то же время невозможным остановить. Этот миг тянулся, как будто время потеряло свою власть, и лишь звуки их тихого дыхания заполняли пространство. Тонкие пальцы Хун Лин слегка дрожали, когда она прижалась к Му Цину. Её сердце бешено билось, как пойманная птица, а щёки пылали румянцем, словно раскалённые угли. Взгляд её был затуманен, будто она всё ещё не могла осознать происходящее, словно находилась на грани сна и яви. Её губы, ещё хранящие тепло их прикосновения, приоткрылись, но слова не находили пути наружу. Му Цин, с едва заметной тяжестью в груди, тихо вздохнул, глядя на девушку перед собой. В его глазах отражалось нечто большее, чем простая привязанность — это был взгляд человека, который смотрел на нечто самое ценное, что когда-либо принадлежало ему. Он видел её по-новому, словно каждый изгиб её лица, каждая едва заметная черта казались ему сейчас удивительно знакомыми и в то же время совершенно новыми. Его рука, сначала нерешительно, но затем уверенно, легла на её плечо, пальцы мягко скользнули по тонкой ткани её одежды, оставляя за собой легкое, едва ощутимое прикосновение. В воздухе витал аромат трав и лекарств, но теперь в этом запахе казалось было что-то теплое и обволакивающее, будто сама комната наполнилась их сокровенными чувствами. Му Цин не мог оторвать взгляда от её лица — каждый миг, проведённый в её присутствии, был для него, как глоток свежего воздуха. Он медленно склонил голову, изучая её глаза, в которых сейчас смешивались удивление, смущение и что-то большее, что ей самой, казалось, было сложно осознать. Они молчали, не смея прервать это хрупкое волшебство, окутывающее их, словно тончайшая вуаль. И, хотя слова не были нужны, в этом молчании рождалась новая связь — та, что не нуждалась в объяснениях. —Лин… — Тихо произнес юноша, с нежным взглядом смотря на девушку. Хун Лин вздрогнула от его голоса, как от неожиданного прикосновения. Она подняла взгляд, встретившись с его глазами, и в этот момент осознала, насколько близко они друг к другу. Её внутренний мир был в смятении, как будто все привычные границы были стерты, а всё, что было знакомо, теперь выглядело иначе. Она не могла поверить, что Му Цин, этот человек, который всегда казался таким отстранённым и строгим, сейчас был так близок. Её сердце колотилось так громко, что, казалось, его мог услышать каждый в этом тихом, уединённом уголке дворца. — Му Цин… — её голос дрожал, почти шёпотом она произнесла его имя, словно пробуя его на вкус, как нечто давно забытое, но важное. Он не ответил, лишь его взгляд говорил больше, чем могли бы сказать слова. Его рука осторожно скользнула вниз, от плеча к её кисти, и в этом прикосновении было столько тепла, столько тихого желания защитить, что Хун Лин почувствовала, как внутри неё поднялась волна чувства, которое она не могла до конца понять. Это не было просто привязанностью. Это было что-то более глубокое, словно древний зов, который нельзя было игнорировать. Она отвела взгляд, чувствуя, как её щеки снова загорелись, но, несмотря на смущение, не отстранилась. Их связь, это мгновение, было настолько хрупким и в то же время настолько сильным, что она боялась разрушить его одним неверным движением. — Я… не знаю, что сказать, — прошептала Хун Лин, с трудом находя слова, но всё ещё не отрываясь от него. Му Цин наклонился чуть ближе, его дыхание коснулось её лица, и в этот миг всё остальное перестало существовать — весь дворец, их долг, их прошлое. Был только он, только она, и этот момент, который был их собственным, сокровенным миром. — Ты не должна ничего говорить, — тихо ответил Му Цин, его голос был таким же мягким, как шелковая вуаль, окутавшая их тишину. — Просто будь здесь… со мной. Она хотела ответить, но вместо слов её губы снова потянулись к его, как будто этот поцелуй был ответом на всё, что она не могла выразить словами. В этот раз он был не робким, не нерешительным, а наполненным тем огнём, который разгорался в их сердцах с каждым мгновением, проведённым вместе. Когда Цинсюань ворвался в комнату, дверь распахнулась с лёгким скрипом, нарушив обволакивающую тишину и интимность, что царили между Хун Лин и Му Цином. Его появление было столь внезапным, что Хун Лин, ещё находящаяся под чарами только что произошедшего поцелуя, вздрогнула и инстинктивно отступила на шаг, почти спотыкаясь о край своей одежды. Её щеки мгновенно вспыхнули, сердце колотилось так же сильно, как и несколькими мгновениями ранее, но теперь от смущения и стыда. Му Цин, напротив, остался почти неподвижен, хотя в его глазах на мгновение мелькнуло что-то похожее на разочарование. Его взгляд, который был направлен на Хун Лин, теперь перевёлся на Цинсюаня, и лицо стало суровым. Цинсюань, заметив напряжение в воздухе, замер на секунду, явно не ожидавший наткнуться на столь личный момент. Его глаза расширились, и на лице появилась неловкая улыбка, как у человека, который случайно переступил черту, которой не должно было быть. Он быстро отвел взгляд, стараясь не встречаться с ними глазами, словно боялся, что, если посмотрит прямо, тот хрупкий момент, который он только что разрушил, окончательно испарится. — Упс… — пробормотал он, ощущая свою явную неуместность, и сделал шаг назад, едва не наступив себе на плащ, который развевался за ним. — Не вовремя я… В комнате всё ещё витал аромат трав и лекарств, но теперь это был запах, смешанный с напряжением и неловкостью, которая повисла между всеми троими. Цинсюань выдавил нервный смешок, стараясь смягчить ситуацию. — Ну это, принц как бы… то сказать… вернулся, — начал он, заметно заикаясь. — Там долгая история… Он у себя во дворце… Му Цин, едва услышав слова Цинсюаня, нахмурился, в его глазах появилась сосредоточенность, словно он моментально начал взвешивать значимость сказанного. Принц вернулся? Это могло означать только одно — проблема с Лан Цянцю каким-то образом решена. Цинсюань, почувствовав, что его присутствие здесь более чем неуместно, поспешно добавил: — И я… в общем, на этом всё. Не буду вас отвлекать! — Его голос становился всё тише и быстрее, пока он пятился назад к двери, явно желая исчезнуть как можно скорее. С этими словами Цинсюань резко развернулся и стремительно выскочил из комнаты, словно ветер, который принёс его, забрал его обратно. Дверь за ним хлопнула с такой силой, что её звук эхом разнёсся по коридору, усиливая внезапное опустошение в комнате. Хун Лин, наконец отойдя от мгновенного смущения, нахмурилась и едва слышно, но с явным раздражением пробормотала: — Вот ведь, засранец. Как всегда вовремя, — её голос был низким, словно она говорила больше себе, чем Му Цину, но в нём звучало не злое осуждение, а скорее смесь досады и лёгкого смеха над неловкой ситуацией. Её плечи расслабились, а напряжение, вызванное появлением Цинсюаня, постепенно растворялось. Хун Лин машинально поправила складки своей одежды, всё ещё чувствуя лёгкий жар на щеках, но её глаза вновь приобрели ясность, а губы тронула едва заметная улыбка, как будто этот случай был для неё уже привычным. Му Цин, услышав её слова, на мгновение замер, затем его лицо озарилось тёплой улыбкой, а из его груди вырвался тихий, едва заметный смех. Это было больше, чем просто реакция на шутку — это был смех человека, который наконец нашёл момент разрядки после напряжённого состояния. Он слегка качнул головой, словно соглашаясь с ней, но в то же время в его глазах светилось что-то другое — тёплое и, возможно, даже немного восхищённое. Это восхищение проявлялось не только в её смелости, но и в том, как легко Хун Лин могла смягчить атмосферу простыми, почти шутливыми словами. — Цинсюань всегда знает, когда появиться, — с лёгкой усмешкой произнёс Му Цин, его голос был низким и спокойным, с нотками лёгкой иронии. Хун Лин слегка кивнула в ответ на слова Му Цина, её глаза на мгновение затуманились, словно она вновь вернулась в реальность после всех эмоций, что пережила только что. Она сделала медленный, глубокий вдох, словно собираясь с мыслями, и затем, уже более уверенно, произнесла: — Мне надо к гэгэ, — её голос был твёрд, хотя в нём всё ещё сквозила лёгкая нервозность от недавнего момента. — Нужно узнать, что же всё-таки произошло. Она посмотрела на Му Цина, её взгляд был сосредоточен, но в нём проскальзывало что-то тёплое, словно остатки той близости, которую они разделили. Хун Лин знала, что её долг — разобраться в ситуации с возвращением принца, но в тот же момент ей хотелось, чтобы момент, разделённый с Му Цином, не терял своего значения. Её движения теперь стали более уверенными: она поправила длинные рукава своей одежды, слегка взмахнула рукой, как будто готовясь покинуть комнату. Но при этом её взгляд ещё на мгновение задержался на Му Цине — в этом взгляде не было ни спешки, ни желания ускользнуть. Напротив, было ощущение, что её мысли остаются с ним, несмотря на необходимость идти к своему гэгэ. Му Цин внимательно наблюдал за ней, его глаза отражали нечто, что можно было назвать пониманием и тихой поддержкой. Он знал, что разговор с Се Лянем был для неё важным, и не собирался удерживать её здесь, даже несмотря на то, что он чувствовал — их момент был всё ещё не завершён. — Конечно, — тихо ответил Му Цин, его голос был ровным и мягким, словно он хотел дать ей понять, что её выбор был правильным. Его кивок был спокойным, и в нём читалась та же поддержка, что и в его голосе. Когда она наконец развернулась и направилась к выходу, Му Цин не сводил с неё глаз. Он остался стоять в той же комнате, окружённый тишиной, в которой всё ещё звучало эхо их недавнего разговора, поцелуя и всего того, что они не успели сказать. Хун Лин шла по Небесной столице с уверенностью в каждом шаге, но в её сердце всё ещё оставался небольшой трепет от встречи с Му Цином. Воздух был наполнен свежестью, а городские улицы выглядели величественно в свете золотого заката. Однако её мысли были сосредоточены на другом: она направлялась к дворцу принца, чтобы узнать, что же произошло. Дворец был огромным и великолепным, его золотые врата величественно возвышались перед ней, как символ власти и значимости. Войдя внутрь, Хун Лин почувствовала, как знакомые коридоры вновь окружили её, возвращая её к реальности. Она быстро направилась к покоям принца, стараясь не задерживаться. Когда она вошла в его комнату, принц сидел за столом, сосредоточенно читая свиток. Его лицо было спокойным, взгляд задумчивым, но, услышав её шаги, он медленно поднял голову. Его тёплая улыбка, такая мягкая и едва заметная, сразу заставила Хун Лин почувствовать себя немного легче. — Гэгэ! Ты вернулся! — радостно воскликнула она, забыв обо всём на мгновение и давая волю своим чувствам. Принц, услышав её слова, отложил свиток на край стола и посмотрел на неё с тёплой нежностью, которая была присуща ему даже в моменты серьёзных разговоров. — Лин, — сказал он с мягкой улыбкой. — Это ведь твой план был, да? Хун Лин замялась на мгновение, её глаза слегка забегали по комнате, а лёгкий румянец покрыл её щеки. Она неловко кашлянула, пытаясь не выглядеть смущённой. — Нууу… А-Чэн тоже в нём поучаствовал, так что не меня одну стоит винить, — ответила она, слегка покачав головой, как бы пытаясь оправдаться. Принц посмотрел на неё с лёгким смехом, его глаза светились теплотой. — Я не виню тебя, глупышка, — сказал он, его голос был наполнен добротой и благодарностью. — Я благодарен. Благодаря тебе я больше не заключён в этом месте. Хун Лин вздохнула с облегчением, но одновременно почувствовала лёгкое смущение. Она привыкла, что принц был строгим и требовательным, но в этот момент его слова прозвучали так искренне, что она ощутила, как её сердце дрогнуло. — Я просто хотела помочь тебе, — тихо произнесла она, её голос был наполнен скромностью, но и радостью. Её глаза поднялись на принца, и она увидела в его взгляде ту признательность, которой она даже не ожидала. Принц встал и подошёл к ней, его движения были медленными и уверенными. Он остановился перед ней и положил руку ей на плечо, его прикосновение было мягким и уверенным. — Ты сделала больше, чем просто помогла мне, Лин, — тихо сказал он, его голос звучал тепло и глубоко. Его слова, полные искренности, проникли в её сердце. Хун Лин почувствовала, что её усилия были не напрасны, и её лицо осветилось тёплой улыбкой. — К слову, гэгэ в курсе, что близится Праздник Середины Осени? — весело произнесла Хун Лин, её голос прозвучал с лёгкой ноткой игривости, как будто она пыталась пробудить в принце интерес к чему-то, что явно могло вырвать его из серьёзных мыслей. Принц, сидевший за столом, удивлённо поднял глаза на неё, его брови слегка приподнялись, и он выглядел так, словно пропустил нечто важное. — Праздник Середины Осени? — переспросил он с лёгким удивлением, будто это событие вдруг выпало из его внимания, поглощённого другими заботами. Хун Лин тихо хихикнула, заметив его удивление, и слегка наклонила голову, как бы намекая, что этот праздник был для неё гораздо более важным, чем он мог себе представить. — Да, гэгэ, — продолжила она с лёгкой усмешкой. — Каждый год на Небесах божества устраивают пышное застолье в честь Праздника Середины Осени, и не только они, но и простой народ на земле веселится и ликует, готовя фонари и делая подношения. Принц слушал её с интересом, его лицо оставалось спокойным, но в глазах мелькала искорка любопытства, как будто она напомнила ему о чем-то давнем и знакомом, о том, что он, возможно, давно забыл. Праздник Середины Осени всегда был значимым событием для всех небожителей, и даже для него, когда-то занимавшего высокое положение, это было важным моментом в году. — А главное событие праздника — это состязание фонарей, — с воодушевлением добавила Хун Лин, её глаза загорелись. — Каждый небожитель стремится, чтобы в его честь запустили как можно больше фонарей в небо. Это и есть настоящая честь на Небесах — быть тем, кто запомнится на весь год. Принц, хотя всё ещё сохранял серьёзное выражение лица, явно заинтересовался. Его взгляд стал более внимательным, и он слегка наклонил голову в сторону, будто размышляя о том, что она только что сказала. — Из года в год победа достаётся небесному императору Цзинь У, — продолжала Хун Лин, её голос звучал с лёгким намёком на соревнование. — Никто не может с ним сравниться. Фонари в его честь всегда поднимаются выше всех и освещают Небеса ярче других. Слова Хун Лин наполнили комнату атмосферой ожидания, как будто она уже видела перед собой праздник с его яркими огнями и смехом. Принц не мог не заметить её энтузиазма. Он знал, что для неё это не просто традиция — Праздник Середины Осени всегда был временем для чудес, веселья и, возможно, новых возможностей. Он чувствовал её радость и немного завидовал той беззаботности, с которой она смотрела на предстоящее событие. — Значит, скоро начнётся всё это великолепие? — мягко произнёс он, его голос звучал задумчиво, как будто он пытался примерить на себя эту новую реальность, где Праздник Середины Осени снова был бы частью его жизни. Хун Лин кивнула с улыбкой. — Да, и мне кажется, в этот раз всё будет иначе, — сказала она с загадочной улыбкой, словно намекая на что-то, что ещё только предстоит раскрыть. Принц улыбнулся в ответ, его глаза вновь стали мягкими, как будто сама мысль о празднике подарила ему краткий момент отдыха от всех забот, что преследовали его. Принц мягко улыбнулся, его губы едва заметно изогнулись, и взгляд смягчился, как будто Хун Лин своими словами разбудила в нём воспоминания о чем-то давнем, почти забытом. Он перевёл глаза на окно, через которое в комнату проникал мягкий свет уходящего дня. На горизонте уже медленно опускалась ночь, и небо приобретало оттенки глубокого синего и золота, предвещая скорое появление луны. Отсюда, с высоты Небесной столицы, весь мир казался тихим и спокойным, но в этих глубинах уже начинало зарождаться движение, как предвестие скорого праздника. — Праздник Середины Осени, значит... — задумчиво повторил он, его голос прозвучал тихо, почти как шёпот, утонувший в тишине комнаты. Принц словно пытался мысленно перенестись в то время, когда сам был частью этих праздников. В его памяти всплывали картины прошлого: яркие фонари, взмывающие в ночное небо, золотой свет луны, отражающийся в зеркальных водах прудов, смех и радость, наполняющие Небеса и землю. Когда-то он тоже был в центре этого праздника, наблюдал за состязанием фонарей, хотя в последние годы оно перестало быть для него значимым. Но сейчас, сидя здесь, в тишине, с Хун Лин рядом, эти воспоминания вдруг показались ему теплее, чем раньше. Он молчал, смотря на небо, которое медленно заволакивали первые звёзды, и его мысли текли спокойно, словно река. В его душе на мгновение поселилось чувство, будто этот праздник — нечто большее, чем просто традиция. В этот раз, возможно, действительно всё будет иначе. Хун Лин стояла рядом, наблюдая за его задумчивым лицом, и не пыталась больше прерывать его мысли. Она знала, что такие моменты важны, и что, возможно, в них скрыты ответы на вопросы, которые они оба ещё не готовы озвучить. Принц продолжал смотреть в окно, и его мягкая улыбка не исчезала с лица. Он чувствовал лёгкое, почти незаметное волнение в сердце, которое давно покинуло его. Возможно, этот Праздник Середины Осени станет для него новым началом — новым этапом в жизни, где он больше не будет просто наблюдателем, а вновь станет частью великой картины, которая разворачивается на Небесах. — Посмотрим, что принесёт этот праздник, — тихо произнёс он, как бы подводя итог своим мыслям. Его слова повисли в воздухе, словно некий символ нового ожидания, и Хун Лин, услышав их, тоже улыбнулась. В её сердце жила надежда, что этот праздник действительно станет чем-то особенным, не только для неё, но и для тех, кто дорог ей. Небо за окном становилось всё темнее, и первая звезда ярко замерцала в дали. Тишина вновь окутала комнату, но в этой тишине уже звучали отголоски будущего, готового раскрыться вместе с наступлением Праздника Середины Осени.